CC BY
323
УДК 343.985; 343.14; 343.95
ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ ПОКАЗАНИЙ ПОДОЗРЕВАЕМЫХ, ОБВИНЯЕМЫХ, ИМЕЮЩИХ ПСИХИЧЕСКИЕ
РАССТРОЙСТВА, НЕ ИСКЛЮЧАЮЩИЕ ВМЕНЯЕМОСТИ
О.В. Айвазова, И.Г. Гнетнев
Статья посвящена особенностям восприятия информации, имеющей значение для расследования, подозреваемыми, обвиняемыми, страдающими различными формами психических расстройств, не исключающих вменяемости, а также ее воспроизведения в ходе допроса.
Ключевые слова: психическое расстройство, психический недостаток, вменяемость, невменяемость, допрос, доказательства, показания, дача показаний, подозреваемый, обвиняемый, психопаты
С точки зрения уголовно-процессуального закона, показания лиц, имеющих психические расстройства, не исключающие вменяемости, признаются допустимыми доказательствами. В то же время, специфические особенности психики таких подозреваемых или обвиняемых нередко обусловливают дополнительные сложности в получении достоверных показаний. Дело в том, что во многих случаях у этих лиц наблюдается существенное снижение способности давать достоверные показания; они склонны осознанно или неосознанно искажать воспринимаемые обстоятельства, имеющие отношение к расследованию. Судебная практика позволила выявить разнообразные варианты действий и поведения подозреваемых, обвиняемых, страдающих психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, связанные с дачей ими показаний.
Подозреваемые, обвиняемые, страдающие олигофренией в степени дебильности, в целом, дают правдивые показания. Однако в силу сниженного интеллектуального потенциала и малопродуктивного мышления содержание их показаний оказывается примитивным и скудным. Изложение свободного рассказа может отличаться чрезмерной медлительностью, отсутствием последовательности, логики, недостаточностью словарного запаса, страдать неточностью или неполнотой в результате неспособности этих лиц охватить событие, являющееся предметом допроса, целиком.
Психопатам истерической формы характерны показания, в которых преобладает эмоциональная реакция (чувства, настроения) на воспринимаемые события, что вытекает из навязчивого желания этих лиц обратить на себя внимание. Показания этих лиц, претендуя на оригинальность, формируются в виде ярких, но несколько театральных фраз. Поскольку на содержание показаний во многом влияет эмоциональный настрой, который у психопатов не является стабильным, они склонны часто менять показания, в зависимости от настроения. Если следователь вызвал у них симпатию, психопаты данной разновидности готовы дать ему весьма развернутые
63
показания. Другое дело, что, давая показания, они зачастую склонны излагать различные не вполне имеющие отношение к делу рассуждения и даже вымышленные обстоятельства. Психопаты негативно реагируют на предъявленное обвинение, заявляя о его ложности, тенденциозности следователя, фальсификации доказательств и т.д. Учитывая вышеизложенное (склонность как к изменению показаний, так и вымыслу), следователю необходимо всесторонне проверять полученную от психопатов информацию путем проведения иных процессуальных действий.
Сходная поведенческая реакция на ситуацию дачи показаний наблюдается и у лиц, страдающих органическими поражениями головного мозга. Указанные заболевания сопровождаются снижением памяти, повышенной раздражительностью и возбудимостью, склонностью к аффективным вспышкам, проявлением признаков истерии, концентрацией на отрицательных переживаниях, а иногда и нарушением познавательных процессов. В результате ими реализуется линия поведения, направленная на дискредитацию лиц, осуществляющих расследование, а также свидетельствующих против них, в том числе и путем многочисленных необоснованных жалоб и ходатайств, ложных обвинений в нарушении их прав и клевете потерпевших и свидетелей.
Если органическое поражение центральной нервной системы сочетается с задержкой умственного развития, то таким лицам присущи примитивность суждений, преобладание конкретного мышления, ослабленная память. В результате они способны путать хронологию и содержание различных событий, в т.ч. связанных с совершением преступлений, не понимать вопросы следователя и иных лиц, имеющих право на постановку вопросов, если эти вопросы содержат абстрактные понятия, обобщения.
