CC BY
37
Доржу К.Б.
ОПРЕДЕЛИТЕЛЬНЫЕ И НЕОПРЕДЕЛЕННЫЕ МЕСТОИМЕНИЯ В ТУВИНСКОМ ЯЗЫКЕ
Вопрос о сущности местоимений, о выделении их разрядов вызывает очень много спорных моментов, требующих дальнейшего тщательного исследования. Многими тувиноведами выделяются пять разрядов метоимений, среди которых наибольшей употребляемостью отличаются определенные и неопределенные, появившиеся в языке в более позднее время. В данной работе автор излагает свою точку зрения по разграничению этих местоимений и анализируются их способы образования.
Dorzhu KB.
Definite and indefinite pronouns in the Tuvan language
There are a lot of discussions upon the role of pronouns and their categories (types) which should be investigated properly. According to the investigations made by Tuvan linguists there are 5 categories of pronouns, among them the definite and indefinite pronouns are used more though they appeared in the language later than other pronouns. The author shows her own point of view and analyzes the ways of distinguishing pronouns and their formation.
В современном тувинском языке выделяются следующие семантические разряды местоимений: 1) личные, 2) указательные, 3) вопросительные, 4) определительные, 5) неопределенные [Сат, Салзынмаа 1980: 225].
В научной и учебной литературе по местоимениям тувинского языка имеются разногласия при разграничении местоимений по разрядам.
В известном труде Н.Ф. Катанова «Опыт исследования урянхайского языка...» даются 6 разрядов местоимений: личные, указательные, вопросительные, определительные, неопределенные, также притяжательные [Катанов 1903: 173].
В приложении к тувинско-русскому словарю профессор Ш.Ч. Сат выделяет 10 разрядов, помимо указанных в предыдущих работах местоимений даются: возвратно-определительные, глагольные и наречные местоимения, также местоимения- числительные [Сат 1955: 207].
В статье Р.Р. Бегзи «К вопросу о сравнительной характеристике лексико-семантических и грамматических особенностей русских и тувинских именных местоимений» указываются 5 разрядов местоимений тувинского языка. В этой работе отмечается, что в тувинском языке отсутствуют возвратные, притяжательные и отрицательные местоимения [Бегзи 1955: 116]
В пособии для учителей тувинского языка К.Х. Оргу «Тыва дыл» автор выделяет также ээлелгенщ ат оруннары «местоимения обладания» типа мээции «моё», сээции «твоё», ооцуу «ёго, её» и т.д., образованные сочетанием трех аффиксов: р.п. + аффикса принадлежности + словообразующего -гы. Напр.: мен-иц-и-ги [Оргу 1960: 130]
В «Грамматике тувинского языка» выделяются 6 местоимений, среди которых и определительно-отрицательные местоимения [Исхаков, Пальмбах 1961: 254] .
В автореферате кандидатской диссертации К.Б. Март-оол «Методика преподавания местоимения родного языка в 5 классе тувинской школы» выделяются также возвратные и притяжательные местоимения [Март-оол 1969: 9].
Как видно из указанных примеров, при разграничении местоимённых разрядов в тувинском языке имеется немало разногласий. Среди местоимений тувинского языка наибольшим количеством и употребительностью выделяются определительные и неопределённые местоимения, появившиеся в языке в более позднее время. При анализе определительных местоимений типа кым-даа, ЧYY-даа, указывающих на собирательность и отсутствие кого- или чего-либо в зависимости от положительной и отрицательной форм глагола, само собой вытекает вопрос и об отрицательных местоимениях. Поэтому в данной работе мы касаемся и вопроса об отрицательных местоимениях.
H.А. Баскаков, рассматривая определительные местоимения в каракалпакском языке, отметил, что «определительные местоимения в тюркских языках по своей семантике разделяются на две основные подгруппы: первую составляют определительные коллективные, определяющие совокупность всех предметов или коллектива людей, вторую -местоимения обособленные, определяющие отдельные группы предметов и людей или отдельные предметы и индивидуумы» [Баскаков 1957: 292].
Следуя терминологии Н.А. Баскакова, в «Грамматике тувинского языка» определительные местоимения делятся на коллективные и обособленные [Исхаков, Пальмбах 1961: 244].
