CC BY
22
Вестник Института экономики Российской академии наук
5/2012
ВОПРОСЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ
М. ДЕРЯБИНА кандидат экономических наук, заведующая сектором Института экономики РАН
ОРГАНИЗАЦИЯ РЕАЛЬНОГО СЕКТОРА ЭКОНОМИКИ В СВЕТЕ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОЙ ТЕОРИИ
Исследуются теоретико-методологические основы организации реального сектора экономики. Автор анализирует две формы рыночной координации - ценовой механизм и иерархию. Рассматриваются организационные институты развитой рыночной и плановой экономики. Специально исследуется эволюция организации реального сектора российской экономики и особенности управления российских компаний.
Ключевые слова: институциональный анализ, организация реального сектора, формы рыночной координации, фирма, трансакционные издержки, вертикальная организация, контрактная природа фирмы, корпоративное управление.
Ожидание второй волны мирового кризиса заставило большинство стран пересмотреть отношение к собственному реальному сектору и его конкурентным преимуществам. Сейчас развитые страны целенаправленно возвращают на собственные базовые территории промышленные производства и промышленные инвестиции, сравнительно недавно вытеснявшиеся доминировавшим финансовым сектором и новыми инновационными отраслями. Однако ни бурное инновационное развитие, ни глобализация не отменяют того факта, что материальная сторона общественного производства продолжает оставаться основой экономики и обеспечивает как долгосрочную устойчивую перспективу, так и реальное богатство. Именно в реальном секторе экономики формируются предпосылки новой инновационной структуры производительного капитала, а субъекты реального сектора в конечном итоге являются адресатами социально-экономической политики государства. Российская экономика стоит перед необходимостью пройти этап новой крупной индустриализации, перешагнуть через который быстро и легко невозможно. Это значит, что необходимыми станут и новые производственные компетенции, и новые, адекватные этапу, представления об организации обновляющегося реального сектора.
Институциональная теоретическая парадигма
и организация реального сектора
В течение длительного времени в теоретическом объяснении организации реального сектора экономики доминировала неоклассическая парадигма. В ее рамках компания (фирма), то есть основной организационно-структурный элемент, рассматривалась как своего рода «черный ящик», природа и внутренняя структура которого принципиального значения не имеют. Неоклассическая теория вполне довольствовалась двумя общепризнанными характеристиками основного организационного звена, важными для него как для единицы рыночного обмена. Речь идет о праве юридического лица (в отличие от физического) и о феномене ограниченной ответственности, когда предприниматель отвечает по сделкам только долей своего имущества в компании. Однако по мере развития и усложнения структуры материального производства и рыночных связей, появления все большего разнообразия компаний разных типов и масштабов обнаружилась необходимость дополнить их анализ другими концептуальными признаками. Институциональная экономическая теория позволила существенно продвинуться в этом направлении. Институциональный анализ стал оказывать заметное влияние на все ветви экономической теории с середины 1970-х гг.1
Одной из ключевых методологических предпосылок институционального анализа является понятие рыночной координации. В практике организации рыночной экономики любого типа действуют два альтернативных механизма координации: механизм цен (рынок) и иерархия (фирма). В реальном секторе эта альтернатива сводится для большинства предпринимателей к решению вопроса - сделать необходимый продукт самостоятельно или купить на рынке. Неоклассическая теория, трактовавшая компании и корпорации исключительно с точки зрения затрат на входе и выпуска на выходе, удовлетворительных критериев для такого решения не давала. Институциональный анализ, напротив, сосредоточивается на тех процессах, которые происходят внутри компаний2. При этом для понимания особенностей иерархических структур как форм рыночной координации, используемых в построении компаний, понадобилось открыть рамки «черного ящика» и найти те механизмы, которые собственно и обусловливают устойчи-
1 Уильямсон О.И. Экономические институты капитализма: Фирмы, рынки, «отношенческая» контрактация. Санкт-Петербург: Лениздат, 1996.
2 WilliamsonО.Е. Markets and Hierarchies: Analysis and Antitrust Implications. New York: Free Press, 1975.
вость и эффективность таких структур3. Ключевым при этом является понятие трансакционных издержек.
Экономическая теория трансакционных издержек стала неотъемлемым элементом в структуре экономического знания и важнейшей частью институциональной теории. Знаковым событием в продвижении экономической теории в данном сегменте знания явилась статья Р. Коуза «Природа фирмы». Впервые опубликованная в 1937 г., эта статья содержит ряд фундаментальных толкований проблемы, развиваемых теорией организации вплоть до настоящего времени4.
Исходя из существования двух упомянутых форм рыночной координации, Р. Коуз выделяет два принципиально различающихся вида трансакций5. Первый вид - операции обмена на рынке с помощью механизма цен. Второй вид - операции, осуществляемые без вмешательства ценового механизма и напрямую координируемые усилиями предпринимателя. Таким образом, вытеснение механизма цен Коуз вообще считал отличительной чертой фирмы. За этим логически следует вопрос: а зачем предпринимателю нужно такое вытеснение? Почему для ведения хозяйственной деятельности он не может во всех операциях просто использовать стандартный обмен по рыночным ценам? Оказывается, что существуют различного рода издержки использования ценового механизма, получившие название трансакционных6. Природа трансакционных издержек может быть разнообразной, но они всегда значимы для анализа фирмы как формы координации в процессах рыночного обмена. Р. Коуз называет в качестве главного источника трансакционных издержек неопределенность, неизвестность самих рыночных цен и, соответственно, неопределенность ценового механизма. Это означает, что у предпринимателя неизбежно возникнут расходы на выяснение ценовых значений и устранение ценовой неопределенности (издержки на информацию о ценах). Далее неизбежны издержки на проведение деловых переговоров, заключение контрактов на каждую трансакцию и обеспечение выполнения контракта (издержки контрактации).
