CC BY
456
Р.Ф. Субханкулов
Основные аспекты развития отечественной историографии участия СССР в войнах и военных конфликтах второй половины 1930-х гг.
В статье рассмотрен процесс развития научных представлений и произведен анализ отечественной исторической литературы, освещающей участие СССР и его Вооруженных сил в войнах и военных конфликтах в 1936-1940 гг. Выделены основные тенденции в освещении темы и проблемы, остающиеся наиболее дискуссионными в современной историографии.
Ключевые слова: отечественная историография, Советско-финляндская война 1939-1940 гг., Гражданская война в Испании, вооруженный конфликт у оз. Хасан, военный конфликт на р. Халхин-Гол.
Участие Советского Союза и его Вооруженных Сил в войнах и военных конфликтах в 1936-1940 гг. является одной из тех страниц в истории нашего Отечества, освещение которой всегда происходило под влиянием идеологических установок, продиктованных официальными взглядами государственного руководства страны. В советской историографии относительно этого периода существовало значительное число так называемых белых пятен. Проведение исследований сдерживалось недоступностью для отечественных ученых многих важнейших документов, относящихся к этому периоду, что заставляло историков опираться в основном на мемуарную литературу. Кроме того, изложение доступной исследователям информации часто находилось в определенных идеологических и даже пропагандистских рамках. Эти рамки, а также узость источниковой базы, с одной стороны, и политическая актуальность темы, значительный интерес к ней со стороны широкой общественности -с другой, привели в конце 1980-х - начале 1990-х гг. к тому, что разоблачаемые старые мифы зачастую заменялись новыми.
С 1990-х гг. в отечественной историографии начался новый этап, характеризующийся созданием условий для дальнейшего углубления знаний о войне, возможностью критического осмысления достижений предшествующего периода. Разнообразие подходов при изучении важнейших проблем и изложении взглядов, освоение российскими историками новых пластов зарубежной литературы в целом положительно сказались
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Отечественная история
на объективном освещении малоизученных страниц советской истории. Наряду с методологическим и идеологическим плюрализмом важнейшей предпосылкой совершенствования представлений стала существенно возросшая источниковая база исследований. Подготовка и публикация целого ряда сборников архивных материалов [11, кн. 2; 43 и др.] значительно облегчили историкам работу над всеми без исключения проблемами предыстории и истории Второй мировой войны, предоставив возможность детального изучения многих ранее практически не рассматривавшихся сюжетов. К числу таких проблем относится история участия СССР в войнах и военных конфликтах второй половины 1930-х гг.
Анализ исторической литературы свидетельствует, что изучение участия СССР в войнах и военных конфликтах 1936-1940 гг. осуществлялось в контексте общего развития историографии предыстории Великой Отечественной войны. Автор считает возможным выделить два историографических периода в освещении рассматриваемой темы.
Первый историографический период охватывает время от появления первых публикаций, отражающих участие Советского Союза и его Вооруженных сил в военных конфликтах второй половины 1930-х гг., до начала пересмотра сложившихся в советской исторической науке концепций и взглядов в конце 1980-х - начале 1990-х гг. Этот период развития историографии в соответствии с характером господствовавших представлений можно назвать «советским периодом».
Становление и развитие историографии событий у оз. Хасан и р. Хал-хин-гол, Гражданской войны в Испании, советско-финляндской войны 1939-1940 гг. проходило в условиях кануна и начала Второй мировой войны, когда освещение этих страниц истории не могло не быть фрагментарным в силу цензурных ограничений и закрытости источников. Особую политическую значимость проблемы, так или иначе связанные с предысторией Второй мировой войны, внешней политикой СССР в 1939-1941 гг., сохраняли и в 1950-1980-х гг. Поэтому их освещение в советской историографии вплоть до распада СССР в значительной степени было увязано с задачами партийно-государственной пропаганды и являлось инструментом идеологической борьбы.
