CC BY
41С.С. Гостева,
доктор исторических наук, профессор В.В. Мыцыков
(г. Воронеж)
ОХРАНА ОБЩЕСТВЕННОГО ПОРЯДКА ПРИ ПЕРЕВОЗКЕ ВОЙСК ПО ЖЕЛЕЗНЫМ ДОРОГАМ ЦАРСКОЙ РОССИИ
Статья рекомендована к печати доктором исторических наук, профессором А.В. Перепелицыным, доктором исторических наук, доцентом Т.В. Филоненко.
Аннотация. В статье рассмотрены вопросы организации взаимодействия военного ведомства, жандармских полицейских управлений железных дорог, администрации железных дорог и полиции по охране общественного порядка при перевозке войск по железным дорогам царской России.
Ключевые слова: воинские перевозки, железные дороги, жандармские полицейские управления железных дорог, полиция, охрана общественного порядка.
Высший надзор за всеми перевозками чинов и грузов военного ведомства сосредотачивался в отделе военных сообщений Главного управления генерального штаба, который непосредственно подчинялся начальнику генерального штаба.
Начальнику отдела военных сообщений подчинялись заведующие передвижением войск. Кроме того, в каждом военном округе имелся начальник военных сообщений округа, подчиненный непосредственно начальнику штаба округа и исполняющий все указания начальника отдела военных сообщений [1].
Начальник военных сообщений округа пользовался правами начальника дивизии. В его обязанности входило: 1) разработка плана военных сообщений армии при мобилизации и перевозке войск и их грузов по железным и грунтовым дорогам и водным путем. При начальнике военных сообщений находилось Управление, состоящее из 2-х отделений: 1) военно-дорожного и 2) этапного. Отделениями заведовали старшие адъютанты. К предметам ведения военно-дорожного отделения относились: а) делопроизводство, касающееся железных дорог и военных сообщений округа и военных перевозок; б) руководство комендантами станций, офицерами для поручений и прочими служащими на железных дорогах, состоящими в ведении заведующего передвижением войск; г) разработка мобилизационного плана перевозки войск по железным дорогам и водным путям; д) организация полевой почтово-телеграфной части.
Этапное отделение выполняло следующие функции: а) устройство и содержание этапов армии, формирование и снабжение военных транспортов; б) содержание и препровождение нештатных команд, пересыльных нижних чинов, их семейств и арестантов; в) надзор за временно проживающими в округе военными чинами, г) проверка действий управлений уездных воинских начальников по этапно-пере-сыльной части [2].
Заведующие передвижением войск по отдельным группам железных дорог и водных сообщений подчинялись начальнику отдела военных сообщений Главного управления генерального штаба. По отношению к перевозкам войск и их грузов в пределах каждого военного округа, они исполняли все распоряжения начальника окружного штаба.
Они присутствовали при производстве дознаний о причинах происшествий с воинскими поездами, воинскими чинами и грузами, излагая в актах свое мнение. Имели свободный доступ ко всем железнодорожным сооружениям с целью ознакомления со всеми отраслями железнодорожной службы.
Железнодорожные служащие обязаны были немедленно сообщать им обо всех происшествиях с воинскими поездами, чинами и грузами.
Требования заведующих передвижением войск, касающиеся порядка перевозки войск и грузов, должны были исполняться беспрекословно всеми военнослужащими и начальника-
ми перевозимых войск, не взирая на чины и звания.
В обязанности заведующих передвижением войск входило: а) ведение учета всех офицеров запаса, находящихся в железнодорожном районе, наблюдение за их служебной деятельностью и подготовка из числа их комендантов станций и военно-санитарных поездов; б) инспектирование управлений, комендантов ж.д. станций и наблюдение за учетом ими нижних чинов запаса, служащих на железных дорогах;
в) взаимодействие между начальством перевозимых войск и управлениями железных дорог;
г) наблюдение за своевременным и точным выполнением плана перевозки войск и грузов;
д) проверка санитарных поездов во время нахождения их на вверенных им линиях железных дорог; е) донесение на высочайшее имя и по команде о всех происшествиях во время перевозки войск и грузов; ж) подробное изучение вверенных им путей сообщения и сбор военно-статистических сведений о прилегающих к иностранным железным дорогам; з) непосредственное участие в составлении воинских графиков, планов мобилизации дорог и инструкций; и) надзор за исполнением железнодорожными служащими постановлений, касающихся перевозки войск и их грузов [3].
Коменданты железнодорожных станций имели в своем ведении определенные участки железных дорог и подчинялись непосредственно заведующему передвижением войск и пользовались правами уездных воинских начальников.
К комендантам обращались все прибывающие на ж.д. станцию воинские чины по делам о перевозке войск и грузов. Местные военные власти, гражданское начальство, общая полиция, чины жандармского полицейского управления, управления железных дорог и их агенты обязаны оказывать коменданту возможное содействие и исполнять все его законные требования [4].
В обязанности коменданта станции входило: а) наблюдение за порядком на станциях среди перевозимых воинских частей; б) передача начальникам эшелонов и транспортов распоряжений, касающихся дальнейшего дви-
жения поездов, а также погрузки и выгрузки войск; в) принятие надлежащих мер при крушениях воинских поездов и участие в составлении жандармскими чинами актов о происшествиях с воинскими поездами; г) отправление воинских чинов, отставших и заболевших в пути; д) наблюдение за продовольственными пунктами; е) вызов войск для охраны войскового имущества и для прекращения беспорядков в районе станции; ж) наблюдение за воинскими чинами, служащими на железной дороге; з) ведение учета запасных нижних чинов, служащих на железной дороге; и) наблюдение за своевременностью распоряжений, отдаваемых управлениями железных дорог по перевозке войск, надлежащим оборудованием воинских поездов [5].
