CC BY
47
90. Torroni A, Sukernik R,l„ Schurr T.G., Starikovskaya Y,B„ Cabell MA, Crawford M.H., Comuzzie A.G., Wallace D.C. mtDNA variation of aboriginal Siberians reveals distinct genetic affinities with Native Americans II American Journal of Human Genetics, 1993b, - N 53. - P. 591 - 608.
91. Torroni A„ Schurr T.G., Yang C„ Szathmary E., Williams R„ Schanfield M., Troup G„ Knowler W„ Lawrence D„ Weiss K„ Wallace D. Native American mitochondrial DNA analysis indicated that the Amerind and the Nadene populations were founded by two independent migrations II Genetics, 1992. -N 130, - P, 153 - 162.
92. Vigilant L„ Stoneking M„ Harpending H,, Hawkes K„ Wilson A,C. African populations and the evolution of human mitochondrial DNA II Science, 1991, - N 253. - P. 1503-1507.
93. Wallace D.C. Mitochondrial DNA sequence variation in human evolution and disease II Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, 1994. - N 91, - P, 8739-8746.
94. Ward R.H., Frazier B,L, Dew-jager K„ Paabo S, Extensive mitochondrial diversity within a single Amerindian tribe II Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, 1991. - N 88. - P. 8720 - 8724.
95. Weber A. The Neolithic and Early Bronze Age of the Lake Baikal Region, Siberia: A review of recent research II Journal of World Prehistory, 1995. - N 9(1). - P. 99 - 165,
96. Weber A., Bazaliiskii V.I. A Protocol for collecting data on mortuary ritual among Neolithic peoples of the Lake Baikal region II Department of Anthropology, University of Alberta, Edmonton, 1995. - 73 p,
97. Weber A,W„ Creaser R„ Goriunova O.I., Haverkort C. Strontium isotope tracers in enamel of permanent human molars provide new insights into prehistoric hunter-gatherer mobility patterns: A pilot study of a Middle Holocene group from Cis-Baikal II A.W. Weber and H.G. McKenzie (Editors). - Middle
Holocene Hunter-Gatherers of the Baikal Boreal Forest: Current Problems and Future Directions. Edmonton: University of Alberta Press, 2003, - P. 143 - 164.
98, Weber A„ Konopatskii A,K„ Goriunova O.I, Neolithic seal hunting on Lake Baikal: Methodology and preliminary results of the analysis of canine sections // Journal of Archaeological Science, 1993, - N 20. - P, 629 - 644.
99, Weber A.W, Link D.W., The Neolithic of Cis-Baikal: New results and research directions II Archaeology, Ethnology and Anthropology of Eurasia, 2001. - N 1(5), - P. 135-146.
100, Weber A., Link D.W., Goriunova O.I., Konopatskii A.K, Patterns of prehistoric procurement of seal at Lake Baikal: A zooarchaeological contribution to the study of past foraging economies in Siberia II Journal of Archaeological Science, 1998, - N 25. - P. 215 - 227,
101, Weber A,W., Link D. W„ Katzenberg M.A. Hunter-gatherer culture change and continuity in the middle Holocene of the Cis-Baikal, Siberia II Journal of Anthropological Archaeology, 2002. - N 21, - P, 233 - 299,
102, Williams D.F., Peck J„ Karabanov E.B., Prokopenko A.A., Kravchinsky V., King J. Kuzmin M.I. Lake Baikal record of continental climate response to orbital insolation during the past 5 million years II Science, 1997. - N 278, - P. 1114 -1117.
103, Wright H.E, Jr., Kutzbach J.E„ Webb T., Ruddiman W.F., Street-Perrott F.A„ Bartlein P.J, (Editors). Global climates since the Last Glacial Maximum II Minneapolis: University of Minnesota Press. 1993. - 569 p,
104, Wright L.E. Schwarcz H.P. Stable carbon and oxygen isotopes in human tooth enamel: Identifying breastfeeding and weaning in Prehistory II American Journal of Physical Anthropology, 1998, - N 106. - P. 1 - 18.
Г.В.Туркин
Особенности погребальных традиций населения эпохи поздней бронзы - раннего железа лесостепного Предбайкалья
Период конца II - конца I тысячелетий до н.э. для территории Предбайкалья связан с определенными культурными изменениями у древнего населения [Окладников, 1955а, 19556], В течение I тыс. до н.э. был совершен переход от бронзового века к железному и от присваивающего хозяйства к производящему [Ха-ринский, 1995], К западу от Байкала появились носители иной материальной и духовной культуры, оказавшие влияние на формирование последующего населения Предбайкалья.
