CC BY
61
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 338.22.021.2
А.Г. Шеломенцев
д-р экон. наук, профессор, зав. отделом, Институт экономики Уральского отделения РАН,
г. Екатеринбург
С.В. Дорошенко
д-р экон. наук, доцент, ведущий научн. сотрудник, Институт экономики Уральского отделения РАН,
г. Екатеринбург
О.А. Козлова
д-р экон. наук, профессор, рук. Центра, Институт экономики Уральского отделения РАН,
г. Екатеринбург
С.А. Суспицын
д-р экон. наук, зав. отделом, Институт экономики и организации промышленного производства СО РАН,
г. Новосибирск
Л.И. Власюк
канд. экон. наук, зав. сектором, Институт экономических исследований ДВО РАН,
г. Хабаровск
ОСОБЕННОСТИ ОЦЕНКИ БАРЬЕРОВ В КОНТЕКСТЕ ПАРАДИГМЫ РЕГИОНАЛЬНОГО САМОРАЗВИТИЯ
Статья подготовлена при поддержке Программы межрегиональных и межведомственных фундаментальных исследований РАН «Факторы и механизмы акселерации социально-экономического развития регионов России», интеграционные проекты УрО РАН (проект № 12-С-7-1007), СО РАН (проект № 16), ДВО РАН (проект № 12-П-СУ-10-17).
Аннотация. В статье обоснован подход к оценке барьеров социально-экономического развития региона. Предложенный подход базируется на положениях концепции регионального саморазвития. Апробация методики проведена на регионах Урала, Сибири и Дальнего Востока. Отмечена значимость инноваций как механизмов снижения барьеров.
Ключевые слова: регион, саморазвитие, барьеры, оценка.
A.G. Shelomencev, Institute of Economics, Ural Branch of RAS, Yekaterinburg S.V. Doroshenko, Institute of Economics, Ural Branch of RAS, Yekaterinburg O.A. Kozlova, Institute of Economics, Ural Branch of RAS, Yekaterinburg
S.A. Suspitsyn, Institute of Economics and Industrial Engineering, Siberian Branch of RAS, Novosibirsk L.I. Vlasuk, Economic Research Institute, Far Eastern Branch of RAS, Khabarovsk
FEATURES EVALUATION OF BARRIERS IN THE CONTEXT OF THE REGIONAL SELF-DEVELOPMENT PARADIGMS
Abstract. Authors justified the methodical approach to evaluation of the regional socio-economic development barriers. The proposed approach is based on the propositions of the regional self-development concept. The method has been tested on the regions of the Urals, Siberia and the Far East. The importance of innovation as mechanisms for reducing barriers is noted.
Keywords: the region, self-development, barriers, evaluation.
Важнейшим результатом прошедшей в 1990-е гг. регионализации социокультурного, экономического и административно-политического пространства Российской Федерации стала декларация финансово-бюджетной самостоятельности регионов при открывшихся возможно-
стях реализации ими различных моделей социально-экономического развития. В результате к концу 90-х гг. процессы регионализации приобрели стихийный характер, а региональная политика оказалась малопродуктивной. Поэтому начало 2000-х гг. характеризовалось стремлением федерального центра обеспечить единое правовое, социально-политическое и экономическое пространство, что закономерно привело к разработке узкого круга универсальных моделей регионального развития, привязанных к так называемым «полюсам экономического роста». При этом к настоящему времени пределы экономического роста большинством регионов оказались достигнуты, что явилось закономерным следствием принятия унифицированных стратегических решений, часто игнорирующих региональную специфику и потенциал, а также недооценивающих внутренние и внешние барьеры.
Как следствие, в последние годы основой модернизации региональной политики становится обращение к принципу саморазвития с ориентацией на полный учет интересов территориальных сообществ, что было отмечено в Послании Президента России В.В. Путина Федеральному Собранию на 2014 год [1]. Однако, как показывает опыт, региональное развитие сталкивается с барьерами, требующими идентификации, оценки и разработки мер по их преодолению. Способность решения этих задач отличает эффективную региональную политику от неэффективной.
