CC BY
63
УДК 94(470.5) «1922/1934» С.А. Дианов
ОРГАНИЗАЦИОННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО МЕСТНЫХ ОРГАНОВ ГЛАВЛИТА НА УРАЛЕ В 1922-1934 годах
Реконструирован процесс формирования органов советской цензуры на Урале в 1922-1934 гг. Показано многообразие форм, технологий и механизмов цензурного контроля, исследован вопрос о кадровом составе аппарата цензуры. Раскрыта роль Уралобллита как центра политической цензуры на территории Уральской области. Описаны цензурные практики в различных областях культурной и общественной жизни.
Ключевые слова: Урал, Главлит, Уралобллит, политическая цензура, уральские цензоры, партийные комитеты.
Декретом СНК СССР от 6 июня 1922 г. было учреждено Главное управление по делам литературы и издательств (Главлит) при Наркомпросе РСФСР. Основным документом, регламентирующим работу нового цензурного органа, стало Положение о Главном Управлении по делам литературы и издательства [8]. В первом пункте Положения говорилось о том, что Главлит создан «в целях объединения всех видов цензуры». Во втором оговаривались такие направления его деятельности, как «предварительный просмотр всех предназначенных к печати произведений», «составление списков» запрещенной литературы, «выдача разрешений на издание». В третьем пункте приводился список тем, запрещенных к публикации: критика советской власти и ее органов, разглашение военных тайн, клевета, религиозный и национальный фанатизм, порнография. Кроме того, Главлиту и его местным органам поручалась организация системы надзора за типографиями, борьба «с подпольными изданиями и их распространением», а также борьба с провозом из-за границы неразрешенной литературы. От цензуры освобождались лишь «вся вообще партийная коммунистическая печать», издания Госиздата и Главполитпросвета, а также научные труды Академии наук СССР.
Процесс организационного строительства местных органов Главлита занял вторую половину 1922 - начало 1923 г. Обращение к архивным документам показало, что на территории Урала первый гублит был учрежден в Челябинской губернии 1 ноября 1922 г. [3. Л. 16]. Вслед за ним появились: Тюменский гублит - 20 ноября 1922 г., Пермский гублит - 1 декабря 1922 г., Екатеринбургский гублит - 30 декабря 1922 г. Центром политической цензуры на Урале стало Уральское областное управление по делам печати и зрелищ, учрежденное 15 декабря 1922 г. [3. Л. 16об.]. В аппарате Уралобллита на 1 января 1923 г. числилось 4 сотрудника: его заведующий А.Д. Ослоновский, политредактор, секретарь и машинистка. Причем только три сотрудника обллита получали денежное содержание из бюджета Екатеринбургского губернского отдела народного образования.
Предполагалось, что штаты гублитов будут состоять из трех человек: губернского цензора, инспектора и секретаря. Однако на практике в уральских гублитах работало только двое: губернский цензор и секретарь. «Инспекторов для поручений нет, но практика работы настоятельно выдвигает их иметь», - писал А.Д. Ослоновский в отчетном докладе о деятельности Уралобллита за январь 1923 г. [3. Л. 17]. В феврале 1923 г. Уралобллит направил в гублиты Положение о губернских отделениях по делам литературы и издательства. В разделе «Содержание гублитов», в частности, отмечалось, что «материальное и денежное содержание гублитов производится губоно по особым кредитам, открываемым Наркомпросом». Вместе с тем на практике денежные средства выделялись в самом минимальном объеме и не покрывали сметы расходов на содержание гублитов. Так, тюменский губернский цензор В.А. Чуканцев-Муромцев в докладе в Уралобллит за первую половину января 1923 г. подчеркивал, что заработная плата выплачивалась только секретарю гублита, сам же он получал денежное вознаграждение от работы по совместительству «в должности зам. Зав. Губполитпросветом» [5. Л. 14]. В следующем докладе В.А. Чуканцев-Муромцев вновь обращал внимание Уралобллита на кризисное финансовое состояние гублита. «Средств на хозяйственные и организационные расходы не отпущено ни Наркомпросом, ни губоно и ни местным Губисполкомом, - писал губернский цензор. -Деньги нужны хотя бы в минимальном количестве» [5. Л. 14об.].
Финансирование же самого аппарата Уралобллита оставляло желать лучшего. В частности, А.Д. Ослоновский в адрес Главлита писал: «На содержание обллита за январь месяц переведено по три денежных единицы на сумму 26 р. 50 коп. ... Спрашивается, какой аппарат можно содержать на
26 рублей и отсюда брать средства на хозяйственно-оперативные расходы по управленческому аппарату и гублитам области? Гублиты Уральской области бесперебойно телеграфируют, если не будут переведены кредиты на содержание и хозяйственные расходы, то они закроются» [3. Л. 18об.]. Материальные трудности существенно тормозили процесс форсированного создания аппаратов губернской цензуры. Следствием этого, в частности, стала реорганизация Екатеринбургского гублита. С апреля 1923 г. его функции были переданы аппарату Уралобллита.
