CC BY
86
А.В. Белинский «Он снова здесь»1:
Дело «Национал-социалистического подполья» и угроза правого терроризма в Германии
Аннотация. В статье на примере группировки «Национал-социалистическое подполье» рассматривается феномен правого терроризма в современной Германии. Анализируется взаимосвязь между правым экстремизмом и терроризмом, показаны причины роста популярности неонацистских идей в Восточной Германии после объединения страны, которые в конечном счете и обусловили возникновение группировки. По мнению автора, одной из причин длительного существования «Национал-социалистического подполья» является недостаточная эффективность спецслужб ФРГ. В конце статьи делается вывод о том, что, несмотря на разгром группировки, угроза правого терроризма по-прежнему существует.
Abstract. The paper deals with the phenomenon of right-wing terrorism in Germany nowadays presenting a case study analysis of the National Socialist Underground group. The work examines the correlation of right-wing extremism and terrorism, exposes the reasons of growing popularity of neo-nazi thinking in East Germany after the country reunited, which eventually gave rise to the
1 Первая фраза в названии статьи представляет собой отсылку к вышедшему осенью 2015 г. на экраны ФРГ фильму «Он снова здесь», который повествует о приключениях А. Гитлера в современной Германии. И хотя картина снята в жанре комедии, концовка фильма недвусмысленно должна продемонстрировать зрителю, что опасность реванша справа не только по-прежнему существует, но и значительно выросла.
group. The author believes that the protracted existence of the National Socialist Underground could be explained by ineffective activities of German security services. The article draws a conclusion that despite the crackdown of the group there is still a threat of right-wing terrorism in Germany.
Ключевые слова: правый терроризм, «Национал-социалистическое подполье», правый экстремизм в ФРГ, неонацизм.
Keywords: right-wing terrorism, National Socialist Underground, right-wing extremism in Germany, neo-nazism.
В последнее десятилетие усилиями журналистов, политических обозревателей и ряда исследователей понятие «терроризм» в общественном сознании стало прочно ассоциироваться с исламизмом. Тем самым подчеркивается, что наибольшую опасность для цивилизации представляют именно радикальные исламистские организации, ставящие перед собой задачу построения «халифата» путем свержения светских режимов, уничтожения или запугивания оппонентов и т.д. Подобного рода заключения имеют под собой полное основание, если вспомнить количество и масштаб терактов, совершенных исламистскими организациями («Аль-Каида», «Боко харам», ИГИЛ и др.). Вместе с тем чрезмерная концентрация внимания на этой (пусть и безусловно важной) проблеме вытеснила на какое-то время из сферы широкого политического и общественного обсуждения (если не брать в расчет профессиональных исследователей) другие разновидности терроризма, в первую очередь право-го1. Лишь раскрытие в ноябре 2011 г. неонацистской группировки «Национал-социалистическое подполье» (Nationalsozialistischer Untergrund), которая на протяжении 13 лет занималась убийствами иностранцев и ограблениями банков, заставило и государство, и
1 Что касается леворадикального террора, то можно говорить о том, что в последнее время он пошел на спад. «Фракция Красной армии» (Rote Armee Fraktion), считавшаяся наиболее активной и опасной леворадикальной группировкой в 1970-1980-е годы, официально самороспустилась в 1998 г. В настоящее время в ФРГ, очевидно, отсутствуют группировки, сравнимые по мощи с RAF, что, конечно, не исключает массового уличного насилия левых радикалов по отношению к оппонентам (полицейским, неонацистам). Подробнее см.: [Сумленный, 2007].
общество по-новому взглянуть на проблему террора со стороны ультраправых. Именно тогда в коридорах Бундестага, в высоких кабинетах различных министерств и ведомств, в студиях ведущих немецких телеканалов ARD и ZDF зазвучали животрепещущие вопросы: как банда неонацистов могла в течение такого долгого времени совершать свои преступления, оставаясь при этом полностью безнаказанной? Почему спецслужбы и полиция не смогли вовремя обнаружить и нейтрализовать группировку? И насколько силен правый радикализм в Германии, чтобы подобное могло вновь повториться?
Данная статья представляет собой попытку ответить на эти вопросы, конечно, с поправкой на то обстоятельство, что процесс по этому громкому делу до сих пор продолжается, а многие документы пока еще недоступны исследователю. Однако изучение феномена «Национал-социалистического подполья», а вместе с ним и правого терроризма в современной Германии, было бы неполным без выяснения того, что представляет собой правый радикализм сегодня, почему эти идеи получили такую популярность среди части немецкой молодежи (особенно в Восточной Германии) и есть ли прямая взаимосвязь между праворадикальными идеями и политическим терроризмом.
Звенья одной цепи? Правый радикализм, уличное насилие и политический терроризм
Сам термин «правый радикализм» (правый экстремизм) вошел в политический лексикон Германии, вероятно, на рубеже XIX-XX вв. и стал обобщающим для организаций и групп, придерживающихся ультраправых, нацистских, а после 1945 г. - неонацистских идей. Федеральное ведомство по защите Конституции Германии (Bundesamt für Verfassungsschutz), которое, в частности, занимается борьбой с правым экстремизмом, исходит из того, что в настоящее время в Германии правый экстремизм не представляет собой идеологически единой структуры. «Скорее он выступает в виде различных проявлений националистических, расистских, антисемитских идеологических элементов с соответственно вытекающими отсюда разными целями» [Was ist.., 2017]. Безусловно,
между этими течениями были и остаются существенные различия, касающиеся как программных положений (политическое устройство, экономическая модель), так и тактики (отношение к выборам, мобилизация сторонников). В то же время есть ряд установок, составляющих основу праворадикальной идеологии и служащих общим фундаментом для этих течений.
Если классический либерализм апеллировал к свободной личности, а социализм - к классовому сознанию, то правый радикализм ставит превыше всего расу, нацию или народ, т.е. этническую общность и ее сохранение. В программе НДПГ - Национал-демократической партии Германии (NPD), которая на сегодняшний день является старейшей праворадикальной организацией в стране, недвусмысленно говорится: «Главной исходной точкой национал-демократической политики является ответственность за выживание и дальнейшее существование немецкого народа в его родовом центральноевропейском жизненном пространстве» [Zuwanderung.., 2017]. При этом народ понимается именно как биологическая, этническая, а не гражданская общность, в основе которой лежит общая культура или приверженность определенным ценностям (либеральная демократия, права и свободы человека). Это следует из той же программы НДПГ, которая в принципе отрицает возможность людей другой национальности стать полноправными членами немецкой нации: «В соответствии с критериями хартии ООН мы последовательно отвергаем массовую миграцию и изменение этнического большинства городских агломераций нашей страны как покушение на суверенитет и идентичность нашего народа» [Ibid.].
