CC BY
87
18. Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта. М., 1993.
19. Достоевский Ф.М. Дневник писателя [за сентябрь 1876 г. гл. 1] // Полн. собр. соч. Т. 23. Л., 1981.
20. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1980.
21. Зеньковский В. История русской философии. М., 2001.
22. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы // Полн. собр. соч. Т.14. Л., 1981.
Ростовский государственный экономический университет (РИНХ) 7 сентября 2006 г.
© 2006 г. Н.В. Белоусова
ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕДАЧИ ИРОНИИ КАК СУБКАТЕГОРИИ КОМИЧЕСКОГО ПРИ ПЕРЕВОДЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ В. ШУКШИНА
Василий Макарович Шукшин, известнейший писатель, гуманист и патриот, «остросовременный художник, близко к сердцу принимающий все боли народные» [1, а 7], известен не только в России. Благодаря удивительной творческой натуре этот автор притягателен далеко за пределами своей родины. Произведения В.М. Шукшина переведены на многие языки мира, поэтому рассмотрение особенностей и трудностей перевода его работ, отличающихся яркой авторской манерой описания, живым языком, представляется весьма актуальным. Более того, как верно заметил Н.И. Стопченко, «чужая культура только в глазах другой культуры раскрывает себя полнее и глубже» [1, с. 5] (Выделено нами. - Н.Б.).
Данная статья посвящена некоторым особенностям перевода шукшинской иронии. Отличительной чертой прозы В.М. Шукшина является диало-гичность, которая пронизывает и цементирует все уровни, стороны, грани художественно-речевой структуры: от господствующего в соотношении с «авторским» речевого слоя персонажа через преобладание диалога в системе композиционно-речевых форм к динамическому «скольжению» слов и образов по грани разных сфер «чужой речи», обеспечиваемому художественно-эстетическими приемами диалогического спектра [2].
Диалогичность произведений автора служит плодородной почвой для реализации иронических смыслов. Ирония - явление сложное, неоднородное. В иронии присутствует смех особого, полускрытого качества, обеспечивающий свободу на внутреннем (психологическом) уровне. В иронии смех - освобождение одного из-под «гнета» другого [3].
Являясь одной из субкатегорий комического, ирония представляет собой мощное оружие авторского арсенала. Цитируя В. Шукшина, И. Стрелкова отмечает, что «через смех многое понимается» [4, с. 178]. Поэтому переводчику, безусловно, необходимо добиться того, чтобы сложная, мно-
голикая ирония сохранила свою яркость и оказывала на иностранного реципиента такое же эстетическое воздействие, как и оригинал.
Ирония заключается в употреблении наименования или целого высказывания в смысле, прямо противоположном буквальному [5, с. 159]. Перевод ее является сложной задачей. Иногда языковые единицы, с помощью которых оформлено высказывание, представляют трудность для перевода. Еще чаще проблема заключается в несоответствии традиционно применяемых способов выражения иронии в разных культурах.
Таким образом, целесообразно отметить, что выбор приема передачи иронии на русский язык во многом зависит от средства ее выражения на исходном языке и от того, является ли создание иронического смысла на языке перевода возможным в данной коммуникативной ситуации при применении тех же самых стилистических средств.
Рассмотрим некоторые примеры перевода иронических речевых актов в произведениях В.М. Шукшина на английский и немецкий языки и проанализируем, какими правилами руководствовались переводчики, стремясь как можно полнее передать заложенный автором смысл. При анализе данных примеров мы учитываем классификацию стилистических средств выражения иронического отношения, предложенную В.Е. Жаровым [3].
Условием искренности, общим для всех подвидов иронических речевых актов, можно считать намерение говорящего передать адресату информацию о собственной неискренности при осуществлении данного иллокутивного акта, что приводит к нарушению его условия искренности и сопровождается нарушением требований, предъявляемых условием пропозиционального содержания и предварительными условиями [6, с. 9]. Однако способ передачи информации, несоответствующей действительности, может варьироваться.
В.Е. Жаров выделяет односоставную и двусоставную иронию. Под односоставной иронией понимаются случаи иронических высказываний, в которых основа представлена только одной лексической единицей (ЛЕ). Сюда относятся: антифраза, семантическое рассогласование, силлепс и формы иронической реакции в типизированных ситуациях [3, с. 76].
Антифразис заключается в употреблении ЛЕ в смысле, противоположном его словарному значению. Антифрастическое употребление ЛЕ создает противопоставление словарного значения контекстуальному смыслу, что и вызывает иронический эффект.