Процессы, протекающие в саморазвивающихся региональных социально-экономических системах, а также связанные с ними проявления различных барьеров, сегодня недостаточно изучены не только по причине недавнего срока обращения к ним и методической сложности оценки, а также механизмов преодоления последних, но и в силу неоднозначности толкования самих понятий «саморазвитие региона» и «барьеры развития». Отмеченное обстоятельство определило актуальность предлагаемого исследования.
Целью настоящего исследования являлась оценка барьеров социально-экономического развития субъектов Российской Федерации. В качестве объекта апробации были выбраны регионы, входящие в состав трех федеральных округов: Уральского, Сибирского и Дальневосточного, соответствующие стратегическим приоритетам пространственного развития национальной экономики и обладающие исключительно высоким потенциалом своего саморазвития, обусловленным стратегическим геополитическим положением, наличием разнообразных природных ресурсов и квалифицированных кадров. Выбор стратегических направлений развития данных мегарегионов должен опираться не только на оценку их возможностей, но и на оценку широкого круга барьеров.
Анализ динамики показателей за период 2009-2012 гг. в разрезе субъектов Федерации, входящих в состав этих мегарегионов, свидетельствует о неравномерности их социально-экономического развития. Так, по темпам роста ВРП наиболее благополучно выглядит Дальневосточный федеральный округ, где средний темп роста ВРП составил 104,5%, но, в основном, за счет таких субъектов РФ, как Приморский и Хабаровский края, Сахалинская область, Республика Саха (Якутия), экономический потенциал которых характеризуется развитыми экспор-тоориентированными добывающими отраслями промышленности.
Несколько хуже по данному показателю представлены регионы Уральского и Сибирского федеральных округов, где средний темп роста ВРП составил 101 и 102% соответственно. При этом основными «локомотивами» экономического роста также стали регионы с развитым экспортоориентированным промышленным потенциалом: в УрФО это Свердловская область, в СФО - Забайкальский край, Иркутская и Новосибирская области.
Еще более неравномерной динамикой характеризуется инвестиционная активность регионов, определяемая темпами изменения индекса физического объема инвестиций в основной капитал. Резкий спад инвестиционной активности наблюдался во многих регионах не только в кризисном 2009 г., но и в более благополучном 2012 г. Наибольший спад в 2012 г. продемонст-
рировали Республика Алтай (56%) и Приморский край (59%), а наиболее высокий темп роста инвестиций наблюдался в Ямало-Ненецком АО (113,5%), в Республике Тыва (131,8%), Магаданской области (121,3%) и Чукотском АО (151,6%). Средний показатель за анализируемый период по этим округам был выше общероссийского на 3-4,5%. Наиболее активными в инвестиционном плане были сырьевые экспортноориентированные регионы Уральского и Дальневосточного федеральных округов (Ханты-Мансийский АО-Югра, Ямало-Ненецкий АО, Республика Саха (Якутия), Камчатский край, Сахалинская область), а также промышленные регионы Сибирского федерального округа (Новосибирская и Иркутская области, Красноярский край, Республика Хакасия).
В региолнальном развитии, наряду с позитивными процессами, присутствуют и негативные тенденции, связанные, в первую очередь, со снижением численности населения, являющимся результатом его низкого естественного прироста и высокого миграционного оттока. Наиболее тревожная ситуация складывается на Дальнем Востоке, где снижение численности населения наблюдается во всех регионах, за исключением лишь Чукотского АО. Так, за период 2009-2012 гг. дальневосточные регионы потеряли около 70 тыс. человек. Особенно значительная потеря населения произошла в Амурской области (2% от общей численности населения) и Еврейской АО (3% от общей численности).
На наш взгляд, неравномерность регионального развития, неустойчивость динамики экономического роста, а также сохранение негативных социально-демографических тенденций свидетельствуют о наличии внутренних и внешних противоречий, обусловленных существованием разного рода барьеров.
В экономической литературе понятие «барьеры» традиционно используется в контексте анализа факторов, сдерживающих развитие предпринимательства и обусловленных излишними мерами государственного регулирования. Эти явления получили название «административных барьеров» или «бюрократических барьеров», которые в значительной степени сдерживают предпринимательскую инициативу, нарушают условия экономической свободы, добросовестной конкуренции и способствуют возникновению коррупции.