Сосредоточим внимание на денежных сборах, взимаемых органами цензуры с советских учреждений. За просмотр печатного материала цензорами собирался так называемый полистный сбор. Его размер был определен в специальном циркуляре Главлита № 1116 от 19 декабря 1922 г. - один рубль золотом с каждого печатного листа, то есть 40 тыс. типографских знаков [6. Л. 7]. От полистного сбора были освобождены издания Коминтерна ЦК и РКП (б), вообще вся партийная печать, а также издания Госиздата и Главполитпросвета, Известия ВЦИК и научные труды Академии наук РСФСР. До весны 1924 г. полистный сбор с издательств и типографий взимался лично уездным цензором. Так, за апрель 1923 г. только по Екатеринбургской губернии общая сумма полистного сбора, собранная цензорами, составила 4 341 руб. [3. Л. 7об.]. Однако данная практика не принесла ожидаемых результатов и обязанность сбора была возложена на местные финансовые отделы исполкомов. За цензором сохранялась обязанность выписывать клиенту квитанцию на оплату, после чего он вносил указанную сумму непосредственно в расходную кассу финансового отдела. Кроме полистного цензоры собирали репертуарный сбор. В постановлении СНК РСФСР от 16 февраля 1925 г. был установлен его размер. Например, за право постановки и публичного исполнения драматических, музыкальных произведений брали 2 руб. с акта, а за право демонстрирования кинокартины - по 1 руб. [2. Л. 69-70]. Гербовый сбор собирался с граждан и организаций, чьи материалы прошли цензуру и были предназначены к опубликованию. Гербовый сбор также уплачивался и за подачу гражданами в органы Главлита заявлений, ходатайств. Наконец, вершковый сбор собирался со всех плакатов, афиш, объявлений, которые расклеивались их издателями в рекламных целях на улицах, площадях населенных пунктов. Порядок его уплаты был регламентирован Правилами по взиманию местного налога, утвержденными НКФ и НКВД 10 февраля 1923 г. [6. Л. 115]. Правила предусматривали взимание этого сбора в размере 20 коп. за квадратный вершок плаката или афиши с каждой полной или неполной тысячи экземпляров.
В первый же месяц своей работы Уралобллит на основании циркуляров Главлита выработал значительное количество инструктивного материала. Так были разработаны основные формы отчетности о результатах деятельности уездных цензоров: анкета для периодических изданий, форма журнала для регистрации печатного материала, разрешенного уездным цензором, форма ежемесячного отчета уездного цензора о результатах просмотра печатного материала, информационная форма отчетности цензора гублита, форма отчета цензора гублита о запрещенных к печатанию произведений, анкета для учета деятельности книгоиздательства и т.д. В конце января 1923 г. Уралобллит разработал положение «Техника работы по контролю печати», которое содержало формы самих разрешительных виз цензоров. Общий срок действия визы на право печатания составлял три месяца, после чего типография была обязана повторно предоставить данный материал в цензурный орган [6. Л. 216].
24 марта 1923 г. А.Д. Ослоновский представил уполномоченному Наркомпроса на Урале Звереву Проект плана обллита по руководству гублитами. Проект был разработан на основе специального постановления Секретариата Уралбюро ЦК РКП (б) от 6 марта 1923 г. [3. Л. 14-14об.]. Впервые, кроме организационных моментов, в проект была включена политическая составляющая. «Советская Республика находится в капиталистическом окружении, имея многочисленные группировки врагов», - говорилось в проекте. К врагам причислялись не только представители заграничной буржуазии и социал-демократические группировки, но и враги внутренние: дельцы-нэпманы и другие «бывшие». Под категорией «бывшие» понималась та часть советского общества, которая не принадлежала к рабоче-крестьянским массам. «Одним из могучих орудий наших врагов является печатное слово, которым они стараются идеологически воздействовать на рабоче-крестьянские массы в противовес нам», - отмечалось далее в проекте. Делался вывод, согласно которому цель деятельности Уралобллита заключалась в противодействии «насаждению» в народные массы «чуждой» антибольшевистской идеологии в науке, литературе и искусстве на территории Уральского региона. Обллит брал на себя обязательство всеми силами защищать коммунистическую идеологию от каких бы то ни было покушений. В соответствии с указанной целью в проекте были обозначены три направления деятельности Уралобллита по руководству гублитами: идеологическое, информационно-инструкторское и контролирующее.
Осуществляя руководство гублитами, Уралобллит одновременно вел аналогичную работу с уездной цензурой. Так как связь гублитов с улитами весной 1923 г. продолжала оставаться слабой, обллит напрямую инструктировал уездных цензоров по направлениям их деятельности в уезде. Уже 14 апреля 1923 г. Уралоблит направил в адрес заведующих уездными ОНО циркулярное распоряжение, в котором разъяснялось, что «цензорская работа, являющаяся средством противодействия влиянию чуждой пролетарскому классу идеологии, приняла особенно важное значение во времена НЭПа, а потому кроме сосредоточения на ней внимания необходима строгая отчетность и своевременная информация» [6. Л. 61]. Отмечая слабую цензурную работу большинства заведующих ОНО, Ура-лобллит предписывал последним «изжить» указанные недостатки и представлять отчеты в трех экземплярах не позднее 3-го числа каждого месяца. В заключение Уралобллит предупреждал уездных цензоров, что в случае неисполнения обозначенных требований виновные будут в установленном порядке привлекаться к уголовной ответственности по ст. 108 УК РСФСР. Данная статья квалифицировала такое преступление как халатное отношение к службе, то есть невнимательное, небрежное или явно недобросовестное отношение к возложенным по службе обязанностям. Санкция статьи предусматривала наказание до 1 года лишения свободы [10. С. 28].
