CC BY
139
УДК 577.17
ОПЫТ ПРИМЕНЕНИЯ ФАМИЛИЙ В ПОПУЛЯЦИОННО-ГЕНЕТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ
Метод применения фамилий в качестве аналога генетических маркеров, подробно разработанный Grow и Mange еще в 70-х гг. [1], получил дальнейшее широкое применение и развитие в работах как зарубежных [2] так и отечественных исследователей: Ревазова А.А. [3], Рычкова Ю.Г. [4, 5], Гинтера Е.К. [6], Ельчиновой Г.И. [7, 8], Балановской Е.В. [9-11] и др. [12-14].
Принципиальный вклад в описание локальной дифференциации частот генов в подразделенной популяции с использованием фамилий был внесен С.Райтом. На основе данных о распределении фамилий Райтом была дана оценка инбридинга [15, 16]. Он предложил называть ее индексом фиксации одного аллеля и утраты другого в двухаллельном локусе в результате генетического дрейфа. Таким образом, инбридинг выступает в качестве меры интенсивности генетического дрейфа, что позволяет на основе данных о распределении фамилий вычленить эффекты генетического дрейфа и миграционного процесса из прочих факторов, формирующих генетическую структуру популяций [1].
С использованием данных антропонимики к настоящему времени изучена генетическая структура целого ряда популяций как зарубежных, так и популяций на пространстве бывшего СССР: русских [3, 6-13], адыгских [14], марийских [17], среднеазиатских [18], алтайских [19] и других. Следует отметить значительную вариабельность уровня Fst по представленным популяциями: он варьирует от 0,1116 в Республике Алтай [19] до 0,000065 в Краснодарском крае (Краснодар-2) [20]. Вариабельность внутренней подразделенности в русских популяциях, расположенных в пределах исконного ареала русского народа также существенна: от 0,001090 в Афанасьевском районе Кировской области [21] до 0,000041 в г. Клинцы Брянской области [21]. Различия в уровне подразделенности вышерассмотренных популяций могут быть связаны: 1) с использованием разными исследователями различных коэффициентов k для расчета показателя Fst - в одних работах он равняется 4, в других - с учетом поправки на неравное представительство полов у промежуточных предков он составляет 28 [3]; 2) с разным иерархическим уровнем рассматриваемых популяций (село, сельсовет, район и др.); 3) с особенностями популяционно - генетической структуры изученных популяций, связанными с различной миграционной активностью, степенью урбанизации и др.
В работах Рычкова Ю.Г. и др. [22, 23] показано хорошее соответствие между поведением некоторых маркеров крови и распределением фамилий. Данные о фамильно-родовой структуре популяций были использованы авторами для контроля предсказуемого и фактического уровня генетической дифференциации популяции, а также для описания степени селективной нейтральности генных ло-кусов и подверженности их стабилизирующему или же дифференцирующему давлению окружающей среды [23].
Одна из первых масштабных работ в нашей стране, связанных с использованием фамилий для описания популяционно-генетической структуры населения, была выполнена А.А. Ревазовым и сотрудниками в 70-80-хх годах XX столетия при изучении ряда русских популяций Европейского Севера [3, 24, 25]. В работе [24] при популяционно-генетическом изучении 11 деревень двух районов Архангельской области (за период с 1792 по 1912 гг.) показано, что фамилии можно использовать в качестве косвенного метода для описания популяционной структуры и процессов, влияющих на ее динамику, так как они не подвержены отбору как другие маркеры. Распределение фамилий определяется случайными процессами, и в нем отражается этническая история, т.е. результат среднего уровня миграций за много поколений. Авторами установлено, что использование фамилий в качестве косвенного метода для получения генетических данных позволяет выявить генетические различия не только внутри популяции, но и между популяциями. Несмотря на достаточную трудоемкость этого метода показано еще одно преимущество в использовании данного метода - он дает описание популяционной структуры, какой она сложилась к некоторому поколению или моменту времени под влиянием миграций и стохастических процессов, которое недоступно для родословных, т.е. с момента возникновения фамилий.
И.Н. СОРОКИНА
Белгородский государственный национальный исследовательский университет
В статье рассмотрены возможности использования фамилий (квазигенетические маркеры) для оценки популяционо-генетической структуры населения.
e-mail: [email protected]
Ключевые слова: генофонд, генетические маркеры, фамилий, уровень подразделенности.
