CC BY
54
В. В. Мурский
ОСОБЕННОСТИ ФИХТЕВСКОГО И АНТИЧНОГО ПОНИМАНИЙ ДИАЛЕКТИКИ
Отношение Фихте к диалектике парадоксально. Фихте развивает диалектику. Тем не менее он не дает ясного ее определения. Данное понятие он использует в очень широком смысле. Чтобы понять этот парадокс, необходимо обращение к античной философии.
Ключевые слова: диалектика, Фихте, античная философия.
Murskiy V. V. The features of the Fichte's and antique conception of the dialectics
The ratio of Fichte to the dialectic is paradoxical. Fichte develops dialectics. However, Fichte does not give a clear definition of dialectics. Fichte generally use that term very rarely. To comprehend this paradox, it should make an historical-philosophical digression in Antiquity.
Keywords: dialectic, Fichte, ancient philosophy.
Отношение Фихте к диалектике имеет одну парадоксальную особенность. С одной стороны, не подлежит сомнению то, что Фихте занимается развитием диалектики; а с другой стороны, этому противоречит тот факт, что Фихте не дает четкого определения диалектики, да и вообще употребляет этот термин крайне редко и, что важно, никогда не использует его в сочинениях, посвященных его главной дисциплине — наукоучению. А между тем для Фихте как раз характерно ставить читателя или слушателя в известность относительно метода, который он в данный момент использует.
Чтобы осмыслить этот парадокс, следует произвести историко-философский экскурс в период возникновения диалектики.
Диалектика появляется уже у Элеатов, к которым, скорее всего, следует приписать и Ксенофана. Яркими примерами в этом отношении являются рассуждения Ксенофана о сущности бога, в которых он доказывает, что если бог есть, то он не возник, един, себе подобен и т. д.47, а также то место в поэме Парменида «О Природе», в котором речь идет о сущем как таковом.
Вопрос о наличии и характере диалектики у Гераклита весьма темен. Изречения Гераклита, как правило, не представляют собой умозаключений. Конечно, у Гераклита прослеживается мысль о единстве противоположного, но Гераклит не аргументирует, а просто указывает на это единство, апеллируя к очевидности. Для Гераклита, как и для ионийцев, характерен чувственно-образный подход к описанию начала и космоса («вечно живой огонь») и происхождению из него и, соответственно, возвращению в него вещей: «под залог огня вещи».
Критикуя изменчивое сущее ионийцев (и, скорее всего, Гераклита), элейцы говорили о сущем как таковом и о смысле, который заключается в слове сущее. То есть они вслушивались в смысл слов. Однако, несмотря на присущую всем элеатам общность метода, между ними все-таки имеются заметные различия. Различия эти касаются в том числе предикатов, которыми наделяется сущее. У Ксенофана Бог не бесконечен и не конечен, не движется и не покоится, у Парменида сущее конечно и неподвижно, а у Мелисса бесконечно. Но есть не менее важное различие в способе доказательства.
47 Псевдо-Аристотель. О Мелиссе, Ксенофане, Горгии. Гл. 3-4; 977а // Фрагменты ранних греческих философов / Сост. А. В. Лебедев.— М., 1989.— С. 160.
Если Ксенофан умозаключает гипотетически: если нечто есть, то оно не возникло и т. д., то Парменид в своей поэме уже утверждает категорически и даже аподиктически: «сущее есть и не быть ему невозможно». В этом отношении Парменид похож на Гераклита: оба ссылаются на очевидность; Гераклит по аналогии, а Парменид прямо на смысл слова сущее.
Элейская школа оказала беспрецедентное влияние на последующую историю философии. Например, после того, как элеатами была доказана немыслимость возникновения, следующее поколение физиков (Эмпедокл, Анаксагор и Демокрит) уже было вынуждено проявлять изобретательность, порой прибегая к диалектике, чтобы избежать использования категории возникновения.
Диалектика элейской школы оказала также влияние на софистов. А учения некоторых софистов напрямую связаны с элейской традицией. Самый известный из них — Горгий, утверждая, что ничто не существует, сталкивает между собою аргументацию Ксенофана и Мелисса, утверждавших что сущее есть, но наделявших его разными свойствами. В результате — противоречие и вывод, что ничто не существует. Таким образом, получается, что Горгий осуществляет саморефлексию элейской школы.