Сознательный или неосознаваемый характер искажения показаний зачастую зависит от мотивации допрашиваемых. Сознательный характер искажения показаний предопределен не только непосредственно убедить следствие в своей непричастности к совершению преступления, но и порой, напротив, в попытках симулировать признаки невменяемости, что присуще ряду субъектов, совершивших резонансные серийные убийства на сексуальной почве (например, В. Муханкин, А. Чикатило). Так, материалы уголовного дела по обвинению В. Муханкина в серийных убийствах, показывают, что вначале, после удачного установления с обвиняемым психологического контакта, обвиняемый давал показания о совершении им ряда ранее неизвестных следствию убийств. Свои показания он подтвердил в ходе проверки показаний на месте, при этом он не только уверенно показал места совершения своих противоправных действий, но и свободно ориентировался на местности, подробно и с особым цинизмом рассказывал о своих действиях в отношении жертв. Таким образом он стремился убедить следствие и суд в своей невменяемости путем неадекватности действий на месте происшествия. Однако после того, как В. Муханкин ознакомился с заключением судебно-психиатрической экспертизы, хотя и выявившей
признаки психопатии в форме садизма в стадии компенсации, но, тем не менее, признавшей его вменяемым, он изменил свою тактику, отказываясь от своей причастности к большинству вменяемых ему деяний.
Пытался симулировать психическое расстройство, обусловливающее невменяемость и Криштопа В.В., заявляя, что он убивал женщин по «указанию дьявола», голос которого он якобы слышал. Тогда как на самом деле он страдал лишь психопатией, что не исключало его вменяемости. Судебными экспертами было установлено, что свойственная Криштопе лживость носит защитный характер, является инструментом его уклонения от недовольства окружающих и наказания за содеянное, его поведение на следствии и при производстве экспертиз определяется типичными для него формами психологической защиты - агравационными (симулятивными) тенденциями, которые отражают опасения Криштопы, что «тяжесть его заболевания» будет недооценена. Доводы Криштопы о том, что инкриминируемые деяния он совершил под влиянием «голосовых команд, указаний и советов дьявола» являются формой психологической защиты в виде симулятивных объяснений содеянного.
УПК РФ обязывает следователя при допросе всегда соблюдать ряд процессуальных условий, невыполнение которых может повлечь признание допроса в качестве недопустимого доказательства. В отношении же лиц, страдающих психическими расстройствами, отступление от данных правил может сказаться наиболее пагубно на объективности и достоверности доказательств по уголовному делу.
Законодатель предоставляет следователю возможность самостоятельно определить время производства допроса, являющееся наиболее результативным с точки зрения конкретной следственной ситуации, наличия доказательств, подтверждающих обвинение и т.д. В криминалистической литературе существует рекомендация о том, что допрашивать психически неполноценных лиц необходимо в дневное время, поскольку вечером эмоциональное состояние таких обвиняемых усугубляется и становится неблагоприятным для воспроизведения фактических обстоятельств: повышается внушаемость, понижается способность четко выражать свои мысли, давать полные и достоверные показания. Соглашаясь в целом с данной рекомендацией, отметим, что согласно ч. 3 ст.164 УПК РФ, производство любого следственного действия в ночное время не допускается за исключением случаев, не терпящих отлагательства.
Вместе с тем, мы не можем безоговорочно согласиться со взаимосвязанной рекомендацией о том, что допрос подозреваемого или обвиняемого, страдающего психическими недостатками, может быть произведен в ночное время, помимо случаев, не терпящих отлагательства, с разрешения прокурора и согласия защитника. Если, по мнению следователя, допрос должен быть произведен немедленно, а защитник возражает, то спор между следователем и защитником должен разрешить прокурор.
На наш взгляд, выбор времени производства следственных действий, помимо соблюдения установленных в УПК РФ условий является исключительно прерогативой следователя, как процессуально самостоятельного лица. Планируя проведение допроса на определенное время, следователь учитывает наличие доказательств по делу с целью их удачного маневрирования. Поэтому нецелесообразно оставлять решение данного вопроса на усмотрение профессионального представителя стороны защиты, реализующего противоположные по сравнению со стороной обвинения интересы. Другое дело, что признавая исключительный характер проведения допроса в ночное время, вызванный ситуацией неотложности, вопрос о возможности производства следственных действий с участием подозреваемого, обвиняемого, имеющего психические расстройства, должен разрешаться в результате консультации со специалистом - психиатром или патопсихологом.
