CC BY
278
Дудоров Тимофей Дмитриевич
соискатель кафедры уголовного процесса Российской академии правосудия (тел.: 84732644058)
Основания и условия применения
упрощенной (ускоренной) уголовно -
процессуальной формы
в порядке,предусмотренном
гл. 40 УПК РФ, и их законодательная
регламентация
Аннотация
Автор в статье делает некоторые обобщающие выводы, о том, что совокупность оснований и условий упрощения процессуальной формы в порядке, предусмотренном главой 40 УПК РФ, рассматривается законодателем как сложный юридический факт, где отсутствие хотя бы одного из элементов означает отсутствие всего факта, следовательно, невозможность производства в упрощённой процессуальной форме. Исследование проведенное автором позволяет предложить ряд новаций в уголовнопроцессуальное законодательство РФ.
Annotation
The author in the article makes some generalizing conclusions, the fact that the totality of bases and conditions of simplification in the processual form in the order, provided by chapter 40 UPK RF, is considered by legislator as the complex juridical fact, where the absence at least of one of the elements indicates the absence of entire fact, therefore, the impossibility of production in the simplified processual form.
A study carried out by the author makes it possible to propose a number of innovations into the criminal procedure legislation RF.
Ключевые слова: уголовный процесс, уголовное судопроизводство, уголовно-процессуальная форма, юридический факт, производство по делу
Key words: сптта1 procedure, criminal trial, criminal procedure form, juridicial fact, proceeding (process).
очетание публичности и диспозитивности в регламентации прав и обязанностей участников уголовного судопроизводства проявляется в установлении законодателем оснований и условий упрощения уголовно-процессуальной формы. Содержание ст. 314 УПК РФ в специальной литературе неоднократно подвергалось критическому анализу с точки зрения выделения оснований и условий особого порядка принятия судебного решения, тем не менее, в доктрине отсутствует единообразное толкование соответствующего перечня. Так, например, КА. Рыбалов выделяет два основания: согласие обвиняемого с предъявленным ему обвинением и заявление им ходатайства о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства, и девять
условий упрощения процессуальной формы: предъявление обвинения, его обоснование собранными по делу доказательствами, осознание обвиняемым характера и последствий заявленного ходатайства, добровольность заявления ходатайства, предварительная консультация обвиняемого с защитником, отсутствие возражений со стороны государственного или частного обвинителя, согласие потерпевшего[1]. Приведенную позицию разделяет и В.В. Дьяконова[2, С.57-68]. В то же время А. А. Васяев рассматривает в качестве основания только заявление обвиняемым соответствующего ходатайства, остальные требования ст. 314 УПК РФ, по его мнению, относятся к условиям упрощения судебного разбирательства [3]. Аналогичной позиции придерживается и Т. К. Рябинина, указывая, что единственным основанием
С
88
применения особого порядка является заявленное обвиняемым ходатайство о проведении судебного разбирательства в упрощённой форме, а все правила и требования, которые должны быть при этом соблюдены, относятся к условиям проведения особого порядка [4]. Диаметрально противоположной позиции придерживаются Н.П. Дубовик и А.Е. Бочкарев, указывая с различной степенью аргументации, что можно выделить только два условия применения гл.40 УПК РФ - предъявление обвинения в совершении преступления, наказание за которое не превышает десяти лет лишения свободы, и обоснование предъявленного обвинения собранными по делу доказательствам [5].
Полагаем, что при выделении оснований упрощения уголовно-процессуальной формы в порядке, предусмотренном гл. 40 УПК РФ, необходимо исходить из того, что лексическое толкование данного термина предполагает наличие "существенных признаков, по которым распределяются понятия" [6]. Применительно к особому порядку судебного разбирательства следует, на наш взгляд, выделять два признака -материально-правовой и процессуальный. Обвинение, предъявленное в процессуальном порядке, признать которое согласился обвиняемый, составляет уголовно-правовую основу для применения судом упрощённой (ускоренной) процедуры принятия судебного решения [7]. В соответствии с ч. 1 ст. 314 УПК РФ материальное основание - это состав преступления, вменённого в вину обвиняемому, наказание за которое не превышает десяти лет лишения свободы.
Верховный Суд РФ применительно к особому порядку судебного разбирательства под обвинением, с которым соглашается обвиняемый, предлагает понимать "фактические обстоятельства содеянного обвиняемым, форму вины, мотивы совершения деяния, юридическую оценку содеянного, а также характер и размер вреда, причинённого деянием обвиняемого" [8]. Таким образом, установление законодателем материального основания применения гл. 40 УПК РФ позволяет сделать несколько принципиальных выводов. Во-первых, упрощение процессуальной формы возможно по уголовным делам как об умышленных, так и неосторожных преступлениях небольшой, средней тяжести, а также тяжким, возбужденным в порядке частного, частнопубличного и публичного обвинения, независимо от формы вины. Расширение пределов упрощения процессуальной формы посредством внесения изменений в ч. 1 ст. 314 УПК РФ Федеральным законом от 04.07.2003 № 92-ФЗ [9] именно по материальному основанию с пяти до десяти лет
лишения свободы сказалось на практической деятельности судебных органов в сторону существенного увеличения количества уголовных дел, рассмотренных в особом порядке. Анализ деятельности Центрального районного суда г. Воронежа показывает, что: в 2006 году было рассмотрено по существу 305 уголовных дел, из них 1 59 - в особом порядке судебного разбирательства; в 2007 году - 298 уголовных дел, в особом порядке - 123; в 2008 году - 243 уголовных дела, из них - 157 в упрощённой форме судебного разбирательства.