Для соблюдения порядка на железных дорогах все воинские чины во время пребывания на станциях и во время переезда подчинялись правилам, установленным для частных пассажиров, и обязаны были соблюдать все требования и распоряжения жандармских чинов и военной охраны, относящиеся к охране общественного порядка и соблюдению железнодорожных правил.
В условиях мирного времени передвижения по железным дорогам складывались в связи с очередными призывами в войска новобранцев осенью каждого года, с отправкой и возвращением войск в лагеря весной и осенью, с изменениями в квартирном расписании войск, с отправкой отпускных и запасных и т.д.
24 ноября 1851 года было издано первое циркулярное распоряжение военного министерства о повседневном использовании железных дорог для военных перевозок.
За пять лет, с 1852 по 1856 гг. общий объем произведенных воинских перевозок достиг 836 500 человек, 58 200 орудий и около 11 000 повозок [6].
Объем воинских перевозок из года в год возрастал, только ежегодный призыв на действительную военную службу, например, в 1878 году составлял 218 тыс. человек, в 1880 г. - 235 тыс. человек, в 1889 г. - 255 тыс. человек, в 1896 г. -279 тыс. человек, в 1901 г. - 308 500 человек, в 1915 г. - 585 тыс. человек [7].
Унтер-офицеры жандармско-полицейских управлений железных дорог при прибытии, стоянке и отправлении воинских поездов на станциях должны были находиться на платформе, оказывать содействие и наблюдать за соблюдением воинскими чинами установленных правил о следовании по железным дорогам. Обо всех недоразумениях докладывали комендантам станций или офицерам для поручений, а при необходимости составляли протоколы.
Еще в 1871 году в циркуляре шефа жандармов приводился пример, когда на станции одной из железных дорог во время «буйствова-ния» в нетрезвом виде отставного офицера жандармские чины, будучи приглашены начальником станции увести пьяного офицера, не исполнили этого потому, что находившиеся в числе пассажиров - один штабе и обер-офицер - приказали им выйти вон на том основании, что будто бы всякий нижний чин обязан исполнять приказание военного офицера, так военный офицер есть начальник для всякого нижнего чина.
Случай этот показал руководству Корпуса Жандармов, что нижние жандармские чины не вполне понимали те взаимоотношения, которые существовали в военном быту между воинскими чинами. Шеф жандармов разъяснил, что жандармские чины не должны были исполнять приказания постороннего офицера. «Жандармские чины должны знать, что принятые ими законные меры не могут быть отменены никаким посторонним лицом, какого бы звания это лицо не было. Только при таком понимании своих прав и обязанностей, - отметил он, - деятельность жандармских чинов достигнет тех результатов, которых ожидает закон относительно общественного порядка и спокойствия» [8].
Особенно осложнилась оперативная обстановка во время проведения мобилизации армии.
В первый день мобилизации 2 ноября 1876 года по 44 губерниям России, на которые распространялись мобилизационные мероприятия, на призывные пункты явилось 224312 запасных и было доставлено 62 996 лошадей. Их перевозка к пунктам квартирования тех воинс-
ких частей, на пополнение которых они предназначались, была осуществлена 24 железными дорогами и потребовала 995 поездов, в том числе на Орлово-Грязинской — 47, Грязе-Ца-рицынской - 19, Козлово-Воронежско-Ростов-ской - 102, Тамбово-Саратовской - 23, Козло-во-Тамбовской - 31 поезд. Осуществление мобилизационных перевозок заняло 4 недели.
Перевозки же по стратегическому сосредоточению заняли 5 недель, потребовав вдвое больше поездов, по сравнению с мобилизационными перевозками - 2094 поезда. В том числе на Орловско-Грязинской - 74, Грязе-Царицынской - 42, Козлово-Воронежско-Ростовской - 64, Козлово-Тамбовской - 6 поездов [9].
Чины жандармских полицейских управлений железных дорог при исполнении ими полицейских обязанностей в отношении офицерских чинов войск руководствовались инструкцией, объявленной в циркуляре № 34 по Корпусу жандармов в 1899 году [10].
Являясь звеном военного министерства, обязаны были соблюдать все предписанные военными законами правила воинской дисциплины, чинопочитания и подчиненности, и в отношениях с пассажирами, носящими офицерское звание, соблюдать правила об отдании воинской чести и оказывать им должное внимание.
Находясь на железной дороге при исполнении служебных обязанностей, жандармские унтер-офицеры принимали приказания только от своего прямого жандармского офицера.
Лица, имеющие офицерское звание, могли удаляться из поезда или с железнодорожной станции: а) в случаях, предусмотренных ст.ст. 25 и 26 общего Устава Российских железных дорог лишь при условии нежелания и отказа их сообщить свое имя, чин, должность и место службы и предъявить документ, удостоверяющих личность; б) при обвинении в совершении преступления, при условиях, означенных в ст. 27 Устава уголовного судопроизводства; в) в случае «буйства» и «бесстыдных» и оскорбительных действий с их стороны; г) в случае болезни (умопомешательства и т.д.).
