Организационно-правовые основы функционирования ГУЛАГа и его роль в репрессивном механизме послевоенного СССР Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Рябченко Александр Г ригорьевич

доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры теории и истории права и государства Краснодарского университета МВД России

Усс Федор Николаевич

адъюнкт кафедры теории и истории права и государства Краснодарского университета МВД России

(тел.: 88612583414)

Организационно-правовые основы функционирования ГУЛАГа и его роль в репрессивном механизме послевоенного СССР

Дннотация

В статье дана оценка организационно-структурных изменений в силовых структурах послевоенного СССР, охарактеризованы основные направления деятельности МВД СССР, особое внимание уделено главной функции МВД в репрессивном механизме - исполнение наказаний в отношении политических преступников.

Annotation

In article the estimation of organizational-structural changes in power structures of the post-war USSR is given, the basic lines of activity of the Ministry of Internal Affairs of the USSR are characterized, the special attention is given the main function of the Ministry of Internal Affairs in the repressive mechanism - execution of punishments concerning political criminals.

Ключевые слова: НКВД СССР, МВД СССР, МГБ СССР, ГУЛАГ, репрессивный механизм, исполнение наказаний, политические преступники, заключенные, исправительно-трудовые колонии.

Keywords: People's Commissariat of Internal Affairs of the USSR, the Ministry of Internal Affairs of the USSR, MGB the USSR, a Gulag, the repressive mechanism, execution of punishments, the political criminals concluded, work-farms.

В послевоенный период произошла структурная реорганизация основных силовых структур, которые играли важнейшую роль в репрессивном механизме государства, а именно органов государственной безопасности и органов внутренних дел: в 1946 г. на базе НКВД СССР произошло разделение ведомств на МВД СССР и МГБ СССР. При этом ведущую роль явно играло МГБ, в состав которого шаг за шаг стали включать подразделения МВД. В результате МВД СССР, особенно после передачи в МГБ милиции (обратный перевод будет осуществлен только после смерти Сталина), превратилось, по существу, в огромное хозяйственно-силовое ведомство, которое организовывало на тысячах стройках и объектах труд

миллионов заключенных и ссыльных.

Если обобщить несколько десятков подразделений, оставшихся в МВД СССР, то по состоянию на 3 января 1953 г. выделялись три основных направления: 1) исполнение наказания в виде лишения свободы и других мер наказания, таких, как ссылка, высылка, принудительные работы (ГУЛАГ, Тюремное управление и др.) и обеспечение охраны мест ИТЛ и ИТК (конвойная охрана); 2) пожарная и вневедомственная охрана; 3) экономическая деятельность. Последнее направление было явно приоритетным, о чем свидетельствует наличие огромного числа специализированных подразделений по различным отраслям экономики (Главспецнефтестрой, ГУЛГМП - Главное управление лагерей горнометаллургической промышленности, ГУЛЛП -

9

Главное управление лагерей лесной промышленности; ГУШОСДОР - Главное управление лагерей по шоссейному и дорожному строительству; Енисейстрой; Главслюда; Главасбест; Геологическое управление; Гидропроект; Главгидровол-гобалстрой; Сталинградгидрострой; Куйбышев-гидрострой; Средазгидрострой; Отдел перевозов; Дальстрой; Главный арбитраж и др.) [1]. По объемам производимой продукции и выполняемых работ МВД было в числе передовых в СССР, хотя по сути своей МВД, конечно же, вообще не должно заниматься экономической деятельностью наравне с другими субъектами хозяйственных отношений. Однако специфика советского МВД СССР оказалась именно такой.

Разумеется, при таком подходе, когда в начале 1950-х гг. из МВД было выхолощено все, что связано с наличием вооруженных формирований и проведением оперативно-розыскной деятельности (за исключением ГУЛАГа), оно перестало играть роль существенного механизма в обеспечении политических репрессий. Можно, очевидно, говорить о том, что у МВД СССР оказалась вторичная репрессивная роль, то есть МВД получало в свое ведение уже "готовых" политических преступников, "сделанных" в МГБ, и реализовывало назначенные им уголовные наказания или административные решения, и именно в этом смысле (обеспечение надлежащего режима в ИТУ, вовлечение их к обязательным работам) МВД продолжало оставаться репрессивным органом.