Большое место в деятельности Уралобллита занимала информационно-инструкторская работа. На основании циркуляров Главлита аппарат обллита формировал списки разрешенной и запрещенной литературы, кинокартин, граммофонного и театрального репертуара, производя их рассылку в губли-ты и улиты. Одним из первых подобных материалов стал список № 1 «Русских книг, прошедших через Главлит за время с 10 сентября по 1 декабря 1922 г., не разрешенных к ввозу в РСФСР» [4. Л. 9-11об.]. В списке были перечислены авторы, названия их произведений, запрещенных к публикации, переизданию и обращению на территории России. Ознакомившись с этим списком, можно понять мотивы запрета «белой литературы» - произведений В.В. Шульгина («Дни», «1920»), П.Н. Милюкова («История второй революции»), А.И. Деникина («Очерки русской смуты»), П.Н. Краснова («От двуглавого орла к красному знамени») и др. Однако в одном ряду с произведениями указанных идейных врагов советской власти стояли и книги представителей российской интеллигенции. Речь идет о работах Б.В. Яковенко («Очерки русской философии»), Л.И. Шестова («Достоевский и Ницше») и др. Запрещенными оказались и труды иностранных деятелей: Л. Мадлен, Г. Уэльса и даже «Декамерон» Дж. Боккаччо.
Во второй половине февраля 1923 г. Уралобллит направил цензорам секретную инструкцию «Руководство по цензуре зрелищ» [6. Л. 24]. В этом документе впервые были намечены направления цензуры зрелищ: «а) цензура государственных и частных театров, цирков, клубов и зрелищ различного типа (профессиональных, самодеятельных, красноармейских, крестьянских, рабочих, постоянных передвижек, оперных, драматических); б) цензура кинематографических снимков; в) цензура фотоснимков, предназначенных для публичного обозрения; г) цензура художественных, сельскохозяйственных выставок». Кроме того, инструктивный материал содержал перечень произведений, запрещенных к публичному представлению. Наряду с «антисоветскими», «злобно карикатурными», «порнографическими» произведениями запрещалась постановка тех, которые могли «своей нехудожественностью» понизить культурный уровень рабоче-крестьянских масс.
В середине осени 1923 г. местные органы цензуры Урала были реорганизованы. Причиной тому стал процесс районирования Урала. Формировалась новая административно-территориальная единица РСФСР - Уральская область с центром в г. Екатеринбурге, уездное деление упразднялось, создавались округа.
29 октября 1923 г. Уралобллит в циркуляре № 529 впервые объявил о ликвидации гублитов и уездной цензуры. 8 декабря 1923 г. был издан секретный циркуляр № 609, содержащий принципы организационного строительства обновленной системы органов цензуры на местах [4. Л. 43]. Сообщалось, что с 1 декабря 1923 г. исполнение цензорских обязанностей будет возложено на заведующих окружными отделами народного образования - завокроно. В крупных же городах, таких, как Пермь, Тюмень и Челябинск, учреждалась должность уполномоченного Уралобллита - уполобллит. В срок до 1 января 1924 г. указанные работники были обязаны принять все дела и архив секретной переписки у бывших уездных цензоров.
Всего на территории Уральской области было сформировано 16 окрлитов. Между окрлитом и Уралобллитом теперь не существовало промежуточного звена. Прямая связь между центром и периферией преследовала цель повысить эффективность работы органов политической цензуры. Цирку-
ляром от 3 января 1924 г. Уралобллит разрешил завокроно передавать полномочия по цензуре своим заместителям - завокрполитпросветами. При этом завокроно не отстранялся полностью от цензурной работы, за ним закреплялась функция надзора за деятельностью уполобллитов и окрполитпросветов [6. Д. 2. Л. 1]. В 1924 г. в округах Уральской области полным ходом шел процесс районирования. В образующихся районах учреждались ответственные за цензуру работники - уполномоченные окрли-та. 11 марта 1924 г. Уралобллит издал циркуляр, в котором комплектование райлитов объявлялось внутренним делом окроно. «Уралобллит... лишь предлагает установить в районах и заштатных городах дело цензуры так, чтобы все данные нам инструкции по цензуре проводились неуклонно в жизнь», - говорилось в документе [4. Л. 76]. Лишь два года спустя деятельность райлитов будет нормативно регламентирована.
В 1924-1925 гг. в деятельности Уралобллита продолжало преобладать информационно-инструкторское направление. В секретных циркулярах для окрлитов цель деятельности цензоров по-прежнему формулировалась как «осуществление предварительной цензуры». Предварительному просмотру окрлитов подлежали все предназначенные к опубликованию или распространению произведения, периодические издания, снимки, рисунки, карты, афиши, плакаты, ноты, репертуары театров и эстрадных номеров. 21 ноября 1924 г. Уралобллит направил в окрлиты сообщение о переименовании столицы Урала г. Екатеринбурга в г. Свердловск. При этом на окрлиты возлагалась обязанность недопущения в печать публикаций, содержащих прежнее название города [4. Л. 120]. 14 февраля 1925 г. в очередном циркуляре Уралобллит информировал цензоров о принятии декрета «Об основах авторского права в СССР». Это был один из первых документов, регламентировавших права авторов произведений науки, литературы и искусства. В циркуляре обллит обращал внимание цензоров на введение в действие сроков правовой охраны прав авторов [4. Л. 126].
Следующим шагом Уралобллита стало утверждение новой секретной терминологии для обозначения категорий печатных изданий. Циркуляр № 104/с от 14 апреля 1925 г. вводил в действие следующие грифы секретности:
1. «На правах рукописи». Данный гриф проставлялся на печатный материал, который по содержанию не являлся секретным и мог быть опубликован.
2. «Не подлежит оглашению». Данный материал не подлежал распространению и не мог поступать в продажу, был предназначен к просмотру лишь ограниченным кругом лиц. Он публиковался в государственных издательствах небольшим тиражом.
3. «Секретно» и «Совершенно секретно». Печатные материалы с этими пометками издавались только в секретных отделениях государственных типографий под контролем уполномоченных ОГПУ, имели конкретного адресата и не подлежали предварительной цензуре органов Главлита [6. Д. 3. Л. 51].
