CC BY
33
И. М. Ладыженский
ОРФОГРАФИЧЕСКАЯ ТЕХНИКА УПОТРЕБЛЕНИЯ ЕРОВ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIV в.
(НА МАТЕРИАЛЕ ПРОЛОГОВ ТИПОГРАФСКОГО СОБРАНИЯ РГАДА № 165 и 167)
Употребление графем т» и ь в XIV в. не часто привлекало внимание исследователей1, так как отсутствие соответствовавших им когда-то редуцированных фонем в этот период ни у кого сомнений не вызывает, а собственно орфографические нормы и традиции стали предметом специального изучения относительно недавно2. Тем не менее этот вопрос, на наш взгляд, заслуживает внимания, поскольку упорядоченное употребление графем, практически лишенных фонетического значения, само по себе представляет интерес, а кроме того, позволяет затронуть некоторые вопросы истории русского языка.
Наше внимание привлекла крайне простая (и именно тем любопытная) техника распределения еров в орфографии одного из писцов Прологов Типографского собрания РГАДА №165 и 167 (далее — соответственно Т1 и Т2).
Кодексы были созданы в одной книгописной мастерской и содержат чтения второй (пространной) редакции Пролога на октябрь — февраль и чтения первой (краткой) редакции на март (Т1 —октябрь — декабрь, Т2 —январь — март)3. Поздние вставки реставратора XV в. также относятся к краткой редакции. В рукописях много утрат; изначально это был нестандартный комплект чтений на сентябрь — март, однако сентябрьские чтения, большая часть декабрьских и мартовских, а также начало январских не сохранились4. В книгах выделяются восемь первичных почерков [12, с. 278-279; 13, с. 48], а также почерк реставратора [14]. Писец В переписал около 30 листов Т1 (36а-66г) и первые 23 листа Т2 (из сохранившихся — в рукописи утрачена первая тетрадь с началом январских чтений, также, вероятно, переписанная этим писцом). Как показывают наши наблюдения, писец В являлся наиболее квалифицированным переписчиком Прологов: его почерк выдержан, а орфографическая техника устойчива и мало зависела от орфографии протографа [13, с. 51-55].
Почерк и орфография вполне соответствуют эпохе позднейшего древнерусского устава (накануне второго южнославянского влияния) [13, с.49]. В целом орфография этого писца (как, впрочем, и других писцов) практически лишена ярких региональных особенностей, за исключением одного примера аканья: прндс о|ць кго лпать (Т2 21в)5.
Исходя из палеографических данных, Прологи следует датировать второй половиной XIV в. [11, с. 236-240; 14, с. 348]. Фонетические особенности, представленные в
1 Здесь можно отметить исследование Б. М. Ляпунова, посвященное языку Синодального списка I Новгородской летописи, часть которой принадлежит XIV в. [1] (см. рецензию А.И.Соболевского [2, с. 501—509]), а также работы О. А. Князевской [3], Л. П. Жуковской [4], М. Б. Попова [5].
2 См. работы В. М. Живова [6], а также Б. И. Осипова [7; 8].
3 О редакциях древнерусского Пролога см.: [9, с.278—351, 548—587; 10].
4 Подробнее об утратах см.: [11, с.236—239].
5 В Прологах встретилось 5 примеров (разной степени надежности), свидетельствующих в пользу аканья. Помимо отмеченного, это: вокводдю (Т1 77г), таго рд (Т2 56г), Ш лнмд|ннсд (79г), Ш лл'Ъпх (84а).
© И.М.Ладыженский, 2010
текстах, позволяют предполагать, что кодексы были созданы на северо-восточной великорусской территории, испытывающей влияние акающих говоров [15, с. 67].
