CC BY
24
Вестник ПСТГУ
Серия IV: Педагогика. Психология.
Ревякина Нина Викторовна, д-р истор. наук, профессор исследователь по договору
2020. Вып. 57. С. 74-83
DOI: 10.15382Миг^202057.74-83
Научно-образовательного центра
интеграции науки и образования
Ивановского государственного университета
Российская Федерация, 153377, г. Иваново, ул. Ермака, д. 39
ОИСГО: 0000-0002-8263-3711
Вопросы поведения детей
В ПЕДАГОГИЧЕСКОМ ТРАКТАТЕ ИТАЛЬЯНСКОГО ГУМАНИСТА XV в. Маффео Веджо
Н. В. Ревякина
Аннотация: Статья посвящена взглядам итальянского гуманиста Маффео Веджо (XV в.) на поведение детей в его трактате «О воспитании детей и их достойных нравах». Веджо связывает поведение детей с нравственностью. Опираясь на античных и раннехристианских авторов и на собственные наблюдения, он описывает в трактате различные способы поведения (в разговоре, выражении лица, в жестах, в походке и др.) и учит надлежащему, свободному и достойному поведению. Поведенческие рекомендации Веджо соответствовали его рассуждениям о личности. Внешний образ и поведение человека в его трактате адекватно отражают черты нового типа личности, который обсуждали в своих работах и сам Веджо, и другие гуманисты.
Ключевые слова: воспитание, поведение, нравственность, внешний облик, личность, гуманизм.
Идеи образования и воспитания для итальянских гуманистов XV в. стали очень важной частью их размышлений, настолько значительной, что, пожалуй, можно говорить о сложившейся в гуманизме того времени настоящей науке воспитания. Вклад в эту науку у гуманистов был разным, одни (П. П. Верджерио, М. Веджо, Э. С. Пикколомини) посвящали теме воспитания целые трактаты, другие (Л. Б. Альберти, М. Пальмиери) обсуждали вопросы воспитания в работах более широкого плана, уделяя им чаще всего первую главу или касаясь вопросов образования при обсуждении иных тем (Т. Л. Фруловизи), третьи (Л. Бруни) посвящали этой проблеме большие письма, приобретавшие характер трактатов.
Маффео Веджо (1407—1458), написавший трактат «О воспитании детей и об их достойных нравах» (между 1445—1448 гг.)1, не был педагогом. Он получил
1 Трактат Веджо в результате неправильной атрибуции вышел под именем Фр. Филельфо в парижском издании 1508 г. и в тюбингенском издании 1513 г.: Francisci РЫ1е1рЫ de е^сайопе ИЬегогиш c1arisque еогит топЬш. ТиЪтяае, 1513. Современное издание трактата (Уеяю М.
образование в Милане и в Павийском университете, где изучал право и диалектику. Знал и любил античную культуру. Был поэтом. Еще в молодости испытал влияние проповедника Бернардино Сиенского. С 1435 г. он жил в Риме, занимал в папской курии должности донатора и аббревиатора, был каноником собора св. Петра. В 1455 г. вступил в орден августинцев. Высоко чтил Августина Блаженного, а его мать Монику считал образцом воспитательницы. При всем разнообразии своих воззрений и интересов Веджо удалось написать трактат о воспитании, который среди всех гуманистических работ педагогического характера в XV в. можно считать наиболее полным по охвату педагогических вопросов. Работа написана с широким привлечением материала из античных и раннехристианских авторов, порой она переполнена ссылками и примерами. Противоречий между авторами Веджо не выявляет и цитирует их или пересказывает друг за другом, порой подчеркивает сходство их мыслей и на их основе высказывает свои соображения и рекомендации.
В отличие от других гуманистов Веджо начинает свои рассуждения не с воспитания детей, а с поведения родителей до зачатия ребенка и посвящает этой теме две главы; и только потом приступает к теме детского воспитания. Но он отличается от других гуманистов и тем, что ставит и обсуждает в своем трактате два других важных вопроса — о личности и самопознании2 и о поведении детей. Этих вопросов касались и другие гуманисты, но никто из них не уделял им такого пристального внимания, как Веджо. Тема детского поведения у Веджо и будет предметом нашего изучения. Сразу же скажем, что в его трактате, как и в работах большинства гуманистов, речь идет о поведении мальчиков и юношей3.
