CC BY
43
Кондратенко А.И. Орловская журналистика
послевоенных лет: оппозиция или приводной ремень?
В статье затрагиваются сложные вопросы взаимоотношений журналистов и руководящей элиты региона.
Ключевые слова: местная пресса, партийная критика, конфликты, творческая атмосфера.
Kondratenko A.I. Oryol journalism of post-war
years: opposition and drive belt
In the article complicated points of mutual relations of journalists and supervising elite of region are mentioned.
Keywords: local press, party criticism, conflicts, a creative atmosphere.
Послевоенные годы были временем освоения целины, штурма космоса, роста городов, усиления внимания к сельскому хозяйству, активного внедрения новой техники в промышленности и на транспорте (например, переход с паровозной тяги на тепловозную, а затем и электровозную), развития вычислительной техники и химической индустрии. Значительно улучшилось качество жизни людей - за 1950-е годы уровень потребления основных продуктов питания, промышленных товаров в СССР вырос в 1,5 - 2 раза и более, в 2,5 раза увеличилось строительство жилья. По доле расходов на образование, здравоохранение и науку в ВВП в этот период СССР занимал одно из самых высоких мест в мире1.
Характерные приметы конца 1940-х -начала 1950-х - укрепление районных газет (увеличение их объема с двух до четырех полос, расширение штатов редакций), возобновление выпуска областных комсомольских газет. В марте 1948 года, как и в других областях страны, в Орле начал выходить журнал "Блокнот агитатора" - орган
отдела пропаганды и агитации обкома ВКП(б). Областное управление издательств и полиграфии решением областного Совета депутатов трудящихся от 5 марта 1949 года было реорганизовано в областное управление по делам полиграфии, издательств и книжной торговли при облисполкоме. 20 июля 1952 года его функции на основании решения облисполкома перешли к вновь созданному областному управлению по печати. С сентября 1951 года возобновилось издание молодежной газеты - она получила название "Орловский комсомолец" (до августа 1941 года -"Комсомолец").
Механизм взаимодействия партийных органов с прессой сложился в основном к концу 1930-х годов. За годы Великой Отечественной войны определяющее звено концепции - партийное руководство газетой - обрело в общественном сознании высший смысл и непоколебимый статус. Оно не воспринималось сотрудниками редакций в качестве отягчающего обстоятельства, поскольку журналисты были убежденными сторонниками партии. Это обеспечивало
Алексей Иванович Кондратенко - кандидат политических наук, первый заместитель генерального директора газеты "Орловская правда".
полное соответствие содержания и направления газет партийной линии.
В послевоенные годы работники печати по-прежнему воспринимались партийным руководством прежде всего как передаточное звено для трансляции принятых наверху решений. О возможности обратной связи ("снизу" - "вверх") и тем более об учете мнения журналистов, не все из которых хотели ограничиться ролью "винтиков" партийно-государственного механизма, даже не упоминалось. Инициатива и рост умения журналистских кадров искусственно сдерживались, нередки были схематизм, примитивность творческих решений.
Появился поток бесцветных, конъюнктурных статей и очерков, в которых познание жизненных закономерностей во всей их глубине и сложности подменялось иллюстрацией, пустым славословием, наведением парадного глянца. Однообразие газетных форм и приемов, догматизм и начетничество в пропагандистских статьях. Стремление обойти острые вопросы, теневые стороны жизни. Всё это не могло не вызвать чувства неудовлетворенности у читателей.
Однако далеко не все орловские журналисты мирились с ролью "винтиков" партийно-государственного механизма. Можно назвать немало имен тех, кто смело ставил острые, принципиальные вопросы, вступал в открытый конфликт с бюрократами, стремился своим творчеством найти для общества новые пути развития. К сожалению, в те десятилетия орловская журналистика не смогла достичь таких творческих, общепризнанных в стране вершин, каковыми стали, например, очерки "Районные будни" (В.Овечкин, Курская область), "Записки агронома" (Г. Тро-епольский, Воронежская область).
