CC BY
46
Сер. 6. 2008. Вып. 2
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
К. А. Москаленко
ОСОБАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЗОНА В КАЛИНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ: ПОЛИТЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ФОРМИРОВАНИЯ И РАЗВИТИЯ
Процессы глобализации и органично связанные с ними процессы регионализации играют все более заметную роль в мире, в том числе и на европейском континенте. Калининградская область, являющаяся самым западным регионом России, также охвачена этими процессами. Их изучение в контексте развития российских регионов и особенно политэкономический аспект этих исследований приобретают все большее значение для понимания сути трансформационных процессов, происходящих в Европе и в России как составной части современной политико-экономической структуры континента.
Прежняя «повестка дня» для Калининградской области, которая в значительной степени определялась расширением ЕС и НАТО, на протяжении последних лет претерпевает изменение. Многие особенности региона, обусловливающие «особый» характер политики федерального центра в отношении Калининградской области (обеспечение военной безопасности на северо-западных рубежах России, дополнительные трудности в перемещениях населения и грузов, торгово-таможенные границы, проблемы энергообеспечения области и т. д.) в той или иной мере изменили свой характер и требуют комплексного научного исследования для разработки стратегии развития этого региона и последовательности мер органов власти, направленных на воплощение такой стратегии.
Происшедшие перемены стали очевидны после расширения Европейского Союза 1 мая 2004 г., когда в него вступили страны Балтии и Польша. В этой связи Калининградская область в силу своего географического положения стала играть более заметную роль в экономических отношениях между Россией и ЕС. При этом пессимистичные прогнозы, предвещавшие потерю контроля России над Калининградом, не сбылись. В то же время изменился характер политических и экономических взаимоотношений России и ЕС, был разработан ряд крупных совместных транспортных и производственных проектов. И далеко не всегда в этих новых и ключевых для развития отношений между РФ и ЕС инициативах Калининградская область играет значительную роль. Если раньше ресурсы развития Калининградской области определялись в основном перспективой сближения России и ЕС, то теперь будущее области во многом будет зависеть от того, какую роль станет играть регион в развитии отношений России и ЕС в Балтийском регионе. По нашему мнению, новая «повестка дня» для области должна состоять не только из вопросов военно-стратегической безопасности (хотя они в известной степени обострились из-за планов размещения американской системы ПРО и приостановки участия России в ДОВСЕ), но также из вопросов, связанных с интеграцией региона в экономическую (производственно-технологическую), транспортную и культурную системы Балтийского региона.
В предлагаемой статье представлен краткий анализ политэкономических аспектов создания и развития на современном этапе Особой экономической зоны, а также рассмотрены основные проблемы, связанные с выработкой и реализацией оптимальной
© К. А. Москаленко, 2008
политэкономической стратегии развития Калининградской области. Новизна статьи заключается в том, что впервые в российской научной литературе применен политэкономический подход для изучения проблем развития Калининградской области на современном этапе.
Для решения поставленных задач можно выдвинуть и последовательно доказать ряд тезисов.
Во-первых, ОЭЗ в том виде, в каком она существовала до относительно недавнего времени, была малоэффективной.
Во-вторых, изменения в деятельности ОЭЗ, произошедшие после принятия закона 17 января 2006 г., были продиктованы признанием необходимости комплексного полит-экономического анализа при выработке государственной политики в отношении Калининградской области и оказались весьма существенными.
В-третьих, принятие новых решений относительно развития ОЭЗ усложняется рядом нерешенных социально-экономических проблем, затрудняющих выработку стратегии российским руководством. Поэтому в настоящее время крайне остро должен быть поставлен вопрос о дополнительной экспертной проработке уже провозглашенных программ и планов.
Для анализа влияния ЕС на Калининградскую область перспективно применение теории гегемонистической стабильности. В соответствии с этой теорией, концентрация силы и экономических возможностей отдельных стран на европейском континенте должна привести к формированию иерархически ранжированной и в силу этого стабильной системы отношений вокруг Калининградской области, которая будет способствовать установлению равновесия между ответственностью центра системы (в данном случае Российской Федерации) за создание условий концентрации силы и согласием других участников системы (Германии, Польши, Литвы и др.) на такую концентрацию посредством добровольного признания лидерства гегемона. Такое видение ситуации вокруг Калининградской области определяло соответствующее отношение к регулированию, которое рассматривалось как механизм реализации Российской Федерацией своих представлений об оптимальном порядке. Этот механизм предполагал три возможные стратегии поведения:
- «доминирование» — использование имеющихся в распоряжении РФ возможностей в сфере распределения «общественных благ» на территории Калининградской области и рационализация их потребления (безопасность и экономическая стабильность выступают в роли таких благ);
- «отказ от прямого силового доминирования» на территории области благодаря формированию рыночной экономики и системы ценностей демократического общества, распространение которых на всех уровнях системы и при принятии решений происходит автоматически;
- «преобразование» возможностей и потенциала Российской Федерации в стабильность и порядок на территории Калининградской области1.