Ставя во главу угла нацию, последователи правого радикализма одновременно отвергают равенство между представителями различных народов и рас. C их точки зрения, ценность человека, наличие у него тех или иных прав определяется исключительно его национальностью. Штефан Рохов, возглавлявший с 2002 по 2007 г. молодежную организацию НДПГ «Молодые национал-демократы» (Junge Nationaldemokraten), а затем покинувший партию, разочаровавшись в ее идеях, вспоминает: «Утверждение христианства о том, что каждый человек с момента рождения представляет собой
ценность, поскольку является человеком, что он обладает достоинством и правами, опять стало значимым для меня. Ничего из этого я не встречал в НДПГ. Поскольку, по мнению НДПГ, достоинство и права человека зависят от того, какой расе, какому народу он принадлежит» [Billerbeck, 2016]. Таким образом, праворадикальная идеология четко подразделяет мир на «своих» и «чужих», членов нации и «чужаков», представляющих потенциальную угрозу. В этом сегодняшние правые радикалы полностью сходятся со своими историческими предшественниками, германскими и итальянскими фашистами. Как отмечает социолог Кристиан Буш (Университет Зиген, ФРГ), нынешние немецкие правые радикалы во многом повторяют идеи философа Карла Шмитта, чьи взгляды во многом совпадали с идеологией НСДАП1: «Политическими субъектами считаются лишь народ или нация. Эти коллективы должны быть гомогенными. Признание непохожести привело бы к ослаблению коллектива, в результате чего он потерял бы право на существование» [Busch, 2012].
Таким образом, восхваление собственной нации или расы вкупе с мышлением в категориях друг / враг, эти два столпа любой праворадикальной идеологии, неизбежно программируют конфликты как на национальной, так и на социальной почве. «Из абсолютизации гомогенного коллектива и мышления в категориях друг / враг внутри общества возникает враждебность по отношению ко всему чуждому. К тому же правые радикалы демонизируют чужака и отказывают ему в правах человека... Что является "чужим", праворадикалы определяют относительно произвольно.
1 НСДАП - Национал-социалистическая партия Германии (Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei) - немецкая праворадикальная партия, созданная в 1919 г. в Мюнхене К. Харрером и А. Дрекслером. Первоначально партия носила название «Немецкая рабочая партия» (Deutsche Arbeiterpartei) и была одной из многочисленных политических организаций, действовавших тогда на территории страны. С приходом в партию А. Гитлера происходит не только изменение ее названия на НСДАП, но и постепенное превращение в ведущую политическую силу. После назначения А. Гитлера рейхсканцлером и запрета к маю 1933 г. всех оппозиционных организаций НСДАП становится правящей партией в Германии. На Нюрнбергском процессе в 1946 г. идеология партии была признана преступной, а сама она запрещена.
В первую очередь, это относится к мигрантам и потомкам мигрантов» [Busch, 2012]. При этом круг «врагов» праворадикалов может быть достаточно широк, и он не ограничивается только выходцами из Турции или Вьетнама. К «врагам» также относятся полицейские, активисты левых партий и «антифа»1, либеральные журналисты и т. д.
Безусловно, многие праворадикальные организации формально отвергают насилие в отношении политических оппонентов или мигрантов. Одни, как члены НДПГ, делают это по причине того, что стремятся поддержать реноме респектабельной правокон-сервативной партии и привлечь потенциальных избирателей на выборах, избегая при этом по возможности ассоциаций с неонацизмом или насилием. Другие, как автономные националисты или скинхеды, избегают прямых заявлений о применении насилия по причине возможного уголовного преследования или попадания в поле зрения правоохранительных органов. В этом плане весьма показательно интервью журналиста-международника Сергея Сум-ленного с представителем НДПГ в федеральной земле Мекленбург-Передняя Померания.
«- Ваша партия неонацистская?
- Конечно нет! Мы социальная партия, мы заботимся о людях. Старые партии ничего не делают для простого человека...
За беседой о пользе правильного воспитания детей легко забыть, что мой собеседник недавно осужден на полгода условно за нанесение телесных повреждений» [Сумленный, 2010, с. 148].
Как отмечает все тот же К. Буш, в методичке НДПГ для кандидатов и депутатов партии указано, что на вопрос об отношении к насилию необходимо дать следующий ответ: «НДПГ никогда не
1 «Антифа» (сокр. от «антифашистское действие») - движение, объединяющее различные левые, анархистские, коммунистические организации, ставящее в качестве основной задачи борьбу с неонацизмом и различными формами расизма. «Антифа» впервые появились в 1920-х годах в Германии и Италии. В настоящее время движение достаточно сильно во многих европейских странах, особенно в ФРГ, где члены «антифы» регулярно принимают участие в столкновениях с ультраправыми.
оспаривала монополию государства на насилие и отвергает насилие как метод политического противоборства» [Busch, 2012].
Однако, как показывают данные статистики правоохранительных органов ФРГ, насилие является неотъемлемой частью правого экстремизма. Федеральное ведомство по защите Конституции Германии отмечает, что за последние годы количество преступлений, совершенных правыми радикалами с применением насилия, выросло с 801 в 2013 г. до 1408 в 2015 г. [Rechtsextremistische.., 2015]. При этом только в 2009 и 2010 гг. при обысках, проведенных полицией у членов праворадикальных организаций, было изъято более 811 единиц оружия [Busch, 2012]. И речь идет только о том арсенале, который был обнаружен.
Однако являются ли вышеприведенные факты свидетельством того, что правый радикализм неизбежно ведет к террору против политических оппонентов? Дать однозначный ответ на этот вопрос будет довольно сложно. Деятельность большинства праворадикальных организаций и группировок не выходит за рамки уличных столкновений с полицией, нападений на иностранцев и участия в различных митингах и шествиях. Однако при определенных обстоятельствах, таких как социально-экономические проблемы, жесткое противостояние с государством, применение широкого насилия в отношении политических оппонентов вкупе с недостаточной (либо запоздалой) реакцией властей, для правого терроризма создается питательная почва. Именно это произошло после объединения ГДР и ФРГ в 1990 г., когда в Восточной Германии зародилось «Национал-социалистическое подполье».
Страх и ненависть в Тюрингии
1990 год вошел в мировую историю как год объединения Германии, разделенной после 1945 г. на два враждующих государства - ФРГ и ГДР. Федеральный канцлер Гельмут Коль, для которого воссоединение страны стало главным успехом в политической карьере, не скупился на обещания и гарантировал гражданам «новых земель» (так пресса и некоторые официальные лица стали называть Восточную Германию) в самом ближайшем времени «цветущие ландшафты».
Но основными сюжетами федеральных телеканалов и ведущих изданий в 1991-1993 гг. стали не переход восточногерманской экономики на рыночные рельсы или привлечение инвестиций, а прокатившаяся по территории бывшей ГДР погромная волна и невиданный всплеск правого радикализма. Все началось осенью 1991 г. в небольшом саксонском городке Хойерсверда. «В течение пяти ночей террора подростки перед штурмом общежития для беженцев забрасывали его бутылками с зажигательной смесью, трассирующими боеприпасами, камнями» [Mattusek, 1991, S. 41]. Однако хуже самого погрома была позиция официальных властей, которые фактически самоустранились и бездейственно наблюдали за происходящим, и реакция населения. «А мужчины в нижних рубашках? Матери, бравые граждане Хойерсверды? Они радовались. Сначала втайне, затем все смелее, а в конце концов аплодировали» [Ibid.].