Анализ социальных и экономических процессов позволяет сделать вывод о возможности говорить о барьерах регионального развития. Это явление может рассматриваться с разных позиций. Во-первых, с точки зрения условий обеспечения добросовестной конкуренции регионов за частные и государственные ресурсы; во-вторых, с точки зрения определения механизмов и инструментов реализации государственной политики регионального развития; в-третьих, выявления специфических факторов социально-экономического роста. Список отмеченных подходов можно расширить, однако, при всем их многообразии в методологическом плане можно выделить три основных направления в теоретических исследованиях, характеризующихся различным определением источников регионального развития.
В основе первого направления лежит положение, что региональное развитие носит преимущественно «принудительный характер» и требует перманентных усилий со стороны государства в форме модернизации соответствующих институтов, привлечения извне ресурсов на основе широкого использования мер государственного регулирования и т.п.
В рамках данного направления «барьеры» рассматриваются как факторы регионального развития. В этом контексте часто используется понятие «барьеры развития» в различных его модификациях: «барьеры пространственного развития», «барьеры экономического развития», «барьеры инновационного развития» и т.п. При этом круг этих факторов значительно расширяется, включая, наряду с институциональными барьерами, демографические, социальные, культурные, инфраструктурные и т.п. К наиболее характерным в этом плане можно отнести концепции модернизации национальных экономик [5, 7, 11, 17] и регионов, согласно которым государство инициирует процессы модернизации, сталкивающиеся, в свою очередь, с институциональными барьерами. При этом,
по мнению Левина С.М., преодоление таких барьеров становится возможным при эффективном использовании государством комплекса селективных и неселективных мер промышленной политики, сочетающихся с мерами по созданию рыночной инфраструктуры и постепенной децентрализации экономики [13]. Зубаревич Н.В. также рассматривает барьеры как факторы и анализирует их в контексте пространственного развития России [8]. По ее мнению, воздействие этих факторов дифференцирует российское пространство, что позволяет выделить регионы «лидеры», занимающие «срединное положение», и слаборазвитые регионы. Поэтому автором делается вывод о том, что приоритеты пространственной политики должны «опираться на конкурентные преимущества регионов, усиливая их влияние и снижая барьеры развития».
В качестве примера второго направления можно привести теорию региональной конкуренции, где анализ барьеров проводится в контексте межрегиональных отношений, а именно, соперничества регионов. С точки зрения данной теории, барьеры могут препятствовать соблюдению условий добросовестной конкуренции, необоснованно создавая преимущества либо, наоборот, ущемляя права отдельных территорий. В связи с этим роль государства заключается в формировании и последующем поддержании конкурентной среды, при этом барьеры должны выполнять регулирующую функцию, в том числе направленную на выравнивание социально-экономического развития регионов.
В рамках теорий региональной конкуренции понятие «барьеры», как правило, используется в противопоставлении с «преимуществами» (например, «конкурентные преимущества»). Барьеры регионального развития формируют условия взаимодействия регионов между собой, с федеральным центром и с предпринимательством в рамках конкуренции между собой.
Для всех региональных метрополий России в настоящее время характерны выраженные экономико-институциональные барьеры дальнейшего территориального развития. Региональное пространство метрополии в итоге «расширяется», одновременно становясь «многослойным» (за счёт взаимодействия метрополий, «напластовывания» ареалов их влияния) и вместе с тем фрагментарным (благодаря наличию разноуровневых центров, социальной стратификации и существующих административных барьеров).
И, наконец, третье направление опирается на теорию саморазвития, согласно которой регион представляет собой сложную социально-экономическую систему, обладающую имманентными свойствами саморазвития и саморегулирования. При этом некоторые эндогенные и экзогенные факторы могут быть определены как барьеры, препятствующие устойчивому социально-экономическому развитию регионов.
