CC BY
134
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России М 1 (41) 2009
УДК 159.923.3-053.2/.7-058.55 Э.В. Леус*, А.Г. Соловьев**, П.И. Сидоров***
Особенности личности несовершеннолетних преступников с корыстной и насильственной мотивацией
Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РГНФ и Администрации Архангельской области по проекту N° 08-06-48634 а/С
Установлены особенности личности несовершеннолетних правонарушителей, отбывающих срок в воспитательной колонии для несовершеннолетних, совершивших корыстные преступления и преступления против личности. Показано, что «корыстные» преступники более социально активны, общительны и раскованны, демонстративны и спонтанны, тогда как «статусные» преступники более интровертированы и ригидны, эмоционально неустойчивы и злопамятны, что позволило установить взаимосвязи между индивидуально-типологическими характеристиками и характером совершенных преступлений. Обосновано использование полученных результатов при определении реабилитационных мероприятий в условиях воспитательно-исправительного учреждения.
Ключевые слова: делинквентное поведение, психология преступного поведения несовершеннолетних, корыстные и статусные преступники
Elvira Leus, Andrey Solovev, Pavel Sidorov. Features of personality of underaged criminals with mercenary and violent motivation
Features of the person are established for underaged offenders who are placed in the educational colony for underaged children who committed profit-motivated crimes and crimes against people. It is shown, that «mercenary» criminals are more socially active, sociable and at ease, demonstrative and spontaneous, whereas «status» criminals are more integrated and rigid, emotionally unstable and vindictive, that has allowed to establish interrelations between individual-typological characteristics and character of the perfect crimes. Application of the obtained results is proved at definition of rehabilitation works in conditions of educational-corrective institutions.
Keywords: delinquent behavior, psychology of criminal behavior of underaged children, mercenary and status criminals
Проблема детской и подростковой преступности в настоящее время не теряет своей актуальности. Подростки в силу возрастных особенностей наиболее восприимчивы к окружающей действительности и происходящим в ней изменениям. В свою очередь, это отражается на криминальной ситуации в российском обществе. По данным МВД РФ в 2007 г. было зарегистрировано более 130 тысяч преступлений, совершенных несовершеннолетними (10,0% от общего числа всех преступлений). Архангельская область находится на 4 месте среди регионов России по количеству преступлений, содеянных несовершеннолетними или с их соучастием (13,4%) и на 3 - по наибольшему удельному весу несовершеннолетних среди общего числа преступников (15,1%) [5].
Не имея достаточного опыта и возможностей удовлетворять все свои материальные потребности, несовершеннолетние могут избирать неадекватные, зато самые доступные способы достижения целей, часто не задумываясь о последствиях. Кроме того, сложные семейные отношения и социальное положение, материальная неустроенность, высокий уровень беспризорности способствуют развитию и укоренению подобных явлений [1, 140; 2, 198].
* Леус, Эльвира Викторовна, Поморский государственный университет им. М.В. Ломоносова, кандидат биологических наук, доцент. 163002 г. Архангельск, пр. Ломоносова, 4, тел. (8182) 66-67-73. E-mail: [email protected]; [email protected].
** Соловьев, Андрей Горгоньевич. Северный государственный медицинский университет, доктор медицинских наук, профессор института психологии и психоневрологии. 163061, г Архангельск, пр. Троицкий, 51, СГМУ, тел. (8182) 20-92-84. E-mail: [email protected].
*** Сидоров, Павел Иванович. Северный государственный медицинский университет, академик РАМН, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, директор Института психологии и психоневрологии СГМУ, ректор СГМУ. 163061, г. Архангельск, пр. Троицкий, 51, СГМУ. тел./факс (8182) 28-57-91. E-mail: [email protected].
*Candidate of Biological Science, senior lecturer, Pomor State University named after M.V.Lomonosov, Arkhangelsk.
** D.Sci., Professor, Dep. Director Institute of Psychology and Psychiatry Northern State Medical University, Arkhangelsk.