Во-вторых, вынесение приговора в особом порядке возможно как за единичное преступление, так и за неоднократность, совокупность и рецидив преступлений данной категории. Таким образом, число преступлений, вменяемых лицу в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, не влияет на принятие судом решения о постановлении приговора без судебного разбирательства. Важно, чтобы санкция соответствующей статьи уголовного закона не предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок свыше десяти лет.
В-третьих, предоставление обвиняемому права на выбор формы судебного разбирательства в рассматриваемом случае законодатель не связывает с данными, характеризующими его личность: наличием или отсутствием судимости; совершением преступления единолично или в соучастии; подвергался ли ранее уголовному преследованию; освобождался ли ранее от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям и т.д.
В качестве процессуальных оснований мы рассматриваем согласие обвиняемого с предъявленным обвинением и его ходатайство о рассмотрении дела в порядке, предусмотренном гл. 40 УПК РФ. В соответствии с требованиями ч. 2 ст. 315 УПК РФ обвиняемый вправе заявить такое ходатайство в момент ознакомления с материалами уголовного дела и на предварительном слушании, когда оно является обязательным в соответствии со ст. 299 УПК РФ. Нарушение пределов указанного временного промежутка влечёт за собой невозможность применения упрощённой (ускоренной) процедуры. В связи с установлением императивного запрета на заявление обвиняемым ходатайства после назначения судебного заседания, на страницах периодической печати развернулась дискуссия относительно гарантированности реализации обвиняемым своих прав в предложенных законодателем условиях. Так, в частности В.В. Дьяконова отмечает, что ч. 2 ст.
315 УПК РФ противоречит положениям ст. 120 УПК
89
РФ, которые устанавливают возможность заявления ходатайства в любой момент производства по уголовному делу и предлагает внести в УПК РФ изменения, позволяющие инициировать упрощённую процедуру уже на стадии судебного разбирательства [2, С. 62]. С аналогичным предложением выступает и ВТ. Цогоева, указывая на неравное положение обвиняемых, содержащихся под стражей и имеющих возможность заявить ходатайство на предварительном слушании, и обвиняемых, к которым не применялась указанная мера пресечения и, соответственно, которые смогут реализовать свое право только при ознакомлении с материалами уголовного дела [2]. Указывается также, что преимущество одного обвиняемого перед другим нарушает право гражданина РФ, гарантированное ст. 19 Конституции РФ, "все равны перед законом и судом", а также требование ст. 4 УК РФ "принцип равенства перед законом" [10]. Именно такая аргументация легла в основу запроса Сосновского районного суда Челябинской области о проверке конституционности ч. 2 ст. 315 УПК РФ. Рассмотрев запрос, Конституционный Суд РФ не усмотрел нарушения ст. 19 Конституции РФ, указав, что названный конституционный принцип не исключает возможность установления в законе определенных условий, при которых только и оказывается возможным осуществление гражданами предоставленных им прав и исполнение обязанностей [11]. Полагаем, что ограничение временных рамок заявления соответствующего ходатайства вполне оправданно с учетом сущности упрощённой процессуальной формы, поскольку способствует достижению именно тех целей, которые преследовал законодатель, предусматривая возможность сокращённого судебного разбирательства -ограничение материальных, временных и иных затрат, а также сокращение сроков рассмотрения уголовного дела. Предоставление обвиняемому возможности инициировать согласительную процедуру в стадии судебного разбирательства, на наш взгляд, сделало бы неоправданно громоздкой её подготовительную часть и существенно ограничило бы возможность реализации потерпевшим (частным обвинителем) предоставленных ему законом прав. Вместе с тем, возможность заявления обвиняемым ходатайства об особом порядке сохраняется в стадии назначения судебного заседания, наряду с другими ходатайствами, которые судья в соответствии с п. 4 ст. 228 УПК РФ обязан проверить и разрешить.
Законодательная регламентация порядка заявления соответствующего ходатайства
вызывает некоторые вопросы, связанные с возможностью реализации обвиняемым рассматриваемого диспозитивного права при производстве дознания, а также по делам частного обвинения. Так, в частности, требует уточнения вопрос о субъекте, которому законодатель предоставляет право заявления ходатайства при производстве дознания, с которым коррелирует вопрос об обеспечении возможности реализации рассматриваемого права при упрощённой процедуре предварительного расследования. Как неоднократно указывалось в специальной литературе, "центральной фигурой при производстве дознания является подозреваемый", соответственно, получается, что после производства дознания необходимо проведение предварительного слушания, чтобы была возможность использовать особый порядок. В связи, с чем предлагается распространить действие гл. 40 УПК РФ и на подозреваемых в отношении которых проводилось дознание" [12]. Полагаем, что в данной новации нет практического смысла, поскольку подозреваемый, по окончании дознания после составления обвинительного акта приобретает статус обвиняемого и имеет возможность заявить ходатайство об особом порядке уже в соответствующем процессуальном положении (ст. 225 УПК РФ). Вопрос о субъекте, имеющем право инициировать согласительную процедуру, возникает при производстве по делам частного обвинения. Анализ норм, содержащихся в гл. 40 УПК РФ позволяет сделать вывод о том, что таким субъектом является только обвиняемый. Однако упрощение процессуальной формы по делам частного обвинения, связанное с отсутствием стадии предварительного расследования, исключает наличие указанного участника уголовного судопроизводства у мирового судьи. Полагаем, что в данном случае ходатайство заявляется подсудимым, поскольку именно этот статус приобретает лицо, совершившее преступление, после вручения ему копии заявления потерпевшего и разъяснения прав и обязанностей, в числе которых и право на особый порядок судебного разбирательства (ч. 3 ст. 319 УПК РФ).