В то же время в советский период развития историографии был накоплен огромный и в своем большинстве добротный фактический материал, основательно и объективно разработаны многие конкретные сюжеты. Однако присущее советской литературе замалчивание отдельных тем и сюжетов, апологетический подход к оценке деятельности советского политического и военного руководства, ограничения на контакты с зарубежными учеными и работу с архивными материалами оборачивались
и /"1
определенным снижением уровня исторических исследований. С течением времени все сильнее ощущалась необходимость преодоления зависимости исторических сочинений от объяснений и оценок, заимствованных из официальных партийно-государственных документов.
Изучением участия советских военнослужащих в конфликте у оз. Хасан и р. Халхин-Гол, гражданской войне в Испании и советско-финляндской войне занимались прежде всего военные специалисты, стремившиеся извлечь опыт для совершенствования Красной Армии и подготовки офицерских кадров. Положительной чертой данных исследований можно назвать четкое и подробное изложение военных операций и существующих тогда взглядов на боевое применение военной техники, в первую очередь - авиационной и бронетанковой, а также военно-морского флота. При этом авторы подчеркивали самоотверженность и героизм советских военных, их высокую профессиональную и боевую выучку [36; 38; 49 и др.].
Что касается политических аспектов участия Советского Союза в войнах и военных конфликтах 1936-1940 гг., то до конца 1980-х гг. в работах отечественных историков доминировали представления, сформированные под влиянием непосредственных участников событий, и прежде всего - официальной позиции советского руководства. При этом в работах, написанных в советское время, внешнеполитический курс Советского Союза в 1930-е гг. было принято рассматривать как безошибочный и последовательный, направленный на достижение мира. Соответственно, политика других держав изображалась как попустительство агрессивным фашистским силам [23; 26; 34 и др.].
В частности, в рамках сформировавшейся концепции СССР выступал как последовательный защитник интересов Испанской республики, сделавший все от него зависящее для противостояния фашизму. Политика «невмешательства», ответственность за проведение которой возлагалась на Великобританию, США и Францию, сыграла в поражении Республики едва ли не большую роль, чем иностранная интервенция [13; 41; 30 и др.]. Рассмотрение событий у оз. Хасан и р. Халхин-Гол велось в контексте подготовки и реализации широкомасштабных экспансионистских замыслов японских милитаристов в отношении СССР и МНР [16; 22 и др.]. Советские историки развивали аргументацию в пользу агрессивности Японии, особым образом уделяя внимание планам нападения на Советский Союз. Постепенно, по мере обострения «холодной войны», особую актуальность приобрели усилия советских исследователей обосновать с помощью исторической аргументации правомерность владения Советским Союзом Курильскими островами [10; 20; 22 и др.]. Кроме
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Отечественная история
того, в советской историографии уделялось внимание изучению роли ведущих мировых держав в разжигании агрессивных намерений Японии и Финляндии в отношении Советского Союза [15-18 и др.]. Собственно история «зимней войны» излагалась в советской научной литературе недостаточно подробно - соответствующий раздел, как правило, включался в коллективные монографии, посвященные Великой Отечественной войне в качестве ее предыстории. При этом описывался прежде всего второй этап «зимней войны», успешный для советских войск (с 11 февраля 1940 г.), завершившийся прорывом линии Маннергейма и взятием г. Выборг. Начальный период боевых действий (декабрь 1939 - январь 1940 гг.) практически не освещался [14, с. 266-270; 16, т. 3. с. 362-363;
19, с. 152-155 и др.].
Почти на протяжении полувека в советской историографии господствовало представление, согласно которому советско-финляндская война 1939-1940 гг. была спровоцирована финской стороной. Во время войны и сразу после ее окончания при описании причин ее возникновения указывалось в первую очередь на враждебную политику финляндских правящих кругов в отношении СССР, зависимость Финляндии от стран Запада (обоих противоборствующих блоков), навязавших ей роль «военного плацдарма империалистических государств». Ответственность за возникновение войны возлагалась, таким образом, на державы Запада, «спровоцировавшие» Финляндию на военное выступление против СССР, а также «реакционные круги» самой Финляндии [1; 45 и др.].
