CC BY
8515. Доклад научного комитета по действию атомной радиации Генеральной ассамблеи ООН с приложениями: «Ранние эффекты облучения человека высокими дозами» с дополнением I «Острые радиационные эффекты у пострадавших при аварии на Чернобыльской АЭС». А/АС 82 Приложение Н, 1988. С. 151—184.
16. Зыкова И.А. // Чернобыль 20 лет спустя. Стратегия восстановления и устойчивого развития пострадавших регионов: Материалы международной конференции 19—21 апр. 2006 г., Минск. Минск: Беларусь, 2006. С. 151—158.
17. Иванов В.К., Цыб А.Ф., Иванов С.И. и др. Ликвидаторы чернобыльской катастрофы: радиационно-эпидемиологический анализ медицинских последствий.
М.: Галанис, 1999.
18. Иванов В.К., Цыб А.Ф. Медицинские радиологические последствия Чернобыля для населения России: оценка радиационных рисков. М.: Медицина, 2000.
19. Ильин Л.А., Кенигсберг Я.Э., Линге И.И. // Чернобыль 20 лет спустя. Стратегия восстановления и устойчивого развития пострадавших регионов: Материалы международной конференции 19—21 апр. 2006 г., Минск. Минск: Беларусь, 2006. С. 74—88.
20. Киселев М.Ф., Котенко К.В., Аклеев А.В. и др. // Мед. радиол. и радиац. безопасность. 2009. 54,
№ 1. С. 61—75.
21. Лазюк Г., Satow Y., Новикова И. и др. // Чернобыль 20 лет спустя. Стратегия восстановления и устойчивого развития пострадавших регионов»: Материалы международной конференции 19—21 апр. 2006 г., Минск. Минск: Беларусь, 2006. С. 243—256.
22. Надежина Н.М., .Дмитриева Г.Э., Галстян И.А., Торубаров Ф.С. // Росатомэнерго. 2006. № 4 (88). С. 40—42.
23. Окладникова НД., Сумина М.В., Пестернико-ва В.С. и др. // Клин. мед. 2007. 10. С. 21—26.
24. Протасова Т.Г. // Мед. радиол. и радиац. безопасность. 1999. 44, № 5. С. 27—32.
25. Радиационные аварии. Крупные радиационные аварии: последствия и защитные меры / Под ред. Л.А. Ильина и В.Л. Губанова. М.: ИздАТ, 2001.
26. Радиационная медицина: Руководство для врачей-исследователей и организаторов здравоохранения / Под ред. Л.А. Ильина. В 4 т. Т. II. «Радиационные поражения человека». М., 2001.
27. Румянцева Г.М., Чинкина О.В., Бежина Л.Н. Радиационные инциденты и психическое здоровье населения.
М.: ФГУ «ГНЦССП», 2009.
28. Скринский А.Н. // Ядерный век: наука и общество. М.: ИздАТ, 2004. С. 158—166.
29. Суворова Л.А., Галстян И.А., Надежина Н.М., Нугис В.Ю. / / Мед. радиол. и радиац. безопасность.
2008. 53, № 5. С. 26—34.
30. Цалко В.Г., Шевчук В.Е., Гурачевский В.Л., Лесникович А.И. // Чернобыль 20 лет спустя. Стратегия восстановления и устойчивого развития пострадавших регионов: Материалы международной конференции 19—21 апр. 2006 г., Минск. Минск: Беларусь, 2006, С. 70—73.
31. Цыб А.Ф., Иванов В.К., Чечин О.И. // Природа. 1998. № 3. С. 3—7.
