CC BY
16
УДК 81'373
ОПЫТ СРАВНЕНИЯ ПОЭТИЧЕСКИХ ЛЕКСИКОНОВ А.А. ДЕЛЬВИГА И Е.А. БАРАТЫНСКОГО
© 2016
Васильев Николай Леонидович, доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры русского языка Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарёва (430005, Россия, Саранск, улица Большевистская, 68, e-mail: nikolai_vasiliev@mail.ru) Жаткин Дмитрий Николаевич, доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой перевода и переводоведения Пензенский государственный технологический университет (440039, Россия, Пенза, проезд Байдукова / улица Гагарина, 1а/11, e-mail: ivb40@yandex.ru)
Аннотация. В статье сравниваются поэтические словари (лексика, имена собственные) ярких представителей «пушкинской плеяды» - А.А. Дельвига (1798-1831) и Е.А. Баратынского (1800-1844). В поэзии Дельвига (с учетом небольших фрагментов художественной прозы, близкой по стилистике к лирике автора) встречается 5297 лексем и 426 онимов; в поэзии Баратынского - 6847 лексем и 353 онима; совокупный объем их литературного наследия, соответственно, 34 тысячи и 50 тысяч словоупотреблений. В качестве выборок для статистического и семантического сравнительного анализа соотнесенности лингвопоэтик указанных авторов были взяты лексемы и онимы на буквы А, Я. Доля общего между поэтами на лексическом уровне составляет 30 %, на ономастическом (учитывались только общезначимые культурно-исторические имена) - 25 %; речевые индивидуальности поэтов на лексическом уровне выражаются, соответственно, 26 % и 44 %, т. е. стилистическая оригинальность Баратынского проступает ярче; однако на ономастическом уровне картина иная - соответственно, 43,2 % и 31,8 %, т. е. культурологическая насыщенность произведений Дельвига выше. Доля общего между словарями поэтов в выборках из 20 наиболее частотных полнозначных лексем - 50 %, а их различия отражают те или иные доминанты в поэтике авторов, в частности излюбленные мотивы. Сопоставление полученных статистических данных с аналогичными «парными» сравнениями лексиконов других стихотворцев XIX в. (Н.М. Языков, А.И. Полежаев, Ф.И. Тютчев, М.Ю. Лермонтов, Н.П. Огарев), показывает, что словарная и, вероятно, эстетическая корреляция между произведениями Дельвига и Баратынского превышает, например, словарно-художественную близость творчества Полежаева и Языкова, Полежаева и Баратынского - поэтов, связанных либо университетской средой и воспеванием студенческого братства, либо метафизичностью лирического дискурса. Выявленные квантитативные результаты объективируют филологические представления о степени типологической соотнесенности лингвопоэтик виднейших стихотворцев прошлого и будут дополняться, уточняться по мере появления новых словарей языка писателей и новых сравнительных исследований подобного плана.
Ключевые слова: «пушкинская плеяда» поэтов, словари языка писателей, словники, лексемы, имена собственные, онимы, поэтика, лингвопоэтика, статистика, А.А. Дельвиг, Е.А. Баратынский, А.С. Пушкин, Н.М. Языков, Д.В. Давыдов, П.А. Вяземский, Д.В. Веневитинов, А.И. Полежаев, Ф.И. Тютчев, М.Ю. Лермонтов, Н.П. Огарев, Н.М. Карамзин.