При оценке итогов столкновений в первую очередь отмечалось, что победы Красной Армии в столкновениях с Японией у оз. Хасан и р. Хал-хин-Гол, в Зимней войне 1939-1940 гг. с Финляндией имели широкий международный резонанс, продемонстрировав всему миру мощь Советского Союза. Негативные последствия Советско-финляндской войны для международного положения Советского Союза замалчивались и обсуждению не подвергались [14, с. 236-245; 16, т. 3. с. 220; 37, с. 152 и др.].
Начиная с 1960-х гг. изучение событий второй половины 1930-х гг. базировалось на все более массированном привлечении иностранных источников, включая архивные материалы и обширную коллекцию прессы. В советской историографии проявилось стремление, насколько это было возможно, преодолеть некоторые стереотипы, включить в рассмотрение международный, военный, пропагандистский, гуманитарный и многие другие аспекты. Однако, в целом, советская историография выработала однозначные оценки в том, что касается причин и итогов военных конфликтов конца 1930-х гг. Проблема участия СССР и его Вооруженных сил в этих событиях изучалась недостаточно, многие проб-
лемы замалчивались или освещались недостаточно объективно. Позднее, в постсоветский период развития историографии, многие казавшиеся незыблемыми положения были подвергнуты пересмотру (ревизии) вплоть до полного их отрицания.
Второй историографический период, начало которого связано с изменением общественно-политической ситуации в стране, хронологически охватывает время с начала 1990-х гг. до сегодняшних дней. Его отличительной особенностью является формирование и развитие современной российской историографии на основе критического подхода к достижениям советских историков. Открытие многих архивов и фондов, введение в научный оборот комплекса архивных материалов породили ряд новых для отечественной историографии возможностей, использованных историками с конца 1980-х гг. и до настоящего времени.
Результатом произошедших изменений стало также постепенное избавление от господствовавших долгое время ограничений при освещении непростых событий этого периода советской истории. Характерной чертой для многих работ в начале постсоветского периода явилось стремление оценить рассматриваемые события под иными, нежели в предшествующие годы, ракурсами, зачастую переменив оценки с плюсов на минусы.
При анализе работ историков, опубликованных в постсоветский период, можно выделить два подхода.
С одной стороны, большинство ученых развивают реалистичный взгляд на достижения и просчеты советской внешней политики.
В частности, при освещении военных конфликтов с Японией в 1938-1939 гг. считается общепризнанным, что события на оз. Хасан и р. Халхин-Гол явились логическим следствием оккупации Японией Маньчжурии и создания марионеточного государства Маньчжоу-Го. Анализируя агрессивные действия Японии, историки подчеркивают, что их необходимо рассматривать в общем контексте международной обстановки 1930-х гг. и дипломатической игры ведущих мировых держав, прежде всего «мюнхенского сговора», сыгравшего роль своего рода катализатора японских устремлений в сторону Советского Союза [12; 20 и др.].
В рамках данной концепции вооруженные провокации у оз. Хасан и на Халхин-Голе преследовала цель не только испытать мощь Квантун-ской армией и проверить степень боеготовности Красной Армии. Япония преследовала и политические цели: попытаться силовым воздействием принудить Советский Союз отказаться от помощи Китаю и успокоить западные державы, продемонстрировав им свою враждебность СССР. В рамках этой концепции необъявленная война против МНР и СССР рас-
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Отечественная история
сматривается как важный фактор поощрения западных держав на продолжение и активизацию политики умиротворения Японии. Обращается внимание и на связь Халхин-гольских событий с обострением в 1939 г. японо-американских отношений [28].
Что касается политики нашей страны, то историками данного направления подчеркивается, что советское руководство не стремилось к конфронтации с Японией. Говоря о политических итогах конфликтов на
оз. Хасан и р. Халхин-Гол, сторонники традиционной точки зрения делают акцент на том, что демонстрация советского военного превосходства в боях на Хасане и Халхин-Голе сыграла ключевую роль в изменении направления экспансии Японии, временный отказ Японии от агрессии против СССР [12; 33 и др.].
