CC BY
403
К400-летию начала преодоления Смуты Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2012, № 6 (3), с. 77-81
УДК 94(47).045
ОПОЛЧЕНИЕ 1611-1612 гг. КАК ФЕНОМЕН ОБЩЕСТВЕННОГО ДОГОВОРА
© 2012 г. А.В. Морохин, С.В. Бушуева
Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского
alexmorohin@yandex.ru
Поступила в редакцию 8.11.2012
Рассмотрены особенности формирования ополчения Нижнего Новгорода 1611-1612 гг. Изучается вопрос о соотношении всероссийского и нижегородского начал в программе ополчения. Ополчение представлено как результат согласия общественных сил Нижнего Новгорода.
Ключевые слова: Нижний Новгород, Кузьма Минин, Д.М. Пожарский, Смутное время, общественный договор.
В отечественной исторической традиции бытует устоявшееся мнение об организации в Нижнем Новгороде ополчения под предводительством князя Дмитрия Михайловича Пожарского и Кузьмы Минина как о мероприятии, поддержанном представителями всех слоев городского населения. Это утверждение основано на ряде источников. Например, в «Повести о разорении Московского государства» читается, что в Нижнем Новгороде «земстии людие... воскорбеша душами, да никако одолеют Поляки и Литва православных и благодатию Божиею положиша межи собою совет благ. И подвиг-нушася вси отовсюду честныя люди. собра-шася вси купно за едино, и бысть велико войско...» [1, с. 38]. Поэтому в историографии инициатива Кузьмы Минина рассматривалась как мера, которую жители Нижнего Новгорода «все одобрили. единодушно» [2, с. 23; 3, с. 99, 102, 106; 4, с. 31, 34].
Эти сведения стали краеугольным камнем в основании праздника Народного единства -4 ноября: «купно за едино»? По данной версии, нижегородское население представляет микромодель поднимавшейся в 1611 г. национальноосвободительной волны. Подобно нижегородцам, жители других городов и разноязыких земель вливались в поток освободительной борьбы (эта установка, унаследованная от историографии императорской России, несостоятельна, если ее рассматривать на фоне добротно изученных эпизодов истории Смутного времени). В политическом смысле «Подвиг нижегородского Ополчения» становится высшей точкой преодоления Смутного времени, обесценивая другие героические эпизоды самопожертвования: смоленское сидение, ополчение Прокофия
Ляпунова, осада Троице-Сергиева монастыря, победы Скопина-Шуйского и само окончание Смуты только в 1618 г. В современных условиях обретения локально-исторической идентичности данный подход ведет к «войнам местных историй» Смутного времени. Понятно, что так подрывается основополагающая аксиологическая идея Праздника 4 ноября.
Сформировавшийся в XIX - начале XX в. исторический нарратив об ополчении Минина и Пожарского с его патриотическим пафосом затрудняет научное постижение многомерного феномена Смутного времени. Совсем недавно инициатива ряда историков празднования в 2012 г. 400-летия преодоления Смутного времени вызвала обоснованные возражения. При согласии на это предложение из контекста Смуты выводились неоднозначные события на Северо-Западе России, борьба Михаила Романова с возможными претендентами на престол, борьба за Москву в 1618 г. и пр. Сама история нижегородского ополчения начала XVII в. «растворяется» в имперских «презентациях» историков и публицистов XIX - начала XX в.
Например, слабо проработан вопрос об отношениях городских властей Нижнего Новгорода и лидеров сформированного Ополчения. Еще С.Ф. Платонов отмечал наличие в Нижнем Новгороде «особого от городского административного штата», определяя его как приказ, руководимый Д.М. Пожарским, И. Биркиным, дьяком В. Юдиным и Кузьмой Мининым [5, с. 348; 6, с. 12]. Особый - это значит независимый от городских властей. Они же в лице нижегородских воевод активного участия в организации ополчения, как следует из источников, не принимали.
