CC BY
118
УДК 816.21.47
К. А. Горбачев
Особенности интерпретации исторического термина
В статье рассматриваются такие дискуссионные вопросы терминоведения в отношении интерпретации исторического термина, как его точность и однозначность, моносемия или полисемия и наличие синонимов. В качестве доказательств приводятся точки зрения различных исследователей, которые не всегда однозначно оценивают определённый вопрос. Основополагающая мысль состоит в том, что исторический термин является отражением развития не только научной, но и социальной сферы. Он является сложным языковым феноменом. Кроме того, в статье оцениваются различные факторы - степень изученности основных вопросов терминоведения, процесс возникновения научного термина и его употребление в языке. Также в статье рассмотрены другие важные вопросы современного терминоведения: что такое термин как единица описания, соотношение термина и дефиниции.
The article is devoted to such controversial issues of terminology concerning interpretation of historical term such as its precision and unambiguity, monosemy or polysemy and synonyms. The arguments are the cited points of view of various scientists, which are not always explicitly estimate certain issue. The basic conception is that historical term is reflection of development not only in the scientific, but also in a social sphere. It is a complex linguistic phenomenon. Besides, different factors reviewed in this article - such as level of scrutiny of principal issues of terminology, the emergence of the scientific term and its usage in the language. The article also considers the other important issues of the modern terminology - what is the term as a unit of description and relation between the term and definition.
Ключевые слова: исторический термин, терминоведение, дефиниция, единица описания, моно-семия, полисемия.
Keywords: historical term, terminology, definition, unit of description, monosemy, polysemy.
Исторический термин по своей природе является очень сложным языковым и лексическим феноменом. В таком случае необходимо всегда принимать к сведению то веское обстоятельство, что к любому историческому термину нельзя подходить только лишь с одной узкой точки зрения, поскольку его естественная многогранность без сомнений подразумевает под собой рассмотрение в самых различных аспектах. Более того, исторический термин - это результат интеллектуальной деятельности либо общества, либо отдельно взятого индивида, в который вкладывается дух своего времени. Впоследствии информация, заключенная в данном историческом термине, может претерпевать различные изменения, а в другом случае может совсем утратить своё первоначальное значение. Именно поэтому исторический термин требует подробнейшего рассмотрения, чтобы исследователь сумел выработать наиболее объективную точку зрения в отношении этого безусловно сложного языкового явления. А для этого необходимо обратиться к следующим проблемным моментам в отношении интерпретации исторического термина.
Актуальность данной темы в большей степени обусловлена тем обстоятельством, что, несмотря на большое количество терминологических и терминоведческих исследований, некоторые узкоспециальные области знаний остаются не до конца рассмотрены. В этом случае ситуация характеризуется тем, что в большей степени разработаны такие области, как экономика, естественные и точные науки, медицина, реклама и проч. Поэтому возникновение живого интереса к исторической терминологии можно закономерно объяснить возрастающим вниманием к исторической науке в современный период. Долгое время историческая наука и наука о языке были разведены, но если и соприкасались, то только в узких тематиках. Сейчас таких поверхностных соприкосновений уже недостаточно. Теперь возникает принципиально новый взгляд на подобный синтез двух фундаментальных наук, основанный на одновременном непосредственном учёте как синхронического, так и диахронического подходов.
Необходимо начать речь с того, что вплоть до наступления XX в. терминам как таковым не уделялось полноценного внимания не только в лингвистике, но и собственно в научной сфере. Всё это было обусловлено отсутствием серьёзного интереса и только что наступившим зарождением современной науки о языке. Подобное критическое обстоятельство привело к тому, что на-
© Горбачев К. А., 2015
копленные за довольно продолжительный период времени огромные массивы лексического материала оставались без необходимого рассмотрения. Именно по указанной причине в современный период наблюдается очевидный на данный момент поворот интереса исследователей к этой неоднозначной и не менее актуальной тематике. Очевидно, что историческая терминология появилась намного позже того времени, когда зародилась историческая наука в современном состоянии.
