CC BY
19t* s
C¡H
О н и S S л н и о
X V
S
<
УДК 930.2
организация и ТРУДОВОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ НЕМЕЦКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ НА ТЕРРИТОРИИ ЛЕНИНГРАДА И ЛЕНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 40-Х ГОДОВ
Колошинская Наталья Викторовна
Санкт-Петербургский имени В.Б. Бобкова филиал Российской таможенной академии, заведующий кафедрой теории права и гуманитарных дисциплин, к.ю.н., доцент, e-mail: [email protected]
В статье рассматриваются правовые основания трудоиспользования немецких военнопленных в лагерях и лаготеделениях на территории Ленинграда и Ленинградской области во II половине 40-х гг.
Ключевые слова: немецкие военнопленные; Управление по Делам военнопленных и интернированных Управления Министерства внутренних дел Ленинградской области; ведомственные правовые акты
MANAGEMENT AND EMPLOYMENT OF GERMAN PRISONERS OF WAR
IN THE TERRITORY OF LENINGRAD AND LENINGRAD OBLAST IN THE SECOND HALF OF THE 40S
Kolosinskaia Natalia V.
St.-Petersburg Branch of Russian Customs Academy, Professor, Head of Department of Legal Theory and Humanitarian Disciplines, PhD, Docent, e-mail: nata_ivanova_75 @mail.ru
The article focuses on legal basis of employment of German prisoners of war in camps and lager cellars on the territory of Leningrad and Leningrad region in the second half of the 40s
Keywords: German prisoners of war; Office of Prisoners of war and Internees of the Ministry of Internal Affairs of Leningrad Region; departmental legal acts
Для цитирования: Колошинская Н.В. Организация и трудовое использование немецких военнопленных на территории Ленинграда и Ленинградской области во второй половине 40-х годов // Ученые записки Санкт-Петербургского имени В.Б. Бобкова филиала Российской таможенной академии. 2018. № 1 (65). С. 98-100.
Управление трудовым устройством немецких военнопленных во II половине 40-х гг. строилось на требованиях нового «Положения о трудовом использовании военнопленных», введенного в действие приказом НКВД СССР № 0249 от 29.09.1945 г. [1, л. 501]. Положение стало основным нормативным документом в данном вопросе, в нем был обобщен весь предыдущий опыт Главного управления по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР (далее - ГУПВИ НКВД СССР) по руководству трудоиспользованием военнопленных.
Содержание этого Положения заметно отличалось от установок НКВД СССР, изложенных в директиве «О порядке трудового использования военнопленных, интернированных и спецконтин-гентов» от 06.06.1943 г. [2, с. 566].
Во-первых, оно разрабатывалось в точном соответствии с предписаниями постановления ГКО № 8921сс от 04.06.1945 г. «О мероприятиях по трудовому использованию военнопленных и материально-техническому обеспечению лагерей для военнопленных» [1, л. 448]. Требования чрезвычайного высшего государственного органа Союза ССР, обладающего большой полнотой власти, отражали новые политические и хозяйственно-экономические реалии, сложившиеся уже после окончания Великой Отечественной войны.
Во-вторых, этот документ, больше чем директивное указание, впитал в себя основные правовые идеи «Положения о военнопленных», принятого 01.07.1941 г., в котором достаточно полно были учтены права и обязанности военнопленных (их правовой стат ус).
В-третьих, «Положение НКВД СССР о трудовом использовании военнопленных» содержало ряд ранее не формулируемых специальных и обязывающих норм. Этот нормативный документ, в целом сохраняя механизм отсылки к уже действующим ведомственным регулятивным актам, в большинстве своем не противоречил международно-правовым договоренностям «о работе военнопленных» (Женевская конвенция о содержании военнопленных от 27.07.1929 г. и другим). Он был более структурирован и логичен, корреспондирован с общими принципами действия права данного периода. Из этого следовало, что ведомственные приказы и инструкции должны были приниматься во исполнение Положения от 29.09.1945 г.
В Положении, по сравнению с Конвенцией 1929 г., более детально регламентировались основания дисциплинарной и уголовной ответственности за небрежное отношение к работе и невыполнение установленных норм выработки, а также за злостное уклонение от работы. Внутригосударственный нормативный акт стратифицировал
Организация и трудовое использование
и поощрительные меры для стимулирования хорошо работающих пленных и другое.
Помимо собственно «Инструкции по трудовому использованию», изложенной в разделе 1 Положения, в нем были системно представлены еще два самостоятельных раздела, игравших не менее важную роль в регулировании трудового устройства военнопленных. Раздел 2 содержал «Инструкцию о работе производственно-плановых аппаратов лагерей для военнопленных», раскрывающую принципы и механизм руководства производственно-плановой деятельностью [3, л. 188].