В рамках этой концепции региональное развитие часто связывается с развитием предпринимательства, из чего делается вывод, что барьеры привлечения инвестиций одновременно становятся барьерами социально-экономического развития регионов. Поэтому «необходимо идентифицировать барьеры, с которыми сталкиваются иностранные инвесторы, начинающие бизнес в регионах России. Эти барьеры, как правило, мешают российским регионам полностью раскрыть свой инвестиционный потенциал» [18]. В содержательном плане в качестве основных барьеров называются: «барьеры входа на рынок и выхода с него», «административные барьеры», «дискриминационные правила», «логистические», «налоговые», «криминальные», «институциональные», «транспортные» и другие. Например, Иванова М.В., Шишаев М.Г. выделяют барьеры инновационного развития, к которым относят отсутствие важных элементов инновационной системы и связей между ними; блокировку развития регионов, бессубъектность системы управления инновационным развитием [9].
Таким образом, понятие «барьер» в контексте социально-экономического развития на микро-, мезо- и макроэкономическом уровнях трактуется достаточно широко. В силу этого его содержание рассматривается авторами данной статьи как соответствующее теории саморазвития социально-экономических систем.
Сегодня понятие саморазвития имеет междисциплинарное использование, встречаясь во многих отраслях знаний. Сравнительно недавно методология саморазвития легла в основу исследований проблем повышения социально-экономической эффективности и сохранения окружающей среды [4, 22]. Так, ряд исследователей выделяют саморазвитие в числе топологических свойств и имманентных признаков современного региона, позволяющих позиционировать его в качестве самостоятельного экономического субъекта. С этой точки зрения они определяют его как возможность общественного производства в регионе, охватывающего все основные стороны территориальной организации производительных сил и жизни общества, создавать оптимальные условия для жизни населения и предпринимательской деятельности преимущественно на основе собственного социально-экономического, природно-ресурсного и демографического потенциалов [2].
Однако сегодня нет однозначного подхода к толкованию сущности понятия «саморазвитие региона». Одними авторами саморазвитие определяется как способность, другими как процесс или развитие. Так, по мнению В.И. Бувальцевой, с воспроизводственной точки зрения, саморазвитие экономики региона - «...развитие, которое обеспечивает постоянное сохранение условий для динамичного (с приращением) воспроизводства потенциала территории. В таком контексте (приращения потенциала региона) одним из основных источников саморазвития экономики становится прибыль хозяйствующих субъектов региона» [3]. Исследователь совершенно верно подчеркивает, что саморазвитие не следует воспринимать в абсолютном смысле этого слова, то есть как некое изолированное (от внешних факторов финансового, экономического и политического воздействия) развитие региона.
Следует заметить, что факторы, влияющие на саморазвитие, вообще являются одним из самых обсуждаемых вопросов регионального саморазвития. Часто способность региона к саморазвитию ставят исключительно в зависимость от финансовых факторов [15]. Л.С. Гринкевич и Е.А. Лазичева, выделяя саморазвитие и социально-бюджетную эффективность в качестве базовых принципов концепции реформирования внутрирегиональных межбюджетных отношений, определяют саморазвитие «как устойчивое расширенное воспроизводство системы жизнедеятельности региона, которое выражается в качественном изменении характеристик региональной социально-экономической системы на основе самоуправления собственными подсистемами» [6]. В работах А.И. Татаркина и Д.А. Татаркина под саморазвитием понимается «способность региона в условиях сложившейся в обществе макросреды обеспечивать расширенное воспроизводство валового регионального продукта за счет собственных доходных источников» [21].
Действительно, несмотря на то, что на саморазвитие влияют, прежде всего, внутренние факторы, роль экзогенных факторов имеет очень большое значение, тем более для такой системы, как регион. Исследователями было справедливо замечено, что во всём мире территориальное развитие органически не может осуществляться в форме стихийного саморазвития и самонастройки на устойчивость. В относительно больших и «полифункциональных региональных системах слишком очевиден конфликт интересов (например, хозяйственной деятельности и охраны окружающей среды), а в малых - слишком велики открытость и зависимость от внешних деструктивных воздействий» [14].
