CC BY
411
8 См.: Ограниченная вменяемость: Информ. письмо / Под ред. В.В. Шостаковича и В.Н.
Исаенко. М., 2000. С. 9.
9 См.: Михеев РИ. Невменяемый: Соц.-правовой очерк. Владивосток, 1992.
10 См.: Бураева С.К. Уголовная ответственность лиц с отклонениями в психике, не исключающими вменяемости: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Иркутск, 2002.
Р. А. Сабитов, В. В. Колосовский ОШИБКИ ПРИ КВАЛИФИКАЦИИ ПОСТКРИМИНАЛЬНЫХ ДЕЯНИЙ
В нашей трактовке посткриминальное поведение - это предусмотренное уголовным законом и влекущее уголовно-правовые последствия непреступное поведение лица после совершения им преступного посягательства, назначения и отбытия наказания. Этим понятием охватывается деятельность лица после совершения им преступления вплоть до того момента, когда прекращаются уголовно-правовые отношения, порожденные этим преступлением. В этих границах и следует рассматривать динамическую структуру посткриминального поведения, которая включает в себя: 1) поведение лица после совершения преступного посягательства (уклонение от следствия или суда, явка с повинной, заглаживание вреда, причиненного потерпевшему, и т. д.); 2) поведение виновного после осуждения (злостное уклонение от отбывания наказания, уклонение условно осужденного от исполнения возложенных на него судом обязанностей и др.); 3) поведение осужденного после отбытия наказания (ч. 5 ст. 86 УК РФ).
Существуют два основных вида посткриминального поведения: положительное (правомерное) и отрицательное (неправомерное). Положительное посткриминальное поведение лица, совершившего преступление, влечет применение мер уголовно-правового поощрения. Например, добровольная сдача огнестрельного оружия лицом, незаконно его хранившим, в соответствии с примечанием к ст. 222 УК РФ поощряется освобождением виновного от уголовной ответственности. Отрицательное посткриминальное (пенитенциарное) поведение осужденного, злостно уклоняющегося от уплаты штрафа, назначенного приговором суда, в соответствии с ч. 5 ст. 46 УК РФ наказывается заменой этого наказания другим, более строгим.
Основным условием законного назначения меры посткриминального воздействия правоприменителем является правильная квалификация положительного или отрицательного посткриминального поведения. Безошибочная квалификация непреступного поведения лица после совершения им преступления или назначения ему наказания служит средством обеспечения прав и интересов подозреваемого, обвиняемого, подсудимого и осужденного. Например, если лицо явилось с повинной, а следователь не зафиксировал этого в процессуальных документах или суд без достаточных к тому оснований не признал данное обстоятельство в качестве смягчающего наказание, то тем самым не только нарушаются права этого лица, но и сводится на нет воспитательное воздействие соответствующей нормы УК, подрывается авторитет правоохранительных органов и суда, осложняется работа по раскрытию преступлений и предупреждению новых преступных посягательств.
От правильной квалификации посткриминального поведения зависят освобождение лица от уголовной ответственности (ст. 75, примечания к ст. 126, 205, 206, 222 УК РФ и др.), смягчение наказания (п. «и», «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ), замена назначенного наказания другим, более строгим наказанием (ч. 5 ст. 46, ч. 3 ст. 49, ч. 3 ст 50, ч. 4 ст. 53 УК РФ), отмена условного осуждения (ст. 74 УК РФ) и условно-досрочного освобождения от дальнейшего отбывания наказания (ч. 7 ст. 79 УК РФ), досрочное снятие судимости (ч. 5 ст. 86 УК РФ) и решение других вопросов.
В правоприменительной практике встречается немало ошибок, выражающихся в неправильной оценке положительного или отрицательного посткриминального поведения. Ошибки в основном выражаются в том, что, во-первых, в процессе правоприменения не устанавливаются все объективные и субъективные признаки состава посткриминального поведения; во-вторых, отдельные признаки состава неправильно толкуются правоприменителями.