3 Заметим, что неоклассическая теория трактовала процессы, происходящие внутри фирмы, абсолютно аналогично тому, что вообще происходит на рынке в процессе обмена.
4 Coase R. 1937. The Nature of the Firm, 4 Economica n.s. 386-405. На русском языке ознакомиться с текстом статьи и научными комментариями к проблеме см.: Природа фирмы: Пер. с англ. М.: Дело, 2001.
5 Под термином «трансакция» в институциональной теории понимается базовая операция рыночного обмена, заключающаяся в отчуждении и присвоении прав собственности и прав свободы (см., например: Институциональная экономика: новая институциональная экономическая теория. М.: ИНФРА-М, 2005. С. 54-55).
6 О. Уильямсон называл трансакционные издержки «экономическим эквивалентом трения в механических системах» (Уильямсон О.И. Экономические институты капитализма. С. 53-54).
Используя инструментарий трансакционных издержек, исследователь оперирует категориями микроэкономики, что в свою очередь дает возможность включить в анализ поведенческие предпосылки экономической организации. Микроэкономический взгляд на внутреннюю природу фирмы позволяет увидеть в ней структуру управления трансакциями (иерархическую структуру), а не просто форму для отправления производственной функции, опирающейся на технологический детерминизм. С позиций трансакционных издержек в анализе фирмы большое значение придается институтам контрактных отношений, особенно механизмам частного разрешения конфликтов. В итоге можно сделать методологически важный вывод о том, что все разнообразие организационных форм экономики преследует цель минимизации транзакционных издержек7.
Можно сказать и иначе: основой возникновения фирм как самостоятельных агентов рынка является уровень трансакционных издержек. Если издержки на внутрифирменные трансакции меньше, чем при осуществлении этих же трансакций на рынке, то фирма получает свое место в организационной системе экономики. При этом предел увеличения размеров фирмы возникает тогда, когда издержки на организацию дополнительных трансакций внутри фирмы превышают издержки тех же трансакций на рынке. В отношении же конкретных трансакций задача заключается в правильном выборе форм управления и координации - рынок, иерархия или некий смешанный вариант8.
Другой методологический аспект институционального объяснения организации - контрактная природа фирмы. Разбираясь в «природе фирмы», Р. Коуз заметил, что у собственников факторов производства нет необходимости заключать серию контрактов с собственниками других факторов, если они кооперируются внутри фирмы, тогда как такая серия контрактов (со всеми сопутствующими трансакционными издержками) была бы абсолютно необходима в случае рыночной кооперации
7 Большинство институционалистов используют в анализе трансакционных издержек метод Г. Мюрдаля, автора концепции ex ante и ex post. Издержки ex ante - это расходы на подготовку и составление рыночного соглашения (включая проведение переговоров сторон и спецификацию прав собственности). Издержки ex post связаны с исполнением соглашений (эксплуатационные, организационные, управленческие, юридические, включая судебные, затраты сторон контрактных отношений).
8 Признание ключевой роли трансакций в организации инспирировало исследование природы, параметров и механизмов самих трансакций, т.е. изучение фирмы «на микроуровне», как формы поведения организации с учетом внутренних «отношенческих» факторов. В неоинституциональной экономической теории фирма рассматривается как сеть, сплетение контрактов, причем основное внимание сосредоточено на различиях контрактации внутри фирмы и на рынке и воздействии этих различий на управленческие решения (см., например: Эггертссон Т. Экономическое поведение и институты / Пер. с англ. М.: Дело, 2001. С. 63-64; 173-176).
посредством ценового механизма. При иерархической форме координации ряд контрактов замещается одним единственным9. Это означает, что в рамках фирмы рыночные трансакции заменены административными решениями, а потому для изменения производства нет необходимости в специальных сделках между владельцами факторов производства. Эту логику можно продолжить - перераспределение видов деятельности в рамках фирмы осуществляется не на основе перераспределения прав, а на основе административных решений о том, как должны использоваться эти права.
Итак, фирма - это коалиция собственников ресурсов10. А внутри этой коалиции структура контрактов (соглашений) может иметь различные формы. Типы соглашений складывались и усложнялись по мере развития западной индустриализации - от самых простых контрактов между индивидуальными предпринимателями, затем более сложной системы внутренней контрактации вплоть до различных конфигураций административных иерархических отношений, характерных для современной крупной корпорации. В этом последнем случае множество двусторонних рыночных трансакций, как уже упоминалось, заменяется одной, что в принципе приводит к общему снижению трансакционных издержек. Но именно в принципе, так как при этом возникает новый вид издержек -так называемые издержки агентских отношений11. Включение агентских отношений в институциональный анализ организаций обусловлено самой природой этих отношений, при которых доверитель (принципал) делегирует часть своих правомочий (например, по использованию конкретного ресурса) агенту, обязанному представлять интересы доверителя в соответствии с контрактом и за некое вознаграждение. По мере того как по управленческой иерархии правомочия передаются с верхнего уровня до самого низа управленческой пирамиды, участники отношений одновременно выступают и как доверители, и как агенты. Принципиально важно, что информация распределена между доверителем и агентом асимметрично, причем агент располагает большим объемом информации, и она обходится ему дешевле12. Для поддержания целостности внутрифирменных отношений обмена необходимо постоянно находить и поддерживать адекватные структуры управления. Сама же
9 Природа фирмы. С. 99-103.
