CC BY
305
РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ
УДК 94 (470)
А. Ю. Григоренко>
ОСНОВНЫЕ ТИПЫ И МОДЕЛИ ГОСУДАРСТВЕННО-ЦЕРКОВНЫХ ОТНОШЕНИЙ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ (ХХ-ХХ1 ВЕКА)
В статье исследуются основные типы государственно-церковных отношений в современном мире, а также определяются основные тенденции взаимоотношений государства и Церкви в современной России, характеризуется позиция РПЦ в контексте сепаративистской модели формирования государственно-церковных отношений в постсоветской России. В заключительной части статьи автор характеризует социокультурную деятельность РПЦ в наши дни.
Ключевые слова: Церковь, власть, государство, общество, Патриарх, атеизм, мировоззрение, государственно-церковные отношения.
Grigorenko A. Y.
Basic types and models of state-church relations in the modern World (XX-XXI centuries)
The article examines the main types of state-church relations in the modern world. The article also identifies the key trends between the state and the Russian Orthodox Church in Russia today, it is characterized the position of the Russian Orthodox Church in the context of the formation of separativistskoy model of church-state relations in the post-Soviet Russia. The final part of the article characterizes socio-cultural activities of the Russian Orthodox church.
Keywords: church, government, state, society, the Patriarch, atheism, philosophy, state-church relations.
В Новейшей истории известно несколько основных типов взаимоотношений между Церковью и государством: кооперационное (конкордатное, координационное), сепаратистское и сегрегационное (антицерковное). Отдельным типам присущи различные подвиды, которые мы называем «модели» и в которых находит свое выражение конкретно-историческое бытие исследуемого объекта.
* Григоренко Андрей Юрьевич — доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой религиоведения Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена.
140 Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2015. Том 16. Выпуск 2
В случае кооперационного варианта государственно-церковных отношений, или, как его еще называют, конкордатной модели взаимоотношений, мы имеем дело с «социальным партнерством» Церкви и государства, предполагающим равенство сторон. Взаимоотношения государства и Церкви в этом случае регулируются системой договоров, которые подробно описывают права и обязанности обоих партнеров. В ситуации, когда на территории конкретного государства существует несколько церквей, с каждой из них государство заключает отдельные конкордаты. Такой тип государственно-церковных отношений обычно существует в демократическом государстве, которое придерживается принципа свободы совести. В наше время данный вариант можно наблюдать в большинстве западноевропейских стран [4]. По этой причине его часто называют европейской моделью государственно-церковных отношений.
Для сегрегационного типа государственно-церковных отношений характерно враждебное отношение к Церкви, религии, верующим. Это позволяет нам именовать этот тип антицерковным. В таком государстве Церковь вытесняется на обочину общественной жизни и существует, по сути дела, в условиях сегрегации, часто становясь жертвой жестоких преследований и кровавых репрессий. В XX в. такое отношение к религии и Церкви мы видели в недавней истории различных тоталитарных режимов (СССР, Албания, Кампучия и другие).
Третий тип государственно-церковных отношений, который сегодня существует в ряде стран, — сепарационный. Спецификой этого типа государственно-церковных отношений является отделение Церкви от государства и школы и государства от Церкви. При сепарационном типе государство рассматривает религию исключительно как частное дело своих граждан, основным принципом конфессиональной политики государства в этом случае является принцип «свободная церковь в свободном обществе». При этом государство не вмешивается в дела Церкви, а Церковь — в управление государством. В данной ситуации государство защищает право своих граждан на религиозную свободу и потому выступает как основной гарант равенства религий перед законом. Примерами такого рода государственно-церковных отношений сегодня являются такие страны, как Соединенные Штаты Америки, Франция и современная Россия. Следует, однако, иметь в виду, что, по причине различия политических традиций и систем в каждой из этих стран указанные выше принципы отделения государства от Церкви, а Церкви от государства там интерпретируются по-разному, что обусловливает разное положение Церкви во французском, американском или российском обществе. Это дает нам право говорить о трех моделях такого варианта взаимоотношений Церкви и государства: французской, американской и российской.