Попытки нового, более объективного осмысления темы участия СССР в гражданской войне в Испании, связаны в первую очередь с признанием переплетения в советской политике искренней солидарности и идеологических пристрастий, верности данным обязательствам и колебаний, вызванным конъюнктурными обстоятельствами. Кроме того, историки постсоветского периода нередко обращают внимание на те стороны советской политики в отношении Испании, которые можно интерпретировать как попытки уложить развитие событий в жесткие рамки чисто советского опыта, сделать акцент на недоверии советского руководства к тем антифашистским силам, которые не разделяли коммунистические «идеалы» и советское видение международных проблем, а также подчеркнуть факты откровенного вмешательства Кремля во внутренние дела испанской республики, неумение найти общий язык с теми, кто стремился оказать республике помощь, не связывая себя с коммунистами и прокоммунистическими организациями [9; 24; 35 и др.].
Современные российские историки, разумеется, далеки от того, чтобы рассматривать республиканскую Испанию как первое звено в системе социалистических государств, созданной благодаря СССР. В конце 1930-х гг. Советский Союз еще не имел на международной арене такого авторитета, какой приобрел после Второй мировой войны. Кроме того, Испания была слишком удалена от СССР, чтобы представлять непосредственный интерес для Сталина. Можно достаточно обоснованно предполагать, что победа республиканцев для Сталина была желательней, чем победа националистов, однако добиваться ее любой ценой по примеру Гитлера и Муссолини, поддерживавших Франко, он не собирался. Об этом свидетельствуют и отсутствие в Испании регулярных советских войск, и требование от республиканцев оплаты всех военных поставок СССР, чем и было вызвано депортирование золотого запаса страны
в Москву, а также отказ в дополнительных кредитах к началу 1939 г. Также невозможно отрицать, что СССР делал немало уступок под давлением западных стран в лондонском Комитете по невмешательству, которые, в конечном счете, оказывались на руку только Франко (данный факт говорит о гораздо большем значении для СССР отношений с Англией и Францией, нежели с республиканской Испанией).
Что касается советско-финляндской войны 1939-1940 гг. (так называемой «зимней войны»), то можно выделить следующие основные положения, выработанные и обоснованные на современном этапе развития историографии. Во-первых, в настоящее время является общепризнанным, что советско-финляндская война была начата Советским Союзом. Так называемые пограничные провокации финской стороны, в том числе выстрелы в Майнила 26 ноября 1939 г., не могут рассматриваться как причина войны, поскольку решение о начале войны принималось в Москве под влиянием срыва советско-финляндских переговоров осени 1939 г. Пограничные же инциденты использовались советским руководством для усиления дипломатического давления на Финляндию и -как в случае с происшествием в Майнила - стали поводом для развязывания конфликта [11; 32].
Так называемое «народное правительство Финляндии» («правительство Куусинена») являлось марионеточным образованием, решение о создании которого было принято в Москве [7, с. 30-57, 242]. В то же время вопрос о целях советского руководства в войне с Финляндией остается дискуссионным. С одной стороны, цели СССР традиционно излагаются как ограниченные - отодвинуть границу от Ленинграда [3; 32; 50 и др.]. С другой стороны, имеющиеся факты и документы дают основания для интерпретации, согласно которой в намерение Сталина входило занятие территории всей Финляндии. Предполагалось ли лишить Финляндию независимости? Представляется, что до осени 1939 г. советское руководство не предполагало нападать на Финляндию, и тем более не имело в виду ее оккупацию. Только срыв переговоров осени 1939 г. подтолкнул Сталина к решению начать в войну. В этот момент в Кремле могли прорабатывать вариант, при котором Красная Армия сумеет в короткий срок решить поставленную задачу разгрома финской армии и, возможно, занять Хельсинки. Тем не менее, окончательное решение относительно судьбы Финляндии вряд ли могло быть принято до успешного окончания военных действий. Во всяком случае, материалов, на основе которых можно судить о наличии в Кремле совершенно определенных планов относительно будущего Финляндии, недостаточно, чтобы сделать окончательный вывод по этому вопросу [11; 32 и др.].