*** MD., Professor, Academician of the Russian Academy of Medical Science, Northern State Medical University, Arkhangelsk.
Подростковая преступность отличается особой жестокостью, зачастую несоизмеримой с получаемыми выгодами. Деструктивность возникает, как возможная реакция на психические потребности, которая глубоко укоренилась в человеческой жизни. Она - результат взаимодействия различных социальных условий и экзистенциальных потребностей человека [9, 131]. В этом играют важную роль не только внешние факторы, но и внутренние характеристики, определяющие криминальную направленность личности.
Знание личностных особенностей несовершеннолетних, совершивших тот или иной тип преступления, дает возможность более эффективно проводить различную психологическую работу с ними, а также предупреждать рецидивную преступность в подростковой среде.
Целью нашей работы явилось изучение личностных особенностей несовершеннолетних, осужденных за корыстные и насильственные преступления.
Проведено исследование психологических особенностей 60 несовершеннолетних преступников 15-18 лет, осужденных за корыстные и насильственные преступления, отбывающих срок в Архангельской воспитательной колонии для несовершеннолетних. В I группу вошли 30 человек (средний возраст 16,33±0,12 лет), совершивших корыстные преступления («корыстные» преступники): 63,33% осуждены по ст. 158 (кража), 13,33% - по ст. УК РФ 162 (разбой) и 163 (вымогательство), 10,0% - по ст. 161 (грабеж). II группу составили 30 несовершеннолетних, осужденных за преступления против личности («статусные» преступники) (средний возраст - 16,30±0,47 лет): 53,33% - по ст. УК РФ 111 (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью), 33,33% - по ст. 105 (убийство), 10,0% -по ст. 131 (изнасилование), 3,33% - по ст. 132 (насильственные действия сексуального характера).
Были изучены такие компоненты, как особенности личности (индивидуально-типологический тест Л. Собчик [8, 64] и характерологический опросник X. Шмишека [6, 589]), характер агрессивности по опроснику выявления типа агрессивности А. Басса и А. Дарки [3, 244]), ценностные ориентации (методика М. Рокича [6, 524]). Обработка полученных результатов осуществлялась методами математической статистики и включала разные виды статистического анализа [4, 35; 7, 111].
Среди обследованных подростков 36,67% злоупотребляли токсическими веществами (16,67%
- «корыстные», 20,0% - «статусные»), 20,0% - пробовали наркотики (16,67% и 3,33%, соответственно), абсолютное большинство курит. Были ранее судимы 73,33% «корыстных» преступников и 33,33% «статусных». 50,0% несовершеннолетних в обеих группах воспитывались в неполных семьях.
На основе полученных данных был составлен профиль личности несовершеннолетних правонарушителей с учетом совершенного преступления (табл. 1).
Результаты исследования не выявили у несовершеннолетних стремления давать неискренние ответы и преувеличивать свои проблемы. Наиболее выраженной в обеих группах являлась агрессивность, что свидетельствует о стремлении подростков противопоставлению себя окружающим, сопротивлению их влиянию, самоутверждению, но в агрессивной форме, причем для «корыстных» преступников в большей степени была характерна физическая агрессия. Несовершеннолетним правонарушителям, независимо от характера совершенного преступления, были свойственны избыточная возбудимость и отсутствие постоянной способности к самоконтролю поведения; им присуща вспыльчивость, грубость, склонность к хамству, конфликтам, что провоцирует, в свою очередь, проявления агрессивности.
Весьма характерным для представителей обеих групп являлись частые смены настроения, при которых периоды подъема сопровождались высокой контактностью, подвижностью, жаждой деятельности, проявлениями экзальтированности, а при пониженном фоне настроения - более замедленными реакциями, тревожностью, педантичностью. Изменчивость эмоционального состояния отчасти была обусловлена особенностями возраста, но также нередко зависела от внешних событий и обстоятельств.