В последующей работе Ревазова А.А. и др. [3] приведены данные по проверке пригодности русских фамилий в качестве “квазигенетического” маркера на популяциях разного иерархического уровня (элементарная популяция - сельсовет и популяция ранга района). Авторами были составлены матрицы генетических, квазигенетических и миграционных расстояний и подсчитаны коэффициенты корреляции между матрицами генетических (получены по маркерам ABO, MN, RH, HP, PTC) и квазигенетических (получены из частот фамилий) расстояний. Проведенное исследование показало, что средний коэффициент корреляции был равен 0,32±0,15. Квазигенетические и генетические расстояния были связаны обратной зависимостью с уровнем обмена гаметами: средние коэффициенты корреляции составили -0,63±0,13 и -0,23±0,16, соответственно. Также авторами были рассчитаны коэффициенты корреляции матриц квазигенетических и географических расстояний (0,39±0,08) и ква-зигенетических и среднегеометрических расстояний (-0,42±0,08). Показано, что связи между коррелирующими параметрами достаточно сильны, что еще раз доказывает пригодность фамилий для оценки популяционной структуры как в элементарных популяциях, так и в популяциях более высокого иерархического уровня.
Несмотря на достаточно хорошую освещенность проблемы пригодности русских фамилий в качестве генетического маркера до 90-х гг. в литературе не были рассмотрены вопросы оценки размеров территорий и размеров популяций, для которых использование фамилий еще дает адекватные результаты. Как правило, анализ, проводимый большинством исследователей ограничивался рамками отдельных районов или областей. Этот аспект впервые рассматривается в работах Ельчиновой Г.И. и др. [21] при изучении особенностей генетической структуры Фаленского и Зуевского районов Кировской области. Авторы отмечают, что при использовании фамилий в качестве генетического маркера реальное родство супругов, родившихся на расстоянии свыше 200 км друг от друга, не исключено, хотя время существования фамилий не позволяет его выяснить [21]. Поэтому авторы считают, что в русских сельских популяциях при использовании фамилий в качестве генетического маркера, не искаженную оценку генетического родства популяций можно получить для одного района, в крайнем случае, двух-трех соседних районов, если общая граница между ними весьма значительна [6, 21].
Наряду с этим следует отметить, что в ряде работ как зарубежных, так и отечественных ученых фамилии эффективно используются для сравнительного описания генетических характеристик географически удаленных друг от друга популяций.
Масштабная серия работ с использованием фамилий для медико-генетического описания населения различных регионов России (Архангельская, Костромская, Кировская, Брянская, Ростовская, Тверская области, Краснодарский край, Республика Адыгея, Республика Марий Эл, Чувашия) выполнена сотрудниками лаборатории генетической эпидемиологии Медико-генетического научного центра РАМН под руководством академика РАМН Е.К.Гинтера. В работе Парадеевой Г.М. и др. [18] были рассчитаны коэффициенты инбридинга и исследована их динамика в сельских популяциях и популяциях районных городов Костромской области двумя независимыми методами - через изони-мию и эндогамию. Коэффициент инбридинга, оцененный через эндогамию, составил для старых деревень 0,001185, через изонимию - 0,001341, для современных деревень - 0,000786 и 0,000682, соответственно. В обоих случаях авторы отмечают хорошее совпадение двух оценок коэффициента инбридинга, полученных разными методами.
В работе Ревазова А.А. и др., [26] получены оценки случайной составляющей коэффициента инбридинга по 67 сельсоветам и 6 районным городам и рабочим поселкам районов Костромской области. Показано колебание уровня инбридинга в сельских популяциях Костромской области в широких пределах - от 0,005 до 0,0003. Среднее значение Fst для сельских популяций составило 0,000832±0,000075, что в 2,5 раза больше, чем для районных городов и рабочих поселков (0,000291±0,000067). Авторами одними из первых в серии подобных работ выявлена связь между распространенностью аутосомно-рецессивной патологии и значениями Fst в популяциях: непараметрический коэффициент корреляции по Чупрову для всех сельсоветов и районных городов шести исследованных районов составил 0,34 (х2=8,45, p<0,05).