10 Эггертссон Т. Экономическое поведение и институты. С. 176-180.
11 Эггертссон приводит ссылки на обширную литературу по теории агентских отношений и ее приложению к анализу трансакционных издержек (Эггертсон. Указ. соч. С. 55).
12 Асимметричность информации создает возможность предоставления неполной или искаженной информации в целях введения в заблуждение партнеров по трансакциям в собственных интересах. Нередки поэтому случаи, когда менеджмент компаний встает в позицию оппортунизма по отношению к компании, ее интересам и ее собственникам.
фирма может быть охарактеризована как организация множества обменов, когда их координация осуществляется посредством команд.
Сказанное особенно актуально при выборе организационных вариантов проблемы «сделать самому или купить на рынке»13. В случаях сложной вертикальной производственной кооперации трансакционные издержки контрактных взаимоотношений между предприятиями могут оказаться слишком высокими14, и снизить их можно путем так называемой вертикальной организационной интеграции в рамках иерархически управляемой структуры. Контрактные отношения заменяются административным механизмом управленческих команд. Теория организации полагает, что чем выше потенциальные издержки использования ценового механизма рыночной координации, тем больше вероятность, что предпочтительным организационным решением станет вертикальная интеграция. Координирующее управление при этом сокращает поле рыночных отношений, и им на смену приходят административные решения15.
В условиях развитого разделения труда собственники ресурсов делегируют в процессе контрактации права на управление производственными активами некоему центральному агенту. Результатом такой контрактации является экономическая организация типа классической предпринимательской фирмы16. В неоинституциональной экономиче-
13 Альтернатива «произвести самому» или «купить на свободном рынке» для корректности анализа проблемы должна быть дополнена вариантом «купить фирму, производящую то, что не производишь сам». В современной экономике сделки M&A получают все большее распространение, становясь одним из типовых вариантов организационных решений, когда покупаются готовые звенья создаваемой вертикальной организационной интеграции. Однако следует считаться с тем, что в этом случае может возникнуть угроза чрезмерной концентрации власти у одного или группы агентов, нарушающей общий баланс интересов партнеров (Grossman S., Hart O. The Costs of benefits of ownership: A Theory of vertical and lateral integration // Journal of Political Economy. 1986. Vol. 94.).
14 В соответствии с различными классификациями трансакционных издержек, возникающих в рамках производственной кооперации, можно выделить: издержки поиска информации; издержки подготовки и ведения переговоров; издержки тестирования товаров, вовлеченных в сделку; издержки по спецификации и защите прав собственности на вовлеченные ресурсы; издержки оппортунистического поведения менеджеров и партнеров.
15 На самом деле все несколько сложнее. Вертикальная интеграция, конечно, способствует снижению трансакционных издержек производственной кооперации, в т.ч. издержек оппортунистического поведения партнеров, однако приносит новые - в связи с возможностью ослабления стимулов и мотиваций высокой рыночной мощности и разрастанием бюрократии.
16 Р. Коуз определяет «отсутствие или наличие фирмы» наличием центрального контрактного агента и контракта, «посредством чего привлекаемый фактор за некоторое вознаграждение соглашается в известных пределах выполнять распоряжения предпринимателя» (Природа фирмы. С. 37).
ской теории фирма как раз и определяется как сеть контрактов (nexus of contracts)17. В современной фирме переплетаются обе упоминавшиеся формы контрактов - стандартные контракты рыночного обмена по рыночным ценам (внешняя контрактация) и единый внутрифирменный контракт, отменяющий рыночное назначение цен.
Примерно в то же время, когда в западной институциональной теории шло активное осмысление природы фирмы, теоретическая мысль в странах с плановой экономикой развивала принципы организации реального сектора на основе относительной обособленности предприятий. Развитие современного индустриального производства требовало понимания и теоретического обоснования принципов эффективной организации независимо от общественного устройства. При этом политическая директива о социалистической плановой экономике как о «единой фабрике», управляемой из центра, была незыблема, а потому относительное обособление предприятий необходимо было убедительно обосновать, не нарушая этого тезиса. Конечно, при этом не могло быть и речи о рыночном обмене, ценовом механизме, трансакциях и границах фирмы18. Зато вполне можно было развивать теорию технологического детерминизма, общественного разделения труда и границах управляемости систем19. На базе технологического обособления выстраивалась концепция относительного хозяйственного обособления основного звена экономики. В теории укоренился термин «производственно-хозяйственная организация» в качестве более широкого понимания основного звена в сравнении с чисто технологически детерминированным.