Пример Хойерсверды стал заразительным для остальных праворадикалов Восточной Германии. Через год, в августе 1992 г., в Ростоке (федеральная земля Мекленбург-Передняя Померания) нападению со стороны неонацистов подверглось общежитие, в котором проживали рабочие из Вьетнама. Здесь события развивались ровно по тому же сценарию, что и в Саксонии год назад. «В Росто-ке-Лихтенхагене неофашистски настроенные скинхеды под улюлюканье и аплодисменты со стороны по большей части старших восточногерманских наблюдателей бросают бутылки с зажигательной смесью в общежитие для беженцев, полное людей.» [цит. по: Ernstes Zeichen.., 1992, S. 18]. И хотя к 1993 г. погромная волна пошла на спад, националистические, ксенофобские настроения на востоке Германии не только не ослабли, но существенно усилились за счет притока неофитов, в первую очередь - из числа радикально настроенной молодежи, в праворадикальные организации. Чем же был обусловлен такой рост популярности правого экстремизма в новых федеральных землях в 1990-2000-е годы? Ответ на этот вопрос даст нам ключ к пониманию причин возникновения «Национал-социалистического подполья».
Касаясь роста националистических и ксенофобских настроений на территории бывшей ГДР, многие исследователи справедли-
во отмечают прямую корреляцию между безработицей и правоэкс-тремистскими настроениями. Действительно, во многих случаях, как, например, в вышеупомянутом Ростоке, насилие со стороны правых было обусловлено закрытием предприятий, массовой безработицей, отсутствием перспектив у молодежи и т.д. Естественно, что в этих условиях озлобленная молодежь, не имея возможности достучаться до правительства, стала искать «козлов отпущения» и нашла их в лице иностранных рабочих из Вьетнама и Африки. «Не только ненависть к иностранцам, но и разочарование в неудачной политике Бонна и нищета на Востоке выплеснулись во время беспорядков в Ростоке», - отмечалось в журнале «Der Spiegel» [цит. по: Ernstes Zeichen.., 1992, S. 18]. Однако иногда ряды ультраправых пополняла молодежь и из вполне благополучных семей. Ш. Ауст и Д. Лаабс пишут: «Среди них (скинхедов. - А.Б.) были также дети граждан, которые без проблем нашли работу, которым после перемен не пришлось испытать крах» [Aust, Laabs, 2014, S. 142].
Не меньшее, на наш взгляд, значение в процессе радикализации восточногерманской молодежи имел фактор морального отторжения как политической системы ГДР, так и западного капитализма. В 1970-1980-е годы многие молодые немцы в Восточной Германии втайне (а некоторые открыто) презирали официальную идеологию и СЕПГ, предпочитая зарубежную рок-музыку, джинсы, журналы. В конце 1980-х - начале 1990-х годов ситуация усугубилась вследствие того, партийные и государственные органы ГДР прекратили свое существование. Учителя и родители, даже если и хотели остановить радикализацию молодых людей1, не могли этого сделать, поскольку их жизненный опыт в глазах детей в одночасье утратил свою ценность. К тому же многие из старших были, вероятно, сами озадачены произошедшими переменами и крушением привычного образа жизни.
Новый уклад жизни, пришедший вместе с воссоединением страны в 1990 г., также не слишком устраивал восточных немцев.
1 Погромы в Хойерсверде и Ростоке наглядно продемонстрировали, что часть населения молчаливо их поддерживала.
144
Надежды канцлера Г. Коля и политического истеблишмента на то, что «новые земли» будут быстро интегрированы политически, экономически и культурно в ФРГ, не оправдались. В скором времени выяснилось, что многие жители бывшей ГДР не приемлют капитализм c его конкуренцией, а также ценности старой ФРГ. Это хорошо видно из интервью, которое журнал «Der Spiegel» взял в 1992 г. у трех молодых неонацистов.
«Генри: Пионерская жизнь в ГДР не была плохой. Хотя нам навязывались ложные идеалы, нам давали возможность для свободного времяпрепровождения, такого как дискотеки, молодежный клуб или поездки, притом что мы не должны были платить много денег. Сегодня это у нас отсутствует.
"Der Spiegel": Что тебе не нравится в системе Федеративной Республики?
Франц: В нашем мировоззрении, которое является национальным и социалистическим, идеальные ценности имеют приоритет перед материальными. Это общество, напротив, основывается почти исключительно на материальных вещах. Каждый стремится получить деньги, а вместе с ними большие автомобили, модные шмотки или дорогую одежду» [Gewalt macht.., 1992, S. 26].
А Тино Брандт, возглавлявший в 1990-е годы Тюрингский союз защиты родины и сыгравший значительную (хотя до конца не выясненную) роль в деле «Национал-социалистического подполья», в интервью журналистам позднее скажет: «Для нас ГДР не являлось идеальным государством, хотя, конечно, и система ФРГ не была тем, что мы хотели. Соответственно, для нас оставался третий путь, по которому мы, немецкие социалисты, хотели идти: национал-социализм» [Der NSU-Komplex, 2016].
Вакуум, образовавшийся в результате дискредитации левой идеи, оказался частично заполнен ультраправыми1. «Полицейские
1 Касаясь причин всплеска праворадикальных настроений, нельзя обойти и то обстоятельство, что количество иностранцев (рабочие из Вьетнама, советские солдаты и офицеры) на территории ГДР по сравнению с Западной Германией было крайне невелико, а контакты между ними и местными жителями были ограничены. Вполне возможно, этот факт тоже сыграл определенную роль в этом процессе.
вспоминают, что к ним приходили отчаявшиеся родители, плакали и упрашивали: "Посадите моего сына. Он дерется здесь, он дерется там, и я ничего не могу сделать"» [Aust, Laabs, 2014, S. 141-142]1. Все те же Ш. Ауст и Д. Лаабс приводят следующие данные, которые позволяют оценить масштаб роста праворадикальных настроений после воссоединения страны: «Если год назад - в конце 1991 г. -было 4000 готовых к насилию праворадикалов, то сейчас 6500 - половина из них живет в "новых землях"» [Ibid., S. 41]. Именно различные националистические товарищества (Kameradschaft) и союзы (Verein) дали восточногерманской молодежи то, что она хотела: чувство единства и братства (нем. Kameradschaft ist mehr als ein Wort - «товарищество больше, чем слово»), в какой-то степени заменив ликвидированные детские и молодежные организации, а главное - идею и смысл жизни. Именно в одной из таких многочисленных неонацистских организаций начался путь будущих террористов из «Национал-социалистического подполья»: Уве Мундлоса, Уве Бёнхардта и Беаты Чепе.
Уве Бёнхардт (1977-2011) родился в г. Йена в семье школьной учительницы и начальника цеха на заводе по производству стекла. По свидетельству родителей, поначалу он был самым обычным ребенком, однако с 1991 г. начались настоящие проблемы, связанные с тем, что он начал систематически прогуливать школу. «Он был очень большим и предпочитал проводить время с более старшими ребятами. Тогда же начались первые кражи. Конфеты на рынке, сигареты в магазине» [Hinrichs, 2011]. В итоге в 1993 г. Уве Бёнхардт дважды (с февраля по май и с сентября по декабрь) оказывался тюрьме за мелкие кражи. Как следует из доклада комиссии Бундестага, расследовавшей преступления группировки, там он «среди прочего, выделился избиением сокамерника» [Beschlussempfehlung.., 2013, S. 75]. Именно в тюрьме произошло его знакомство с неонацистом Свеном Роземанном, который, вероятно, оказал влияние на формирование его взглядов. Даже после выхода на свободу и получения специальности строителя Бёнхардт вопреки надеждам
1 При этом нужно заметить, что дети некоторых полицейских тоже были активными участниками правой сцены в Восточной Германии.