В начале своего трактата Веджо пишет: «Если бы у нас было столько ума, чтобы то, что в настоящее время начинаем, могли закончить и довести до совершенства, то, без сомнения, эта работа — плод бессонных ночей — немало послужила бы общественной пользе. Ибо мы напишем, каким образом родители должны воспитывать детей и как дети должны вести свою жизнь, что знать не только полезно, но и крайне необходимо; никто, как мы полагаем, кто здраво мыслит, не отрицает (этого), и не будет никого, как надеемся, кто охотно не прочитает наше сочиненьице (каково бы оно ни было) и, читая, не одобрит достоинство слова и верного дела, о котором должно быть произнесено слово»4.
De educatione liberorum et eorum Claris moribus libri sex. Lib. 1—3 / M. W. Fanning, ed.; Lib. 4—6 / A. St. Sullivan, ed. Washington, 1933-1936) нам было недоступно. Трактат использовался нами в тюбингенском издании, в ссылках — Vegio M. De educatione liberorum.
2 См.: Ревякина Н. В. Некоторые вопросы формирования личности в педагогическом трактате итальянского гуманиста Маффео Веджо // Cursor mundi. Человек Античности, Средневековья и Возрождения. Научный альманах, посвященный проблемам исторической антропологии. Вып. 8. Иваново, 2016. С. 195-205.
3 Однако Веджо касается в своей работе и нравственного воспитания девочек (Vegio M. Op. cit. ff.33v-35v). Образцом воспитательницы для него является Моника — мать Августина Блаженного, о которой он не раз упоминает в трактате.
4 Vegio M. De educatione liberorum f.1r — в старопечатном тексте, с которым мы работали, трактат был пронумерован ручным способом в листах. Далее ссылки в самом тексте в скобках с указанием листа (f) и страницы (r или v).
Итак, речь у Веджо идет об общественной пользе его работы, которая предназначена для широкого круга людей (скорее всего из городского населения, знающего латинский язык), и, видимо, прежде всего для родителей.
Специально теме поведения детей, которая будет предметом нашего исследования, Веджо посвятил из шести книг трактата 5-ю книгу (4 главы) и 6-ю (2 главы)5, в последних трех главах 6-й книги обсуждаются вопросы, не имеющие к поведению прямого отношения. Однако вопросов поведения Веджо касается и в других частях трактата, более всего в его начале, где речь идет о маленьких детях. В 8-й главе 1-й книги говорится о почитании религии и о нравственном поведении (f.10r), в 9-й главе 1-й книги даются наставления, как вести себя с людьми: вежливо приветствовать и отвечать так же на приветствия, никого не ругать, ни на кого не гневаться, с удовольствием отвечать другим, не настаивать упрямо на своем мнении, редко и по необходимости говорить, не вмешиваться в разговор, если не позовут; почитать каждого в соответствии с его возрастом и положением: младшими и бедными не пренебрегать, говорить доброжелательно и гуманно, с равными сдержанно и любезно, старшим оказывать почтение, с наставляющими не быть раздражительными и упрямыми, слушать их, при их уходе подниматься, склонив голову и преклонив колени (f.10v).
В этих главах Веджо говорит о детях, и говорит тоном наставника, соединяя нравственные наставления с поведенческими, редко ссылаясь на авторитетных авторов. А в 9-й главе он упоминает к тому же последние книги трактата, в которых намерен изложить все это тщательнее.
Эти последние книги выглядят иначе. Они отличаются и содержанием, и многочисленными ссылками на античных и раннехристианских авторов. Содержание и способ изложения говорят о том, что эта часть работы имеет отношение не к маленьким детям, а к подросткам и юношам. И поведенческая тематика становится здесь главной, при этом, как будет видно из дальнейшего, внимание Веджо сосредоточивается на внешнем образе человека.