Таким образом, определительные местоимения тувинского языка можно разделить на 2 подгруппы (по Баскакову):
I. коллективные местоимения, которых можно разделить на следующие подгруппы:
1) местоимения монгольского происхождения, указывающие на совокупность лиц или предметов типа шупту, бYгY, бYPY, хамык.
Из них первые два местоимения могут принимать аффиксы принадлежности множественного числа: шупту-вус, дооза-выс, «мы все», шупту-цар, дооза-цар, «вы все», оларныц шупту-зу, дооза-зы «они все». К ним можно отнести и местоимение бYгYде «все» (форму местного падежа местоимения бYгY), которая чаще всего употребляется в виде обращения с личным местоимением силер «вы». Это местоимение изменяется и по падежам. Напр.: Силер бYгYде, кичээнгейлиг болуцар! «Вы все, будьте внимательны!»; Силер бYгYдеге бараан болурунга белен мен «Я готов служить вам (сделать всё для вас)»
Местоимение бYPY употребляется в форме 3 лица и только в сочетании с существительными, чаще всего со словами кижи «человек», улус «люди», «народ», ЧYве «вещь», «что-то», передавая вместе с ними значение общности, собирательности: кижи бYPYЗY «каждый», «все», улус бYPYЗY «все», «каждый», ЧYве бYPYЗY «всё». Ср. вреге бYPYЗY «каждый дом (двор)», вг^ле бYPYЗY «каждая семья», ном бYPYЗY «каждая книга». В данном
случае это местоимение указывает на объединенные одной целью разные лица; также предметы, составляющие множество.
Местоимение хамык не изменяется: хамык улус «все люди», хамык ном «все книги», хамык ажыл «вся работа».
2) изолированные деепричастные формы глаголов с общей семантикой завершенности, которые, приобретая семантику местоимения, в зависимости от контекста обозначают собирательность, целостность, полноту чего-л. К таковым относятся местоимения типа санай (сана-й), дооза (доос-а), двгере (двгер-е), сувура (сувур-а // сывыр-а), твдY (твт-Y). Из них дооза, двгере могут употребляться с личными аффиксами множественного числа: Двгеревис чанып чоруптувус «Мы все пошли домой»; Доозавыска белекке ном берди «Всем нам дали книги в подарок».
В этимологическом словаре Б.И.Татаринцева о происхождении этих местоимений на примере дооза отмечается так: «В семантическом аспекте происхождение toza- также связывается с глагольной основой, обозначающей завершение действия» [Татаринцев 2002: 196)
О происхождении местоимений типа дооза в «Грамматике тувинского языка» говорится, что «...являются деепричастной формой исторически ставшей определительным местоимением» [Исхаков, Пальмбах 1961: 240].
3) слово болган (причастная форма от глагола бол - «быть») в зависимости от контекста может употребляться как определительное местоимение со значением «каждый», «всякий», которое также употребляется в сочетании с существительным: кижи болган. Напр.: Кижи болган белекти алыр «Каждый получает подарок»; Ном болган чуруктуг болбас «Не каждая книга бывает с рисунками».
4) существительное сан «число», «количество», которое в постпозитивном положении, принимая аффикс 3 лица, приобретает семантику определительного (собирательного) местоимения «все», «каждый»: Кижи сан-ы-н-га ном бээр «Раздавать книги всем», Кудумчу сан-ы-н-да киоск турар «На каждой улице стоят киоски».
5). местоимения типа кым-даа «все», «каждый» (о лицах), ЧYY-даа «всё» (о предметах или абстрактных понятиях), кандыг-даа «любой», кажан-даа «всегда», кайда-даа, каяа-даа «везде» и т.п., образованные сочетанием усилительной частицы -даа с вопросительными местоимениями кым? «кто?», ЧYY? «что?», кандыг? «какой?», кажан? «когда?», кайда?, каяа? «где?». и т.п. Эти местоимения указывают на объединенное множество разных людей, разнообразных предметов или разновременность, разноместность событий.: Клубта кым-даа бар «В клуб пришли все» (кого-только нет в клубе); Кандыг-даа ажылдан чалданмас мен «Я сделаю любую работу»; Оолак каяа-даа баарга, Шораан турар болган «Оолак куда-бы не пойдёт, Шораан там и появляется».