Изучение судебной практики показало, что ошибки при квалификации правомерного посткриминального поведения допускаются чаще, чем при уголовно-правовой оценке неправомерного поведения. Наибольшие затруднения субъекты квалификации испытывали в установлении составов деятельного раскаяния, предусмотренных ст. 75 и примечаниями к ст. 222 и 228 УК РФ. Около 54% ошибок приходится на ошибки в квалификации по объективной стороне состава позитивного посткриминального поведения. На ошибки в применении п. «и», «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ приходится 32% от общего числа ошибок при квалификации такого поведения.
Пролетарским районным судом г Саранска 2 октября 2000 г Чернавин осужден по ч. 2 ст. 264 и ст. 265 УК РФ к шести годам лишения свободы с лишением права управлять транспортным средством сроком на три года. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ удовлетворила надзорный протест, смягчила назначенное осужденному наказание, квалифицировав его посткриминальное поведение как явку с повинной. Районный суд ошибочно не признал действия Чер-навина явкой с повинной, поскольку он знал, что его разыскивают. Однако из материалов уголовного дела следовало, что до явки с повинной Чернавина не было никаких данных, свидетельствующих о совершении им наезда на потерпевшего 1.
В приведенном примере квалификационная ошибка суда заключалась в том, что он дал неправильную оценку субъективной стороне явки с повинной - психическому отношению Чернавина к совершаемому общественно полезному деянию. Суду следовало бы руководствоваться разъяснением, которое дано в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11 июня 1999 г. «О практике назначения судами уголовного наказания»: «При решении вопроса о том, имело ли место такое смягчающее обстоятельство, предусмотренное пунктом «и» части первой статьи 61 УК РФ, как явка с повинной, судам необходимо проверять, являлось ли заявление, поданное в органы расследования, или сообщение (в любой форме) о преступлении, сделанное должностному лицу органа расследования, добровольным и не связано ли это с тем, что лицо было задержано в качестве подозреваемого и подтвердило свое участие в совершении преступления» 2.
Довольно часто правоприменители допускают ошибки при квалификации позитивного посткриминального поведения, предусмотренного примечанием к ст. 222 УК РФ. В нем содержится норма, согласно которой лицо, добровольно сдавшее оружие и другие предметы, указанные в этой статье, освобождается от уголовной
ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления.
Варненским районным судом Челябинской области С. осужден по ч. 1 ст. 222 и ч. 3 ст. 213 УК РФ. Кассационная инстанция приговор изменила: в части осуждения С. по ч. 1 ст. 222 УК РФ уголовное дело производством прекратила в связи с добровольной выдачей С. правоохранительным органам огнестрельного оружия, кото -рым он владел незаконно. Кассационной инстанцией установлено, что С. вытащил оружие, спрятанное им в мешке с сеном, и сам добровольно выдал сотрудникам милиции 3. Действия С. по добровольной выдаче огнестрельного оружия правоохранительным органам образуют объективную сторону посткриминального поведения. Эти действия судом не были учтены, а поэтому была допущена ошибка.
В практике Верховного Суда РФ также встречались ошибки в определении позитивного посткриминального поведения. Так, по приговору Волоколамского городского суда Московской области, оставленному без изменения в кассационном и надзорном порядке, Власов осужден по ч. 1 ст. 218 УК РСФСР за хранение без соответствующего разрешения револьвера и 188 патронов к нему. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила все судебные решения и дело прекратила по п. 2 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР (за отсутствием в деянии состава преступления) на основании примечания к ст. 218 УК РСФСР в связи с тем, что Власов добровольно выдал револьвер и патроны до их обнаружения представителями власти. Судебная коллегия признала необоснованным довод суда и последующих судебных инстанций о том, что Власов выдал оружие при производстве обыска после его задержания по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 148 УК РСФСР, что исключало возможность и в дальнейшем хранить оружие и боеприпасы 4.
Ошибка суда, постановившего приговор, состояла в неправильной оценке как объективного признака состава посткриминального поведения, указанного в примечании к ст. 218 УК РСФСР (якобы сдача оружия должна состояться до задержания подозреваемого и обыска), так и субъективного признака (якобы добровольность отсутствует, поскольку выдача оружия произошла при обыске после задержания подозреваемого).