Однако и в этой части работы сохраняется связь поведенческих рекомендаций с нравственными, недаром 1-я глава 5-й книги называется «О сохранении всеми силами нравственной чистоты (castitas) или целомудрия (pudicitia)». Эти рекомендации имеют и социальный смысл: «Все, что будут делать юноши, они должны делать так, чтобы не было никакого порицания, (чтобы их поведение) ничье славное имя не умаляло, ничьего права не оскорбляло, не наносило ни с какой стороны никому ущерба; но особенно пусть они соблюдают всеми силами телесную чистоту и любят целомудрие» (f.44v). Мысль о чистоте Веджо усиливает: «Пусть хранят свою незапятнанную и нетронутую чистоту (candor), ничего в том возрасте нет более достойного или ценного, ничего, что могло бы принести им ббльшую похвалу, ничего, что могло бы дать ббльшую любовь и благосклонность людей, и нет ничего, что связано более родственно с самой скромностью
5 5-я кн. 1-я гл. О чистоте, или прежде всего о целомудрии, 2-я гл. О необходимости для молодежи молчания, 3-я гл. Об умеренности в телесных жестах и походке, 4-я гл. Об одежде и использовании зеркала и благовоний и какими одеждами надо пользоваться, 6-я кн. 1-я гл. О том, что надо избегать болтливости и прожорливости и о соблюдении честной и сдержанной речи, 2-я гл. Какое уважение должно оказывать священным местам.
(verecundia) (как мы говорим), чем целомудрие, которое, как говорили наши предки, ее союзница» (f.44v). Сильный акцент на целомудрии здесь и на протяжении всего трактата, несомненно, связан с благочестием автора.
Утвердив с помощью разных цитат мысль о связи поведения с нравственными принципами, Веджо дает поведенческие рекомендации относительно языка, жестов, лица, походки и др. и начинает это рассмотрение с языка. «Но не менее им (юношам) надо следить, чтобы язык был стыдлив (целомудрен), воздержан от непристойных слов. Ведь дурные разговоры развращают добрые нравы, как говорит (ап.) Павел, повторяя сказанное греческим поэтом. В самом деле, в бесстыдстве языка обнаруживается как бы некий образ души, Демокрит заслуженно назвал слово тенью дела, а потому те, кто говорят, пусть так выстроят слова, чтобы они были для всех свидетельством их скромнейшей жизни. Особенно пусть воздерживаются от ругани, которую и законы наказывают предписанием (эдиктом) о правонарушениях..., позорные и оскорбительные слова указывают на рабскую душу, о чем говорит верно понимающий Аркесилай, будучи раздражен болтуном и лентяем: бесстыдно и распутно обычно изъяснялись сыновья рабов.» (f.45v). В шутках и остротах вообще нельзя использовать оскорблений, откуда часто происходят вражда и зло.
Обычай говорить резко и грубо неприятен, а говорить легко, приветливо, культурно очень способствует любви людей. Однако не следует пользоваться шутками более игривыми (распущенными), чем допускает честь. Надо избегать обычая говорить опрометчиво и необдуманно, надо быть сдержанным на язык. Кто говорит необдуманно и легко, у того речь рождается на устах, а не в душе, язык должен быть не свободным и блуждающим, но связанным с душой и сердцем и управляться ими. Стена зубов и губ, словно от природы созданная охрана, противостоит разнузданной речи (f.46r).
Из приводимых далее многочисленных примеров, подтверждающих рассуждения Веджо, следуют и дополнительные важные рекомендации. Мы должны говорить то, что знаем твердо (с уверенностью) или когда достоинство наше не позволяет молчать (f.46r). Но молчать и говорить надо не без меры и смысла (non sine modo et ratione); говорить — когда потребует дело, время и место. Мы не должны злословить, нашептывать, быть двуличными, выбалтывать тайны, лгать, ведь лгать более свойственно рабам, а свободным подобает говорить истину. По Аристотелю, тот, кто привык лгать, тому не поверят, когда скажет правду (f.47r).