Первые раскопки археологических объектов конца 11-1 тысячелетий до н.э. на территории Предбайкалья, в Приольхонье на Тырганском могильнике произведены в 1881 г. Коперницким по поручению Н.Н.Агапитова [Агапитов, 1881], С середины XX в, исследования продолжили экспедиции А.П.Окладникова, Э.Р.Рыгдылона,
П.П.Хороших, В.В,Свинина, А.П.Окладников обобщил и систематизировал материалы по погребениям Приан-гарья. Созданная им схема этапов охватывала всю эпоху голоцена, однако хронологический отрезок с IX по ill в. до н.э. никакими археологическими памятниками не заполнен. С 70-х гг, прошлого века изучение эпохи поздней бронзы - раннего железа принимает характер уточнения и дополнения предложенной
A,П.Окладниковым схемы. В этих работах приняли участие И.В.Асеев, В.В.Свинин, М.А.Зайцев,
B.И.Бердникова, Б.Б.Дашибалов, О.И.Горюнова, А.В.Харинский. В это время появляются работы прикладного характера, касающиеся конструкции плиточных могил. М.А.Зайцевым была предложена специальная методика-программа исследования, рекомендующая широкую расчистку всей кладки вокруг центра
могилы - оградки и подробную графическую фиксацию процесса раскопок [Зайцев, 1977]. Применение подобной методики, сводившейся, по сути дела, к выявлению морфологической особенности кладки плиточной могилы, привело к неизбежным попыткам классификации надмогильных сооружений. А.В.Харинским выделены три морфологические группы: хужирская, тырганская и хужир-нугойская [Харинский, 1995].
Особенностью изучения позднего бронзового и раннего железного веков Предбайкалья является то, что указанному периоду никогда не посвящали целенаправленных исследований, основанных на многолетних плановых раскопках, Практически каждый исследователь не стремился специально исследовать объекты этого времени. Они. раскапывались попутно для решения некоторых узких задач, например, установления отдельных хронологических моментов, и не имели целью составить целостное представление о жизни древнего населения, оставившего погребальные комплексы, Ни один из исследователей, кроме А.П,Окладникова, не раскопал более 10 плиточных могил или синхронных им захоронений. Сопроводительный инвентарь из погребений, как правило, подвергшихся неоднократному разрушению и разграблению, немногочисленен. Он включает костяные накладки на лук, четыре наконечника стрелы, 2 железных ножа, 2 трехдырчатых псалия, фрагменты керамики, постовые бусины, бронзовые бляшки, застежку в скифо-сибирском стиле, 3 сегмента нефритовых колец, несколько отщепов - всего 62 предмета, Исследователи рассматривали время появления носителей степных традиций, оставивших плиточные могилы, на основе немассовых и маловыразительных данных, не привлекая результаты абсолютного датирования с помощью естественнонаучных методик. О.И.Горюнова в раннем железном веке Предбайкалья предполагала последовательную смену погребальной обрядности. Ею обозначены три группы захоронений -собственно плиточные могилы (N/11-111 вв. до н.э.), елгин-ская (кон. I тыс. до н.э. - нач. I тыс. н.э.) и бутухейская (1! в. до н.э. - I в. н.э.) [Горюнова, 1993]. Вместе с тем происхождение новых погребальных традиций О.И.Горюновой не рассматривалось.
К началу XXI в. на территории Предбайкалья известно уже 60 местонахождений погребально-поминальных комплексов, подавляющая часть которых зафиксирована в Приольхонье. Начиная со второй половины 90-х годов XX в. автором настоящей статьи проведены раскопки 25 объектов, в том числе 18 плиточных могил. В результате массив находок пополнился 1740 предметами. Большая часть артефактов приходится на бусины из различного материала. Остальные находки представлены бронзовыми бляшками, удилами, наконечником стрелы, зеркалом, крюком и бляшкой в зверином стиле, костяным псалием, фрагментами керамических сосудов, отщепами. В последние несколько лет получены 18 из 21 абсолютных дат, позволивших
пересмотреть время сооружения комплексов и давших возможность удревнить время появления носителей культуры плиточных могил на западном побережье Байкала до кон. II тыс. до н.э. [Туркин, 1998]. Для указанного археологического периода на территории Предбайкалья по морфологическим особенностям выделено шесть групп погребений, в том числе четыре типа плиточных могил. Две группы выделены впервые, характеристики остальных существенно дополнены [Туркин, 2003].
Оградка плиточной могилы тырганской группы имеет прямоугольную форму. Торцевые стенки оградки представлены, как правило, одной крупной плитой, длина которой не менее 1,0-1,5 м. Боковые стенки оградки состоят из нескольких плит размером 0,5-0,8 м, которые устанавливались вертикально в один-два ряда. В некоторых случаях отмечено расположение плит внахлест по отношению друг к другу. По всей вероятности, это делалось строителями для придания боковым стенкам оградки более устойчивого вертикального положения. Иногда за местом стыка торцевой и длинной стенок есть некое конструктивное дополнение - выступ. Нередко вся надмогильная конструкция помещалась в пределах специально выкопанного котлована. Размер котлована, в котором помещалась оградка, в несколько раз превышал площадь, занимаемую могильной ямой. Имеющиеся четыре радиоуглеродные даты - Итерхей \/-1 3100±35 л.н, (АА-36742), Манхай 111-11 2640±110 л.н. (ГИН-7631), Хужир 1У-11 2520±90 л.н, (ГИН-7639), Олзонтэй У1-4 2230±50 л.н. (СОАН-4322) - позволяют предположить, что комплексы группы воздвигались в широком диапазоне - XII - !У-Ш вв. до н.э.