Достоверные различия между «корыстными» и «статусными» осужденными выявлены по показателям экстраверсии и демонстративности, причем у первых отмечены характерные признаки данного типа акцентуации; они отличались легкостью установления контактов, раскованностью поведения, спонтанностью, стремлением находиться в центре внимания, быть признанным; чаще всего их круг общения велик, но это общение носило, в основном, поверхностный характер; корыстная направленность личности прослеживалась и в межличностных отношениях.
Различия в интровертированности отражали большую погруженность во внутренний мир «статусных» преступников по сравнению с «корыстными»: первые - сдержанны в отношениях с людьми, для них свойственен более узкий круг друзей и знакомых, общение с которыми основывается, преимущественно, на тесных эмоциональных связях; с новыми людьми могут проявлять осторожность, соблюдать дистанцию.
Следует отметить присущую осужденным за насильственные преступления ригидность: подростки обладали собственными жесткими взглядами и установками, при отстаивании которых проявляли настойчивость, заносчивость, что могло приводить к конфликтам; остро реагировали на обиды, несправедливость по отношению к себе, долго их переживали.
Средние значения показателей тревожности, дистимичности и сензитивности в обеих группах свидетельствовали об умеренной серьезности, осторожности в принятии решений, вероятно, не всегда достаточной, а также о сниженной чувствительности к влиянию окружающей среды.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (41) 2009
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (41) 2009
Таблица 1
Психологический профиль личности «корыстных» и «статусных» преступников,
М±ш, баллы
методика шкалы I группа п = 30 II группа п = 30
Шмишек Ложь 3,43 ± 0,25 3,53 ± 0,23
Г ипертимный 16,50 ± 0,87 15,70 ± 0,80
Эмотивный 12,40 ± 1,13 12,80 ± 0,95
Тревожный 9,20 ± 0,85 10,10 ± 0,98
Демонстративный 13,67 ± 0,73 11,30 ± 0,74**
Дистимичный 8,80 ± 0,91 9,10 ± 0,86
Застревающий 11,67 ± 0,62 12,40 ± 0,74
Педантичный 13,00 ± 0,82 13,27 ± 0,88
Циклоидный 14,80 ± 0,85 15,80 ± 0,76
Возбудимый 13,10 ± 1,20 12,40 ± 0,96
Экзальтированный 16,20 ± 0,18 15,40 ± 1,37
О н К Ложь 3,87 ± 0,18 3,33 ± 0,29
Аггравация 2,67 ± 0,30 2,60 ± 0,29
Экстраверсия 5,97 ± 0,38 4,77 ± 0,33**
Спонтанность 5,23 ± 0,27 4,60 ± 0,32
Агрессивность 5,90 ± 0,29 6,00 ± 0,25
Ригидность 5,03 ± 0,20 5,37 ± 0,25
Интроверсия 4,33 ± 0,27 5,13 ± 0,30*
Сензитивность 4,33 ± 0,32 4,53 ± 0,34
Тревожность 4,33 ± 0,30 4,53 ± 0,30
Лабильность 5,17 ± 0,29 5,00 ± 0,20
Басса-Дарки Физическая агрессия 7,20 ± 0,30 6,63 ± 0,33
Косвенная агрессия 4,97 ± 0,30 4,83 ± 0,43
Раздражение 5,47 ± 0,31 5,87 ± 0,40
Негативизм 2,63 ± 0,23 2,73 ± 0,26
Обида 4,73 ± 0,40 4,90 ± 0,36
Подозрительность 5,63 ± 0,40 5,40 ± 0,39
Вербальная агрессия 7,57 ± 0,38 7,80 ± 0,45
Чувство вины 5,77 ± 0,41 5,73 ± 0,43
Общая агрессивность 20,00 ± 0,76 19,47 ± 0,90
Враждебность 10,17 ± 0,61 10,01 ± 0,66
Примечание: здесь и далее достоверность межгрупповых различий при * - р<0,05, ** - р<0,01, *** - р<0,001
Качественный анализ данных позволил выявить стили межличностного общения, характерные для подростков каждой группы. В I группе акцентуированные черты личности были получены по шкалам экстраверсии, ригидности (36,67% испытуемых); спонтанности, агрессивности (53,33%), интроверсии, сензитивности (26,67%), тревожности (20,00%) и лабильности (33,33%). На уровне дезадаптации были выражены экстраверсия (26,67%), агрессивность (13,33%), лабильность (6,67%) и тревожность (3,33%).