Кроме того, для описания проблем, с которыми сталкиваются страны с переходными экономиками, например, страны Балтии, Польша и в определенной степени Россия, целесообразно использовать некоторые выводы теории дуалистической экономики. В соответствии с базовыми установками этой теории, переходный период от «традиционной» экономической системы к модернизированной, который переживает сейчас Калининградская область и Российская Федерация в целом, рассматривается не просто как эволюционное развитие существующей системы при определенном воздействии развивающихся рыночных структур. Двумя компонентами экономики Калининградской
области являются традиционный и современный секторы. Традиционный сектор охватывает слаборазвитую милитаризированную экономику в ее классическом варианте. Для него типично квазистабильное равновесие, основанное на использовании примитивной технологии при игнорировании мирового опыта. Современный сектор появляется как своеобразная надстройка, модернизированный анклав внутри традиционной системы. Для него характерны высокие темпы научно-технического прогресса, быстрое развитие всех видов коммуникаций, тесная взаимосвязь с мировым рынком2. Стратегическое направление развития Калининградской области — отмирание традиционного сектора экономики и построение новой экономической системы
Ситуация в Калининградской области с учетом усиливающегося экономически и политически Европейского Союза весьма показательна с точки зрения политической экономии. Тесная взаимосвязь экономических и внешнеполитических факторов, влиявших на ситуацию в Калининградской области, стала проявляться еще в годы существования СССР. Так, как средство компенсации особого географического положения Калининградской области в 1990 г. она была объявлена зоной свободного предпринимательства, а 25 сентября 1991 г. Постановлением Совета министров РСФСР было утверждено «Положение о свободной экономической зоне в Калининградской области»3. В 1996 г. она трансформировалась в Особую экономическую зону (ОЭЗ), основу которой составил механизм свободной таможенной зоны4. Одна из целей создания СЭЗ состояла в том, чтобы преодолеть «однобокость» экономического фундамента Калининградской области, и, в соответствии с теорией дуалистической экономики, реформировать традиционный сектор, создав условия для быстрой модернизации региональной экономики.
Стоит отметить, что экономические результаты деятельности данной ОЭЗ за весь период ее существования оказались далеки от ожидавшихся ее создателями. Режим ОЭЗ не способствовал росту конкурентоспособного промышленного производства в области, но был благоприятен для развития рентоориентированных (основанных на использовании монопольных преимуществ, связанных с внешнеторговыми льготами) отраслей экономики, в первую очередь, для внешнеэкономической и торгово-закупочной деятельности, а также способствовал росту показателей теневой экономики. Одной из причин неудач ОЭЗ явилось то, что законодательная база для ее создания в указанный период была очень неразвитой. На протяжении ряда лет обсуждался вопрос о том, что для проведения единой политики в отношении ОЭЗ необходим единый закон, регулирующий ее создание, функционирование и прекращение деятельности. Более того, разрабатывались различные проекты такого закона, один из которых даже прошел обсуждение в Федеральном Собрании Российской Федерации, но был отклонен Президентом РФ, после чего практически все законодательные инициативы прекратились5.