146
родителей не только не порвал со своим криминальным прошлым, но стал проводить все свободное время в компании правых радикалов.
Беата Чепе «родилась 2 января 1975 г. как единственная дочь Аннерозы А. и румынского гражданина Валера Б. в Йене» [Бе8сЬ-1ш8етр£еЫи^.., 2013, Б. 75]. Поскольку мать не слишком интересовалась жизнью дочери1, то воспитанием Чепе занимались главным образом бабушка и дедушка. После окончания школы Чепе работала сначала помощницей маляра, затем училась на садовницу, однако, как и многие ее сверстники, не смогла найти постоянного места. Как и Бёнхардт, она попадала в поле зрения полиции из-за нескольких мелких краж. Радикализация Б. Чепе произошла, вероятно, из-за желания найти людей, понимавших ее, и в связи со знакомством с У. Мундлосом, У. Бёнхардтом и другими неонацистами Тюрингии.
Если основные вехи биографии У. Бёнхардта и Б. Чепе (невысокий уровень образования, отсутствие постоянной работы, падкость на радикальные лозунги) вполне типичны для восточногерманской молодежи конца 1980-х - начала 1990-х годов, то случай Уве Мундлоса (1973-2011) определенно не вписывается в эту картину. Почему сын профессора математики Йенского университета, проявлявший способности к точным наукам и имевший все шансы сделать хорошую карьеру, неожиданно оказался в рядах правых экстремистов? Ответить на данный вопрос будет не слишком просто. Всегда много читавший Уве в юности неожиданно заинтересовался историей Третьего рейха и стал тайным поклонником А. Гитлера. Некоторые исследователи и журналисты полагают, что на формирование взглядов Мундлоса повлиял его дед, бывший нацист. Так ли это на самом деле или же увлечение национал-социализмом было своего рода протестом против опостылевшей официальной идеологии ГДР и школьной администрации, сейчас сказать уже сложно. Однако факт остается фактом: к концу 1980-х годов Мунд-лос уже был убежденным неонацистом и не скрывал своих взглядов. «На уроке труда, который во времена ГДР назывался "Занятие
1 Фамилия Чепе досталась ей от отчима.
на производстве", школьники должны были делать модели из листового металла. У Мундлоса нет желания этим заниматься, вместо этого он провоцирует своего учителя: "Хотите увидеть восемь штрихов в металле?" Учитель смотрит вопросительно, Мундлос царапает свастику на плитке» [Uwe Mundlos.., 2011]. Примерно в 1992 г. Мундлос познакомился с У. Бёнхардтом и Б. Чепе, в которую он влюбился. С этого момента и вплоть до трагической развязки 4 ноября 2011 г. эта группа будет практически неразлучна1.
У. Мундлос, У. Бёнхардт и Б. Чепе вступают в ультраправую организацию «Товарищество Йены» (Kameradschaft Jena), а затем в Тюрингский союз защиты родины, который возглавлял неонацист (и по совместительству агент Федерального ведомства по защите Конституции) Тино Брандт (агентурный псевдоним «Отто»). В начале 1990-х годов напуганные волной погромов в «новых землях» шецслужбы и полиция пытались внедрять в ряды ультраправых своих агентов (V-Mann) или даже создавали ультраправые организации, чтобы взять движение под свой контроль. На допросе в Федеральном ведомстве криминальной полиции 26 января 2012 г. Т. Брандт так описал создание своей организации: «Тюрингский союз защиты родины развился из регулярных встреч по средам. Мы собирались тогда в ресторане "У золотого льва" в Рудольштадт-Шварце (Рудольштадт - небольшой город в Тюрингии, Шварца -городской район. - А.Б.)... Сначала я был почти один, однако позднее стало прибывать все больше и больше товарищей из ближайшей округи, затем со всей Тюрингии, за исключением Мюль-хаузена и Нордхаузена. Таким образом, в конце концов в этом ресторане собирались до 100 человек» [Beschlussempfehlung.., 2013, S. 92]. На развитие организации и политическую деятельность он получил от спецслужб в общей сложности около 200 тыс. немецких
1 С 1994 по 1995 г. Мундлос проходил военную службу в бундесвере, где получил навыки обращения с оружием и взрывчаткой. Впоследствии они сильно пригодятся ему при организации убийств и терактов. Именно тогда Мундлос попал в поле зрения военной контрразведки (Der Militärische Abschirmdienst) из-за того, что хранил у себя фотокарточки с изображениями А. Гитлера и Р. Гесса. Однако никаких санкций по отношению к нему не было применено. Более того, он получил впоследствии звание обер-ефрейтора.
марок. Помимо Брандта в окружении будущих террористов находились еще несколько агентов Федерального ведомства по защите Конституции (по разным оценкам, пять-шесть человек). Однако, как покажет время, выделенные деньги парадоксальным образом пошли не на борьбу с правыми радикалами в Тюрингии, а на их поддержку.
Первоначально активность Тюрингского союза защиты родины проявлялась в первую очередь в демонстрациях, акциях в поддержку неонацистских преступников (например, Манфреда Рёдера1) и, конечно же, в стычках с левыми активистами. Причем по мере втягивания У. Мундлоса, У. Бёнхардта и Б. Чепе в деятельность ультраправых группировок рос и их радикализм. Доклад комиссии Бундестага, расследовавшей преступления «Национал-социалистического подполья», в значительной степени позволяет реконструировать данный процесс. Ниже приведены некоторые материалы из уголовных дел в отношении членов группировки.
Уве Мундлос: среди прочего - подстрекательство.
«6 августа 1994 г. Мундлос вместе с одним знакомым из Хемница принял участие во встрече участников "правой сцены" у искусственного озера под Штраубингом (город в Баварии. - А.Б.), в ходе которой были исполнены песни правоэкстремистского характера» [Beschlussempfehlung.., 2013, S. 78].
Уве Бёнхардт: сжигание креста2, использование символики организаций, чья деятельность противоречит Конституции.
«Летом 1995 г. во время мероприятия, проходившего в лесной местности под Йеной, несколько человек продемонстрировали
1 М. Редёр (1929-2014) - немецкий неонацист, создатель террористической организации. В 1982 г. судом приговорен к 13 годам заключения за организацию ряда терактов.
2 Обряд сжигания креста немецкие неонацисты позаимствовали у американского Ку-клукс-клана, который активно практикует его вплоть до настоящего времени. Что касается символического значения этого обряда, то на этот счет существуют две версии. По одной из них, сжигание креста использовалось средневековыми шотландцами для оповещения членов клана в случае угрозы нападения. По другой версии, горящий крест символизировал веру Христову, которая разгоняет тьму.
гитлеровское приветствие / приветствие Кюне1. На этом мероприятии имело место также сожжение креста» [ВеБсЫшБетрГеЬ-1ип&., 2013, Б. 78].