Характерной особенностью, отличающей конструкцию оградки могил хоторукской группы, является вполне отчетливо фиксируемые угловые плиты боковых стенок оградки, которые иногда в два раза превышают высоту всей остальной ее части. Оградка имеет прямоугольную форму. Боковые стенки составлены из плит в один-два ряда и выступают за торцевые стенки. Плиты боковых стенок в ряде случаев расположены внахлест для дополнительной фиксации оградки в вертикальном положении, По погребениям хоторукской группы получены три даты - Олзонтэй \/!-2 2575±115 л.н. (СОАН-4321), Олзонтэй VI-! 2520±50 л.н. (СОАН-4210), Олзонтэй Щ\-1 2280±65 л.н. (СОАН-4591). Судя по ним, рамки существования группы укладываются в VII - №\\ вв, до н.э.
Надмогильная конструкция хужир-нугойской группы плиточных могил, по всей видимости, сооружалась с помощью иных, хотя и несколько схожих, конструктивных принципов. Торцевые стенки оградки также образованы одной крупной плитой, длина которой превышает чаще всего 1 м, Различие наблюдается в строении боковых стенок оградки, С внутренней стороны оградки параллельно боковым стенкам горизон-
тально укладывались в основание стенок или длинные плиты, или каменные блоки, На плиты каркаса вертикально либо под некоторым углом к центру конструкции помещались плиты, формирующие непосредственно боковые стенки, Плиты каркаса являлись не только стенкообразующим компонентом, но и в немалой степени придавали всей конструкции устойчивость. Плиты боковых стенок устанавливались, как правило, в три-четыре ряда. У некоторых плиточных могил хужир-нугойской группы отмечены выступы боковых стенок. Практически все могилы этой группы датированы: Елга ХХ1-2 2790±50 л.н. (СОАН-3707), Хужир-Нугэ 111-43 2360±90 л.н. (СОАН-3165), Елга ХХ1-1 2340±60 л.н. (ГИН-10909), Хужир-Нугэ 111-42 2300±90 л.н. (СОАН-3164). Период их сооружения ограничивается 1Х-1Н вв. до н.э.
Оформление надмогильной конструкции плиточных могил хужирской группы разительно отличается от двух, описанных ранее. Оградка могил прямоугольная с закругленными углами, хотя в одном случае отмечена практически квадратная конфигурация, Торцевые стенки состоят из одной крупной плиты, Боковые стенки оградки помещались в специально вырытую траншею, которая проходила по периметру конструкции, Ширина траншей - 0,3-0,15 м, глубина достигает 0,6 м, Траншея позволяла закреплять блоки без использования крепиды, следы которой не фиксируются. По могилам хужирской группы имеются четыре радиокар-боновые даты: Хужир |\Л9 2590 ±30 л.н. (ГИН-6849), Хужир 11-2 2530±60 л.н. (ГИН-7638), Олзонтэй \Л-5 2440±100 л.н. (СОАН-4590), Олзонтэй XVI-1 2420±60 л.н. (СОАН-4592) - которые с учетом калибровки можно отнести к \ZII-V вв. до н.э.
Наличие к западу от Байкала различных типов плиточных могил может быть обусловлено разными причинами. Вероятно, наиболее реальными и заслуживающими рассмотрения являются три из них: хронологическая, этнокультурная и социальная. Попробуем сопоставить аргументы, свидетельствующие в пользу каждой из гипотез,
Хронологическая. В настоящее время, основываясь на радиоуглеродных датах, можно определить хронологические рамки сооружения разных по морфологическому облику надмогильных конструкций, Следует признать, что непосредственно по группам погребений данных немного. Поэтому предлагаемую интерпретацию нужно воспринимать как требующую дополнительных фактов. Тем не менее, в целом продолжительный период строительства плиточных могил в Предбайкалье составляет около тысячи лет - нижняя дата 3100±35, верхняя - 2230±50. С учетом этого вполне вероятно сделать предположение о возможной модификации надмогильного сооружения с течением времени, Наиболее древними являются могилы тырганской группы, которые сооружались на территории Предбайкалья с конца II тыс, до конца I тыс. до н.э. Появление в 1ХЛ/1И
вв, до н.э. альтернативной конструкции - хужир-нугойской, можно объяснить стремлением строителей понизить трудозатраты на создание массивной кладки из громоздких плит, Если принять это предположение, то возведение в VII-V вв. до н.э. конструкций хужирско-го типа выглядит логичным итогом поиска способа существенного уменьшения труда и времени на возведение погребальных комплексов. Фиксируемая с VII в. до н.э. в Приольхонье хоторукская группа могил, по-видимому, связана с новыми веяниями в оформлении надмогильных конструкций в Забайкалье и Монголии и распространяется к западу от Байкала.