При популяционно- и медико-генетическом исследовании населения Кировской области [27] установлено, что значения Fst для отдельных районов варьировали от 0,000212 до 0,001090, а средние значения Fst для популяций районного уровня были выше, чем в Костромской области. Также в данной работе авторами при подсчете Fst в Малмыжском и Вятско-Полянском районах рассматривается вопрос о допустимости использовании татарских фамилий в качестве генетического маркера. Показано, что при исключении татарского населения из анализа значения случайного инбридинга меняются незначительно. Сравнительный анализ случайной составляющей инбридинга (Fst), проведенный Мамедовой Р.А., в городских и сельских популяциях Кировской области показал, что в среднем, случайный инбридинг в городских популяциях составил 0,000099, то есть практически не отличим от 0, а в сельских он значим, и составляет в среднем 0,00068, с не очень выраженной дисперсией. В предыдущих исследованиях по Костромской области автором были получены сходные результаты:
для городских популяций Fst составило 0,00028, для сельских - 0,0000850, то есть в 3-4 раза подраз-деленность сельских популяций была выше, нежели в городских популяциях.
В Краснодарском крае обнаружена небольшая, но достоверная генетическая подразделен-ность [20]. Значение случайного инбридинга (Fst), рассчитанного из частот фамилий в популяции Краснодар-2 составило 0,000065 и достоверно отличалось от 0, тогда как в предыдущих исследованиях популяции Краснодар-1 оно было равно 0.
При проведении исследования на территории республики Чувашия выявлено, что фамилии в этой популяции являются непригодными для описания ее генетической структуры в силу невыполнения всех основных требований, которые предъявляются к фамилиям как генетическому маркеру [21]. В работах [19] фамилии использовались для популяционно - генетического изучения населения республики Тува и Якутия. Установлено, что величины коэффициента родства по изонимии, рассчитанные для отдельных этнических групп (якуты, эвены, русские) и суммарно для представителей всех национальностей, проживающих в обследованных населенных пунктах, определялись географической удаленностью сравниваемых популяций и интенсивностью миграционных процессов.
В обобщающей работе Е.К. Гинтера и др. [28], посвященной анализу роли факторов популяционной динамики в распространении наследственной патологии в российских популяциях (Кировская, Костромская, Тверская, Брянская области, республика Чувашия, республика Марий Эл, Адыгея) продемонстрированы достоверные различия в значениях Fst городских и сельских популяций. Средневзвешенные значения Fst составили 0,62х10-3 и 6,64х10-3, соответственно для городских и сельских популяций.
Результаты исследования популяционно-генетической структуры Ростовской области [7, 29, 0] показали, что абсолютные значения случайного инбридинга, как у городского населения, так и сельского, не высоки. Наименьшие значения случайного инбридинга Fst выявлены в г. Цим-лянск, наибольшие - в Миллеровском районе. Несмотря на низкие абсолютные значения случайного инбридинга FST, средневзвешенные значения случайного инбридинга для населения сельской местности (0,00092) в 4 раза выше, чем для городского (0,00024), что говорит о различном уровне генетической подразделенности городского и сельского населения [29]. В последующих работах детально проанализировав показатели инбридинга в Тверской области, а также в ранее изученных популяциях Ростовской, Кировской, Костромской, Брянской, Архангельской областях и Республике Марий Эл, Чувашия, было высказано предположение, что в наблюдающихся различиях в уровне подразделен-ности основное значение имеет временная компонента, а не пространственная [30]. Авторы выявили взаимосвязи уровня подразделенности со степенью урбанизации популяций (Fst изменялось от
0,000038 в г. Алатырь (республика Чувашия) до 0,000577 в г. Буй Костромкой области, что значительно выше, чем в сельской местности 0,00021<Fst <0,00109).
В результате проведенного исследования распределения фамилий в районах Курской области [12] авторами установлена вариабельность показателя инбридинга от 0,000142 до 0,000997 при среднем значении по области 0,000650. Значение случайной составляющей инбридинга, рассчитанной из частот фамилий, давало хорошее совпадение с локальным инбридингом Малеко.
Анализ показателей внутренней подразделенности элементарных популяций Белгородской области (20 районов) выявил их выраженную территориальную вариабельность 0,00003< fr*<0,00i25 при среднем значении по области fr*=0,0003i [31-34].