32. Barananova A. and Osanov D. // Int. J. Radiat. Biol. 1990. 57, N 4. P. 775—782.
33. Gusev I.A., Guskova A.K., Mettler F.A. Medical management of radiation accidents. 2 ed. CRC Press, 2001.
Поступила 28.08.12
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ:
Гуськова Ангелина Константиновна,
главный научн. сотрудник докт. мед. наук, профессор, член-кор. РАМН. E-mail: [email protected] Краснюк Валерий Иванович,
зав. клиническим отделом докт. мед. наук. E-mail: [email protected]
УДК 616-001.17:616-08:613.648
А.Ю. Бушманов, И.И. Еремин, Б.Б. Мороз, И.А. Галстян, Н.М. Надежина, Т.С. Слободина, О.С. Гринаковская
ОПЫТ СОВРЕМЕННОГО ЛЕЧЕНИЯ ЛУЧЕВЫХ ОЖОГОВ У ЛИЦ, ПОДВЕРГАВШИХСЯ ВОЗДЕЙСТВИЮ ИОНИЗИРУЮЩЕГО ИЗЛУЧЕНИЯ
ФГБУ ФМБЦ им. А.И. Бурназяна ФМБА России, Москва
В статье представлен новый подход к лечению местных лучевых поражений в виде длительно незаживающих язв. Подход основан на применении аутологичных мультипотентных мезенхималь-ных стромальных клеток в виде аппликаций и путем обкалывания зоны поражения. Заживление язвенных поверхностей достигается за счет стимуляции трансплантируемыми клетками локальных
регенерационных процессов, ангиогенеза, уменьшения воспаления и апоптоза. Метод представляет собой новую медицинскую технологию, основанную на большом объеме доклинических исследований и может быть внедрен в медицинскую практику.
Ключевые слова: клеточные технологии, радиационные ожоги, фибрин, мультипотен-тные мезенхимальные стромальные клетки.
A.Yu. Bushmanov, I.I. Eryomin, B.B. Moroz, I.A. Galstian, N.M. Nadezhdina, T.S. Slobodina, O.S. Grinakovskaya. Experience of contemporary treatment of radiation burns in individuals subjected to ionizing radiation
State research center Burnasyan FMBC of the FMBA of Russia, Moscow
The article presents new approach to treatment of radiation disorders presenting as indolent ulcers. The approach is based on autologous multipotent mesenchimal stromal cells applied locally and injected around the injuried zone. The ulcers heal due to the fact that the transplanted cells stimulate local regeneration processes, angiogenesis, ceased inflammation and apoptosis. The method is a new medical technology based on vast preclinical studies and could be put into medical practice.
Keywords: cell technologies, radiation burns, fibrin, multipotent mesenchimal stromal cells
Аварии, возникающие при использовании в промышленности, исследовательских и медицинских центрах источников ионизирующего излучения, чаще всего имеют локальный характер и касаются пациентов и персонала. Преобладают лучевые поражения, обусловленные действием внешнего неоднородного по распределению дозы или местного облучения. Локализованные на открытых частях тела, наиболее часто они вызывают незаживающие, устойчивые к стандартной терапии трофические язвы, что приводит к длительному процессу реабилитации и значительно снижает качество жизни таких пациентов.
Основной характеристикой лучевых ожогов (местные лучевые поражения — МЛП), является отсроченность клинических проявлений. От момента контакта с источником ионизирующего гамма-излучения до первых клинических проявлений может пройти несколько недель. МЛП, в отличие от термических ожогов, характеризуются ярко выраженной дозовой зависимостью клинических проявлений: сухой эпидермит (12—15 Гр), влажная десквамация (15—20 Гр) и некроз (> 25 — 30 Гр). Для МЛП характерно появление тяжелого болевого синдрома, часто некупируемого приемом опиатов, и при поражении тяжелой и крайне тяжелой степени — развитие отдаленных последствий в виде рецидивирующих поздних лучевых язв, лучевого фиброза, контрактур, остеопороза и др. В любом случае процесс излечения МЛП длительный, трудоемкий и малоэффективный [13, 20].
Лучевые ожоги классифицируются следующим образом: I степень — сухая десквамация; II степень — гиперемия, отек, образование пузырей, влажная десквамация; III степень — длительно незаживающие эрозии кожи;
IV степень — некроз кожи и подлежащих тканей и структур [9]. Основные причины развития МЛП — это осложнения лучевой терапии или инциденты с источниками ионизирующего излучения [2, 6, 7, 9].
Основной стратегией лечения поражений является хирургическая обработка. Но не всегда из-за анатомических особенностей области поражения, а также соматического статуса больного такое лечение возможно. Вместе с тем некрэктомия с последующей пластикой дефекта аутотрансплантатом или его аналогом на сегодняшний момент является самым удачным вариантом лечения. На зарубежном рынке коммерческих препаратов сегодня широко представлены различные повязки и покрытия на основе аллогенных фибробластов кожи в сочетании с различными коллагеновыми носителями [3— 5]. Также показана высокая эффективность применения различных клеточных продуктов при лечении кожных дефектов с нарушением трофики ткани [11], что имеет огромную важность в случае МЛП. Также с коллагеновыми носителями применяются муль-типотентные мезенхимальные стромальные клетки (ММСК). Известно, что предшественники фибробластов имеют костномозговое происхождение, ММСК мигрируют из костного мозга, и через кровеносное русло в ткани; данный процесс происходит в физиологических условиях, но наиболее активен при необходимости реализации процессов репаративной регенерации [1].