Этнокультурная. Традиция сооружения плиточных могил не находит прототипов среди захоронений Предбайкалья более раннего времени, Поэтому совершенно очевиден пришлый характер населения, оставившего эти сооружения. С этим утверждением согласны все исследователи, изучавшие плиточные могилы Предбайкалья, Между тем, конструктивные особенности предбайкальских могил обязывают объяснить их своеобразие исходя не только из хронологических показателей. Во-первых, в Забайкалье и Монголии, основной территории распространения плиточных могил, фиксируются в основном конструкции, аналогичные тырганской и хоторукской группам. Плиточные могилы, оградка которых помещена в ров-траншею, не выделяются в отдельную группу, Аналоги хужир-нугойской конструкции не отмечены вовсе. Очевидно следует предположить, что население, строившее плиточные могилы, сходные по конструкции с тырганской и хоторукской группами, являлось пришлым, Эти группы погребений сооружались на протяжении всего периода существования культуры плиточных могил в Предбайкалье. Их появление фиксируется в разное время, поэтому можно согласиться с мнением Ю.С.Гришина о возможной постоянной инфильтрации отдельных групп "плиточников" из Забайкалья [Гришин, 1995]. Еще одним немаловажным аспектом, свидетельствующим в пользу этого, являются традиции орнаментации керамических сосудов. С конца II тысячелетия до н.э. в Предбайкалье появляются керамические сосуды, орнаментированные сочетанием оттисков шнура и на-лепных валиков. Наличие подобной керамики в плиточных могилах, относимых к тырганской группе, свидетельствует, на наш взгляд, об их принадлежности пришлому населению, Для могил хужирской и хужир-нугойской групп характерны местные орнаментальные мотивы 8 виде вдавлений прямоугольного штампа и отступающей лопаточки, что позволяет предварительно предположить об участии в их сооружении аборигенного населения, К тому же нельзя не отметить то, что керамика в могилах двух названных групп встречается гораздо реже. Это может косвенно свидетельствовать о нетрадиционности ее включения в состав сопроводительного инвентаря,
Социальная. Как было специально рассмотрено, отчасти причиной сооружения различных типов погребальных конструкций в Предбайкалье могли выступить этнокультурные изменения, соответствующие различным историческим периодам, В полной мере рассмотреть влияние социального статуса погребенного на конструкцию погребального сооружения не представится возможным ввиду значительной разрушенности плиточных могил. В то же время на материалах забайкальских захоронений выделена отдельная категория сопроводительного инвентаря, обозначенная как "предметы престижности" [Цыбиктаров, 1998: 79], В нее включены находки, отличающиеся явно одноразо-* вым изготовлением, не имеющие прямых аналогий, Прежде всего, это изделия из металла - наборные пояса, поясные пластины, поддон котла, П-образный предмет, ножи и кинжалы, а также различные украшения. Предполагается видная роль погребенных, в захоронениях которых встречаются вещи, соответствующие указанной характеристике, В этой связи нельзя не отметить насыщенное инвентарем, но полностью разрушенное погребение Олзонтэй \/1-4. В нем были обнаружены лишь кости ног погребенного и пять бронзовых предметов. Если это захоронение разрушено с целью осквернения, то и в других случаях, связанных с разграблением плиточных могил, можно говорить об их осквернении, а не об ограблении. Во всяком случае, можно констатировать незаурядный статус погребенного в захоронении Олзонтэй \/1-4 мужчины.
В сложившейся ситуации решение проблемы раз-, ных типов плиточных могил Предбайкалья может быть осуществлено методами естественных наук - антропологическим и генным анализами. Однако для первого из них требуется достаточно представительная краниологическая серия, сказывающаяся на достоверности исследования. Тафономическая сохранность большинства погребений такой возможности не предоставляет в связи с отсутствием черепов погребенных. Генетический анализ также не всегда возможно провести из-за неудовлетворительной степени сохранности остеологического материала.
В целом для погребального обряда, реализованного при возведении плиточных могил Предбайкалья, можно выделить в качестве характерных черт наличие предметного комплекса и использование огня, Сопровождающий инвентарь обнаружен в 30 плиточных могилах (76,9 % от общего числа опубликованных погребений). Это говорит об устойчивой традиции класть ' вместе с погребенным набор предметов. Его состав, возможно, определялся как социальным положением погребенного, так и половозрастными характеристиками. Наиболее часто в сопроводительном инвентаре встречаются украшения и принадлежности одежды (13 комплексов). Возможно, это показывает не только повсеместную распространенность предметов украшения, но и их значимость в процессе погребения.