Анахарсис, спрошенный, что в людях одновременно является и благом, и злом, ответил: язык. Им юноши должны управлять мудро и осторожно; ведь чем труднее его сдерживать, тем, соответственно, когда язык будет умерен, больше плод и ценнее слава. В философии нет ничего более святого и здравого, чем предписание о сдерживании языка, ничто нас не освободит от больших зол, чем умение сдерживаться, и тот (кто это умеет), будет считаться более добрым и мудрым, и жизнь его будет более радостной и спокойной (f.47r).
Но благопристойность (pudor) должна проявляться не только в сдержанности языка, но и в жестах и движении. И те, кто скромно и достойно будут соблюдать это, получают большое одобрение, и, напротив, соблюдающие небрежно и грубо достойны пренебрежения (презрения). По словам Амвросия, движение —
некий голос души и тела, по которому каждый оценивается или как более легкомысленный или тупоумный, или, напротив, как более серьезный или решительный (твердый) (ff.47r—47v).
Веджо вспоминает античных авторов (Клеанфа), обладающих острым и проницательным умом, которые за внешними жестами могли легко различить внутреннюю сущность (interiores naturas) человека. Он использует это наблюдение Клеанфа и советует так заботиться о своих жестах и движениях, чтобы ничто в них не заслуживало порицания: прежде всего мы должны быть спокойными и свободными от всякого волнения, чтобы желания свои подчиняли велениям разума и были ему послушными, ведь если движения наших душ изнутри — или от радости возбуждаются, или печалью разрушаются, или гневом воспламеняются — то они, проявляясь во внешних жестах, обнаруживают нашу неумеренность (f.47v).
Важен, считает Веджо, и внешний облик6. Надменный лоб (лицо), презрительно наморщенный нос, угрожающий взгляд свидетельствуют о могущественных и богатых людях, чьи власть и богатство развивают в людях чванство (спесь). Поэтому юношам надо следовать Иерониму, который с детства избегал высокомерия и спеси (f.47v). Но, с другой стороны, надо избегать и противоположного: излишне опущенного вниз лица и глаз, согнутых плеч, наклоненной в одну сторону шеи. Любопытно в связи с этим замечание с опорой на античные и раннехристианские авторитеты (Платона, Иеронима) о том, что попрание высокомерия из-за желания прославиться превращается в другое высокомерие.
Встающая тут же тема лицемерия — актуальная для итальянцев XV в.7 — заслуживает у Веджо отдельного объяснения. Он, как бы предостерегая молодежь, пишет о смирении, за которым скрывается высокомерие. Многие имеют смиренный вид, но не имеют добродетели, претендуют на смирение внешнее, но внутри — притворство. «Итак, смирение исключительно без притворства, без обмана, (именно) оно является истинным, имея благочестивую честность (искренность) души, большую добродетель ее» (f.48r).
Говоря о лице, Веджо против проявления в нем излишней веселости и чрезмерной радости. Надо остерегаться проявлять и бурную радость в жестах, подпрыгивать, выражать, по словам Василия Великого, смех нескладными и бессмысленными движениями, рискуя показаться развязным; выразим радость души улыбкой (ff.48r—48v). Смех Веджо вообще осуждает, напоминает, что мало
6 Из гуманистов, пожалуй, только Пикколомини уделяет внимание внешнему облику ребенка, но в своем трактате «О воспитании детей» (1450), в отличие от Веджо, посвятившего свою работу городским жителям, он пишет о воспитании королевского наследника: «Так как ты от природы красивый ребенок, достойный скипетра, надо стремиться к тому, чтобы красоте отвечали жесты, чтобы в лице была сдержанность, чтобы не кривил рот, не высовывал язык, чтобы не изображал из себя пьяного, не подражал грубости слуг, чтобы нос не задирал кверху, а глаза не опускал долу, шею не склонял на ту или другую сторону, чтобы не держал руки как крестьянин и поза была достойной, а манера сидеть не вызывала насмешки... Итак, надобно при движении и в любой позе соблюдать достоинство» (см.: Гуманисты эпохи Возрождения о формировании личности XIV—XVI. М.; СПб., 2015. С. 212).
