CC BY
59
логия. — 1996. — № 4.
10. Медицинская и судебная психология. Курс лекций: учеб. пособие / под ред. Т.Б. Дмитриевой, Ф.С. Сафуанова. — М.: Генезис, 2005.
11. МудрикА.В. Введение в социальную педагогику. — Пенза, 1994.
12. Мухина В.С. Возрастная психология: феноменология развития, детство, отрочество: учеб. для студентов вузов. — М.: Академия, 2002.
13. Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних: Федер. закон от 24 июня 1999 г. № 120-ФЗ.
14. Социальная педагогика: курс лекций / под общ. ред. М.А. Галагузовой. — М., 2000.
15. Шайдукова Л.К. Женский и супружеский алкоголизм. Актуальные проблемы наркологии. — Казань: Мир без границ, 2006.
ОСОБЕННОСТИ ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ БЛИЗОСТИ В СЕМЬЯХ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ, ОСУЖДЕННЫХ БЕЗ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ
Аннотация: в статье рассматриваются роль внутрисемейных отношений в генезе девиантного поведения несовершеннолетних правонарушителей. Изучены особенности эмоциональной близости в семейных отношениях несовершеннолетних осужденных без лишения свободы.
Выявлено, что нарушение степени эмоциональной близости в семьях несовершеннолетних осужденных является криминогенным фактором. Семьи осужденных отличаются от семей право-послушных юношей по уровню сплоченности (эмоциональной близости).
Методологической основой работы является системно-феноменологический подход Берта Хеллингера, в котором деликвентное поведение несовершеннолетних рассматривается как вторичная или третичная компенсация системы, и криминалогическая теория воссоединяющего стыда Джона Брейту-эйта.
В исследовании использовалась разработанная авторами статьи «Шкала Эмоциональной близости».
Ключевые слова: внутрисемейные отношения. Девиантное поведение несо-
С. Д. Хачатурян, С. А. Худоконенко
вершеннолетних правонарушителей. Эмоциональная близость в семейных отношениях. Системно-феноменологический подход Берта Хеллингера. Теория воссоединяющего стыда Джона Брейтуэй-та. Методика «Шкала Эмоциональной близости».
The summary: in article are considered a role of intrafamily attitudes in development of criminal behaviour of minor offenders. Features of emotional affinity in family attitudes of minors condemned without imprisonment are investigated.
It is revealed, that infringement of a degree of emotional affinity in families of minors condemned is criminal the factor.
In research «the Scale of Emotional affinity» was used developed by authors of article.
Keywords: intrafamily attitudes. Emotional affinity in family attitudes. A technique «the Scale of Emotional affinity».
«Уже написаны тысячи томов, посвященных проблемам девиантного поведения, но до сих пор не совсем ясно, что же это такое», — замечает Я.И. Гилинский [1]. Проблема отклоня-
ющегося поведения вызывает горячий интерес исследователей в различных областях научного знания.
Нами предпринята попытка исследовать некоторые аспекты семейных отношений несовершеннолетних осужденных, которые могут служить причиной формирования криминального поведения. В данной статье мы предлагаем наши исследования по вопросу эмоциональной близости в семьях несовершеннолетних преступников.
Подростковая преступность за последние восемь лет имеет тенденцию к снижению [8, с. 19]. При этом несовершеннолетние — одна из наиболее криминально пораженных категорий населения.
Статистические данные свидетельствуют об увеличении числа ранее судимых лиц среди несовершеннолетних осужденных по отношению к общей их численности. Растет количество несовершеннолетних, осужденных за совершение преступлений с применением насилия к потерпевшему [10, с. 64].
Специфика преступности несовершеннолетних зависит от особенностей социально-психологического развития подростков и несовершеннолетних. Семья в настоящее время признается основным социальным источником формирования девиантного поведения.
Базовой основой работы является положение о том, что всякая семья — это определенная саморегулирующаяся система, которая формируется в течение определенного времени в результате взаимодействия между людьми, входящими в нее [12]. Процесс семейного самоуправления осуществляется в соответствии с правилами, сформированными методом проб и ошибок в
течение некоторого периода времени. Через «пробы и ошибки» этих взаимодействий выясняется, что позволено и чего не позволено в отношениях, пока в конце концов группа не превращается в системную целостность, скрепляемую своими уникальными правилами [11, с. 64]. Эти правила касаются взаимодействий, осуществляемых в семье и выполняющих функцию коммуникации как на вербальном, так и на невербальном уровнях [7].