К XIV в. сложилась традиция факультативного употребления еров на месте слабых редуцированных и преимущественного или факультативного замещения этих букв графемами о и с на месте этимологически сильных редуцированных. В процессе формирования и совершенствования орфографических навыков у писцов, несомненно, могли вырабатываться определенные принципы (предпочтения) употребления этих графем. Если обратиться к рассматриваемым Прологам, то примером может служить преобладание еров перед плавными в сочетаниях типа *ЬътЬ в тексте, переписанном писцом Л, или тот факт, что писец С (при частом смешении на письме еров с графемами о и с, свойственном так называемому бытовому письму) последовательно пишет в суффиксе -ьц- [16].
В отличие от своих менее квалифицированных коллег, писец В последовательно пишет о и с там, где они звучат в живой речи. Графема т» для него, вероятно, не несет фонетического значения; ь, как правило, указывает на мягкость предшествующего согласного (однако такое обозначение мягкости не является обязательным: молбою (Т1 36б), сут же (39а), ползы (Т2 7г)) и выполняет так называемую разделительную функцию, причем не только на месте исконного сочетания ь], но и в предлогах / приставках перед графемами га, к, н (на месте исконного ъ): вь к^плтЬ (Т1 64б), сь га|ростью (65б), кь квдоксн|н (55б), сьнлп»|монатью (Т2 5в).
Употребление еров писцом В отвечает следующим закономерностям6:
1. Еры, соответствующие этимологически слабым редуцированным, ставятся в позиции конца ф о н е т и ч е с к о г о слова (если слово заканчивается согласным) и при последовательности из трех и более согласных, кроме тех случаев, когда первый согласный группы— с7: предмета (Т1 39б), въпрошсни (40а), прельсти В. мн. (65б), дъскн (Т2 13г), іеь кла|жсномі,' (15а); сволкъшс (Т1 37в), всртьпа (Т2 6б), ШторгъсА (15в); но: тмамн (Т1 52в), прслціають (Т2 9а), оумвсныа (13б), к галато|мь (19в); р’Ьх тн (8б), дал (Т1 46а), отнн^д же (Т2 22г); с кра|томь (Т1 39а), склюдага (41г), вес пр|авдъ1 (51в), нспровержент» ( Т2 17г) (предлоги / приставки на з ведут себя непоследовательно, точнее, употребление т» в них факультативно: разтьгн’Ьвавть|шссА (Т1 55г), ра.згн’ЬвашссА (55г)). Этой же закономерности подчиняется написание префикса въз-: т>с\'Ш|1еныл ( Т1 54а), въздатн (Т2 2г); взндоста (Т1 42а), взопькть (Т2 18г) (перед слогом с утраченным редуцированным закономерно о: возва (Т1 60б), возлить (Т2 11в), воспи (11г)).
От количества последующих согласных зависела постановка неэтимологических еров после плавного в словах с исконными сочетаниями типа *^ьгї: волхва (Т1 47в), дерьзнешн (52г), перъечгь (Т2 4г, 5а), стол’ьпнн^ (7а), коръмлю (15а). Но: въверж^ни (Т1 38а), гордъшн (Т2 17в), ® скоріші (23б). Исключением является слово жертва, в котором еры после плавного не представлены ни разу.
Выявленная закономерность отчасти обусловлена фонетически. В пользу этого говорит тот факт, что регулярно опускается при последовательности из трех согласных с начальным с. Фактически это означает, что все иные группы согласных качественно отличались от последовательности «фрикативный с | взрывной | сонорный или в». Однако
6 Такой традиционный аспект употребления еров, как различение на письме форм на -мъ /-мь, здесь рассматриваться не будет.
7 Сформулированная закономерность соответствует позиции современного исследователя и не является правилом, которым мог руководствоваться писец, так как «сильных» и «слабых» позиций редуцированных для книжника XIV в. не существовало. Потенциальные позиции постановки соответствующих графем определялись для него традицией и в большинстве случаев были мотивированы морфемным членением словоформ.
примеры: в*ъ црквь (Т2 26), вч> срдцн (2г), вч> цсртво (16а) (при цл|рА (ТІ 43в, Т2 9г)) — показывают, что постановкой еров писец преследовал прежде всего г р а ф и ч е с к и е цели: разделить группу графем, соответствующих согласным.