7 См. трактаты итальянских гуманистов: Леонардо Бруни. Против лицемеров. Поджо Браччолини. Против лицемеров // Итальянские гуманисты XV в. о церкви и религии. М., 1963. С. 55-99.
смеялись Платон, Катон, не смеялся Пифагор, а Исократ осуждал две вещи — легкомысленный смех и дерзкое слово. Однако надо избегать и того, замечает Веджо, что наблюдают у Тиберия, — прямая и откинутая назад голова, нахмуренное лицо, молчаливость. И хотя Веджо считает эти черты признаками наихудшего человека, однако замечает, что эти качества мыслители оценивали по-разному: Эмпедокл, Сократ, Пиррон имели печальное и суровое лицо, были немногословны, занятые размышлениями о разных вещах. Что же касается Калигулы, то отношение к нему однозначное. Отвратительно и заслуживает ненависти то, что Калигула, имея от природы лицо страшное и безобразное, намеренно делал его свирепым. Однако достойно упрека и другое: отводить глаза на манер изнеженных женщин, едва заметно и стыдливо поднимать их, опускать бровь, нежно улыбаться, слегка закусывать верхнюю губу, произносить слова, разделяя их пополам, и ласково старательно ослабленным голосом (А".48у).
Эти примеры приводят Веджо к выводу, что все части тела надо сдерживать и укрощать (исправлять), чтобы не было жестов и движений, не достойных одобрения. В лице особенно надо следить за глазами, ведь они, вестники всего, что случается, объявляют это вовне. Глаза не следует ни округлять, ни возносить, первое свидетельствует о легкомыслии и непостоянстве, второе — о спеси и высокомерии. Их не надо направлять то туда то сюда по обычаю безумца, делать угрожающе свирепыми, не следует вперять взор более пылко, опускать глаза более смиренно или отводить и направлять (вместо лица) в другую часть тела; но их надо устремлять с приятностью и любовью на тех, с кем говоришь (£49г).
Следует подумать также о рте и голосе, чтобы губы не кривились, а открытый рот не растягивался, язык не высовывался, чтобы мальчик, говоря, не плевался и не брызгал слюной, чтобы не выходил у него (изо рта) никакой свист, чтобы не отхаркивался нескромно, не зевал, широко открывая рот (£49г).
Голос также надо умерить, чтобы не звучал он в горле или чтобы не казалось, что слетает с губ, чтобы не становился умышленно более слабым или робким, более грубым или более возвышенным, чтобы юноша не произносил слов, сжав зубы или распустив губы, как говорит Иероним (£49г).
Шея не должна быть негнущаяся, а плечи горделивые, и бока должны быть расположены по прямой линии, чтобы не вызывать смех, как вызывают те, у кого все тело, по словам Цицерона, качается то в одну, то в другую сторону, наподобие лодки, а жесты при разговоре столь распущенные (развязные) и расслабленные, что, кажется из них возникает какая-то пляска (£49г).
Руки, ноги и походка — также предмет внимания Веджо. В связи с руками Веджо вспоминает хирономию (искусство пластического движения рук, изящных жестов), которую очень хвалили древние авторы, в частности упоминаемый Веджо Хрисипп в сочинении о воспитании детей. Прямые, умелые, ловкие руки, говорит он, очень способствуют достоинству. При разговоре не следует размахивать руками, скрести голову пальцами или чаще, чем нужно, использовать руки, чтобы сморкаться и ковырять в ушах. Не следует прятать руки под верхней одеждой, сжимать их крепче и раскрывать шире, чем подобает, размахивать ими, не надо их потирать между собой или бить (£49у).