По мнению А.Я. Варги, семейная система — это открытая система, которая находится в постоянном взаимообмене с окружающей средой. Семейная система — это самоорганизующаяся система, то есть поведение системы целесообразно, и источник преобразований системы лежит внутри ее самой. Исходя из этого понятно, что люди, составляющие семью, поступают так или иначе под влиянием правил функционирования данной семейной системы, а не под влиянием своих потребностей и мотивов. Система первична по отношению к входящему в нее элементу [4].
Дж. Хейли [14] считает, что благодаря стремлению не допустить ухода повзрослевшего ребенка из семьи и тем самым сохранить семейную структуру родители способны терпеть любое психопатологическое поведение подростка к полному изумлению всех посторонних. Тут же кроется одна из причин детской преступности — ребенок, чувствуя вседозволенность, готов идти на противоправные поступки, чтобы получать наиболее яркую эмоциональную реакцию.
Э. Фромм, рассматривая родительское отношение как фундаментальную основу развития ребенка, провел качественное различие между особенностя-
ми материнского и отцовского отношения к ребенку. Это различие наиболее ярко прослеживается по следующим линиям: условность — безусловность, контролируемость — неконтролируемость. Материнская любовь безусловна—мать любит своего ребенка за то, что он есть. Отцовская любовь обусловлена — отец любит за то, что ребенок оправдывает его ожидания. Отцовская любовь управляема, ее можно заслужить, но ее можно и лишиться. При этом Э. Фромм отмечает, что «речь здесь идет не о конкретном родителе, а о материнском и отцовском началах, которые в определенной степени представлены в личности матери или отца» [13].
Среди исследований мы выделяем работу Г.Э. Бреслава, который делает вывод, что: «... неспособность устанавливать позитивные отношения с отцом оказывается одним из решающих факторов формирования у мальчиков антиобщественной направленности. Подростки с антиобщественным поведением, нарушающие законы, не доверяют окружающим, избегают ситуаций, в которых могут отказаться в эмоциональной зависимости. Они менее доброжелательно относятся к сверстникам, часто смешивают секс и агрессию, практически не чувствуют вины за агрессивное поведение. Они во многом напоминают маленьких детей, чьи импульсы подчиняются больше внешним, а не внутренним ограничениям. Такие подростки действуют практически во вред себе, потому что в результате своих действий еще более лишаются привязанностей и попадают под жесткий контроль представителей власти, к которым не испытывают ни доверия, ни уважения» [3].
Системно-феноменологический подход Б. Хеллингера — это синтетический подход, предполагающий гибкое включение в процесс психокоррекционной работы практических технологий и тео-ретическихтолкований,принадлежащих различным психологическим школам» [5, 6]. В основе его подхода лежат три базисных понятия, три основы существования здоровой нормальной семьи — это:
1) привязанность;
2) баланс между «давать» и «брать»;
3) порядок.
Одной из целей терапии по Б. Хел-лингеру является восстановление, возобновление ранее существовавшей любви у всех членов рода клиента — любви каждого к своим детям. Если это наблюдается, выполняется одно из трех условий существования нормальной семьи [15].
Реальная жизнь семьи, особенно в сложных социальных ситуациях (войны, смены социальных формаций, техногенные катастрофы, урбанизация и т. д.), приводит к тому, что происходит нарушение каких-либо основ существования здоровой семейной структуры. Эти нарушения разрушают структуру семьи, нарушают трансляцию «семейных» сценариев. Однако семья — живой организм, и для того чтобы выжить в ней возникают процессы компенсации этих нарушений [16].
Криминализация несовершеннолетних по Б. Хеллингеру является вторичной или третичной компенсацией системы [5, 6].
В качестве объекта нашего исследования выступают семейные отношения несовершеннолетних осужденных. Предмета — эмоциональная близость в се-
мейных отношениях несовершеннолетних осужденных без лишения свободы.
Гипотеза исследования заключается в том, что нарушение степени эмоциональной близости в семьях несовершеннолетних осужденных является криминогенным фактором. Семьи осужденных будут отличаться от семей правопослуш-ных юношей по уровню сплоченности (эмоциональной близости).