2. Еры пишутся между двумя одинаковыми буквами: (Т1 50б),
(57а), въведе (Т2 1в), леїеько (6а), нлть ма за руку (6в), скрушлть та (12а), огньнъ! (21в). На стыке двух согласных, в силу фонетических законов совпавших, но выраженных по-разному, еры, как правило, не употребляются: к глллто|мь (Т2 19в), кєзсЬмє|ньна (3в),
(22а) (гиперкорректное написание); однако ряд примеров демонстрирует воспроизведение еров именно в данной позиции: отъдохнутъ ( Т1 36г), хужьшліа (53а), вт» (Т2 13б). Исключения из этого правила представляют редкие случаи употребления предлога / префикса въ: введе (Т1 54г), в весь (Т2 6а), ввер^жент» (22а).
3. Еры пишутся в конце строки при переносе слов. В данном случае значительное
число примеров не соответствует этимологическому употреблению и : | (Т1
396), х'к—рА,л\ниу (62а), не прндост^та (62а), пь|рнведенн же къ1 (45г), кесь|твеного (476), шсъ|тавн (Т2 19г), испр<\вь|лАіа (17г), гъ|лаголА (10в), днвь|лаэдта (11а). Притом что написание неэтимологических еров в этой позиции — устойчивый орфографический прием, писец нередко заканчивал строку согласным: | (Т1 39а), |
(40в), на в|ъио (45а), кці|е (63в), дыавол ж|е (Т2 20а). Выбор между т» и ь определяется качеством последующего согласного (твердого или мягкого), причем в конце строки фонетический принцип преобладает над традиционным: | (Т2 2а), |
(Т1 55б), вь|ннде (37а, 10а), вес правт^ды (55б).
Графический принцип постановки еров, а также регулярное написание и на месте сильных (в соответствии с правилом Гавлика) редуцированных ( (Т1 59б),
(59б), во нже (Т2 2б), жндовесіеь (9г), возвавт» (1б) и пр.) исключают вероятность традиционного написания и там, где соответствующие им звуки раннедревнерусского периода вокализовались. Это позволяет нам рассмотреть некоторые наиболее нетривиальные случаи вокализации слабых редуцированных.
Регулярно пишется е на конце причастных форм і-глаголов (в большинстве случаев после эпентетического -л-): шстдвле (Т1 53в, 55в, 64г), шстлвлеше (44г), твлешисА (60в), днвлесА (Т2 11в)8; а также: рожесл (Т1 42а, 52б, 53в), ст»|творе (Т2 5в); при этом: створше (Т2 19а, Т1 56б), преклонше (Т1 58в), вдожь^е (45а)). По крайней мере в идиосистеме писца эта особенность связана со словами определенного грамматического класса (не вполне последовательно), однако ее причины, надо полагать, все же фонетические и изначально связаны с глагольными лексемами с основой на губной и эпентетическим -л-, причем исходной формой с е является не форма типа , а форма типа
. Причина вокализации редуцированного в данном случае — вероятно, сочетание с плавным в межконсонантной позиции (так же как ).
В предлогах и префиксах представлено на месте этимологически слабого редуцированного перед неприкрытыми гласными.
Перед начальным и (независимо от происхождения) в предлогах всегда написано о: во нма (Т1 41а, 50а, 50г, 51в, 61г), во нсто|чншеь (52г), во нстн|ну (Т2 19а, ко нану (3а) (всего 23 примера).
Перед начальным о трижды опущен в предлоге и один раз в префиксе: рлц'Ь (Т1 36б), вонна воруже—на (47г), в осподень грддъ (Т2 23в), с огнемь (Т1 60в). В остальных случаях предлоги / префиксы представлены с : | (Т1 41а),
швь|цамн (62а), кезо шцд (Т2 Зв), сошдент» (16в) (19 примеров).