Термин в первую очередь сначала приобретает характер научности, а вслед за этим получает надлежащую дефиницию. Также он вопреки требованиям, которые к нему в свою очередь предъявляются исследователями, не всегда может быть точным и однозначным, как обычно единогласно утверждают многие исследователи в области терминоведения. Это объясняется тем, что «точность и научная ценность определения зависят от того, насколько верно выбран ближайший род и как отражает специфику определяемого его видовое отличие» [1]. Это может послужить наиболее взвешенным подходом к нахождению ответа на обсуждаемые вопросы. В. М. Лейчик очень большое внимание уделяет точности и детерминированности термина: «Логическая точность термина, достигаемая в ходе этих логических операций, означает, что в его логической структуре содержится обозначение стольких признаков понятия (в рамках выбранной теории), сколько оптимально необходимо для отличения соответствующего термина от смежных, выше- и нижележащих» [2]. Данным утверждением тоже можно руководствоваться, потому что оно предполагает более широкий угол обзора на интересующий нас вопрос. Но тем не менее это только начало в отношении рассмотрения проблемного вопроса.
Кроме конкретного отсутствия общей теории в данной дисциплине налагается ещё и очевидное отсутствие чёткого понимания в следующем актуальном для современных исследователей вопросе: что можно считать единицей описания в терминографии. В свою очередь, термино-графия занимается специальной лексикой с целью её упорядочивания и типологизации. Следовательно, к этому проблемному вопросу в последнее время возник интерес отечественных исследователей-терминоведов. К. Я. Авербух в своё время конкретно подчеркнул эту проблему и, что самое важное, заметил: «...у создателей терминологических словарей нет ответа на фундаментальный для любой описательной дисциплины вопрос, что является единицей описания, т. е. до сих пор не ясно, что такое термин как объект описания» [3]. В этом отношении можно с уверенностью сделать вывод о том, что в данном вопросе существует дискуссионность ещё на базовом уровне. Это противоречие является очевидным доказательством того, что многие методологические тонкости в данной сфере научного исследования ещё не решены до конца, несмотря на очевидные успехи в этой области.
В терминоведении есть в определённой мере устоявшееся классическое положение, впервые сформулированное Д. С. Лотте, о требованиях, предназначенных для термина: «однозначность, точность, отсутствие синонимов» [4]. Но не все исторические термины могут подойти под предъявленные исследователями требования, потому что существуют такие весомые факторы, как контекст употребления и отрасль знания, в которой рассматриваемый исторический термин имеет хождение. Подобные рамки можно применить только к «совершенным» терминам [5]. Намного возможней в подобной ситуации выработать определённые практические рекомендации к рассмотрению исследователей. На этот счёт стоит ознакомиться со следующими мнениями. В этом отношении Н. З. Котелова замечает, что «терминам свойственна синонимия, полисемия, омонимия, а терминов-антонимов не меньше, чем нетерминов-антонимов» [6]. В свою очередь, точку зрения Котеловой поддержал А. Т. Липатов: «.в языковой практике многим терминам присущи полисемантизм и дублетность» [7]. Поэтому единственным средством нахождения истины в этом актуальном вопросе ввиду множества причин является непосредственное толкование исторического термина, то есть его интерпретация. Односложные термины встречаются довольно редко, потому что представляют собой высокий уровень абстракции в рамках своей отрасли. А подобный уровень абстракции термина требует непременной точности содержания, что подразумевает под собой «четкость, ограниченность значения терминов» [8]. Именно таким разнообразием диаметрально противоположных точек зрения в исследовательской среде можно охарактеризовать ситуацию в современном терминоведении. Но это отнюдь не последний дискуссионный вопрос в рамках этой дисциплины.
В качестве действительно актуальной проблемы интерпретации исторического термина следует привести не сбавляющую обороты дискуссию в науке в отношении моносемии и полисемии термина. С. В. Гринев-Гриневич и В. М. Лейчик утверждают, что полисемии в терминологии быть решительно не должно. К. Я. Авербух в свою очередь утверждает, что «анализ реального функционирования терминов показывает, что все случаи отклонения от моносемичности, ранее описывавшиеся как полисемия, в действительности оказывались явлениями неверного, ошибоч-110
ного употребления этого термина» [9]. Соответственно, существует ещё один спорный вопрос, в котором однозначный ответ найти крайне непросто. Это обусловливает противоречивость термина в том смысле, что он не всегда может отвечать тем требованиям, которые ему предъявляют исследователи в поисках точности и объективности.