Методологической основой исследования стал системно-феноменологический подход Б. Хеллингера [5, 6, 15, 16], в котором деликвентное поведение несовершеннолетних рассматривается как вторичная или третичная компенсация системы, и криминологическая теория воссоединяющего стыда Дж. Брейтуэйта [2].
В исследовании использовалась разработанная авторами статьи шкала эмоциональной близости.
В исследовании приняли участие 44 несовершеннолетних осужденных, состоящих на учете в уголовно-исполнительных инспекциях УФСИН России по Владимирской области. 30 правопослушных юношей в возрасте от 18 до 22 лет, являющихся студентами вузов г. Владимира, составили контрольную группу. Контрольная группа формировалась в случайном порядке по двум признакам: мужской пол, возраст от 18 до 22 лет.
Социально-демографический
портрет выборки осужденных
Возраст осужденных от 16 до 20 лет. Все осужденные — мужчины. Из них 16-летние—5 (11%), 17-летние—17 (39 %), 18-летние — 19 (43 %), 19-летние — 1 (2 %) и 20-летние — 2 (5 %).
Все подростки осуждены условно с
испытательными сроками от 1 года до 3 лет по ст. 111 УК РФ «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью» — 3 чел. (7 %), ст. 112 УК РФ «Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью» — 1 чел. (2 %), ст. 158 УК РФ «Кража» — 16 чел. (36 %), ст. 161 УК РФ «Грабеж» — 12 чел. (27 %), ст. 162 УК РФ «Разбой» — 2 чел. (5 %), ст. 166 УК РФ «Неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения» — 8 чел. (18 %), ст. 264 УК РФ «Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств» — 2 чел. (5 %). Многие преступления совершены в группе. Во время испытательного срока нарушений выявлено не было, что говорит об отсутствии явно выраженных криминогенных черт личности.
Состав семьи осужденных
Только 17 осужденных проживают в полных семьях (38 %), из них пятеро проживают с отчимом или мачехой (11 %). 27 осужденных проживают в семьях, где нет или отца или матери (61 %). У двоих осужденных родителей нет совсем (2 %). 12 человек осужденных проживают еще с одним или несколькими родственниками отца или матери: дяди, тети, дедушки и бабушки (27 %), 18 человек имеют братьев или сестер (41 %).
Исследование степени эмоциональной близости по шкале эмоциональной близости
С нашей точки зрения, при анализе семейных отношений первоочередное значение имеет показатель сплоченности. Мы придерживаемся определения сплоченности как степени эмоциональной близости между членами семьи.
Таблица 1
Степень эмоциональной близости в семьях правопослушных юношей
Родственник Степень близости
Отец 8,93
Мать 8,96
Дедушка (по отцу) 4,56
Бабушка (по отцу) 5,73
Дедушка (по маме) 4,46
Бабушка (по маме) 6,60
Гипотеза исследования в данном случае предполагала, что по уровню сплоченности (эмоциональной близости) семьи правопослушных юношей будут отличаться от семей осужденных большей степенью эмоциональной близости (шкала эмоциональной близости) и большей лояльностью в семье (шкала «Эмоции» опросника «Качество семейных отношений»). Таким образом, семьи правопослушных юношей мы сможем определить как относящиеся к «связанной» или «раздельной» семейной системе, а семьи осужденных — либо к «запутанной», либо к «разобщенной».
В контрольной группе (30 законопослушных мужчин в возрасте от 18 до 22 лет) выявлена следующая динамика (табл. 1):
1. Равное и очень высокое оценивание эмоциональной близости к обоим
родителям (отец — 8,93, мать — 8,96).
2. Эмоциональная близость с родителями родителей (дедушками и бабушками по отцовской и материнской линии) также равна, она ниже, чем оценка родителей, но находится в средних значениях (к родителям отца — средний балл 5,1, к родителям матери — 5,5).
3. Оценивание эмоциональной близости с дедушками ниже, чем с бабушками, но находится на одном уровне и имеет средние значения (дедушка по отцу — 4,5, дедушка по матери — 4,5; бабушка по отцу — 5,7, бабушка по матери — 6,6).
В экспериментальной группе (44 осужденных без лишения свободы — мужчины в возрасте от 18 до 21 года) выявлена следующая динамика (табл. 2):
1. Разное оценивание эмоциональной близости с каждым из родителей.