Наряду с коллагеновыми носителями существуют и не менее эффективны в свойствах заживления ран носители на основе фибрина [12]. Результаты гистологических исследований
биоптатов новообразованной дермы в процессе восстановления в модельной ране у лабораторных животных показали положительное влияние дермального эквивалента на основе фибрина на заживление дермальной раны [15].
Ввиду отсутствия таких препаратов на российском рынке, а также основываясь на литературных данных и ранее проведенных экспериментальных работах [6, 7, 10], сотрудниками ФМБЦ им. А.И. Бурназяна был разработан в рамках научно-исследовательской работы, с одобрения этического комитета протокол лечения радиационных ожогов с использованием аутоло-гичных мультипотентных мезенхимальных стро-мальных клеток, наносимых на поверхность раны аппликационно в фибриновом клее Тиссукол Кит (рег.№ П N014732/01) и путем обкалывания зоны поражения.
Применение новой методики лечения проводили после предоставления пациентам в полном объеме информации о предполагаемом методе лечения и подписания ими информированного согласия.
Вместе с хирургической обработкой и традиционной консервативной терапией, применяемый метод, позволил значительно сократить сроки заживления трофических язв, а также избежать больным дополнительных операций по пересадке кожи и полностью закрыть незаживающие трофические язвы небольшой площади (до 10 см2) при лечении МЛП.
М а т е р и а л ы и м е т о д и к и. Клеточный материал был получен путем пункции подвздошной кости под местной анестезией. Объем аспирированного костного мозга составил от 50 до 100 мл для каждого пациента.
В работе использовали среду MesenCult (StemCell Technology, США) с добавлением 2 мМ L-глутамина (StemCell Technology, США), 100 ед/мл пенициллина и 100 мг/мл стрептомицина (StemCell Technology, США) и 10 % добавки MesenCult (StemCell Technology, США) для культивирования клеток; 20 mM фосфатный буфер (BioWest, США) для отмывки клеток; 0,02 % раствор трипсина с 0,05 % ЭДТА (StemCell Technology, США) для трипсинизации, Lympholyte (Cedarlane, Канада) для выделения фракции мононуклеарных клеток из костного мозга. В работе были использованы 3 — 4 пассажи культур ММСК, выделенных из костного мозга или жировой ткани по стандартной методике. Кратко: костный мозг разводили стерильным фосфатным буфером (PBS) в 4 раза, а затем наслаивали на фиколл, центрифугировали в течение 20 минут при 300 g, а затем трижды отмывали PBS и высевали
в культуральные флаконы с площадью 150 см2, и оставляли в СО2-инкубаторе на 1 сутки. После чего отмывали от неприкрепившихся клеток и заменяли среду на свежую. Жировую ткань измельчали скальпелем, инкубировали в течение 30 мин в растворе коллагеназы при 37 °С, инактивировали фермент добавлением среды с сывороткой, пропускали через 100 нм клеточный фильтр и дважды отмывали центрифугированием. Клеточный осадок ресуспендировали в среде, высевали в культуральные флаконы и помещали в СО2-инкубатор. Через сутки отмывали от клеточного дебриса и заменяли среду на новую. При достижении 70 — 80 % монослоя клеток в первичной культуре ММСК пересевали. Плотность посадки клеток составляла 3000—5000 клеток/см2. Среду во флаконах с культивируемыми клетками меняли каждые 3—4 дня. Клетки культивировали при 37 °С в атмосфере 5 % СО2. Для иммунофенотипиче-ской характеристики клетки трипсинизировали, инактивировали трипсин средой, содержащей 5 % эмбриональной телячьей сыворотки, производили отмывку и подсчет клеток. Г105—5Т05 клеток в 100 мкл фосфатного буфера окрашивали мечеными антителами согласно инструкции производителя. Фенотипирование проводили на проточном цитометре BD FACS Canto II (США). Для идентификации и характеристики культивируемых клеток был использован набор моноклональных антител CD90, CD73, CD105, CD54, CD44, CD116, CD13, CD34, CD117, CD45, CD14 (BD Bioscience, США), которые являются маркерами, характерными для мезенхи-мальных клеток-предшественников. В качестве изотипического контроля к антителам использовались FITC-, APC-, PerCp- и PE-меченые IgG соответствующего класса.