Однако характерные для послевоенной России тенденции усиления аналитичности публицистики, ее остроты были вполне характерны и для Орловщины. Выражалось это в первую очередь в росте числа конфликтов журналистов с партийно-советским руководством (очевидно, что в 1930-е годы финалом подобных конфликтов становились политические репрессии в отношении газетчиков).
Первыми на "тропу войны" вышли собственные корреспонденты "Орловской правды". По сложившейся к середине 1940-х годов практике собственный корреспондент в закрепленных за ним районах (3-5, обычно их именовали простым словом "куст") выполнял роль полномочного представителя областной власти, своеобразного контролера деятельности организаций и предприятий и даже райкомов партии (в России 1990-х аналогичные функции в регионах были возложены на полномочных представителей президента). Не случайно поэтому кандидатура каждого собкора перед назначением обсуждалась в отделе пропаганды и агитации обкома партии, а затем утверждалась на бюро обкома - это придавало ей особый статус и вес. Однако не всегда собкор мог оправдать возложенное на него "доверие". Показательный пример - судьба Алексея Прокофьева.
В сборнике "Летописцы" приведен отрывок из воспоминаний ветерана "Орловской правды" И.К. Миронова: "Однажды собкор по Задонскому кусту Алексей Прокофьев организовал "беседу" с колхозником, который ручной косой скашивал по два гектара овса в день. Это стало сенсацией... На "беседу" стахановца-рекордиста газета опубликовала ряд откликов. Но вдруг из Задонского райкома партии редакция получает письмо. В нем подтверждалась рекордная выработка колхозника... "Но как умудрился товарищ Прокофьев, — подчеркивалось в письме, — организовать "беседу" с человеком, который с детства глухонемой?..". Прокофьев был строго наказан...".
Казалось бы, налицо яркий, комичный пример того, как горе-журналисты, не выезжая на место событий, "из пальца высасывают" огромные статьи, очерки, как описывают то, чего в глаза не видели... Но таким ли "бойким" журналистом, как показано в сборнике, был Алексей Прокофьев? Кстати, в этой книге он больше никак не упомянут. Что вообще мы знаем об этом человеке? Прокофьев родился в 1923 году, начал работать в печати еще до войны. На фронте в звании старшего лейтенанта был корреспондентом ряда военных газет. После демобилизации пришел в "Орловскую
правду": приказом по редакции № 71 от 22 августа 1946 года был утвержден собкором по Задонскому, Чибисовскому, Крас-нинскому и Долгоруковскому районам.
Знавший его по многолетней совместной работе в Задонске журналист Александр Косяков (сам собкор липецкой областной газеты) писал в очерке под характерным названием "Боевой характер": "Он был настоящий боец — следом за его статьями чередой шли заседания бюро парткомов, райкомов и даже обкома с раздачей партийных оплеух, оргвыводов и специальных постановлений. Он был скандально известный журналист — Алексей Прокофьев, он превращал каждую свою командировку во внезапный бросок во вражескую траншею, где сразу воцарялась паника и был слышен зубовный скрежет. Со временем это превратилось в отвагу с признаками маниакальности. Но уже сказывались годы, да и памятливых врагов становилось все больше и больше. Его прессинговали, за ним устанавливали на-ружку, а однажды даже состряпали дело о... неблагонадежности. Будто в день похорон вождя народов Сталина Прокофьев играл на гармошке. Соответствующую бумагу уже подкололи куда нужно, спасло его только то, что при осмотре "места преступления" на той гармошке обнаружили толстенный слой пыли..."2.