Зачастую обвиняемые, страдающие психическими недостатками, снижающими познавательные способности, например, олигофренией в степени дебильности, не способны в полной мере уяснить характер, содержание и объем предъявленного обвинения, наличие и содержание доказательств, подтверждающих версию следствия, наличие и содержание доказательств, свидетельствующих в пользу обвиняемого (то есть так или иначе противоречащих версии следствия, либо смягчающих ответственность) и т.д. Наличие умственной отсталости сопровождаются неспособностью к абстрактному мышлению. Это затрудняет для обвиняемого оценку собранных доказательств в целом, самостоятельной квалификации своих действий с точки зрения уголовного закона. Кроме того, обвиняемые, страдающие олигофренией или иными психическими расстройствами, обусловливающие их повышенную внушаемость, зачастую соглашаются со всеми пунктами обвинения, даже если они не совершали всех вменяемых им эпизодов. При этом они не способны осознать, что признательные показания ими даны под воздействием внушения.
Указанные особенности подозреваемых, обвиняемых обусловливают обязательность участия при допросе по делам данной категории субъектов, осуществляющих защиту их прав и законных интересов.
В соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 51 УПК РФ участие защитника обязательно, если подозреваемый в силу физических или психических недостатков не может самостоятельно осуществлять свое право на защиту. Содержание данной нормы позволяет сделать следующие выводы.
Во-первых, законодатель говорит о физических или психических недостатках, препятствующих подозреваемому самостоятельно осуществлять свое право на защиту. При этом не конкретизировано, связан ли определенный психический недостаток с вменяемостью. Полагаем, что представленная в норме формулировка предопределяет обязательность участия защитника не только в случаях, когда общественно опасное деяние совершено лицом, имеющим психическое расстройство, не исключающее вменяемости, а равно,
если деяние совершено лицом, имеющим психический недостаток в виде акцентуации характера. Наш вывод основан на том, что в данном случае речь идет о качествах, препятствующих подозреваемому самостоятельно осуществлять свое право на защиту, а не осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Среди данных качеств значительную роль, как нам представляется, занимают коммуникативные качества, которые зачастую проявляются дисгармонично у лиц, имеющих акцентуации характера.
Во-вторых, законодатель называет в качестве основания для обязательного приглашения защитника не сами по себе физические или психические недостатки, а неспособность подозреваемого самостоятельно осуществлять свое право на защиту вследствие наличия у него физических и психических недостатков. Иными словами, физические или психические недостатки являются условием неспособности субъекта самостоятельно осуществлять свое право на защиту. Признание того, препятствует ли конкретный физический или психический недостаток реализации подозреваемым, обвиняемым его права на защиту, не лишено оценочного характера. Особенно, если речь идет не о психических заболеваниях, а об аномалиях пограничного характера. Полагаем, что вследствие верховенства уголовно-процессуального принципа обеспечения подозреваемому или обвиняемому права на защиту (ст. 16 УПК РФ), само по себе наличие психического недостатка влечет необходимость приглашения защитника не позже, чем с момента, когда следователю становится достоверно известно о данном психическом недостатке. Необходимо приглашать защитника для защиты интересов подозреваемого и в случаях, когда отсутствуют результаты судебной психолого-психиатрической экспертизы, но действия и поведения лица указывают на высокую вероятность определенных психических дефектов. Это позволит в дальнейшем избежать процессуальных споров по признанию результатов следственных действий, проведенных с участием подозреваемого, обвиняемого в отсутствие защитника, в качестве недопустимых доказательств.
Защита прав и законных интересов лиц, имеющих психические расстройства, не ограничивается участием защитника. Особенности психики анализируемой категории подозреваемых обусловливают целесообразность участия специалиста - психолога или психиатра в производстве допроса. Именно он способен оценить, понятно ли подозреваемому или обвиняемому сущность выдвигаемого подозрения или предъявленного обвинения, самостоятельно ли либо под воздействием внушения даются им показания. Специалист психолог или психиатр также способен оказать следователю помощь в установлении психологического контакта, в формулировании вопросов, понятных подозреваемому (обвиняемому). Как известно, по делу А. Чикатило в качестве специалиста, но неофициально, выступил проф. А.О. Бухановский, предварительно разработавший подробный психологический портрет серийного убийцы, а затем после задержания А. Чикатило в
результате кропотливой работы с ним в течение полного рабочего дня установивший с ним психологический контакт и побудивший его давать показания. Специалист может сделать предварительный вывод о наличии признаков симуляции психического расстройства, выразить рекомендацию о целесообразности проведения последующих следственных действий с целью проверки достоверности результатов допроса (например, следственного эксперимента, проверки показаний на месте и т.п.).