Политический запрет на рынок и рыночные отношения как на предмет теоретического изучения применительно к социалистической плановой экономике можно было частично обойти через проблематику товарно-денежных отношений и хозяйственного расчета. Конечно, при-
17 Cheung, Steven. The Contractual Nature of the Firm // Journal of Law and Economics, 26 (April 1983).
18 В отличие от СССР, где теоретические отступления от концепции единства плановой экономики были редки и обычно жестоко клеймились как чуждые социалистической идеологии, в странах Восточной Европы неоднократно предпринимались попытки обосновать и реализовать идеи «рыночного социализма». Характерно, что главным аспектом новых, «рыночных», отношений в рамках плановой экономики было стремление добавить к ослабевающей административной экономической координации элементы рыночных инструментов обмена - договорную кооперацию, наделение предприятий некоторыми правомочиями собственности, усиление ценового фактора товарообмена, стимулирование малого предпринимательства.
19 Щербаков В.И. Крупные хозяйственные комплексы: механизм управления. М.: Экономика, 1986; Мельник М.В. Анализ развития производственно-хозяйственных организаций в странах-членах СЭВ. М.: Финансы и статистика, 1986; Дерябина М.А. Опыт организации промышленности в странах СЭВ. М.: Наука, 1982; Можайскова И.В. Социалистическое предприятие в структуре общественного производства. М.: Мысль, 1970.
рода социалистического предприятия не могла характеризоваться как контрактная, однако признавалось, что хозяйственный расчет предприятий базируется на договорных отношениях между ними. Теоретический анализ хозрасчетных отношений осуществлялся в вертикальном разрезе (своего рода аналог вертикальной интеграции), в горизонтальном разрезе (партнерские договорные производственно-хозяйственные отношения), а также включал «внутрипроизводственные» отношения (аналог внутрифирменных управленческих решений и внутрифирменного контракта). Важнейшим аспектом хозрасчета был принцип самоокупаемости и самофинансирования развития, что ориентировало на возможно более полный учет всех видов затрат (издержек) и обеспечение их собственными средствами. Это, конечно, не теория рыночных трансакционных издержек, но все-таки некий аналог учета затрат на кооперационные отношения между предприятиями и в их рамках.
Принципы вертикальной интеграции в плановой экономике с неизбежностью должны были использоваться в процессе создания крупных производственно-хозяйственных структур - концернов, производственных и отраслевых объединений. При этом организационные формы концентрации рассматривались не только как результат принимаемых сверху управленческих решений, но преждевсего каклогическое продолжение реальных производственно-технологических и хозяйственных связей между предприятиями. Особенности конкретных производственно-технологических взаимосвязей предприятий определяли выбор организационно-правовой формы интегрированных производственно-хозяйственных систем. Характерно, что издержки принятия и реализации организационных решений в плановой экономике никак не учитывались20. Информация об издержках была практически бесплатной, издержки управления внутренним производством в крупных комплексах считались нулевыми (беззатратный эффект организации), поэтому не было проблемы сопоставления трансакционных и управленческих издержек. Вопрос о выборе варианта «сделать самостоятельно или купить» вообще не стоял. Организационные решения, как крупные, общеэкономических масштабов, так и отраслевые и индивидуальные, принимались исключительно на основе административных команд. И все-таки в плановой экономике, хотя и в измененной форме, действовали многие принципы организации реального производства, свойственные определенному этапу общей экономической эволюции и прогресса.
20 В теории и практике управления существовал термин - беззатратный эффект организации. Отмечалась возможность получения такого эффекта в результате углубления разделения труда «без привлечения дополнительных ресурсов, только с использованием имеющегося производственного аппарата» (Субоцкий Ю.В. Развитие объединений в промышленности. М.: Наука, 1977. С. 103).
Организация реального сектора современной российской
экономики: институциональные особенности
За минувшие десятилетия реформирования российской экономики бывшие социалистические предприятия и их интегрированные группы прошли процесс активной рыночной реструктуризации. Известно, что в России рыночная реструктуризация и перераспределение производственных и других активов проводились и сейчас продолжаются преимущественно через передел отношений собственности и контроля. Главной формой организации российского бизнеса стали структуры, возникшие в результате новой вертикальной интеграции21. Рыночно ориентированная реструктуризация требовала вовлечения в новые интеграционные цепочки не только действовавших предприятий, но и создания новых дополнительных производственных и воспроизводственных звеньев. Решающая же роль отношений собственности объясняется беспрецедентными масштабами перераспределения прав собственности - сначала в ходе быстрой массовой приватизации, а затем в процессе дальнейшего перераспределения значительного числа субъектов и объектов частного владения при разделе и переделе рынков22. Право собственности как новый институт активно использовалось как в нарождавшихся нормах рыночного обмена, так и в рамках самих компаний для выстраивания структур владения под новую интеграцию. Структура собственности остается главной гарантией стабильности форм организации, а любая необходимость изменить эти формы (как в интересах развития бизнеса, так и по иным мотивам) влечет за собой изменения в соотношении собственнических прав или одновременно, или с небольшим запаздыванием23.
Сохраняющаяся до настоящего времени общепризнанная неурегулированность и неопределенность отношений и прав собственности в российской экономике имеет существенные последствия для организации
21 Следует иметь в виду, что единицей наблюдения для российской государственной статистики является предприятие, а не фирма (в ее различных возможных модификациях). Это значит, что статистически описывается производство, а не бизнес. Между тем для институционального анализа главными аспектами являются формы рыночной координации, структуры отношений и взаимодействия между экономическими агентами (сетевые связи) и формы управления в рамках интегрированных структур, т.е. то, что официальным статистическим наблюдением не улавливается.
