CC BY
154
В. А. Очередько
Прокуратура Динского района Краснодарского края (станица Динская)
ОСОБЕННОСТИ КВАЛИФИКАЦИИ НЕСООБЩЕНИЯ О ПРЕСТУПЛЕНИИ
Цель исследования - теоретическое обоснование и аргументация разъяснений по узловым вопросам квалификации несообщения о преступлении (ст. 205.6 УК РФ).
В статье рассмотрены правоприменительные аспекты состава несообщения о преступлении как разновидности прикосновенности к общественно опасной деятельности. Выявлены актуальные вопросы его квалификации, разработаны рекомендации по их решению. Даются разъяснения по разграничению несообщения о преступлении и соучастия в преступлении. Аргументированы правила квалификации несообщения о преступлении при необходимости его разграничения с заведомо ложными показаниями, отказом от дачи показаний, укрывательством преступлений. С использованием метода системного толкования выявлены исключения из круга потенциальных субъектов данного преступления. Доказано, что вне зависимости от наличия заранее данного обещания не сообщать о преступлении, содеянное подлежит квалификации по ст. 205.6 УК РФ. Установлено, что несообщение о преступлении может перерасти в его укрывательство. В таком случае применению подлежит только норма об ответственности за укрывательство преступлений.
Ключевые слова: уголовная ответственность, преступление, несообщение о преступлении, прикосновенность к преступлению, укрывательство преступления, уголовно-правовая квалификация
Вновь появившаяся в российском уголовном праве норма об ответственности за несообщение о преступлении закономерно привлекает внимание исследователей. Оживленные дискуссии вызывают вопросы обоснованности криминализации данного деяния, множество проблем поднимается в соответствующей правоприменительной плоскости [Лидер 2018: 572; Непранов, Пе-трашева 2017: 44; Пономаренко 2018: 135136]. Анализ материалов следственно-судебной практики также демонстрирует широкий спектр вопросов, вызывающих определенные сложности при квалификации преступления, предусмотренного ст. 205.6 УК РФ.
Так, в силу специфики нормативного описания данного преступления имеют место квалификационные ошибки в части определения его субъекта. Исходя из предписаний ст. 19 и ч. 2 ст. 20 УК РФ субъектом несообщения о преступлении может быть вменяемое физическое лицо, достигшее четырнадцатилетнего возраста. При этом в примечании к статье из круга потенциальных субъектов преступления исключаются
супруг и близкие родственники лица, готовящего, совершающего или совершившего преступление. Толкование понятия «близкие родственники» традиционно основывается на его определении, содержащемся в уголовно-процессуальном законодательстве, которое к таковым относит супруга, супругу, родителей, детей, усыновителей, усыновленных, родных братьев и родных сестер, дедушку, бабушку, внуков.
Стоит заметить, что в схожей по некоторым признакам норме, устанавливающей ответственность за отказ от дачи показаний (ст. 308 УК РФ), в примечании указывается, что это деяние не влечет уголовной ответственности не только при отказе от дачи показаний в отношении супруга, близких родственников, но и в отношении себя самого. Означает ли это возможность уголовной ответственности по ст. 205.6 УК РФ лица, совершившего преступление и не сообщившего о своем деянии? Безоговорочно должен последовать отрицательный ответ, поскольку Конституция РФ запрещает возлагать на лицо обязанность свидетельствовать против
себя самого (ч. 1 ст. 51). А сообщение о преступлении, по сути, является ничем иным, как свидетельствованием [Зарубин 2017: 57].
Вместе с тем практика сталкивается и с ситуациями, когда сообщение о преступлении может опосредованно пересекаться с собственными интересами лица. Как пишет Н. А. Носкова, субъектом недоносительства не может быть лицо, для которого сообщение о преступлении влечет его изобличение в совершении другого преступления [Носкова 1971: 219]. Полагаем, что ее мнение заслуживает поддержки, так как оно также основано на конституционно-правовом положении об отсутствии обязанности свидетельствовать против себя самого.