Во всех перечисленных случаях удаление из поезда или со станции производилось желез-
нодорожными агентами по распоряжению и под наблюдением заведующего передвижением войск или коменданта станции, офицера для поручений или начальника отделения жандармского полицейского управления железных дорог.
Жандармские унтер-офицеры докладывали коменданту станции о всяком случае нарушения лицами офицерского звания, действующих законоположений при нахождении их в полосе отчуждения железных дорог.
Лица, подвергнутые задержанию, передавались ближайшему по пути следования воинскому начальнику, причем сама доставка задержанного производилась железнодорожными агентами. Все остальные затем действия при производстве дознаний о проступках или преступлениях, совершенных военнослужащими офицерами в районе ведения жандармской полиции, производились на основании общих правил о производстве полицейских дознаний на основании Устава уголовного судопроизводства.
При проезде по железным дорогам и во время нахождения на станциях офицеры наравне с прочими лицами обязаны исполнять все законные требования и распоряжения чинов ЖПУ, относящиеся к охране общественного порядка и соблюдению железнодорожных правил.
Неисполнение законных распоряжений влекло за собой ответственность, как за неисполнение законных требований полиции (ст. 29 и 30 Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями); противодействие и сопротивление чинам ЖПУ наказывалось на основании правил, изложенных в главе I раздела IV Уложения о наказаниях; за вооруженное сопротивление виновные подвергались ответственности на основании ст. 117 воинского Устава о наказаниях, как за сопротивление военному караулу.
Оскорбления офицерами жандармских чинов офицерского звания словами или действиями при исполнении ими служебных обязанностей влекло за собой ответственность по ст. 14 воинского Устава о наказаниях; за оскорбление же жандармских унтер-офицеров при тех же
условиях наказание следовало на основании ст. 122 того же Устава.
В определенных слоях офицерства бытовало презрительное отношение как к полиции вообще, так и к жандармерии в особенности. Подобные проявления чувств не всегда были вызваны требованиями чести представителей армейского командования.
Чины, подведомственные Управлению военных сообщений, не всегда соблюдали правила служебной этики по отношению к чинам жандармских полицейских управлений железных дорог, что иногда не способствовало установлению нормальных отношений между жандармами и чинами передвижения войск.
Руководство ЖПУ ж.д. обижалось, что коменданты станций не делали сами и не отдавали сделанных им жандармскими офицерами служебных визитов.
Несмотря на ряд циркуляров по Корпусу жандармов, обязывающих жандармскую железнодорожную полицию оказывать комендантам станций полное содействие по наведению порядка во время следования воинских поездов, имели место случаи отказа в таком содействии, невмешательства при совершенных нарушениях общественного порядка.
Начальник управления военных сообщений Г.П. Левашев в январе 1904 года в письме к заведующим передвижением войск убеждал, что «во взаимных добрых отношениях заключается немалая доля успеха в нашей сложной и ответственной работе, я считаю долгом обратить ваше внимание на это, тем более, что даже и в Уставе о гарнизонной службе есть аналогичные указания о соблюдении известных правил воинской и общепринятой в обществе вежливости между служащими посторонних ведомств, которые в известной степени могут быть применимы и в данном случае. Меру эту нахожу безусловно необходимою в виду постоянных служебных отношений между названными чинами» [11].
В свою очередь начальник штаба Корпуса жандармов в письме начальникам ЖПУ железных дорог просил «...передать подведомственным Вам г.г. офицерам мою твердую уверенность в том, что наши чины, как принадлежа-
щие к составу славной Русской армии, примут все меры к установлению самых сердечных отношений к своим ближайшим сотоварищам по общему делу - чинам управления военных сообщений» [12].
В циркуляре штаба Корпуса жандармов № 3481 1905 года отмечалось, что «чины, ведающие передвижением войск, - единственные и ответственные хозяева и распорядители воинского движения. Вся суть и цель нашей службы во время воинских перевозок должны заключаться в полной от всего сердца, невзирая на разницу иной раз в чинах, помощи и сотрудничества заведующим передвижением войск, комендантам станций и лицам, их заменяющим. .. .При этом выражаю твердую уверенность, что наши чины, проникнутые сознанием серьезности настоящего времени и залога успеха наших военных действий в правильном ходе воинских перевозок, приложат все силы, дабы облегчить труд чинов, ведающих передвижением войск» [13].
Отправление новобранцев и запасных по железным дорогам сопровождалось массовым употреблением спиртных напитков. Об этом свидетельствуют циркуляры МВД и штаба Корпуса жандармов.
Так, в циркулярном предписании штаба Корпуса жандармов № 1956 от 12.04.1884 г. отмечалось, что «при отправке новобранцев по железным дорогам с пунктов сбора к местам служения к отходу поездов весьма часто собирается на станциях масса посторонней публики и родных, сопровождающих отъезжающих новобранцев. При этом случается, что как сопровождающие, так и отъезжающие, бывают нередко в нетрезвом виде, последствием чего бывают буйства и беспорядки, имевшие несколько раз место в последнее время» [14].