Вместе с тем, Судебная коллегия по уголовным делам также допустила ошибку, прекратив уголовное дело за отсутствием состава преступления, предусмотренного ст. 218 УК РСФСР. Все признаки состава оконченного преступления в действиях Власова имелись. Его положительное посткриминальное поведение, выразившееся в добровольной сдаче оружия, не устранило преступности деяния. При отсутствии в деянии состава преступления уголовное дело не может быть возбуждено, а в рассмотренном случае состав преступления имеется, дело было возбуждено, но подлежало прекращению в связи с деятельным раскаянием по специальному процессуальному основанию, указанному в ст. 7 УПК РСФСР5.
Чтобы исключить подобные ошибки, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 12 марта 2002 г. «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» специально разъяснил, что под добровольной сдачей предметов, указанных в ст. 222 и 223 УК РФ, следует понимать выдачу лицом этих предметов по своей воле или сообщение органам власти о месте их нахождения при реальной возможности дальнейшего хранения названных предметов. При оценке доброволь-
ности сдачи оружия надлежит иметь в виду, что закон не связывает выдачу с мотивом поведения лица, а также с обстоятельствами, предшествовавшими ей или повлиявшими на принятое решение. При этом лицо освобождается от уголовной ответственности за совершение преступлений, предусмотренных ст. 222 и 223 УК РФ, независимо от привлечения его к ответственности за совершение иных преступлений 6.
Изложенная позиция Пленума Верховного Суда РФ последовательно проводится в других его руководящих постановлениях по уголовным делам. Так, в п. 10 постановления от 27 мая 1998 г. «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» указано, что добровольная сдача наркотических средств или психотропных веществ означает выдачу их представителям власти, например, по предложению следователя перед началом производства в помещении выемки или обыска, при реальной возможности у лица распорядиться ими иным способом 7. В п. 22 постановления от 10 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» сказано: «Решая вопрос об освобождении от уголовной ответственности лица, сообщившего органу, имеющему право возбудить уголовное дело, о даче взятки должностному лицу или о незаконной передаче лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, денег, ценных бумаг, иного имущества, следует иметь в виду, что сообщение (письменное или устное) должно признаваться добровольным независимо от мотивов, которыми руководствовался заявитель»8.
Таким образом, при квалификации позитивного посткриминального деяния правоприменители допускают ошибки, большинство которых относится к уголовно-правовой оценке его субъективных признаков: добровольности, мотивов и целей поведения. Добровольность означает, что лицо действует не по принуждению, а по собственному желанию. Имея возможность выбрать любой вариант поведения, оно по своей воле принимает решение явиться с повинной, сдать оружие, совершить иные социально полезные действия. Мотивы и цели позитивных посткри-минальных деяний на их квалификацию не влияют, поскольку не являются признаками их составов.
Ошибки при квалификации негативного посткриминального поведения чаще всего наблюдаются при уголовно-правовой оценке его объективных признаков. Как показало изучение практики судов Челябинской области, ошибки при квалификации деяния, предусмотренного ч. 2 и 3 ст. 74 УК РФ (неисполнение условно осужденным возложенных на него судом обязанностей или нарушение им общественного порядка), встречаются в полтора раза чаще, чем ошибки при квалификации отрицательного поведения осужденных, предусмотренного ч. 3 ст. 50 УК РФ (злостное уклонение от отбывания наказания лицом, осужденным к исправительным работам). В основе этих ошибок лежит поверхностное отношение судов (судей) к оценке фактических обстоятельств дела, изложенных в представлениях учреждений (органов), исполняющих наказание. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Челябинского областного суда отменила постановление судьи об отмене условного осуждения С. и направлении его для отбывания наказания в виде лишения свободы. В обоснование своего решения суд бездоказательно сослался на систематическое неисполнение С. возложенных на него обязанностей, выразившихся в не-
явке на регистрацию, смене места жительства без уведомления органа, осуществляющего контроль за его поведением. Суд не придал значения утверждению С. о том, что, ввиду удаленности органа внутренних дел, он являлся на регистрацию к участковому уполномоченному по новому месту жительства 9.