В связи с изложенным обозначается еще одна проблема: следует ли дознавателю разъяснять обвиняемому его право ходатайствовать о применении особого порядка, имея в виду, что гл. 32 УПК РФ прямо не возлагает на него такую обязанность? Полагаем, что поставленный вопрос должен решаться положительно. Именно такую позицию занимает Конституционный Суд РФ, указавший в своем определении от 8.04.2004г., что, несмотря на отсутствие в уголовно-процессуальном законе прямого указания на соответствующую
90
обязанность дознавателя, в силу единства процессуального статуса обвиняемого, не зависящего от того в какой форме осуществляется предварительное расследование по уголовному делу, последствия неразъяснения обвиняемому его прав, включая право на рассмотрение уголовного дела, в порядке, предусмотренном гл. 40 УПК РФ, при ознакомлении с материалами уголовного дела должны быть одинаковыми -возвращение судьёй уголовного дела прокурору в целях устранения препятствий к его рассмотрению судом [13]. Вместе с тем, нельзя не отметить явные противоречия, содержащиеся в действующем законодательстве. Так, ст. 223 УПК РФ устанавливает, что предварительное расследование в форме дознания проводится в порядке, установленном главами 21, 22 и 24-29 УПК РФ, а ст. 217 УПК РФ, предусматривающая обязанность следователя разъяснить обвиняемому соответствующее право, находится в гл. 30 УПК РФ, следовательно, применяться при производстве дознания не может. На момент принятия рассмотренного выше решения Конституционного Суда РФ существовала единая форма протокола ознакомления с материалами уголовного дела, применяемая как при окончании дознания, так и при окончании следствия (Приложение № 78 к УПК РФ), в последующем в Приложениях к ст. 476 УПК РФ устанавливались уже отдельные бланки ознакомления с материалами уголовного дела, которые утратили силу после внесения соответствующих изменений в УПК РФ Федеральным законом № 87-ФЗ от 05.06. 2007 г. [14]. Думается, что в рассматриваемой ситуации дополнительной гарантией реализации обвиняемым права на заявление ходатайства об особом порядке стало бы внесение дополнений в ч. 2 ст. 225 УПК РФ следующего содержания: "Дознаватель разъясняет обвиняемому его право ходатайствовать: 1) о применении особого порядка судебного разбирательства - в случаях, предусмотренных статей 314 настоящего Кодекса; 2) о проведении предварительных слушаний - в случаях, предусмотренных статьей 229 настоящего Кодекса".
Таким образом, в качестве основания применения упрощенной формы судебного разбирательства, мы предлагаем рассматривать выраженное в форме ходатайства об особом порядке судебного разбирательства согласие обвиняемого с обвинением в совершении преступления, наказание за которое не превышает десяти лет лишения свободы.
В качестве условий применения особого порядка судебного разбирательства мы предлагаем рассматривать требования, устанавливаемые
законодателем применительно к согласительной деятельности сторон, предшествующей рассмотрению дела по существу в порядке, предусмотренном гл. 40 УПК РФ.
В зависимости от содержания указанных требований и их значимости в контексте реализации сторонами своих процессуальных прав все условия применения упрощенной формы судебного разбирательства можно разделить на две группы: 1) условия, наличие которых является гарантией обеспечения прав и законных интересов обвиняемого, подсудимого; 2) условия, наличие которых является гарантией обеспечения прав и законных интересов потерпевшего, частного обвинителя.
Первую группу формируют следующие условия: присутствие защитника при заявлении обвиняемым ходатайства; заявление ходатайства добровольно после соответствующих консультаций с защитником; осознание обвиняемым характера и последствий заявленного ходатайства. Как уже было отмечено, рассматриваемые условия служат дополнительной гарантией реализации права обвиняемого на защиту в условиях упрощения уголовно-процессуальной формы. Наличие в уголовно-процессуальном законе указанных требований сопряжено, на наш взгляд, с тем, что обвиняемый является единственным субъектом, имеющим право инициировать согласительную процедуру, следовательно, его волеизъявление относительно выбора формы судебного разбирательства должно быть осознанным и добровольным. Лицо, заявляющее ходатайство об особом порядке, должно четко осознавать сущность принимаемого решения. Должностное лицо, ведущее производство по уголовному делу, обязано разъяснить обвиняемому не только возможность заявления соответствующего ходатайства, но и последствия распоряжения своими процессуальными правами, указанными в ст. 314 УПК РФ. Необходимо акцентировать внимание обвиняемого на нескольких принципиальных моментах: во-первых, на том, что он добровольно отказывается от исследования каких бы то ни было доказательств его вины в совершенном преступлении в ходе судебного разбирательства, в том числе и представленных его защитником, в силу чего приговор будет основываться только на тех доказательствах, которые имеются в материалах уголовного дела; во-вторых, на специфике возможного обжалования вынесенного приговора; в-третьих, на материальных последствиях согласительной процедуры - правилах назначения наказания, предусмотренных ч. 7 ст. 316 УПК РФ и освобождении его от уплаты процессуальных
91
издержек. Условие добровольности заявления соответствующего ходатайства должно исключать возможность какого-либо давления на обвиняемого при принятии соответствующего решения. Полагаем, что свобода волеизъявления в рассматриваемом случае должна обеспечиваться как присутствием защитника в момент заявления ходатайства, так и проведением предварительной консультации с ним. В этой связи необходимо отметить, что позиция защитника не всегда может совпадать с позицией обвиняемого относительно применения особого порядка рассмотрения дела. В соответствии с п. 3 ч. 4 ст. 6 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ" [15] адвокат вправе занимать по делу позицию вопреки воле доверителя в том случае, если уверен в наличии самооговора. Если защитник убежден, что обвиняемый (подсудимый) принимает на себя чужую вину или сознается в преступлении, которого не совершал, то в подобных случаях он вправе и обязан защищать его всеми доступными средствами и способами, к которым в рассматриваемом случае должно относиться доказывание собственной позиции в ходе судебного следствия [16]. Думается, что, если согласие с предъявленным обвинением сомнительно для суда, то просьба защитника о проведении судебного разбирательства в общем порядке должна быть удовлетворена.