Во II группе акцентуации обнаружены по шкалам агрессивности (53,33%), ригидности (46,67%), спонтанности (40,0%), экстраверсии, интроверсии, сензитивности (30,0%), тревожности (20,0%), лабильности (26,67%). Свойства, затрудняющие адаптацию, отмечены по шкалам агрессивности (13,33%), ригидности, интроверсии, сензитивности, тревожности (6,67%) и экстраверсии (3,33%).
Несовершеннолетние, осужденные за корыстные преступления, в межличностных отношениях стремились к широким социальным контактам, предпочитали занимать лидерскую позицию, самостоятельно принимать решения, их поведение отличалось самоуверенностью, но они не всегда способны соблюдать субординацию, с трудом шли на компромиссы, демонстрировали конфликтный неконформный стиль поведения. У них, по сравнению со «статусными» преступниками, доминировала конфликтная манера поведения, которая, скорее всего, связана с индивидуалистичностью, устойчивостью собственного мнения и настойчивостью при его отстаивании.
Таким образом, подростки, независимо от вида преступления, характеризовались повышенной агрессивностью. По всей видимости, для них привычно решать проблемы, выходить из конфликтных ситуаций с помощью силы и агрессии. «Корыстные» осужденные отличались большей
общительностью и раскованностью; соответствующий стиль поведения проявлялся у них и в межличностных отношениях. Несовершеннолетние, совершившие преступления против личности, были более интровертированы, ригидны, что также отражалось на характере межличностных отношений.
Результаты исследования системы ценностных ориентаций несовершеннолетних преступников были подвергнуты дисперсионному анализу, в результате чего выявлено, что подростки обеих групп имели аналогичную систему ценностных ориентаций, наиболее значимой из которых являлось здоровье (рис. 1). Большинство несовершеннолетних в колонии заканчивают среднюю школу, получают профессию, а также работают, поэтому сохранение здоровья и определенной физической формы для них наиболее актуально.
Как для «корыстных», так и для «статусных» преступников высокой значимостью обладали ценности, связанные с созданием семьи, отношениями с противоположным полом, что отражало сексуальные потребности несовершеннолетних. К числу доминирующих относились и потребности в верных друзьях и интересной работе. Выявленные ценностные ориентации можно обозначить, как потребность в социальном благополучии. Достоверных различий между группами по обозначенным ценностным ориентациям не выявлено, но различия обнаружены по двум показателям: активная жизнь и развитие. Подростки I группы придавали большее значение активной насыщенной жизни, тогда как для II группы было характерно стремление к самосовершенствованию. В целом, данные ценности не играли для несовершеннолетних важной роли.
В блоке ценностей, отражающих личностные качества, подростки, в первую очередь, отмечали аккуратность, воспитанность, образованность. Выбор обусловлен пребыванием в исправительном учреждении, в частности, теми требованиями, которые предъявляются к поведению осужденных. Выявленные ценностные ориентации в обеих группах отражали основные сферы человеческой жизни
- семью, дружбу и профессию, которые в настоящее время подростки не имели возможности реализовать в силу изоляции.
С помощью факторного анализа в группе несовершеннолетних, осужденных за корыстные преступления, было выделено 3 фактора с общей дисперсией 56,60%. Первый - неуверенность в себе (25,70% суммарной дисперсии) - включал такие характеристики, как враждебность, тревожность, чувство вины, педантичность, подозрительность; тревожность и чувство вины усиливали проявления педантичности. Вследствие собственной неуверенности несовершеннолетние демонстрировали подозрительное отношение к людям, так как боялись насмешек и критики в свой адрес. В связи с этим враждебность выступала, как защитный способ реагирования. Фактор имел самую высокую суммарную дисперсию, что говорит о его максимальном влиянии на поведение подростков, включая совершение преступных деяний, как возможность показать себя, утвердиться в собственных глазах и глазах окружающих.