С нашей точки зрения, недостаточно ограничивать саморазвитие только факторами внешней или внутренней среды. Региональная социально-экономическая система находится одновременно под влиянием и той, и другой. Поэтому саморазвитие региона определяется как реализация способности региона к относительно самостоятельному целенаправленному качественному социально-ориентированному расширенному воспроизводству имеющихся ресурсов в условиях средовых взаимодействий различных уровней. При этом, по нашему мнению, барьеры регионального развития, как правило, носят структурный характер, отражая: во-первых, сложившееся в течение длительного периода соотношение основных секторов экономики ре-
гиона; во-вторых, результативность деятельности исполнительных и законодательных органов власти субъектов Федерации; в-третьих, эффективность региональной политики федерального центра. В связи с этим барьеры регионального развития целесообразно рассматривать в контексте стратегического управления на основе долгосрочных программ и стратегий, определяющих цели, задачи и приоритеты регионального развития.
В рамках выполненного исследования, в зависимости от природы возникновения, авторами предлагается следующая типология основных видов барьеров развития регионов:
- экономико-географические, обусловленные степенью хозяйственной освоенности и природно-климатическими условиями;
- экономические, определяющиеся масштабами вовлечения имеющихся ресурсов в хозяйственную деятельность;
- инвестиционные, отражающие уровень инвестиционной привлекательности территории;
- финансовые, связанные с бюджетной обеспеченностью региона, прежде всего, в части исполнения установленных законодательством расходных обязательств и полномочий;
- инфраструктурные, зависящие от уровня развития объектов транспорта и энергетики;
- социальные, обусловленные условиями и уровнем жизни местного населения;
- демографические, определяющиеся динамикой численности населения, его половозрастной структурой и миграционным поведением;
- институциональные, отражающие эффективность работы органов власти и качество предоставляемых населению услуг;
- трудовые, зависящие от обеспеченности региона трудовыми ресурсами и условиями
труда;
- экологические, характеризующиеся уровнем антропогенной нагрузки на окружающую
среду;
- производственно-технологические, обусловленные наличием конкурентоспособного производственного комплекса;
- предпринимательские, характеризующие предпринимательский климат на территории
Состав анализируемых барьеров формировался исходя из следующих основных позиций. Во-первых, они должны соотноситься со стратегическими целями, на достижение которых направлено социально-экономическое развитие анализируемых регионов. Во-вторых, барьеры должны отражать основные тренды происходящих социальных, экономических и институциональных изменений.
Как показывает анализ и обобщение практики, измерение существующих барьеров развития возможно следующими методами:
- сравнением по динамике изменения одного индикатора, выделяемого в качестве главного [12];
- сравнением по нескольким индикаторам, выделенным как приоритетные для социально-экономического развития региона [10];
- построением системы сводных социально-экономических индикаторов [16];
- построением рейтинговых оценок регионального развития [19].
По мнению авторов, измерение барьеров регионального развития должно опираться на сравнительные, а не абсолютные оценки, так как все регионы составляют единое экономическое и правовое пространство России, в рамках которого они имеют общие исторические корни, традиции, социальные и хозяйственные связи. Поэтому в качества методов оценки барьеров было использовано их рейтингование. Каждый вид барьера описывался соответствующими показателями, которые определялись по данным официальной статистики (Росстата). Для оценки значимости каждого показателя внутри анализируемых барьеров применялся метод анализа
иерархий, позволяющий определить весомость каждого элемента посредством иерархической декомпозиции задачи и рейтингования альтернативных решений [20].