В циркуляре МВД № 25 1904 г. сказано, что «по установившемуся в населении обычаю, подлежащие призыву молодые люди являются в призывные участки в сопровождении родственников и в ожидании решения своей участи в отношении исполнения воинской повинности предаются совместному разгулу, сильно злоупотребляя спиртными напитками. Последствием сего является во многих случаях явка
призывных в воинские присутствия в нетрезвом виде, лишающая возможности правильно судить о физической годности данного лица к военной службе...
...Помимо этих прямых последствий, нетрезвое поведение призванных часто вызывает столкновения с местным население в местах призыва, требуя усиления полицейских нарядов для охраны общественного спокойствия и тишины [15].
В циркулярном предписании штаба Корпуса жандармов № 10571 этого же года сообщалось, что и происходившие в сентябре и октябре сего года частные мобилизации сопровождались во многих местностях весьма серьезными беспорядками».
Необходимость принятия решительных мер к прекращению подобных беспорядков путем немедленного и строгого наказания виновных послужила основанием к изданию высочайшего повеления о предании суду виновных по законам военного времени.
По высочайшему повелению от 23 ноября 1904 года предоставлено начальникам военных округов, не объявленных на военном положении, право предавать военному суду воинских чинов мобилизованных частей войск и иных команд, отправляемых в действующую армию за совершенные ими воинские и общеуголовные преступления (грабеж, разбой, поджег, убийство, умышленную порчу железнодорожных сооружений, телеграфов и т.п.).
Циркулярным предписанием штаба Корпуса жандармов № 11014 этого же года, по согласованию с военно-судным управлением, на чинов ЖПУ возложено производство дознаний по таким преступлениям в том случае, когда на месте происшествия не окажется коменданта станции или офицера по передвижению войск. Оконченные дознания передавались уездным воинским начальникам по месту совершения преступления.
Война с Японией потребовала огромного напряжения не только железных дорог Сибири, но и железных дорог Центра. На театр войны было отправлено 1 294 566 солдат и офицеров, 230 269 лошадей, 2238 орудий, 37 000 транспортных повозок с грузами [16].
По окончании войны встала новая задача -перебросить войска и грузы с Дальнего Востока в различные районы страны.
Крайне сложной при следовании воинских поездов была обстановка на Юго-Восточных железных дорогах в районе обслуживания Харьковского и Воронежского жандармских полицейских управлений железных дорог.
9 сентября 1904 г. акцизный надзиратель Троицкий в телеграмме из Лисок сообщал: «Вчера при следовании эшелона запасных через Лиски разграбили винную лавку. Сегодня 11 часов дня и 7 часов вечера следуют такие же буйные запасные. Необходима военная помощь» [17].
В этот же день акцизный надзиратель Ганич на имя управляющего акцизными сборами Воронежской губернии сообщал о грабеже лавки в Ново-Покровском: «Прошу содействия военных властей. Местная полиция бессильна» [18].
11 сентября 1904 г. жители станции Таловая в телеграмме на имя губернатора просили защиты от запасных, следующих в поездах [19].
Бобровский уездный исправник полковник Анфилов в рапорте на имя Воронежского губернатора докладывал, что при получении сведений от Ново-Покровского полицейского надзирателя о грабежах запасными чинами проходящего эшелона, он отправился на ст. Лиски. От начальника эшелона была получена телеграмма о беспорядках во время остановок поезда. Были приняты следующие меры: командир 4 запасного кавалерийского полка выделил три вооруженных пеших команды для охраны двух казенных винных лавок и буфетов станции; два конных разъезда охраняли базар и продовольственный пункт. Телеграфировал Бобровскому воинскому начальнику об охране станции Бобров. На станцию Таловая вызвал урядника со стражниками, десятскими и приставом. Сам встретил эшелон и сопровождал до ст. Таловая.
Пояснил, что 8 сентября запасные, следовавшие поездом № 24, по прибытии на ст. Лиски направились на базарную площадь и к казенной винной лавке. Лавка была закрыта. Разбили стекла и, не обращая внимания на полицейских и надзирателя, сломали в окнах решетки и похитили водку на сумму 150 рублей. По прибы-
тию на ст. Таловая разбили бакалейную лавку Зальцмана, избив его и его семейство.
В связи с тем, что следование воинских эшелонов по этому участку ж.д. линии планировалось ежедневно с 13 по 25 сентября были намечены меры по усилению численности силовых структур на станциях.
На станции Икорец в помощь жандармской полиции направлены урядник и стражники. На станцию Хреновая - урядник и 4 стражника. На станцию Таловая - урядник и 4 стражника.
В то же время он озабочен тем, что следовавшие рабочие из шахт и заводов Екатеринослав-ской и Киевской губерний, «по-видимому участвовавшие в рабочих беспорядках», ведут себя дерзко и без помощи войск невозможно обеспечить общественный порядок.
Начальники воинских частей: командир 4-го запасного кавалерийского полка полковник Липский, оказавший полиции содействие 8 и 9 сентября и Бобровский воинский начальник полковник Красильников «стесняются давать воинские части, не получив на то распоряжения вышестоящего руководства. А потому помощь, ими оказанная, является пассивной и в случае возникновения беспорядков не может быть действенной» [20].
14 сентября 1904 г. Воронежский губернатор получил рапорт Валуйского уездного исправника, в котором сообщал о том, что 9 сентября через станцию Валуйки на Лиски проследовал воинский поезд № 60. Во время стоянки на станции Валуйки воинские нижние чины требовали от сопровождавшего их офицера денег на водку, затем у торговца Захара Ткаченко самовольно взяли около 600 арбузов и копну соломы. В слободе Панской от сидельницы казенной винной лавки потребовали водки и принудили ее продавать.