Авторы французского варианта унаследовали радикализм своих исторических предшественников, которые еще в XVIII в. придерживались принципов атеизма и либерализма, а потому отрицали веру и Бога. Их современные последователи в веке XX свое отношение к Церкви строили исходя из тех же принципов и потому считают веру в Бога исключительно делом частным и строят свою конфессиональную политику по принципу безразличия. По этой причине конфессиональную политику Франции будет вполне справедливо назвать антиклерикальной, ибо участие Церкви в общественной жизни страны
ограничено. Именно поэтому представители французской политической элиты обычно не афишируют свои конфессиональные симпатии, если таковые имеются (здесь уместно вспомнить, какой скандал случился во Франции, когда Франсуа Миттеран в своем завещании своих родственников попросил отпеть себя по католическому церковному чину). Следствием таких традиций является то, что большая часть французов — неверующие или скептики-агностики, а само французское общество — внеконфессионально и внерелигиозно.
По-другому складывались взаимоотношения Церкви и государства в Северной Америке. В результате современное американское общество хотя и внеконфессионально, но глубоко религиозно. Американский вариант взаимоотношений Церкви и государства начинает складываться еще в конце XVIII в., когда из стран Западной Европы на новую родину массами стали переселяться религиозные диссиденты. Главной причиной их массовой миграции были религиозные репрессии. Последний факт объясняет, почему на новой родине переселенцы сразу же провозгласили равенство всех религий, всех политических идеологий. Объясняет этот факт и то, что переселенцы отличались глубокой набожностью. Все это, вместе взятое, привело к тому, что религия стала играть важную роль в американском обществе. И сегодня она влияет на жизнь как рядовых американцев, так и на политическую элиту. Неверующий человек, атеист в США не имеет политического будущего. Никогда президентом США не избирался атеист. Ведь во время инаугурации президент приносит присягу на Библии. Религиозные формулы присяги действуют и в американском суде и армии. В американской армии действует институт капелланов, а заседание в палате представителей и сенате открывается молитвой, и потому открывает его капеллан [5, с. 40-42].
В современной России, почти после семидесяти лет господства атеизма в эпоху СССР, также утвердился сепарационный тип государственно-церковных отношений. В результате из врага религия стала союзником и партнером, а в стране начался процесс, известный как религиозный ренессанс: быстрыми темпами росло количества зарегистрированных религиозных организаций. Так, в молодой России стал складываться сепаративный тип государственно-церковных отношений. Принятая в 1993 г. Конституция указывает на светскость Российского государства, отделение религиозных объединений от государства и их равенство перед законом (ст. 14) [2].
Такие изменения во взаимоотношениях между Церковью и государством нашли свое отражение в принятом в 1990 г. Законе «О свободе вероисповеданий». Этот закон отменил любые запреты и ограничения на деятельность религиозных организаций. Однако молодые российские законотворцы, находясь под глубоким влиянием всего американского, идеализировали политику и экономику США. По этой причине они выбрали американский вариант отделения Церкви от государства, не учитывая специфику российских традиций. Американскую модель отделения Церкви от государства и государства от Церкви создавали, о чем мы писали выше, основатели Северной Америки, которые у себя на своей исторической родине (Германия, Англия, Нидерланды) находились в положении религиозных меньшинств, что и повлияло на характер принятой в 1791 г. американской Конституции. Последняя характеризуется прежде всего исповеданием
формального равенства всех религий перед законом, защитой прав всех религий, конфессий, деноминаций, в том числе и малых религиозных новообразований. Это и понятно: ведь в США никогда не было своих религиозных традиций, своих традиционных религий и церквей. Увлечение первых российских законотворцев всем американским повлияло на многие положения принятого в 1990 г. Закона «О свободе вероисповеданий». Бесспорно, этот Закон сыграл важнейшую роль в развитии в нашей стране свободы совести и религиозной толерантности, однако он имел и некоторые негативные отрицательные результаты. Как пишет российский исследователь М. И. Одинцов,
начался взрывной рост конфессиональных новообразований, не имевших аналогов в прошлом России. В Россию хлынул неуправляемый поток миссионеров и проповедников... В ряде субъектов Российской Федерации наметился процесс насильственного изменения традиционной конфессиональной картины, рост конфронтационных настроений среди последователей различных религий. Обострилась проблема прозелитизма [3, с. 56].