Если первые действия будущих членов «Национал-социалистического подполья» (демонстрирование неонацистской символики, драки и т.д.) по большей части были хулиганством и пока не представляли угрозу для конституционного порядка (но не для отдельных граждан), то с 1996 г. по мере их радикализации ситуация начала кардинально меняться. На наш взгляд, данная тенденция была обусловлена двумя причинами. Во-первых, как уже было отмечено в начале статьи, праворадикальная среда является ксенофобской, нетерпимой к чужакам, поощряет агрессию в отношении к «врагам». Тем самым подготавливается питательная почва для перехода ее наиболее радикальных элементов на новую ступень - создание подпольной организации и организованный терроризм. Во-вторых, Уве Мундлоса, который был фактически лидером в этой тройке, уже не удовлетворяли рамки деятельности Тюрингского союза защиты родины. Более интеллектуально развитый, чем его товарищи, Мундлос, очевидно, понимал, что организация демонстраций или драки с «антифа» сами по себе не приведут к победе; нужна была совершенно другая тактика.
Дальнейшие действия группы лишь подтвердят эту тенденцию к радикализации: 6 октября 1996 г. на стадионе Йены был найден муляж бомбы, на котором была изображена свастика2. В ходе расследования этого дела полиция провела обыски в квартирах нескольких правых экстремистов, в том числе У. Бёнхардта и У. Мундлоса. 9 ноября 1996 г. при обыске машины у. Бёнхардта, как отмечается в докладе комиссии Бундестага, «были найдены предметы, подпадающие под закон об оружии: шлем, тесак, дубинка, боевой нож бундесвера, газовый пистолет, нож, пневматиче-
1 Приветствие Кюне представляет собой три вскинутых пальца правой руки при сжатых в кулак мизинце и безымянном пальце. Как и «гитлеровский салют», приветствие Кюне запрещено законом ФРГ и является уголовно наказуемым.
2 Как позднее выяснится, муляж бомбы на стадион принесли именно У. Бёнхардт и У. Мундлос.
150
ский пистолет, два магазина с газовыми патронами и постер с изображением вермахта» [Beschlussempfehlung.., 2013, S. 79]. При обыске Бёнхардт оказал сопротивление полиции. Однако, несмотря на все это, он остался на свободе, а дело было впоследствии прекращено на том основании, что якобы было невозможно установить принадлежность отдельных предметов подозреваемым (!) [Ibid.].
В начале января 1997 г. мэрия Йены, редакция газеты «Thüringer Landeszeitung» и полицейское управление получили муляжи бомб, к которым были прикреплены записки следующего содержания: «В великолепном настроении1 в новый боевой 97-й год. Око за око, зуб за зуб» [Ibid., S. 114]. А 2 сентября 1997 г. у здания театра Йены был обнаружен чемодан со взрывчаткой2. Все это ясно свидетельствовало о том, что правые радикалы готовятся к серьезной борьбе: рассылка бомб была последним предупреждением властям.
Первоначально подозрения пали не на группу, а на другого неонациста. Однако в скором времени управление криминальной полиции (Landeskriminalamt) стало рассматривать в качестве приоритетной версию о том, что за рассылкой бомб стояли все те же У. Мундлос, У. Бёнхардт, Б. Чепе. Однако ввиду отсутствия твердых доказательств полиция обратилась к коллегам из Федерального ведомства по защите Конституции с просьбой установить слежку за подозреваемыми. В ноябре 1998 г. сотрудники этого ведомства смогли обнаружить несколько гаражей (в докладе комиссии они фигурируют под номерами 5, 6, 7), в одном из которых, как оказалось впоследствии, производились бомбы. А дальше началось странное. Информацию об обнаруженных гаражах сотрудники спецслужбы передали в устной форме в начале декабря, а письменной отчет о слежке поступил лишь в январе 1998 г. (!) На вопрос комиссии Бундестага о причинах такой задержки сотрудник Федерального ведомства по защите Конституции не смог дать сколько-нибудь внятного объяснения: «Я не знаю по какой причине, не мо-
1 Здесь, очевидно, имеет место игра слов, поскольку по-немецки «великолепное настроение» пишется как Bombenstimmung.
2 Причем, как впоследствии установили эксперты, мощность обнаруженной у театра бомбы была вполне достаточной для взрыва.
гу сказать. Но я могу себе представить, что была причина» [Beschlussempfehlung.., 2013, S. 124].
Еще более странными выглядели действия полиции во время обыска гаражей и квартиры Уве Бёнхардта 26 января 1998 г. В докладе комиссии Бундестага отмечается: «Поскольку обыски проходили неодновременно, У. Бёнхардт узнал во время обыска своей комнаты об угрозе обыска гаража, в котором находилась лаборатория по производству бомб» [Ibid., S. 130]. В результате Бёнхардт смог спокойно покинуть свой дом и предупредить У. Мундлоса и Б. Чепе. Не совсем ясно, почему обыски проходили несогласованно и почему ему так просто дали уйти1.
После этого У. Мундлос, У. Бёнхардт и Б. Чепе на машине отправились в саксонский город Цвикау, где им на первых порах была оказана помощь со стороны неонацистов из группировки «Blood and Honour». Именно благодаря им беглецы получили новые документы и деньги, а затем обосновались в Цвикау, который вплоть до трагической развязки 4 ноября 2011 г. стал базой для террористов. Ирония судьбы заключалась в том, что как минимум трое из четырех членов «Blood and Honour», оказавших помощь беглецам из Йены, еще в середине 1990-х годов были завербованы Федеральным ведомством по защите Конституции и на тот момент являлись агентами спецслужбы [Aust, Laabs, 2014, S. 268]. К этому эпизоду мы еще вернемся, когда будем говорить о роли этого ведомства и полиции в деле «Национал-социалистического подполья».
Необыкновенный терроризм
Обосновавшись в Цвикау, У. Мундлос, У. Бёнхардт и Б. Чепе не сразу перешли к террору против иностранцев. Между бегством преступников (январь 1998 г.) и первым убийством (сентябрь 2000 г.) прошло больше двух лет. С нашей точки зрения, эта пауза была обусловлена по меньшей мере двумя обстоятельствами. Во-первых, преступникам требовалось время, чтобы добыть оружие (в том числе пистолет Ceska CZ 83, с помощью которого было совершено
1 Впоследствии мать Бёнхардта будет утверждать, что ее сына предупредил один из полицейских, проводивших обыск.
152
большинство убийств), деньги (первое ограбление банка состоялось в 1999 г.) и, наконец, выдержать паузу после того, как они были объявлены в розыск. Во-вторых, как минимум у двоих членов группы (Б. Чепе и У. Бёнхардта) были некоторые сомнения относительно дальнейших действий. В этот период У. Бёнхардт поддерживал контакт с родителями, по свидетельству матери, даже подумывал сдаться властям [Vom Nesthäkchen.., 2012]. Однако нежелание отправиться на длительный срок в тюрьму и авторитет У. Мундлоса, вероятно, изменили его решение. После первых убийств он навсегда прервал всякие контакты с семьей.
Видеоматериалы и оружие, найденные в доме террористов в Цвикау после их гибели, позволяют в общих чертах восстановить деятельность группировки. Основным источником средств существования для группы стали ограбления банков, которые, по данным комиссии Бундестага, они совершили 15 раз [Beschlussempfehlung.., 2013, S. 71]. Именно благодаря этим средствам группировка могла существовать и совершать свои преступления. При этом нельзя сказать, что члены «Национал-социалистического подполья» были полностью отрезаны от внешнего мира и не поддерживали с ним контактов. С середины 2000-х годов У. Мундлос, У. Бёнхардт, Б. Чепе регулярно посещали балтийское побережье, где подружились с другими туристами. По словам последних, Гэри (У. Бёнхардт), Макс (У. Мундлос), Лиза (Б. Чепе) произвели на них самое благоприятное впечатление.