Анализ Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. № 1 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" в редакции Постановлений Пленума Верховного Суда РФ от 05.12.2006 № 60, от 11.01. 2007 № 1, от 09.12.2008 № 26, от 23.21.2008 № 28 [17] позволяет выделить еще два условия применения упрощённой формы судебного разбирательства: 1) обвиняемый не должен быть несовершеннолетним или лицом, совершившим преступление в
несовершеннолетнем возрасте (п. 28); 2) если обвиняемых несколько, то все они должны согласиться с предъявленными им обвинениями и ходатайствовать о применении особого порядка судебного разбирательства.
По смыслу ст. 420 и ст. 441 УПК РФ особый порядок не применяется не только по делам в отношении несовершеннолетних, но и в производстве о применении принудительных мер медицинского характера [18], поскольку устанавливаемые применительно к этим категориям уголовных дел гарантии защиты прав и законных интересов лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование, предполагают необходимость непосредственного и всестороннего исследования в судебном
заседании доказательств, касающихся обстоятельств совершенного преступления (общественно опасного деяния). Применение по указанным категориям уголовных дел особого порядка судебного разбирательства, на наш взгляд, привело бы к недопустимому наложению упрощённой процессуальной формы на усложнённую процедуру с дополнительными процессуальными гарантиями. Вместе с тем в специальной литературе высказывается прямо противоположная позиция. Невозможность ускоренного судебного разбирательства по делам о преступлениях несовершеннолетних рассматривается как нарушение конституционного принципа равенства граждан перед законом и судом, так как лишает несовершеннолетнего обвиняемого возможности выбора процедуры рассмотрения уголовного дела, ставя его в неравное положение по сравнению с совершеннолетними обвиняемыми [19]. В качестве дополнительной аргументации приведенной позиции используются и основания дифференциации уголовно-процессуальной формы, в числе которых некоторые авторы усматривают только "вид совершенного преступления, но не субъекта его совершившего" [20]. Думается, что сторонники приведенной точки зрения не учитывают несколько принципиальных моментов. Во-первых, нормы гл 50 УПК РФ предусматривают в качестве гарантий прав несовершеннолетних расширение предмета доказывания за счет установления условий жизни и воспитания несовершеннолетнего, уровня психического развития и иных особенностей его личности, влияния старших по возрасту лиц, способности несовершеннолетнего осознавать в полной мере характер своих действий (ст. 421 УПК РФ). Отсутствие судебного следствия в упрощённой судебной процедуре не позволяет, на наш взгляд, исследовать в полном объеме фактические обстоятельства совершённого несовершеннолетним деяния и, соответственно, учесть особенности его личности, что поставит под сомнение справедливость принятого судом решения. Во-вторых, неприменение упрощённого порядка принятия судебного решения к несовершеннолетним не означает лишения их дополнительных гарантий, предусмотренных гл. 40 УПК РФ, поскольку как отметил Конституционный Суд РФ "при одних и тех же условиях, влияющих в силу закона на назначение наказания, предполагается невозможность применения к несовершеннолетним более строгих мер наказания, чем в отношении других категорий лиц" [21]. И, наконец, в-третьих, невозможность упрощения процессуальной формы по делам о преступлениях несовершеннолетних демонстрирует сбалансированное сочетание
92
публичного и диспозитивного начал при регламентации согласительных процедур. Ограничение права несовершеннолетнего на выбор формы судебного разбирательства в рассматриваемом случае является ничем иным как дополнительной гарантией реализации его законных интересов в уголовном судопроизводстве, что вполне, на наш взгляд, вписывается в установленную законодателем для данной категории лиц уголовно-процессуальную форму судопроизводства.
Уголовно-процессуальный закон не содержит прямого предписания относительно возможности применения упрощённой (ускоренной) формы судебного разбирательства в случае, когда по обвинению в совершении преступления привлекаются несколько лиц. Как следует из смысла п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. № 1, если ходатайство о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства заявил лишь один обвиняемый, такое дело в отношении всех обвиняемых должно рассматриваться в общем порядке. Следовательно, если по делу привлекается несколько обвиняемых, то основание для проведения судебного разбирательства, в порядке предусмотренном гл. 40 УПК РФ, должно присутствовать в отношении каждого из них. Таким образом, каждый из обвиняемых должен выразить в форме ходатайства об особом порядке судебного разбирательства согласие с обвинением в совершении преступления, наказание за которое не превышает десяти лет лишения свободы. В этой связи считаем целесообразным дополнить ст. 314 УПК РФ частью 2.1. следующего содержания: "Если по уголовному делу привлекается несколько обвиняемых, то судебное разбирательство в особом порядке может проводиться только при условии, что все обвиняемые заявили соответствующее ходатайство".