Сохранившиеся в редакции "Орловской правды" книги приказов помогают установить истину, тем более Алексей Николаевич Прокофьев уже не может внести какие-либо уточнения - он умер в 2000 году. Итак, случай с гармошкой и похоронами Сталина, если и имел место, никак не был связан с "Орловской правдой" - отсюда Прокофьев был уволен по указанию свыше еще летом 1949 года (приказ № 67 от 2 августа 1949 года: "В соответствии с решением Бюро обкома ВКП(б) от 1 августа сего года соб-корра по Задонскому кусту товарища Прокофьева А.Н. освободить от работы со 2 августа сего года"). Подвела память и ветерана "Орловской правды" И.К. Миронова в его пересказе истории о косаре. Во-первых, курьезный случай произошел не в 1945 году, как можно понять из опубликованного в книге "Летописцы" отрывка, а в
1947-м. А во-вторых, и это самое главное, Прокофьев не был халтурщиком, не "разговаривал" с глухонемым. Цитирую приказ по редакции "Орловской правды" № 72 от 9 августа 1947 года: "Собкорр газеты "Орловская правда" т. Прокофьев допустил серьезную ошибку, заключающуюся в том, что дал в газету информацию о высокой выработке косаря колхоза "Мировой Октябрь" Задонского района Коробейникова, а затем на страницах газеты было организовано движение косарей по его методу. Как потом выяснилось, Коробейников находился под следствием и недавно осужден к двум годам лишения свободы за кражу колхозного зерна. За безответственное отношение к своим обязанностям собкор-ра тов. Прокофьева с работы снять".
Справедливости ради отметим, что уже 29 августа увольнение было заменено строгим выговором, а в декабре Прокофьеву даже была объявлена благодарность за "организацию выступлений для Трибуны передового опыта". Однако, как пишет А. Косяков, "его все-таки сняли3. Продал коллега — за стакан спирта, который поднес ему секретарь райкома. Коллега знал "некоторые подробности" из жизни товарища и накатал донос... Отлученный от газеты, Алексей Николаевич писать не перестал. Напротив, в Задонске он стал главным обличителем недостатков и заступником народа. Странное дело — не в райком, не в редакцию, не в комитет народного контроля и не в ОБХСС шли люди, а к нему. Он принимал всех. Он даже завел специальный журнал, в котором было всё — от первого дня обращения к нему человека до окончательного принятия по его прошению мер. Это было удивительное и уникальное явление эпохи застоя — один человек заменил, по сути, юридическую консультацию, профсоюз и все надзорные органы"4.
Происходили конфликты не только собкоров с райкомами. Бывший заведующий сельскохозяйственным отделом "Орловской правды" И.К.Миронов вспоминал о том, как он осмелился не выполнить задание редактора, направившего его в командировку в якобы передовой Долгоруковский район:
"Вместо порученной полосы о липовой победе я написал критическую статью "О
любви к земле" (беспорядок в хозяйствах, равнодушие к плодородию земли, стремление выполнить план любой ценой - вывозя даже семена и причитающееся колхозникам на трудодни). Прочитав статью, редактор газеты Авдюшин5 категорически сказал:
- Такую статью я не могу дать в газете.
- Почему? - спросил я удивленно.
- Не тот тон взял, голубчик. Более того, замахнулся на областных руководящих работников.
- Но это же истинная правда, - пытался я убедить редактора, но он был неумолим.
И только через два месяца статья увидела свет.. В обком партии 3 ноября 1949 года пригласили всех заведующих отделами редакции. Присутствовал там и инспектор ЦК ВКП(б) Мочалов. Нас попросили высказываться, над какими проблемными вопросами работает редакция. Вот тогда-то я и сообщил о своей залежавшейся статье. Редактор был подвергнут нелицеприятной критике, ему было предложено опубликовать статью в очередном номере...Она вызвала интерес у читателей, на нее было получено и опубликовано много откликов читателей газеты, специалистов"6.
Для подтверждения остроты конфликта процитируем подписанный В.К. Авдюши-ным приказ по "Орловской правде" № 90 от 11 октября 1949 года:
"В личной беседе и на заседании редколлегии я неоднократно обращал внимание зав. сельхозотделом тов. Миронова на то, что он небрежно относится к редактированию материалов, допускает искажение названий, фамилий, имен.
В заметке "Машинист Николай Тупиков намолотил 24250 пудов хлеба", опубликованной в газете 19 августа с.г., искажено имя машиниста. Причем в заголовке заметки тов. Тупиков назван Николаем, в первом абзаце - Никитой, затем снова Николаем.