Примерно с этого же времени окрлиты в циркулярах обллита стали именоваться как «окружные инспектора печати и зрелищ». При этом инструктивный материал был адресован по-прежнему заведующим окроно и окрлитам. Таким образом, спустя год Уралобллит продолжал напоминать руководству местных ОНО об их роли в деле реализации цензурной политики в округе.
В декабре 1925 г. произошли перемены в руководстве Уралобллита. Цензурное ведомство возглавил М.Р. Ланге. Вскоре последовала организационная реформа Уралобллита. 20 июля 1926 г. Ура-лоно утвердил инструкцию «О деятельности Уралобллита и его местных органов» [7. Л. 42-43]. Данная инструкция стала первым нормативным документом, всецело регламентировавшим деятельность органов советской цензуры на Урале в период НЭПа. Особо подчеркивался организационно-правовой статус обллита в системе органов государственной власти. «Уралобллит, существуя в системе УРАЛОНО на правах самостоятельного подотдела, в то же время является Краевым органом Главли-та, действующего в пределах области в качестве центра, направляемого и объединяющего деятельность органов контроля печати и зрелищ.», - говорилось в инструкции. Далее были определены структура, порядок деятельности, права и функции обллита. Нововведения, в частности, коснулись структуры обллита. Учреждалась новая штатная единица - райуполномоченные окрлита или райли-ты. Особо подчеркивалось, что их деятельность должна была осуществляться «на основании общих директив обллита и по указаниям окрлита». Но главное достоинство этой реформы, как нам представляется, заключается в том, что предельно четко был разграничен круг полномочий в цензурной деятельности обллита, окрлита и райлита. Так, к вопросам ведения непосредственно Уралобллита были отнесены:
«а) Направление всей цензурной политики в пределах области и непосредственное руководство работой окружных инспекторов.
б) Регулирование деятельности и утверждение программ существующих по области издательств, рассмотрение вопросов об открытии новых и о закрытии старых издательств.
в) Установление правил издания и выпуска органов печати.
г) Составление перечней не подлежащих к опубликованию сведений, а также списков не разрешаемого к исполнению различного рода репертуара на основе директив Главлита.
д) Корректура и купюра текста допустимого репертуара и разрешение вопроса о допустимости к демонстрированию и исполнению новых пьес и местных кино-фильмов.
е) Утверждение списков конфискуемых и устраняемых из библиотек и книжных магазинов учебников, книг и проч. печатных материалов на основании существующих правил. ».
К компетенции окрлита были отнесены вопросы следующего порядка:
«а) Руководство работой уполномоченных окрлита.
б) Непосредственное осуществление контроля местных издательств и органов печати на основе существующих положений и указаний Главлита.
в) Прием и направление в облит заявлений об открытии новых издательств и о разрешении печатанья учебников, книг, пьес и др. крупных произведений печати и дачи отзывов по ним.
г) Осуществление контроля над репертуаром, учет зрелищных предприятий и выдача разрешений на открытие их и на публичное исполнение и демонстрирование пьес и кино-картин.
д) Совместное с органами ГПУ осуществление контроля над книжным рынком на основе существующих функций.».
Наконец, на райлиты были возложены следующие полномочия:
«а) Просмотр всех материалов предполагаемых к печати согласно п. 9 настоящей инструкции в целях недопущения сведений, перечисленных в особых перечнях облита.
б) Выдача разрешений на право печатанья и размножения этих материалов.
в) Выдача разрешений на право публичного исполнения и демонстрирования (устройство спектаклей, кино-сеансов и проч.) репертуара имеющегося в числе разрешенных по спискам, составляемых Уралобллитом, а также последующий контроль исполнения их.
г) Учет зрелищных предприятий и направление в окрлит заявления об открытии новых зрелищных предприятий.
д) Прием и направление в окрлит заявлений на право печатания учебников, книг, брошюр и др. крупных непериодических изданий.
е) Наблюдение за осуществлением издательскими органами печати и типографиями, установленных облитом правил.» [7. Л. 43].
Произведя по указанной схеме разграничение полномочий, Уралобллит с удвоенной энергией принялся за создание низового аппарата цензуры. М. Ланге торопил окрлиты с выделением в районы специальных уполномоченных. Уже 27 ноября 1926 г. вышло распоряжение Уралобллита, в котором содержалось требование к окрлитам представить в виде доклада-таблицы сведения о райуполномо-ченных (райлитах). Обратим внимание на присланный в обллит список райуполномоченных окрлита по Ирбитскому округу. Список содержал данные на 12 человек, из которых 11 являлись членами ВКП (б), 1 - комсомольцем. Также отметим, что все без исключения уполномоченные имели школьное образование, а двое из них закончили советскую партийную школу [6. Д. 4. Л. 6]. В феврале 1927 г. в окрлиты поступила директива Уралобллита, в которой говорилось о том, что редакторы районных печатных изданий также могли стать уполномоченными окрлита. С таких «политредакторов» требовалось брать подписку о неразглашении секретных сведений. В целях контроля за их работой окрин-спекторам печати и зрелищ предписывалось осуществлять последующий просмотр вышедших в свет районных изданий.
В свою очередь Уралобллит систематизировал поступающий материал из округов и на его основе комплектовал отчетные доклады в Главлит. 12 января 1927 г. Главлит издал распоряжение об упрощении отчетности крайлитов и обллитов. Вместо ежемесячной вводилась квартальная отчетность. С этого времени Уралобллит должен был представлять отчетные доклады раз в три месяца к 15 числу следующего за отчетным периодом. Инструкция и бланки квартальной отчетности поступили в обллит не ранее середины мая 1927 г. [7. Л. 36об.-37].