Вскоре прибыла из Воронежа воинская команда Скопинского пехотного полка из 30 человек для охраны станции Валуйки.
18 сентября с воинским поездом № 22 следовали эшелоны № 808 и часть эшелона № 805 запасных нижних чинов Екатеринославской и Херсонской губерний. На станции Хреновая во время стоянки между запасными этих эшелонов произошла драка. Запасные эшелона № 805
силой принудили отцепить свои семь вагонов и остались в Хреновом и только к вечеру эти вагоны были прицеплены к другому поезду [21].
20 сентября Новохоперский уездный исправник сообщил губернатору, что 17 сентября во время остановки поезда № 204 на станции Но-вохоперск запасные Харьковской и Екатеринос-лавской губерний в количестве 120 человек, следовавших на Дальний Восток, из мелочных лавок, принадлежащих частным лицам, забрали силой товаров на сумму около 50 рублей, сорвали двери и окна. Сопровождающий эшелон офицер был бессилен навести порядок. Жандармской железнодорожной полицией в одном из вагонов был задержан посторонний, который «подстрекал запасных нижних чинов к беспорядкам» [22].
Новохоперский уездный исправник 20 октября сообщал губернатору, что 18 октября с эшелона № 233, следовавшего поездом № 22 с запасными на Дальний Восток в количестве 1200 человек, во время стоянки на станции Колено изымали бесплатно из торговых лавок продукты питания. На станции Новохоперск ворвались в бакалейную лавку и взяли бесплатно товара на сумму около 155 рублей.
«Сопровождавшие упомянутых воинских чинов два офицера, железнодорожные жандармские чины и бывший на месте охранник оказались совершенно бессильными к предотвращению этого беспорядка, сопровождавшегося насилием» [23].
19 октября на станцию Абрамовку Харьково-Балашовской железной дороги прибыл эшелон с запасными, следовавшими на Дальний Восток. Человек 300 нижних чинов отправилось к прилегающему к станции поселку и в лавках произвели беспорядок и набрали съестных припасов на сумму около 200 рублей.
«Во время этих беспорядков бывший на месте стражник Чепорев обращался за распоряжением и содействием по прекращению беспорядков к сопровождающему этот эшелон офицеру, каковой дал ответ категорически, что он ничего сделать не может. В таком же положении оказались и местные железнодорожные жандармские нижние чины» [24].
31 октября Воронежскому губернатору поступил рапорт помощника Бобровского исправника Петрова о том, что 19 октября запасными нижними чинами на ст. Хреновая в буфете похищено товару на сумму 700 рублей [25].
18 октября на станции Таловая запасные эшелона № 233 ворвались в дом крестьянина Гальцмана и взяли имущества на сумму около 70 рублей, а 19 октября разграбили склад Сычева на сумму 500 рублей [26].
Начальник станции Таловая Абрамов в телеграмме Воронежскому губернатору сообщал, что 3 и 4 ноября запасные нижние чины воинских поездов - эшелонов № 278-281 произвели грабеж грузов в вагонах и на платформе [27].
На станции Поворино грабеж грузов из вагонов, находящихся на станции. Похищено 7 мешков сахара [28].
На станции Острогожск 4 ноября по прибытии воинского поезда № 208 с товарной платформы похищены бочки с сельдью [29].
На станции Половцево из стоящего вагона похищена вобла, селедка, на станции Кардаил - мука, 30 мешков риса, семена подсолнечника.
8 ноября Валуйский уездный исправник Никитин информировал Воронежского губернатора, что 4 ноября запасные около 200 человек, прибыв на станцию Валуйки, отправились в слободу Панская и, подойдя к закрытой казенной винной лавке, охраняемой полицейскими стражниками, потребовали открыть лавку и выдать водки. Будучи возбужденными, они камнями разбили окна. На станции был разграблен буфет.
«Хотя полицией и начальником отряда своевременно были приняты меры к прекращению этих беспорядков, но в виду малочисленности чинов полиции, окончательно остановить воинских нижних чинов не было никакой возможности. Сопровождающий нижних чинов офицер пытался уговорить свою команду, но ничего из этого не вышло» [30].
Уездные исправники своевременно сообщали о состоянии охраны общественного порядка во время следования воинских поездов, губернатор в свою очередь информировал Департамент полиции. Переписка по этому вопросу обстоятельная и конкретная, но сил и средств для охраны общественного порядка было недо-
статочно. Только 20 ноября 1904 г. Воронежский губернатор получил из штаба Московского военного округа для сведения письмо о том, что «Главный штаб отзывом от 4 ноября сего года за № 3670 уведомил, что по докладу Государю Императору обстоятельств беспорядков, произведенных запасными нижними чинами во время проследования их через Москву, его Императорскому Величеству благоугодно было 30 октября сего года Высочайше повелеть, для предупреждения впредь подобных беспорядков, наряжать на станциях при больших городах, при проследовании эшелонов с запасными чинами, воинские команды» [31].
Обстановка оставалась сложной. Проследование поездов увеличивалось.