- Закрывай дверь-то! - сердито сказал Никитич, слезая с нар. - Обрадовался тепло! Расшиперься пошире - совсем жарко будет.
- Все в порядке, - сказал бас, - И тепло, и хозяин приветливый [7, с. 224-225].
"Mach die Tür zu! " knurrte Nikititsch ärgerlich und kletterte von der Pritsche. "Freut sich über die Wärme! Wenn du die Tür noch weiter aufreißt, wird 's gleich ganz heiß hier. "
"Alles in Ordnung", sagte der Baß. "Eine warme Stube und ein freundlicher Hausherr" [8, с. 94-95].
"Close that door!" Nikitich said crossly, climbing down from the bunk. "Glad it's warm, are you! Well, open up a bit wider and it'll be hot!" "All's well," the deep voice boomed. "It's warm and we're welcome" [9, с. 108].
Очевидно, что ЛЕ «жарко» и «приветливый» в данном контексте имеют прямо противоположное значение. Тем самым, в первом случае Никитич, употребляя антифрастически ЛЕ «жарко», реализует иллокутивную составляющую критики, а его собеседник с помощью слова «приветливый» - иллокутивную составляющую насмешки.
Данный пример не представляет особую трудность для переводчика. Здесь возможно применение полного перевода согласно терминологии Т.А. Казаковой, который представляет собой перевод с незначительными лексическими или грамматическими преобразованиями и применяется в тех случаях, когда это позволяет как словесный, так и грамматический состав иронического оборота в исходном тексте при условии совпадения социально-культурных ассоциаций [10, с. 280].
Так эквивалентами ЛЕ «жарко» и «приветливый» в немецком языке являются соответственно слова «heiß» и «freundlichen». В английском варианте автор изменяет семантическую структуру предложения, способ описания ситуации.
И тепло, и хозяин приветливый.
"It's warm and we're welcome."
Несмотря на это автор перевода на английский язык передает иронию также с помощью антифразиса. В данном контексте ЛЕ «welcome» употребляется в значении, противоположном словарному.
Ирония может быть основана не только на ассоциациях антифрастиче-ского характера, но и на контекстном семантическом рассогласовании, не имеющем антонимического противопоставления. Семантическое рассогласование можно определить как несоответствие словарного и контекстуального значений ЛЕ.
-Ты долго будешь по ночам шляться? Люди после трудового дня отдыхают, а ты будишь, звонарь! [7, т. 2, с. 308].
„ Willst du noch lange nachts so rumstreunen? Die Leute brauchen ihren Schlaf nach dem Tagewerk, und du Radaubruder machst sie wach" [8, с. 163].
"How much longer are you going to be roaming around in the middle of the night? People need rest after their day's work, and you wake them up, you bellringer!" [9, с. 192].
Здесь ЛЕ «звонарь» эксплицирует иронический смысл предложения. Соответствием лексемы «звонарь» в немецком варианте является «Radaubruder», что в переводе означает «буян, дебошир». Очевидно, что переводчик не передает иронию, заложенную в ЛЕ «звонарь». Однако в данном переводе присутствует местоимение «du», являющееся стилистическим
интенсификатором и придающее высказыванию необходимый стилистический оттенок.
В английском тексте эквивалентом ЛЕ «звонарь» является «bell-ringer». Таким образом, автор применяет полный перевод иронии, однако, на наш взгляд, ЛЕ «bell-ringer» не вызывает необходимых ассоциаций у английского реципиента, так как слово «звонарь» в русском языке в данном контексте характеризует человека, который поднимает шум, нарушает покой. Ирония в этом случае не передана.
Особый интерес представляют слова, выражающие в стилистически неотмеченной речи благодарность, одобрение, чувство признательности, поздравление, которые могут быть использованы для непосредственной иронической реакции, актуализирующей ироническое отношение к собеседнику.
Противопоставление формы, ассоциирующейся с положительной оценкой, отрицательной оценке, заложенной в таких высказываниях, создает иронический оттенок.
- Проверь. Проверь, а потом уж приходи... с принципом работы. Но если хочешь мой совет: не трать время и на проверку.
- Спасибо за совет. - Моня встал. - Вообще за добрые слова... [7, т. 3, с. 245].
„Na dann probier es doch aus. Probier's aus und komm wieder... mit dem Funktionsprinzip. Aber wenn ich dir was raten darf: Vertu deine zeit nicht auch noch damit."