Для аппликационного нанесения ММСК использовали раствор Тиссукола. Для этого предварительно приготавливали фибриновый гель, содержащий 5 мг/мл фибриногена и 25 мкг/ мл тромбина (Тиссукол Кит, Baxter, Австрия) согласно инструкции производителя.
Всего было пролечено 5 пациентов с МЛП II — IV степени тяжести, ниже приведены описания некоторых клинических случаев.
Описание клинических случаев и их обсуждение
В настоящее время считается, что для того, чтобы отнести клетки к ММСК, они должны нести определенный набор антигенов, характерных для мезенхимальных клеток-предшествен-
ников и не должны экспрессировать маркеры, характерные для гемопоэтических клеток-предшественников. Исходя из вышеизложенного, определен набор иммуноцитохимических маркеров, который был использован в работе.
Результаты проведенного иммунофенотипи-рования свидетельствуют о том, что на культивируемых ММСК экспрессируются CD90, CD73, CD105, CD54, CD44, CD116, CD13 (BD Bioscience, США) и не экспрессируются маркеры, характерные для эндотелиальных и ге-мапоэтических клеток — CD34, CD117, CD45, CD14 (BD Bioscience, США) (рис. 1).
Клетки в полученных культурах имели фибро-бластоподобную форму, активно пролиферировали и обладали способностью остео- и адиподиффе-ренцировки под влиянием соответствующих факторов. Полученные культуры клеток экспрессиро-вали набор маркеров, характерных для ММСК. Жизнеспособность культур ММСК составляла более 92 %. Таким образом, на основании полученных данных, можно сделать вывод, что нами были получены жизнеспособные популяции мезенхимальных стромальных клеток-предшественников из жировой ткани и костного мозга человека.
Все пациенты с МЛП имели длительный (более 1 года) анамнез заболевания, получали традиционную комплексную терапию, направленную на основные патогенетические механизмы МЛП: местная терапия (неадгезивные повязки с антисептиками и антибиотиками), дезагрегационная терапия, стимуляция регенерации, дезинтоксикационная терапия, антиби-отикотерапия (в соответствии с результатами исследования чувствительности флоры) — без выраженного клинического эффекта. Проведение хирургического лечения данным пациентам было невозможно, ввиду тяжелого соматического статуса и высокой степени анестезиологического риска. Поэтому терапией выбора для таких больных стало проведение клеточной терапии.
Клинический случай № 1 (мужчина, 61 год) При поступлении: состояние больного средней степени тяжести. Диагноз: последствия острого местного лучевого поражения тканей спины тяжелой степени: лучевой фиброз, поздняя лучевая язва (рис. 2А). ИБС: стенокардия напряжения, ФК Ш-1У. Постинфарктный кардиосклероз. Атеросклеротическая болезнь. Состояние по-
Рис. 1. Панель CD-антигенов, экспрессирующихся на поверхности ММСК, по данным проточной цитометрии
(частный случай)
сле аортокоронарного шунтирования (1996 г.), ангиопластики ео етентированием (2006 г.). НК II А степени.
После перенесенной ранее ангиопластики со етентированием коронарных артерий, из-за неполадок оборудования и анатомических особенностей пациента, время проведения вмешательства было значительно увеличено. Через 2 дня после последней операции появился зуд кожи в межлопаточной области. Через 9 мес — язва в межлопаточной области. На основе расчета и результатов цитогенетического анализа предполагаемая доза местного облучения составила около 20—25 Гр локально.
При поступлении в клинику у больного в проекции 3—4 грудных позвонков имелась лучевая язва размерами 5 х 6,5 х 2,5 см с подрытыми краями, дно раны покрыто плотным слоем фибрина, умеренно болезненно. Язва была расположена в зоне выраженного фиброза окружающих тканей (диаметр — около 20 см). Вокруг язвы — зона гиперпигментации, интенсивность которой уменьшалась к периферии.
Для получения ММСК у пациента было забрано 20 мл костного мозга путем стернальной пункции под местной анестезией. Клетки культивировались по вышеописанной методике до общего количества 1 —1,5 х 106. После чего часть клеток (3—5 х 105) пересаживалась для дальнейшей экспансии, а остальные клетки отмывали от ростовой среды, разводили в стерильном растворе №С1 и обкалывали язву по периметру в 10—15 точках.