22 Дерябина М. Реструктуризация российской экономики через передел собственности и контроля // Вопросы экономики. 2001. № 10. С. 55-59.
23 Именно поэтому анализ интеграционных и дезинтеграционных процессов в современном российском бизнесе с позиций формирования и передела прав собственности представляется весьма актуальным (Паппэ Я. и Антоненко Н. О новых конфигурациях собственников в российском крупном бизнесе // Вопросы экономики. 2011. № 6. С. 123-137).
реального сектора. В этих условиях сделки не могут обеспечивать полноценный обмен правомочиями собственности и поэтому не могут служить универсальным инструментом рыночного обмена24. Кроме того, неопределенность прав собственности не только не позволяет в сделках сохранить эффективное размещение ресурсов (по теореме Коуза), но допускает их любое произвольное перераспределение.
Реорганизация реального сектора современной российской экономики происходит в качественно новых условиях и принципиально отличается от технологически детерминированной организационной структуры социалистической плановой экономики. Сейчас уже ни в одной стране невозможно развитие вне глобального контекста, а устойчивость и позитивное развитие подавляющего большинства предприятий определяется не только местом на региональном или национальном рынке, но прежде всего тем, какое место тот или иной производитель занимает в глобальных цепочках создания стоимости (global value chains), представленных взаимосвязанными стадиями технологического цикла - от разработки идеи нового продукта (или технологии) до стадии реализации конечному потребителю. Компании, непосредственно не завязанные в глобальных цепочках стоимости, так или иначе соотносятся с ними - по уровню затрат, способам координации, методам управления, характеру корпоративной культуры. Для организации реального сектора это означает, что необходимо, работая и на национальном, и на международном рынке, ориентироваться на глобальные стандарты. Работа отечественных компаний должна быть организована понятным для зарубежных партнеров образом и с точки зрения структуры организации, и с точки зрения ведения бизнеса.
В институциональном анализе российские бизнес-группы можно с некоторой натяжкой считать аналогом категории фирмы в рыночной экономике25. Поэтому именно в рамках бизнес-групп следует искать институциональные признаки типов рыночной координации, вертикальной и горизонтальной интеграции, отслеживать побудительные импульсы к пересмотру границ фирмы.
Структура организации и предпринимательской деятельности в бизнес-группах может быть (и в 1990-х гг. реально была) довольно
24 Примечательно, что большинство российских компаний и сейчас не доверяют российскому праву и подчиняют ему не более 10% значимых для их деятельности сделок (Ведомости, 27 июня 2012 г.).
25 См., например, последние исследования корпоративного сектора российской экономики: Паппэ Я. «Олигархи»: экономическая хроника, 1992-2000. М.: Изд. дом ГУ-ВШЭ, 2000; Паппэ Я., Галухина Я. Российский крупный бизнес: первые 15 лет. Экономические хроники 1993-2008. М.: Изд. дом ГУ-ВШЭ, 2009; Российская корпорация: внутренняя организация, внешние взаимодействия, перспективы развития. М.: Изд. дом ГУ-ВШЭ, 2007.
рыхлой, отследить линии управленческой или бизнес-координации, помимо руководящей роли центрального звена, не всегда возможно. В исследованиях российских бизнес-групп отмечается, что вначале большинство из них представляло собой конгломератные объединения предприятий. По мере достижения определенной степени экономической и управленческой целостности бизнес-группа трансформируется в компанию, которая уже по внутренней правовой структуре и набору составных организационных элементов сопоставима с тем, что называется компанией в мировой практике бизнеса26. Стимулом к формированию принятых в мире более прозрачных и упорядоченных организационных структур, или хотя бы к имитации таковых, является стремление компаний привлечь иностранные инвестиции, выйти на зарубежные фондовые площадки, встроиться в глобальные ценностные цепочки.
Институциональный анализ российских бизнес-групп опирается на исследование действующей в их рамках формы координации - иерархической, сетевой, гибридной27. Наиболее последовательным примером групп с иерархической координацией можно считать группы холдингового типа. Российская практика организации свидетельствует о том, что иерархическая координация может опираться как на вертикальную систему принятия решений, так и на вертикальную производственную интеграцию (производственно-технологический детерминизм). При этом у значительной части российских холдингов отмечается высокая концентрация не только стратегических решений, но и оперативных28. Формирование холдинговой бизнес-группы, как правило, завершается установлением фиксирующего организацию соотношения прав собственности и корпоративного контроля.
Группы, базирующиеся на сетевой или гибридной форме координации, получили довольно широкое распространение в реальном секторе российской экономики. Неразвитость формальных норм, слабое правоприменение и всеобщая дезорганизация в обстановке реформи-
26 Я. Паппэ называет трансформацию интегрированных бизнес-групп в компании и превращение их в основных субъектов бизнеса фундаментальным сдвигом. Внутренняя трансформация при этом проходит в следующих направлениях: 1) совершенствование корпоративного построения (внедрение норм «хорошего корпоративного управления»); 2) проведение нормальной дивидендной политики, заменившей в качестве основного источника доходов управление финансовыми потоками; 3) переход в корпоративном управлении на международные стандарты; 4) формирование обоснованной, понятной по логике производственной структуры и освобождение от непрофильных активов (Паппэ, Галухина. Российский крупный бизнес. С. 126-128).
27 Российская корпорация. С. 118-132.