Таблица 2
Степень эмоциональной близости в семьях несовершеннолетних осужденных
Родственник Степень близости
Отец 5,22
Мать 7,31
Дедушка (по отцу) 1,61
Бабушка (по отцу) 3,04
Дедушка (по маме) 2,45
Бабушка (по маме) 4,59
Таблица 3
Сравнение выборок по ^критерию Стьюдента
Осужденные Контрольная P
Эмоц. близость Отец 5,22 8,93 0,001
Эмоц. близость Мать 7,31 8,96 0,026
Эмоц. близость Дедушка (по отцу) 1,61 4,56 0,001
Эмоц. близость Бабушка (по отцу) 3,04 5,73 0,001
Эмоц. близость Дедушка (по маме) 2,45 4,46 0,015
Эмоц. близость Бабушка (по маме) 4,59 6,60 0,036
В целом эмоциональная близость с матерью оценивается значительно выше, чем с отцом (отец — 5,2, мать — 7,3).
2. Эмоциональная близость с родителями родителей (дедушками и бабушками по отцовской и материнской линии) не равна, ниже, чем оценка родителей, и находится в низких значениях (к родителям отца — средний балл 2,3, к родителям матери — средний балл 3,5).
3. Оценивание эмоциональной близости с дедушками ниже, чем с бабушками (дед по отцу — 1,6, дед по матери — 2,5; бабушка по отцу — 3,0 бабушка по матери — 4,6).
Индуктивный анализ по ^критерию Стьюдента
Так как эмпирические значения асимметричности и эксцесса в распределении исследуемых признаков меньше критических, то их распределение в контрольной и экспериментальной группах можно считать нормальным, и для выявления различий в средних значениях возможно применение ^критерия Стьюдента.
Сравнение выборок по ^критерию Стьюдента показало, что средние значения эмоциональной близости (4,03 и 6,54) в контрольной и экспериментальной группах на достоверном уровне отличаются.
Рис. 1. Сравнение экспериментальной и контрольной групп по степени эмоциональной близости с каждым членом семьи
Выводы
1. Контрольная группа представляет собой близкую к нормальному описанию семью. Присутствуют оба родителя. К родителям у ребенка одинаковое отношение, один уровень эмоциональной близости. Семья поддерживает хорошие (реальные и символические) контакты с семьями обоих родителей. В эмоциональном поле ребенка присутствуют все основные фигуры (6).
2. Экспериментальная группа представляет из себя следующее: отношения с матерью у ребенка значительно ближе, чем с отцом. Таким образом, отец прямо или символически отсутствует. Отношения с родительскими семьями родителей не поддерживаются. Ребенок ближе к родственникам по линии матери. В эмоциональном поле ребенка всего 3 фигуры из 6 (мать, отец, одна из бабушек).
Опросник степени эмоциональной близости
осужденного с членами семьи
14 12 10 8 6 4 2 О -2
с
- ^ \0 У'ХУ . О-.........</'*
3 ш
I-
О л
5
о п
5
Ц
ш о О
л н га
Б
о
5
=г о 2 О
1- 1-
о о
о о
с с
со л
^ *
в 3
>.
ю
® л
СС ш
л л
1- 1-
о о
о о
п п
5 5
Ц с
ш ш
=г =г
о о
г г
О О
ф Ф
2 2
л СО
2 2
о о
с с
со со
ас ¡г
В в
> >,
ч: ю
Ф со
о: ш
л л
1- 1-
о о
о о
<0 со
С с
ш из
З'
о о
2 2
О О
Переменные
-о- Кластер 1 - 22 испытуемых Кластер 2 - 22 испытуемых
Рис. 2. Кластерный анализ результатов опроса степени эмоциональной близости осужденных с членами семьи
Кластер 1 - 22 испытуемых - осужденные. Кластер 2-22 испытуемых - осужденные Кластер 3-30 испытуемых - контрольная группа
Сравнение результатов опроса степени эмоциональной близости осужденных с членами семьи и контрольной группы
14 12 10 8 6 4 2 0 -2
Переменные
Рис. 3.
3. Мы предполагаем, что показатель «количество фигур» в эмоциональном поле может быть значимым. В правопо-слушных семьях он выше.