В соответствии с ч. З ст. У4 УК РФ суд может отменить условное осуждение в случае систематического или злостного неисполнения условно осужденным в течение испытательного срока возложенных на него судом обязанностей. Систематическим неисполнением обязанностей являются совершение запрещенных или невыполнение предписанных условно осужденному действий более двух раз в течение года либо продолжительное (более 30 дней) неисполнение обязанностей, возложенных на него судом (ч. З ст. 190 УИК РФ). Понятие злостного неисполнения обязанностей в законе не раскрывается. В литературе об этом высказаны различные мнения. Так, некоторые авторы утверждают, что злостность является синонимом систематичности 10. Другие это понятие толкуют как вызывающе грубое нарушение установленных для осужденного правил поведения в течение испытательного срока (например, отказ пройти курс лечения от наркомании, уклонение от контроля) 11. Третьи к злостности относят неоднократные нарушения условно осужденным общественного порядка, за которые к нему применены меры административного воздействия .
Последнее мнение противоречит закону, который не предусмотрел в качестве основания отмены условного осуждения совершение осужденным нарушений общественного порядка. Эти нарушения могут повлечь за собой лишь продление испытательного срока (ч. 2 ст. 74 УК).
При квалификации рассматриваемого посткриминального поведения необходимо руководствоваться постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 11 июня 1999 г «О практике назначения судами уголовного наказания»: под злостностью неисполнения условно осужденным возложенных на него обязанностей следует понимать неисполнение этих обязанностей после сделанного контролирующим органом предупреждения в письменной форме о недопустимости повторного нарушения установленного порядка отбывания условного осуждения либо когда он скрылся от контроля. Согласно ч. б ст. 190 УИК РФ скрывающимся от контроля признается условно осужденный, место нахождения которого не установлено в течение более З0 дней.
Правоприменители допускали ошибки и при квалификации негативного посткриминального поведения, предусмотренного ч. 3 ст. З0 УК РФ. По постановлению Советского районного суда г. Челябинска М. не отбытое наказание в виде исправительных работ заменено на З месяца 1З дней лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима. Принимая такое решение, судья сослался на то, что М. в инспекцию исправительных работ не являлся, игнорировал предложения инспектора об обращении в центр по трудоустройству и занятости населения, а поэтому злостно уклонялся от отбывания наказания в виде исправительных работ 1З. Полагаем, что судом была допущена ошибка в определении объективной стороны состава посткриминального поведения. В соответствии с ч. 3 ст. З0 УК РФ исправительные работы осужденному могут быть заменены на другую меру наказания, в том числе лишение свободы, только в случае его злостного уклонения от отбытия наказания в виде исправительных работ.
Злостно уклоняющимся признается осужденный, допустивший повторное на-
рушение порядка и условий отбывания наказания после объявления ему предупреждения в письменной форме за любое из указанных в ч. 1 ст. 4б УИК РФ нарушений, а также скрывшийся с места жительства осужденный, местонахождение которого неизвестно (ч. 3 ст. 4б УИК РФ). Нарушением порядка и условий отбывания осужденным исправительных работ являются:
а) непоступление без уважительных причин на работу в течение 1З дней со дня постановки на учет в уголовно-исполнительной инспекции либо уклонение от постановки на учет в органах службы занятости в течение того же срока;
б) неявка в уголовно-исполнительную инспекцию без уважительных причин;
в) нарушение установленных УИК РФ и возложенных на него обязанностей и запретов;
г) прогул или появление на работе в состоянии алкогольного, наркотического или токсического опьянения.
В рассматриваемом случае к М. не было применено взыскание в виде предупреждения в письменной форме о замене исправительных работ другим видом наказания. Те предложения и предостережения, которые были высказаны инспектором осужденному, при указанных обстоятельствах правового значения не имеют.