Во второй фактор - социальной активности (16,89% суммарной дисперсии) вошли такие качества, как: демонстративность, экстраверсия, вербальная агрессия, враждебность и с противоположным знаком - дистимичность, отражающие высокий уровень включенности в социальные отношения. Вероятно, это связано с возрастными особенностями, так как наиболее актуальным и значимым для подростков является общение со сверстниками. В силу подросткового максимализма общение может сопровождаться проявлениями агрессии и враждебности.
Третий фактор - негативизм (14,01% суммарной дисперсии) составляли негативизм, агрессивность, обида, физическая агрессия и качество с противоположным знаком - эмотивность. По всей видимости, чувство обиды и вызывало эмоции негативного агрессивного характера, которые могут быть адресованы конкретным людям или распространяться на окружение, в целом. Соответственно чувствительные, отзывчивые, впечатлительные люди находились на отрицательном полюсе и воспринимались, как слабые.
В группе несовершеннолетних, совершивших преступления против личности, выделено два фактора (общая дисперсия 53,26%).
В состав первого фактора - эмоциональной неустойчивости (33,67% суммарной дисперсии) -входили: враждебность, раздражение, возбудимость, вербальная агрессия, экзальтированность. Фактор являлся самым значимым в данной группе подростков: поступки часто совершались ими под влиянием сиюминутного настроения, эмоционального состояния.
Второй фактор - социальная тревожность (19,59% суммарной дисперсии) - включал в себя эмотивность, тревожность, лабильность, сензитивность, чувство вины. Социальная тревожность может быть обусловлена страхом наказания за совершенные преступления, учитывая их тяжесть, а также содержание предыдущего фактора; этим, вероятно, объясняется и чувство вины. Кроме того, совершение преступления может служить способом повышения собственной значимости, достижения определенного статуса в группе.
В целом, в обеих группах присутствовал мотив самоутверждения, но его место в факторных структурах групп различно. В группе «корыстных» преступников он играет ведущую роль, у «статусных» на первый план выходит неуравновешенность, включающая в себя выраженный агрессивный компонент.
Таким образом, в результате анализа данных можно дать обобщенную характеристику несовершеннолетних каждой группы. Подростки, осужденные за корыстные преступления, проявляли
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (41) 2009
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 1 (41) 2009
- - -о- - - "корыстные" —□— "статусные"
А. Терминальные ценности
---о--- "корыстные" —□—"статусные"
В. Инструментальные ценности
Рис. 1. Терминальные и инструментальные ценности у «корыстных» и «статусных» преступников
высокую социальную активность, легко завязывали знакомства, которые часто носили поверхностный характер. Они отличались спонтанностью, раскованностью поведения, в компании стремились быть в центре внимания, с этой целью могли совершать демонстративные поступки, искали признания среди сверстников, обладали выраженными лидерскими качествами, предпочитали занимать ведущее положение среди других. Самоуверенность, потребность в самостоятельности часто приводили к конфликтам с окружающими, они с трудом шли на уступки, в межличностных отношениях преобладал неконформный стиль поведения.
Несовершеннолетние, совершившие преступления против личности, отличались сдержанностью в контактах с окружающими, интровертированностью, в отношении новых людей проявляли осторожность, соблюдали дистанцию. Они характеризовались устойчивыми взглядами и убеждениями, которые отстаивали с особой настойчивостью, агрессивностью. «Статусные» преступники эмоционально неуравновешенны, вспыльчивы, импульсивны, что могло провоцировать конфликты, ссоры; остро реагировали на обиды, несправедливость в свой адрес, злопамятны, проявляли упорство в достижении поставленных целей.