В подборке "Кузница колхозных кадров" также были допущены неточности, которые своевременно были обнаружены членом редакционной коллегии. Имели место неточности, а также искажения и в других материалах, завизированных тов. Мироновым.
За небрежное отношение к редактированию материалов зав. сельхозотделом тов. Миронову ставлю на вид и предупреждаю, что он может понести более строгое наказание, если в дальнейшем с его стороны будет допущено такое же халатное отношение к сдаче материалов в печать". Как видим, нависшая над Мироновым угроза была достаточно легко ликвидирована заступничеством представителя ЦК.
Однако либеральные настроения довольно часто сменялись достаточно консервативными. Красноречив последний редакционный приказ сталинской эпохи - № 18 от 4 марта1953 года. Приведем его полностью:
"В статье собкора т. Черткова, опубликованной 11 января под заголовком "Как тт. Малышев и Бурнусов поддерживают критику", были допущены грубые искажения.
Тов. Чертков несерьезно и безответственно подошел к подготовке критического материала. Вместо того чтобы подвергнуть людей серьезной критике, смазал острое выступление газеты.
За допущенные ошибки и грубые искажения в статье "Как тт. Малышев и Бурнусов поддерживают критику" объявить соб-корру т. Черткову строгий выговор".
Как видим, редактор В.К. Авдюшин наказал журналиста даже не за излишнюю критику, а за ее недостаток! Редчайший факт в истории отечественной журналистики - свидетельство того неимоверного напряжения, которое сложилось в обществе накануне смерти И.В. Сталина.
Приведем еще один пример. Ветеран орловской журналистики, а в то время только начинавший свой путь в газетном мире сотрудник краснозоренской газеты "Сталинец" опубликовал басню "Лучина", изобразив, как глохнет жизнь в глубинке, если вовремя не завозят керосин. На следующий день все знакомые поздравляли автора за смелость и остроту, а к обеду раздался звонок из сектора печати обкома КПСС: "Кто написал басню?" Поляков, назвав себя, приготовился принимать поздравления, но тут же получил разнос: "Надо было сначала преамбулу дать, как много делается в стране по электрификации, и только потом рассказывать об отдельном недостатке"7. К тому же басня за-
дела одного из секретарей райкома, курирующего райпо. В итоге баснописец получил строгий выговор.
В январе 1954 года ЦК КПСС принял постановление "О фактах зажима критики в кромской районной партийной организации Орловской области". В постановлении отмечалось, что Кромской райком неправильно относится к выступлениям в печати, не принимает необходимых мер по критическим материалам газет. Райком не реагировал на фельетон "Гапонов премирует", опубликованный в районной газете "Ленинский путь", в котором рассказывалось о том, что председатель райпотребсо-юза Гапонов премирует растратчиков и жуликов, покровительствует негодным работникам. Райком не поддержал выступление газеты, разоблачившей преступную деятельность директора райпищекомбината Пушечникова, который расхищал социалистическую собственность, преследовал рабочих за критические выступления. Районная газета неоднократно ставила вопрос о расхищении социалистической собственности директором МТС Ефановым, но райком медлил с рассмотрением этого вопроса, после длительной проволочки принял либеральное решение.
Кромской райком ограждал от критики в печати негодных, провалившихся и скомпрометировавших себя руководителей, обязывал редакцию районной газеты публиковать опровержения на ряд правильных критических выступлений газеты. Райком запретил редакции газеты заниматься проверкой критических писем селькоров и рабкоров, в которых сообщались факты злоупотреблений. Редакция была поставлена в такие условия, что она была вынуждена в официальном порядке направлять в райком все критические сигналы, поступающие в газету, с тем чтобы получить разрешение секретаря райкома на проведение необходимой проверки фактов и подготовку материалов к опубликованию на страницах газеты. В результате в газете реже стали появляться критические выступления, приток писем в редакцию уменьшился. Секретари райкома требовали вычеркивания особо острых мест из материалов уже готовых полос газеты.