Таблица 1 - Рейтинги регионов УрФО, СФО и ДвФО по уровню барьеров развития
Субъекты РФ Виды барьеров
Экономико-географические Инфраструктурные Демографические Экономические Инвестиционные. Финансовые Институциональные Трудовые Социальные Производственно-технологические Предприниматель-ские Экологические
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Уральский федеральный округ
Курганская область 11 3 25 19 25 22 25 20 23 27 14 7
Свердловская область 4 6 5 2 16 4 20 13 8 23 2 24
Тюменская область 9 18 4 1 3 3 3 4 5 25 16 11
Ханты-Мансийский АО -Югра 5 21 15 3 2 1 11 3 2 26 18 26
Ямало-Ненецкий АО 13 23 1 12 1 2 1 8 1 24 19 23
Челябинская область 1 4 6 5 22 9 8 16 13 20 13 21
Сибирский федеральный округ
Республика Алтай 22 11 13 26 23 26 18 24 26 3 19 1
Республика Бурятия 21 23 19 20 24 23 17 25 17 5 21 10
Республика Тыва 24 19 26 23 26 27 15 23 27 13 26 2
Республика Хакасия 12 9 11 21 17 14 13 26 24 7 24 9
Алтайский край 10 1 16 9 27 20 24 18 25 15 4 17
Забайкальский край 20 12 22 17 21 18 16 19 20 10 23 13
Красноярский край 19 20 7 4 9 6 22 9 12 14 6 27
Иркутская область 16 14 17 8 18 5 10 21 22 12 7 22
Кемеровская область 2 2 14 6 15 8 2 27 19 18 9 25
Новосибирская область 7 7 2 7 19 10 21 5 11 17 1 18
Омская область 8 5 12 10 20 15 26 22 16 16 8 19
Томская область 14 16 3 15 13 7 19 14 21 22 12 20
Дальневосточный с >едеральный ок >уг
Республика Саха (Якутия) 26 26 23 16 6 19 14 17 9 11 22 15
Камчатский край 23 25 8 22 12 25 9 6 7 9 10 6
Приморский край 6 8 10 11 14 13 12 11 15 2 11 18
Хабаровский край 18 22 9 14 10 12 6 2 10 8 3 12
Амурская область 17 13 20 18 11 17 7 12 14 4 20 14
Магаданская область 25 24 27 24 7 21 5 1 6 21 15 5
Сахалинская область 3 17 18 13 4 11 27 7 3 6 5 8
Еврейская АО 15 10 24 25 8 24 23 15 18 1 17 4
Чукотский автономный округ 27 27 21 27 5 16 4 10 4 19 27 3
Для сведения разномасштабных показателей в интегральный индекс использован метод линейного масштабирования, основанный на определении референтных точек, характеризующих расположение реального значения показателя по каждому конкретному региону между ними. Результаты ранжирования регионов Урала, Сибири и Дальнего Востока представлены в таблице 1.
Проведенная оценка барьеров регионального развития позволяет сделать следующие выводы.
Во-первых, существует взаимосвязь между характером, уровнем и концентрацией барь-
еров, с одной стороны, и динамикой и качеством социально-экономического развития регионов Урала, Сибири и Дальнего Востока, с другой. Например, к регионам, в которых преобладает относительно низкий уровень барьеров, следует отнести Свердловскую, Челябинскую и Тюменскую области (с учетом ее автономных округов) в Уральском федеральном округе, Кемеровскую и Новосибирскую области, Красноярский край - в Сибирском, Приморский и Хабаровский края, а также Сахалинскую область - в Дальневосточном федеральном округе. К регионам, где доминируют высокие барьеры, относятся Курганская область в Уральском федеральном округе, республики Тыва, Алтай и Бурятия - в Сибирском округе, Республика Саха (Якутия), Еврейская АО и Чукотский АО - в Дальневосточном федеральном округе.
Во-вторых, уровень барьеров в конкретной сфере, как правило, проявляется в масштабе и характере сдерживающего эффекта развития. Так, высокий уровень экологических барьеров препятствует дальнейшему наращиванию экономического потенциала на прежней технологической основе. Особенно явно это проявляется в регионах с развитой добывающей отраслью промышленности (Ханты-Мансийский АО-Югра, Ямало-Ненецкий АО, Свердловская, Челябинская, Кемеровская области, Красноярский край).
В-третьих, регионы, имеющие выгодное географо-экономическое положение, обладающие высоким промышленным потенциалом и обеспеченные квалифицированными трудовыми ресурсами могут иметь низкие темпы развития, обусловленные наличием барьеров, прежде всего институциональных и инвестиционных. В Уральском федеральном округе это Курганская область и Омская область - в Сибирском.