28 Долгопятова Т. Собственность и корпоративный контроль в российских компаниях в условиях активизации интеграционных процессов // Российский журнал менеджмента. 2004. Т. 2. № 2. С. 3-26.
рования вынуждали бывшие социалистические предприятия по возможности скорее адаптироваться к рыночным условиям в целях сокращения постоянно возраставших трансакционных издержек. Однако предприятия не сразу могли понять, как преобразовать свою организационную структуру под новые требования и как решать один из главных институциональных вопросов - покупать или производить самому. Это в свою очередь стимулировало пересмотр «границ фирмы», т.е. изменение формальных границ предприятий плановой экономики в процессе адаптации к рыночной производственной кооперации29. Институциональный анализ опыта России и других стран с переходной экономикой свидетельствует, что эти логически ожидаемые процессы осуществлялись недостаточно интенсивно30. Причину можно поискать в тормозящем воздействии сдвигов в правах собственности, которые отставали от потребностей меняющейся производственной кооперации. Спрос реального сектора на правовые институты в условиях масштабного передела собственности не получил еще необходимой опоры в виде определившихся интересов бизнеса.
Хаотичность перестраивающейся рыночной координации заставляла предприятия искать какие-то новые «якоря» в отношениях с действующими и потенциальными партнерами. Так возникли ассоциации предприятий, в рамках которых координация могла выстраиваться по сетевому и гибридному типам. Не используя иерархической координации, ассоциативные группы цементировались организационно на основе так называемой «отношенческой» контрактации31.
Неоинституциональная трактовка «отношенческой» контрактации базируется на понимании контрактных отношений как своего рода мини-обществ с обширным спектром норм, не ограничивающихся только непосредственно актами обмена (как, например, в неоклассике)32. При этом отправной точкой для эффективной адаптации к неопределенности является не только так называемое первоначальное соглашение, а весь опыт взаимодействия сторон, накопленный за все время отношений. Поддерживается «отношенческая» контрактация исключительно на основе взаимной заинтересованности
29 Blanchard O., Kremer M. Disorganization.// Quarterly Journal of Economics.1997. Vol. 112. No. 4. P. 1091-1126.
30 Murrell P. Institutions and Firms in Transition Economies. Handbook of New Institutional Economics. Kluwer Academic Press, 2005.
31 Ссылаясь на разработки Я. Макнейла, Уильямсон говорит о разновидностях контрактного нрава - классического, неоклассического и «отношенческого» (Уильямсон О.И. Экономические институты капитализма. С. 128, 132).
32 MacneilI I.R. Contracts: Adjustments of long-term economic relations under classical, neoclassical, and relational contract law // Northwestern University Law Review, 1978, vol. 72. Р. 854-906.
партнеров в течение всего времени сотрудничества. В бизнес-группах ассоциативного характера действуют как формальные, юридически оформленные связи по производственно-хозяйственной кооперации, так и неформальные, «отношенческие». И не всегда возможно точно установить реальную значимость и предпочтительность каждого из этих типов связи. Понятно, что налаживание партнерских отношений на основе персональных связей и персонального доверия при совершении сделок было созвучно традициям советской системы хозяйствования, и менеджмент предприятий относился к созданию ассоциативных форм организации как к возврату этой привычной и понятной системы, но уже в рамках бизнес-групп. «Отношенческая» контрактация актуальна в России не только в кооперационных отношениях независимых предприятий (в рамках сетевых и гибридных структур), но может стать побудительным мотивом для создания новых компаний как звеньев новой рыночной координации в условиях слабой институциональной среды (использование иерархической внутрифирменной координации)33.
Основным стержнем, на который нанизывались организационные изменения в российской экономике, как уже было сказано, служила трансформация отношений собственности. При этом важно иметь в виду, что в России и в других постсоциалистических странах указанные отношения не укладывались в рамки дихотомии - либо государственная, либо частная собственность. В переходной экономике не было и не могло быть одномоментного расформирования старых структур и отношений и замены их новыми. Адаптация к рыночным условиям происходила, и сейчас еще происходит, через реорганизацию активов посредством их так называемой рекомбинации, т.е. функционирования в рамках промежуточных, если угодно, смешанных форм.
В рекомбинированных формах организации бизнеса центры принятия решений и контроля по ключевым трансакциям выводятся за границы предприятий в виде юридически самостоятельного звена. Рекомбинированная собственность приводит к размыванию границ между частной и государственной собственностью, а также, что особенно важно, к размыванию организационных границ между предприятиями и их
33 Склонность руководства российских предприятий к «отношенческой» контрактации выявилась в углубленных интервью не только в 1990-е гг., на начальном этапе реструктуризации, но и значительно позже - в начале-середине 2000-х гг., когда корпоративный сектор экономики организационно уже сложился и актуальными стали проблемы осуществления инвестиций (Ledeneva A. Networks in Russia: Global and Local Implications. Explaining Post-Soviet Patchworks. K.Segbers (ed.). Vol. 2. Aldershot: Ash-gate, 2001. P. 59-78; Frye T. Credible Commitments and Property Rights: Evidence from Russia. American Political Science Review. 2004. Vol. 3. No. 98. P. 453-466).