ЦК КПСС отметил, что Орловский обком КПСС необоснованно снял с работы редактора газеты Головина8. За зажим критики, неправильное отношение к печати первому секретарю райкома Чешенко был объявлен выговор. Головин был восстановлен в должности редактора газеты "Ленинский путь".
Действительно, приказом по редакции "Орловской правды" № 11 от 3 февраля 1954 года он был освобожден от обязанностей собкора "в связи с решением бюро обкома КПСС о восстановлении тов. Головина Н.А. в должности редактора кромской райгазеты". Однако возвращение не было удачным, уже вскоре Головин принял решение навсегда уехать из Кром. Приказом по редакции "Орловской правды" № 2 от 7 января 1955 года он вновь был зачислен собкором - на этот раз по Верховскому кусту.
Сменивший Головина на посту редактора В.Т. Шеламов (в "Ленинском пути" работал с декабря 1954 по апрель 1962 года) вспоминал: "Мнения людей о случившемся расходились: одни одобряли поступок Головина (заявление в ЦК КПСС. - А.К.), другие говорили, что не следовало выносить сор из избы". Эта двойственность еще не раз проявлялась в отношениях местной элиты и прессы. Спустя короткое время молодой коммунист, бригадир Кромской МТС Акиндим Изотов опубликовал в районной газете заметку "Разве это соревнование?", в которой, как вспоминает Шеламов, "раскрывал недочеты эмтээсовской парторганизации в руководстве трудовым соперничеством тракторных бригад. Раскрывал убедительно, на ярких примерах и фактах. Это не понравилось секретарю партбюро и его единомышленникам в райкоме партии" (Авангард, 2002, 29 нояб.). На Изотова посыпались обвинения. Журналисты районной газеты обратились в "Орловскую правду", там была напечатана статья "В защиту селькора А. Изотова". Но Кромской райком КПСС игнорировал содержащуюся в ней критику в его адрес, первый секретарь уехал в санаторий. Однако районную и областную газеты поддержала центральная"Правда". Как вспоминал В.Т Шеламов, "в заметке, набранной жирным шрифтом и опубликованной на первой полосе, газета подсказывала
кромским руководителям, что на критику надо отвечать. А для пущей важности напомнила им о постановлении ЦК партии". В итоге обком КПСС направил в Кромы комиссию, были строго наказаны первый секретарь и секретарь райкома по зоне Кромской МТС, доброе имя селькора было восстановлено.
Однако конфликты прессы и партийных органов случались и в дальнейшем. Например, когда тот же В.Т. Шеламов работал собкором "Орловской правды" в Кромах. Отрывок из его воспоминаний9: "Первый секретарь обкома партии Н.Ф. Игнатов взял себе в подшефные кукуру-зоводческое звено Иванова из кромско-го колхоза "Путь к рассвету". Звеньевой был опытным механизатором и малость "капризным". Будучи наивным, я решил помочь первому (Н.Ф. Игнатову. - А.К.). Побывал у Иванова, побеседовал, посмотрел на его "царицу полей". И написал в газету. Корреспонденцию опубликовали на первой странице в двадцатых числах августа. В ней звеньевой-кукурузовод не соглашался с такой практикой работы, когда один механизатор возделывает культуру, а другой ее убирает: первый старается вырастить больше массы на силос, второй - побыстрее убрать ее с поля, а потому оставляет высокую стерню, теряя на этом урожай. В итоге труд кукурузовода идет насмарку. Игнатов придрался к тому, что автор материала дезориентирует кукурузоводов области на досрочную уборку культуры".
Редколлегию "Орловской правды" вынудили обсудить статью и дать в ближайшем номере газеты соответствующую поправку. Шеламов резюмирует: "Партийная бюрократия не всегда дружила с критикой в газете, особенно когда эта критика как-то задевала их самолюбие или касалась приближенных к ним людей. Но критика не душилась, как утверждают теперь определенные круги политиков и журналистов. Она жила и здравствовала вопреки желаниям отдельных товарищей".