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Отечественная история
Начало войны между Германией и англо-французской коалицией, а также советско-германский договор о ненападении 1939 г. можно рассматривать, прежде всего, как непосредственные предпосылки возникновения «зимней войны». В результате нападения Германии на Польшу, объявления Англией и Францией войны Германии, а также достигнутого урегулирования советско-германских отношений создалась ситуация, в которой стало возможным принятие решения в Кремле о применении военной силы для решения вопроса о переносе границы. Наличие этих предпосылок не означало, однако, неизбежности возникновения советско-финляндской войны - ее непосредственные причины связаны, с одной стороны, с интенцией советского руководства добиться улучшения геостратегических позиций в Балтийском регионе в целях укрепления собственной безопасности, имея в виду угрожающую перспективу вовлечения на том или ином этапе во Вторую мировую войну, а с другой - с позицией правительства Финляндии, избравшей вариант жесткого противостояния и отвержения советских требований.
Для современных историков очевидно также, что причины «зимней войны» не сводимы только к советско-финляндским двусторонним отношениям. Эти отношения строились в непосредственной связи с общим развитием международной ситуации, характеризовавшейся постепенным обострением обстановки в Европе. Конфликт интересов великих держав вовлекал в свою орбиту все большее число малых стран, судьба которых начинала зависеть от хода глобального противоборства. Агрессия Германии в Европе на фоне проводимой Англией и Францией политики «умиротворения» подвели Европу к новой мировой войне. Что касается Советского Союза, то он не мог всерьез рассчитывать остаться в стороне от конфликта, потенциально несшего угрозу его государственной независимости и существованию населявших его народов [6; 47; 50 и др.].
Подводя итог историографического осмысления вопроса об итогах войны, следует отметить, что надежные данные о том, какой была бы позиция Финляндии при условии, если бы советско-финляндская война не состоялась, в сущности, отсутствуют. Авторы, критиковавшие решение Сталина начать войну с Финляндией, основывали свою оценку в первую очередь на допущении, что Финляндия при ином развитии событий осталась бы нейтральной, а также на оценке результатов войны как неудачных для СССР. Очевидно, однако, что, несмотря на констатацию связи между «зимней войной» и усилением в Хельсинки реваншистских политических сил в 1940-1941 гг., нет достаточных оснований утверждать, что Финляндия не стала бы сателлитом Германии и в том случае, если бы «зимняя война» вообще не состоялась. Этот вопрос является,
по меньшей мере, спорным, и осознание этого факта заставляет большинство историков избегать категоричных суждений [4; 5].
Таким образом, изучение современной историографии приводит к выводу, что многие открывшиеся в последнее время факты и ставшие доступными документы и архивы не всегда укладываются в сложившуюся в советской историографии концепцию данной проблемы. К достоинствам современной отечественной историографии можно отнести большую накопленную документальную базу, а также хорошую проработанность различных концепций и подходов к анализу и оценке советского участия в рассматриваемых событиях. Однако споры историков относительно каждого из аспектов проблемы продолжаются до сих пор.
Во многих работах, написанных в постсоветский период, предлагается, по существу, пересмотр ключевых положений советской историографии относительно причин возникновения военных конфликтов, целей Советского Союза в отношении Испании и Финляндии, характера действий советских Вооруженных сил и т.д. Поэтому, на наш взгляд, можно говорить о происшедшем в 1990-х гг. становлении нового, ревизионистского направления в отечественной историографии, предлагающем иное прочтение ключевых событий конца 1930-х гг. и переосмысление участия СССР в войнах и военных конфликтах 1936-1940 гг.
Так, конфликты на оз. Хасан и р. Халхин-Гол рассматриваются историками этого направления как приграничные споры, вызванные слабой демаркацией границы или вовсе ее отсутствием [29, с. 115; 31]. Декларируемый в данном случае отказ от следования «советским мифам» подразумевает, в сущности, переход на позиции японской стороны, которая уже в период конфликтов настаивала на своем миролюбии, и свои военные мероприятия в Маньчжурии и Китае представляла как оборону против «мирового коммунизма» [8; 27]. В послевоенное время такой подход был усвоен официальной японской историографией. С точки зрения задач нашего исследования важно учесть, что подобный пересмотр предполагает, так или иначе, ревизию решений Токийского процесса 1946 г., который объявляется «судом победителей», а показания свидетелей обвинения - не заслуживающими доверия, и, тем самым, делигитимизируются.