Главной функцией МВД в репрессивном механизме, таким образом, являлось исполнение наказаний в отношении политических преступников. Поскольку сразу после войны происходило в целом некоторое ослабление карательной составляющей внутренней государственной политики (прежде всего речь идет о масштабах репрессий), соответственно уменьшалась и численность заключенных, содержащихся в местах лишения свободы. В частности, в 1946 г. была издана директива НКВД № 46 "Об освобождении из исправительно-трудовых лагерей и колоний НКВД лиц, осужденных особым совещанием при НКВД СССР на срок до окончания войны" [2]. Освобождаемым разрешалось свободное проживание на территории СССР, кроме режимных местностей. В справках, выдаваемых этим лицам, указывалось, что они попадают под действие Положения о паспортах [3].

Однако спустя некоторое время в стране поднимаются новые волны репрессий, заметно растет и доля осуждаемых к лишению свободы. Принимается постановление Совета Министров СССР (21 февраля 1948 г.), а вслед за ним и в

его развитие совместный приказ министра внутренних дел СССР, министра госбезопасности СССР и генерального прокурора СССР от 16 марта 1948 г. "Об организации особых лагерей и тюрем МВД для содержания особо опасных преступников и о направлении последних после отбытия наказания в ссылку на поселение под надзор органов МГБ". В соответствии с этим документом предусматривалось в 8-месячный срок перевести осужденных к лишению свободы "шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, монархистов, националистов, белоэмигрантов, участников других антисоветских организаций и групп и лиц, представляющих опасность по своим антисоветским связям и вражеской деятельности, из общих исправительно-трудовых лагерей и тюрем в организуемые МВД лагеря - в районе Колымы на Дальнем Севере и в Норильске, в Коми АССР, в районе Караганды, в Темниках Мордовской АССР и особые тюрьмы - в городах Владимире, Александровске и Верхне-Уральске". При этом следует заметить, что формально в 1948 г. указ от 22 апреля 1943 г. о введении каторжных работ был отменен, однако для тех, кто был осужден к этому виду наказания, наименование "каторжанин" не отменялось [4]. Всего было создано 11 лагерей и 3 тюрьмы, а общая численность содержащихся там заключенных по некоторым данным доходила до двухсот тысяч человек [5].

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что создание особых, более строгих условий содержания государственных преступников отражало внутреннюю политику государства, направленную на ужесточение мер к "классовым врагам". Собственно, это было продолжение прежней довоенной политики, проведению которой помешала война, и которая, судя по действиям властей, еще не находила достаточной реализации. Это, в свою очередь, свидетельствует, о продолжавшемся внутреннем напряжении, противоречивости советского общества [6].

Следует заметить также, что послевоенный период развития лагерной системы в нашей стране в в литературе освещается нередко противоречиво. Так, в учебнике Е.Г. Ширвиндта и Б.С. Утевского (1957 г.) указывается, что хотя до 1954 г. действовало Положение об ИТЛ, фактически имел место более жесткий режим, главным образом трудовой, кроме того, заключенные существенно ограничивались в свиданиях и переписке [7]. З.А. Астемиров пишет (1975 г.), что в "рассматриваемый период деятельность ИТУ протекала в обстановке широкого применения репрессий и сосредоточения значительного числа лиц в местах лишения свободы. Среди них

________________________________________10

ВЕСТНИК КРАСНОДАРСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ • 2011 • №1

было и определенное количество безвинно и несправедливо осужденных или подвергнутых репрессиям во внесудебном порядке. Вследствие этого в ряде ИТУ создавалась неблагоприятная психологическая атмосфера и отрицательная педагогическая среда, что мешало делу исправления и перевоспитания подлинных преступников" [8]. Далее он отмечает, что ущемление законности, отклонение от ее "ленинских принципов" прежде всего проявлялось в подмене действующего законодательства ведомственными актами НКВД; исправительно-трудовое дело теряло свою гласность [9]. Нельзя не отметить, что для середины 70-х гг. это была довольно смелая оценка. В.Т. Шаламов писал, что "лагерь - отрицательная школа жизни целиком и полностью" [10].