Режим свободной таможенной зоны, изначально задуманный для снижения высоких (по сравнению с соседними странами) транзакционных издержек в стоимости потребительских товаров, а также для поощрения производства с последующим вывозом товаров в другие регионы России, на деле привел к преобладанию импортных потребительских товаров на рынке области, негативно отразившись на внутреннем производстве. Так, после кризиса 1998 г. индекс промышленной продукции по отношению к 1990 г. составил 28 % при среднероссийском показателе 46 %6. Не возросла и инвестиционная привлекательность Калининградской области: доля региона в накопленных иностранных инвестициях в РФ составила в 2006 г. всего 2 %7. Эта ситуация не претерпела существенных изменений и в последующие годы. К примеру, при общероссийском росте иностранных инвестиций
в 2006 г. на 43,8 % по сравнению с предыдущим годом, аналогичный показатель в Калининградской области составил 13 %8. Бесспорное экономическое могущество Европейского союза все же не привело к тому, что Калининградская область вошла в сферу экономического притяжения ЕС, как это предполагалось согласно теории гегемонистической стабильности. В результате предоставления льгот федеральный бюджет понес существенные потери. Регион на протяжении длительного времени оставался реципиентом федерального бюджета9. Однако, наряду с негативными последствиями, механизм ОЭ3 в краткосрочной и среднесрочной перспективе содержал в себе демпфирующий (амортизирующий) эффект, способствуя насыщению регионального рынка потребительскими товарами, сдерживанию цен, созданию дополнительных рабочих мест в торгово-посреднической сфере.
Анализируя сложившуюся ситуацию, можно выделить несколько причин неудачного, в целом, опыта функционирования режима СЭЗ (ОЭЗ) в Калининградской области, которые были заложены как в саму модель, так и были связаны с условиями и качеством ее реализации.
Во-первых, отсутствовала четко прописанная стратегическая цель развития региона. Очевидно, что компенсация издержек эксклавного положения не может рассматриваться в качестве стратегической цели развития. Основой для выработки экономической стратегии является максимальное использование специфических конкурентных преимуществ региона, а при отсутствии таковых — искусственное, политическое формирование таких преимуществ. В качестве примеров подобного политического формирования могли бы служить создание благоприятного климата для определенных видов деятельности, облегчение визового режима и другие меры.
Во-вторых, опыт реализации проекта ОЭЗ выявил незаконченность процесса формирования региональной политической и экономической элиты, отсутствие команды, способной целенаправленно осуществлять структурные преобразования и своевременно вносить необходимые коррективы, а также игнорирование положительного опыта ЕС в области разработки и реализации региональной политики.
Таким образом, вскоре стало очевидно, что модель ОЭЗ не является оптимальной для экономического развития Калининградской области вблизи расширяющегося и усиливающегося ЕС. Однако задача выработки оптимальной стратегии до сих пор не решена. Постараемся выделить как экономические, так и социально-политические проблемы, затрудняющие выработку российским руководством такой стратегии.
Во-первых, не ясны специфические конкурентные преимущества региона. Стефен Дьюар в своих оценках заявленных конкурентных преимуществ региона (уникальные природные и климатические условия, в частности, незамерзающий порт, географическое положение, квалифицированные трудовые ресурсы) приходит к выводу, что они либо безвозвратно утрачены, либо являются скорее недостатками, чем преимуществами10. Действительно, географическое положение региона в Европе выглядит достаточно привлекательно, однако удаленность от основной территории России делает его неконкурентоспособным в качестве транзитного узла. По отношению к международным транспортным потокам в регионе Балтийского моря Калининградская область также занимает периферийное положение. Исторически Калининград был базой рыболовецкого флота (в настоящее время находящегося в кризисе), а не транзитным портом. Климатический, рекреационный ресурс региона в определенной степени может считаться его специфическим преимуществом, однако он вряд ли может в обозримой перспективе стать локомотивом региональной экономики в силу неразвитости курортной инфраструктуры. Функционирование незамерзающего
порта в Калининграде требует крупных инвестиций в содержание и модернизацию морского канала, где в настоящее время осуществляется реверсивное (поочередное) движение судов в/из Калининграда. В плане развития перспективных и выгодных направлений транзитного бизнеса (в первую очередь, контейнерных перевозок) калининградский порт до 2005-2006 гг. проигрывал другим портам восточной Балтики (главным образом, Таллинну, Котке, Санкт-Петербургу) как по фактору инвестиций, связанному с его масштабностью, так и в отношении производственной культуры (хотя в 2000-2004 гг. и наблюдался постоянный рост грузооборота). В 2006 г. и в особенности в 2007 г. в ситуацию вмешались политические факторы, устранившие Таллинн из числа конкурентов Калининграда (за долю в растущих контейнерных перевозках) и создавшие благоприятные условия для расширения транзита экспортно-импортных грузов через Калининград. Фактор наличия квалифицированных трудовых ресурсов в какой-то степени может считаться преимуществом, свидетельствуя о наличии современного сектора промышленности, однако время играет против него. Высококвалифицированные рабочие, длительное время не находившие применения своим навыкам на предприятиях региона и ушедшие в другие сферы деятельности, быстро теряют свою квалификацию, а также мотивацию к труду в промышленности.