Ногами тоже надо управлять разумно, чтобы они слушались и сохраняли устойчивое (неизменное) место, чтобы не двигались, когда сидишь, а когда идешь — не ступали недостойно (некрасиво) и грубо, они должны быть как некие прочные основания, крепко и надлежащим образом поддерживающие прочие верхние части тела. Гомер хвалил греков за то, что они при ходьбе имели некую достойную осанку, исполненную королевского величия (f.49v).
Походка не менее, чем прочие внешние части (в человеке), обнаруживает скрытые внутри душевные качества; по словам поэта, каков душой, таков и походкой. Идущий шагом небрежным, беспорядочным и грубым, тяжело сотрясаясь всем телом и словно таща на себе тяжелый груз, обнаруживает большое нерадение и сумасбродство. А тот, кто торопливо и бегом (если нет повода) — немалые неустойчивость и непостоянство. Еще большее неодобрение вызывает походка того, кто не соблюдает равномерного движения, идет то быстрее, то медленнее, в таком движении проявляется большое легкомыслие, противоречивость, безрассудство, как пишет Саллюстий о Катилине. Как учит Амвросий, должен сохраняться тот вид походки, в котором есть «внушительность авторитета, вес серьезности, след спокойствия», но нет ничего искусственного. Движение должно быть чистым и простым, естественным, пусть природа формирует движение, а если есть какой-то порок от природы, исправит старание (f.50r).
Далее Веджо переходит к теме поведения в целом и приводит многочисленные примеры достойного поведения из античных авторов (Сократа, Полемона, Помпония, Цицерона, Плиния и др.) и раннехристианских писателей (Иерони-ма). В поведении приводимых в пример деятелей древности любезность соединялась со строгой твердостью (у Полемона), учтивость была не без строгости, суровость не без обходительности (у Помпония) и др. Сократ, спрошенный как-то, в чем добродетель молодежи, сказал: «ничего слишком» (nihil nimis). Эта идея «ничего слишком» и подтверждающие ее примеры подобного поведения приводят Веджо к мысли о mediocritas — середине: «Итак, за всяким жестом, позой, походкой, способом сидеть и лежать, наконец, за всяким движением лица, глаз и рук мы будем тщательно наблюдать, но наиболее похвальной из всего будет та середина, когда мы не будем выглядеть ни изнеженными и расслабленными, ни суровыми и грубыми» (f.50v).
Мысль о «середине» будет встречаться и в других поведенческих рекомендациях Веджо. Ее содержит (со ссылками на Иеронима, Цицерона, Сенеку, поэтов) рассуждение Веджо о чистоте и одежде, которое он включает в свой разговор о поведении. Чистота не неприятна (не в тягость) и не слишком изысканна, следует избегать грубой (дикой) и бесчеловечной небрежности, это относится и к телесной чистоте, и к чистоте одежды. Небрежность вызывает пренебрежение, является предметом для шуток, она рождает отвращение, вслед за этим — презрение (f.50v).
Чрезмерная забота об изысканной чистоте и красоте порождает явление, которое ни ряд авторов, приводимых Веджо, ни он сам одобрить не могут, ибо имеют в виду человека сильного и мужественного. Стремление мужчин украсить себя, как женщины, завивка волос, использование благовоний как непристой-
ное и постыдное, осуждается8. Непорочность (нравственная чистота) не сохраняется, когда исчезает половое различие (f.51r). Веджо приводит слова Амвросия на эту тему: «Почему, говорит он, ты, человек, не желаешь казаться тем, кем ты рожден, почему присваиваешь себе чужой образ, почему выдаешь себя за женщину?.. Природа украсила каждый пол своими одеждами, даже (дала) различный образ жизни, различный цвет, силы, движения, походку» (f.52v).
Веджо порицает использование благовоний. Однако пользоваться зеркалом не запрещает, но скромно и здраво; авторитетом для него служит Сократ, который советовал юношам часто созерцать себя в зеркале: если они были красивы обликом, то чтобы краснели, обнаружив у себя какой-то душевный порок, а если безобразны, то чтобы порок тела исправили красотой души (f.51v)9.