4. В правопослушной семье ребенок поддерживает отношения с 3 мужскими и 3 женскими фигурами (баланс мужского и женского соблюден). В семьях с ребенком-правонарушителем одна мужская и 2 женские фигуры (баланс нарушен в сторону женского).
5. Одним из символических смыслов преступного поведения осужденного может быть попытка восстановить баланс мужского и женского (преступления в культуре в основном оцениваются как мужское поведение).
Проверим эти гипотезы при помощи кластерного анализа.
Контрольная группа демонстрирует единство. Никаких кластеров не было
выявлено.
Экспериментальная группа разделилась на 2 кластера (одинаковые по количеству респондентов — по 22 человека) (рис. 1).
Для примера приведем график сравнения двух выявленных групп осужденных с контрольной выборкой (рис. 3).
Приведем данные по составу семей осужденных по двум выявленным кластерам (табл. 4).
Отнесенная нами к первому кластеру семья осужденного может быть описана как полная (отец и мать), проживающая отдельно от бабушек и дедушек. Во втором кластере осужденный проживает без отца только с матерью и бабушкой по матери.
Это реальный уровень. Возьмем данные по степени эмоциональной близости, которые определяют символиче-
Таблица 4
Состав семей осужденных по результатам опроса, %
Первая группа (22 человека) Вторая группа (22 человека) Контрольная группа (30 человек)
Состав семьи отец 68,18 13,63 96,6
Состав семьи Мать 72,72 77,27 93.3
Состав семьи Дедушка (по отцу) 4,54 0,00 43.3
Состав семьи Бабушка (по отцу) 18,18 4,54 63,3
Состав семьи Дедушка (по маме) 0,00 22,72 46.6
Состав семьи Бабушка (по маме) 9,09 40,90 63,3
ский уровень (табл. 5).
Так как эмпирические значения асимметричности и эксцесса в распределении исследуемых признаков меньше критических, то их распределение в контрольной и экспериментальной группах можно считать нормальным и для выявления различий в средних значениях возможно применение ^критерия Стьюдента.
Сравнение выборок по ^критерию Стьюдента показало, что средние значения эмоциональной близости осужденных двух групп с членами семьи (4,7 и 3,3) на достоверном уровне отличаются.
При анализе результатов эмоциональной близости в семьях, отнесен-
ных нами к первому кластеру, выявилась следующая ситуация:
1 . Оценки по эмоциональной близости с отцом выше, чем с матерью (отец— 8,3, мать—7,5). Они находятся в зоне высоких значений, но ребенок явно предпочитает отца. Косвенно это указывает на смену половых позиций в родительской семье—предположительно отец выполняет женские функции (забота, опека, принятие), а мать — мужские (жесткость, нормирование, требование).
2. При этом из лиц третьего поколения (родителей родителей) выделяется эмоциональная близость только с бабушкой по линии отца (5,0). Эмоциональная связь с другой бабушкой и дедушками оценивается как слабая.
Таблица 5
Сравнение степени эмоциональной близости осужденных двух групп с членами семьи ^-критерий Стьюдента)
1 группа (22 человека) 2 группа (22 человека) Р
Эмоц. близость Отец 8,31 2,13 0,001
Эмоц. близость Мать 7,50 7,13 0,726
Эмоц. близость Дедушка (по отцу) 2,09 1,13 0,081
Эмоц. близость Бабушка (по отцу) 5,04 1,04 0,001
Эмоц. близость Дедушка (по маме) 2,00 2,90 0,308
Эмоц. близость Бабушка (по маме) 3,54 5,63 0,076
3. Таким образом, в символическом окружении ребенка находится один мужчина и две женщины.
При анализе результатов эмоциональной близости в семьях, отнесенных нами ко второму кластеру, выявилась следующая ситуация:
1. Из родителей эмоциональная связь у ребенка имеется только с матерью (мать — 7,1, отец — 2,1).
2. При этом из лиц третьего поколения (родителей родителей) выделяется эмоциональная близость только с бабушкой по линии матери (5,6).
3. Таким образом, в символическом окружении ребенка находится две женщины и нет мужчин.
В обоих кластерах семей осужденных присутствует преобладание женщин. И мы обнаруживаем тесную эмоциональную связь ребенка с одной из бабушек. Также критичным, видимо, для формирования криминального поведения становится отсутствие эмоциональной связи с дедушками как по отцовской, так и по материнской линии.