Воеводами в Нижнем Новгороде осенью 1611 г. были окольничий князь Василий Андреевич Звенигородский и Андрей Семенович Алябьев [7, с. 107]. О В.А. Звенигородском известно, что он в 1588/89 г. служил в Дорогобуже, в 1606-1610 гг. был одним из руководителей Владимирского судного приказа, затем руководил Монастырским приказом, был воеводой в Смоленске [8, с. 183; 9, с. 335, 378; 10, с. 188, 325; 11, с. 58]. В боярском списке 16101611 гг. отмечается, что князь «пущон при Литве» [12, с. 76]. Получил чин окольничего от польского короля. По предположению П.Г. Любомирова, В.А. Звенигородский не пользовался доверием нижегородцев. Второй воевода,
А.С. Алябьев, занимал свою должность в Нижнем Новгороде в 1608-1610, 1611/12-1613 гг. Известно, что он был сыном дьяка, в 1588/891602/03 гг. являлся выборным сыном боярским по Дорогобужу, в 1602/03 г. пожалован в дьяки, в 1603/04 - начале 1606 г. руководил Галицкой четью. Известно, что А.С. Алябьев участвовал в походах против Болотникова, затем успешно воевал против тушинцев [13, с. 149; 14, с. 196240; 15, с. 319-320].
Исследованиями А.В. Антонова, Б.М. Пуда-лова показано, что местные воеводы сыграли главную роль в том, чтобы Нижний Новгород не был захвачен болотниковцами или тушинца-ми в 1608-1610 гг., что город стал очагом борьбы за восстановление стабильности и порядка в регионе. Все это происходило под лозунгами верности законному царю - Василию Шуйскому. Осенью - зимой 1606/1607 г. отряды восставших против царя под руководством мордвинов Москова и Воркардина осадили Нижний Новгород. Одолеть кремль они не могли, но разграбили почти весь посад и окрестности. После этого нижегородцы стремились упредить возможные угрозы, нанося превентивные удары врагам.
Проверкой на прочность для Нижнего Новгорода стали ноябрь и декабрь 1608 г. 22 ноября 1608 г. отряд Михаила Ордынцева переправился на Стрелку (мыс, образуемый впадением Оки в Волгу), отбросил отряд тушинцев из Балахны, пытавшийся захватить «запасы» на Стрелке, и вывез продовольствие в Нижний Новгород. Нижегородский гарнизон теперь был готов к осаде. 25 ноября 1608 г. нижегородцы отбили атаку тушинцев из Терюшевской волости. Через 4 дня этот же противник, со стороны Павлова напавший на Нижний, был отброшен. Уже 30 ноября Нижний Новгород оказался блокированным и выдержал комбинированный штурм тушинцев с четырех сторон на Кремль. 1 декаб-
ря 1608 г. командовавший нижегородским гарнизоном воевода Репнин внезапно ударил по противнику, и тот не сумел противодействовать подходу подкрепления к Нижнему Новгороду. Число защитников города увеличилось, и они перешли к активным действиям. 2 декабря попытка тушинцев из Балахны взять приступом кремль была отбита, а осажденные во главе с воеводой Алябьевым устремились в контратаку и преследовали врага вплоть до Балахны, которой и овладели. Через 3 дня другой тушинский отряд пришел из-под Арзамаса. Нижегородцы во главе с Алябьевым устроили вылазку, отбросили «разбойников».
Затем нижегородцы предприняли усилия, чтобы вернуть под власть царя Василия Шуйского территорию вверх по Оке, т.е. взять под контроль Московскую дорогу. 9-11 декабря 1608 г. тушинские отряды были разбиты Алябьевым в двух сражениях под Ворсмой и Павловом. 16 декабря нижегородцы привели к присяге отпавшие было от Москвы Гороховец и Яро-полч. Поддержку нижегородцам выразили Кострома, Лух и Шуя. 7 января 1609 г. нижегородцы во главе с Алябьевым уничтожили крупный вражеский отряд под селом Богородским и двинулись к Мурому. По пути часть нижегородских сил ушла к Арзамасу, где очистила его окрестности от сторонников Лжедмитрия II. Известие о приближении к Мурому войска Алябьева вызвало 16 марта 1609 г. восстание муромчан, выгнавших «изменников» и поляков. В марте 1609 г. нижегородцы вернули под «руку Москвы» Владимир. В мае Алябьев устроил успешный рейд на Касимов. В конце мая в Нижний Новгород прибыл крупный отряд из Москвы во главе с Шереметевым. Он и Алябьев продолжали активно очищать земли окрест Нижнего Новгорода по Волге и Оке от тушин-цев, поляков, литовцев и разбойничьих шаек. К началу июля 1610 г. нижегородцы привели все эти земли к присяге на верность Москве [16, с. 14-24].