Выявленные личностные особенности несовершеннолетних, совершивших преступления разной направленности, имущественной или личностно ориентированной, необходимо учитывать как при определении направлений работы с ними в период адаптации к условиям воспитательноисправительного учреждения, так и в течение всего срока пребывания для профилактики возможных поведенческих деликтов.
Список литературы
1. Беличева С.А. Основы превентивной психологии. - М.: Консорциум «Социальное здоровье России», 1994. - 198 с.
2. Блэкборн Р. Психология криминального поведения. - СПб.: Питер, 2004. - 496 с.
3. Змановская E.B. Девиантология. - М.: Академия, 2004. - 2SS с.
4. Наследов А.Д. Математические методы психологического исследования. Анализ и интерпретация данных. - СПб.: Речь, 2004. - 392 с.
5. Официальный сайт Министерства внутренних дел Российской Федерации. // http:// www.mvdinform.ru/
6. Практикум по возрастной психологии. / Под ред. Л.А. Головей, Е.Ф. Рыбалко. - СПб.: Речь, 2002. - 694 с.
7. Сидоренко E.B. Методы математической обработки в психологии.- СПб.: Речь, 2000. -
350 с.
S. Собчик Л.Н. Введение в психологию индивидуальности. - СПб: Речь, 2003. - 622 с.
9. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. - Мн.: ООО «Попурри», 1999. - 624 с.
Literature
1. Belicheva S.A. Elementary Preventive Psychology. - M., 1994. - P. 19S.
2. Blackborn R. Psychology of Criminal Behavior. - S-P., 2004. - P. 496.
3. Zmanovskaya E.V. Deviantology. - М., 2004. - P. 2SS
4. Nasledov A.D. Mathematical Methods of Psychological Research. Data Analysis and Interpretation. - S-P., 2004. - P. 392.
5. Official site of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation. // http:// www.mvdinform.ru/
6. Practical Course in Age Psychology. / Ed. LA. Golovei, E.F. Rybalko. - S-P., 2002. - P. 694.
7. Sidorenko E.V. Methods of Mathematical Processing in Psychology.- S-P., 2000. - P. 50.
S. Sobchik L.N. Introduction in Personality Psychology. - S-P, 2003. - P. 622.
9. Fromm E. Anatomy of Human Destructiveness. - Mn., 1999. - P. 624.
УДК 343.953 K.M. Лобзов*
Научные основы формулирования содержания понятий «доверие» и «доверительность» и их взаимосвязи с правосознанием личности
Проблема доверия является одной из сложнейших в общей и юридической психологии. Основная причина этого заключается в том, что, как отмечают сами психологи, сегодня не существует общепринятой научной концепции доверия, не говоря уже о теории доверия и его развернутой модели. Более того, исследователи доверия продолжают полемизировать по вопросу о сущности и основном содержании доверия, его соотношения с доверительностью личности и другими психологическими феноменами. В ряде работ эти понятия отождествляются. На этом фоне вопрос юридической психологии о том, какова связь доверия и доверительности личности с ее правосознанием, повисает в воздухе.
Ключевые слова: доверие, доверительность, правосознание личности.
K.M. Lobzov*. Scientific bases of a formulation of the maintenance of concept «Trust» and their interrelations with sense of justice of the person
The problem of trust is one of the most complicated in the general and legal psychology. The principal cause of it consists that today there is no standard scientific concept of trust, let alone the theory of trust and its developed model. Moreover, researchers of trust continue to polemist concerning essence and the basic maintenance of trust, its parity with trust persons and other psychological phenomena. In a number of works these concepts are identified. On this background a question of legal psychology on what communication of trust and доверительности persons with its sense of justice, hangs in air.
Keywords: trust, sense of justice of the person.
* Лобзов, Константин Михайлович, профессор кафедры информационной безопасности Института государственного управления, права и инновационных технологий (ИГУПИТ), доктор военных наук, доцент. Москва, ул. Авиамоторная, д. 55, к. 5. Тел. 8-915-296-30-34. E-mail: [email protected].
* The doctor of military sciences, the senior lecturer.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России М 1 (41) 2009