При внимательном анализе можно выявить следующую динамику: присутствует феномен «воспитание ребенка-мальчика без отца». В первом кластере это будет иметь отношение к отцу ребенка-осужденного, а во втором к самому осужденному.
И в том и в другом случае мы наблюдаем триаду «ребенок-мальчик, мать, бабушка по матери». В первом кластере это относится к отцу ребенка. Во втором к самому ребенку.
На данном этапе гипотеза исследования подтверждается. Семьи правопо-слушных юношей характеризуются большей степенью эмоциональной близости и относятся, скорее всего, к «связанной»
семейной системе, которая характеризуется высокой степенью эмоциональной близости, лояльностью во взаимоотношениях и определенной зависимостью членов семьи друг от друга.
Семьи осужденных характеризуются меньшей степенью эмоциональной близости и относятся к «разобщенной» семейной системе, которая характеризуется низким уровнем сплоченности и лояльности семье, где члены семьи крайне эмоционально разделены, мало привязаны друг к другу и ведут себя несогласованно. В таких семьях трудно оказывать поддержку друг другу и совместно решать жизненные проблемы.
Общие выводы и рекомендации
Во всех случаях отмечается нарушение структуры семьи несовершеннолетних осужденных. В большинстве случаев можно наблюдать нарушение порядка семейной структуры, выражающееся в отсутствии отца и воспитании ребенка матерью (с привлечением к воспитанию бабушки или дедушки).
На основе исследования нами подготовлены рекомендации к психокоррек-ционной программе с осужденным:
Подростку нужно осознать роль большой семьи, широких родственных связей. Большая часть подростков под семьей понимают только тех людей, которые живут вместе. И таким образом, он под семьей понимает чаще всего маму и себя, или маму, папу и себя, или маму, бабушку и себя. Особенно явно это заметно в неполных семьях, где отец совсем не признается членом семьи. Мы предлагаем подростку понять, что в семью входят все, кто по праву кровных или родственных связей ей принадлежит. Это всегда родители (и папа, и
мама), бабушки и дедушки, братья и сестры, дяди и тети подростка.
Не важно, поддерживаются ли с ними отношения, они все часть семьи. А значит их судьбы, их ценности, их взгляды в семье присутствуют и могут определять поведение людей. Программа предполагает широкий взгляд на мужские и женские судьбы в семье.
Подростку нужно найти правильное понимание и принятие отца. Большая часть подростков осуждает отца, и не может простроить с ним нормальные отношения. Чаще всего в этом подростки поддерживают мнение своих мам или других членов материнской семьи (например, бабушки). Таким образом, ребенок втягивается в отношения родителей. Ребенок должен принимать своего отца таким, какой он есть и любить и уважать его таким. Мы предлагаем ему понять, что другого отца у него не могло быть, что его мама выбрала ему такого папу. И он, безусловно, даже если они живут раздельно, сын своего отца. Ребенок занимает свое место в семье (место ребенка), когда находит уважение и любовь к такому отцу, какой он есть и каким он был. Тогда он может слушать его, слышать его, понимать его и понимать его отношение к жизни, ценности. Это же поможет подростку увидеть как много общих форм поведений и суждений есть у него и у отца. Так он становится более осознанным в жизни.
Подросток должен понять ответственность всех членов семьи друг перед другом, особенно родителей друг с другом и родителей перед детьми. В семьях часто используется убеждение, что кто-то более прав, а кто-то более виноват. И семья распадается, например, на хорошую маму и плохого
отца. Все взрослые члены семьи несут свою долю ответственности за то, что произошло в семье и с каждым членом семьи в отдельности. И если родители развелись, они оба за это отвечают. Ребенок меньше отвечает за родителя, чем родитель за ребенка, просто потому, что взрослые опытнее, сильнее и способны самостоятельно простраивать свою жизнь, а ребенок еще нет. Это позволяет подростку более объективно и ответственно относится к своим собственным планам о будущей семье.
Подросток должен понять, что хорошая семья строится на уважении и любви друг к другу. А злость, жалость, страх, унижение создают условия для нарушенных и небезопасных отношений в семье.