Для всех групп плиточных могил характерно отсутствие в могильной яме рядом с останками погребенных сосудов и костей животных. Очевидно, у строителей плиточных могил не было обычая помещать рядом с умершими пищу и посуду, Впрочем, не исключено, что посуда была изготовлена из органических материалов, но пока это никак не фиксируется.
Остатки фауны отмечены в 62,5 % плиточных могил. Наиболее часто встречаются костные останки домашних видов. Кости мелкого рогатого скота обнаружены в 12 могилах (60 % от числа могил с остатками животных), лошади - также в 12 погребениях (60 %), КРС - 7 комплексов (35 %), кости нерпы и рыбы зафиксированы в двух разных плиточных могилах (10 %). Они фиксируются вне могильной ямы, Лишь у комплексов Сарминский летник 111-3 и Урлэхэ-Хушун 1-1 кости животных отмечены в яме. Не исключено, что они могли попасть туда в результате разрушения могилы. В двух случаях (Олзонтэй VI-1, 2) зафиксировано расположение черепов домашних животных, лошади и барана в специально приготовленной яме под кладкой, примыкавшей к восточной торцевой стенке оградки. В остальных могилах кости находились как внутри оградки, поверх перекрытия, так и за ее пределами. Останки домашних животных представлены черепами и костями конечностей, гораздо реже позвонками и ребрами.
Особое значение при рассмотрении особенностей обряда приобретают следы использования огня на разных стадиях его осуществления. Продукты горения в виде зольных пятен, скоплений угольков зафиксированы в 25 могилах из 31 (80,6 %), в описаниях которых четко отмечается наличие или отсутствие следов применения огня в погребальном ритуале. По мнению Ю.С.Гришина, огонь играл очень важную роль в погребальном процессе - ему приписывалась очистительная сила, Однако нельзя исключать вероятности того, что огонь использовался в отдельных случаях и в практических целях - при устройстве комплекса в зимнее время землю необходимо было отогревать. Слой золы мощностью до нескольких сантиметров наблюдался у комплексов Тырган №№ 5 и 6, Олзонтэй УМ1-1 и Харгойское озеро 11-1.
Вместе с плиточными могилами на территории Предбайкалья сооружались погребения под плоскими надмогильными конструкциями [Туркин, Багдуев, 2000; Туркин, 2003], Будунская группа, представленная двумя комплексами, вероятно, является сопутствующим плиточным могилам типом погребения, предназначенным для детей. Под небольшой кладкой овальной формы, в неглубокую могильную яму помещали умершего в позицию вытянуто на спине, Ориентировка погребенных соответствовала ориентировке умершего из ближайшей плиточной могилы. Кладки захоронений буту-хейской группы - в форме кольца, в центр которого в неглубокую могильную яму помещали погребенного. Умершего укладывали в позицию вытянуто на спине,
головой направляли при этом на ЮВ или СЗ. По погребениям бутухейской группы имеются четыре даты: Ха-дарта 11-4 3210±65 л.н. (СОАН-3896), Хадарта 11-5 3140±70 л.н. (СОАН-4593), Хадарта 11-8 2720±70 л.н. (СОАН-4879), Хужир IV-1 2460±100 л.н. (ГИН-7640). Они расположены в промежутке Х1\/-ХШ - \ZI-V вв. до н.э.
Кости животных в погребениях под плоскими конструкциями встречаются реже. В могиле Хужир IV-1, к юго-востоку от основного захоронения, в специально выдолбленной яме были зафиксированы три черепа домашних животных - лошади, козленка и барана - и по одному их копыту. Также к юго-востоку от погребения в комплексе Курма 11-5 в отдельной яме обнаружен череп барана. В могильной яме зафиксированы фрагменты костей, в том числе одна птичья. В комплексе Курма ¡1-4 под юго-восточной частью кладки отмечены фрагменты овечьего черепа и костей конечностей. Следовательно, сопровождение умерших мясной пищей не характерно для бутухейских и будунских погребений.
Бутухейская группа захоронений, выделенная О.И.Горюновой, включает одиночные захоронения из Приольхонья - Бутухей 11-1 и Шибэтэ VI-!, а также разрушенное двойное погребение с о.Осинского на Братском водохранилище, датированные II в. до н.э. - I в. н.э. В результате многолетних исследований захоронение с о.Осинского предложено исключить из группы на основании значительных различий в погребальном ритуале и, вероятно, иного времени сооружения погребального комплекса [Туркин, 2003]. На территории Приольхонья бутухейская группа дополнена захоронениями №№ 4, 5, 6, 8 Хадарты II, Хужир IV-! и комплексами Курма 11-4, 5. Пересмотрены хронологические рамки существования бутухейской группы. Анализ археологического материала и две радиоуглеродные даты позволяют заключить, что погребения этой группы бытовали в Приольхонье гораздо раньше - с Х!У-Х1Н вв. до н.э. Плоская форма кладки и ориентировка некоторых погребенных головой на северо-запад сближает эту группу захоронений с приольхонскими погребениями бронзового века.