15 января 1905 г. Нижнедевицкий уездный исправник в рапорте Воронежскому губернатору доложил, что 10 января на станции Нижне-девицк нижние чины запаса из Черниговской области, призванные на действительную службу, в нетрезвом виде забрали со стойки буфета продукты питания и, несмотря на протест буфетчицы, изъяли всю выручку.
Другие, на грузовой платформе похитили мешки с семечками. Третьи, толпой около 200 человек, направились в поселок и, подойдя к лавке, выломали дверь, избили приказчика и вынесли 10 ковриг ситного хлеба, 20 французских булок, 1 фунт мяса и т.д. На станции Кур-батово на платформе разбили бочки с кренделями [32].
10 января на станции Кшень запасные разграбили казенную военную лавку. Торговцы 4-х лавок станции Касторная, узнав об этом, по совету начальника станции к приходу поезда закрыли свои лавки. Обозленные запасные разбили окно, сломали двери.
«Не было бы, конечно, и разбитого окна и сломанной двери, - писал в рапорте Землянс-кий уездный исправник, - если бы торговцы не запирали своих лавочек и удовлетворили их продажей им еды» [33].
Торговцам дан был совет лавок не запирать и в продаже товара не отказывать.
Газета «Саратовский листок» в январе 1905 г. сообщала: «Так, на днях, проезжающие через Балашов на Дальний Восток запасные нижние
чины снова учинили беспорядки: разбили несколько лавок, одну бедную женщину, у которой муж в последнюю мобилизацию взят на войну, оставили совершенно нищей, расхитив из ее лавчонки все, что только можно было унести. Больше всего пострадали лавки вблизи вокзала и места стоянки воинского поезда у продовольственного пункта. Была сделана попытка разгромить винную лавку, но там дело ограничилось в конце концов только выбитием нескольких стекол в окнах» [34].
1 ноября 1905 г. начались перевозки солдат из Манчжурии, демобилизованных после окончания русско-японской войны. Продвижения эшелонов шло крайне медленно. Задержки происходили из-за забастовок железнодорожников, нехватки угля для паровозов. Это вызывало возмущение демобилизованных. Со многих станций Транссиба поступали телеграммы министру путей сообщения, а на местах задержек эшелонов возникали конфликты, раздавались угрозы расправы с железнодорожниками. Были приняты срочные меры по снабжению углем деповских станций на пути движения эшелонов и охраны общественного порядка [35].
Исполняющий обязанности начальника Сибирской ж.д. А. Штукенберг в январе 1905 г. телеграммой в МПС просил восстановить порядок «для предупреждения повторения продолжающихся насилий проходящих войск над дежурными агентами движения с их семействами, которые героически выдерживают эту осаду, но уже начинают покидать свои посты. Необходимо, советовал он, от имени военного начальства объявить армии, что если она будет так себя вести, то дорога не будет их перевозить вовсе, так как все агенты бросят свое дело, и предложить войскам подчиниться всем установленным железнодорожным порядкам» [36].
Начальник Забайкальской ж.д. А. Свентиц-кий в письме начальнику Управления железных дорог Н. Шауфусу сообщал, «Единственно, что заставляет еще служащих работать - это опасение насилия со стороны проходящих эшелонов войск в случае задержек в движении, а также насилия будут иметь место, так как проходящие войска сильно возбуждены против стачечников, хотя революционеры в своих прокламациях
всеми силами стараются убедить войска, что во всем виноваты не они, служащие дорог, а начальство - военное и железнодорожное» [37].
Но Центральное бюро Всероссийского железнодорожного союза в декабре распространило заявление в Манчжурскую армию и по всем станциям Российских железных дорог о том, что союзом будут приняты все меры к тому, чтобы воинские поезда с запасными чинами, и особенно с эшелонами манчжурских войск, пропускались беспрепятственно [38].
12 декабря 1905 г. на станцию Новохоперск Юго-Восточных железных дорог прибыл поезд № 21 с запасными моряками специальных родов и пехотными в количестве 700 человек. Перед отправлением жены ранее арестованных членов стачечного комитета стали умолять матросов освободить арестованных мужей, «которые выхлопотали для солдат и крестьян землю и за это пострадали».
Поезд был остановлен, начался митинг и было решено требовать освобождения, а затем, если после истечения двух часов требование не будет исполнено, громить тюрьму. Часть матросов была вооружена, на станции было уже 4 воинских эшелона и ожидался следующий. Службу на станции несли 3 жандармских унтер-офицера и 10 человек казаков, которые обороняясь, ушли в город.
Начальник Новохоперского отделения Харьковского ЖПУ полковник Н. Остромысленский вынужден был освободить арестованных.
В донесении, адресованном Воронежскому губернатору С. Андреевскому 23 декабря 1905 г., он сообщал, что «Положение Балашовской линии, проходящей в моем отделении почти целиком по Новохоперскому уезду, при настоящем массовом передвижении запасных [39] создаст исключительные невозможные условия для несения службы в отделении без присутствия постоянно и сильной охраны в районе отделения. Эта масса проходящих запасных под растлевающим влиянием стачечных комитетов и агитаторов, ведущих успешную между ними противоправительственную пропаганду, представляет собою такую силу, с которой можно бороться лишь имея в своем распоряжении соответственную вооруженную силу» [40].
Возвращавшиеся с Дальнего Востока войска под влиянием неудачной войны и революционного движения представляли собой большую угрозу для царского правительства и часто защищали районные стачечные комитеты.