В итоге стало понятным, что пора отказаться от иллюзии, будто государство должно относиться к религиозным процессам в нашей стране безучастно и отстраненно. В результате в 1997 г. был принят Федеральный Закон «О свободе совести и о религиозных объединениях». Его разработчики учли, что Россия — это страна с богатыми религиозными традициями, страна, в которой религия соединена с почвой, а не с культурой переселенческой, американской, в которой религия — это лишь социальная общность на нейтральной к любой пришлой культуре почве Северной Америки. В итоге в преамбуле к этому Закону появились слова о том, что, в современной России существуют традиционные религии (православие, ислам, буддизм, иудаизм), сыгравшие огромную роль в становлении Российского государства и культуры. После принятия данного закона начался новый этап развития государственно-церковных отношений в молодой России, главной особенностью которого стало более тесное сотрудничество Церкви и государства. Это не означало возвращения к политике вмешательства государства в церковную жизнь. По-прежнему действовали принципы отделения Церкви от государства, а государства от Церкви. Но они стали пониматься иначе. И государство, и Церковь осознали, что строгое разделение между Церковью и государством может быть воспринято некоторыми как враждебность или безразличие по отношению к религии, к верующим, что такое разделение должно быть не просто нейтралитетом, но нейтралитетом благоположительным. И государство, и Церковь поняли, что они не отделены друг от друга каменной стеной, что они не противники, а союзники, ибо у них общие цели: борьба со злом, борьба за общество, за человека, за сохранение духовных традиций народов России. Пришло осознание того, что в этой борьбе они союзники и партнеры. Понимание этого нашло отражение во многих государственных и церковных актах; в частности, в одном из приказов Министерства образования и науки Российской Федерации говорится о необходимости углублять знания молодого поколения о гуманистическом, нравственном потенциале всех традиционных для России религий [6].
По этим причинам принцип светскости Российского государства, принцип отделения Церкви от государства нашел свое понимание и поддержку не только в обществе, среди политической элиты России, но и в самой Церкви, в том числе у высших иерархов Церкви. Так, еще Патриарх Алексий II неоднократно подчеркивал, что «состояния государственно-церковных отношений близко к идеальным». Аналогичную точку зрения высказал и Местоблюститель Патриаршего Престола митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл: в своем докладе на Поместном соборе 27-29 января 2009 г. он так объяснил свое понимание государственно-церковных отношений в современной России:
С нашей точки зрения, эти отношения должны строиться на основе взаимного невмешательства церковных и государственных институций в дела друг друга и одновременно — широкого партнерства Церкви и государства в различных областях [1].
Церковь, по мнению высших ее иерархов, заняла то место в государстве, которое соответствует ее представлениям с точки зрения теории «византийской симфонии». Именно эта мысль была детально обоснована на поместном Соборе, а затем была развита в «Основах социальной концепции Церкви». Эта идея «симфонии Церкви и государства» в следующие годы была реализована на практике [6; 7], что способствовало укреплению связей Церкви со всеми институтами российской государственной власти, а государству позволила использовать авторитет Церкви, религии во благо всего российского общества.
ЛИТЕРАТУРА
1. Доклад Местоблюстителя Патриаршего Престола митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла на Поместном соборе Русской Православной Церкви (Москва, 27-29 января 2009 года). — URL: http://www.sobor2009.ru/541724/index.html
2. Конституция Российской Федерации. — URL: http://constitution.kremlin.ru/
3. Одинцов М. И. Двадцатый век в российской истории: государство и религиозные организации // Вступая в третье тысячелетие: Религиозная свобода в плюралистическом обществе: Материалы международной конференции. Москва, 23-24 марта 1999 г. — М., 2000.
4. Робберс Г. Государство и религия в Европейском Союзе (опыт государственно-конфессиональных отношений). — М., 2009. — 719 с.
5. Соединенные Штаты Америки: Конституция и законодательные акты. — М.: Прогресс; Универс, 1993.
6. Шмонин Д. В. Традиционные религии в современной России: образовательные стратегии или ситуационные решения? // Истина и диалог: Сборник материалов XIII Свято-Троицких ежегодных международных академических чтений в Санкт-Петербурге. 28 мая — 1 июня 2013 г. — СПб.: Изд-во РХГА, 2013. — C. 5-8.
7. Shmonin D. Religion and education in contemporary Russia: the dynamics of resent years // Analysis ISPI. 2014. N233. — URL: http://www.ispionline.it/sites/default/files/ pubblicazioni/analysis_233_2013.pdf (дата обращения: 09.01.2015).