COMPARISON EXPERIENCE OF POETIC LEXICAL SYSTEMS OF A.A. DELVIG AND E.A.BARATYNSKY
© 2016
Vasilyev Nikolay Leonidovich, doctor of philological sciences, professor, professor of the chair Russian language Ogarev Mordovia State University (430005, Russia, Saransk, Bolshevistskaya str., 68, e-mail: nikolai_vasiliev@mail.ru) Zhatkin Dmitry Nikolayevich, doctor of philological sciences, professor, head of the chair of translation and translation studies Penza State Technological University (440039, Russia, Penza, Baydukovapr. /Gagarin str., 1a/11, e-mail: ivb40@yandex.ru)
Abstract. The article deals with the poetic language dictionaries comparison analysis (lexemes, proper names) of famous representatives of «Pushkin pleiad» - A.A.Delvig (1798-1831) and E.A.Baratynsky (1800-1844). In the A.A.Delvig poetry (taking into account some small parts of artistic prose, stylistically close to the author's lyrics) we met 5297 lexemes and 426 homonyms; in Baratynsky poetry 6847 lexemes and 353 homonyms; the total amount of their literary inheritance was 35 thousand and 50 thousand word usages accordingly. As the samples for statistics and semantics comparison analysis of these authors lingo poetical systems we have taken the lexemes and homonyms from A to Y. The ratio of common features among the poets on the lexemes level was 30 per cent and on the onomastic level (we take into account only general culture-historical names) - 25 per cent; speech individual features on the lexical level was 26 and 44 per cent, it means stylistic originality o Baratynsky is appearing brighter, but on the onomastic level the picture is not the same - 43.2 and 31.8 per cent it means cultural enrichment of Delvig's compositions is higher. The ratio of general features between the writer's dictionaries in the samples of the twenty most commonly used full meaning lexemes was 50 per cent, and their differences reflect this or that dominants in the author's poetry, for instance in favorite motives. The comparison of the received statistics data with the analogical «pair» comparison of the lexical systems of the other poets of the XIX century (N.M.Yazykov, A.I.Polezhaev, F.I.Tutchev, M.Yu.Lermontov, N.P.Ogarev) showed that vocabulary and esthetic correlation between Delvig and Baratynsky compositions is higher than example of vocabulary artistic close similarity. Polezhaev and Yazykov poerty, Polezhaev and Baratynsky - The poets, connected by the university society, singing the student's brotherhood or metaphysics of lyrics discussion. The investigated quantitative results make the picture of philological representation about the degree of typological ratio of lingo poetry of famous poets from the past more objective and will be added with the appearance of new dictionaries of poetic language and new comparative investigations of such type.
Keywords: «Pushkin pleiad» Poets, Poet Language Dictionaries, Vocabulary, Lexems, Personal Names, Homonyms, Poetics, Lingvoapoetics, Statistics, A.A.Delvig, E.A.Baratynsky, N.M.Yazykov, A.S.Pushkin, D.V.Davydov, P.A.Vyzemsky, D.V.Venevetinov, A.I.Polezhaev, F.I.Tutchev, M.Yu.Lermontov, N.P.Ogarev.
Постановка проблемы в общем виде и ее связь ми. «Пушкинская плеяда» поэтов (П.А. Вяземский, с важными научными и практическими задача- А.А. Дельвиг, Е.А. Баратынский, Н.М. Языков,
Д.В. Веневитинов, Д.В. Давыдов и др.) складывалась из вполне самобытных авторских индивидуальностей, оказывавших эстетическое воздействие друг на друга и на самого Пушкина, а также испытывавших литературное влияние последнего. В результате это порождало более или менее определенные общие, синтетические черты в поэтике и предположительно в лингвопоэтике данных авторов, как и других писателей пушкинской эпохи [см., напр.: 1, с. 16-18; 2, с. 14-21, с. 25-38; 3-5; 6, с. 297-299, 324-336, 347-354]. Уместно в связи с этим проследить не только собственно реминисцентные слои такого творческого взаимодействия [см., напр.: 7-11], но и конкретные языковые (речевые) его проявления, по возможности с привлечением статистического инструментария.