Летом 1927 г. в окрлиты была направлена разработанная аппаратом Уралобллита инструкция «О порядке печатания и выпуска в свет печатных произведений» [6. Д. 5. Л. 5-5об.]. Уральские цензоры получили обновленную памятку об организации предварительной цензуры за деятельностью окружных и районных типографий. В документе, в частности, объявлялось об освобождении от цензуры печатных материалов ведомственного характера, как то: правил внутреннего распорядка, служебных инструкций, приказов, ведомостей и т.п. Кроме того, канцелярские бумаги (бланки, накладные) также не подлежали цензуре. На основании циркуляра Главлита РСФСР № 70003/35 от 20 февраля 1928 г. Уралобллит принял решение освободить цензоров и от процедуры визирования «мелкопечатного» материала: этикеток продовольственных и непродовольственных товаров, их упаковок и наклеек и т.д. В то же время, 5 июля 1928 г., последовал запрет Уралобллита на рекламу фармацевтических препаратов и других медицинских средств. В начале октября 1928 г. Уралобллит ввел запрет на устройство частными лицами лотерей. Любая реклама об их проведении должна была изыматься из оборота. В следующем месяце окрлитам было поручено начать процедуру цензуры текстов телефонных справочников, причем сами местные цензоры предварительный просмотр уже не осуществляли. Их задача сводилась лишь к сбору информации и отправке ее в Уралобллит. В циркуляре № 3/с от 9 января 1929 г. окрлитам предписывалось не выдавать разрешений на печатание музыкальных авторских изданий без заключения Уралобллита. М.Р. Ланге мотивировал свое решение тем, что местные литы часто допускают оплошности, «недостаточно осторожны» в деле осуществления предварительной цензуры [6. Д. 7. Л. 54].
На рубеже 1920-1930-х гг. назрела реформа Главлита. Как отмечает Г.В. Жирков, ее инициатором выступил ЦК ВКП (б). Партийная номенклатура стремилась подмять под себя органы цензуры, ликвидировав их относительную самостоятельность [12. С. 289-290]. Начальник Главлита П.И. Лебедев-Полянский как мог сопротивлялся данной тенденции. В 1931 г. он был смещен с должности, а с 1931 по 1935 г. руководителем Главлита стал Б.М. Волин. Реорганизация Главлита началась в 1930 г.
3 сентября 1930 г. Политбюро ЦК ВКП (б) приняло постановление «О Главлите», по которому Наркомпросу предлагалось провести в двухнедельный срок реорганизацию Главлита. Спустя месяц, 5 октября, СНК РСФСР утвердил постановление «О реорганизации Главного Управления по делам литературы и издательств (Главлита)» [3. Л. 3-4]. Данный документ существенно урезал цензурные функции Главлита. Во-первых, Главлит и его органы отныне были призваны осуществлять контроль только «за всеми предназначенными к опубликованию и распространению произведениями, за снимками, рисунками, картинами, радиовещанием, лекциями и выставками». Во-вторых, центральный аппарат Главлита был отстранен от «оперативных работ по предварительному контролю печатного материала как с точки зрения политико-идеологической, так и с военно-экономической». Подобная мера способствовала сокращению аппарата Главлита в три раза, до 25-30 человек. Полномочия бывших работников центрального аппарата Главлита были возложены на институт уполномоченных Главлита и политредакторов.
11 октября 1930 г. Оргбюро ЦК ВКП (б) приняло решение возложить обязанности уполномоченных по государственным издательствам на их заведующих. Уже 16 ноября 1930 г. было утверждено положение «Организация работы Главлита», раздел шестой которой был посвящен непосредственно институту уполномоченных при издательствах. 31 декабря 1930 г. Наркомпрос выпустил «Инструкцию уполномоченным Главлита при государственных издательствах» [3. Оп. 2. Д. 22. Л. 7476.]. Содержание уполномоченных возлагалось на те учреждения, где они осуществляли цензуру печати. Вполне естественно, что опыта цензурной работы у заведующих издательствами и типографиями не было. Однако не это было на тот момент главным. Начался процесс подмены государственного цензурного аппарата партийным. Цензоры-профессионалы уступали место партийным работникам.
Утверждение нового положения о Главлите несколько затянулось. Лишь 6 июня 1931 г. СНК РСФСР принял постановление № 643 «Об утверждении положения о Главном Управлении по делам литературы и издательств и его местных органах» [9]. Данное постановление отменяло действие первого положения «О Главлите» от 6 июня 1922 г. Главным отличием положения «О Главлите» 1931 г. можно считать то, что в советском государстве была введена одновременно с предварительной и последующая (карательная) цензура. Органы Главлита на местах были призваны осуществлять предварительный и последующий контроль над «выходящей литературой, радиовещанием, лекциями, выставками и т.д.». Следующую особенность обнаруживаем в п. 8 Положения. В нем говорилось, что «в районах функции местных органов Главлита осуществляются особым лицом, назначенным райис-
полкомом по согласованию с соответствующим органом Главлита». Из этого следует, что выбор работника райлита теперь зависел не от вышестоящего цензурного органа, а от пожеланий местной власти. Кроме того, Положение закрепило за уполномоченными Главлита при издательствах право назначать «ответственных лиц» на должности политредакторов для ведения «оперативной работы по контролю».