8 Впрочем, не во всех словах после л появляется е: дыакономь ше|с^"пльшємь шдтарь (Т2 8в).
Перед словами на у графема о появляется наименее последовательно: ко оусть | псфсръ! (Т1 37г), во оугрнн (41а), вт» оугр’Ь (55г), вт» оуста (Т1 36г, Т2 4г) (6 примеров ^и6 — с т»).
Перед начальным а предлоги с преобладают: (Т1 42в, 50в),
(516), во днгл'к св'1;|'[’бл'к (Т2 10в) (18 примеров). Дважды в этой позиции написан ч>: ст» лнглъ! (Т1 38а), вт» анльскнн швр<\—зт» (Т2 11в); один раз т» предлога опущен: к арх«лу (Т1 51а).
Вокализацию в предлогах и префиксах перед неприкрытым гласным специально исследовал Л. Л. Васильев [2]. По его мнению, развитие о из ъ в данном случае обусловлено тенденцией начальных гласных становиться неслоговыми (это прежде всего касается у и о), т. е. девокализация начального гласного способствовала вокализации редуцированного. Надо отметить, что вокализация ъ перед начальным о некоторыми исследователями рассматривалась как ассимиляция гласных [17, с. 201; 18, с. 262; 4, с. 69].
Однако мы не уверены, что появление о в предлогах и префиксах в позиции перед неприкрытым гласным в действительности связано с процессами, происходившими в живых говорах. В первую очередь на эту мысль наводят сами материалы Васильева, поскольку в памятниках книжных данное явление представлено значительно шире, чем в грамотах. Примеры с о перед и (наиболее частотные в текстах книжных) в грамотах исключительно редки и, как правило, носят книжный характер9. В предлогах о на месте редуцированного ъ перед словами с начальным а встречается также довольно часто, тем не менее такое развитие сложно связать с живыми восточнославянскими говорами, так как живые говоры восточных славян слов на а практически не знали. Для решения данной проблемы важным является вопрос, в каком отношении с этим явлением находятся известные рефлексы изменения о и и после проклитик с ъ (ъ+и——ы и ъ+о—а) [18, с. 258-263]. Мы полагаем, что появление предлогов с о перед начальными неприкрытыми гласными надо связывать с книжной традицией или особыми темпом и манерой речи. Употребление предлогов с о на месте исконного позволяло избежать эффектов, свойственных обычной речи и искажающих облик корня.
Особый интерес представляет устойчивое написание предлогов с о перед словом господь (большинство примеров на сочетание ко гу (Т1 40г, 426, 45г, 496, 49в, 52в — дважды, 53в и далее; Т2 8а, 9г—дважды, 146 и далее)); со гмь встретилось один раз (Т1 61а), предлог во — только перед производным: во гьсттЬмь мо|настъ1р’Ь (Т1 53г)). Пример: в осподень градт* ( Т2 23в) —наводит на мысль, что за написанием ко гу и пр. должно стоять сочетание к осподу [19, с. 205-206], причем написание под титлом ко гу отражает частичное переосмысление основы, когда начальный гласный корня воспринимается одновременно и как элемент предлога. Любопытно, что слово господень встречается у писца В четырежды. При этом без предлога эта лексема представлена трижды с начальным г: англт» госпо13’ (Т1 586), во|лю господню (58в), рлспл|тьн господни (606). Эти примеры либо отражают традиционное написание лексем с корнем господь/оспод-, либо свидетельствуют о неустойчивости традиции произношения слова господь и его производных. Возможно здесь и иное объяснение: [у], типичный для данной лексемы,
9 В галицких грамотах, к примеру, исследователь находит лишь четыре примера (все перед словами на о). Немногочисленные примеры из московских грамот демонстрируют определенную регулярность, связанную с незначительным числом лексем (отець, орда, имена собственные и слова с префиксами ои от-). Аналогичная ситуация в берестяных грамотах, в которых развитие ъ+о—>оо связано с именами собственными [18, с. 259].