В результате лечения в течение 1 месяца удалось стимулировать бурный рост грануляционной ткани, активную краевую эпителизацию и сократить размеры язвенного дефекта на 90 %.
Для стимуляции процессов эпителизации сохраняющегося язвенного дефекта с обильно кровоснабжаемой грануляционной тканью была успешно применена аутодермопластика марочным методом. Полная эпителизация зоны поражения была достигнута в течение последующих 6 месяцев (рис. 2Б). В течение 2 лет рецидив язвы отсутствует (рис. 2В).
Клинический случай № 2 (женщина, 74 года) При поступлении: состояние больного средней степени тяжести. Диагноз: последствия острого местного лучевого поражения тканей нижней трети правой голени тяжелой степени: лучевой фиброз, поздняя лучевая язва (рис. 3А). ИБС: стенокардия напряжения, ФК ШЛУ. Сахарный диабет, варикозная болезнь нижних конечностей, хроническая венозная недостаточность.
Больная ранее подверглась лучевой терапии по поводу базальноклеточного рака (суммарная доза облучения неизвестна). Спустя несколько месяцев после окончания лечения образовалась поздняя лучевая язва на внешней стороне голени размером 3,5 х 2,5 см (часть дна язвы была представлена сухожилием, субстрат для формирования грануляционной ткани отсутствовал), резистентная к проводимой консервативной терапии.
А Б В
A. Состояние язвы до применения ММСК.
Б. Состояние кожи пациента через 1 месяц после трансплантации ММСК.
B. Состояние кожи пациента через 1 год после трансплантации ММСК.
Рис. 2. (А,Б,В,). Клинический случай № 1. Лучевая язва в межлопаточной области
ММСК для терапии были получены путем стернальной пункции, объем изъятого костного мозга составил около 20 мл. Использовали два способа трансплантации ММСК. Двукратное, с интервалом 10 дней, обкалывание (1,0 и 1,8 х х 106 клеток соответственно) зоны поражения и в дальнейшем аппликационное нанесение клеток (2,5 х 106) в фибриновом геле. Через 1 месяц после начала клеточной терапии площадь язвы сократилась на 90 %, (рис. 3Б—3Г). Полная эпителизация язвенной поверхности была достигнута через 12 месяцев после начала лечения (рис. 3Д).
Клинический случай № 3 (мужчина, 64 года) При поступлении: состояние больного средней степени тяжести. Диагноз: плосколеточный орого-вевающий рак кожи Т3N0M0. Состояние после иссечения, курса лучевой терапии (суммарная доза 73 Гр). Поздняя лучевая язва средней трети наружной поверхности правой голени (рис. 4А).
Учитывая глубину и площадь поражения, локализацию язвенного дефекта, пожилой возраст больного, наличие сопутствующей соматической
патологии, решено проводить терапию с использованием аутологичных мультипотентных мезен-химальных стволовых клеток. Пути введения: обкалывание язвы по периметру в 10—15 точках; аппликационное нанесение взвеси клеток на язву.
После пятикратного применения ММСК уменьшилась глубина и размер язвы до 2,6 х 1,9 см, усилился процесс эпителизации с нижнего полюса раны около 7 мм, по боковым краям — 5 мм, сверху — 3 мм, появились островки активной грануляции в ране. Полная эпителизация язвенной поверхности была достигнута через 6 месяцев после начала лечения (рис. 4Б).
Известно, что одним из механизмов реализации терапевтического эффекта ММСК является так называемое трофическое действие [14], и с каждым годом в литературе встречается все большее количество данных, описывающих трофические эффекты стволовых клеток. Такие эффекты непосредственно связаны с секрети-руемыми МСК биологически активными веществами различных классов. Показано, что в секретоме ММСК можно идентифицировать ангиопоэтины (Ang-1, Ang-2 и др.), факторы роста эндотелия сосудов (VEGFA, VEGFB,
Е
A. Состояние язвы до применения ММСК.
Б. Состояние после 2-кратного обкалывания язвы ММСК.
B. Процедура аппликационного нанесения ММСК в фибриновом клее.
Г. Состояние лучевой язвы через 1 мес после аппликационного нанесения ММСК. Д. Состояние лучевой язвы через 1 год после аппликационного нанесения ММСК.
Рис. 3. (А,Б,В,Г,Д). Клинический случай № 2. Поздняя лучевая язва на внешней стороне голени
В
А Б
А. Состояние язвы до применения ММСК.