Юго-Восточный комитет, как это видно из телеграмм, учитывал это и давал определенные указания - привлечь эшелоны к активным выступлениям и революционной борьбе.
Вследствие этого комитеты по Харьково-Балашовской линии - главном пути следования эшелонов - просуществовали более других; так Новохоперский стачечный комитет вторично был арестован лишь 28 декабря 1905 года.
В период войны с Японией при перевозке воинских частей и эшелонов запасные нижние чины продавали имеющуюся у них теплую одежду, а также и разные другие предметы обмундирования и сапоги, а затем заявляли комендантам железнодорожных станций об утере или краже. Коменданты, чтобы не задерживать следование нижних чинов, снабжали их одеждой из имеющегося у них запаса обмундирования.
Для предотвращения возможности повторения подобных случаев Военное министерство попросило распоряжения штаба Отдельного корпуса жандармов о возложении на чинов жандармской полиции наблюдения на всех без исключения станциях железных дорог, через которые следовали эшелоны запасных и частей войск, о недопущении на станции скупщиков вещей и за поведением в этом отношении нижних чинов, обязав жандармов запрещать продажу вещей и докладывать о замеченном начальникам эшелонов [41].
Здесь надо отметить, что проводимая традиционно охранительная политика государства подвергалась серьезным испытаниям в связи с попыткой демократизации общества и введения новой системы комплектования в условиях стремительного нарастания революционного движения.
Военные специалисты констатировали, что «современные армии являются костью от кости своего народа, они составлены из живых личностей, подверженных влиянию окружающей атмосферы» [42].
В войсках стали все чаще находить отражения настроения народных масс, в них активизировалась деятельность революционеров. Очередное пополнение изобиловало участниками аграрных выступлений, рабочих забастовок, национально-освободительных движений, борцами за политические и гуманитарные права. Самодержавие, казалось, было обречено на борьбу с антиправительственными настроениями новобранцев, а также и запасных в случае их призыва по мобилизации.
С началом русско-японской войны, вопреки ожиданиям, требования к морально-политическому облику мобилизуемых в армию стали более либеральными. В ней появились лица, ранее считавшиеся неблагонадежными. Циркуляр МВД от 12 июня 1905 года, адресованный губернаторам, подтвердил обязательность призыва запасных из числа членов «вредных сект»: инокоборцев, молокан, скопцев, духоборов, которые, как известно, отвергали молитву за царя и не принимали присягу на верность службы.
Это было вызвано, во-первых, объективными трудностями, связанными с развертыванием вооруженных сил по штатам военного времени. Во-вторых, Манифестом Николая II от 5 октября 1904 года о помиловании некоторых категорий военнослужащих, содержащихся в дисциплинарных батальонах, а также запасных, уклонившихся от мобилизации. Они получили согласно царскому указу возможность искупить вину добросовестной службой в действующей армии. К тому же, неблагонадежных цивильных некоторые командиры, пользуясь случаем, отправили на Восток и служивых, от которых давно хотели избавиться.
Таким образом, многие части, отправляемые на театр военных действий в Манчжурию, оказались сборными, «непрофильтрованными», а дальневосточная группировка в целом - довольно взрывоопасной в моральном, нравственном, да и политическом отношении.
Управление железных дорог в октябре 1909 г. вынуждено было направить в Департамент полиции сообщение о беспорядках в поездах: «В последние годы замечается, что запасные, призываемые в учебные сборы, новобранцы, следующие на призывные пункты, и лица со-
провождающие запасных и новобранцев, являясь большими массами на станции железных дорог без билетов, силою занимают вагоны в поездах, не допуская платных пассажиров и производства контроля билетов» [43].
И ввиду того, что численность железнодорожной полиции недостаточна для борьбы с этим злом, управление просило Департамент о содействии.
По этому сообщению Департаментом полиции было дано указание губернаторам о сосредоточении на станциях по времени сбора таких партий усиленных нарядов полиции.
Циркуляром штаба Корпуса жандармов № 105 19 ноября 1911 года командующий корпусом приказал начальникам ЖПУ железных дорог принять самые решительные и энергичные меры для предупреждения и прекращения беспорядков, совершаемых новобранцами и уезжающими на родину запасными нижними чинами, и оказать действенное содействие чинам по передвижению войск.
Начальники ЖПУ должны установить тесное взаимодействие с начальниками военных сообщений округов, местными заведующими передвижением войск и начальниками (управляющими) железных дорог для своевременного получения начальниками отделений ЖПУ расписаний о движении по железным дорогам в их районах всех воинских частей, новобранцев и отдельных нештатных команд.
Начальники отделений при получении расписаний должны обратить особое внимание на те станции, где определена посадка, высадка, более или менее продолжительные остановки поездов и остановки на продовольственных пунктах.
На такие станции до прихода поезда сосредотачивались унтер-офицеры с других станций.
О пунктах посадки и высадки или продолжительных остановках начальники отделений сообщали (письменно или по телеграфу) чинам общей полиции (полицмейстерам или исправникам) соприкасающейся местности, для принятия с их стороны надлежащих мер за полосой отчуждения.
Станционные унтер-офицеры должны своевременно оповещать сидельцев ближайших
винных лавок о прекращении торговли, а владельцев частных лавок, торгующих напитками - о прекращении продажи их на время стоянки поезда. При стоянках воинского поезда на станции в буфетах III класса торговля спиртными напитками и пивом прекращалась.