Анализ последних исследований и публикаций, в которых рассматривались аспекты этой проблемы и на которых основываются авторы; выделение не изученных ранее частей общей проблемы. В ряде недавних исследований нами были изложены результаты количественно-качественного изучения поэтических лексиконов А.И. Полежаева [12], А.А. Дельвига [13-15], Н.М. Языкова [16], Н.П. Огарева [17], П.А. Вяземского [18-22], Д.В. Давыдова [23-24], Е.А. Баратынского [25], Н.М. Карамзина [26], Д.В. Веневитинова [27]; проведены сравнительно-статистические экспресс-анализы словников Полежаева и Тютчева [см. также: 28], Огарева, Языкова, Лермонтова, Баратынского [29-31; 32, с. 253266; 33-34]; намечены подходы к системно-сопоставительному квантитативному осмыслению лингвопоэтики стихотворцев «пушкинской плеяды» [35-36]. В связи с этим, после завершения работы по созданию словарей основных представителей «пушкинской плеяды», напрашивается «перекрестное» сравнение их поэтических лексиконов, что отчасти уже начато нами [37].
Формирование целей статьи (постановка задания). В статье ставится цель сопоставить лексиконы А.А. Дельвига (1798-1831) и Е.А. Баратынского (18001844), в частности их словники, ономастиконы (имена собственные) и наиболее употребительные лексемы. Материалом для исследования являются алфавитно-частотные словари языка этих писателей. Намеченные задачи актуальны, поскольку их решение дает возможность статистически проверить интуитивные представления о мере соотнесенности творчества указанных поэтов, их близости и различиях в плоскости лингво-поэтики и отчасти поэтики в целом, а также сравнить полученные данные с наблюдениями подобного рода в отношении других поэтов первой половины XIX в.
Изложение основного материала исследования с полным обоснованием полученных научных результатов. Дельвиг и Баратынский не просто поэты-современники, а и друзья, тесно общавшиеся, во многом литературно подпитывавшие друг друга, творившие в близком «хронотопе», особенно в петербургский период жизни Баратынского и в годы его военной службы в Финляндии. Оба были ценимы А.С.Пушкиным, оказали влияние на него и сами испытали эстетическое воздействие произведений классика. Не случайно П.А. Вяземский в стихотворении «Поминки» (1864) вспоминал о «разрозненной плеяде»: «Дельвиг, Пушкин, Баратынский, / Русской музы близнецы...». Поэтому особенно интересно проследить меру общности между творчеством указанных авторов с помощью объективных словарных статистических данных.
В поэзии Дельвига (с учетом и его художественной прозы, представленной в незначительном объеме и эстетически перекликающейся с лирикой автора) встречается 5297 лексем и 426 имен собственных; в поэзии Баратынского - 6847 лексем и 353 онима; варваризмы обоими не используются, в отличие, например, от Пушкина [38]. Совокупный объем учтенных выборок из литературного наследия Дельвига и Баратынского, соответственно, 34 тысячи и 50 тысяч словоупотреблений, т. е. написанное Баратынским в полтора раза превышает массив дельвиговских художественных текстов, что не
удивительно, учитывая больший период его творческой активности и склонность к лиро-эпическим жанрам. Однако на богатстве словарей писателей подобные расхождения сказываются не прямо, а скорее косвенно.
В качестве материала для сравнительного анализа языка поэтов были взяты выборки лексем и онимов на буквы А и Я, а также наиболее частотные лексемы, входящих в число 10 самых рейтинговых и 20 наиболее употребительных из полнозначных слов (существительные, прилагательные, глаголы, наречия), количественно и качественно вполне репрезентативные (около 300 словарных единиц), чтобы судить о степени общего и различного в художественных лексиконах авторов.
Общими для обоих поэтов являются слова а [союз], ад, аи «сорт шампанского (от названия городка во фр. провинции Шампань)», алеть, алмазный, алый, альбом, амфора (Дельвиг) / амфор (Баратынский), анахорет, ангел, аониды «музы» (миф.), аромат, ароматный, арфа, ах; я, яблоня, явить, явиться, явление, являть, являться, явно, яд, язык «анатом. орган», ярем (Дельвиг) / ярмо (Баратынский), яркий, яростный, ясно, ясный - всего 30 единиц, что составляет 30 % от совокупного числа трех сравниваемых языковых явлений (общее, свойственное Дельвигу, присущее Баратынскому).