Б. Полная эпителизация язвенной поверхности через 6 мес после нанесения ММСК. Рис. 4. (А,Б). Клинический случай № 3. Поздняя лучевая язва средней трети наружной поверхности правой голени
VEGFC и др.), трансформирующие факторы роста в (TGFpt, TGFP3 и др.), матриксные металлопротеазы (MMP2, MMP3, MMP11 и др.), факторы роста фибробластов (FGF1, FGF2 и др.), различные нейротрофические белки (NGF, BDNF, GDNF, NENF), специфические белки матрикса нервной ткани (основной белок миелина, периферический миелиновый белок и др.), адипокины, фактор роста гепатоци-тов, гранулоцитарный и макрофагальный колони-естимулирующий факторы, интерлейкины (ИЛ6, 7, 8, 10, 11, 12, 15, 17D, 18 и др.), простагландин Е2 (PGE2), фактор некроза опухоли-альфа, белки внеклеточного матрикса (протеогликаны, коллагены, эластиновый матрикс, компоненты базальной мембраны и др.) и многое другое [17, 22, 23]. Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что основная функция ММСК в тканях — регуляция регенерации. В условиях клеточной терапии ожогов, ММСК попадая в зону поражения (при аппликационном нанесении непосредственно, а при системном введении за счет хоуминга по градиенту SDF-1), вызывают активацию регенеративных процессов тканей пациента за счет стимуляции неоангиоге-неза, стимуляции прорастания нервных волокон, синтеза компонентов внеклеточного матрикса, подавления процессов апоптоза, привлечения в зону поражения стволовых клеток из периферической крови, модуляции воспаления и иммунного ответа. Показано, что при совместном культивировании ММСК с гематопоэтическими клетками in vitro, происходит ингибирование роста T-клеток, которые являются важными звеньями в активации иммунного ответа, модулируются свойства антиген-представляющих клеток, а также NK-клеток [18], при этом ли-
зиса ММСК не происходит. Секреция ИЛ10 и PGE2 оказывает ингибирующее влияние на макрофаги, Т-клетки и моноциты, что в конечном итоге останавливает воспалительные реакции, которые происходят в месте ожога [16, 21, 24]. Таким образом, ММСК, попадая в область поражения, оказывают также и иммуномоду-лирующий эффект. В то же время, несмотря на множество противоречивых данных в литературе, нельзя отрицать процессы трансдифференциров-ки ММСК и слияния с клетками других типов
[19, 25, 26].
В ы в о д ы. 1. Применение ММСК может оказаться весьма перспективным для развития и совершенствования схемы лечения местных лучевых поражений. 2. Экспериментальные данные позволили определить пределы эффективности клеточной терапии с использованием ММСК и обосновать условия их применения при комплексном лечении местных лучевых поражений в клинике. 3. Разработанный комплекс методов лечения радиационных ожогов с использованием сочетания традиционной терапии и культивированных аутологичных ММСК позволяет значительно уменьшить потребность проведения хирургического лечения пациентов и добиться успехов в лечении тяжелых пациентов с радиационными поражениями кожи.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бозо И.Я., Деев Р.В., Пинаев Г.П. // Цитология. 2010. Т. 52, № 2. С. 99—109.
2. Бушманов А.Ю., Надежина Н.М., Нугис В.Ю., Галстян ИА. // Мед. радиол. и рад. безопасность. 2005.
Т. 50, № 1. С. 37—47.
3. Зорин В.Л., Зорина А.И., Петракова О.С., Черкасов В.Р. // Клеточная трансплантология и тканевая
инженерия. 2009. Т. IV, № 4. С. 26—40.
4. Зорина А., Зорин В., Черкасов В. // Эстетическая мед. 2011. Т. 10, № 2. С. 173—179.
5. Зорина А., Зорин В., Черкасов В. // Косметика и медицина. 2011. № 2. С. 12—26.
6. Котенко К.В., Мороз Б.Б., Надежина Н.М. и со-авт. // Патологическая физиология и экспериментальная
терапия. 2011. № 1. С. 2—7.
7. Мороз Б.Б., Онищенко Н.А., Лебедев В.Г. и соавт. // Радиац. биология. Радиоэкология. 2009. Т. 49, № 6. С. 688—693.
8. Поляков А.В., Богданов С.Б. // Хирургическое лечение ожогов IV степени: Учебно-метод. пособие для студентов, интернов, клинических ординаторов, врачей.