По мнению С.И. Кузьмина, система исправительно-трудовых колоний и лагерей являлась крупным шагом вперед на пути выполнения программной установки ВКП (б) о замене тюрем воспитательными учреждениями [11]. Отмечалось также, что исправительно-трудовая политика 3040-х гг. не содержала установок на притеснение и произвол по отношению к заключенным. В другой работе С.И. Кузьмин приводит данные, когда, например, заключенным в порядке поощрения разрешалось иметь свои кухни, покупать продукты питания у частных лиц за пределами лагеря и т. д. [12] (вместе с тем С.И. Кузьмин отмечает, что принимаемые НКВД-МВД СССР ведомственные нормативные акты во многих случаях значительно ужесточали режим содержания осужденных, и в целом искривление исправительно-трудовой практики мест лишения свободы привело к тому, что ИТЛ дискредитировали социализм, подорвали авторитет государственных мер воздействия на людей, совершивших преступления, исказили представления о роли уголовного наказания, способствовали росту рецидивной преступности, формированию преступного мира). Даже А.И. Солженицын при всей критике ИТЛ отмечает, что, например, в 1947 г. "посылки не ограничивались", свет в камерах был всегда - и в 30-е, и в 40-е гг. [13] Вместе с тем можно привести немало свидетельств о жестокости в лагерях. Так, бывший политзаключенный З. Габайдулин, описывая свое пребывание в Краслаге (Красноярский край) в 1949 г., утверждает, что "в зоне был страшный произвол со стороны лагерной администрации: заключенных сильно избивали, спали на голых нарах, на ночь бараки замыкали, кормили очень плохо. Люди умирали от истощения. На работу водили далеко. Труд был каторжный" [14].

Несколько иной подход у М.Г. Деткова, пола-

ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ПРАВА И ГОСУДАРСТВА гающего, в частности, что в основе деятельности ИТЛ в качестве главного выступал фактор экономический - получить как можно большую отдачу от использования труда заключенных с минимальными материальными затратами на их содержание (и далее приводится весьма обширный архивный материал, свидетельствующий о фискальных целях государства в отношении лишенных свободы) [15]. Утверждалось также, что в силу диалектической связи и взаимозависимости уголовной и исправительно-трудовой политики принципы первой с неизбежностью воспринимаются в местах лишения свободы и, следовательно, произвол и беззаконие в пенитенциарной сфере были закономерным продолжением общегосударственной карательной политики [16]. Аналогичной позиции придерживался и Н.А. Стручков [17].

На наш взгляд, положение в ИТЛ логически вытекало не только из собственно карательной политики государства, но из изначальной общей стратегической направленности развития советского государства, связанной, как известно, с уничтожением вообще царско-буржуазного государства. Конкретно это как раз и выражалось в репрессиях противников советской власти в виде изоляции в ИТЛ.

1.Лубянка. Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ. Документы/Сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М.: Росспэн, 2003. С. 108-110.

2. Смыкалин А. С. Колонии и тюрьмы в Советской России. Екатеринбург, 1997. С.171.

3.Там же. С.171.

4.Маркова Е.В., Волков В.А., Родный А.Н., Ясный В. К. Ученые - узники печорских лагерей ГУЛАга // Новая и новейшая история. 1998. № 1. С. 33.

5.Некрасов В.Ф. Тринадцать "железных" наркомов. М., 1995. С.270; Смыкалин А.С. Указ. работа. С.177 и др.

6.Хачемизова Е. Х. Общество и власть в 30-е-40-е гг. XX века: политика репрессий /на материалах Краснодарского края. Дис. ... канд. ист. наук. Майкоп, 2004.

7.ШирвиндтЕ.Г., УтевскийБ.С. Советское исправительно-трудовое право. М., 1957. С. 69.

8.Астемиров З.А. История советского исправительно-трудового права. Рязань, 1975. С. 31.

9.Астемиров З.А. Указ. работа. С. 31.

10.Шаламов В.Т. Левый берег. М., 1991. С. 501.

11

14.Габайдулин З. Я вам должен сказать... // Воля. 1993. № 1. С.7.

15.Детков М.Г Содержание карательной политики советского государства и ее реализация при исполнении уголовного наказания в виде лишения свободы в тридцатые-пятидесятые годы. Домодедово, 1992. С. 20, 31, 94 и др.

16.Там же. С. 20-21.

17. Стручков Н.А. Нужна новая концепция исполнения наказаний // Правовые и организационные основы исполнения уголовных наказаний. М., 1991. С. 22.

_____________________________________________12

ВЕСТНИК КРАСНОДАРСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ • 2011 • №1

11.Кузьмин С.И. Политико-правовые основы становления исправительно-трудовых учреждений. М., 1990. С. 19.

12.Кузьмин С.И. Деятельность исправительно-трудовых учреждений (1936-1960 гг.). М., 1989. С. 11. Он же: ИТУ: история и современность // Человек: преступление и наказание. 1996. № 1. С. 50. Он же в кн.: Уголовно-исполнительное право России/Под ред. А.И. Зубкова. М., 1997. С. 76-83, 125.

13.Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ. М., 1991. С. 428.