Поднимается тема об обедах и пирах и участвующих в них лицах (подобных примеров у Веджо приводится множество), осуждается обжорство и пьянство с точки зрения вреда для здоровья и тела, и души (ff.54r—54v). Эти тексты интересны с исторической точки зрения, но не очень подходят для поведенческих рекомендаций Веджо10. А таковых рекомендаций (к примеру, как вести юношам себя за столом и др.) здесь нет. Встающий разговор о многословии и болтовне на пирах, которые осуждаются, завершается пожеланием во вполне гуманистическом духе; читать за столом какие-то истории, где описываются деяния древних, они наслаждают и поучают (f.55r).
Особо говорится о поведении в храме. Во время богослужения надо обнажить голову, склонить шею, преклонить колено и проявить прочие знаки внимания благочестивой души. И далее добавляется то, что имеет в большей степени отношение к детям и подросткам: не прогуливаться по храму, не разговаривать, не смеяться, не шуметь, не ругаться, не стоять перед дверью, как имеют обыкновение женщины, не оглядываться назад и не уходить до конца службы без необходимости (f.55v).
В этой же главе говорится и о поведении юношей в светских и публичных местах. При всем разнообразии мест нравы непременно должны быть добрыми. Веджо говорит о непохвальном поведении, когда человек слишком молчалив, погружен в собственные мысли и никого не приветствует; о поведении, не соответствующем человеческому достоинству (humanitas), когда он кричит, ругается,
8 Похожие мысли встречаются у Пальмиери в диалоге «О гражданской жизни», где в 1-й и 2-й книгах обсуждаются вопросы воспитания молодежи: «Нельзя позволять молодым людям носить роскошные и изящно сделанные, вышитые или же скроенные из разноцветных материалов одежды. И пусть избегают всяких женских прикрас, ибо ни спускающиеся на плечи локоны, ни хорошо завитые, ни искусно подстриженные волосы не нужны тому, кто рожден для доблести» (см.: Гуманисты эпохи Возрождения... С. 182—183).
9 Этот совет Сократа повторяет в своем педагогическом трактате Верджерио. См.: там же. С. 97.
10 Веджо пишет о вине в первых главах работы. См.: Vegio M. Op. cit. f.9r. О других гуманистах см.: Гуманисты эпохи Возрождения. (Верджерио — С. 100—101, Пикколомини — С. 212— 214). Все они защищают умеренность в еде, но особое внимание обращают на употребление вина. В странах с древней культурой виноградарства вино входило в рацион питания с ранних лет. Гуманисты не призывают к абсолютному запрещению вина, но напоминают о тяжелых последствиях для детей и об умеренном употреблении ими вина, обязательно смешанного с водой, и не с младенческого возраста.
кидает палки и камни, и совершенно бесчеловечном, когда способен поколотить идущего навстречу (f.56r). Обо всем этом Веджо пишет кратко, вопреки своему обещанию сказать подробнее; видно, что его интересует не эта тема, а внешний образ человека.
Как же в целом оценить поведенческие рекомендации Веджо? Они связаны у него с нравственным поведением, с таким, которое ориентировано на внешнее одобрение окружающих, на их уважение и любовь. Но общество во времена Веджо было еще сословным, а в рекомендациях гуманиста ничего сословного не просматривается. Опираясь на античные и раннехристианские тексты, он говорит о «достойном» поведении, отказе от поведения, обличающего «рабскую душу», о походке, исполненной «королевского величия»; с другой стороны, он против надменности и спеси в поведении, равно как и против лицемерия. Словом, речь у него идет о поведении человека не сословного — свободного и достойного, каким он виделся гуманистам. Именно такого человека Веджо видел, когда рассуждал в начале своей работы о личности ребенка, защищая его от телесных наказаний, от страха, который внушают ему рассказы о колдуньях, лемурах и т. п., от непристойных и пустых басен, от недостойных и унижающих ребенка имен, которые сохраняются даже во взрослом возрасте (lib. 1, cap. 6—11, ff.9r—12v) — от всего, что устрашает и унижает ребенка, уродуя его личность; когда писал о психологии детского возраста (lib. 1, cap. 12, ff.12v—13v; lib. 2, cap. 6, ff.18r—18v) и развивал в конце трактата мысль о самоуважении (lib. 4, cap. 10, ff.43r—44v)u. Так что поведенческие рекомендации Веджо, несомненно, связаны с его рассуждениями о личности. Достойный внешний образ человека адекватно отражал в себе черты того типа личности, о котором говорили, наряду с Веджо, и другие гуманисты-педагоги и который воспитывался в гуманистической школе.