Краснодар: КГМУ, 2010. С. 5—9.
9. Радиационная медицина: Руководство для врачей-исследователей и организаторов здравоохранения / Л.А.
Ильин. М.: ИздАТ, 2001. Т. 2.
10. Расулов М.Ф., Онищенко Н.А., Крашенинников М.Е. Трансплантация прекультивированных мульти-потентных мезенхимальных стромальных клеток костного мозга — новый способ регенерационной клеточной терапии ожоговых ран // Под ред. В.И. Шумакова, Н.А. Онищенко. Биологические резервы клеток костного мозга и коррекция органных дисфункций. М.: Лавр, 2009. С.
177—204.
11. Топузов Э.Г., Рубцов М.А., Пинаев Г.П., Лапин А.Ю. // Амбулаторная хирургия. 2007. № 2. С. 49—51.
12. Юдинцева Н.М., Плескач Н.М., Смагина Л.В. и соавт. // Цитология, 2010. Т. 52, № 9. С. 724—728.
13. Bey E., Prat M., Duhamel P., Benderitter M. et al. // J. Emerging therapy for improving wound repair of severe radiation burns using local bone marrow-derived stem cell administrations. Wound Repair and Regeneration. 2010. 18.
P. 50—58.
14. Caplan A.I., Dennis J.E. // J. Cell Biochem. 2006. Aug 1. 98 (5). P. 1076—1084.
15. Falanga V., Iwamoto S., Chartier M. et al. // Tissue Ingeneering. 2007. Vol. 6, N 13. P. 1299—1312.
16. Goodwin J., Bankhurst A., Messner R. // J. Exp. Med. 1977. 146. P. 1719—1734.
17. Hardy SA., Maltman D.J., Przyborski SA. // Curr Stem Cell Res Ther. 2008. Jan. 3 (1). P. 43—52.
18. Jorgensen C., Djouad F., Apparailly F., Noel D. // Gene Ther 2003. 10. P. 928—931.
19. Kemp K., Gordon D., Wraith D.C. et al. // Neuro-pathol. Appl. Neurobiol. 2011. Feb. 37 (2). P. 166—178.
20. Lataillade J.J., Doucet C., Bey E. et al. // Regen Med. 2007. Vol. 5. P. 785—794.
21. Minakuchi R., Wacholtz M., Davis L, Lipsky P. // J. Immunol. 1990. 145. P. 2616—2625.
22. Prockop D.J., Oh J.Y. // Mol. Ther. 2012. Jan. 20 (1). P. 14—20.
23. Salgado A.J., Reis R.L., Sousa N., Gimble J.M. // Curr Stem Cell Res Ther, 2010 Jun. 5 (2). P. 103—110.
24. Salazar-Onfray F., Lo pez M.N., Mendoza-Naranjo A. // Cytokine Growth Factor Rev. 2007. 18. P. 171 — 182.
25. Song Y.H., Pinkernell K., Alt E. // Cell Cycle. 201.1 Jul. 15.10 (14). P. 2281—2286.
26. Spees J.L., Olson S.D., Ylostalo J. et al. // Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 2003. Mar. 4.100 (5). P. 2397— 2402.
Поступила 28.08.12
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ:
Бушманов Андрей Юрьевич,
первый заместитель Генерального директора ФГБУ ФМБЦ им. А.И. Бурназяна ФМБА России, главный профпатолог Минздравсоцразвития России, докт. мед. наук, профессор. E-mail: [email protected] Еремин Илья Игоревич,
зав. лабораторией цитологии, генетики и иммунологии, канд. мед. наук. E-mail: [email protected] Мороз Борис Борисович,
зав. лабораторией № 1, докт. мед. наук, профессор, академик РАМН. E-mail: [email protected] Галстян Ирина Алексеевна,
зав. лабораторией №10, канд. мед. наук. E-mail: fmbc-fmba@bk .ru Надежина Наталия Михайловна,
ведущий научн. сотрудник лаборатории № 10, канд. мед. наук. E-mail: [email protected] Слободина Татьяна Сергеевна,
врач КДЛ специализированной лаборатории цитологии, генетики и иммунологии. E-mail: fmbc-fmba@ bk.ru
Гринаковская Ольга Сергеевна,
врач-иммунолог специализированной лаборатории цитологии, генетики и иммунологии, канд. мед. наук. E-mail: [email protected]