Прекрасная маскировка способствовала тому, что никто не мог даже предположить, что веселая компания молодых людей является бандой неонацистов, хладнокровно совершающих убийства иностранцев. Первой жертвой «Национал-социалистического подполья» стал 38-летний торговец цветами Энвер Шимшек, который был застрелен 9 сентября 2000 г. в Нюрнберге [Ibid.]. В следующем году 11 июня в Нюрнберге У. Мундлос и У. Бёнхардт убили портного Абдурахима Йозюдогру, 27 июня 2001 г. - торговца овощами Сулеймана Ташкпрю, а 29 августа жертвой правых террористов стал Хабил Килич. После достаточно долгой паузы, продолжавшейся до 25 февраля 2004 г., убийства возобновились. На сей раз жертвой стал торговец овощами из Ростока Мехмет Тургут. В нача-
ле июня 2005 г. были расстреляны турок Исмаил Язар (Нюрнберг) и грек Теодорос Булгаридис (Мюнхен). В апреле 2006 г. от пуль У. Мундлоса и у. Бёнхардта погибают Мехмет Кубашик (Дортмунд) и владелец интернет-кафе Халит Йозгат (Кассель). Последней жертвой «Национал-социалистического подполья» стали полицейская Мишель Кизеветтер и ее напарник Мартин А., которые были расстреляны в служебной машине 25 апреля 2007 г. (Хайльб-ронн)1.
Наряду с этими убийствами группировка совершила три теракта, объектом которых, как и в предыдущих случаях, стали мигранты. 23 июня 1999 г. в одном турецком кафе в Нюрнберге произошел взрыв бомбы, который причинил легкие ранения сотруднику заведения. 19 января 2001 г. в результате аналогичного теракта в районе Кёльна-Альтштадт-Норд серьезные ожоги получила 19-летняя девушка иранского происхождения. Если первые два взрыва, с точки зрения террористов, вряд ли были особо удачными, то осуществленный 9 июня 2004 г. теракт стал более резонансным. В этот день У. Мундлос и У. Бёнхардт поставили велосипед с прикрепленной к нему бомбой возле кёльнской парикмахерской, владельцем которой был турок О. Йелдырим. В 16:00 с помощью радиоустройства бомба была приведена в действие, в результате чего 22 человека были тяжело ранены.
Касаясь деятельности «Национал-социалистического подполья», нельзя не отметить профессионализм, с которым действовали террористы. Любая акция тщательно планировалась и проходила по определенной схеме. Сначала выбиралась жертва или объект атаки, за которым устанавливалось наблюдение. На место совершения преступления террористы обычно добирались на велосипедах. После убийства или ограбления У. Мундлос и У. Бёнхардт прятались в специально арендованном трейлере, дожидаясь, пока не закончится полицейская облава, а затем спокойно покидали город. При этом убийства (в отличие от ограблений) осуществлялись не в Тюрингии, а преимущественно в западных федеральных землях ФРГ, чтобы не слишком привлекать внимание полиции. Такая
1 Кизеветтер скончалась на месте, ее напарника врачам удалось спасти.
тактика приносила успех на протяжении многих лет до рокового 4 ноября 2011 г., когда после ограбления филиала сберегательной кассы в саксонском городе Айзенахе У. Мундлос и У. Бёнхардт были окружены в своем трейлере полицией. Не желая сдаваться, они покончили жизнь самоубийством1. После гибели соратников Б. Чепе подожгла дом, в котором на протяжении многих лет жили члены группировки, и попыталась скрыться. Однако спустя несколько дней она, вероятно, осознав тщетность бегства, сдалась полиции.
И у членов комиссии Бундестага, расследовавших преступления «Национал-социалистического подполья», и у исследователей правого терроризма в данном случае возникают вопросы, скорее, касательно не столько хронологии или деталей убийств, сколько самого характера террора. Как показывает история, целью терроризма служит не только уничтожение врагов, но и выдвижение конкретных политических требований, помощь попавшим в тюрьму соратникам или самореклама. При этом раньше в качестве объектов для атаки обычно выбирались люди или учреждения, олицетворявшие систему, нападение на которых могло вызвать серьезный общественный резонанс. Именно так, к примеру, в 1970-е годы действовала леворадикальная организация «Фракция Красной армии» (Rote Armee Fraktion), которая совершала похищения и убийства представителей западногерманского истеблишмента (политика ХДС Петера Лоренца, генерального прокурора Зигфрида Бубака и др.). При этом практически всегда террористы брали на себя ответственность и озвучивали требования к властям.
В случае с «Национал-социалистическим подпольем» дело обстояло совершенно иным образом. Первое, что обращает на себя внимание, - это выбор жертв, которые были не представителями элиты или лидерами иммигрантских общин, а обычными мелкими торговцами. Кроме того, ни за один теракт или убийство группировка никогда не брала на себя ответственность. С точки зрения стороннего наблюдателя, деятельность преступников вряд ли вы-
1 По официальной версии, сначала У. Мундлос застрелил своего друга, затем поджог трейлер, а потом застрелился сам.
глядела рациональной. Убийство девяти иностранцев никак не решало тех задач, которые ставили перед собой неонацисты, а именно -очищение Германии от мигрантов. Отказ от взятия на себя ответственности за совершенные убийства с политической точки зрения обесценивал деятельность «Национал-социалистического подполья», поскольку в переговорах с властями террор может служить важным средством для оказания давления. Однако, с точки зрения самих участников группировки, их тактика выглядела достаточно продуманной. Именно она позволила «Национал-социалистическому подполью» безнаказанно действовать на протяжении 13 лет, в то время как правоохранительные органы ФРГ шли по ложному следу. Вместе с тем можно с определенной долей уверенности говорить о том, что незадолго до своей гибели группировка планировала выйти на новый уровень. Под обломками дома в Цвикау, где скрывались террористы, были обнаружены почтовые конверты с дисками, на которых группировка рассказывала о своих преступлениях [Letzte Ausfahrt.., 2011, S. 67]. Судя по всему, они намеривались разослать эти диски в редакции крупных газет и общественно-политических организаций. Это может свидетельствовать в пользу того, что террористы готовились повысить ставки (возможно, речь шла об убийстве политических деятелей) и сыграть в открытую с государством.
Не меньше вопросов вызывает и убийство полицейского Мишель Кизеветтер, которое определенно выбивается из общего ряда преступлений «Национал-социалистического подполья». До сих остается неясным, для чего У. Мундлосу и У. Бёнхардту потребовалось средь бела дня расстреливать полицейскую машину. Несмотря на то что преступники завладели оружием стражей порядка, вряд ли можно предположить, что именно оно было главной целью нападения. Да и что могло привести террористов, совершавших убийства в крупных городах, в маленький Хайльбронн? Ни расследовавшие дело коллеги погибшей, ни депутаты Бундестага не дали окончательного ответа на данный вопрос.
Слепые на правый глаз?