В это время Василия Шуйского свергли. В условиях приглашения «семибоярщиной» на престол королевича Владислава, нарушения этого договора Сигизмундом III, бесчинств ту-шинцев и других деструктивных сил нижегородское руководство оказалось в кризисе. Во второй половине 1610 г. Нижегородским уездом управляли воеводы А.А. Репнин, А.С. Алябьев,
В.В. Аничков. Все они получили эти должности из рук Василия Шуйского. В 1611 г. первым воеводой в Нижний Новгород был назначен князь В.А. Звенигородский - ставленник «семибоярщины» [16, с. 28]. Неизбежно между ни-
ми должны были возникнуть трения. На фоне этого «кризиса верхов» в Нижнем Новгороде стала развиваться местная инициатива самоорганизации свободных людей. Она воплотилась в создание «Городового совета» [16, с. 30]. Возможно, этот орган при параличе воеводской власти и взял управление городом и выстраивание стратегии поведения в свои руки.
После прибытия в январе 1611 г. наказа Гермогена с призывом идти к Москве «на литовских людей» Нижний Новгород открыто заявил о решимости бороться против иноземцев, сидящих в Москве, и призвал к этому другие города. Затем нижегородцы отправили отряд во главе с А.А. Репниным для участия в рязанском ополчении. Его кризис после убийства Ляпунова привел к тому, что нижегородские ратники осенью 1611 г. вернулись домой.
События 1606-1611 гг. затронули будущих организаторов ополчения, освободившего Москву в 1612 г. Есть упоминания об участии в событиях тех лет дьяка Василия Юдина: в 1607/08 и в 1611/12 гг. он собирал оброк в Нижнем Новгороде. В период между этими датами Юдин пребывал в Москве (последнее по времени его упоминание там в 1609 г.) [17, с. 157]. Архимандриты Печерского монастыря -фактические и формальные лидеры нижегородского духовенства - тоже отметились в источниках до осени 1611 г. Биркин, проявившийся в рязанском ополчении, был послан в Нижний Новгород. Но Кузьма Минин среди организаторов ополчения до осени 1611 г. не упоминается. Конечно, он не мог остаться в стороне от событий, развернувшихся в связи с Нижним в 1607—
1611 гг. Но источники молчат об этом.
Кузьма Минин появился сразу и вдруг - осенью 1611 г. Его выход на историческую авансцену свидетельствует о параличе официальной власти в Нижнем Новгороде и ее замещении Городовым советом. Так объясняется отсутствие сопротивления со стороны воевод инициативе Минина, поддержанной духовными властями. Известно, что официальное руководство города в лице воевод В.А. Звенигородского, А.С. Алябьева и дьяка В. Семенова заключало «приговор» с И. Биркиным, Кузьмой Мининым и посадскими людьми Нижнего Новгорода о взятии неокладных доходов «у всяких людей» города «ратным людем на жалованье, пока-места нижегородцкие денежные доходы в зборе будут» [18, с. 1-2; 19, с. 151-152].
Развитие событий показывает, что Минин продолжал действовать при попустительстве воевод, которые не могли определиться с военно-политическим курсом Нижнего Новгорода.
Минин со сподвижниками призвал в Нижний Новгород князя Д.М. Пожарского для того, чтобы он возглавил ополчение. Среди военных лидеров Нижнего Новгорода появился чужак, угрожавший их власти. Следующим шагом стало приглашение в город смоленских дворян -героев Смоленского «сидения» 1609-1611 гг., задержавших движение польской армии на Москву. Смоленский контингент укреплял власть Минина и Пожарского и должен был внушать беспокойство воеводам, опиравшимся на нижегородский служилый город. Первоначальное снисходительное отношение воевод к процессам, идущим в Нижнем Новгороде в 1611-1612 гг., могло объясняться тем, что они были связаны с идеей найма ратных людей для обороны города [20, с. 166-167]. Когда же выяснились (или выработались) другие идеи и цели создаваемого в городе ополчения, воеводы ничего уже сделать не могли. Инициатива была упущена.
Появление в Нижнем Новгороде смолян, спаянных боевым прошлым, расширяло «геополитический» кругозор нижегородцев, деятельно собиравших ополчение: «создавшееся первоначально нижегородско-смоленское «ядро» ополчения уже не стало решать, как прежде. одни локальные задачи. В Нижнем Новгороде задумались о судьбе всего Московского государства» [20, с. 167]. Эти новации противоречили позиции воевод. Они, думая о насущных потребностях города, тяготились крупномасштабным патриотическим пафосом ополченческой идеи.