Только в поэзии Дельвига используются лексемы а [межд.], азийский «азиатский» (арх.), академия, акт, алгебра, алтарь, альбаум «альбом» (арх.), амбра «аромат, благовоние» (арх.), амврозия (амброзия, т. е. «пища богов», в др.-греч. миф.), анбар «амбар» (арх. и диалектн.), антология, аполог «притча» (лит.), апофема «перпендикуляр, опущенный из центра правильного многоугольника на одну из его сторон; высота треугольника или трапеции, являющихся боковыми гранями правильной пирамиды» (матем.), апрель, аркадский (от онима Аркадия), армада, архив, атлантиды «жители легендарной Атлантиды» (миф.), африканский; яблоко, ядро, яйцо, ямка, ямщик, ярость, ясмин «жасмин» (арх.) - всего 26 единиц (26 %).
Лишь в поэзии Баратынского встречаются слова авзо-нийский (от онима Авзония - поэт. обозначение Италии), авось, автор, авторский, ага, адрес-календарь «ежегодно выпускавшаяся книга со списком должностных лиц государственных учреждений» (ист.), адский, аквилон «сев. ветер» (поэт.), актер, аллея, алмаз, алой (алоэ, арх.
- «ароматическое вещество, извлекаемое из особого южного дерева»), алчный, альков, альпийский, амвон «возвышенная площадка в церкви перед иконостасом», аминь, амфитеатр, аркада «галерея из ряда арок», арлекин «традиционный персонаж итал. «комедии масок»; паяц, шут», армейский, армия, архонт «высшее должностное лицо в др.-гр. полисах», аршин (в составе фразеологизма мерить на свой а.), атмосфера, аттический (от названия провинции Аттика в Др. Греции); ябедник, явный, явственный, явствовать, ядовитый, язвительный, язвить, язык «средство общения», якорь, яма, янтарный, ярко, ярко-зеленый, ярко-пурпурный, яростный, ярый, яснеть, ясность - всего 44 единицы (44 %).
Следовательно, в языке поэтов немало общих элементов, при этом речевая (словарная) оригинальность Баратынского в 1,7 раза выше, чем у Дельвига, что отчасти объясняется разницей в объеме их поэтического наследия и словников. В какой мере эти поэты близки в лексическом отношении, можно судить с учетом сравнения подобных параметров в других поэтических «тандемах», просчитанных нами ранее по той же методике. Так, доля общего в лексиконах Полежаева и Тютчева, тоже выпускников Московского университета, составляет 20,3 %, а их индивидуальности расходятся более заметно: 65,5 % и 14,2 %; общее в словарях Полежаева и Огарева, тоже причастного к пензенскому «землячеству» и Московскому университету, - 23 %, свойственное только Полежаеву - 41,8 %, присущее лишь Огареву
- 35,2 %; общее в словарях Полежаева и Языкова, также формировавшегося в университетской среде, - 25,1 %,
свойственное при этом Полежаеву - 46,4 %, присущее лишь Языкову - 28,5 %; общее в словарях Полежаева и Баратынского - 28,4 %, свойственное Полежаеву -53,7 %, присущее Баратынскому - 17,9 %; общее в словарях Баратынского и Языкова - 35,5 %, свойственное Баратынскому - 23,4 %, присущее Языкову - 41,1 %; общее в словарях Полежаева и Лермонтова, тесно связанных с Пензенской губернией и Московским университетом, - 36,1%, свойственное Полежаеву - 39,2 %, присущее Лермонтову - 24,7 %. Можно отметить, что словарная корреляция поэзии Дельвига и Баратынского выше, чем например, Полежаева и Баратынского, но ниже, чем, например, Баратынского и Языкова.
На уровне имен собственных в лексиконах поэтов наблюдается следующая пропорция. Общими для обоих из числа общезначимых в культурном плане (не принимались во внимание имена родственников, друзей, товарищей) являются онимы Авзония (поэтическое обозначение Италии), Айдес (Аид - «подземный мир, царство мертвых», в др.-греч. миф.), Аквилон («сев. ветер», в др.-рим. миф.), Алина (персонаж стихотворения Дельвига) / Алина (усл.-поэт. имя - у Баратынского), Амур («бог любви, сын Венеры», в др.-рим. миф.), Анакреон (др.-греч. поэт), Аполлон («бог солнечного света, покровитель поэзии и искусств», в др.-греч. миф.), Арей («бог войны», в др.-греч. миф.), Аркадия («область в центральной части Пелопоннеса», в перен. знач. «счастливая страна»), Афины; Япетов (от имени Япет - «титан, отец Прометея», в др.-греч. миф.) - всего 11 единиц (25 %).