Популяционно-генетический анализ народов Западного Кавказа, выполненный Почешховой Э.А. [14] на основе изучения распределения частот фамилий в семи народах Западного Кавказа (абхазы, адыгейцы, кабардинцы, абазины, черкесы, карачаевцы, казаки кубанские) выявил наименьший показатель инбридинга у кубанских казаков (frn02=0,06), а максимальный - у абхазов (fr^102=3,13). В группу с высоким уровнем инбридинга (fr^102>2) вошли абхазы, адыгейцы и кабардинцы. В группу с низким уровнем инбридинга (значительно ниже средней величины fr^102<1,35) вошли абазины, черкесы и карачаевцы, у которых показатели инбридинга варьируют в узких пределах (0,6<fr^102<0,9). В популяциях пришлого населения - кубанских казаков - уровень инбридинга (0,06) на порядок ниже, чем у коренных народов Кавказа. В результате проведенного популяционногенетического анализа генофонда адыгов автор делает заключение о том, что, там, где фамилии соответствуют требованиям, предъявляемым к генетическим маркерам, наиболее корректно проведение исследований в три этапа: 1) анализ распределения фамилий и уровня случайного инбридинга во всех подразделенных популяциях; 2) выбор наиболее характерных подразделений; 3) анализ генных маркеров (ДНК и классических) в избранных подразделениях тотальной популяции. При таком планировании можно обеспечить интерполяцию полученных результатов на тотальную популяцию в целом [14].
Интересные данные получены Балановской Е.В. и др., [9, 10] при изучении изменчивости “квазигенетических” маркеров - более 50 тыс. фамилий - в пяти основных географических регионах исконного ареала русского народа (Западный, Центральный, Восточный, Северный и Южный регионы, представленных сельским населением 49 районов). В работе было применено несколько новых методических подходов в изучении фамилий: анализ самых частых фамилий («топ-50», «топ-20»,
«топ-ю» и «топ-5»); выделение «общих» фамилий; анализ индекса места фамилий IP; сравнение по частотам фамилий; сравнение по семантике фамилий. Авторами сделан важный методический вывод о том, что результаты рассмотрения только 50 или даже 20 частых фамилий хорошо согласуются с анализом всего массива фамилий и позволяет классифицировать генофонды. Сравнение каждого исследованного региона по частотам фамилий и индексу места фамилий IP5 (по 5 частым фамилиям), IP10 (по 10 частым фамилиям), IP20 (по 20 частым фамилиям) как с общерусским (“магистральным”) списком всех фамилии, так и с другими регионами, выявило своеобразие «фамильного портрета» Южного региона, которое проявляется как в спектре фамилий, так и в отсутствии ярко выраженных «лидеров» - все распространенные фамилии представлены примерно равными невысокими частотами, наблюдается обилие «профессиональных» фамилий. «Фамильный портрет» Северного региона демонстрирует максимальное своеобразие, которое выражено еще ярче, чем в Южном регионе. Это своеобразие наиболее отражено в огромном числе «иных» фамилий, главным образом, диалектных. «Фамильный портрет» Восточного региона сочетает в себе как черты своеобразия (экстремальная частота Смирновых, редкость календарных фамилий, преобладание «звериных» и «приметных» фамилий), так и близость то к одним, то к другим регионам, а в целом - к чертам общерусского генофонда. Главная черта «фамильного портрета» Западного региона - его типичность, сходство со всеми другими регионами. Однако при этом он отличается от всех иных регионов резким преобладанием календарных фамилий. Центральный регион оказался действительно центральным в пространстве русских фамилий практически по всем показателям. Однако, несмотря на «усредненность» Центрального региона, связанного с его географически срединным положением, у него есть и свои собственные черты. Это, прежде всего, необычайно большой и пестрый массив «звериных» фамилий - они составляют половину «топ-50» Центрального региона [10].
Таким образом, анализ литературных данных свидетельствует о том, что, фамилии являются одним из эффективных маркеров, широко используемым в работах отечественных исследователей при описании популяционно - генетической структуры различных групп населения.
Работа выполнена при финансовой поддержке грант РГНФ № 14-16-31010 "Изучение структуры генофонда населения Белгородской области и его места в системе русского генофонда Центральной России (по данным антропонимики)".
Литература
1. Crow, J.F. Surnames as biological marker / J.F. Crow // Hum. Biol. - 1983. - V.55, №2. - P. 383-397.
2. Sykes, B. Surnames and the Y Chromosome / B. Sykes, C. Irven // Am. J. Hum. Genet. - 2000. - V.6. -P. 1417-1419.
3. Ревазов, А.А. Пригодность русских фамилий в качестве “квазигенетического” маркера / А.А. Ревазов, Г.М. Парадеева, Г.И. Русакова / / Генетика. - 1986. - Т.22, №4. - С.699-703.