Период реорганизации Главлита совпал по времени с процессом районирования Урала. 8 августа 1930 г. ВЦИК и СНК СССР приняли решение о ликвидации округов, основной единицей становился район. Уже 31 августа 1930 г. Главлит выпустил секретный циркуляр № 1567/с «О руководстве край (обл) Литов районами» [3. Оп. 2. Д. 23. Л. 38]. В циркуляре говорилось о возросшей политической и экономической роли районов. В этой связи аппараты уральских окрлитов упразднялись, а рай-литы приобретали роль центра цензуры в районах. Соответственно расширялись и полномочия районных цензоров.
В самый разгар реформы Главлита, 12 января 1931 г., в Уралобллит поступила телеграмма из аппарата Главлита в Москве. В телеграмме содержалось извещение о том, что на 25 января 1931 г. Главлит наметил проведение совещания заведующих крайлитами и обллитами. В повестку дня совещания были включены вопросы, связанные с реорганизацией органов цензуры. Предполагалось обсудить и вопрос об осуществлении местными литами полномочий по цензуре зрелищ. Пост руководителя Уралобллита в это время занял Павел Петрович Бажов (1879-1950 гг.), будущий известный детский писатель. Именно он представлял Уралобллит на этом совещании в Москве [11. С. 526]. Вернувшись из Москвы, П.П. Бажов энергично приступил к деятельности. В начале апреля 1931 г. он принял участие в качестве делегата от обллита в работе Уральского областного съезда по культурному строительству. 22 апреля 1931 г. его избрали председателем правления Уральского общества про-летарско-колхозных писателей. 15 июня 1931 г. Главлит направил в обллиты новое Положение о Главлите и циркуляр, предписывающий провести в месячный срок реорганизацию литов на местах [3. Оп. 2. Д. 22. Л. 12].
Мы имеем уникальную возможность ознакомиться с докладной запиской в Главлит П.П. Бажова «О состоянии органов Лита в Уральской области за 1931 год» [3. Оп. 2. Д. 22. Л. 58-63.]. Доклад П.П. Бажова позволяет нам понять перечень трудностей, с которыми столкнулся Уралобллит в процессе реорганизации. Кстати, обозначенные П.П. Бажовым проблемы тесно перекликаются с уже известной нам позицией А. Ослоновского, изложенной им в январе 1923 г.
Как и в 1923 г., Уралобллит и местные литы остро нуждались в материально-технической поддержке в связи «с бурным ростом районной печати». По данным П.П. Бажова, только число районных газет по области выросло с 16 ед. в 1930 г. до 86 ед. в 1931 г. На 1 января 1932 г. эта цифра составила уже 156 ед. «районных, молодежных, красноармейских и колхозных газет». Штаты же руководящего аппарата состояли из трех человек. В прилагаемой к докладу анкете по форме № 1 «Личный состав Уралоблита» значились такие должности: заведующий П.П. Бажов, инспектор П.Н. Шмелев и секретарь с правами инспектора М.Н. Никитин. Заметим, что только заведующий обллитом имел среднее образование и литературный стаж, исчисляемый 15 годами. У Шмелева и Никитина отсутствовал литературный стаж, образование соответственно низшее и неоконченное среднее. «Возможно, что в прошлом, когда число изданий в Свердловске измерялось десятком, и все окружные издания были известны наперечет, обллит в составе трех человек справлялся с работой, - писал в докладной записке П.П. Бажов. - Он мог инструктировать окрлиты, а также имел возможность значительную часть времени уделять репертуарной политике». Далее П.П. Бажов сделал вывод о срочной необходимости увеличения количества работников аппарата Уралобллита.
Серьезное возмущение у П.П. Бажова вызывала ситуация, сложившаяся между обллитом и сектором искусств при Уралоно, на который Главрепертком возложил полномочия по цензуре зрелищ. Последний бездействовал, цензура театрального репертуара в буквальном смысле повисла в воздухе. По свидетельству П.П. Бажова, аппарату обллита на протяжении всего 1931 г. приходилось часть времени уделять предварительному просмотру репертуара театров. В связи с этим Уралобллит ставил перед Уралоно и Главлитом вопрос о скорейшем разграничении «функции цензуры зрелищ».
Большую проблему главный цензор Урала видел и в ослаблении низового аппарата обллита. После ликвидации округов в 1930 г., отмечал П.П. Бажов, обязанности литов были возложены в основном на районных политпросветорганизаторов. Не имея под рукой инструктивного материала, чаще игнорируя его, новоиспеченные райлиты исполняли обязанности цензора «формально». Готовя-
щийся к печати материал газетных публикаций фактически райлитами не просматривался, визы ставились наугад. Принимая во внимание подобные факты, П.П. Бажов предлагал учредить в каждом районе Уральской области штатную должность райлита (до 20 ед.) и привлечь к цензурной работе квалифицированные кадры из числа партийного и советского аппарата.
Отдельный раздел в докладной записке был озаглавлен как «Прорывы в Уральской печати». По данным П.П. Бажова, только за последний квартал 1931 г. цензоры Уралобллита выявили 17 случаев рассекречивания государственных тайн в газетных публикациях. «Судя по числу изъятой из одной Свердловской печати (259 случаев за год) можно утверждать, что счет нарушений требования военно-экономического порядка в районах, где таких изъятий почти не производится должен идти на сотни», - утверждал руководитель Уралобллита. Особые претензии П.П. Бажов высказал в отношении редакций пермской газеты «Звезда» и березниковской газеты «Ударник», которые неоднократно пропускали в печать материал, запрещенный обллитом к опубликованию.