Инструкция включала в себя: общие положения, задачи производственно-плановых отделов (отделений) (ППО), функции ППО, обязанности работников ППО. Она устанавливала более четкий характер зависимости между организацией и результативностью труда и, как итог, - денежным вознаграждением работающих военнопленных. Несмотря на то, что п. 47 Инструкции по трудовому использованию военнопленных не предусматривал в качестве меры поощрения досрочной репатриации, она все же имела место, в том числе и в УПВИ УМВД ЛО. Значительную роль в этом играло хорошо организованное планирование всей производственно-хозяйственной деятельности лагеря, руководство этой деятельностью, контроль и отчетность.
Раздел 3 Положения регулировал взаимоотношения между лагерями для военнопленных и хозорганом по договорным работам. Учитывая многолетний опыт внутренних конфликтов между этими структурами, недоразумений, а порой и взаимного игнорирования правами и обязанностями техперсонала хозорганов и администрации лагерей, Наркомат внутренних дел разработал «Инструкцию о взаимоотношениях между лагерем и хозорганом на контрагентских договорных работах» [2, с. 636].
Инструкция, помимо общих положений, включала в себя разделы, регламентирующие расстановку рабочей силы со стороны администрации лагеря и хозоргана, производство работ, мероприятия по поднятию производительности труда и техники безопасности. Кроме этого, в ней предусматривались обязанности персонала лагеря и хозоргана по недопущению простоя рабочей силы, допускалась и процедура оформления совместного акта с указанием причин простоя. Другие разделы Инструкции регулировали порядок учета выполненных работ, обязанности персонала и лагеря и хозоргана по организации противопожарных мероприятий и обеспечению охраны и режима.
Следует подчеркнуть, что в разделе 3 Положения впервые был определен правовой статус лагеря для военнопленных и хозоргана, использующего их труд, который носил асимметричный характер. При этом нетрудно заметить, что, помимо приказа НКВД, правовым основанием трудоиспользования военнопленных на определенном предприятии был
договор, заключаемый между начальником лагеря и директором этого предприятия (руководителем хозоргана).
Кроме того, взаимоотношения между лагерями военнопленных и хозорганами оформлялись, в основном, в соответствии с типовым договором УПВИ (ГУПВИ) НКВД СССР, введенным в действие приказом НКВД СССР № 00675 от 06.04.1943 г. [2, с. 565]. На основе этого типового договора по каждому хозоргану и лагерю заключались местные договоры. В них вносились, исходя из местных условий, необходимые добавления с полным сохранением при этом всех основных условий типового договора. Менять эти основные условия категорически запрещалось.
Однако типовой договор и договоры, заключенные на его основе непосредственно на местах не всегда обусловливали взаимоотношения только между лагерями и хозорганами. Действительность оказывалась много шире кабинетного «нормотворчества». Так, нормы питания военнопленных, мероприятия, направленные на повышение производительности их труда, восстановление и сохранение трудоспособности и некоторые другие, признавались приказом НКВД от 09.04.1943 г. исключительно делом внутреннего распорядка каждого конкретного лагеря [1, л. 40]. Положение НКВД СССР от 29.09.1945 г. значительно расширило число участников этих отношений. Теперь и хозорганы обязывались осуществлять эти и другие меры по улучшению жизни и труда военнопленных. Для этих целей они могли привлекать не только смежников, подрядчиков, но и самые различные нехозяйственные организации.
Хотя положение и предписывало осуществление трудового использования военнопленных по решениям ГКО и указаниям НКВД СССР, исходя из потребностей промышленности и строительства, а также исходя из обязанностей ликвидации ущерба, причиненного войной, на практике в 40-х гг. этот процесс регулировался и другими высшими партийно-государственными инстанциями. ЦК ВКП(б) в центре, его республиканские, краевые и областные органы на местах активно вмешивались в этот процесс. Эта «встроенность» отражала природу правоотношений советского режима и существо действующих правовых механизмов данного периода.
Ущерб, причиненный войной советскому обществу и экономике страны, был чрезвычайно велик. Только людские потери Советского Союза за эти годы составили 26,6 млн человек [4, с. 470]. При этом 76 % общего объема потерь пришлось на мужское население страны. Среди этого числа больше других пострадали мужчины, родившиеся в 1901-1931 гг., то есть наиболее дееспособная часть мужского населения. По данным Чрезвычайной Государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков оккупанты разграбили, разрушили и сожгли на территории СССР 1700 городов, более 70 тысяч сел и деревень,
Личность и история
99
лишили крова 25 млн человек. Было выведено из строя около 32 тыс. промышленных предприятий, 65 тыс. км железнодорожной колеи, 13 тыс. железнодорожных мостов, 16 тыс. паровозов, свыше 400 тыс. вагонов. Фашисты разграбили 103 тысячи колхозов, совхозов и МТС, похитили 17 млн голов крупного рогатого скота, 47 млн голов овец, коз, свиней и многое другое. Прямой ущерб об этих действий составил 679 млрд руб., что примерно равно суммарным капиталовложениям СССР за первые четыре пятилетки. Если же учесть расходы на перестройку промышленности на военный лад, ведение войны и потери доходов районов, захваченных противником, то ущерб составил 2 трлн 596 млрд руб. [5, с. 112].