Педагогический трактат Веджо впервые был напечатан в Милане в 1491 г., затем издавался неоднократно. Но, думается, и в рукописи он был известен. Можно предположить его влияние на Пикколомини, трактат которого появился в 1450 г. А в XVI в. его читал Эразм Роттердамский, на которого трактат оказал сильное влияние. Правда, Эразм думал, что он читает работу Филельфо, поскольку, как мы говорили вначале, трактат Веджо по ошибке печатался под именем Филельфо.
Список литературы
Гуманисты эпохи Возрождения о формировании личности XIV—XVI. М.; СПб., 2015. С. 212.
Итальянские гуманисты XV в. о церкви и религии. М., 1963. С. 55—99. Ревякина Н. В. Некоторые вопросы формирования личности в педагогическом трактате итальянского гуманиста Маффео Веджо // Cursor mundi. Человек Античности, Средневековья и Возрождения. Научный альманах, посвященный проблемам исторической антропологии. Вып. 8. Иваново, 2016. С. 195—205. Francisci Philelphi de educatione liberorum clarisque eorum moribus. Tubingae, 1513.
11 См. также: Ревякина Н. В. Некоторые вопросы формирования личности.
82
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia IV: Pedagogika. Psikhologiia. 2020. Vol. 57. P. 74-83 DOI: 10.15382/sturIV202057.74-83
Nina Revyakina, Doctor of Sciences in History, Professor,
for Integrating Science and Education,
Guest Researcher at Research and Educational Centre
Ivanovo State University, 39 Ermaka Str., Ivanovo
153377, Russian Federation
ORCID: 0000-0002-8263-3711
Issues in Children's Behaviour in the Pedagogical Treatise of the Italian Humanist of the 15th Century Maffeo Vegio
Abstract: The article is devoted to humanist Vegio's looks on the children's behaviour in his pedagogical treatise "De educatione liberorum clarisque eorum moribus". Vegio connects the children's behaviour with the morality. Using classical and early-christian authores, also own observations, humanist describes different species of the behaviour (in conversation, face' expression, gestures, walk and another) and teaches to proper, free, and worthy behaviour. Vegio's recommendations on the behaviour corresponded to his understanding of personality. External appearance and behavior of man in his treatise reflect with adequacy the traits of new type of personality which discussed and himself Vegio, and another humanists.
Keywords: education, behavior, morality, appearance, personality, humanism.
Gumanisty epokhi Vozrozhdeniia o formirovanii lichnosti. XIV—XVI vv. (2015) [The Humanists of the Renaissance epoch on formation of personality (14th — 16th centuries)]. Moscow; St. Petersburg (in Russian).
Ital'ianskiegumanistyXVv. o tserkvi ireligii (1963) [Italian Humanists of the 15th century on church and religion]. Moscow. Pp. 55-99 (in Russian).
Reviakina N. (2016) "Nekotorye voprosy formirovaniia lichnosti v pedagogicheskom traktate ital'ianskogo gumanista Maffeo Vedzho" [Some issues in formation of personality in the pedagogical treatise of Maffeo Vegio]. Cursor mundi. Chelovek Antichnosti, Srednevekov'ia i Vozrozhdeniia. Nauchnyi al'manakh, posviashchennyi problemam istoricheskoi antropologii [Cursor mundi. Man in Antiquity, Middle Ages, and Renaissance. Scientific almanac devoted to issues in historical anthropology], 8, pp. 195-205 (in Russian).
N. Revyakina
References