Случай Сократа примечателен не только тем, что он не оставил сочинений, но и тем, что его ученики не представляли собой единой философской школы, но некоторые из них стали основателями собственных школ, весьма различных по содержанию. Так, например, у основателя кинической школы Антисфена в гносеологической части его учения заметно влияние Горгия, а в учении мегарской школы вообще прослеживается аргументация элеатов, только перенесенная в область этики: место единого сущего у мегариков занимает благо.
Платон был знаком с несколькими философскими учениями. В его сочинениях можно проследить влияние элеатов, пифагорейцев, Анаксагора, а также он был знаком с рассуждениями Сократа и софистов. Темы, разрабатывавшиеся прежними философами, присутствуют в различных его диалогах; причем они, как правило, излагаются соответствующими персонажами.
В зависимости от темы диалога применяется соответствующий метод. В диалогах этико-практической направленности имеет место метод, характерный для софистики; их действие проходит в оживленных спорах и беседах. Таковы ранние диалоги, включая начальную часть «Государства». В диалогах метафизического характера используется диалектический метод, начавший свое развитие у элеатов. В диалоге «Тимей» открыто заявляется, что самое большее, на что мы можем претендовать при обсуждении видимого космоса, — это правдоподобный миф. В диалогах, посвященных душе, присутствуют как диалектические рассуждения, так и мифы. В диалогах нравственнопрактического характера Платон тоже использует мифы.
Диалектика, присутствующая во всех названных типах диалогов, тоже имеет отличия. При этом можно обнаружить несколько видов диалектического рассуждения, в общем, согласующихся с тематикой. В диалогах с этико-политической тематикой часто присутствует так называемая отрицательная диалектика Сократа, когда тезис оппонента критикуется путем выявления противоречий в его позиции. Диалектика метафизических диалогов и метафизических частей диалогов, посвященных душе имеет элейский характер. Однако в ней можно выделить два вида. Один из них наиболее ярко представлен в диалоге «Парменид». Он состоит в беспристрастном рассмотрении разных гипотез с выводами. Этот вид диалектики появился уже у Ксенофана. Это
не отрицательная диалектика; рассуждения здесь заканчиваются выводами, просто это выводы из гипотез. Третий вид диалектики — это положительная конструктивная диалектика, где рассуждение направлено на решение противоречий. Этот вид диалектики тоже можно найти у элеатов; потом он применялся теми из философов-физиков, которые приняли положение элеатов о немыслимости возникновения. У Платона яркий пример такой конструктивной диалектики представлен в диалоге «Софист». Этот вид диалектического рассуждения активно использовался в дальнейшем. Его можно обнаружить у неоплатоников, средневековых мыслителей и новоевропейских философов. Например, когда Кант в «Критике чистого разума» рассматривает антиномии, то устанавливает он их с помощью диалектики, характерной для второй части диалога «Парменид», а критически разрешает третью антиномию, касающуюся проблемы свободной причинности, с помощью конструктивной диалектики.
Пожалуй, еще можно отдельно отметить как особый вид диалектики тот способ рас-суждений, который имеет место в четвертой теореме диалога «Федон». А именно, в ней доказывается бессмертие души путем указания на то, что душа есть сама жизнь, а потому несовместима со смертью. Этот способ рассуждения присутствовал уже у Парменида, когда он говорил, что сущее есть и не может не быть. Начиная со средних веков этот вид диалектики будет применяться при так называемом онтологическом доказательстве бытия Божия; с той, однако, разницей, что в средние века этому способу рассуждения будут стараться придать вид силлогизма. Наконец, на этом виде диалектики будет строиться наукоучение Фихте в той его части, где речь пойдет об основоположении.
Платон дает несколько определений диалектики. В диалоге «Софист» он определяет предмет диалектического знания в том, чтобы «различать все по родам, не принимать один и тот же вид за иной и иной за тот же самый»48. В шестой книге «Государства» Платон характеризует диалектическую способность как способность разума восходить к беспредпосылочному началу. «Свои предположения он (разум.— В. М.) не выдает за нечто изначальное, напротив, они для него только предположения, как таковые, то есть некие подступы и устремления к началу всего, которое уже не предположительно. Достигнув его и придерживаясь всего, с чем оно связано, он приходит затем к заключению, вовсе не пользуясь ничем чувственным, но лишь самими идеями в их взаимном отношении, и его выводы относятся только к ним»49. Платоновские определения диалектики характеризуют ее положительным образом. Для него это чисто умозрительный способ познания.