По верному утверждению А. Ю. Сичка-ренко, положения ч. 2 ст. 51 Конституции РФ во взаимосвязи с предписаниями уголовно-процессуального законодательства (ч. 3 ст. 56 УПК РФ) обусловливают необходимость исключения из числа субъектов изучаемого преступления адвокатов и священнослужителей. Конечно, при условии получения ими сведений о преступлении в ходе соответствующей профессиональной (конфессиональной) деятельности [Сичкаренко 2016].
В тексте диспозиции ст. 205.6 УК РФ отсутствует указание на такое обстоятельство, как заранее данное обещание не сообщать о преступлении. По этому поводу в юридической литературе высказаны следующие позиции. Г. Л. Москалев считает, что независимо от того, имело ли место заранее данное обещание не сообщать о преступлении, содеянное подлежит квалификации по ст. 205.6 УК РФ [Москалев 2017: 23]. Иной точки зрения придерживаются А. Ю. Клименко и А. Г. Ку-лев. Они убеждены, что заранее обещанное несообщение о террористической деятельности подлежит квалификации по ч. 3 ст. 205.1 УК РФ. Такой вывод авторы делают по аналогии с укрывательством преступления, где заранее данное обещание переводит деяние в ранг пособничества совершению основного преступления [Клименко 2017: 170; Кулев 2017: 90]. Заметим, что подобная схема имеет место и в случае приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем (ст. 175 УК РФ), где соответствующие действия, согласованные до момента совершения преступления, подлежат уголовно-правовой оценке как соучастие в основном преступлении.
Анализируя вопросы разграничения недоносительства и заранее обещанного несообщения о преступлении (интеллектуальное пособничество), Н. А. Носкова отмечает что последнему присуще «управляющее воздействие на побочную цепь причинности» [Носкова 1971: 188]. По нашему мнению, подобного рода «управляющее воздействие», пусть и весьма опосредованное, действительно может существовать в отдельных случаях. Однако утверждать, что оно имеется во всех без исключения случаях заранее обещанного несообщения о преступлении вряд ли возможно.
Необходимо отметить, что приведенная позиция высказана ее автором в период действия советского уголовного законодательства, в котором институт прикосновенности имел несколько другие формы. В свете же современного уголовного права достаточные предпосылки для безусловного признания заранее обещанного несообщения о преступлении соучастием в его совершении отсутствуют. Об этом свидетельствует буквальное толкование уголовного закона.
Во-первых, признак заранее данного обещания не упоминается в тексте диспозиции ст. 205.6 УК РФ.
Во-вторых, проводимые Н. А. Носковой параллели с приобретением или сбытом имущества, заведомо добытого преступным путем, а также с укрывательством преступлений, не вполне корректны. В нормах о последних двух преступлениях прямо фигурирует признак заранее не обещанного совершения соответствующих действий. Кроме того, что не менее важно, конструкции ст. 175 и ст. 316 УК РФ в этом ракурсе согласованы с положениями ч. 5 ст. 33 УК РФ, где прямо закреплено: пособником преступления является, в том числе, лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно лицо, заранее обещавшее приобрести или сбыть такие предметы. При этом какие-либо упоминания о заранее обещанном несообщении о преступлении отсутствуют. Попытки же признать такое деяние интеллектуальным пособничеством совершению преступления являются, на наш взгляд, искусственными, основанными на чрезвычайно расширительном толковании уголовного закона.
Таким образом, факт заранее данного обещания не сообщать о преступлении не влияет на квалификацию содеянного по признакам преступления, предусмотренного ст. 205.6 УК РФ. При соучастии же в совершении основного преступления последующее несообщение об этом уголовно-правового значения не имеет, поскольку, как уже отмечалось, в этом случае прямо действует положение ч. 1 ст. 51 Конституции РФ.