Пристальное внимание здесь необходимо уделить особенно остро стоящему вопросу наличия у термина синонимов. У С. В. Гринева-Гриневича к значению термина предъявляется чёткое требование отсутствия синонимов [10], а у В. М. Лейчика встречается диаметрально противоположная точка зрения: «...синонимия (семантическая вариантность) постоянно возникает в сфере терминологии в связи с одновременным использованием национальных, заимствованных, в том числе интернациональных терминов» [11]. Это противоречие К. Я. Авербух объясняет таким утверждением: «Синонимия, моносемия и полисемия - явления вариативности» [12]. Это доказывает существование ещё одной довольно серьезной неопределённости в области терминоведе-ния на данный момент ввиду существования множества различных факторов, не позволяющих сделать чёткий выбор в определённую сторону. Здесь можно сделать закономерный вывод о том, что теоретические рамки представлений учёных о термине не всегда полностью совпадают с практикой обработки терминологических данных и корпусов, где есть место своим исключениям из правил. Подобная ситуация объясняется нарастающими процессами глобализации и непосредственным взаимодействием естественных языков между собой в рамках мировых сообществ. Кроме того, наличие синонимии присуще чаще всего начальным этапам формирования термино-системы, пока не произойдёт отбор лучшего варианта.
Теперь необходимо снова обратиться к разговору о дефиниции. Дефиниция примечательна для нас тем, что в ней фиксируются необходимые признаки содержания. В связи с этим необходимо подчеркнуть, что в содержании одновременно прослеживается влияние времени и пространства, непосредственное воздействие социальных и интеллектуальных процессов в обществе. Очевидно, что язык непосредственно охватывает все сферы общества, служа одновременно зеркалом и результатом социального развития. В свою очередь, социальное развитие, как и развитие языка, является постепенным и закономерным. Но если говорить о профессиональном языке, то он складывается стихийно, так как рождается в подвижной среде человеческого общества. Происходит это при появлении новых профессиональных областей знаний, когда реалии необходимо назвать определённым образом для самоидентификации и обособления профессионального сообщества. Поэтому за живыми доказательствами влияния окружающей социальной среды стоит обратиться к материалам самого языка.
В качестве иллюстрации можно привести слово "mutiny" («мятеж»). При выборочном анализе дефиниций в семи разных онлайн-словарях ("Collins English Dictionary", "Merriam-Webster Online", "Cambridge Free English Dictionary and Thesaurus", "Wordsmyth Free On-Line English Dictionary", "Oxford English Dictionary", "Vocabulary.com" и "Webster's Revised Unabridged Dictionary (1913 + 1828)"), можно выделить образец моносемии в отношении исторического термина. Все представленные в словарях дефиниции чётко и однозначно определяют значение как «неповиновение законной власти» ("rebellion against authority"). Иногда слово "rebellion" заменяется такими эквивалентами, как "resistance" («сопротивление»), "revolt" («протест»), "refusal to obey" («отказ в подчинении») и "insurrection" («восстание»). К тому же, судя по представленным дефинициям, данное явление имеет место не только среди гражданского населения, но также среди военных и моряков.
Примером другого случая является слово "agitation" («агитация»). Данный термин употребляется в двух и даже более областях, чем несомненно интересен для интерпретации. Касательно психологии, если сравнить дефиниции вышеуказанных словарей, этот термин означает состояние ("state") возбуждения ("excitement") или беспокойства ("disturbance"). Также это касается поведения и образа действий отдельно взятого человека или группы людей. Вторая область применения этого термина - это социально-политическая сфера. Во-первых, это акт (действие) возбуждения общественного мнения, дискуссии, протеста или беспорядка. К тому же он направлен за или против какого-то явления, личности или деятеля по определённому вопросу социально-политической жизни, чтобы достичь каких-либо изменений.
В качестве ещё одного примера можно взять всем известное слово "amnesty" («амнистия»). В этом случае область применения этого термина как юридическая, так и политическая. Сопоставляя дефиниции в вышеуказанных словарях, можно сделать закономерный вывод о том, что данный термин предполагает три явления. Во-первых, это само помилование ("pardon") преступлений ("offences") против власти ("government", "authority"), в особенности политических. Во-вторых, это закон (решение) о приведении данного помилования в исполнение. В-третьих, это период освобождения от наказания людей, совершивших определённое преступление, опять же политическое в большинстве случаев. Таким образом, можно на деле убедиться в том, что встреча-
111
ются самые разные случаи при интерпретации исторических терминов - они могут иметь одно значение и одну сферу применения, либо иметь разные значения в разных сферах применения, либо в одной сфере иметь несколько смежных значений.