Только у Дельвига используются онимы Ааронов (от имени Аарон - легендарный древнееврейский жрец, брат пророка Моисея), Адам («первочеловек», в библ. миф.), Азия, Аидов (от онима Аид), Акаст («один из аргонавтов
- участников морской экспедиции в Колхиду за золотым руном волшебного овна (барана)», в др.-греч. миф.], Актеон («охотник, увидевший купающуюся богиню Артемиду и превращенный ею в оленя, растерзанного его же собаками», в др.-греч. миф.), Александр (Александр I), Александрийская школа (условное наименование античных гуманитариев и поэтов эпохи эллинизма в 3-1 вв. до н. э., центром сосредоточения которых был г. Александрия), Алфей (древнее название реки в греческом Пелопоннесе, ныне - р. Руфия), Алцей (Алкей, др.-греч. поэт), Альпы, Амарилла (усл.-поэт. имя), Аматузия (одно из имен Афродиты (Киприды), от названия древнего г. Амата на Кипре, где, по преданию, жила богиня), Америка, Аргус «многоглазый великан, охранявший по воле богини Геры возлюбленную Зевса Ио, превращенную ею в корову», в др.-греч. миф.), Ареев (от онима Арей), Афиней (Атеней
- «храм богини мудрости Афины (Минервы) в Афинах, в котором собирались ораторы и поэты для упражнения в риторике; символ учебного заведения»), Аэт (Ээт -«царь Колхиды», в др.-греч. миф.), Язон (Ясон, в др.-греч. миф. и лит. традиции - «предводитель аргонавтов, муж Медеи») - всего 19 (43,2 %).
Лишь у Баратынского встречаются имена Аглая (усл.-поэт. имя - по наименованию старшей из сестер-харит, в др.-греч. миф.), Адонис («прекрасный юноша, за внимание которого боролись между собой античные богини», в др.-греч. миф.; в перен. смысле «мужчина редкой красоты»), Аид («подземный мир, царство мертвых - по имени Аидонея, владыки подземного мира, в др.-греч. миф.), Алкивиад [др.-греч. полководец], Апелл (Апеллес, др.-греч. живописец; в перен.-расширит. упо-требл.), Апис («бог плодородия в облике быка», в др.-егип. миф.), Аристипп (др.-греч. философ; в перен. знач.
- «человек с богатой эрудицией, знаток античной культуры»), Армидин (в составе выражения А. сады - «нечто чудесное, привлекательное», по имени героини поэмы Т.Тассо «Освобожденный Иерусалим», 1580), Асмодей (демоническое существо в мифах Востока], Африка, Афродита («богиня любви», в др.-греч. миф.), Ахилл (один из героев Троянской войны, в др.-греч. миф.), А.Шенье (фр. поэт, публицист], Языков (Н.М.Языков) -
всего 14 (31,8 %).
Следовательно, доля общего между поэтами в данном плане несколько ниже, а эстетическая индивидуальность на этот раз выше у Дельвига, более склонного, чем Баратынский, к активизации античного мифологического комплекса. Для сравнения: общее между ономасти-конами Баратынского и Языкова составляет, по тем же выборочным данным, чуть больше - 28,6 %, а их расхождения в этом плане, соответственно, более разительны - 54,3 % и 17,1 %, причем в пользу художественной оригинальности Баратынского.