„Besten Dank!" Monja erhob sich. „Für den Rat und die anderen Nettigkeiten... " [S, с. 252].
Test it first, and then come talk to me about its operational principles. But if you want a piece of advice, don't waste your time."
"Thanks for the advice, " said Monya, rising, "and for your kind attention "
[11].
Словарное значение наречия «спасибо» в указанном типе ситуации является фоном реализации контекстуального. Сема «признательность» проецируется на второй план и реализуется антифрастически, преобразуясь в сему «неблагодарность», к которой добавляется сема «оценка» (критика). Таким образом, рациональная оценка преобразуется в эмоциональную.
В данном случае передача иронии не вызывает особой трудности у переводчиков. И в английском, и в немецком варианте выполнен полный перевод предложения, и в обоих случаях перевод является адекватным.
Следующий пример характеризуется определенными переводческими сложностями, так как иронически окрашенным является фразеологизм «здрассте, я ваша тетя», где слово «здрассте» стилистически маркировано.
Калькирование данного фразеологизма привело бы к неадекватному переводу. Автор немецкого текста успешно справляется с поставленной задачей и применяет прием целостного переосмысления. Соответствие -
аналог исходной идиомы «Mahlzeit» оказывает на немецкого реципиента такое же воздействие, что и оригинал на русского.
Однако нельзя сказать, что перевод на английский язык также решает прагматические задачи. Переводчику вообще не удается передать авторскую иронию. Восклицание «Good heavens» индуцирует в смысл сказанного лишь компонент эмоциональности.
Если в предыдущем примере типизированную реакцию можно было назвать «псевдоблагодарностью», то в следующих предложениях мы имеем дело с «псевдоприветствием».
- Что с этим язвенником, с трактористом? - спросил Солодовников. - Будем оперировать?
Анна Афанасьевна больше того удивилась:
- Зубова? Здрассте, я ваша тетя: я его два дня назад в район отправила. Вы что? [7, т. 3, с. 24].
„ Was ist mit dem Magengeschwür? Mit dem Traktoristen? ", fragte Solo-downikow. „Operieren wir?"
Anna Afanassjewnas Verwunderung wuchs noch:
„Meinen Sie Subow? Mahlzeit: Den hab ich vor zwei Tagen zum Kreiskrankenhaus geschickt" [8, с. 232].
"What about the tractor-driver, the ulcer case?" Solodovnikov asked. "Are we going to operate?"
Anna Afanasievna looked even more surprised.
"Zubov? Good heavens, what are you talking about? I sent him to the district hospital two days ago" [11].
Что касается двусоставной иронии, к которой относятся иронические высказывания, в которых основа представлена противопоставлением одной ЛЕ другой, то наиболее интересным случаем для перевода стоит отметить подмену фрейма. Это частный случай иронической антитезы, которая может быть построена на многозначности слова. При использовании многозначности для выражения иронического отношения в односоставной иронии одновременно присутствуют два значения, а в двусоставной иронии - иное значение того же слова, чем то, в котором оно было употреблено говорящим (антанаклаза). Ироническая антитеза может использовать механизм подмены фрейма собеседником, основываясь на ином значении ЛЕ, употребленной объектом иронии.
- У тебя же золотые руки! Ты бы мог знаешь как жить!.. Ты бы как сыр в масле катался, если бы не пил-то.
-А я не хочу, как сыр в масле. Склизко [7, с. 499].
„Du hast doch goldene Hände ", sagten die Leute.
„Könntest wer weiß wie leben! Wie die Made im Speck."
„Das sollte mir einfallen. Speck alleine macht krumme Beine!" [8, с. 264].
"But a carpenter like you could make a packet. You'd be living on the _fat of the land, if it weren't for the drink."
"Well, living on the _ fat of the land is too slippery" [11].
В ироническом высказывании противопоставляются и подменяются фразеологически связанное и свободное значение ЛЕ.
Фразеологизм «как сыр в масле кататься» имеет значение «жить, не испытывая ни в чем нужды, имея всего в изобилии» [12, с. 227]. Сёмка делает вид, что понимает данную идиому в буквальном смысле, и дает соответствующий ответ, что создает антитезу. Таким образом, выражается насмешка над высказыванием собеседника.
Полный перевод в данном случае невозможен, так как иронический смысл актуализируется с помощью фразеологизма. В немецком тексте переводчик использует соотвествие-аналог «Wie die Made im Speck», анта-наклаза создается с помощью авторской рифмовки «Speck alleine macht krumme Beine», которая также придает речи разговорный характер и народный колорит, т.е. выполняет ту же функцию, что и слово «склизко» в оригинале. Данный перевод может рассматриваться как адекватный.