Предшествовавшее бутухейцам население, обитавшее в Приольхонье и Кудинской долине, погребало своих умерших под плоскими каменными кладками округлой в плане формы диаметром 3-5 м. Для погребенных характерно трупопомещение на спине вытянуто (более 80 %), остальные группы немногочисленны - на спине с согнутыми в коленях ногами, на левом боку скорченно и сидя. Ориентация у подавляющей части индивидуумов головой на запад с небольшим отклонением на ЮЗ и СЗ, за исключением одного захоронения, где умерший направлен на восток (Саган-Нугэ I-2), Хронологически подобный погребальный ритуал, зафиксированный на 14 могильниках Приольхонья и Кудинской долины, существовал в промежутке середи-
на III - вторая пол. II тыс. до н.э. По месту первых раскопок его предложено именовать саган-нугэйским [Ха-ринский, Сосновская, 2001].
В позднем бронзовом веке лесостепного Предбай-калья выделены три варианта погребального обряда: шумилихинский, шиверский и мухорский [Горюнова, 1992]. Погребения шиверского и мухорского вариантов в Кудинской долине пока не зафиксированы, на территории Приольхонья с мухорским вариантом отождествлено одно погребение № 13 могильника на мысе Улярба, По радиоуглеродным датам погребения шумилихинского варианта сопоставлены с ранним бронзовым веком по всей территории Предбайкалья [Мамонова, Сулержицкий, 1989; Бердникова, Зубков, 1990; Ветров, Бердникова, Алтухов, Фролов, 1995; Сосновская, Харинский, 1997].
Мухорский вариант в Приольхонье представлен парным захоронением под кольцевой кладкой диаметром 5 м, Трупопомещение - на спине с согнутыми в коленях ногами. Ориентация погребенных головой на В и ЮВ, Ритуал включал помещение умерших в берестяные чехлы и использование охры. О.И.Горюнова объединяет погребение № 13 могильника Улярба и погребение № 1 могильника Шумилиха в устье р. Белой в единую группу. Материал из захоронения № 13 типичен для всего бронзового века Прибайкалья. Использование охры указывает, по всей видимости, на архаичность комплекса, как и радиоуглеродная дата -3890±40 л.н. (ГИН-4475) [Горюнова, 2002], По костям человека из шумилихинского захоронения получена дата 3900±40 л.н, (ГИН-4125), которая с учетом калибровки также относится к концу III - началу I! тыс. до н.э. Таким образом, мухорский вариант захоронений, выделенный О.И.Горюновой по двум погребениям, не относится к позднему бронзовому веку. Объединение указанных захоронений в одну группу ошибочно, т.к. погребальный обряд обоих захоронений существенно отличается. У шумилихинского захоронения надмогильной конструкции не зафиксировано, над улярбинским отмечена кольцевая кладка. Различия наблюдаются и в трупопомещении погребенных: в шумилихинской могиле умершая расположена вытянуто, на спине, головой на С; на могильнике Улярба оба умерших помещены в позу вытянуто на спине с согнутыми в коленях ногами, головами ориентированы на В и ЮВ. По сути дела сходство между ними исчерпывается использованием бересты для обертки умерших и примерно одним временем сооружения погребальных комплексов. Возможно, различия связаны с локальными особенностями - с одной стороны населения Приольхонья, с другой -Южного Приангарья, Погребение № 1 Шумилихи логично объединить с захоронениями №№ 2, 3, 5, 9 Шаманки II в южнобайкальскую группу погребений бронзового века, датируемую по датам - 3900±130 л.н. (СОАН-3895), 3600=70 л.н. (ГИН-11229), 3520±60 л.н. (ГИН-11230) - концом III - второй пол. II тыс. до
н.э. Характерными чертами этой группы являются: расположение умерших вытянуто на спине, головой на С, помещение трупа в берестяной чехол [Туркин, Ха-ринский, 2004].
При появлении на территории Предбайкалья носителей культуры плиточных могил были неизбежны их культурные контакты с аборигенным населением. Вполне вероятно, что они нашли отражение и в погребальном обряде, Рядом с плиточными могилами, которые относятся к хужирской группе (Хужир 1У-9 и Будун III-55) располагались захоронения под плоскими кольцевыми кладками. Особенно интересны в данном контексте погребения Хужир IV-1 и Курма 11-4, 5. По форме кладки они относятся к бутухейской группе погребений. При раскопках в них обнаружены черепа домашних животных, помещенные в специально выкопанной яме к юго-востоку от погребения. Судя по обнаруженным находкам и абсолютным датам, они сооружены примерно в одно время с плиточными могилами, В плиточной могиле Будун 111-55 погребенный ориентирован головой на СЗ, что характерно для захоронений бронзового века Приольхонья.