Обком КПСС уделял самое пристальное внимание деятельности молодежной газеты. Так, в марте 1957 года в "Орлов-
ской правде" был опубликован обстоятельный обзор инструктора обкома партии М. Голика10 "Ярче и содержательнее освещать жизнь молодежи". Можно предположить, что это был сокращенный, адаптированный для газеты вариант аналитического обзора, которые периодически составлялись в партийных органах. В числе положительных моментов работы редакции М. Голик отметил рост читательской почты, начало работы школы юнкоров, проведение семинаров с внештатными авторами, читательских конференций. Однако было открыто заявлено о том, что газета мало говорит о воспитании у молодежи любви к труду, о новаторах, об опыте работы комсомольских организаций. В обзоре прозвучала критика качества материалов об опыте передовиков, стихов, фельетонов (многие сатирические выступления газеты были посвящены теме пьянства, причем "похождения" героев описывались со всеми ненужными подробностями) (Орловская правда, 1957, 16 марта).
В своей директивной статье "Центральная тема комсомольской печати" Г. Оше-веров отмечал: "Мешает делу разбросанность, отсутствие четкой линии в работе некоторых газет. Читает молодой человек иную газету день за днем и не поймет, за что же борется газета, к чему призывает. Сегодня она говорит об одном, завтра о другом, сегодня напечатали обязательства какого-нибудь коллектива, а завтра забыли о них. Газетный опыт учит: нельзя объять необъятное, нельзя браться за все. Только собрав воедино, в один кулак все силы, изо дня в день ведя главную тему, разрабатывая ее со всех сторон, можно добиться успеха"11.
Пленум ЦК ВЛКСМ, состоявшийся в октябре 1959 года, призвал комсомольцев, всю советскую молодежь с полным напряжением сил взяться за повышение своего общеобразовательного и культурно-технического уровня. Перед молодежной прессой встала задача развернуть широкую пропаганду образовательных и технических знаний, настойчиво поддерживать и распространять почин комсомольских организаций в борьбе за техни-
ческий прогресс. Пленум ЦК ВЛКСМ обязал комсомольские газеты и журналы создать при редакциях советы новаторов и молодых специалистов, ширить ряды корреспондентского актива из числа научных работников, изобретателей и рационализаторов. Соответствующие шаги были сделаны и в "Орловском комсомольце".
Буквально все возможные проблемно-тематические линии в те годы так или иначе касались одной, главной - строительства коммунистического общества. Необходимо было так сформировать общественное сознание, чтобы все граждане как один стали активными строителями нового мира. "Орловский комсомолец" публиковал множество материалов о том, каким надо быть, чтобы получить "пропуск в будущее" (например, статья "Каким будет человек коммунистического общества", 1957, 27 окт. и ряд других). Постоянно освещалась работа так называемых "комсомольских судов чести" - якобы альтернативы традиционной системе судопроизводства. Регулярными были публикации о развитии коммунистических начал во всех сферах жизни - пример тому статья методиста областной библиотеки им. Н.К. Крупской В. Полякова "Библиотека... без библиотекаря" (Орловской комсомолец, 1963, 16 окт.). Этот ряд вполне можно продолжить, если вспомнить идеи тех лет: автобус без кондуктора, газетный киоск без продавца и т.д.
Жадно подхватывая любые идеи, и журналисты, и активисты печати пытались на своем уровне решить важнейшие философские, мировоззренческие, нравственные проблемы. Вчитайтесь в начало очерка о трудном подростке "Человеку протянули руку". Юнкор "Орловского комсомольца"Н. Кузнецов писал:
"- Для него ворота в коммунизм закрыты, - говорят иногда о человеке. - Много у него промахов было в жизни, ошибок.
А я не согласен с этим. Не согласен потому, что ошибки, может быть, были из-за большой неопытности, из-за того, что не ценил человек коллектив, да и люди были к нему невнимательны" (Орловский комсомолец, 1959, 4 дек.). Несмотря на довольно активную и широкомасштабную
работу редакции газеты "Орловский комсомолец", усилившееся внимание директивных органов выявляло всё новые и новые недостатки. В частности, ряд претензий к деятельности редакции был высказан в отделе пропаганды и агитации ЦК ВЛКСМ во время заслушивания отчета отдела пропаганды и агитации обкома ВЛКСМ весной 1960 года.