4. Генофонд и геногеография народонаселения. Геногеографический атлас населения России и сопредельных стран / Ю.Г. Рычков ; под ред. Рычкова Ю.Г. - СПб.: Наука, 2003. - Т.11. - 711 с.
5. Генофонд и геногеография народонаселения. Генофонд населения России и сопредельных стран / Ю.Г. Рычков ; под ред. Рычкова Ю.Г. - СПб.: Наука, 2000. - Т.1. - 611 с.
6. Наследственные болезни в популяциях человека / Е.К. Гинтер ; под ред. Е.К. Гинтера. - М.: Медицина, 2002. - 304 с.
7. Ельчинова, Г.И. Анализ популяционно-генетической структуры десяти районов Ростовской области через расширение изонимного метода, предложенное Барраи с коллегами / Г.И. Ельчинова, Н.В. Кривенцова, И.Г. Тереховская, С.С. Амелина // Генетика. - 2007. - Т.43, № 12. - С. 1690-1693.
8. Ельчинова, Г.И. Методы обработки популяционно-генетических данных: списки избирателей / Г.И. Ельчинова, Н.В. Кривенцова / / Медицинская генетика. - 2004. - Т.3, №5. - С.220-225.
9. Балановская, Е.В. “Фамильные портреты” пяти русских регионов / Е.В. Балановская, Д.С. Соловьева, О.П. Балановский и др. // Мед. генетика. - 2005. - №1. - С.2-10.
10. Балановская, Е.В. Русский генофонд на Русской равнине / Е.В. Балановская, О.П. Балановский - М.: Луч, 2007. - 416 с.
11. Балановский, О.П. Русский генофонд. Геногеография фамилий / О.П. Балановский, А.П. Бужилова, Е.В. Балановская // Генетика. - 2001. - Т.37, №7. - С. 974-990.
12. Иванов, В.П. Распределение фамилий в сельских районах Курской области / В.П. Иванов, М.И. Чурно-сов, А.И. Кириленко // Генетика. - 1998. - Т.32. - №8. - С. 1114-1119.
13. Чурносов, М.И. Описание структуры генофонда русского населения юга Центральной России/ М.И. Чурносов, И.Н. Сорокина, И.Н. Лепендина, И.К. Аристова, М.С. Жерлицына и др. // Медицинская генетика. - 2006. - Т. 5. - № 6. С. 16-20.
14. Почешхова, Э.А. География фамилий и генетических расстояний (адыги Западного Кавказа)/ Э.А. По-чешхова, // Медицинская генетика. - 2008. - Т.7, № 1. - c.21-29.
15. Wright, S. Isolation by distance / S. Wright / / Genetics. - 1943. - V.28. - P. 114-138.
16. Wrigh, S. The genetical structure of population/ S. Wrigh // Ann. Eugen. - 1951. - V.15. - P.323-354.
17. Ельчинова, Г.И. Луговые марийцы: гены, фамилии и миграции / Г.И. Ельчинова, О.И. Кравчук, Е.А. Старцева и др. // Генетика. - 1996. - т.32, №10. - С. 1421-1422.
18. Парадеева, Г.М. Факторы подразделенности русских популяций Нечерноземья / Г.М. Парадеева/ Авто-реф. дисс....канд. биол. наук.- М., 1987. - 22 с
19. Кучер, А.Н. Популяционная структура коренного и пришлого населения Сибирского региона/ А.Н. Кучер // Медицинская генетика. - 2002. - №6. - С. 262-270.
20. Мамедова, Р.А. Медико-генетическое описание населения двух районов Краснодарского края / Р.А. Мамедова, М.Ю. Кадошникова, В.А. Галкина и др. // Генетика. - 1999- - т.35, №1. - С. 68-73.
21. Ельчинова, Г.И. Опыт применения методов популяционно-генетического анализа при изучении популяций России с различной генетико-демографической структурой / Г.И. Ельчинова / Автореф. дисс....докт. биол. наук. М., МГНЦ РАМН, 2001. - 48 с.