группами34. Не следует забывать и об «отношенческих» связях, призванных реализовать выполнение контрактов на основе персональных решений, минуя юридические барьеры, возникающие в хаосе меняющихся структур и отношений. Соответственно размываются границы и самих законодательных, т.е. формальных институциональных норм. Этим в немалой степени объясняется общепризнанная слабость спецификации и защиты прав собственности в России. Рекомбинирование ведет к возникновению сетей взаимосвязанных предприятий с переплетающимися и подвижными правами владения. Рекомбинированная сеть позволяет ее звеньям сохранять до определенного момента свободу маневра в бизнесе и контрактных отношениях и не «запирать» их в рамках иерархически организованной фирмы.
Институциональные аспекты управления российскими компаниями
Корпоративное управление в российских компаниях зависит от масштабов и структуры акционерного капитала в реальном секторе. Большинство исследований отмечают характерную для российских компаний высокую концентрацию собственности35. Наличие одного крупного акционера или группы консолидированных акционеров в большинстве компаний (речь идет о периоде не ранее второй половины 1990-х гг., когда завершилось в основном первичное распределение и перераспределение капитала) обеспечивало основу для установления той или иной степени корпоративного контроля36. Причем высокая концентра-
34 Автор концепции рекомбинированной собственности Д. Старк на основе исследования изменений в структуре собственности венгерских предприятий в период конца 1980-х - начала 1990-х гг. выделил следующие формы рекомбинации: 1) новые формы государственного владения собственностью; 2) собственность, находящаяся в перекрестном владении предприятий; 3) компании-спутники; 4) рекомбинаты (Старк Д. Рекомбинированная собственность и рождение восточноевропейского капитализма // Вопросы экономики. 1996. № 6. С. 4-24; См. также: Старк Д., Вердеш Б. Социальное время сетевых пространств: анализ последовательности формирования сетей и иностранных инвестиций в Венгрии, 1987-2001 гг. // Электронный журнал «Экономическая социология». 2005. Т. 6, №1. С. 14-45).
35 Интеграционные процессы, корпоративное управление и менеджмент в российских компаниях. Московский общественный научный фонд. Серия «Независимый экономический анализ», 2006; Российская корпорация: внутренняя организация, внешние взаимодействия, перспективы развития. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2007; Внутренние механизмы корпоративного управления: некоторые прикладные проблемы. М.: Издательство «Дело» АНХ, 2009.
36 Характерно, что внутренние корпоративные отношения методологически рассматриваются теперь не как взаимодействие инсайдеров и аутсайдеров, но прежде всего как отношения и управленческая сила крупных и мелких акционеров.
ция собственности была напрямую связана с корпоративной интеграцией. Так, для холдингов, как наиболее тесно интегрированных структур, оказывается характерной и более высокая концентрация собственности, чем в автономных компаниях. А в целом теория корпоративного управления видит устойчивую тенденцию: чем выше концентрация собственности и контроля в рамках корпорации и чем более стабильны эти структуры контроля, тем большие возможности открываются для осуществления долгосрочной инвестиционной политики.
Для практики управления российских компаний характерна не только очень высокая концентрация собственности и соответствующая степень корпоративного контроля, но и сопутствующее этой концентрации очевидное совмещение собственности и управления. Неразделенность собственности и управления в российских компаниях проявляется в том, что собственник вынужден участвовать в процессах текущего функционирования «своей» компании, обеспечивать ее необходимыми управленческими услугами самого обычного менеджерского свойства - снабжение и сбыт, пополнение финансовых и инвестиционных ресурсов, обеспечение кадрами необходимой квалификации, налаживание связей с властными структурами. Оборотной стороной такой изначальной неразделенности как раз и стали пресловутая непрозрачность структуры собственности (конечные бенефициары многих российских компаний неизвестны), непрозрачность финансовых потоков и распределительных схем, широкая возможность получения доходов в недивидендной форме, выторговыва-ние льгот и преференций у государства.
Другим следствием указанной неразделенности стало отношение к миноритариям. В российском бизнесе являются нормой нарушения прав мелких акционеров, незащищенность их доли в капитале, наличие многочисленных механизмов вытеснения их из числа собственников компаний. Таким образом, с точки зрения теоретической ортодоксии, практика управления российскими компаниями в значительной степени противоречит стандартным нормам рыночной экономики в одной из самых главных позиций функционирования корпоративного сектора.
Институциональная теория, рассматривая фирму как сплетение контрактов, уже несколько десятилетий тому назад определила позиции по проблемам корпоративного контроля, в частности, отношений между собственниками компании и ее менеджментом. Ревизия ортодоксальных теоретических подходов касалась в основном двух вопросов. Во-первых, ставился под сомнение тезис о том, что современную компанию контролируют ее акционеры. Во-вторых, более широко трактовалась проблема управленческих позиций менеджмента, который, согласно контрактной природе фирмы, правомерно представляет
не только интересы собственников, но и всего круга так называемых стейкхолдеров37.