В-четвертых, влияние демографических, социальных и трудовых барьеров носит латентный долгосрочный и многоаспектный характер. Как свидетельствует приведенный рейтинг, большинство сибирских и дальневосточных регионов имеет высокие барьеры в сфере демографического, социального и трудового развития, что в перспективе станет значительным препятствием для экономического роста даже при условии высокого уровня инвестиций.
И наконец, важным моментом при составлении общей картины возможностей и ограничений регионального развития становится учет институциональных барьеров. Анализ показал, что, как правило, уровень институциональных барьеров свидетельствует о слабой связанности региональной политики с реальными потребностями социально-экономического развития регионов. Особенно явно это проявляется в тех регионах, где наряду с низкими институциональными барьерами многие важнейшие сферы жизнеобеспечения региона имеют значительные ограничения в развитии. В первую очередь сюда можно отнести Кемеровскую, Магаданскую области, Камчатский край, Чукотский АО.
Таким образом, уникальная территориальная организация России, своеобразие протекающих социально-экономических процессов, тенденции мирового развития доказывают, что парадигма саморазвития не утратила своей значимости для современной региональной политики. Более того, одновременно с увеличением внутреннего разнообразия социально-экономических и политических процессов в стране повысилась сложность управления региональным развитием.
Выполненное исследование подтверждает положение о существовании тесной взаимосвязи между динамикой социально-экономического развития регионов и уровнем отмеченных выше барьеров. Зависимость развития региональной социально-экономической системы от барьеров, являясь существенным фактором конкурентоспособности регионов, затрагивает все их сферы. При этом для того, чтобы расширить возможности развития путём снижения барьеров, необходима постоянная и целенаправленная работа со стороны региональных органов управления по формированию институциональных условий для полноценной реализации экономического и социального потенциалов, которыми располагает территория.
Разработанный авторами методический подход к оценке барьеров социально-
экономического развития регионов может использоваться не только при выполнении научных исследований, но и в практике прогнозно-аналитической работы, проводимой при разработке стратегий и программ социально-экономического развития регионов. В методологическом плане подход к их выявлению и измерению должен носить системный характер.
Перспективы долгосрочного развития Урала, Сибири и Дальнего Востока связаны с освоением природных ресурсов, которое должно быть гармонично встроено в инновационную модель регионального развития. Внедрение данной модели должно опираться на всестороннюю оценку барьеров социально-экономического развития регионов. Учитывая, что барьеры присутствуют во всех сферах жизнедеятельности территории, выполняя функции как «жестких» ограничителей, так и «мягких» регуляторов протекающих процессов. С этой точки зрения, по мнению авторов, целесообразно говорить о создании механизма управления барьерами, который должен быть важнейшим элементом региональной политики развития.
Анализ стратегий социально-экономического развития регионов Уральского, Дальневосточного и Сибирского федеральных округов показывает, что органы власти в значительной степени заинтересованы в снижении существующих барьеров. Однако чаще всего в числе барьеров отмечаются недостаточный уровень развития инфраструктуры, низкая инвестиционная привлекательность и бюджетная обеспеченность и др., а видение инновационных механизмов их преодоления ограничивается модернизацией имеющегося промышленно-сырьевого комплекса. Конструктивная роль инноваций для саморазвивающихся систем заключается в том, что именно они составляют содержание механизмов преодоления барьеров и охватывают все сферы их жизнедеятельности, являясь источником структурных изменений в регионе.
Список литературы:
1. Послание президента РФ Владимира Путина Федеральному Собранию // Российская газета. Федер. вып. - 2013. - № 6258 (282). - С. 1.
2. Анимица Е.Г., Татаркин А.И., Новикова Н.В. Новая парадигма региональной политики России // От идеи Ломоносова к реальному освоению территорий Урала, Сибири и Дальнего Востока / под общ. ред. А.И. Татаркина, В.В. Кулешова, П.А. Минакира; РАН, УрО РАН, Ин-т экономики. - Екатеринбург, 2009. - С. 19-94.