Особенно хочется отметить, какому варварскому воздействию подверглись многие территории Северо-Запада РСФСР, включая Ленинград и Ленинградскую область. Только на этих территориях немецкими войсками было полностью или частично разрушено 20 городов, 3135 сел, деревень и других населенных пунктов. За период войны агрессор сжег, разрушил и повредил почти 152,5 тыс. жилых домов, более 3,7 тыс. промышленных предприятий, около 2 тыс. школ и свыше 450 лечебных учреждений, детских домов, яслей и многого другого [6, с. 326]. Например, в Новгороде из 2 346 жилых домов сохранилось только 40 [7, с. 2].
Грабежу подверглись пригородные дворцы и парки Ленинграда: Гатчина, Павловск, Пушкин, Петергоф и другие. Оккупанты разграбили и уничтожили свыше 100 тыс. музейных экспонатов, уникальную мебель, коллекции фарфора, более 100 тыс. ценных книг и многое другое. В Ленинградской области было сожжено почти 1,1 тыс. театров, кинотеатров, клубов и музеев.
Особенно серьезно пострадали производственно-промышленные объекты Северо-Запада РСФСР и сельское хозяйство региона. Так, в Ленинграде и области было уничтожено и повреждено 117 паровых силовых установок, 30 турбин, мощностью около 500 тыс. кВт, более 8 тыс. электромоторов, почти 5 тыс. различных станков, 504 подъемных крана и многое другое [8, с. 100]. Общий размер ущерба, причиненного государственным предприятиям и учреждениям, сельскому хозяйству и гражданам Ленинграда и области составил 45 млрд 698 млн руб. [6, с. 327].
Но самыми тяжелыми и невосполнимыми были людские потери. За период оккупации региона войсками противника было физически уничтожено более 52,3 тыс. мирных жителей [9, с. 28]. Численность потерь среди гражданского населения Ленинграда варьируется от 659 тыс. до 2 млн человек [10, с. 30]. Общая тенденция острой нехватки промышленных рабочих, строителей, техников и других специалистов мужских профессий имела место при организации расчетов трудовых ресурсов в регионе в ходе всего восстановительного периода.
Поскольку дополнительных источников оперативного пополнения рабочих вакансий
ни у правительства ни у местных властей в данный отрезок времени не было, трудовое использование иностранных военнопленных становилось, по мнению высшего государственного руководства, неизбежным и неопределенным по срокам [2, с. 45].
Таким образом, мобилизационная экономика, принципы использования которой не потеряли своей актуальности и после окончания войны, требовали применения «мобилизационного» или «кампанейского» права для достижения конкретных народнохозяйственных планов. Ведомственное регулирование трудоиспользованием немецких военнопленных полностью отвечало духу этого права. Учитывая, что правовой статус военнопленных относительно их трудоиспользования обстоятельно регулировался многочисленными партийно-советскими постановлениями, на этапе наиболее рентабельного использования труда военнопленных он еще и серьезно корректировался приказами, циркулярами и распоряжениями органов внутренних дел.
Библиографический список:
1. ОСФ ИЦ ГУВД СПб и области. Ф. 1. Оп. 1. Ед. хр. 111. Л. 40.; Ф. 2. Оп. 1. Ед. хр. 66. Л. 501; Л. 448.
2. Военнопленные в СССР. 1939-1956. Документы и материалы / Сост. М.М. Загорулько, С.Г. Сидоров, Т.В. Царевская; под ред. М.М. Загорулько. М.: Логос,
2000. 1120 с.
3. ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 1. Д. 737. Л. 188.
4. История России. ХХ век / А.Н. Боханов, М.М. Гори-нов, В.Н. Дмитренко и др. М., 1996. С. 470.
5. Поцелуев В.А. История России XX столетия : (Основные проблемы): учеб. пособие для студентов вузов. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1997. С. 325.
6. Иванов В.А. Миссия ордена. Механизм массовых репрессий в Советской России в конце 20-40-х гг. (На материалах Северо-Запада РСФСР). СПб.: ЛИСС, 1997. С. 325-344.
7. Обвинительное заключение по делу № 37-Д по обвинению бывших военнослужащих германской армии Ремлингер Г., Штрюфинг К. и других в преступлениях, предусмотренных частью 1-й Указа ПВС от 19 апреля 1943 г. Декабрь 1945 г. Л., 1945. С. 2.
8. Иванов В.А. Военнопленные на Северо-Западе РСФСР в восстановительный период (1944-1949 гг.) // Проблемы воспитания патриотизма у молодежи и современность: матер. науч. докл. Междунар. на-уч.-практич. конф., 22-23 сентября 1995 г. Ч. 1. СПб.: СПб ВВКУ ВВ МВД России, 1995. С. 99-101.
9. Колошинская Н.В. Иностранные военные захоронения в Ленинградской области и организационно-правовые мероприятия органов МВД по их сохранению в 40-50-е гг. // История государства и права.
2001. № 5. С. 28-29.
10. Жизнь и смерть в блокированном Ленинграде. Исто-рико-медицинский аспект. СПб.: Дмитрий Булавин, 2001. С. 35.