Как уже было отмечено, вторую группу условий применения особого порядка судебного разбирательства составляют требования, наличие которых обеспечивает защиту прав и законных интересов потерпевшего и частного обвинителя. К рассматриваемой группе условий мы предлагаем относить: согласие потерпевшего на рассмотрение уголовного дела в особом порядке, а также соответствующее согласие государственного либо частного обвинителя.
В соответствии с ч. 1 ст. 314 УПК РФ обвинитель и потерпевший обязаны выразить своё отношение к заявленному обвиняемым ходатайству о применении особого порядка судебного разбирательства. Законодательная регламентация
рассматриваемой группы условий упрощения процессуальной формы свидетельствует о применении метода консенсуса, поскольку указывает на необходимость получения согласия всех заинтересованных участников уголовного процесса. Вместе с тем анализ следственносудебной практики показывает, что значительное количество нарушений уголовно-процессуального закона при рассмотрении уголовного дела в порядке, предусмотренном гл. 40 УПК РФ, связано с тем, что остается невыясненным мнение потерпевшего относительно возможности применения упрощённой формы судебного разбирательства. Подобные нарушения, на наш взгляд, объективно обусловлены нечёткостью законодательной регламентации процедуры получения соответствующего согласия. Так, в частности, исходя из положений ст. 316 УПК РФ, можно сделать вывод, что мнение потерпевшего выясняется только в подготовительной части судебного разбирательства, в предшествующих стадиях производства по уголовному делу механизм реализации данного процессуального действия не предусмотрен. Аналогичные требования содержатся и в отношении согласия государственного или частного обвинителя на рассмотрение уголовного дела в особом порядке. Однако, на наш взгляд, существует принципиальная разница, связанная с применением общих условий, регламентирующих участие сторон в судебном разбирательстве, и применяемых, согласно ч. 1 ст. 316 УПК РФ при рассмотрении дела в ускоренном порядке. Так, в соответствии с ч. 1 ст. 246 УПК РФ участие обвинителя в судебном разбирательстве является обязательным, в то время как при неявке потерпевшего суд может рассмотреть дело в его отсутствие, за исключением случаев, когда его явка признана судом обязательной (ч. 2 ст. 249 УПК РФ). Полагаем, что рассматриваемый случай является исключением из правила и суды не должны рассматривать дело в отсутствие потерпевшего, хотя бы для проверки наличия необходимых для применения гл. 40 УПК РФ условий, что, на наш взгляд, вполне вписывается в общую логику проведения судебного заседания. Вместе с тем, императивного требования об участии потерпевшего в судебном разбирательстве законодательство не содержит, закрепляя правило, согласно которому мнение потерпевшего относительно ходатайства подсудимого выясняется лишь "при его участии в судебном заседании" (ч. 4 ст. 316 УПК РФ). Полагаем, что исходя из принципа непосредственности судебного разбирательства (ч. 1 ст. 240 УПК РФ), судья
93
должен лично убедиться, что изложенная в материалах дела позиция сторон соответствует действительности. Более того, специальные нормы уголовно-процессуального закона, регламентирующие процессуальный статус потерпевшего и частного обвинителя (ст. ст. 42, 43 УПК РФ), не содержат прямого указания на право указанных лиц давать согласие на применение особого порядка судебного разбирательства.
Думается, что указанные противоречия могут быть устранены посредством: 1) внесения изменений в п. 22 ст. 42 УПК РФ следующего содержания: "давать согласие на рассмотрение уголовного дела в особом порядке, в случаях, предусмотренных ч. 1 ст. 314 настоящего Кодекса, а также осуществлять иные полномочия, предусмотренные настоящим Кодексом"; 2) изложения ч. 2 ст. 316 УПК РФ в следующей редакции: "Судебное заседание проводится с обязательным участием подсудимого и его защитника, государственного либо частного обвинителя и (или) потерпевшего".
Полагаем, что отсутствие законодательного механизма согласования процессуальной позиции стороны обвинения не только ущемляет права потерпевшего, но и противоречит самой сути согласительной процедуры, поскольку на момент назначения судебного заседания все условия, предусмотренные ст. 314 УПК РФ, должны уже быть соблюдены, а суд, в подготовительной части судебного разбирательства проверяет их наличие. Следовательно, отношение потерпевшего к применению особого порядка должно выясняться в досудебном производстве, но не в ходе допроса потерпевшего, как предлагается в некоторых специальных исследованиях [22], поскольку на момент его производства еще не ясна позиция стороны защиты, а на этапе ознакомления с материалами уголовного дела по окончании предварительного расследования.