Таким образом, при квалификации негативного посткриминального поведения можно порекомендовать правоприменителям: 1) тщательно исследовать фактические данные, на основе которых устанавливаются наличие или отсутствие общественно вредного посткриминального деяния, виновность лица, совершившего это деяние, и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела; 2) устанавливать все признаки состава посткриминального проступка, памятуя, что отсутствие хотя бы одного из них исключает ответственность лица за его совершение; 3) при толковании этих признаков использовать нормы уголовноисполнительного и других отраслей права, а также руководящие постановления Пленума Верховного Суда РФ.
Анализ правоприменительной практики показывает, что слабые знания правоприменителями объективных и субъективных признаков позитивного и негативного посткриминального поведения влекут за собой квалификационные ошибки. В некоторых случаях отсутствует критическое отношение судей к материалам, представленным в суд специализированными органами, исполняющими наказание и осуществляющими контроль за поведением осужденных, что также приводит к ошибкам в квалификации посткриминального поведения.
Примечания
1 См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2002. № 4. С. 8 - 9.
2 Там же. 1999. № 8. С. 3.
3 См.: Архив Челябинского областного суда. Определение Судебной коллегии по уголовным делам от 4 июня 2001 г.
4 См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1999. № 1. С. 19.
З С принятием нового УПК РФ при прекращении уголовного дела в связи с деятельным раскаянием следует ссылаться не на п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК, а на ст. 28 УПК. б См.: Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2002. № З. С. З.
У Там же. 1998. № У. С. б.
8 Там же. 2000. № 4. С. 5.
9 См.: Архив Челябинского областного суда. Определение Судебной коллегии по уголовным делам от 22 июня 2000 г.
10 См.: Комментарий кУголовно-исполнительному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А. И. Зубков. М., 1997. С. 382.
11 См.: Уголовное право России: Учеб.: В 2 т. Т. 1. Общая часть / Отв. ред. А. Н. Игнатов, Ю. А. Красиков. М., 1999. С. 489.
12 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Общая часть / Под ред. Ю. И. Скуратова, В. М. Лебедева. М., 1996. С. 206.
13 См.: Архив Советского районного суда г. Челябинска за 1997 год. Постановление суда № 8 - 2.
Е.Ю. Сабитова ПЛАТЕЖНЫЕ ДОКУМЕНТЫ КАК ПРЕДМЕТ И СРЕДСТВО СОВЕРШЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
В настоящее время все большее распространение получают электронные формы расчетов с помощью банковских пластиковых карт. Охрана порядка осуществления с этими картами безналичных расчетов, имущественных интересов физических и юридических лиц предусмотрена ст. 187 УК РФ, устанавливающей ответственность за изготовление в целях сбыта или сбыт поддельных кредитных и расчетных карт, а также иных платежных документов, не являющихся ценными бумагами. Здесь платежные документы выступают в качестве предмета преступления.
Понятием «пластиковая карта» обозначают различные виды изготовленных из пластика платежных карточек с магнитной полосой либо чипом, в памяти которых хранится информация, необходимая для безналичных расчетов. Например, в Челябинской области находятся в обороте пластиковые карты «Золотая корона», «Виза» («Visa»), «Мастеркард» («MasterCard»), «Америкэн Экспресс» («American Express»), «Дайнерс Клаб» («Diners Club»), «Юнионкард» («UnionCard »), «СТБ-кард» («STB-Card») и др.
В зависимости от технического исполнения пластиковые карты делят на магнитные и микропроцессорные (чиповые). Первые имеют магнитную полосу, кото -рая содержит информацию о владельце (фамилию, имя, отчество), номере счета в банке, дате окончания действия карточки. Вторые имеют чип - небольшой квадрат или овал на лицевой стороне, в памяти которого содержится информация о банковском счете владельца и осуществленных операциях '.
В зависимости от вида расчетов различают карты дебетовые и кредитовые. Дебетовые карты используются для оплаты товаров и услуг путем списывания затраченных денег с банковского счета покупателя, а также для получения поступивших на его счет денег в банкоматах. Кредитные карты позволяют оплатить приобретаемые товары и услуги за счет банковского кредита на определенную договором сумму, а также получить в кредит наличные деньги.
По масштабу действия пластиковые карты делят на корпоративные, региональные, национальные и международные.