Некоторые авторы ставят под сомнение не только природу конфликтов на Хасане и Халхин-Голе, но и сам характер действий Японии в отношении Советского Союза. «Меморандум Танаки» объявляется фальшивкой, якобы придуманной для мобилизации советских масс на противостояние японской угрозе, а также для оправдания постепенно усиливавшихся сталинских репрессий. Утверждается также, что всю ответственность
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Отечественная история
за военные столкновения с Советским Союзом несла японская армия, а вовсе не политическое руководство [27, с. 248; 46, с. 47].
Кроме того, ответственность за Хасанские события возлагается на советское руководство, якобы не использовавшее возможность разрешить конфликт мирным путем. Возможность мирного исхода связывается с выводами комиссии, направленной в район конфликта маршалом Блюхером. В Кремле, однако, не меньше японцев были заинтересованы в «пробе сил», поэтому Блюхер был обвинен в пораженчестве и расстрелян.
Что касается итогов войны, то историки-ревизионисты связывают переориентацию внешнеполитического курса Японии прежде всего не с военной победой советских войск на Хасане и Халхин-Голе, а с изменением политического климата и новым дипломатическим раскладом в Европе летом-осенью 1939 г. Заключительный этап операции разворачивался на фоне германо-советских переговоров и заключения пакта Молотова-Риббентропа. В связи с этим утверждается, что именно этим фактом в большей степени, чем успехами советской армии, обусловлены итоги конфликта на Халхин-Голе [48].
Ревизионистская тенденция в историографии Испанской войны в первую очередь проявилась в «переосмыслении» истории советского участия, и выразилась в принятии тех версий и оценок, которые высказывались ранее в зарубежной литературе. Общим для них является стремление так или иначе возложить ответственность за трагедию Испанской войны на СССР. Представители данного направления полагают, что СССР сыграл негативную роль в международной политике конца 1930-х гг., в том числе и в испанском вопросе [44].
На наш взгляд, подобная критика в адрес СССР носит слабо аргументированный характер, поскольку в большинстве случаев сводится к списыванию всех смертных грехов международной политики 1930-х гг. на Сталина, Коминтерн и НКВД. Отрицать совсем влияние советских политиков и спецслужб на международную ситуацию того времени не следует, однако абсолютизировать их негативную роль, как и роль любого единичного фактора в истории, несправедливо.
Что касается советско-финляндской войны, то ревизионистская тенденция проявляется прежде всего в констатации связи ее возникновения с «экспансионистским внешнеполитическим курсом» СССР в целях «разжигания мировой революции». Данная точка зрения, таким образом, отвергает мотивировку, связанную с обеспокоенностью советского правительства безопасностью Ленинграда и нежеланием допустить превращение Финляндии в плацдарм для нападения на СССР. Еще один тезис,
характерный для работ ревизионистов, - утверждение о том, что Финляндия, не будь «зимней войны», осталась бы нейтральной в будущем советско-германском конфликте [2; 25; 39; 40].
По мнению автора, ревизионистская тенденция не является определяющей для современной российской литературы, где продолжается серьезное изучение фактологической канвы событий, а оценки носят сбалансированный характер.
В то же время, в современной историографии по обсуждаемой теме складываются различные, во многом спорящие друг с другом, концепции. В связи с этим следует предположить, что вопрос участия СССР и его Вооруженных Сил в войнах и военных конфликтах 1936-1940 гг. получит дальнейшее отражение в работах отечественных специалистов и тогда, возможно, многие «белые пятна» будут заполнены, а споры - разрешены.
В результате проведенных в последние двадцать лет исследований многие аспекты истории участия СССР в войнах и военных конфликтах второй половины 1930-х гг. уже перестали быть «тайной» или «загадкой». Достаточно подробно изучены и описаны боевые действия Красной Армии и Военно-морского флота, ход переговоров между СССР и Японией, СССР и Финляндией, опубликовано большое количество ранее неизвестных документов.