Результаты интервьюирования судей Воронежской области показали, что отсутствие в законе регламентации порядка выяснения позиции потерпевшего о возможности применения особого порядка судебного разбирательства, создает дополнительные трудности и увеличивает сроки рассмотрения уголовных дел, что противоречит замыслу законодателя относительно дифференциации уголовно-процессуальной формы, предусмотренной гл. 40 УПК РФ. В этой связи считаем целесообразным дополнить ст. 219 УПК РФ частью 2.1. следующего содержания: "В случае заявления обвиняемым ходатайства о применении особого порядка судебного разбирательства, следователь уведомляет об этом потерпевшего и предоставляет ему возможность выразить своё
мнение относительно рассмотрения уголовного дела в порядке, предусмотренном главой 40 настоящего Кодекса, о чём делается запись в протоколе ознакомления с материалами уголовного дела", а также внести дополнения в ч. 3 ст. 225 УПК РФ: "В случае заявления обвиняемым ходатайства о применении особого порядка судебного разбирательства, дознаватель уведомляет об этом потерпевшего и предоставляет ему возможность выразить свое мнение относительно рассмотрения уголовного дела в порядке, предусмотренном главой 40 настоящего Кодекса, о чём делается запись в протоколе ознакомления с материалами уголовного дела".
По делам частного обвинения, как уже было отмечено, лицо, в отношении которого подано заявление, может ходатайствовать о применении особого порядка судебного разбирательства только после приобретения процессуального статуса подсудимого и разъяснения соответствующих прав и обязанностей (ч. 3 ст. 319 УПК РФ). Полагаем, что, учитывая специфику уголовных дел частного обвинения, единая направленность волеизъявления частного обвинителя и подсудимого должна быть выражена в одном документе - совместном ходатайстве, поданном мировому судье.
В соответствии с действующим уголовнопроцессуальным законодательством дача согласия на постановление приговора без судебного разбирательства является правом, а не обязанностью государственного обвинителя. Полагаем, что для правильного принятия решения о даче согласия на применение особого порядка судебного разбирательства или отказе в таковом, государственному обвинителю целесообразно выяснить позицию прокурора, утвердившего обвинительное заключение или обвинительный акт, а также лица, проводившего предварительное расследование. Государственный обвинитель, согласовывая свою позицию с потерпевшим, равно как и принимая собственное решение, должен учитывать объективную характеристику преступления, личностные качества обвиняемого, сопоставляя их с характером и значимостью для безопасности граждан и общества посткриминапьных поступков обвиняемого. В противном случае может сложиться ситуация, когда преступления, по формальному признаку не отнесенные к категории особо тяжких, по своей сути являются неприемлемыми для общества, что сделает невозможным любой компромисс с лицом, их совершившим, поскольку иное рассматривалось бы как аморальный поступок [23]. В этой связи считаем уместным выделить основания отказа государственного, частного обвинителя и потерпевшего от согласия на постановление
94
судебного решения без проведения судебного разбирательства. Думается, что отказ названных участников процесса может быть принят судом в том случае, если с учетом личности обвиняемого или морально-нравственных аспектов совершения преступления, а также в целях исправления осужденного, предупреждения совершения им новых преступлений может быть назначено наказание, превышающее предусмотренные законом ограничения.
Защита прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, находящихся на стороне обвинения, является, на наш взгляд, обязанностью государственного обвинителя и в тех случаях, когда по уголовному делу заявлен гражданский иск. Суть проблемы заключается: во-первых, в отсутствии законодательной регламентации порядка разрешения гражданского иска при упрощении процессуальной формы судебного разбирательства, и, во-вторых, в нивелировании процессуального статуса гражданского истца при проведении судебного разбирательства в порядке, предусмотренном ст. 316 УПК РФ.
В юридической литературе право жертвы преступления на возмещение причинённого вреда никем не оспаривается и признается одним из основных показателей правосудия [24], которое должно быть возведено в ранг принципа уголовного процесса restitution in intecrum, содержание которого предлагается трактовать как полное восстановление в первоначальном виде прав и законных интересов потерпевшего, ущемлённых в результате совершения преступного деяния [25]. Вместе с тем применительно к особому порядку судебного разбирательства позиция законодателя относительно необходимости признания гражданского иска обвиняемым в полном объёме в качестве условия применения гл. 40 УПК РФ остаётся не до конца понятной. Так, в названной главе уголовно-процессуального закона соответствующие нормы отсутствуют. В п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от
5 марта 2004 г. № 1 разъяснялось, что, если подсудимый выражает несогласие с основаниями и объёмом предъявленного гражданского иска, его ходатайство о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства удовлетворению не подлежит. Впоследствии позиция Верховного Суда РФ претерпела изменения, выразившиеся в исключении п. 28 Постановлением № 60 от 5 декабря 2006 г., однако в п. 12 разъяснялось, что "если по уголовному делу, рассматриваемому в особом порядке, предъявлен гражданский иск, то при наличии соответствующих оснований он может
быть оставлен без удовлетворения, производство по нему прекращено, в его удовлетворении может быть отказано либо по иску принято решение о передаче его на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства". В последующем п. 12 был также признан утратившим силу Постановлением № 28 от 23.12.2008 г.,
которое вместе с тем не снимает полностью вопроса о гражданском иске, указывая, что в подготовительной части судебного разбирательства суду надлежит выяснить у подсудимого, "полностью ли он согласен с обвинением и гражданским иском, если таковой заявлен" (п. 27). Подобное решение весьма закономерно и вполне соответствует роли суда в согласительной процедуре, поскольку он обязан изучить уголовное дело, самостоятельно исследовать зафиксированные в нём доказательства и дать им свою оценку при постановлении приговора. В соответствии с п. 10 ч. 1 ст. 299 УПК РФ суд должен решить вопрос о том, подлежит ли удовлетворению гражданский иск, в чью пользу и в каком размере, независимо от того, в каком порядке общем или особом рассматривалось уголовное дело. Как показывает анализ судебной практики, суды Воронежской области в подавляющем большинстве случаев указывают в приговоре, что обвинение, с которым согласился подсудимый, обосновано и подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу, в то время как мотивированное решение по гражданскому иску вызывает трудности. Вместе с тем, результаты проведенного опроса, указывают, что большинство опрошенных практических работнтков считает, что признание обвиняемым гражданского иска в полном объёме должно являться условием применения упрощённой формы судебного разбирательства. Такая постановка вопроса, на наш взгляд, вполне соответствует сущности согласительной процедуры, поскольку, если потерпевший и гражданский истец - это одно и то же лицо, то согласие обвиняемого с объемом исковых требований будет стимулировать потерпевшего к участию в согласительной процедуре. Удовлетворение интересов потерпевшего за счет возмещения ему вреда лицом, совершившим преступление, будет соответствовать целям восстановления его нарушенных преступлением прав. В рассматриваемом случае права гражданского истца при рассмотрении уголовного дела в особом порядке фактически реализуются через права потерпевшего, предусмотренные ст. 314 и ст. 316 УПК РФ. Как показывает, проведенный А. Гричаниченко анализ судебной практики Новгородского областного суда, имеются
95
неединичные случаи, когда потерпевший, ранее согласившийся на рассмотрение дела в особом порядке, менял свое мнение в судебном заседании, ввиду непризнания подсудимым заявленного гражданского иска [26].