в речи носителей северных диалектов утрачивался прежде всего после согласного, без предшествующих предлогов он сохранялся дольше.
Оставшиеся примеры прояснения редуцированного в предлогах и префиксах позволяют выделить еще одну закономерность, связанную с лексемами, характеризующимися определенным оттенком книжности. Среди них:
1) слова с неполногласием: совлсфн (Т1 52в), вовле|ет» (52в), во врсм|А (36г), ко вратомь (Т2 14г), во власАннцахт» (20а);
2) слова с префиксом въз-: возв’Ьстнлгь (Т1 40а), возвсдс (48б), возвратнсА (54г), воскр^н (57в), по вознесе|ньн (60г), вознс|ссмса (Т2 4а);
3) некоторые другие примеры: игр4шир, ( Т2 2в), согр^сшихт» [так!] (2г), согр’Ьшсньк (Т1 52г), ко х'^в'Ь в’Ьр’Ь (566, 416), ко х»н (54г), ко ху (456), во х^л (41а), ко гроку (Т2 14г).
А. А. Шахматов рассматривал прояснение ера в случае во время как прояснение в ударной позиции [17, с. 253]. Однако сильные и слабые позиции редуцированных (и, соответственно, их дальнейшая судьба) не зависели от ударения [20, с. 36-37; 21, с. 168172], следовательно, объяснения Шахматова для этого примера недостаточно. В нашем случае такое нетипичное появление о на месте этимологически слабого редуцированного в предлогах связано с к н и ж н ы м и словами определенного акцентного класса (подвижной акцентной парадигмы) или производными от них10. Надо полагать, причина появления о на месте этимологически слабого ера в предлогах и префиксах связана с акцентным обособлением отдельных книжных словоформ, допускавших энклиноменную акцентовку на проклитике (что было невозможно при неслоговом предлоге / префиксе). Изначально, в древнейший период, связанные с энклиноменными словоформами предлоги и префиксы с о распространились и на другие словоформы, а также и слова одного словообразовательного гнезда, т. е. стали закономерно появляться перед маркированным книжным корнем. Показательно, что в данном случае ряд лексем допускает вариативность в употреблении предлогов и приставок с вокализовавшимся редуцированным: възнсс£нь|и (Т2 11а), в'ъзв’Ьстнтн (11б), сгр*Ьшн|ша (Т1 59г), сгр’Ьшнлн (Т2 2б), въ х^л (Т2 18а, Т1 41а, 63в, 65а), въ гров-Ь (Т1 64г).
Примеров с прояснением редуцированных в предлогах и префиксах, не укладывающихся в рассмотренные закономерности, осталось немного. Написание га кднно|му ( Т2 19в), вероятно, обусловлено тем, что писец изначально намеревался написать к одино-му. Примеры: возносАфнх'ъсА (Т2 17б), воскр‘нью (10а)—должны объясняться ассоциацией с глаголами и , принадлежавшими к подвижной акцентной
парадигме.
Без объяснения остается всего один пример с префиксом воз-: возрадовасА (Т2 16в). Как известно, в определенный период истории русского литературного языка сложилось противопоставление префиксов воз- и вз-: первый характеризует книжные лексемы и является маркирующим элементом, второй присущ нейтральной лексике. Свою экспансию воз- (как, вероятно, и другие префиксы с о), мы полагаем, начал именно со слов определенного грамматического класса (а. п. с), а пример возрадовасА отражает распространение маркированного книжного префикса на новые лексемы, не связанные с подвижной акцентной парадигмой.
Итак, несмотря на то, что т» и ь в XIV в. —графемы с ослабленным фонетическим значением, в орфографической идиосистеме писца В их постановка не является произвольной, а обусловлена определенным набором правил. Установление того факта, что
10 Принадлежность лексем к той или иной акцентной парадигме уточнялась по работам [21; 22;
традиционное употребление еров на месте вокализовавшихся редуцированных не входило в орфографическую идиосистему писца, позволило нам обнаружить важные для понимания некоторых аспектов истории грамматической и орфоэпической нормы закономерности, связанные с функционированием предлогов въ, съ, къ, соответствующих префиксов и префикса въз-.