В английском тексте также используется соответствие-аналог исходной идиомы «to Иуе on the fat of the land», иронический смысл создается с помощью антанаклазы, как и в оригинале. Однако переводчику не удается компенсировать отсутствие стилистической окраски ЛЕ «slippery». Это приводит к изменению речевой характеристики персонажа и очень серьезной потере.
Проиллюстрированный материал свидетельствует о том, что «Шукшина надо постоянно расшифровывать» [13, с. 273]. Ведь, как показывает проведенный нами анализ, для адекватной передачи иронии, заложенной в работах этого гениального автора, недостаточно знать эквиваленты ЛЕ, отражающих значение соответствующего речевого акта в исходном языке. Необходимо найти ядро иронического смысла, распознать механизмы его порождения, раскрыть авторские и культурные концепты. Ведь максимальной выразительности своего юмора Шукшин достигает не только «благодаря изумительно тонким, ироничным, рельефным характеристикам персонажей», но и «живописнейшему разговорному языку» [14, с. 200], который является зеркалом души русского народа.
Литература
1. Стопченко Н.И. Василий Шукшин в зарубежной культуре. Ростов н/Д, 2001.
2. Чувакин А.А. Творчество В.М. Шукшина в исследованиях филологов Алтайского государственного университета (1989-1999 г.) // Сибирский филол. журн. 2002. № 1.
3. Жаров В.Е. Прагматический аспект стилистических средств выражения иронии в синтагматике (на материале пьес франкоязычных авторов 80-90 гг. ХХ в.): Дис. ... канд. филол. наук. М., 1997.
* Здесь юмор рассматривается как эстетический принцип литературного произведения.
81
4. Стрелкова И. «Со смехом многое понимается...» Юмор в произведениях В. Шукшина и В. Белова // Наш современник. 1978, № 4.
5. Энциклопедия русского языка. М., 1998.
6. Чумак В.В. Прагматика языка иронических высказываний в драматургических произведениях английских и американских писателей XX века (в подлинниках и переводах): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Краснодар, 2005.
7. Шукшин В.М. Собр. соч.: В 6 т. М., 1992.
8. Schukschin W. Stiefelchen. Kleine Arbeiterbibliothek. M., 1980.
9. Shukshin V. I Want to Live. Soviet Short Story Writers. М., 1973.
10. Казакова Т.А. Практические основы перевода. СПб., 2000.
11. Всероссийский музей-заповедник В.М. Шукшина [Электронный ресурс]: официальный сайт музея-заповедника, содержащий сведения о фондах, экспозициях, а также тексты некоторых произведений В.М. Шукшина на английском языке // Электронные текстовые данные. Барнаул, 1998-2004 // www.shukshin-museum.asu.ru
12. Гуревич В.В., Дозорец Ж.А. Русско-английский фразеологический словарь. М., 2004.
13. Чимпой М., Василаке В. Василий Шукшин на молдавской земле. Диалог критика и переводчика // Дружба народов. 1977. № 2.
14. Эвентов И. Наказание смехом: О современном юморе // Звезда. 1977. № 1.
Ростовский государственный педагогический университет 14 августа 2006 г.
© 2006 г. В.Ю. Кравцова
КРИТЕРИИ КЛАССИФИКАЦИИ ЛЕКСИЧЕСКОЙ ЭНАНТИОСЕМИИ И ЕЕ ТИПЫ
Энантиосемия представляет собой явление, смежное между полисемией и антонимией, так как энантиосемичные языковые единицы характеризуются наличием единого плана выражения, двух планов содержания и антонимического характера отношений между ними.
Энантиосемия - это сложное и малоизученное явление. Между тем энантиосемичные значения могут быть присущи большому количеству единиц различных языковых уровней. Однако до сих пор в современной лингвистической науке не определены критерии данного языкового феномена, не выявлены признаки, позволяющие отграничивать энантиосемию от явлений, смежных с ней.
Можно привести много примеров слов, в которых значения будут противопоставлены по оценке, «+» и «-», но не являются противоположными. Единственным основанием для противопоставления этих значений является прагматика, с позиций которой слово в первом значении имеет положительную оценку, во втором - отрицательную. Но для энантиосемии этого противопоставления мало.
Рассмотрим многозначное слово слабость: 1. Недостаток или упадок физических сил... Не проходит и получаса, как я начинаю чувствовать не-