Среди 20 статистически самых активных полнознач-ных слов в поэзии Дельвига (в порядке убывания их частотности): друг, любовь, рука, бог, сердце, любить, душа, песня, жизнь, день, петь, знать [глаг.], небо, здесь, там, слеза, радость, говорить, сон, певец. В произведениях же Баратынского - душа, сердце, один, любовь, друг, милый, любить, рука, жизнь, взор, сон, еще, мечта, счастье, знать [глаг.], око, небо, полный, судьба, свет «мир, вселенная, высшее общество». Доля словарных совпадений здесь составляет 50 %. Отличия касаются таких концептов, как бог, песня, день, петь, здесь, там, слеза, радость, говорить, певец (у Дельвига), - и один, милый, взор, еще, мечта, счастье, око, полный, судьба, свет «мир, вселенная, высшее общество» (у Баратынского). Отчасти в них концентрируются основные микромотивы творчества поэтов, их лирическая индивидуальность, хотя, по мере пролонгирования рейтинга высокочастотных лексем в сторону снижения их речевой активности, указанные различия постепенно нивелируются. Доминирующее положение понятия бог в поэзии Дельвига объясняется не религиозными, а антично-мифологическими эстетическими ассоциациями. Заметна у него и склонность к образам «песнопения» (песня, петь, певец), «чувства» (слеза, радость), «локализации» (здесь, там). В то же время Баратынский в большей степени сосредоточен на образах «видения» (взор, око, мечта), размышлениях о «фортуне» (счастье, полный, судьба, свет «мир, вселенная, высшее общество»). Заметим, что доля общего в списках 20 наиболее частотных поэтических концептов между тем же Баратынским и Языковым заметно выше - 60 % [37]; это расхождение можно попытаться объяснить и тем обстоятельством, что творчество обоих, в отличие от дельви-говского, продолжалось в 1830-е и 1840-е гг.
Менее существенны лексические расхождения поэтов в списках 10 наиболее частотных слов, среди которых у большинства писателей фигурируют, как правило, местоимения, предлоги, частицы, ср.: и, в, я, не, с, ты, он, мой, быть, к/ко (Дельвиг) - и, в/во, я, не, он, с/со, она, ты, мой, на (Баратынский). Но и здесь ощутима легкая «разность» между поэтами: вместо более активного у Баратынского концепта она, нередко имеющего ген-дерно-эротический подтекст, Дельвиг несколько чаще использует глагол быть (в пределах же топ-15 самых частотных слов эти различия уже исчезают).
Выводы исследования и перспективы дальнейших изысканий в русле данного направления. В поэтическом языке Дельвига и Баратынского наблюдается немало пересечений на уровне лексики и имен собственных. Доля общего между их словарями составляет, по выборочным данным, 30 % в лексике и 25 % в общекультурном ономастико-не, исходя из статистической методики, предложенной в статье. В сравнении с данными о мере корреляции словников других стихотворцев XIX в., это показывает близость художественных систем указанных писателей, но несколько меньшую, чем между, например, Баратынским и Языковым. Речевые индивидуальности поэтов расходятся, однако, неравномерно: на лексическом уровне богаче выглядит языковой арсенал Баратынского, на ономастическом - Дельвига. Общее между поэтами в частотном рейтинге 20 самых употребительных полнозначных слов составляет 50 % (в то время как между Баратынским и Языковым - 60 %), их конкретные словарные предпо-
чтения отражают особенности индивидуальных художественных «мировоззрений».
Перспективно дальнейшее параллельное - парное и множественное - сравнение, по такой же квантитативной модели, лексиконов других представителей «пушкинской плеяды» (П.А. Вяземский, Д.В. Веневитинов, Д.В. Давыдов), что будет объективировать исследовательские «интуиции» и уточнять конкретные сведения о сходстве и различиях в поэтике, словарях как авторов одного круга, так и стихотворцев иных эстетических платформ и эпох.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Васильев Н.Л. Поэзия А.И. Полежаева в контексте русской литературы: Автореф. дис. ... д-ра филол. наук. М., 1994. 33 с.
2. Васильев Н.Л. А.И. Полежаев в истории русского литературного языка: Программа, методические рекомендации и материалы к спецкурсу. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1995. 40 с.