В настоящее время можно обозначить следующие итоги изучения погребально-поминальных комплексов переходного периода от бронзы к железу.
3. Существование мухорской группы погребений Предбайкалья, выделенной О.И.Горюновой, можно признать несостоятельным, т.е. не соответствующей действительности и не находящей подтверждения фактами.
4. Среди плиточных могил на территории Предбайкалья можно выделить четыре вида погребальных конструкций. Два из них встречены только на территории Предбайкалья - хужирская и хужир-нугойская. Однозначная причина их появления до сих пор остается невыясненной.
5. Особенности в различии подхода к сооружению оградки плиточных могил найти объяснения не могут, возможно, вследствие недостаточности материла.
6. Среди погребальных комплексов поздней бронзы - раннего железа можно выделить принадлежащие аборигенному населению Предбайкалья, уходящему своими корнями в эпоху палеометалла. По своей форме и принципу организации они близки могильным конструкциям бронзового века Прибайкалья. Вместе с тем, различия в способе трупопомещения можно связать с результатом кросс-культурных контактов между пришлыми скотоводами и местными охотниками-рыболовами. На современном этапе исследований период совместного сосуществования в пределах единой географической области представителей разных культурных традиций можно определить ХНЛ/Н вв. до н.э. Возможно, указанные контакты длились дольше обозначенного периода в отдельных районах Предбайкалья [Туркин, 2004].
Таким образом, исследования последних лет значительно обогатили наши представления о времени сооружения и характере погребальных комплексов конца II - I тыс. до н.э. Дальнейшее изучение позднего бронзового и раннего железного веков представляется в обособлении выделенных групп погребений на основе анализа сопроводительного инвентаря и антропологического материала с помощью естественнонаучных методик.
Библиографический список
1. Агапитов H.H. Прибайкальские древности: изображения на утесах Байкала, городища Иркутской губернии II Изв, ВСОРГО. - 1881. - Т. XII, № 4-5, - С. 1-23.
2. Бердникова Н.Е., Зубков В,С, Новое погребение бронзового века на Верхней Мне // Палеоэтнологические исследования на юге Средней Сибири. - Иркутск: Изд-во ИГУ, 1991, - С. 126-131,
3. Ветров В,М„ Бердникова Н.Е., Алтухов В,В„ Фролов А,В, Макрушинский могильник. Ранненеолитический комплекс II Байкальская Сибирь в древности. - Иркутск: Изд-во Иркуг, гос, пед, ун-та, 1995, - С, 112-133,
4. Горюнова 0,И, Ранний железный век на территории Предбайкалья (современное состояние проблемы) // Этносоциальные общности в регионе Восточной Сибири и их социально-культурная динамика: (Тез. и мат-лы науч. конф,), - Улан-Удэ, 1993. - С, 76-80.
5. Горюнова О.И, Древние могильники Прибайкалья (неолит-бронзовый век), - Иркутск: Изд-во Иркут, гос, ун-та, 2002. - 84 с.
6. Гришин Ю.С. Некоторые вопросы о памятниках культуры плиточных могил в Предбайкалье и на Байкале II Культура и памятники бронзового и раннего железного веков Забайкалья и Монголии. - Улан-Удэ: Изд-во ИМБИТ СО РАН, 1995. - С. 62-64.
7. Зайцев М,А. Некоторые вопросы изучения плиточных могил II Научно-теоретическая конференция, секция археологии. - Иркутск: Изд-во ИГУ, 1977, - С. 42-45.
8. Мамонова H.H., Сулержицкий ЛД, Опыт датирования по С14 погребений Прибайкалья эпохи голоцена II CA, -1989, - № 1, - С. 19-32.
9. Сосновская Н,С„ Харинский А,В, Захоронение на берегу бухты Сохтер и некоторые аспекты изучения "сидячих" погребений Прибайкалья II Дуловские чтения 1997 года: (Секция археолог, и этнограф,). - Иркутск: Изд-во ИГУ, 1997. - С, 70-73.
10. Туркин Г,В, Некоторые вопросы изучения плиточных могил Приольхонья II Археология и этнография Сибири и Дальнего Востока, - Улан-Удэ: Изд-во Бур, гос, ун-та, 1998, -С.69-72.
11. Туркин Г,В, Лэсостепное Предбайкалье в конце II - I тыс. до н.э. (по материалам погребально-поминальных комплексов): Автореф. дисс, ,,, канд, ист, наук, - Иркутск, 2003. - 24 с,
12. Туркин Г,В, Погребальная обрядность населения Предбайкалья в конце II - I тысячелетиях до нашей эры (к вопросу об этнокультурной ситуации) (в печати).
13. Туркин Г,В., Багдуев Н.М. К вопросу о погребальных комплексах эпохи поздней бронзы - раннего железа на территории Приольхонья II Наследие древних и традиционных культур Северной и Центральной Азии: Мат-лы регион. арх.-этнограф, конф,- Новосибирск: Изд-во НГУ, 2000. - Т, 1. - С. 159-160.