В то же время продолжается дискуссия о целях СССР, причинах появления «терийокского правительства», невыяснены обстоятельства «май-нильского инцидента» и т. д. Одним из малоизученных вопросов остается реакция на события войны современного ей советского общества. Наряду с позитивной характеристикой советского военного искусства, обращается внимание и на недостатки, проявившиеся в боях. Правдиво рассматриваются как героические, так и трагические страницы войны. Современная отечественная историография создает своеобразное «объемное» изображение событий.
Другим признаком, характерным для современных научных работ, является широкое привлечение источников с противоположной стороны линии фронта. Появилась возможность объективно рассматривать сильные и слабые стороны противника. Используются более достоверные цифры численного состава, количества боевой техники, потерь и т.д. То, что в современных изданиях более пристально изучается не только советская армия, но и армия противника, без сомнения ведет к всестороннему пониманию и изучению событий рассматриваемых войн и конфликтов.
В целом, оценивая степень изученности в отечественной историографии проблем участия СССР и его Вооруженных сил в войнах и военных
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Отечественная история
конфликтах 1936-1940 гг., можно сделать вывод, что здесь уже достигнуты весьма существенные результаты. За последние годы в России была создана довольно обширная литература, в научный оборот введено значительное число документов, позволивших вывести их изучение на качественно новый уровень. Характерной особенностью современной ситуации в историографии наличие разных концептуальных подходов. Получила дальнейшее развитие тенденция расширения и углубления исследовательской проблематики. Однако это еще не означает полного раскрытия всего комплекса экономических, военных, социально-политических аспектов изучаемой темы.
Библиографический список
1. Амбарцумов Е.А. Советско-финляндские отношения. М., 1956.
2. Аптекарь П. Советско-финские войны. М., 2004.
3. Барышников В.Н. Безопасность Ленинграда: к вопросу о времени принятия в Москве решения о начале войны против Финляндии // Университетские Петербургские чтения. СПб., 2003. С. 275-285.
4. Барышников В.Н. Вступление Финляндии во Вторую мировую войну. СПб., 2005.
5. Барышников В.Н. От прохладного мира к зимней войне. Восточная политика Финляндии в 1930-е гг. СПб., 1997.
6. Барышников В.Н. СССР и Финляндия в 1920-1930-е годы: к проблеме начала «зимней войны» // От войны к миру: СССР и Финляндия 1939-1944 гг.: Сб. ст. СПб., 2006. С. 11-12.
7. Барышников Н.И., Барышников В.Н. Рождение и крах «терийокского правительства» (1939-1940). СПб .-Хельсинки, 2003.
8. Бушуева Т.С. Очаг военной опасности на Дальнем Востоке. Боевые действия в районе реки Халхин-Гол // К 70-летию начала Второй мировой войны. Исследования, документы, комментарии / Отв. ред. А.Н. Сахаров, В.С. Христофоров. М., 2009. С. 83-117.
9. Война и общество в ХХ веке. М., 2008. Кн. 2.
10. Горбунов Е.А. Крах планов «Оцу», 10 августа 1938, 20 августа 1939. Владивосток, 1988.
11. Зимняя война 1939-1940. В 2-х кн. М., 1998.
12. Зимонин В.П. Последний очаг Второй мировой. М., 2002.
13. Испания 1918-1972. Исторический очерк / Отв. ред. И.М. Майский. М, 1975.
14. История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941-1945 гг. / Под ред. Н.П. Поспелова. М., 1963. Т. 1.
15. История внешней политики СССР. 1917-1985: В 2 т. Т. 1 / Под ред. А.А. Громыко, Б.Н. Пономарева. М., 1986.
16. История второй мировой войны 1939-1945 / Гл. ред. комиссия: А.А. Гречко (предс.) и др. М., 1973-1982. Т. 1-3.
17. История дипломатии. М., 1965. Т. 3. Дипломатия на первом этапе общего кризиса капиталистической системы / Под ред. А.А. Громыко и др.
18. История международных отношений и внешней политики СССР: В 3 т. Т. 1. 1917-1945 гг. / Под ред. Н.А. Кириллина. М., 1986.
19. История ордена Ленина Ленинградского военного округа. М.,1974.
20. Кошкин А.А. Крах стратегии «спелой хурмы». Военная политика Японии в отношении СССР. 1931-1945. М., 1989.