Таким образом, можно утверждать, что П.П. Бажов показал себя компетентным руководителем уральской цензуры, зная все ее недостатки. Вникнув в суть проблем, он предложил ряд мероприятий, которые могли бы исправить указанные недочеты. Вместе с тем, сам того не предполагая, П.П. Бажов со всей присущей ему прямотой констатировал факт негативных последствий нововведений для работы цензурного ведомства. Уральская цензура до реформы - это вполне слаженный аппарат, справляющийся с поставленными задачами. Уральская цензура после реформы - это дезорганизованное сообщество «уполномоченных», не способных даже толком производить цензуру печати, не говоря уже о зрелищах и радиовещании. Доклад П.П. Бажова - это еще и контраст положения дел в центре и на местах.
В мае 1932 г. П.П. Бажов был освобожден от работы в Уралобллите. После ухода с должности цензора он не затерялся в партийной номенклатуре: работал политредактором Уралгиза, заведующим сектором сельскохозяйственной литературы. В 1936 г. увидела свет его первая сказка «Девка Азов-ка», а в 1939 г. вышло первое издание уральских сказов - «Малахитовая шкатулка». В 1942 и 1944 гг. «Малахитовая шкатулка», заметно пополнившаяся, выходит в Москве в центральных издательствах. Он стал лауреатом Сталинской премии, был награжден орденом Ленина за литературную работу.
После П.П. Бажова Уралобллит в 1932-1933 гг. возглавляли А. Григорьев и С. Тупицын. Последним его руководителем стал С.И. Тубанов, заняв этот пост в июле 1933 г. [1. Л. 13] В указанный период Уралобллит продолжал сохранять позиции центра политической цензуры на Урале. Проблемы, связанные с организацией низового аппарата цензуры в районах Уральской области, заставляли его руководство уделять все большее внимание контрольной функции. После неоднократных обращений Уралобллита 20 января 1933 г. президиум Уральского областного исполкома принял постановление № 128 «Об укреплении работы райлитов». В этом документе облисполком требовал от местных райисполкомов и горсоветов в месячный срок укомплектовать райгорлиты «квалифицированными работниками» [1. Д. 88. Л. 55об]. Уралоно поручалось в первом квартале 1933 г. организовать проведение «курсов-конференций» для работников литов.
1 февраля 1933 г. Уралобллит направил в райлиты срочный циркуляр, в котором объявлялось о созыве 23 февраля 1933 г. в г. Свердловске областного совещания работников цензуры. «Уралобллит вторично ставит в известность всех райгорлитов, что на совещание по литовской работе будут допущены только те товарищи, которые будут иметь на руках документы от президиума РИКа или РК ВКП (б) о том, что явившийся товарищ к секретной переписке допущен», - говорилось в циркуляре [1. Д. 88. Л. 48]. Многие районные уполномоченные на этот момент не были утверждены в своих должностях местными органами власти в силу разного рода обстоятельств.
Результатом созыва областных совещаний стала выработка комплекса рекомендаций по улучшению качества цензурной работы в районах и городах Уральской области. Так, после областного совещания 13-15 ноября 1933 г. были приняты тезисы и резолюция «О работе и очередных задачах органов советской цензуры в Уральской области» [1. Д. 111. Л. 90-90об.]. В тезисах формулировались основные политические задачи органов цензуры на Урале, как то:
■ «всемерная политико-идеологическая настороженность и большевистская бдительность как при предварительном, так и последующем контроле всей печатной продукции»;
■ «проведение непримиримой борьбы с правой опасностью, с левым оппортунизмом, контрреволюционным троцкизмом, гнилым либерализмом»;
■ «недопущение в печати разглашения важных военных и экономико-политических тайн»;
■ «осуществление политико-идеологического контроля за радиовещанием, выставками, собраниями, скульптурной и фото-продукцией».
Итак, кроме задачи совершенствования своих профессиональных навыков, перед уральским цензором ставилась задача повышения своей политической грамотности. Это было нелегким делом. В политической системе СССР все четче проступали тоталитарные черты.
В резолюции же областное совещание признало работу всего аппарата уральской цензуры «совершенно неудовлетворительной». Подобную формулировку можно встретить и в директивном письме № 661 Уралобллита, высланном в райгорлиты не позднее конца ноября 1933 г. Письмо имело соответствующее название «Об организационной работе райгорлитов и борьбе с обезличкой и текучестью кадров в них» [1. Д. 111.Л. 92-93об.]. После критики неудовлетворительной работы работников районной цензуры Уралобллит в обоих документах предлагал серию мероприятий по ликвидации отмеченных недостатков. От местных советских и партийных органов власти Уралобллит требовал:
Во-первых, утвердить в должности райгорлитов 78 штатных единиц.
Во-вторых, прекратить практику отзыва работников с должностей цензоров и перевода их на другую работу без разрешения обллита.
В-третьих, во время служебных командировок начальников райгорлитов своевременно выделять им заместителей, предварительно инструктировав их о служебных обязанностях.
В-четвертых, все работники цензуры в районах должны получить особый статус и денежное содержание по ставкам «ответственных политработников районного масштаба».
В-пятых, бюджетные ассигнования на содержание литов должны выделяться без задержек и проходить по сметам районо.
Самим цензорам Уралобллит рекомендовал установить «тесную связь» с партийными органами, заинтересовать их «конкретным показом» своей работы, «сигнализировать» в райкомы ВКП (б) о замеченных ошибках и «извращениях» в районной печати. Райлитам также рекомендовалось установить связь с научной общественностью, привлекать преподавателей учебных заведений и студентов к обсуждению научно-теоретических проблем, таким образом расширять кругозор. Кстати, объем работы районного цензора устанавливался исходя из средней нормы просмотренного им материала, что составляло не менее 120-150 печатных листов в месяц. «Во всех затруднительных случаях при контроле печати и недоразумениях с местными органами райлиты обязательно должны запрашивать обллит письменно или по телефону», - такой была одна из рекомендаций [1. Д. 111. Л. 93].