Вполне очевидно, что несообщение о преступлении по своей социально-юридической природе имеет ряд схожих черт с преступлениями в сфере правосудия, связанными с процессуальной ролью свидетелей и потерпевших. Так, практике известны случаи несообщения о преступлении с последующей дачей заведомо ложных показаний. К весьма интересному выводу о соотношении недонесения о преступлении и дачи заведомо ложных показаний приходит Н. А. Носкова. Она полагает, что в случаях, когда в содеянном лицом усматриваются одновременно признаки обоих преступлений и виновный руководствуется целью помочь другому лицу уклониться от наказания, применению подлежит только норма об ответственности за недонесение о преступлении. Н. А. Носкова считает, что в такой ситуации менее тяжкое преступление поглощается более тяжким. Аналогичным образом должен решаться и вопрос о соотношении недоносительства и отказа от дачи показаний [Носкова 1971: 200, 204-205].
Современное отечественное уголовное право также устанавливает более строгую наказуемость несообщения о преступлении в сравнении с дачей заведомо ложных показаний и отказом от дачи показаний. Тем не менее рекомендации Н. А. Носковой по их квалификации представляются спорными. Здесь налицо разные посягательства, отличающиеся как по объекту, так и по объективной и субъективной сторонам. Например, анализ признаков объективной стороны демонстрирует, что соответствующие деяния отличаются по моменту начала выполнения деяния. Объективная сторона дачи заведомо ложных показаний и отказа от дачи показаний подразумевает, что эти деяния совершаются в рамках уголовно-процессуальных процедур. В свою очередь, началом общественно опасного деяния в виде несообщения о преступлении является момент, когда лицу становится достоверно известно о готовящемся, совершаемом или совер-
шенном преступлении из перечисленных в ст. 205.6 УК РФ. В связи с этим несообщение о преступлении, соединенное с дачей заведомо ложных показаний либо с отказом от дачи показаний, подлежит квалификации по совокупности обозначенных преступлений.
Отдельного внимания заслуживает вопрос о разграничении несообщения о преступлении и укрывательства преступления. Очевидно, что укрывательство преступления практически всегда сопряжено с несообщением о его совершении. С позиций особенностей квалификации несообщения о преступлении данный аспект имеет правовое значение в случаях, когда совершается укрывательство особо тяжких преступлений, перечисленных в ст. 205.6 УК РФ. В литературе в этом контексте высказаны различные точки зрения.
Факт заранее данного обещания не сообщать о преступлении не влияет на квалификацию содеянного по признакам преступления, предусмотренного ст. 205.6 УК РФ
Так, Г. Л. Москалев, анализируя вопросы разграничения несообщения о преступлении и укрывательства преступления, указывает, что «составы преступлений, предусмотренных статьей 205.6 и статьей 316 УК РФ, обладают взаимоисключающими друг друга признаками объективной стороны. Следовательно, ситуация, при которой лицо не сообщило о преступлении из числа указанных в диспозиции статьи 205.6 УК РФ, и одновременно совершило его укрывательство, полностью не охватывается ни статьей 205.6 УК РФ, ни статьей 316 УК РФ. Это значит, что конкуренция между данными нормами отсутствует, а содеянное должно квалифицироваться по правилам совокупности преступлений» [Москалев 2017: 26].
В свою очередь Ю. А. Клименко полагает, что не исключены ситуации применения по совокупности норм об ответственности за укрывательство преступлений и за несообщение о преступлении. Названные нормы не являются конкурирующими и пересекающимися, поскольку отличаются по форме выражения предусмотренных в них деяний [Клименко 2017: 168].
Складывается двоякая ситуация. С одной стороны, доводы указанных авторов принципиально верны. Но с другой стороны, по-
лучается, что подавляющее большинство случаев укрывательства преступлений, названных в ст. 205.6 УК РФ, требует квалификации по совокупности несообщения о преступлении и укрывательства преступлений. Исключение будут составлять факты укрывательства после сообщения о преступлении. Полагаем, что двойная уголовно-правовая оценка содеянного в подобных ситуациях нарушает принцип справедливости.