Аристотель положил начало традиции негативного отношения к диалектике. Для Аристотеля диалектика имеет дело лишь с правдоподобным. «Диалектические (доводы.— В. М.) — те, которые заключают от правдоподобного к одному из членов противоречия»50. А во второй главе четвертой книги «Метафизики» Аристотель даже прямо противопоставляет диалектику наряду с софистикой философии. «...Софистика и диалектика занимаются той же областью, что и философия, но философия отличается от диалектики способом применения своей способности... Диалектика делает попытки исследовать то, что познает философия»51. Но, в отличие от фило-
48 Платон. Софист. 253с1.
49 Платон. Государство. 511Ь.
50 Аристотель. О софистических опровержениях // Аристотель. Сочинения: В 4 т.— Т. 2.— М., 1978,— С. 537.
51 Аристотель. Метафизика. 1004Ь 15-25.
софии, диалектика занимается привходящими свойствами вещей, а не сущим как таковым. То есть Аристотель, как и Платон, связывает диалектику с познанием идей, но отказывает им в статусе сущего самого по себе и, соответственно, отвергает диалектику как способ истинного познания; хотя сам Аристотель, конечно же, занимается диалектикой, например, в двенадцатой книге «Метафизики», когда он рассуждает об уме.
Начиная со средних веков аристотелевская точка зрения в отношении диалектики стала господствующей. Таковой она продолжала оставаться вплоть до девятнадцатого века, поскольку логические сочинения Аристотеля продолжали пользоваться авторитетом. Именно вследствие этого даже такой философ, как Спиноза, вся «Этика» которого построена на диалектике, этого слова не употребляет, а вместо этого говорит о геометрическом методе.
Кант называл диалектику логикой видимости, отмечая при этом ее необходимость. И хотя он имел свои причины для такого определения, поскольку диалектика выходит за рамки опытного познания, но все-таки в самом этом словоупотреблении заметно влияние аристотелевской традиции, в том числе и потому, что Кант связывает диалектику с идеями чистого разума. В своей «Критике чистого разума» Кант очень часто говорит о диалектике, но именно в указанном критическом смысле, как о неизбежном источнике трансцендетальной иллюзии. У Канта диалектика является логикой видимости потому, что она выходит за пределы опыта, единственно которым и может ограничиваться человеческое знание.
Фихте, конечно, испытал сильное влияние Канта, в том числе и терминологическое. Контекст, в котором Фихте говорит о диалектике, а также смысл этого термина, различаются в разные периоды его творчества. В ранней работе «Опыт критики всяческого откровения» (1792). Фихте говорит о диалектике в кантовском смысле, в смысле логики видимости. Такое понимание сохраняется и в йенский период. Во второй берлинский период Фихте употребляет этот термин в смысле остроумия, а в третий говорит о ней в связи со скептическим умонастроением, а также как о методе подведения к очевидности. Последнее согласуется с платоновским пониманием диалектики из шестой книги «Государства».
А. М. Толстенко ЭРОС В ФИЛОСОФИИ ПЛАТОНА
Преобразование греческой мудрости в метафизику начинается с Платона. Это выражается в страстных поисках истины, алетейи. Для греческой мысли природа как physis, т. е. как спонтанный мир явлений, это также — poiesis. Данное положение разделяли и Платон, и Аристотель. Важно отметить, что платоновская философия является «эротософией». Это означает, что идея высшего блага, проявляется только в любовном восхождении к ней, которое очищает от телесных импульсов и позволяет душе найти утраченную гармонию и полноту жизни.
Ключевые слова: Алетейя, фюсис, пойэзис, эротософия.
Tolstenko А. М. Eros in the philosophy of Plato
The transformation of Greek wisdom in metaphysics starts with Plato. Philosophical questioning the newly is revived. It’s expressed in a passionate quest for truth, aletheia. For Greek