К сожалению, на практике все еще не изжиты ситуации, когда следователи ограничивают участие данных субъектов в расследовании преступлений, совершенных лицами, имеющими психические аномалии. Так, приглашение защитника происходит в случаях, когда в распоряжение следователя поступили документы, достоверно свидетельствующие о психической неполноценности подозреваемого, но к тому времени уже проведен ряд следственных действий с участием этого лица. Использование специальных знаний в основном осуществляется в ходе назначения судебных экспертиз, да и то, далеко не во всех ситуаций, требующих обращения к специальным знаниям. Что касается приглашения специалиста для участия в допросе, то такая практика приживается очень медленно. Однако, указывая на важность использования данного тактического приема, следует, тем не менее, напомнить, что выбор следственного действия, его организация, разумеется, является прерогативой следователя. Поэтому недопустимо впадать и в другую крайность, перекладывая на специалиста разрешение организационных вопросов, а также ответственности за выбор, назначение и производство определенных следственных действий.
Список литературы
1. Жариков Н.М., Котов В.П., Морозов Г.В., Хритинин Д.Ф. Судебная психиатрия: Учебник для вузов. М.: НОРМА ИНФРА-М, 2011. - с. 514.
2. Материалы уголовного дела 2-66. Ростовский областной суд г. Ростова-на-Дону.
3. Щерба С.П. Расследование и судебное разбирательство по делам лиц, страдающих физическими или психическими недостатками. М.: «Юридическая литература», 1975. - с. 76
О.В. Айвазова, канд. юрид. наук, доцент кафедры криминалистики ФГКОУ ВПО «Ростовский юридический институт МВД России»; тел. 8(863)2787004; E-mail: olgavladislavovna72@rambler.ru (Россия, Ростов-на-Дону)
И.Г. Гнетнев, старший преподаватель кафедры криминалистики ФГКОУ ВПО «Ростовский юридический институт МВД России»; тел. 8(863)2787004; E-mail: gig802@yandex.ru (Россия, Ростов-на-Дону)
FEATURES OF FORMATION OF THE SUSPECT, THE ACCUSED WITH MENTAL DISABILITIES SHALL NOT EXCLUDED VSENYAEMOSTI
O.V.Ayvazova, I.G.Gnetnev,
The article is devoted to the peculiarities of perception of information relevant to the investigation, the suspect, suffering from various forms of mental illness, not excluding sanity, and play it during the interrogation.
Keywords: mental disorder, mental flaw, sanity, insanity, interrogation, evidence, evidence, testimony, the suspect, accused, psychopaths
0.V. Aivazova, PhD. jurid. , assistant professor of criminology FGKOU VPO "Rostov Institute of Law, Ministry of Internal Affairs of Russia", tel. 8 (863) 2787004; E-mail: olgavladislavovna72@rambler.ru (Russia, Rostov-on-Don)
1.G. Gnetnev, a senior lecturer in criminology FGKOU VPO "Rostov Institute of Law, Ministry of Internal Affairs of Russia", tel. 8 (863) 2787004; E-mail: gig802@yandex.ru (Russia, Rostov-on-Don)
УДК 343.98
НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ СУДЕБНОЙ ФИНАНСОВО-КРЕДИТНОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ ПРИ РАССЛЕДОВАНИИ НЕЗАКОННОГО
ПОЛУЧЕНИЯ КРЕДИТА
Г. В. Акифьева
В статье рассматриваются возможности и особенности методики судебной финансово-кредитной экспертизы.
Ключевые слова: кредит, судебная экспертиза, задачи, методика, документы, заключение.
В современных условиях экономических преобразований все большее значение приобретает проблема банковской безопасности, решением которой во многом предопределяется надежность и стабильность финансовой и кредитно-денежной систем страны. Особую озабоченность при этом вызывают преступления связанные с незаконным получением кредитов, к тому же характеризующиеся большой степенью латентности. Общественная опасность незаконного получения кредитов определяется отсутствием у заемщиков реальной возможности погашать свои обязательства перед банками, что нарушает ликвидность банков, а в конечном счете, приводит к их банкротству как участников экономических отношений. Следует заметить, что мировой финансовый кризис начался и пока еще продолжается именно из-за массового отказа от уплаты ранее взятых кредитов.
Несмотря на некоторую стабилизацию ситуации в нашей стране, согласно официальной статистике ущерб от незаконного получения кредитов по выявленным в последние годы преступлениям остается существенным. Так, по данным ГИАЦ МВД в целом по России в 2010 году зарегистрировано 527
69