Данные местоимения, употребляясь с положительной формой глагола, выражают определительно-обобщающее, коллективное значение. А с отрицательной формой, с отрицательными частицами - отсутствие объекта действия или невозможность осуществления действия. Ср. Концертке кым-
даа киришкен, кандыг-даа ыры ырлашкан, кайы-даа танцыны ойнаан «На концерте участвовали все, пели всякие песни, станцевали все танцы», Кым-даа бар «Кого только нет» (все есть) - с положительной формой // Концертке кым-даа кириш-пэ-эн, кандыг-даа ыры ырлаш-па-ан, кайы-даа танцыны ойна-ва-ан «На концерте никто не участвовал, песни не пели (никакую песню не исполняли, танцы не исполняли»; Кым-даа эвес-тир, Кым-даа чок «Никого нет» - с отрицанием.
Как уже отмечалось, в «Грамматике тувинского языка» такие местоимения с отрицанием принимаются как определительно-отрицательные. Однако, в дальнейших работах этот вопрос тувиноведами не освещался. Мы не принимаем их отдельными местоимениями, т.к. в зависимости от положительной и отрицательной форм глагола одни и те же местоимения различаются семантикой. А в самих местоимениях отсутствует указание на положительное или отрицательное действия, как частицы не и ни в русском языке. Т.о., в тувинском языке отрицательные местоимения отсутствуют, в данном случае немаловажную роль играет форма глагола.
Ю.М. Сеидов в своей статье «Есть ли в азербайджанском языке (вообще в тюркских языках) отрицательные местоимения?» утверждает, что в тюркских языках такие местоимения отсутствуют: «Если не принимать во внимание некоторые фонетические различия, то языковые факты, именуемые в тюркских языках «отрицательными местоимениями», совпадают друг с другом; принимать их в качестве лексических единиц неправильно; без колебаний можно утверждать, что в тюркских языках отрицательные местоимения как местоименный разряд не сформировались» [Сеидов 1989: 61].
Такого мнения придерживаются многие тюркологи. Н.К. Дмитриев в «Грамматике башкирского языка» отмечает, что «...находясь под впечатлением русских грамматик, авторы башкирских учебников по языку безоговорочно включают в отдел местоимений так называемые отрицательные местоимения. . Между тем проблема отрицательных местоимений для тюркских языков отнюдь не простая. Решать ее на основании аналогии русского языка совершенно невозможно.. Таким образом, никто, ничто и т.д. как отдельные слова (лексемы) существуют далеко не во всех языках. По нашему мнению, в тюркских языках их не было, и они только начинают вырабатываться (под влиянием русского языка)» [Дмитриев 2008: 106].
2. обособленные местоимения, которых можно разделить на следующие подгруппы:
1) общетюркское слово бот (древнетюркское значение «тело», «сам», «один» [Татаринцев 2000: 259]), семантику местоимения которое передаёт только с аффиксами принадлежности: бод-ум «я сам», бод-уц «ты сам», бод-у «он сам», бод-увус «мы сами», бод-уцар «вы сами», бот-тар-ы «они сами».
Слово бот без личных показателей употребляется как прилагательное «одинокий», «холостой», «самостоятельный»: бот ажыл
«самостоятельная работа», бот чуртталга «холостяцкая жизнь», бот ввредилге «заочное обучение», бот кижи «не женатый или незамужняя».
Можно отметить широкое участие слова боду в образовании некоторых видов местоимений в тувинском языке, хотя оно почти во всех работах по тувинскому языку принимается как определительное, кроме работ Сата Ш.Ч., где его выделяют как возвратно-определительное [Сат 1955: 207], Март-оол К.Б. - как возвратное местоимения [Март-оол 1969: 9].
Местоимение боду... обозначает производителя действия, лично принимавшего участие в данном действии. Например, Тонну бодум даарап алдым «Пальто сшил(а) я сам(а)», Бажыцны бодувус тудуп алдывыс «Дом построили мы сами». Т.о., данное местоимение можно принимать как лично-возвратное местоимение.
Это же местоимение, употребляясь в винительном падеже, может выполнять и функцию возвратного местоимения себя: В этом случае этим словом чаще управляют переходные глаголы, образуя форму возвратного залога, где субъект становится объектом своего действия. Напр.: Уруг бодун тут-тун-ган «Девочка взяла себя на руки». Уруг кврYнчYкке бодун квр-дун ген «Девочка посмотрела на зеркале на саму себя». Таким образом, боду в винительном падеже (боду-н) можно принимать и как возвратное местоимение.