В годы "оттепели" произошли значительные изменения в сфере СМИ. Это прежде всего появление телевидения, дальнейшее развитие радиовещания на селе (за пятилетку число радиоточек удваивалось), рост тиражей газет и журналов, расширение тематики публикаций. И хотя в регионах увеличение тиражей было незначительным, дело не в количестве газет: во второй половине 1950-х годов менялось само положение прессы в обществе. Она более активно стала заниматься темами борьбы с бюрократизмом, защищать права людей.
Позитивные перемены в центральной печати оказали влияние и на деятельность местной прессы. Новое лицо "Комсомольской правды", "Известий" побуждало провинциальных журналистов к поискам и давало им право ставить острые вопросы на местном уровне. В редакциях орловских газет (особенно областных) атмосфера становилась более свободной и творческой. Больше внимания на газетных страницах стало уделяться вопросам местной истории, литературы, искусства. Шло развитие общественных начал в работе редакций, возрождение рабселькоровского движения, был воссоздан Союз журналистов, началось становление новой, вне рамок партшкол, системы подготовки кадров для СМИ - на факультетах и отделениях журналистики университетов.
В конце 1962 года по решению ЦК КПСС партийные и советские органы повсеместно были перестроены по производственному принципу. В сельской местности Орловской области было создано десять производственных колхозно-совхозных управлений (предприятий) и образовано столько же административных районов. Вместо 29 сельских райкомов партии образовано 10 партийных комитетов и
партийный комитет областных организаций, который объединял коммунистов предприятий, учреждений и организаций города Орла, связанных с сельскохозяйственным производством. Областной сельский комитет партии объединял 775 первичных партийных организаций.
На протяжении 1963-1964 гг. газетные полосы заполнялись корреспонденция-ми, репортажами, обзорами о ценном опыте новой системы управления. Однако на деле она породила и немало вопросов: сказывались разобщенность, увеличение числа дублирующих друг друга контор и разбухание аппарата, рост бюрократических издержек. С одной стороны, ЦК продолжал требовать выполнения планов, заданий, графиков, с другой - критиковал за вмешательство в хозяйственные дела. Как вспоминала супруга редактора "Орловской правды" тех лет И.М. Па-тенкова Маргарита Васильевна, "во время посевной и уборочной работал почти круглосуточно. Утренние часы уходили на совещания и заседания. Эти годы ведь были особые - два обкома, два облисполкома, совнархоз. После совещания начиналась работа с газетой"12. Несомненно, что реорганизация системы управления в итоге нанесла серьезный удар по авторитету областной прессы, подорвала систему районной печати. Читатели в потоке публикаций о якобы передовом опыте не могли понять, в чем же заключался смысл разделения власти на промышленную и сельскую.
Конфликт с первым секретарем обкома партии Н.Ф. Игнатовым стал, если судить по воспоминаниям ветеранов, и одной из главных причин смерти редактора "Орловской правды" И.М. Патенкова. Из-за ошибки в фамилии, названной в предвыборном материале ("Знаю точно, что одним из главных цензоров свежего номера газеты была супруга Н.Ф. Игнатова, которая ежедневно с утра докладывала мужу свое впечатление", - вспоминала жена И.М. Патенкова Маргарита Васильевна13), Патенкову был объявлен выговор. Редактор с больным сердцем лег в больницу и через несколько дней умер от приступа стенокардии.
Инициированное Н.С.Хрущевым разделение областных партийных организаций на промышленные и сельские в итоге привело к дестабилизации управленческих структур, показало несостоятельность попыток реформировать советское общество мерами организационного порядка. Реорганизация 1962 - 1964 гг. и ее последствия стали одной из главных причин потери Н.С. Хрущевым руководящих постов. Ноябрьский (1964 года) Пленум ЦК КПСС положил конец непродуманному эксперименту.