Поэтому важно заметить, что при интерпретации исторического термина необходимо выбрать диахронический подход, который даёт возможность более обоснованно и взвешенно толковать данный исторический термин не упуская его важнейших глубинных особенностей. Сам по себе исторический термин является живой материей, находясь в соприкосновении с жизнью общества. При том обстоятельстве, что термин может в разные временные периоды трактоваться по-разному, поскольку темп преобразования человеческого общества всегда имел тенденцию неуклонно ускоряться. Специальная лексика - это продукт познания общества сознанием человека, который живёт в определённом обществе со своими особенностями, традициями, порядками и укладом жизни. Но неизменной причиной дискуссий в глубинном смысле всегда будет изменчивая сущность абсолютно любого языка. Именно она предопределяет многообразие терминологической лексики и связанные с её интерпретацией сложности.
Примечания
1. Авербух К. Я. Манифест современной терминологии // Материалы международной научно-практической конференции «Коммуникация: теория и практика в различных социальных контекстах «Коммуникация-2002» («Communication Across Differences»). Ч. 1. Пятигорск, 2002. С. 192.
2. ЛейчикВ. М. Культура термина. URL: www.library.krasu.ru/ft/ft/_articles/0113944.pdf. С. 164.
3. Авербух К. Я. Общая теория термина. Иваново, 2004. С. 201.
4. Лотте Д. С. Основы построения научно-технической терминологии. Вопросы теории и методики. М.: Изд-во АН СССР, 1961. 159 с.
5. Сусименко Е. В., Рождественская С. В. Проблемные аспекты в определении научного термина и его свойств // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов, 2012. № 1 (12). С. 136.
6. Котелова Н. З. К вопросу о специфике термина // Лингвистические проблемы научно-технической терминологии. М.: Наука, 1970. С. 122-123.
7. Липатов А Т. Метаязык лингвистики: таксономия и кодификация лингвистических терминов // Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы: тез. междунар. конф. М.: Филология, 1995. Т. II. С. 315.
8. Гринев-Гриневич С. В. Терминоведение. М., 2008. С. 27.
9. Авербух К. Я. Манифест современной терминологии. С. 194.
10. Гринев-Гриневич С. В. Терминоведение. М., 2008. С. 32.
11. Лейчик В. М. Культура термина. С. 165.
12. Авербух К. Я. Манифест современной терминологии. С. 194.
Notes
1. Averbouh K. J. Manifest sovremennoi terminologii [The Manifest of Modern Terminology]//Materialy mejdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferencii "Kommunikatsiya: teoriya i praktika v razlichnyh social'nyh kontekstah "Kommunikatsiya-2002" [The Materials of international theoretical and practical conference "Communication: theory and practice in different social contexts "Communication-2002"]. Pt. 1. Pyatigorsk. 2002. P. 182.
2. Leychik V. M. Kultura termina [Standard of term]. P. 164.
3. Averbouh K. J. Obshaya teoriya termina [General theory of term]. Ivanovo. 2004. P. 201.
4. Lotte D. S. Osnovy postroeniya nauchno-tehnicheskoy terminologii. Voprosy teorii i metodiki [Basics of formation of the scientific and technical terminology. Matters of theory and methodics]. Moscow. AS USSR Publishing. 1961. P. 159.
5. Susimenko E. V., Rozhdestvenskaya S. V. Problemnye aspecty v opredelenii nauchnogo termina i ego svoystv [Problem aspects in determination of scientific term and its features]//Filologicheskiye nauki. Voprosy teorii ipraktiki [Philological sciences. Matters of theory and practice]. Tambov. 2012. №1 (12). p. 136.
6. Kotelova N. Z. K voprosu o specifike termina [Towards term specifics issue]//Lingvisticheskie problemy nauchno-tehnicheskoy terminologii [Linguistic issues of scientific and technical terminology]. Moscow. Nauka. 1970. Pp. 122-123.
7. Lipatov A. T. Metayasyk lingvistiki: taksonomiya i kodifikatsya lingvisticheskih terminov [Meta-language of linguistics: taxonomy and codification of linguistic terms]//Lingvistika na ishode XX veka: itogi i perspectivy. Tezisy mejhdunarodnoy konferencii [Linguistics at the end of 20th century: results and perspectives. Thesis of international conference]. Moscow. Philology. 1995. Pt. II. P. 315.
8. Grinev-Grinevich S. V. Terminovedenie [Terminology]. Moscow. 2008. P. 27.
9. Averbouh K. J. Manifest sovremennoi terminologii [The Manifest of Modern Terminology]. P. 194.
10. Grinev-Grinevich S.V. Terminovedenie [Terminology]. Moscow. 2008. P. 32.
11. Leychik V. M. Kultura termina [Standard of term]. P. 165.
12. Averbouh K. J. Manifest sovremennoi terminologii [The Manifest of Modern Terminology]. P. 194.