21. Кутаков Л.Н. История советско-японских дипломатических отношений. М., 1962.
22. Кутаков Л.Н. Россия и Япония. М., 1988.
23. Майский И.М. Испанские тетради. М., 1962.
24. Малай В.В. Судьба республики решалась не в Мадриде: из истории англосоветских, дипломатических отношений в канун второй мировой войны. Белгород, 1999.
25. Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939-1941. М., 2000.
26. Мещеряков М.Т. Испанская республика и Коминтерн (Национально-революционная война испанского народа и политика Коммунистического Интернационала 1936-1939 гг.). М., 1981.
27. Молодяков В.Э. Битвы империй - Россия и Япония: Меч на весах: Неизвестные и забытые страницы российско-японских отношений 1929-1948 гг.: Историческое исследование. М., 2005.
28. Мясников В.С. Вторая мировая война: трагедия от пролога на Дальнем Востоке до эпилога на Дальнем Востоке // Партитура Второй мировой войны: гроза на Востоке / Авт.-сост. А.А. Кошкин. М., 2010.
29. Невежин В.А. «Если завтра в поход...». М., 2007.
30. Овинников Р.С. За кулисами политики «невмешательства». Испанский вопрос в политике империалистов Англии, Франции и США. М., 1959.
31. Осьмачко С.Г. Красная Армия в локальных войнах и военных конфликтах (1929-1941 гг.): боевой опыт и военная политика. Ярославль, 1999.
32. От войны к миру: СССР и Финляндия в 1939-1940 гг.: Сб. ст. СПб., 2006.
33. Петров В.Я. Они пали за Родину (о месте событий в районе озера Хасан в военной истории Отечества) // На границе тучи ходят хмуро. (к 65-летию событий у оз. Хасан) / Под ред. Н.И. Резника. Жуковский; М., 2005.
34. Попов В.И. Дипломатические отношения между СССР и Англией (1929-1939). М., 1965.
35. Рыбалкин Ю.Е. Операция «X». Советская военная помощь республиканской Испании (1936-1939). М., 2000.
36. Сверчевский К.К. Действия 35-й дивизии в Сарагосской наступательной операции республиканцев 1937 г. М., 1940.
37. Сиполс В.Я. Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны. М., 1979.
38. Советско-финляндская война 1939-1940 гг. на море. Ч. 1. Кн. 1-3. Боевые действия Балтийского флота. М.-Л., 1945-1946. Ч. 2. Боевые действия Северного флота. М.-Л., 1946.
39. Советско-финская война 1939-1940 гг.: Хрестоматия / Ред.-сост. А.Е. Тарас. Мн., 1999.
40. Соколов Б.В. Тайны финской войны. М., 2000.
41. Солидарность народов с Испанской республикой. 1936-1939. М., 1972.
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Отечественная история
42. Субханкулов Р.Ф. Участие СССР в вооруженных конфликтах у озера Хасан и реки Халкин-Гол: историографический аспект // Вестник МГГУ им. М. А. Шолохова. Серия «История и политология». 2011. № 1. С. 32-40.
43. Тайны и уроки зимней войны 1939-1940. По документам рассекреченных архивов / Сост. Н.Л. Волковский. СПб., 2000.
44. Телицын В. «Пиренеи» в огне. Гражданская война в Испании и советские «добровольцы». М., 2003.
45. Федоров В.Г. Финляндия и империалистические державы накануне второй мировой войны // Новая и новейшая история. 1964. № 6. С. 39-54.
46. Черевко К.Е. Серп и молот против самурайского меча. М., 2003.
47. Чубарьян А.О. Канун трагедии: Сталин и международный кризис: сентябрь 1939 г. - июнь 1941 г. М., 2008.
48. Широкорад А.Б. Русско-японские войны 1904-1945 гг. Минск, 2003.
49. Шишкин С.Н. Боевые действия Красной Армии у реки Халхин-Гол в 1939 г. М., 1946.
50. Шубин А.В. Мир на краю бездны. От глобального кризиса к мировой войне: 1929-1941 годы. М., 2004.