Сложно оспорить утверждения Г. Л. Москалева и Ю. А. Клименко о том, что преступления, предусмотренные ст. 205.6 и ст. 316 УК РФ, отличаются по форме выражения деяния. Если первое предполагает бездействие, то второе - активные действия. Однако отсутствие конкуренции между ними
еще не означает, что варианты для квалификации содеянного как единого преступления отсутствуют. Дело в том, что в российском уголовном праве признается возможность квалификации подобных случаев по правилу перерастания преступления, начатого как менее тяжкое, в преступление более тяжкое. Именно это правило, на наш взгляд, должно быть применено в рассматриваемой ситуации [Квалификация преступлений 2016: 180-186].
Таким образом, несообщение об особо тяжком преступлении из числа названных в ст. 205.6 УК РФ, завершившееся его укрывательством, подлежит квалификации только по ст. 316 УК РФ. По общему правилу, совокупность преступлений в данном случае отсутствует.
Список литературы
Зарубин А. В. Прикосновенность к преступлению в уголовном праве России // Петербургский юрист. 2017. № 2. С. 53-59.
Квалификация преступлений: учеб. пособие / под ред. К. В. Ображиева, Н. И. Пикурова. М.: Юрлитинформ, 2016. 417 с.
Клименко Ю. А. Несообщение о преступлении (статья 205.6 УК РФ): юридическая природа, соотношение с укрывательством и соучастием в терроризме // Актуальные проблемы российского права. 2017. № 9. С. 163-171.
Кулев А. Г. Несообщение о преступлении: вопросы законодательной регламентации // Актуальные проблемы уголовного права на современном этапе (вопросы дифференциации ответственности и законодательной техники). 2017. № 6. С. 84-93.
Лидер Ф. В. Несообщение о преступлении - угроза безопасности государства и общества: историко-правовой, уголовно-правовой и социальный анализ // Вестник Удмуртского университета. Серия: Экономика и право. 2018. № 4. С. 567-576.
Москалев Г. Л. Проблемы уголовно-правовой регламентации несообщения о преступлении (ст. 205.6 УК РФ) // Академический юридический журнал. 2017. № 3. С. 21-29.
Непранов Р. Г., Петрашева Н. В. Назад в будущее, или Уголовный кодекс Российской Федерации 20 лет спустя // Юрист-правовед. 2017. № 1. С. 41-46.
Носкова Н. А. Недонесение о преступлении по советскому уголовному праву: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1971. 256 с.
Пономаренко Е. В. Несообщение о преступлении: оправдано ли возвращение? // Вестник Тюменского института повышения квалификации сотрудников МВД России. 2018. № 1. С. 135-138.
Сичкаренко А. Ю. Несообщение о преступлении: уголовно-правовая характеристика // Уголовное право. 2016. № 6. С. 63-72.
Владимир Александрович Очередько - помощник прокурора Динского района Краснодарского края. 353200, Российская Федерация, Краснодарский край, станица Динская, ул. Луначарского, д. 44. E-mail: k001nt@mail.ru.
Features of Qualification of Failure to Report a Crime
The topic of the article is relevant due to the need for developing rules and recommendations for application of the revived norm concerning liability for failure to report a crime (Art. 205.6 of the Criminal Code of the Russian Federation). The purpose of the study is to give explanations on the key issues of characterization of such an act.
The topical issues of criminal characterization of the crime under Art. 205.6 are revealed and recommendations on the problem have been developed. Clarifications on the distinction between failure to report a crime and complicity in the crime are formulated. The rules of criminal characterization of failure to report a crime in case of necessity of its differentiation with obviously false indications, refusal of giving indications, concealment of crimes are given.