14, Туркин Г.В., Харинский А,В, Могильник Шаманка II: к вопросу о хронологии и культурной принадлежности погребальных комплексов неолита - бронзового века на Южном Байкале II Известия Лаборатории древних технологий, - Иркутск: Изд-во ИрГТУ. - 2004. - Вып. 2. - С. 124-158,
15. Харинский A.B. О появлении скотоводства в Предбайка-лье II Третьи исторические чтения памяти Михаила Пет-
ровича Грязнова, - Омск: Изд-во ОмГУ, 1995,- Ч, 2, - С, 95-98.
16. Харинский А.В„ Сосновская Н.С. Могильник бронзового века Хадарта IV II Байкальская Сибирь в древности, -Иркутск: Изд-во Иркут. roc, пед, ун-та, 2000. - Вып. 2, ч, 2, - С, 66-100,
17. Цыбиктаров А,Д. Культура плиточных могил Монголии и Забайкалья. - Улан-Удэ: Изд-во Бурят, roc, ун-та, 1998, -288 с.
П.А.Новиков
Национальные формирования антибольшевистских сил в Юго-Восточной Сибири (1917-1920 гг.)
В любой войне важнейшей задачей противоборствующих сторон является комплектование своих войск. От соответствия избранных принципов военного строительства сложившейся ситуации напрямую зависит исход вооруженного противоборства, В Гражданской войне вопрос имел особую остроту, ибо стороны старались привлечь как соотечественников, так и иностранцев. Широко известен вклад добровольцев иностранного происхождения - «интернационалистов» в победу большевиков в России. К октябрю 1918 г. в Красной армии было 50000 интернационалистов и 24000 латышей, что в сумме составляло 19,1% от численности Красной армии. «Контролируя остальную армейскую массу, подавляя повстанчество в ее рядах и являясь ударным кулаком в войне против населения, формирования интернационалистов стали главной, решающей силой социализма в 1917-1920 гг.»1
В России наряду с красными и белыми силами находились войска интервентов, оказывавшие существенное влияние на обстановку, В начальный период Гражданской войны в Сибири исключительную роль сыграл Чехословацкий корпус2, являвшийся первоначально национальным формированием русской армии, а затем одной из главных сил интервенции, в целом нейтральной, а в ряде случаев содействовавшей красным.
Меньше известно о привлечении в ряды белых сил «инородцев», как в начале XX века в России называли представителей нерусского населения, Последнее время появилось несколько статей5 касающихся отдельных аспектов темы, но до реконструкции цельной картины еще далеко, Задача данной статьи состоит в обобщении данных и формулировке предварительных выводов по теме, Научные обозначения «инородческие» или «туземные» формирования - национальные. Под Юго-Восточной Сибирью понимается территория Иркутской губернии (соответствует современной Иркутской области) и Забайкальской области (ныне рес-
публика Бурятия и Читинская область) по делению 1917
г.
К 1917 г. население Иркутской губернии составляло: в селах - 561778 чел,, в городах - 184386 чел4. В Забайкальской области соответственно 847600 и 99900 чел. По переписи 1917 г, коренные народы составляли в Иркутской губернии 17,5% сельского населения, в Забайкальской области - 28,5%5, Национальный состав горожан неизвестен, но аборигенов среди них было крайне мало - 0,3-0,6%, Самыми многочисленными среди коренных народов были буряты, общая численность которых оценивалась от 270 тыс. до 300 тыс. чел.
В годы Первой мировой войны в Иркутской губернии было мобилизовано в армию 11,5% населения, в Забайкальской области - 13,0%6. Последняя цифра являлась наибольшей в России, где в среднем призвали 11,2%. А если учесть наличие в Юго-Восточной Сибири инородческого населения, то разрыв тягот русского населения в сравнении с другими регионами здесь еще существеннее. Забайкальское казачье войско насчитывало до 265000 чел,, в большинстве русских. Казаков, бурят было 21092 чел.7, тунгусов (эвенков) - 8000 чел8, В Первую мировую войну Забайкальское войско выставило 9 конных полков и 5 батарей (всего - 14000 казаков), в Гражданскую на стороне белых - 14 конных полков от 300 до 500 бойцов каждый и 4 батареи,
В Российской империи призыв в армию регламентировал «Устав 1874 г, о всеобщей воинской повинности» и особые Уставы казачьих войск. Устав 1874 г, объявил воинскую службу общеобязательной, всесословной и личной. При этом от военной службы освобождались значительные категории нерусского населения: инородцы Сибири, Казахстана, Астраханской и Архангельской губерний, а с 1901 г, и население Финляндии. Не призывалось и русское население отдаленных от железной дороги районов Азии. К 1914 г. 10% населения России было полностью освобождено от