Во-вторых, необходимо обозначить цели федеральной экономической политики в отношении Калининграда, которая должна соответствовать не только экономическим критериям, но и способствовать решению таких задач, как сохранение политического присутствия России в регионе и сдерживание развития сепаратистских тенденций. Как представляется, пока в российском руководстве нет единства относительно приемлемости реализации стратегии опережающего развития Калининградской области11. Но важно, что такая цель заявлена в Федеральной целевой программе развития ОЭЗ до 2010 г.
Попробуем представить себе контуры будущей политико-экономической стратегии России в Калининградском регионе. При этом мы учитываем, что опасность сохранения нынешней (импортоориентированной) модели хозяйствования в Калининградской области обусловливается крайней уязвимостью региона в случае неблагоприятного изменения конъюнктуры на международных рынках и в связи с предстоящим вступлением России в ВТО. Как признавал М. Медведков, «некоторые наши партнеры считают, что калининградская зона функционирует не по правилам ВТО и необходимо скорректировать параметры ее функционирования»12.
Модель, основанная на импортзамещении, также имеет ряд серьезных недостатков: узость внутреннего рынка в Калининградской области, чрезмерная зависимость от экономической конъюнктуры остальной России, что в условиях функционирования региона в системном (политическом, экономическом, культурном, визовом и т. д.) окружении ЕС является негативным фактором.
Другим перспективным предложением является «превращение Калининградской области в финансовый, телекоммуникационный, консалтинговый центр по обслуживанию обширного спектра связей Восток-Запад для многих средних и малых городов, удаленных районов России, ориентированных на модель развития малого и среднего бизнеса»13. Это направление стратегического развития является наиболее важным по его потенциалу. Однако для его реализации, как минимум, необходимо на практике обеспечить упрощенный визовый режим въезда, построить несколько современных постоянно действующих конференц-центров и обеспечить им известность в стране и за рубежом, развить инфраструктуру отдыха и развлечений, создать развитую банковскую сеть, привлечь в регион деятельных и знающих специалистов.
Предложенный летом 2003 г. МЭРТ РФ проект нового закона «Об ОЭ3 в Калининградской области» сохранял таможенные и налоговые льготы и расширял круг компаний, которые могли этими льготами воспользоваться. В декабре 2004 г. МЭРТ представил доработанную версию законопроекта, которая после коррекции положений, касающихся управления ОЭ3, была внесена на рассмотрение Государственной думы РФ 5 мая 2005 г. Закон предусматривает предоставление статуса участника ОЭЗ вновь регистрируемым компаниям при объеме инвестиций не менее 150 млн рублей, наличии налоговых льгот (полное освобождение от уплаты налога на прибыль и имущество в первые 6 лет деятельности предприятия и 50 % по налогу на прибыль на последующие 6 лет), а также сохранение таможенных льгот для нынешних участников ОЭ3 на 10 лет. Как отмечает Н. Смородинская, политический приоритет сохранения территориальной целостности и предотвращения возможного отрыва Калининграда от России оказался выше приоритета экономического — развития конкурентного несырьевого экспорта и адаптации уровня развития области к показателям соседних стран: «Вместо культивирования эффективного малого бизнеса, который в местных условиях мог бы стать главным фактором усиления стабильности, закон делает ставку на привлечение в анклав только крупных игроков, во многом в расчете на расширение здесь влияния российского капитала как противовеса западному»14. Законопроект, с одной стороны, провоцирует конфликтную ситуацию между региональным бизнесом и крупными российским компаниями, а с другой, — создает почву для злоупотреблений льготами15.
17 января 2006 г. был подписан Президентом России и 1 апреля того же года вступил в силу закон «Об Особой экономической зоне в Калининградской области». ОЭЗ создана на всей территории Калининградской области сроком на 25 лет16. Закон включает положения о переходном периоде, установленном сроком на десять лет со дня подписания. Он также определяет особенности порядка въезда в Калининградскую область, выезда из Калининградской области и пребывания на ее территории иностранных граждан — представителей резидентов, инвесторов, а также лиц, приглашенных для обсуждения возможностей сотрудничества в Особой экономической зоне.