Видимо, воеводы с облегчением вздохнули, когда ополчение начало судьбоносный для России путь. И сразу стали решать задачи защиты города. 1 марта 1612 г., когда Ополчение было на марше, нижегородцы на общем сходе решили имеющийся у них воск (108 пудов) продать москвичу Федору Замошникову, дабы он его перепродал с целью покупки для Нижнего Новгорода недостающих пороха и свинца. Коммерческая операция была завершена к 10 апреля
1612 г. [19, с. 121-122] . Этот факт свидетельствует об определенной автономности структур Ополчения и городских властей Нижнего Новгорода. Из отписки руководства Ополчения на Вологду явствует, что в Нижнем Новгороде было «зелья и свинца мало». С этой целью руководители Ополчения даже просили жителей Вологды «зелья и свинцу к нам в Нижней прислать тотчас» [21, с. 338-341]. Лидеры ополчения осознавали, что оставили город без средств защиты.
Что это были за нижегородцы, озабоченные покупкой пороха и свинца, источники не позволяют ответить. А потому возникает проблема: а
участвовал ли нижегородский служилый город в ополчении Минина и Пожарского. Некоторый свет на это проливают документы, исходившие от руководства ополчения. В декабре 1612 г. Д. Пожарский, В. Юдин и И. Биркин требовали от курмышского воеводы выдать подчиненным ему дворянам, детям боярским и казакам жалованье и выслать их в Нижний Новгород для участия в походе на Москву; запрашивались все налоги для войска, шедшего к Москве [22, с. 154-155, 158, 159]. Эти же вопросы курмыш-скому воеводе поднимались и в документах февраля 1612 г. В феврале - марте 1612 г. Дмитрий Пожарский, Иван Биркин, Василий Юдин, дворяне и дети боярские Нижнего Новгорода, «и смольяне и дорогобужане и вязмичи и иных многих городов дворяне и дети боярские и головы литовские и стрелецкие, и литва, и немци и земские старосты и таможенные головы и все посадские люди Нижнего Новгорода стрельцы и пушкари и затинщики и всякие служилые люди и жилетце люди челом бьют» вологжанам, чтобы те присоединились к «освободительному проекту» [23, с. 184-185]. В этих документах нижегородские воеводы не фигурировали, зато упоминались представители нижегородского служилого города. Данное обстоятельство в сочетании с тем, что по уходе ополчения нижегородцы беспокоились о безопасности города, свидетельствует, что часть служилого города Нижнего Новгорода ушла с ополчением, а часть осталась и подчинялась воеводам.
Итак, ни один из нижегородских воевод не принял участия в организации Ополчения; можно лишь предполагать об участии определенного числа представителей нижегородского служилого города в составе воинства Пожарского и Минина. Из этого следует, что Ополчение представляло собой внешнее образование по отношению к городским структурам Нижнего Новгорода. Оно в данном случае более связывается с движением тех сил, которые действовали вне города. Лишь наличие опытных смоленских дворян заставляло власти Нижнего мириться с организацией движения сопротивления. Выход же Ополчения из Нижнего Новгорода вернул его жителей к прежним заботам и к налаживанию обороны.
Нижегородская инициатива 1611 г. выросла из верного ратного служения Москве, начиная с 1606 г. Оно отвечало задачам сохранения благосостояния нижегородских служилых людей и стабильности в регионе. Поэтому такое совпадение двух политических векторов вызвало всенародную поддержку в городе. Это привело к активизации всех слоев нижегородского об-
щества. Но все же защита собственно нижегородских интересов преобладала в том движении. Вероятно, для нее и привлекались смоленские дворяне и князь Пожарский, но привлекались не воеводами, а Городовым советом и Мининым. Так внутри города осуществлялся механизм общественного договора, позволявшего эффективно консолидировать силы для решения задач безопасности Нижнего Новгорода. Решение этих задач закономерно перетекало в поиск союзников вне города.
Эти данные подрывают стереотип об исключительно нижегородском характере ополчения. В первую очередь оно было всероссийским, поскольку было связано с решением военнополитических задач 1606-1612 гг. на территории Среднего, Верхнего Поволжья и Нижнего, Среднего Поочья до Москвы. Так от общественного договора нижегородского масштаба произошел переход к общественному договору на Европейской части России. На пути к последнему были преодолены недоверие руководителей казачьих отрядов, лидеров ряда политических лагерей, руководителей администрации отдельных российских городов. И это надо поставить в заслугу Минину и Пожарскому.