Если же гражданский истец и потерпевший являются разными лицами, как и в тех случаях, когда обвиняемый не признает объёма исковых требований, полагаем, что государственный обвинитель может использовать своё право не давать согласие на рассмотрение уголовного дела в порядке, предусмотренном гл. 40 УПК РФ, основываясь на всей совокупности материалов уголовного дела, в том числе с учетом причины непризнания гражданского иска, либо, в соответствии с ч. 6 ст. 246 УПК РФ, поддерживать предъявленный по делу гражданский иск, если этого требует охрана прав граждан, общественных или государственных интересов. Таким образом, полагаем, что признание обвиняемым гражданского иска должно рассматриваться как факультативное условие применения упрощённой формы судебного разбирательства, которое учитывается стороной обвинения при решении вопроса о даче согласия на рассмотрение дела в особом порядке.
Думается, что суд в рассматриваемом случае также не связан позицией сторон относительно заявленного гражданского иска и признания либо непризнания исковых требований подсудимым. Если заявленный гражданский иск не подтверждается собранными по делу доказательствами, и подсудимый иск не признает, то при наличии оснований и условий, предусмотренных ст. 314 УПК РФ, т.е. при наличии соответствующего согласия стороны обвинения, уголовное дело может быть рассмотрено в особом порядке, при этом суд может признать за гражданским истцом право на удовлетворение гражданского иска и передать вопрос о размере возмещения на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства в соответствии с
ч. 2 ст. 309 УПК РФ.
Анализ пределов упрощения процессуальной формы с точки зрения гарантированности прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства позволяет сделать несколько выводов.
Дифференциация уголовно-процессуальной формы, предусмотренная главой 40 УПК РФ, предполагает не только реализацию институциональных принципов уголовного судопроизводства, но и включает в себя дополнительные гарантии прав и законных интересов лиц, вовлечённых в орбиту уголовного процесса. К числу таких гарантий, на наш взгляд, можно отнести совокупность оснований и условий
применения особого порядка судебного разбирательства.
В качестве основания мы предлагаем рассматривать выраженное в форме ходатайства
об особом порядке судебного разбирательства согласие обвиняемого с обвинением в совершении преступления, наказание за которое не превышает десяти лет лишения свободы. Волеизъявление обвиняемого относительно рассмотрения уголовного дела в упрощенной форме законодатель рассматривает как исключительное обстоятельство, требующее дополнительных гарантий защиты, которая, на наш взгляд, должна осуществляться только профессиональным защитником.
Условия применения особого порядка судебного разбирательства мы считаем целесообразным разделить на две группы. Во-первых, условия, наличие которых является гарантией обеспечения прав и законных интересов обвиняемого, подсудимого: присутствие защитника при заявлении обвиняемым ходатайства; заявление ходатайства добровольно после соответствующих консультаций с защитником; осознание обвиняемым характера и последствий заявленного ходатайства. При этом недопустимость наложения упрощённой процессуальной формы на производство с дополнительными гарантиями прав обвиняемых, предопределяют невозможность рассмотрения уголовного дела в порядке, предусмотренном гл. 40 УПК РФ в отношении несовершеннолетних или лиц, совершивших преступление в несовершеннолетнем возрасте, а также в производстве о применении принудительных мер медицинского характера. В том случае, если обвиняемых несколько, то все они должны согласиться с предъявленными им обвинениями и ходатайствовать о применении особого порядка судебного разбирательства.
Во-вторых, условия, наличие которых является гарантией обеспечения прав и законных интересов потерпевшего, частного обвинителя: согласие потерпевшего на рассмотрение уголовного дела в особом порядке, а также соответствующее согласие государственного либо частного обвинителя. В качестве факультативного условия применения упрощённой формы судебного разбирательства мы предлагаем рассматривать признание обвиняемым гражданского иска.
Таким образом, совокупность оснований и условий упрощения процессуальной формы в порядке, предусмотренном главой 40 УПК РФ, рассматривается законодателем как сложный юридический факт, где отсутствие хотя бы одного из элементов означает отсутствие всего факта, следовательно, невозможность производства в
96
упрощённой процессуальной форме.