Еще одно мероприятие по улучшению качества цензурной работы в районах Уралобллит наметил в директивном письме № 664 от 20 декабря 1933 г. «О подготовке к XVII партсъезду по линии органов советской цензуры и организации красной доски им «XVП-го Съезда»» [1. Д. 111. Л. 95]. В данном документе объявлялось о создании в стенах Уралобллита места почета - Красной доски им. XVII съезда, куда могли попасть только «отличники» цензурной работы. Первыми счастливчиками стали те цензоры, которые в период с июля 1933 по январь 1934 г. не допустили в районной печати ни одного «прорыва», то есть рассекречивания государственной тайны. Впоследствии предполагалось заносить на доску почета райлиты, выполнившие на 100% свой производственный план. «Организуя Красную доску Обллит уверен, что все работники советской цензуры Уральской области не только активно включаться в эту подготовку по своей линии, но также примут активное участие в подготовке по линии партийно-общественных организаций, воспитании масс в духе большевистских традиций», - говорилось в директивном письме. Подобная мера была призвана оказать, скорее всего, психологическое воздействие на уральских цензоров. Дух соревнований и культ ударников производства были визитной карточкой 1930-х гг. в СССР.
В начале 1934 г. Уральский регион вступил в новую полосу административно-территориального деления. 17 января 1934 г. Уральская область была разделена на Свердловскую, Челябинскую и Обско-Иртышскую области с центром в г. Тюмени. Децентрализация власти не могла обойти стороной Ура-лобллит. Главное цензурное ведомство на Урале было упразднено. Вместо него учреждались обллиты: Свердловский, Челябинский, Тюменский. Аппарат Уралобллита был распределен по новым структурам. Так, его бывший начальник С.И. Тубанов возглавил Свердловский обллит. Руководителем же Челябинского обллита стал бывший инспектор Уралобллита, позднее облреперткома, П.Н. Шмелев.
Подведем итоги. Уралобллит как центр политической цензуры на Урале просуществовал 11 лет в период с 15 декабря 1922 г. по январь1934 г. В годы НЭПа у его руля стояли два человека: А.Д. Ос-лоновский и М.Р. Ланге. Как мы убедились, небольшой аппарат Уралобллита разработал десятки ин-
струкций по цензуре печати и зрелищ. Сотни секретных циркуляров регламентировало работу уральских цензоров. Нормативная база Уралобллита, безусловно, поражает своим объемом. Несмотря на описываемые выше трудности, Уралобллит смог ежегодно выдавать удовлетворительные результаты. Следующий период деятельности Уралобллита пришелся на первую половину 1930-х гг. В это время его возглавлял известный уральский писатель П.П. Бажов и еще три представителя партийной номенклатуры. Затянувшаяся реформа Главлита не могла не отразиться на его местных органах. После ликвидации окрлитов Уралобллит на некоторое время потерял контроль над низовыми органами -райлитами. Сказывалась нехватка материальных средств, местные органы власти не везде помогали Уралобллиту навести порядок в делах с районной цензурой. В результате работа аппарата Уралобллита, как и его низовых органов, осенью 1933 г. была признана неудовлетворительной. Начавшаяся очередная административно-территориальная реформа на Урале перечеркнула благие намерения руководства Уралобллита и привела к ликвидации его как центра политической цензуры в Уральском регионе.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Государственный архив Пермского края [ГАПК]. Ф. Р-684. Оп. 3. Д. 70.
2. Государственный архив Российской Федерации [ГА РФ]. Ф. 2306. Оп. 69. Д. 192.
3. Государственный архив Свердловской области [ГАСО]. Ф. Р-577. Оп. 1. Д. 2.
4. ГАСО. Ф. Р-233. Оп. 1. Д. 64.
5. Государственный архив социально-политической истории Тюменской области [ГАСПИТО] Ф. 1. Оп. 1. Д. 547.
6. ГУ Государственный архив в г. Ирбите. Ф. Р-472. Оп. 1. Д. 1.
7. ГУ Государственный архив в г. Шадринске. Ф. Р-588. Оп. 1. Д. 47.
8. СУ РСФСР. 1922. № 40. Ст. 461.
9. СУ РСФСР. 1931. № 31. Ст. 273.
10. Уголовный кодекс РСФСР. М.: Юрид. изд-во Наркомюста РСФСР, 1925. 62 с.
11. Бажовская энциклопедия / ред.-сост. В.В. Блажес, М.А. Литовская. Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 2007. 639 с.
12. Жирков Г.В. История цензуры в России XIX-XX вв.: учеб. пособие. М: Аспект Пресс., 2001. 368 с.
Поступила в редакцию 19.01.11
S.A. Dianov
The organization of local Glavlit in the Ural in 1922-1934
Consideration is given to the reconstruction of the formation of Soviet censorship in the Ural in 1922-1934. A variety of forms, technologies and mechanisms of censorship control is revealed and the issue of the staff list for the apparatus of censorship is studied. In addition, the author reveales the role of Uralobllit as a center of political censorship in the Ural region and describes the censorship practices in various areas of cultural and social life.
Keywords: the Ural, Glavlit, Uraloblit, political censorship, the Ural censors, the party committees.
Дианов Сергей Александрович, кандидат исторических наук, доцент ГОУ ВПО «Пермский государственный педагогический университет»
614990, Россия, г. Пермь, ул. Сибирская, 24 (корп. 1) E-mail: dianov-sa@rambler.ru
Dianov S.A., candidate of history, associate professor Perm State Pedagogical University 614990, Russia, Perm, Sibirskaya st., 24 E-mail: dianov-sa@rambler.ru