Данная статья выполнена в рамках государственного задания Министерства образования и науки РФ в 2012 г. и плановом периоде 2013-2014 годов (шифр заявки 6.3487.2011): «Общественный договор» в практиках политогенеза и преодоления социокультурных кризисов: исследования теоретических, историографических и мемориальных аспектов.
Список литературы
1. Повесть о разорении Московского государства и всея Российским земли // Чтения общества истории и древностей российских (ЧОИДР). 1881. Кн. 2. Отд. 9. 64 с.
2. Ильинский Н. Описание жизни и безсмертного подвига славного мужа нижегородскаго купца Козьмы Минина. СПб., 1799. 78 с.
3. Львов П. Пожарской и Минин, спасители Отечества. СПб., 1810. 226 с.
4. Малиновский А.Ф. Биографические сведения о князе Дмитрие Михайловиче Пожарском. М.: Типография С. Селивановского, 1817. 110 с.
5. Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII вв. М.: Памятники исторической мысли, 1995. 470 с.
6. Речь профессора Платонова на торжественном заседании Нижегородской Ученой Архивной Комиссии 25 августа 1911 года // Мининские чтения. Материалы научной конференции. Нижний Новгород: ННГУ, 2005. С. 7-14.
7. Белокуров С.А. Разрядные записи за Смутное время (7113-7121). М.: Тип. Штаба Московского округа, 1907. 343 с.
8. Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове. СПб.: Наука, 1992. 280 с.
9. Лисейцев Д.В. Приказная система Московского государства в эпоху Смуты. Тула: Гриф и К, 2009. 792 с.
10. Рыбалко Н.В. Российская приказная бюрократия в Смутное время начала XVII в. М.: Квадрига, 2011. 656 с.
11. Памятники истории русского служилого сословия / Сост. А.В. Антонов. М.: Древлехранилище, 2011. 556 с.
12. Сторожев В.Н. Материалы для истории русского дворянства // ЧОИДР. 1909. Кн. 3. Отд. 1. С. 1222.
13. Барсуков А.П. Списки городовых воевод и других лиц воеводского управления Московского государства XVII столетия. СПб., 1902. 632 с.
14. Антонов А.В. К начальной истории нижегородского ополчения // Русский дипломатарий. Выпуск 6. М., 2000. С. 196-240.
15. Народное движение в России в эпоху Смуты начала XVII века. 1601-1608. Сборник документов. М.: Наука, 2003. 491 с.
16. Пудалов Б.М. «Смутное время» и Нижегородское Поволжье в 1608-1612 гг. Историографический очерк. Нижний Новгород: Книги, 2011. 80 с.
17. Рыбалко Н.В. Нижегородская приказная изба в Смуту начала XVII в. // Мининские чтения. Труды участников международной научной конференции. Нижний Новгород: РИО ЦАНО, 2010. С. 152-162.
18. Выписка из приходной книги Нижегородского уезда о сборе денег на жалованье ратным людям, отправлявшимся с князем Д.М. Пожарским для освобождения Москвы в 1612 году // Временник Императорского Московского Общества истории и древностей российских. Кн.17. М., 1853. Смесь. С. 1-2.
19. Смутное время Московского государства, 1604-1613 гг. Вып. 7: Нижегородские платежницы 7116 и 7120 гг. М., 1910. 284 с.
20. Козляков В.Н. Развитие земской идеи в нижегородском ополчении // Мининские чтения: Труды научной конференции. Нижний Новгород: ННГУ, 2007. С. 163-179.
21. Акты, собранные и изданные Археографической Экспедицией Императорской Академии наук. Т. 2. СПб., 1836. № 201. С. 338-341.
22. Грамоты и отписки курмышскому воеводе Елагину // Подвиг Нижегородского ополчения. Т. I. Нижний Новгород: Книги, 2011. С. 154-159.
23. Отписка нижегородцев к вологжанам о разорении Московского государства поляками // Подвиг Нижегородского ополчения. Т. I. Нижний Новгород: Книги, 2011. С. 184-185.
THE PEOPLE’S MILITIA OF 1611-1612 AS A PHENOMENON OF SOCIAL CONTRACT
A. V. Morokhin, S.V. Bushueva
Some features of the formation of People's Militia of Nizhni Novgorod in 1611-1612 are considered. The question of the relationship between the All-Russia and Nizhni Novgorod elements in the program of the People's Militia are studied. The Militia is presented as a result of the consent of social forces of Nizhni Novgorod.
Keywords: Nizhni Novgorod, Kuzma Minin, D.M. Pozharsky, the Time of Troubles, social contract.