Ценой затяжного конфликта журналистики и руководящей элиты региона была не только череда "разгромленных" начальников и доведенных до смерти (изгнанных из редакций, бросивших свое ремесло, спившихся и т.д.) газетчиков. По большому счету, ценой конфликта оказалось огромное количество безликих публикаций, которые искаженно отражали жизнь, не показывали ее главных проблем и противоречий, не предлагали обществу реальных путей развития и совершенствования. Сами журналисты осознавали это, понимали, что их нелегкий труд нередко пропадает даром. В романе Е. Горбова "Антиграст" есть горькая сцена: директор областного издательства предлагает журналисту Олегу Сладковскому издать его трехтомник - избранные очерки, репортажи и отчеты. Горбов не жалеет иронии, показывая реакцию своего коллеги: "Придя домой, Сладковский поднял весь архив, всё, написанное за двадцать лет. Он бережно перебирал старые, пожелтевшие вырезки. В каждой из них отразилась какая-то частица его жизни. Вот он написал об открытии новой школы. Это - репортаж из сельской агитбригады. Это - очерк о заслуженном учителе. Через несколько месяцев трехтомник вышел в свет. Сладковский осторожно, как новорожденного цыпленка, взял в руки солидную книгу в толстом синем переплете и, задыхаясь от волнения, прочитал свою тисненную золотом фамилию. Потом заглянул в содержание. Целая колонна заголовков: "Школа на новом этапе", "Смотр народных дарований", "Книгу - в каждую рабочую семью", "В село приехала передвиж-
ка", "Городское совещание учителей". Чем не книга? Пусть без всяких писательских ухищрений, без птичек и ручейков, но зато вся на точных фактах. Сладковский горделиво улыбнулся и поставил свой трехтомник на книжную полку - рядом с томиками Пушкина и Белинского".
1 Подробнее см.: Г. Ханин. Десятилетие триумфа советской экономики // Свободная мысль-ХХ1. 2002. № 5. С. 72-89.
2 Об огнях-пожарищах, о друзьях-товарищах. Липецкие журналисты в годы Великой Отечественной войны. Липецк, 2005. С. 248.
3 Еще год (с января 1951 по февраль 1952) Прокофьев работал в редакции "Орловской правды" литсотрудником - кандидатуру на эту должность не требовалось согласовывать с обкомом. Окончательно он был уволен по решению всё того же бюро обкома партии.
4 Об огнях-пожарищах, о друзьях-товарищах. Липецкие журналисты в годы Великой Отечественной войны. Липецк, 2005. С. 248.
5 Ветеран "Орловской правды" А.А. Лапонов вспоминал: "Авдюшин был заурядным руководителем, для него главное, чтобы ЦК партии упоминался в передовой статье на первой полосе, а Совет Министров - в статье на второй
полосе. Писал ничем не примечательные передовые статьи. Исполнитель воли обкома, при случае готов был перевести стрелки виноватого на другого журналиста".
6 Архив автора.
7 Цит. по: Б.Федоров. Ради нескольких строчек в газете. // Ливенская газета, 1998, 27 марта.
8 После снятия с работы в Кромах он был переведен в "Орловскую правду" и назначен собкором в самый дальний от областного центра город - в Задонск.
9 В.Т. Шаламов спустя годы подробно рассказал об этом в публикации "Не понравилось слово" (Орловская правда, 1997, 21 марта).
10 Голик Михаил Иванович (1918 - 1983) в послевоенные годы работал ответственным секретарем глазуновской районной газеты "Колхозник", затем после окончания областной партшколы - инструктор отдела пропаганды и агитации Орловского обкома КПСС, в 1966 -1983 гг. - заведующий общим отделом обкома.
11 Цит. по: Г. Ошеверов. Центральная тема комсомольской печати // Главная тема. М., 1960. С. 235.
12 Из воспоминаний М.В. Патенковой. Архив автора.
13 Из воспоминаний М.В. Патенковой. Архив автора.