Как у любой медали есть две стороны, так и успех «Национал-социалистического подполья» был обусловлен двумя обстоятельствами: хорошей подготовкой членов организации и немыслимым провалом всей системы правоохранительных органов ФРГ. Гибель «Национал-социалистического подполья» осенью 2011 г., которая была, к слову, случайностью, а не следствием спецоперации, заставила многих журналистов, политиков и исследователей говорить о «слепоте на правый глаз» полиции и Федерального ведомства по защите Конституции.
В деле террористов из Цвикау, которое до сих пор рассматривается в Мюнхенском суде, действительно очень много неясностей и загадок, которые поневоле заставляют вспомнить ставшую впоследствии знаменитой реплику П. Милюкова «Что это? Глупость или измена?»
Касаясь роли спецслужб в деле «Национал-социалистического подполья», можно с уверенностью говорить о том, что расследовавшая серию убийств турецких торговцев полиция изначально пошла ложному пути. Следователи и официальные власти с самого начала отталкивались от версии, что все убитые были жертвами разборок турецкой наркомафии. При этом никому не приходило в голову, что в убийстве могли быть замешаны неонацисты. Вероятно, это было вызвано тем, что власти сильно недооценили потенциал ультраправых, их способность к действиям в подполье.
Однако если действия полиции и заявления официальных лиц о причастности к этому делу мафии еще можно как-то объяснить пусть и грубыми, но ошибками, то в случае с действиями Федерального ведомства по защите Конституции об этом не может быть речи, поскольку слишком много подозрительных неясностей имеет место.
Как уже было отмечено выше, в начале 1990-х годов спецслужбе удалось внедрить в праворадикальные организации Тюрингии немало своих агентов. Один из них, Тино Брандт, даже возглавлял Тюрингский союз защиты родины, в который входили будущие террористы. В окружении У. Мундлоса, У. Бёнхардта и Б. Чепе находились еще пять-шесть агентов Федерального ведомст-
ва по защите Конституции. Однако, несмотря на это обстоятельство, ведомство не смогло вовремя пресечь деятельность группировки. В докладе комиссии Бундестага, специально занимавшейся данным вопросом, отмечается: «Сотрудники Федерального ведомства по защите Конституции как на федеральном, так и на земельном уровнях руководили несколькими агентами в окружении террористов. Однако они поставляли сравнительно мало информации об У. Мундлосе, У. Бёнхардте и Б. Чепе» [Beschlussempfehlung.. , 2013, S. 856]. Однако в реальности речь может идти не только о недостаточной работе агентов спецслужб, а об их прямой помощи террористам. На процессе по делу «Национал-социалистического подполья» один из обвиняемых в пособничестве неонацистам Ральф Вольлебен (член Тюрингского союза защиты родины) показал, что деньги на покупку оружия для преступников он получал от Т. Брандта [Ramm, 2016]. Правда, сам Брандт поспешил откреститься от каких-либо контактов с группировкой. Даже президент Федерального ведомства по защите Конституции Ханс-Георг Маа-сен, сменивший в 2012 г. на этом посту Хайнца Фромма, признавал, что его подчиненными были допущены существенные ошибки в работе с информаторами: «Никто не знал, кому в действительности служат эти люди» [Der NSU-Komplex, 2016]. Однако даже тогда, когда агенты докладывали о деятельности преступников, эта информация фактически игнорировалась. Так было в случае с сообщением агента Томаса Рихтера1 (оперативный псевдоним «Корелли») о том, что Вольлебен собирается приобрести оружие для террористов. Однако странности на этом не заканчиваются. Не совсем понятно, почему ведомство вовремя не передало информацию о гараже, в котором производились бомбы, коллегам из полиции. Почему уже после бегства преступников спецслужба не продолжила поиски в соседней Саксонии, хотя у нее были и там осведомители?
Касаясь роли Федерального ведомства по защите Конституции в этом деле, нельзя не пройти мимо еще более подозрительных
1 Томас Рихтер неожиданно скончался в конце марта 2014 г. в возрасте 39 лет. По официальной версии, причиной смерти стал диабет. Смерть информатора вызвала столь много вопросов, что весной 2016 г. прокуратура г. Паде-борна приняла решение возобновить расследование.
(если не сказать - вопиющих) эпизодов. Во время убийства владельца интернет-кафе Халита Йозгата в 2006 г. в помещении находился сотрудник Федерального ведомства по защите Конституции. Однако после убийства он сразу же покинул интернет-кафе, не заявив о происшедшем ни в полицию, ни непосредственному начальству. Уже позднее, после того как на основе показаний других посетителей он был найден, он заявил, что не слышал выстрелов и не видел трупа хозяина кафе. Это выглядит весьма странно, поскольку остальные посетители заведения прекрасно слышали хлопки от выстрелов. Никаких последствий это происшествие не имело.
Но самое необычное во всей этой и без того запутанной истории произошло спустя восемь месяцев после смерти У. Мундлоса, У. Бёнхардта и ареста Б. Чепе. «В конце июня 2012 г., - говорится в докладе комиссии Бундестага, - стало известно, что в Федеральном ведомстве по защите Конституции Германии спустя несколько дней после событий 4 ноября были уничтожены документы, которые были отобраны в соответствии с распоряжением президента (ведомства. - А.Б.) о поиске информации, связанной с террористической группой "Национал-социалистическое подполье"» [Beschlussempfehlung.., 2013, S. 858]. Но, хотя члены комиссии выразили свое негодование подобными действиями и признали наличие крупных провалов в работе спецслужб, версия о заговоре или сотрудничестве с преступниками членов Федерального ведомства по защите Конституции была официально исключена. Такого же мнения придерживаются и Ш. Ауст и Д. Лаабс, которые полагают, что спецслужба стала жертвой собственной стратегии, изначально направленной на контроль правых экстремистов посредством агентов. Однако все вышеизложенные факты волей-неволей заставляют всерьез задуматься о том, что по крайней мере некоторые сотрудники ведомства были осведомлены о деятельности «Национал-социалистического подполья» и, возможно, преследовали свои цели.
Про точки и запятые
Расследование дела «Национал-социалистического подполья» началось сразу после ликвидации организации и продолжает-
ся по сей день. Несмотря на столь внушительный срок, ни полиция, ни официальные комиссии, расследовавшие эти преступления, пока еще не вынесли окончательный вердикт. Даже обстоятельный, насчитывающий свыше 1300 страниц доклад комиссии Бундестага пока оставляет больше вопросов, чем дает ответов1. Поэтому ставить точку в этом деле еще рано.
Несмотря на то обстоятельство, что группировка прекратила свое существование, говорить об уменьшении угрозы со стороны ультраправого терроризма не стоит. Феномен «Национал-социалистического подполья» отчетливо продемонстрировал (в том числе и самим неонацистам), что даже небольшая группа правых радикалов при определенных условиях может вполне успешно вести подпольную войну против своих идеологических противников. В докладе Федерального ведомства по защите Конституции за 2015 г. отмечается, что количество преступлений, совершенных с применением насилия, по сравнению с 2014 г. выросло на 42% - с 990 до 1408 [Rechtsextremistische.., 2015]. При этом количество таких преступлений, как поджог и осуществление взрыва, которые можно квалифицировать как терроризм, тоже выросло соответственно с 21 до 99 и с 6 до 18 [Rechtsextremistische.., 2013]. Этот рост обусловлен, в первую очередь, наплывом в страну беженцев из Сирии и ростом ксенофобских настроений. Как отмечает газета «Die Zeit», в 2015 г. общежития для беженцев 279 раз подвергались нападениям [Polke-Majewski, 2016]. Так что вполне вероятно, что можно ожидать более серьезных всплесков правого терроризма. В конце концов, становление «Национал-социалистического подполья» тоже начиналось с погромов в Ростоке и Хойерсверде2.