Литература
1. Афанасьев В.С., Гилинский Я.И. Социология девиантного (отклоняющегося) поведения: учеб. пособие. — СПб.: ИС РАН, 1993. — 167 с.
2. Брейтуэйт Д. Преступление, стыд и воссоединение / пер. с англ. Н.Д. Хариковой; под общ. ред. М.Г. Флямера; коммент. Я.И. Гилинского. — М.: Судебно-правовая реформа, 2002.
3. Бреслав Г.Э. Психологическая коррекция детской и подростковой агрессивности: учеб. пособие для специалистов и дилетантов. — СПб., 2004.
4. Варга А.Я. Системная семейная психотерапия. — Самара, 1996.
5. Вебер Г. Два рода счастья: Системно-феноменологическая психотерапия Берта Хеллин-гера. — М.: Ин-т консультирования и системных решений, 2007. — 332 с.
6. Вебер Г. Кризисы любви: Системная психотерапия Берта Хеллингера. — М.: Изд-во Ин-та психотерапии, 2001.
7. Витакер К. Полночные размышления семейного терапевта. — М.: Класс, 1998. — 205 с.
8. Гаврилов Б.Я. Актуальные вопросы совершенствования уголовно-процессуального законодательства и практики его применения в отношении несовершеннолетних // Цели и средства уголовной и уголовно-исполнительной политики в отношении несовершеннолетних: сб. материалов Междунар. науч.-практ. конф. (Вологда, 26-27 нояб. 2009 г.): в 2 ч. — Вологда: ВИПЭ ФСИН России, 2009. — Ч. 1.
9. Змановская Е.В. Девиантология: Психология отклоняющегося поведения: учеб. пособие. — М., 2006.
10. Новиков Р.В. Некоторые вопросы назначения наказаний несовершеннолетним // Цели и средства уголовной и уголовно-исполнительной политики в отношении несовершеннолетних: сб. материалов Междунар. науч.-практ. конф. (Вологда, 26-27 нояб. 2009 г.): в 2 ч. — Вологда: ВИПЭ ФСИН России, 2009. — Ч. 1.
11. Парадокс и контрпарадокс: Новая модель терапии семьи, вовлеченной в шизофреническое взаимодействие / М. Сельвини Палаццоли, Л. Бо-сколо, Дж. Чекин [и др.]: пер. с итал. — М.: Когито-Центр, 2002. — 204 с.
12. Системная семейная терапия: Классика и современность / сост. и науч. ред. А.В. Черников. — М.: Класс, 2005. — 400 с.
13. Фромм Э. Душа человека. — М., 1998.
14. Хейли Дж. Терапия испытанием. Необычные способы менять поведение / пер. с англ. В.М. Сари-ной. — М.: Класс, 1998. — 208 с.
15. Хеллингер Б. Источнику не нужно спрашивать пути. — М.: Ин-т консультирования и системных решений, 2007. — 308 с.
16. Хеллингер Б. Порядки помощи. — М.: Ин-т консультирования и системных решений, 2006. — 242 с.
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ «Я-КОНЦЕПЦИИ» ОСУЖДЕННЫХ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ БЛИЗКИХ РОДСТВЕННИКОВ
О. В. Старикова, К. А. Хрушкова
Исследования проведены при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) — проект № 10-06-53401а/Ц
Аннотация: статья посвящена анализу психологических особенностей «Я-концепции» осужденных за преступления против близких родственников. Авторами рассматриваются различные подходы к проблеме формирования «Я-концепции», раскрываются психологические механизмы совершения данных преступлений.
Ключевые слова: «Я-концепция», внутрисемейные преступления, осужденные за преступления против близких родственников, психологические механизмы.
The summary: the article analyzes the psychological characteristics of «I-concept» convicted of crimes against family members. The authors consider various approaches to the formation of
«I-concept», reveals the psychological mechanisms of the commission of these crimes.
Keywords: «I-concept», intrafamily offense, convicted perstupleniya against close relatives, the psychological mechanisms.
Большое количество совершаемых преступлений внутри семьи свидетельствует о кризисе института семьи, нарушении семейных взаимоотношений как системного явления. Эти нарушения, на наш взгляд, имеют глубокие корни, которые отправляют нас в главный период формирования модели будущих семейных взаимоотношений, в детство. Именно в этот период закладываются будущие сложности в будущей семье