By using the method of systematic interpretation of legislation, the author concludes that there are some exceptions to the range of potential subjects of the crime. It is proved that regardless of the promise not to report a crime, the offense is subject to characterization under Art. 205.6. Also, a failure to report a crime can develop into its concealment. In such a case, only the norm of responsibility for concealment of crimes shall be applied.
Keywords: criminal responsibility, crime, failure to report a crime, touch upon the crime, covering up the crime, criminal characterization
References
Klimenko Yu. A. Nesoobshchenie o prestuplenii (stat'ya 205.6 UK RF): yuridicheskaya priroda, sootnoshenie s ukryvatel'stvom i souchastiem v terrorizme [Failure to Report a Crime (Art. 205.6 of the Russian Criminal Code): The Legal Nature, Concealment of a Crime and Complicity in Terrorism], Aktual'nye problemy rossiiskogo prava, 2017, no. 9, pp. 163-171.
Kulev A. G. Nesoobshchenie o prestuplenii: voprosy zakonodatel'noi reglamentatsii [Failure to Report a Crime: Issues of Legislative Regulation], Aktual'nye problemy ugolovnogo prava na sovremennom etape (voprosy differentsiatsii otvetstvennosti i zakonodatel'noi tekhniki), 2017, no. 6, pp. 84-93.
Lider F. V. Nesoobshchenie o prestuplenii - ugroza bezopasnosti gosudarstva i obshchestva: istoriko-pravovoi, ugolovno-pravovoi i sotsial'nyi analiz [Non-Reporting on Crime - a Threat to National Security and Society: Historical, Criminal-Law, and Social Analysis], Vestnik Udmurtskogo universiteta. Seriya: Ekonomika i pravo, 2018, no. 4, pp. 567-576.
Moskalev G. L. Problemy ugolovno-pravovoi reglamentatsii nesoobshcheniya o prestuplenii (st. 205.6 UK RF) [Problems of Criminal-Law Regulation of Failure to Report a Crime (Art. 205.6 of the Russian Criminal Code)], Akademicheskii yuridicheskii zhurnal, 2017, no. 3, pp. 21-29.
Nepranov R. G., Petrasheva N. V. Nazad v budushchee, ili Ugolovnyi kodeks Rossiiskoi Federatsii 20 let spustya [Back to the Future or the Criminal Code of the Russian Federation 20 Years After Its Adoption], Yurist-pravoved, 2017, no. 1, pp. 41-46.
Noskova N. A. Nedonesenie o prestuplenii po sovetskomu ugolovnomu pravu [Failure to Report a Crime under Soviet Criminal Law]: cand. jur. sc. thesis, Moscow, 1971, 256 p.
Obrazhiev K. V., Pikurov N. I. (eds.) Kvalifikatsiya prestuplenii [Qualification of Crimes], Moscow, Yurlitinform, 2016, 417 p.
Ponomarenko E. V. Nesoobshchenie o prestuplenii: opravdano li vozvrashchenie? [Failure to Report a Crime: Is Its Return Justified?], Vestnik Tyumenskogo instituta povysheniya kvalifikatsii sotrudnikov MVD Rossii, 2018, no. 1, pp. 135-138.
Sichkarenko A. Yu. Nesoobshchenie o prestuplenii: ugolovno-pravovaya kharakteristika [Failure to Report a Crime: Characteristics in Criminal Law], Ugolovnoe pravo, 2016, no. 6, pp. 63-72.
Zarubin A. V. Prikosnovennost' k prestupleniyu v ugolovnom prave Rossii [Touching upon the Crime in the Criminal Law of Russia], Peterburgskii yurist, 2017, no. 2, pp. 53-59.
Vladimir Ochered'ko - assistant prosecutor of the Dinskoy district of Krasnodar region. 353200, Russian Federation, Krasnodar region, Dinskaya village, Lunacharskogo str., 44. E-mail: k001nt@mail.ru.
Дата поступления в редакцию / Received: 18.12.2018
Дата принятия решения об опубликовании / Accepted: 21.03.2019