3. Васильев Н.Л. Творческое содружество А.С. Пушкина и А.А. Дельвига сквозь призму писательских лексиконов // Пушкин и мировая культура: Мат-лы III Междунар. науч. конф. (г. Минск, 21-22 апреля 2009 г.): В 2 ч. Минск: РИФШ, 2009. Ч. 1. С. 126-130.
4. Васильев Н.Л. Творческое взаимодействие А.С. Пушкина и А.А. Дельвига сквозь призму писательских лексиконов // Болдинские чтения. Саранск: Респ. тип. «Красный Октябрь», 2010. С. 21-28.
5. Васильев Н.Л. Поэтические идиолекты А.С. Пушкина, А.И. Полежаева и М.Ю. Лермонтова: лексические стыковки и расхождения // Русский язык XIX века: роль личности в языковом процессе: Мат-лы Всерос. науч. конф. «Русский язык XIX века: роль личности в языковом процессе» (18-20 окт. 2011 г.). СПб.: Наука, 2012. С. 276-280.
6. Васильев Н.Л. О Пушкине: язык классика, поэтика романа «Евгений Онегин», писатель и его современники. Саранск: тип. «Красный Октябрь», 2013. 388 с.
7. Васильев Н.Л. «Так он писал темно и вяло...» (Пушкин и Языков) // Болдинские чтения 2015. Саранск: Респ. тип. «Кр. Октябрь», 2015. С. 218-230.
8. Васильев Н.Л. Князь Вяземский и «онегинский текст» Пушкина // Болдинские чтения 2016. Арзамас: Изд-во Арзамас. филиала ННГУ, 2016. С. 101-116.
9. Васильев Н.Л., Жаткин Д.Н. Е.А. Баратынский в творческом сознании А.С. Пушкина // Балтийский гуманитарный журнал. 2016. Т. 5. № 3. С. 43-47.
10. Васильев Н.Л., Жаткин Д.Н. А.С. Пушкин в творческом сознании Е.А. Баратынского // Балтийский гуманитарный журнал. 2016. Т. 5. № 3. С. 20-23.
11. Васильев Н.Л. Евгений Баратынский и «Евгений Онегин» // Болдинские чтения 2017 (в печати).
12. Васильев Н.Л. Словарь языка А.И. Полежаева. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2001. 88 с.
13. Жаткин Д.Н. Актуальные вопросы подготовки словарей языка писателей пушкинского времени (на материале языка А.А. Дельвига) // IV Житниковские чтения: Актуальные проблемы лексикографирования науч. иссл.: Мат-лы межвуз. науч. конф. (20-21 апр. 2000 г.): В 2 ч. Челябинск: Изд-во Челябинского гос. ун-та, 2000. Ч. 1. С. 217-225.
14. Васильев Н.Л., Жаткин Д.Н. О проекте «Словаря языка А.А. Дельвига» // Проблемы авторской и общей лексикографии: Мат-лы Междунар. науч. конф. Брянск; М.: РИО БГУ, 2007. С. 106-109.
15. Васильев Н.Л., Жаткин Д.Н. Словарь языка А.А. Дельвига. М.: Флинта; Наука, 2009. 148 с.
16. Васильев Н.Л. Словарь поэтического языка Н.П. Огарева. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2013. 124 с.
17. Васильев Н.Л., Жаткин Д.Н. Словарь Н.М. Языкова. М.: Флинта; Наука, 2013. 120 с.
18. Жаткин Д.Н., Васильев Н.Л. Об источниках «Словаря поэтического языка П.А. Вяземского» // Поэтика художественного текста: Мат-лы Междунар.
заочн. науч. конф.: В 2 т. Борисоглебск: БГПИ, 2008. Т. 2: Русская филология вчера и сегодня. С. 15-27.
19. Васильев Н.Л., Жаткин Д.Н. О проекте «Словаря поэтического языка П.А. Вяземского» // Проблемы истории, филологии, культуры. 2009. № 2. С. 841-845.