Литература
1. Ляпунов Б. М. Исследование о языке Синодального списка 1-ой Новгородской летописи. СПб., 1899.
2. Соболевский А. И. Исследование о языке Синодального списка 1-ой Новгородской летописи. Труд Б. М. Ляпунова. СПб., 1899 // Соболевский А. И. Труды по истории русского языка. Т. 2. М., 2006. С. 501-509.
3. Князевская О. А. К истории русского языка в северо-восточной Руси в середине XIV в. (Палеографическое и фонетическое описание рукописи Московского евангелия 1358 г.) // Труды института языкознания. Т. VIII. М., 1957. С. 105-177.
4. Жуковская Л. П. К вопросу о конечной стадии истории редуцированных в русском языке (по материалам Галичского евангелия 1357 г.) // Материалы и исследования по истории русского языка. М., 1960. С. 59-117.
5. Попов М. Б. Морфонологический этап падения редуцированных гласных в древнерусском языке (на материале рукописей XIV-XV веков): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Л., 1982.
6. Живов В. М. Восточнославянское правописание Х!-ХШ века. М., 2006.
7. Осипов Б. И. История русского письма: Графика. Орфография. Пунктуация. Омск, 1990.
8. Осипов Б. И. История русской орфографии и пунктуации. Новосибирск, 1992.
9. Сергий (Спасский И. А.), архиеп. Полный месяцеслов Востока. Т. 1. Восточная агиология. М., 1997.
10. Бубнов Н. Ю. Славяно-русские Прологи // Метод. пособие по описанию славяно-русских рукописей для Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР. Вып. 1. М., 1973. С. 274-296.
11. Каталог славяно-русских рукописных книг Х!-Х^ вв., хранящихся в ЦГАДА СССР. М., 1988.
12. Калугин В. В. Скрипторий XIV в. // Герменевтика древнерусской литературы Х-Х^ вв. М., 1992. С. 273-287.
13. Ладыженский И. М. К проблеме изучения деятельности древнерусских скрипториев: Прологи Типографского собрания №165 и №167 // Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие. М., 2007. С. 46-55.
14. Ладыженский И. М. Из истории псковской письменности накануне второго южнославянского влияния: дьякон Даниил // Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие. М., 2006. С. 339-349.
15. Ладыженский И. М. Пролог Типографского собрания № 166 (палеографические и текстологические наблюдения) // Славянская культура: истоки, традиции, взаимодействие. М., 2007. С. 56-68.
16. Ладыженский И. М. Бытовые графические системы в книжном письме (на материале Прологов Типографского собрания конца XIV в.) // XXV Пушкинские чтения. Секция 1. Современная русистика: проблемы и перспективы. М., 2006. С. 65-74.
17. Шахматов А. А. Очерк древнейшего периода истории русского языка. М., 2002.
18. Зализняк А. А. К изучению языка берестяных грамот // Янин В. Л., Зализняк А. А. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1984-1989 гг.). М., 1993. С. 191-321.
19. Васильев Л. Л. О влиянии нейотованных гласных на предыдущий слог // Известия ОРЯС. 1908. Т. XIII. Кн. 3. С. 181-255.
20. Колесов В. В. Историческая фонетика русского языка. М., 1980.
21. Зализняк А. А. От праславянской акцентуации к русской. М., 1985.
22. Ушаков В. Е. Акцентологический словарь древнерусского языка XIV века. М., 1982.
23. Новый Завет Господа нашего Иисуса Христа. Труд святителя Алексея, митрополита Московского и всея Руси. Фототип. изд. Леонтия, митрополита Московского. М., 1892.
Статья поступила в редакцию 20 июля 2010 г.