Сомнения в возможности собственников контролировать современные корпорации возникли в связи с бурным ростом их размеров. В крупных фирмах реальный контроль за управлением в значительной степени оказывается в руках менеджеров. Это сопровождается своего рода «диффузией» отношений собственности, когда менеджеры начинают действовать в собственных интересах (дискреционное управление - managerial discretion)38. Другой аспект институциональной критики ортодоксальной теории корпоративного управления связан с концепцией недостаточности рынка и также имеет давнюю историю39. Институциональный аргумент сводится к тому, что по мере нарастания расхождений между реальным механизмом функционирования рынков в современной экономике и его идеалом в неоклассической теории исключительные претензии акционеров на участие в корпоративном управлении становятся анахронизмом. Разделение людей на «хозяев» (акционеров) и «слуг» (менеджеров и прочих наемных работников) представляет собой юридическую фикцию. Работники, в том числе менеджеры, даже в большей степени связаны с компанией, чем основная часть акционеров, поскольку имеют с ней общие долгосрочные интересы. Отход от ортодоксального рассмотрения компании как «черного ящика» закономерно приводит институциональную теорию к выводу, что наемные работники, инвестирующие в компанию свой
37 Стейкхолдеры (Stakeholders) - группы, организации или индивидуумы, непосредственно или опосредованно взаимодействующие с компанией и влияющие на нее. Различают две группы стейкхолдеров: первичные (собственники, клиенты, сотрудники, инвесторы, бизнес-партнеры по производственной цепочке, легитимно и прямо влияющие на бизнес) и вторичные (власть, конкуренты, прочие компании, СМИ, общественные и благотворительные организации, опосредованно воздействующие на бизнес).
38 О.И. Уильямсон указывает на появившуюся еще в первой половине прошлого века работу А. Берле и Г. Минза, уже тогда усомнившихся в правильности традиционных представлений о возможности контроля современных корпораций со стороны их акционеров (Berle A.A., Means G.C. The Modern Corporation and Private Property. New York: Macmillan, 1932. P. 121).
39 В современных российских теоретических работах по корпоративному управлению также указывается на то, что структура акционерного контроля и управления в компании является альтернативным способом организации экономических и правовых отношений по сравнению с обычным рыночным торгом. Более того, выработанные решения по корпоративному управлению являются своего рода «общественным товаром» (public goods) в рамках корпорации, которым могут пользоваться многие заинтересованные участники отношений, не вкладывая в него ни средств, ни усилий («проблема безбилетника» здесь вполне актуальна). Таким образом, в рамках корпорации за счет использования результатов в целом затратной функции управления возможно существенно экономить на издержках (Внутренние механизмы корпоративного управления. С. 8).
труд, так же как акционеры, инвестирующие капитал, имеют и долгосрочный интерес в ее развитии, и право на участие в управлении40.
Современная российская модель корпоративного управления и контроля не вписывается ни в одну из известных типовых институциональных альтернатив. Исследования подчеркивают явный дуализм национальной модели, объединяющей черты, казалось бы, несовместимых по логике корпоративного управления англосаксонской и европейской континентальной моделей. Есть предположения, что такой дуализм может сохраняться и далее, особенно в части, касающейся баланса функций и правомочий органов управления компаниями41. Характерные изменения происходят и в правовом регулировании корпоративных отношений. Если с начала 1990-х гг. заимствованное акционерное законодательство ориентировалось на англосаксонскую модель, то в течение 2000-х гг. начался постепенный сдвиг (вносились поправки в основополагающие законы) в сторону так называемой мажоритарной системы корпоративного управления и контроля, нацеленной на защиту интересов крупных собственников. Одновременно развиваются необходимые атрибуты «хорошего корпоративного управления», объективный спрос на которые, возможно, еще и не вполне сложился, но демонстрационный эффект для инвестора уже актуален. Это и кодексы корпоративного управления, отвечающие принятым международным нормам, и раскрытие корпоративной информации, особенно при выходе на мировые (и национальные) финансовые рынки, требующие прозрачной структуры собственности и финансовой отчетности, и дивидендная политика, и атрибутика корпоративной культуры.
Совмещение собственности и управления объяснимо для средних и небольших компаний. Однако в России это свойство модели распространяется на холдинги и бизнес-группы и в целом вполне уживается с требованиями стабильности развития и рыночной конкурентоспособности. Теоретически это можно объяснить, во-первых, тем, что в крупных корпорациях, возможно, эффективно действуют механизмы надежного
40 Обоснованность права на участие работников в управлении компанией прямо зависит от степени специфичности человеческих активов: работники общей квалификации могут уйти из фирмы без особого ущерба для нее, т.к. их легко заменят другие работники, а специалисты, обладающие специфическими человеческими активами (специфичность человеческого капитала по Уильямсону), представляют ценность и для управленческого процесса. Те же аргументы применимы и к менеджменту как к разновидности наемных работников. (Aoki M. Managerialism revisited in the light of bargaining game theory // International Journal of Industrial Organization. 1983. Vol. 1. Р. 1-21; Gower E.C. Principles of Modern Company Law. London: Stevens & Sons. 1969. P. 10; Summers C. Codetermination in the United States: A projection of problems and potentials // Journal of Comparative Corporate Law and Security Regulation. 1982. Р. 170).
41 Национальный доклад по корпоративному управлению. Издание Национального совета по корпоративному управлению. Вып. 2. М., 2009. С. 86-103.
исполнения контрактов, свойственные иерархической форме рыночной координации. Во-вторых, можно предположить, что в рамках иерархической координации развиты внутренние агентские отношения, обеспечивающие эффективное делегирование и исполнение управленческих функций.
А в целом в России, как и во всей мировой практике предпринимательской деятельности, происходит постепенный отход от унифицированных стандартов корпоративного управления, жестко привязанных к определенной модели. Мировая тенденция как раз и состоит в максимальном использовании богатого опыта и национальных особенностей предпринимательства, в эффективном учете мощного потенциала неформальных норм и традиций.