20. Жаткин Д.Н., Васильев Н.Л. К вопросу об источниках «Словаря поэтического языка П.А. Вяземского» // Изв. высших учебных заведений. Поволжский регион: Гуманитарные науки. 2009. № 3. С. 90-103.
21. Васильев Н.Л., Жаткин Д.Н. Словарь поэтического языка П.А. Вяземского (с приложением малоизвестных и непубликовавшихся его стихотворений). М.: Флинта; Наука, 2015. 424 с.
22. Васильев Н.Л., Жаткин Д.Н. Поэтический язык П.А. Вяземского в словарной интерпретации // Russian Linguistic Bulletin. 2016. № 1. С. 22-24.
23. Васильев Н.Л., Жаткин Д.Н. О проекте «Словаря поэтического языка Д.В. Давыдова» // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2015. № 12. Ч. 5. С. 917-920.
24. Васильев Н.Л., Жаткин Д.Н. Словарь поэтического языка Д.В. Давыдова. М.: Флинта; Наука, 2016. 100 с.
25. Васильев Н.Л., Жаткин Д.Н. Словарь поэтического языка Е.А. Баратынского. М.: Флинта; Наука, 2016. 156 с.
26. Васильев Н.Л., Жаткин Д.Н. Словарь поэтического языка Н.М. Карамзина. М.: Флинта; Наука, 2016. 80 с.
27. Васильев Н.Л., Жаткин Д.Н. Словарь поэтического языка Д.В. Веневитинова. М.: Флинта; Наука, 2017 (в печати).
28. Голованевский А.Л. Поэтический словарь Ф.И.Тютчева. Брянск: РИО БГУ, 2009. 962 с.
29. Васильев Н.Л. Опыт сравнения поэтических лексиконов Ф.И. Тютчева и А.И. Полежаева // Тютчев -русская поэтическая и политическая языковая личность: Междунар. науч. заочн. конф., посвященная 210-летию со дня рождения поэта, политика, дипломата. Брянск: Курсив, 2013. С. 193-196.
30. Васильев Н.Л. Опыт сравнения поэтических лексиконов А.И. Полежаева и Н.П. Огарева // Актуальные проблемы стилистики, риторики и лингводидактики. Вып. II. М.: Изд-во МГОУ, 2014. С. 27-33.
31. Васильев Н.Л. Опыт сравнения поэтических лексиконов Н.М. Языкова и А.И. Полежаева // Проблемы истории, филологии, культуры. 2014. № 3. С. 325-327.
32. Васильев Н.Л. Теория языка. Русистика. История советской лингвистики. М.: Ленанд, 2015. 368 с.
33. Васильев Н.Л. Опыт сопоставления поэтических лексиконов А.И. Полежаева и М.Ю. Лермонтова // Вестник НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия. 2016. № 1. С. 140-146.
34. Васильев Н.Л. Опыт сравнения поэтических лексиконов Е.А. Баратынского и А.И. Полежаева (в печати).
35. Васильев Н.Л. Словари языка писателей как источник изучения поэтики русской литературы XIX века // Проблемы изучения лирики в школе: К 200-летию со дня рождения Ф.И. Тютчева. Арзамас: АГПИ 2003. С. 152-162.
36. Васильев Н.Л. Словари языка поэтов пушкинского времени: проект будущего, проекция прошлого... // II Международная конференция «Русский язык и литература в международном образовательном пространстве: современное состояние и перспективы». Гранада, 8-10 сент. 2010 г.: В 2 т. Granada, 2010. Т. II. С. 2006-2010.
37. Васильев Н.Л. Новые горизонты в писательской лексикографии и в изучении исторической лингвопоэти-ки русской литературы // Международный журнал экспериментального образования. 2016. № 1. С. 150-153.
38. Васильев Н.Л., Савина Е.В. Варваризмы в языке А.С. Пушкина // Филологические науки. 2000. № 2. С. 99-105.
39. Васильев Н.Л. Иноязычные элементы в романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин» // Пушкин на пороге XXI века: Провинциальный контекст. Вып. 5. Арзамас: АГПИ, 2003. С. 107-120.