Данный закон можно рассматривать как новую попытку (прежний закон эту проблему так и не решил) привлечения в область крупных инвестиций в связи с тем, что была установлена минимальная сумма инвестиций. Этот закон, принятый при активном участии правительства Калининградской области (в том числе лично губернатора области Г. Бооса), действительно привел к усилению притока инвестиций крупного российского бизнеса. Комментируя новый закон, Г. Боос предсказывал резкий рост экономики области и, как следствие, уровня жизни жителей Калининградской области, который к концу 2010 г. должен достичь уровня соседних стран ЕС17.
В целом данный федеральный закон является центральным элементом проводимой Правительством Российской Федерации законодательной реформы в отношении ОЭЗ и режима ОЭЗ. Он призван упростить существующую обширную нормативно-правовую базу. Появившийся в результате стремления исполнительной власти стимулировать развитие экономики путем увеличения экспорта, диверсификации экономики и продвижения новых технологий, Закон предоставил Федеральному правительству России главенствующие позиции во всех аспектах деятельности, относящейся к ОЭЗ, начиная с выработки политики и заканчивая финансированием, управлением и контролем за деятельностью на территории ОЭЗ. Согласно ему, региональные и муниципальные власти приглашаются для предоставления финансирования и земельных участков, но не для участия в управлении.
Можно сделать вывод об отсутствии примерно до 2005 г. целостного политикоэкономического подхода российского политического руководства к стратегии развития Калининградской области. Принимавшиеся в тот период решения были недостаточно эффективными. Для приспособления развития области к существующим реалиям, связанным с расширением Европейского союза и более активным развитием глобализационных процессов в Балтийском регионе, в 2006 г. российские государственные органы были вынуждены принять новый Закон об ОЭЗ. В настоящее время в политическом руководстве РФ растет заинтересованность в выработке долгосрочных стратегических путей развития Калининградской области, что позволит Российской Федерации в будущем стать более значимым игроком на европейской арене и предоставит возможность для развития ряда крупных российских компаний. В целом, современный вектор политэкономического развития Калининградской области лежит в русле общих тенденций глобализации и регионализации, а проведенный анализ показывает, что его конкретное направление и динамика соответствуют основным тенденциям развития мировой политико-экономической системы, при этом доминирующим фактором развития является расширение Европейского союза и его последствия для России.
Мы считаем, что Калининград представляет собой своего рода лакмусовую бумагу европейско-российского сотрудничества. Это означает, что как позитивные, так и негативные тенденции диалога ЕС — Россия проявляются и будут проявляться на нем в особо сильной степени. Калининград может и должен стать полезным для усиления и углубления сотрудничества России и ЕС во многих политических и экономических областях.
1 Eichengreen B. Hegemonic Stability Theories of the International Monetary System. // Can Nations Agree? Issues in International Economic Cooperation / Ed. R. N. Cooper. Washington, D.C., 1989. P. 255-298.
2 Tkachenko S. International Political Economy // The Globalization of Eastern Europe: Teaching International Relations Without Borders / K. Segbers, K. Imbusch. Hamburg, 2000. P. 159.
3 Положение «О свободной экономической зоне в Калининградской области (СЭЗ „Янтарь“)». Приложение к Постановлению Совмина РСФСР № 497 от 25.09.91 // Калининградская правда. 1991. 11 октября. С.2.
4 Федеральный Закон № 13-Ф3 от 22 января 1996 г. «Об особой экономической зоне в Калининградской области» // Собрание законодательства Российской Федерации, 1996 г. № 4. С. 224.
5 Принципы организации особых экономических зон в Российской Федерации // Бюро экономического анализа // http://beafnd.ru/common/img/uploaded/46.pdf.
6 Приведено по: Федоров Г. М. Станет ли Калининградская область «полюсом интеграции» // Региональные проблемы географии. Труды XI Съезда Русского географического общества. СПб., 2000. Т. 2. С. 101. Справедливости ради, стоит сказать, что в 2006 г. индекс промышленной продукции Калининградской области вырос до 66 %.
7 Российский статистический ежегодник. М., 2007. C. 25.
8 По данным Главного управления экономического развития и торговли Администрации Калининградской области.
9 Впрочем, на этот счет существуют и альтернативные мнения. В частности, по оценкам Института «Восток-Запад», Калининградская область фактически является донором, т. к. в 1996-1998 гг. в область в виде трансфертов и налоговых льгот возвращалось лишь 58-67 % налоговых платежей. См.: Федеральный бюджет и регионы: структура финансовых потоков / Рук. авт. коллектива А. М. Лавров. М., 2001.