При повторном употреблении этого же слова (бот-боду, бот-боттары «друг друга») передается значение взаимно-возвратного местоимения, в данном случае глаголы чаще употребляются в форме совместно-взаимного залога. Напр.: Эжишкилер институтту доозупкаш, чагаалажырын бот-бодунга аазашканнар «Друзья обещали друг другу переписываться после окончания университета», Оолдар бот-боттарындан ол дугайын айтырышканнар «Парни спрашивали друг у друга об этом». Т.о., повторяющееся боду можно принять как взаимно-возвратное местоимение.
Таким образом, при разграничении разрядов местоимений тувинского языка до настоящего времени отсутствует четкое разделение местоимений по их разрядам. Как видно из примеров, слово боду может участвовать в образовании возвратных, лично-возвратных, взаимно-возвратных местоимений.
А слова бYдYн и бYPYн со значением «целый», принятые исследователями как определительные местоимения, можно отнести к прилагательным.
Неопределенные местоимения тувинского языка можно разделить на следующие подгруппы:
1. Местоимения, образованные с участием слова бир «один», утратившего числовое значение
1) бир может употребляться самостоятельно, в зависимости от контекста, выражая неопределенность: бир кижи «кто-то», бир ЧYве «что-то», бир ажыл «какая-то работа» и т.п. Слово бир употребляется, когда говорящий не считает нужным конкретизировать что-то или оно является для него неизвестным, непонятным или незначительным. Напр.: Сени бир уруг
айтырып турду «Тебя спрашивала какая-то девушка», Кудумчуда бир машина тур «На улице стоит какая-то машина»; Бир хеп садып алыр бодап тур мен «Хочу купить себе что-то (какую-то одежду)».
2) присоединением бир к вопросительным местоимениям: кым-бир «кто-то», ЧYY-бир «что-то», кажан-бир «когда-то», кайы-бир, кандыг-бир «какой-то», кайда-бир, каяа-бир «где-то», кайыын-бир «откуда-то»...
С присоединением слова бир вопросительные местоимения, утрачивая семантику вопросительности, приобретают значение неопределенности. Напр.: Кандыг-бир айтырыг тургустунуп келзе, харыылаарынга белен бол «Готовься, может, зададут тебе какой-то вопрос»; Кайда-бир ыракта кижиниц сеткилин канчап билир сен «Откуда ты знаешь, о чём думает человек, находящийся где-то там вдалеке».
В зависимости от контекста эти местоимения могут выражать уверенность, надежду в осуществлении какого-либо действия в будущем в каком-то месте в какое-то время. Напр.: Кажан-бир душчу бээр бис «Увидимся в одно время (когда-то)»; Кандыг-бир XYнде черле ынаар баар мен «Япоеду туда в один день (когда-то)».
3) присоединением бир к указательным местоимениям: ындыг-бир, ол-бир, дем-бир, демги-бир «такой-то», ынчан-бир «тогда-то», ында-бир «там-то», «где-то там». Они употребляются при передаче речи, при которой говорящий не может вспомнить или представляет не очень чётко нужный предмет, признак, время, место и т.п. Напр.: Ол-бир кижини сактып чадап кагдым «Не могу вспомнить такого-то человека (кто именно он, неизвестно)»; Ындыг-бир бажыц-на чорду «Дом какой-то не такой»; Ынчан-бир ол черге чораан бис «Мы были там когда-то».
Эти местоимения могут передать и тайную, скрытную информацию, которую можно воспринимать как эвфемизмы: ында-бир кижи «кто-то там», ындыг-бир кижи «такой-то», ындыг-бир ЧYве «что-то там».
В разговорной речи в значении существительного употребляются слова ында-бирек, демги-бирек, дем-бирек «тот самый», «та самая», про которых говорящий считает не нужным конкретизировать. Как видно из примеров, слова образованы присоединением к местоимениям аффикса субъективной оценки (-ек), который выступает в функции словообразующего.
2. Неопределенные местоимения, образованные сочетанием двух указательных местоимений ол-бо, ындыг-мындыг «такой-сякой», «такой-то», ында-мында, ацаа-мацаа «то там, то здесь», ынчан-мынчан «когда-то», ынча-мынча «столько-то», ынчаар-мынчаар «делтаьа так и этак» и т.д.