1 Неудовлетворенность итоговым докладом комиссии Бундестага привела к тому, что в 2015 г. было принято решение создать новую парламентскую комиссию по расследованию преступлений «Национал-социалистического подполья».
2 О том, что праворадикальное насилие в отношении беженцев в последнее время принимает новые формы, свидетельствует дело неонацистской организации «Группа Фрайталь», которая совершала нападения на иностранцев и левых политиков в Дрездене и Фрайтале. Лишь благодаря скоординированным действиям полиции и спецслужб группировка была разгромлена в конце 2016 - начале 2017г. Подробнее см.: [МахшШ, 2017].
Список литературы
Сумленный С. Их борьба / / Эксперт. - М., 2007. - № 16. - Режим доступа: http://expert.ru/expert/2007/16/ih_borba/ (Дата обращения -30.03.2017).
Сумленный С. Немецкая система: Как устроена Германия. - М.: Эксперт, 2010. - 456 с.
Aust S., Laabs D. Heimatschutz: Der Staat und die Mordserie des NSU. -München: Pantheon Verlag, 2014. - 864 S.
Beschlussempfehlung und Bericht des 2. Untersuchungsausschusses nach Artikel 44 des Grundgesetzes / Deutscher Bundestag, 17. Wahlperiode. -Drucksache 17/14600. - Berlin, 2013. - 23.08. - 1316 S. - Mode of access: http://dipbt.bundestag.de/dip21/btd/17/146/1714600.pdf (Дата обращения -30.03.2017).
Billerbeck L. Ich konnte das nicht mehr vertreten: Wie Stefan Rochow aus der rechtsextremen Szene ausstieg // BPB. - Berlin, 2016. - 01.11. - Mode of access: http: / / www.bpb.de/politik/ extremismus/rechtsextremismus/236553/ interview-mit-aussteiger-rochow (Дата обращения - 30.03.2017).
Busch Ch. Der «Nationalsozialistische Untergrund» im Lichte rechtsradikaler Gewalt // BPB. - Berlin, 2012. - 10.05. - Mode of access: http://www. bpb.de/135578/der-nsu-im-lichte-rechtsradikaler-gewalt (Дата обращения -30.03.2017).
Der NSU-Komplex / Aust S., Laabs D. (Buch und Regie) // ARD; Bayerischer Rundfunk. - München, 2016. - 07.04. - Mode of access: https://www. youtube.com/watch?v=Ax_ZOuIbWqk&t=569s (Дата обращения -30.03.2017).
Ernstes Zeichen an der Wand // Der Spiegel. - Hamburg, 1992. - N 36. -S. 18-29. - Mode of access: http://magazin.spiegel.de/EpubDelivery/spiegel/ pdf/13689982 (Дата обращения - 30.03.2017).
Gewalt macht aufmerksam // Der Spiegel. - Hamburg, 1992. - N 50. -S. 26-27. - Mode of access: http://magazin.spiegel.de/EpubDelivery/spiegel/ pdf/13682059 (Дата обращения - 30.03.2017).
Hinrichs P. «Unser Sohn», Uwe Böhnhardt, der Terrorist // Die Welt. -Berlin, 2011. - 26.12. - Mode of access: https://www.welt.de/politik/ deutschland/article13783548/Unser-Sohn-Uwe-Boehnhardt-der-Terrorist.html (Дата обращения - 30.03.2017).
Letzte Ausfahrt Eisenach / Baumgärtner M., Dahlkamp J., Kaiser S., Neumann C., Röbel S., Stark H., Ulrich A., Winter S. // Der Spiegel. - Hamburg, 2011. - N 46. - S. 66-75. - Mode of access: http://magazin.spiegel. de/EpubDelivery/spiegel/pdf/81703436 (Дата обращения - 30.03.2017).
Mattusek M. Jagdzeit in Sachsen / / Der Spiegel. - Hamburg, 1991. -N 40. - S. 41-51. - Mode of access: http://magazin.spiegel.de/EpubDe livery/spiegel/pdf/13492516 (Дата обращения - 30.03.2017).
Maxwill P. «Gruppe Freital» vor Gericht: Der Staat gegen Fremdenhass / / Der Spiegel Online. - Hamburg, 2017. - 05.03. - Mode of access: http:// www. spiegel. de/panorama / justiz /gruppe-freital-prozess-in-dresden-staat-gegen-hass-a-1132879.html (Дата обращения - 30.03.2017).
Polke-Majewski K. Das ist rechter Terror // Die Zeit Online. - Hamburg, 2016. - 04.03. - Mode of access: http://www.zeit.de/politik/deutschland/2016-03/rechtsextremismus-terror-fluechtlinge-nauen/ (Дата обращения -30.03.2017).
Ramm W. Ex-V-Mann im NSU-Prozess: Brandt, der Stifter // Der Spiegel Online. - Hamburg, 2016. - 07.06. - Mode of access: http://www. spiegel. de /panorama / justiz /nsu-prozess-tino-brandt-der-stifter-a-1096307.html (Дата обращения - 30.03.2017).
Rechtsextremistische Straf und Gewalttaten / Bundesamt für Verfassungsschutz. - Berlin, 2015. - Mode of access: https: //www.verfassungs schutz.de/de/ arbeitsfelder/af-rechtsextremismus/zahlen-und-fakten-rechtsext remismus/zuf-re-2015-straf-und-gewalttaten/ (Дата обращения - 30.03.2017).
Uwe Mundlos: Vom Musterschüler zum rechten Killer // Cicero. - Berlin, 2011. - 22.11. - Mode of access: http://cicero.de/berliner-republik/vom-musterschueler-zum-rechten-killer/46586 (Дата обращения - 30.03.2017).
Verfassungsschutzbericht 2015 / Bundesministerium des Innern. - Berlin, 2015. - 317 S. - Mode of access: https://www.verfassungsschutz. de/de/oeffentlichkeitsarbeit/publikationen/verfassungsschutzberichte/vsberic ht-2015 (Дата обращения - 30.03.2017).
Vom Nesthäkchen zum Terrorist: Die Verzweiflung der Eltern Böhn-hardt // ARD; Norddeutscher Rundfunk. - Hamburg, 2012. - 21.04. - Mode of access: https://www.youtube.com/watch?v=6-zurSZIbgc (Дата обращения -30.03.2017).
Was ist der Rechtsextremismus? / Bundesamt für Verfassungsschutz. -Berlin, 2017. - Mode of access: https://www.verfassungsschutz. de/de/arbeits felder/af-rechtsextremismus/was-ist-rechtsextremismus (Дата обращения -30.03.2017).
Zuwanderung / NPD. - Berlin, 2017. - Mode of access: https://npd. de/themen/ identitaet/ (Дата обращения - 30.03.2017).