3. Бувальцева В. И. Саморазвитие экономики региона как эндогенная основа ее устойчивого роста (на примере Кемеровской области) / В.И. Бувальцева, А.Ю. Микельсон, В.С. Сур-нин. - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2002. - 226 с.
4. Бурков В.Н., Черкашин А.М. и др. Теория активных систем и совершенствование хозяйственного механизма. - М.: Наука, 1984. - 272 с.
5. Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире / пер. с англ. П.М. Кудюкина / под общей ред. Б.Ю. Кагарлицкого. - СПб.: Университетская книга, 2001.
- 416 с.
6. Гринкевич Л.С. Концепция реформирования внутрирегиональных межбюджетных отношений на основе критериев обеспечения саморазвития и социально-бюджетной эффективности / Л.С. Гринкевич, Е.А. Лазичева // Финансы и кредит. - 2009. - № 35 (371). - С. 32-43.
7. Де Сото Э. Загадка капитала. Почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всем остальном мире. - М.: ЗАО «Олимп-Бизнес», 2001. - 272 с.
8. Зубаревич Н.В. Тезисы региональной политики: что делать? // Вестник АРГО. - 2012.
- № 1. - С. 71-75.
9. Иванова М.В. Системные барьеры и перспективы регионального инновационного развития на примере северных регионов РФ [Электронный ресурс] / М.В. Иванова, М.Г. Шиша-ев. - Режим доступа: innclub.infowp-content.2014/04/ Иванова_Шишаев^ос (дата обращения: 8.08.2014).
10. Козлова О.А. Методические подходы к оцениванию региональной политики занятости населения // Вестник ЧелГУ. Серия Экономика. - 2008. - № 2. - С. 92-98.
11. Курбатова М.В. Россия как страна «догоняющего» развития // ЭКО. - 1999. - № 7. -С. 82-89.
12. Лапидус В.А. Проактивная компания. Модели менеджмента. Модель 1 -менеджмент роста // Созвездие качества-2003: сборник. - Киев: Укр. ассоц. качества, 2003. - С. 117.
13. Левин С.М. Альтернативы институционального развития развивающихся и постсоциалистических стран: мифологемы «постиндустриализма» и «глобализма» и реальные тенденции // Журнал институциональных исследований. - 2010. - Т. 2, № 1. - С. 6-16.
14. Лексин В.Н. Государство и регионы. Теория и практика государственного регулирования территориального развития / В.Н. Лексин, А.Н. Швецов. - М.: Изд-во ЛКИ, 2007. - 368 с.
15. Ляхова Н.И. Формирование финансового механизма управления регионами на основе политики саморазвития. - Старый Оскол: ТНТ, 2008. - 272 с.
16. Методика комплексной оценки уровня социально-экономического развития субъектов Российской Федерации. Приложение к Федеральной целевой программе «Сокращение различий в социально-экономическом развитии регионов Российской Федерации (2002-2010 и до 2015 гг.) [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.akdi.ru/econom/ ргодгат/рп!6 /Мт (дата обращения: 8.08.2014).
17. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики / пер. с англ. А.Н. Нестеренко; предисл. и науч. ред. Б.З. Мильнера. - М.: Фонд экон. кн. «Начала», 1997. - 180 с.
18. Привлечение прямых инвестиций в регионы России / Междунар. совет по сотрудничеству и инвестициям при РСПП, Рос. союз промышленников и предпринимателей (РСПП). -КПМГ Лимитед. - 2010. - 63 с.
19. Рейтинг социально-экономического положения субъектов [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://www.riarating.ru/ (дата обращения: 8.08.2014).
20. Саати Т. Принятие решений. Метод анализа иерархий. - М.: Радио и связь. 1993. -
278 с.
21. Татаркин А.И. Саморазвитие регионов в контексте федеративных отношений / А.И. Татаркин, Д.А. Татаркин // Пространственная экономика. - 2008. - № 4. - С. 10-16.
22. Черкашин А.М. Теория саморазвития и проблемы окружающей среды / под ред. А.Д. Терехина; Междунар. конгресс по проблемам окружающей среды и урбанизации «Человек в большом городе XXI века». - М., 1998. - 283 с.