Эти местоимения придают речи пренебрежение, безразличность, снисходительность говорящего. Напр.: Ынча-мынча акша деп ЧYве-даа чугаалавады «Да нет, ничего не говорил(а) о каких-то там деньгах», ындыг-мындыг деп турбайн, ажылдан кыл «Не болтай лишнего, работай» (не говори то так, то этак).
В зависимости от контекста эти же местоимения могут обозначать и обобщённость, совокупность: Дарга ацаа-мацаа барган, ынаар-мынаар бакылаан «Начальник был и там и тут, заглядывал и туда, и сюда».
3. Местоимение чамдык «кое-что, кое-кто» или «кое-какой, кое-какие», которое может заменить как существительные, так и прилагательные.
Указывая на существительное, чамдык может принимать аффиксы принадлежности множественного числа: чамдыывыс (чамдык-ывыс), чамдыыцар (чамдык- ыцар), чамдыы (чамдык-ы) и указывает на часть лиц, принимавших участие в каком-то общем деле. Напр.: Чамдыывыс дараазында рейс-биле чоруур «Остальная часть поедет другим рейсом», Чамдыыцар эртен келзин! «Остальные пусть приходят завтра».
Слово чамдык, заменяя прилагательные, передаёт значение неизвестного, непонятного, неопределенного признака предмета: Чамдык ЧYYлдер билдинмес-тир «Некоторые вопросы (моменты) непонятны».
Таким образом, неопределенные местоимения в тувинском языке употребляются в устной и письменной речи широко.
Вопрос о сущности самих местоимений, о выделении разрядов местоимений, о местоимениях наречиях и местоименных словах вызывает очень много спорных моментов, которые требуют дальнейшего глубокого исследования. Особое место среди местоимений принадлежит определительным и неопределенным местоимениям, лишь отдельные моменты которых нами были затронуты в данной работе.
1. Баскаков Н.А. Каракалпакский язык. Т.П, ч. 1. - М., 1957.
2. Бегзи Р.Р. К вопросу о сравнительной характеристике лексико-семантических и грамматических особенностей русских и тувинских именных местоимений. //Ученые записки ТНИИЯЛИ. - Кызыл, 1955. -№ 3.
3. Грамматика современного якутского литературного языка. - М.: Наука, 1982.
4. Дмитриев Н.К. Грамматика башкирского языка. // Переизданное второе издание. - М.: Наука, 2008.
5. Исхаков Ф.Г., Пальмбах А.А. Грамматика тувинского языка. - М.: Изд-во восточной литературы, 1961.
6. Катанов Н.Ф. Опыт исследования урянхайского языка с указанием главнейших родственных отношений его к другим языкам тюркского корня. - Казань, 1903.
7. Март-оол К.Б. Методика преподавания местоимений родного языка в 5 классе тувинской школы. АКД. -Л., 1969.
8. Оргу К.Х. Тыва дыл. Лексика, фонетика, грамматика. - Кызыл, 1960.
9. Панова Г.И. Современный русский язык. Морфология. // Словарь-справочник. - Абакан, 2003.
10. Сат Ш.Ч. Грамматический очерк о тувинском языке (Приложение к тувинско-русскому словарю) // Тувинско-русский словарь. - М.: 1955.
11. Сат Ш.Ч., Салзынмаа Е.Б. Амгы тыва литературлуг дыл // Учебное пособие для студентов вуза.- Кызыл: Тываньщ ном YндYрер чери, 1980.
12. Сеидов Ю.М. «Есть ли в азербайджанском языке (вообще в тюркских языках) отрицательные местоимения?» // Советская тюркология, 1989, № 1. - 60-63.
13. Татаринцев Б.И. Этимологический словарь тувинского языка. Том 1. - Новосибирск: «Наука», 2000.
14. Татаринцев Б.И. Этимологический словарь тувинского языка. Том 2. - Новосибирск: «Наука», 2002.
15. Шелякин М.А. Справочник по русской грамматике. М.: Русский язык, 2000.
Б.К. Ондар
СЛОВО «СЕРДЦЕ» («4yPEK») В СОСТАВЕ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ И НЕФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ОБОРОТОВ РУССКОГО И ТУВИНСКОГО ЯЗЫКОВ