10 The EU and Kaliningrad. Kaliningrad and the Impact of EU Enlargement / J. Baxendale, S. Dewar, D. Go-wan. London, 2000. P. 231-264.
11 Eliseeva I., Burova N. The Measurement of Shadow Economy in St. Petersburg and Kaliningrad. Paper presented at the RECEP conference “Russia’s opening to the world economy and the building of a common European economic space”. Moscow. Sept. 20-21., 2002. P. 11.
12 Медведков М. Ю. Правовые аспекты присоединения России к ВТО // Гарант. http://www.garant.ru/cooperation/ gov/interview/24032004.htm.
13 Коршунов С. В. Становление политики безопасности. Формирование политики национальной безопасности России в контексте проблем глобализации. М., 2003. С. 405.
14 Смородинская Н. Глубокая заморозка // Эксперт: Северо-Запад. 2005. № 6. С. 9-12.
15 К примеру, новые участники ОЭЗ будут стремиться «кооперироваться» со старыми, тем самым получая доступ как к таможенным, так и налоговым льготам. См.: Отчет о парламентских слушаниях о проекте Закона об ОЭЗ в Калининградской области. 16 декабря 2004 // http://www.akdi.ru.
16 Федеральный закон Российской Федерации от 10 января 2006 г. № 16-ФЗ Об Особой экономической зоне в Калининградской области и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации // Российская газета. 2006.19 января // http://www.rg.ru/2006/01/19/kaliningrad-dok.html.
17 Законы и законодательные акты об Особой Экономической зоне в Калининградской области // Представительство торговой палаты Гамбурга в Калининграде // http://www.hkhamb-ahk-kaliningrad.com/ru/chap02.html.
Сер. 6. 2008. Вып. 2
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
ДИССЕРТАЦИОННЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
Н. В. Круглова
ТОЛЕРАНТНОСТЬ И ИДЕНТИЧНОСТЬ: СИТУАЦИЯ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Небывалый интерес к идее толерантности в гуманитарной сфере знания, лавинообразно нарастающий поток публикаций по этой теме, создание многочисленных фондов, программ, институтов и даже музеев, занимающихся этой проблемой, свидетельствуют о том, что в России (впервые, быть может, за всю ее многовековую историю) толерантность осуществляется как некий проект. Известно, что имеется несколько форм толерантности: (1) законодательно оформленная установка государства; (2) признанная общественная ценность; (3) качество личности. Можно предположить, что первым и самым простым этапом освоения толерантности для России будет государственный (внутригосударственный), а общественный и личностный этапы могут последовать со значительным отставанием. Поскольку толерантность как реальность должна проявляться в действии, а не в декларации намерений, то следующей ступенью должно быть освоение культуры толерантных отношений на всех уровнях: межличностном, семейном, профессиональном, политическом и т. д. Сложность заключается в том, что проявления нетерпимости более заметны, чем толерантные отношения, которые собственно и должны стать повседневным, привычным и поэтому малозаметным контекстом жизни социума. В настоящий момент потребность в терпимости в России активно формируется «сверху» через многочисленные федеральные, президентские и губернаторские программы.
Уместно вспомнить, каким был путь к достижению толерантности в истории Западной Европы, которая собственно и породила это понятие. Толерантность как социокультурная реальность была затребована в Западной Европе «снизу» и завоевывалась в ходе мощных культурных и религиозных трансформаций (Возрождение, Реформация, Просвещение), будучи поддержанной интеллектуальной элитой и народными движениями. Первым достижением в этой борьбе стала веротерпимость, послужившая стимулом для поступательного движения к новым видам терпимости (политической, расовой, этнической, сексуальной и пр.). Благодаря усилиям интеллектуальных лидеров этой эпохи был сформирован сам концепт толерантности. Отношение человека к Богу — творцу Вселенной, решение вопроса о спасении души и достижении вечной жизни, повседневный труд как служение Всевышнему, призвание и предопределение — вот основные мировоззренческие моменты, на основании которых строилась идентичность человека Нового времени. В этом процессе идентификации возникала личность европейца «нового типа», который, получая ответ на вопрос «Кто Я?», обретал смысл своего существования и уже не боялся ни гонений, ни казни за убеждения, ни тягот миграционных кружений по Европе
© Н. В. Круглова, 2008