Наличие или отсутствие рассматриваемого юридического факта проверяется судом неоднократно: при назначении судебного заседания, в ходе предварительного слушания уголовного дела, если оно является обязательным в силу ст. 229 УПК РФ, а также в подготовительной части судебного разбирательства (ч. 4 ст. 316 УПК РФ). При этом законодатель предусматривает возможность перехода от упрощённой процедуры рассмотрения уголовного дела к общему порядку судебного разбирательства (ч. 3 ст. 314, ч. 6 ст.
316 УПК РФ).
1.См.: Рыбалов К. А. Условия применения особого порядка судебного разбирательства / К.А. Рыбалов // Современное право. 2003. № 6. С. 15.
2.См.: Дьяконова В. В. Указ. соч.
3.См.: Васяев А. А. Установление оснований применения особого порядка принятия судебных решений/А. А. Васяев // Российский судья. 2008. № 2. С. 23.
4.Рябинина Т. К. Особый порядок судебного разбирательства как одна из сокращенных форм уголовного судопроизводства / Т. К. Рябинина // Российский судья. 2004. № 9. С. 21.
5.См.: Дубовик Н. П. Особый порядок судебного разбирательства и его место в системе упрощенных производств по уголовным делам: Дис. ... канд. юрид. наук/Н. П. Дубовик. М., 2004. С. 65-78; Бочкарев А. Е. Особый порядок судебного разбирательства в уголовном судопроизводстве РФ: Дис. ... канд. юрид. наук / А. Е. Бочкарев. Владимир, 2005. С.89-108.
6. Ожегов С.И. Указ. соч. С. 397.
7.См.: Александров А. С. Основания и условия реализации особого порядка судебного разбирательства / А.С. Александров, А.Ф. Кучин,
А. Г. Смолин //Российский судья. 2007. № 9.С. 23.
8. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 декабря 2006 г. № 60"О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел" // Российская газета. 2006. 20 декабря.
9. Федеральный закон от 04.07.2003 № 92-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовнопроцессуальный кодекс Российской Федерации"/ / Собрание законодательства РФ. 2003. № 51. Ст. 5026.
10.См.: Цогоева В. Т Особый порядок судебного разбирательства. Сколько ответов, столько
вопросов /В. Т. Цогоева //Юрист. 2006. № 1. С. 32.
11. См.: Константинов П. Принятие судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением /П. Константинов,
A. Стуканов // Законность. 2006. № 3. С.17.
12. Определение Конституционного Суда РФ от 17.07. 2007г. № 621-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Сосновского районного суда Челябинской области о проверке конституционности ч. 2 ст. 315 УПК РФ" // Вестник Конституционного Суда РФ. 2007. № 6.
13.См.: Великий Д. П. Указ. соч. С. 24.
14. См.: Определение Конституционного Суда РФ от 08.04 2004 г. № 152 О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса мирового судьи судебного участка № 29 Карымского района Читинской области о проверке конституционности положений статей 217,225 и 476 УПК РФ"// Собрание законодательства РФ. 2004. № 24. Ст. 2477.
15. Федеральный закон от 05.06.2007 № 87-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации"//Российская газета. 2007. № 223.
16. Федеральный закон от 31.05.2002 № 63- ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (в ред. От 24.07.2007) // Собрание законодательства РФ. 2002. № 23. Ст. 2102; № 44. Ст. 4262; 2004. № 35. Ст. 3607; № 52 (ч. 1). Ст. 5267; 2007. № 31. Ст. 4011.
17.Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. № 2.
18.Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РФ / Под ред.
B. М. Лебедева. М., 2009.815.
19..См.: Рыбалов К. А. Особый порядок судебного разбирательства в Российской Федерации и проблемы его реализации/КА. Рыбалов. М., 2004. С. 127; Дьяконова В. В. Указ. соч. С. 77; Жеребятьев И.В. Некоторые проблемные вопросы рассмотрения уголовных дел в особом порядке судебного разбирательства / И.В. Жеребятьев //Российский судья. 2006. № 5. С. 14.
20. Баранов А. М. Справедливость в уголовном процессе. Актуальные проблемы права России и стран СНГ/А. М. Баранов. Челябинск, 2004. С. 139.
21..См.: Коржанский Н. И. Очерки теории уголовного права / Н. И. Коржанский. Волгоград, 1992. С. 12.
22. См.: Батюкова В. Е. Потерпевший в уголовном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук/В.Е. Батюкова. ? М., 1995. ?С. 14.
23.Определение Конституционного Суда РФ от 7.12.2006 г. № 605-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запросов Ленинского районного суда города Астрахани о проверке конституционности части второй статьи 420
97
Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" // Вестник Конституционного Суда РФ. 2007. № 1.
24.См.: Халиков А. Вопросы, возникающие при особом порядке судебного разбирательства/А. Халиков //Российская юстиция. 2003. № 1. С. 16; Рыбалов К.А. Указ. соч. С. 59.
25.Корнелюк О. В. Баланс процессуальных
статусов потерпевшего и обвиняемого при досудебном производстве: Автореф. дис. . канд. юрид. наук / О.В. Корнелюк. Н. Новгород, 2003. С.
14.
26.См.: Гричаниченко А. Разрешение гражданского иска при рассмотрении уголовного дела в особом порядке / А. Гричаниченко // Уголовное право. 2007. № 5. С. 18.
98