22.Рычков, Ю.Г. Генетика и антропология таежных охотников-оленеводов Сибири. Сообщение I. Родовая структура, субизоляты и инбридинг в эвенкийской популяции / Ю.Г. Рычков, Н.Е. Таусик, Т.Н. Таусик и др. // Вопр. антропол. - 1974. - вып. 47. - С. 3.
23.Рычков, Ю.Г. Генетика и антропология таежных охотников-оленеводов Сибири. Сообщение III. Генетические маркеры и генетическая дифференциация в популяции эвенков Средней Сибири / Ю.Г. Рычков,
B.А. Шереметьева, Т.Н. Таусик и др. // Вопр. антропол. - 1976. - вып. 53. - С. 38.
24. Казаченко, Б.Н. Использование фамилий для изучения факторов динамики популяционной структуры / Б.Н. Казаченко, А.А. Ревазов, Л.В. Тарлычева, В.А. Лавровский // Генетика. -1980. - т.16, №11. -
C. 2049-2057.
25. Ревазов, А.А. Медико-генетическое изучение населения Самаркандской области. Сообщение 2. Популяционно-генетическое описание четырех кишлаков Ургутского района/ А.А. Ревазов, Н.И. Ахмина, Е.К. Гинтер и др // Генетика. - 1977. - т.13, №11. - С. 2033-2044.
26. Ревазов, А.А. Медико-генетическое изучение населения Костромской области. Сообщение VIII. Генетическая структура крупных подразделенных популяций и ее связь с распространенностью аутосомно-рецессивной патологией / А.А. Ревазов, Г.М. Парадеева, Г.И. Ельчинова и др. // Генетика. -1988. - т.24, №11. -С. 2035-2042.
27. Гинтер, Е.К. Отягощенность аутосомно-рецессивной патологией популяций Кировской области и ее связь с инбридингом / Е.К. Гинтер, Р.А. Мамедова, Г.И. Ельчинова и др. // Генетика. - 1993. - Т.29, №6. -С. 1042-1046.
28. Гинтер, Е.К. Роль факторов популяционной динамики в распространении наследственной патологии в российских популяциях / Е.К. Гинтер, Р.А. Зинченко, Г.И. Ельчинова и др. // Медицинская генетика. -2004. - Т.3, №12. - С. 548-555 .
29. Амелина, С.С. Эпидемиология моногенной наследственной патологии и врожденных пороков развития у населения Ростовской области / С.С. Амелина / Автореф. дисс..доктор. мед. наук. - М., МГНЦ РАМН, 2006. - 43 с.
30. Ельчинова, Г.И. Медико-генетическое изучение населения Ростовской области: анализ распределения фамилий в семи районах / Г.И. Ельчинова, Н.В. Кривенцова, С.С. Амелина и др. // Генетика. - 2006. - Т.42, №. 4. - С. 558-565.
31. Сорокина, И.Н. Генофонд населения Белгородской области. I. Дифференциация всех районных популяций по данным антропонимики / И.Н. Сорокина, Е.В. Балановская, М.И. Чурносов // Генетика. - 2007. - Т.43, №6. - С. 841-849.
32.Сорокина, И.Н. Генофонд населения Белгородской области. II. «Фамильные портреты» в группах районов с разным уровнем подразделенности и роль миграций в их формировании / И.Н. Сорокина, М.И. Чурносов, Е.В. Балановская // Генетика. - 2007. - Т.43, №8. - С. 1120-1128.
33. Сорокина, И.Н. Фамилии как квазигенетические маркеры при популяционно-генетических исследованиях / И.Н. Сорокина, И.Н Лепендина, Н.А. Рудых, А.В. Верзилина, М.И. Чурносов // Научные ведомости БелГУ. Серия: медицина Фармация. - 2010. - № 22(93), вып. 12. - С. 72-79.
34. Сорокина, И.Н. Генофонд населения Белгородской области. Описание “генетического ландшафта” 22 районных популяций / И.Н. Сорокина, М.И. Чурносов, Е.В. Балановская // Генетика. - 2009. - Т. 45. - №5. -С. 700-710.
EXPERIENCE OF SURNAMES IN POPULATION GENETIC STUDIES
Belgorod National Research University
I.N. SOROKINA
The article presents about possibilities of the use of surnames (quasigenetic markers) to assess the population genetic structure of the population.
Keywords: gene pool, genetic markers, names, level of subdivi-
e-mail: [email protected]
sion.