Совместно с чинами общей полиции жандармские унтер-офицеры устанавливали наблюдение, чтобы водка и пиво не приносились и не продавались воинским чинам провожающими их родственниками и посторонними. Провожающие в пьяном виде в район станции не допускались.
Жандармские чины вели наблюдение за подозрительными лицами, не допуская появления скупщиков одежды и прочего имущества воинских чинов и новобранцев.
Командующий Корпусом поручил начальникам жандармских полицейских управлений в периоды перевозок новобранцев и запасных нижних чинов лично объезжать линии и проверять деятельность подведомственных им чинов в целях оказания содействия чинам военного ведомства.
В периоды массовых перевозок имели место побеги новобранцев. В случае обнаружения бежавших, жандармские чины задерживали их и препровождали к комендантам железнодорожных станций или воинским начальникам.
Учитывая опыт прошлых лет, 30 октября 1914 года верховным начальником санитарной и эвакуационной части А. Ольденбургским были утверждены «Правила о продаже съестных припасов воинским чинам при станциях железных дорог и пароходных пристанях» [44].
Приведение этих правил в действие было возложено на Главный комитет по охране железных дорог и министерства внутренних дел и путей сообщения по принадлежности.
Для организованной продажи товаров на станциях железных дорог воинскими и гражданскими властями в пределах полосы отчуждения отводились специальные места с установленными лотками со съестными припасами. Торговцы обязаны были держать все продаваемые ими товары на лотках. За места плата с торговцев не взималась. При прибытии на станцию военно-санитарных поездов высыла-
лись помощники продавцов к вагонам для продажи с корзин. Лица, допущенные к торговле, снабжались особыми жестяными нумерованными бляхами, выдаваемыми местной жандармской железнодорожной полицией.
Ассортимент товаров был разнообразный, в том числе дешевые сорта табака и папирос. За качеством продуктов устанавливался строгий санитарно-полицейский надзор. Цены устанавливались местными властями вне всякой зависимости от цен, установленных для железнодорожных буфетов.
Комитет Юго-Восточных железных дорог формально отнесся к исполнению этих правил. Места для торговли были определены на незначительных станциях с малой остановкой воинских поездов, размеры лотков не соответствовали числу лиц, изъявивших желание торговать. Жандармской полицией не была произведена регистрация продавцов, не утверждены цены на продукты. На станции Евстратовка было уменьшено число торговцев до 8 человек при наличии 12 желающих.
9 января 1915 года на ЮВжд прибыл принц Ольденбургский, который сделал серьезные замечания по организации торговли для воинских чинов. 4 марта последовал приказ по Отдельному корпусу жандармов № 65 с объявлением выговора начальнику Воронежского ЖПУ полковнику Деболи, а начальник Лискинского жандармского отделения полковник Ширинкин подвергнут домашнему аресту на 20 суток с исполнением служебных обязанностей [45].
В 1910 году было введено новое мобилизационное расписание в России, которое с небольшими изменениям и было проведено в жизнь во время Первой мировой войны. По этому плану мобилизационные перевозки в начале войны достигали 4 591 эшелона [46].
По отзыву военных специалистов и по официальным материалам, мобилизация прошла хорошо, железные дороги работали четко, перевозка войск и грузов совершалась по графику.
На первом этапе мобилизации 1914 года тяжелый труд по охране порядка на станциях во время посадки, отправления и проследования воинских эшелонов выпал на плечи чинов Воронежского ЖПУ.
Семейства, призванные на службу воинских чинов, будучи без всяких средств, и не имея возможности купить билеты, чтобы отправиться по домам, садились в поезда без билетов или оставались в безвыходном положении на станциях.
«Несмотря на протесты и требования со стороны агентов дороги не допускать и удалять из поездов таких пассажиров, исключительно благодаря вдумчивым, корректным, энергичным и толковым распоряжениям начальников отделений все эти лица не задерживались и отправлялись с первым отходящим поездом, - отмечал в приказе начальник Воронежского ЖПУ полковник Деболи. - ...много труда, забот и энергии пришлось положить начальникам отделений: Каменского - подполковнику Крякину, Новочеркасскому -подполковнику Заглухинско-му, Царицынскому - ротмистру Орловскому и Восточно-Донецкого - ротмистру Руженцову...
Таким образом, первый самый тяжелый период мобилизации в районе вверенного мне управления прошел в образцовом порядке, за что считаю для себя приятным долгом благодарить всех начальников отделений, вахмистров и молодцов унтер-офицеров» [47].
Высочайшим повелением 12 февраля 1915 года всем 294 чинам Воронежского ЖПУ пожалована учрежденная за труды по отличному выполнению всеобщей мобилизации 1914 года светло - бронзовая медаль для ношения на груди, на ленте Белого Орла.
Состояние общественного порядка и меры, принимаемые чинами ЖПУ при следовании воинских поездов, характеризуют приказы начальника Воронежского ЖПУ от 13 августа 1915 г. № 197 и от 24 сентября № 233: «9 августа из Ростова н./Д. по направлению Пенза - Саранск была отправлена партия новобранцев в количестве 500 с лишним человек. Эшелон следовал крайне неспокойно, производя на станциях района вверенного мне управления беспорядки, доходившие до буйства, выразившегося в срывании вывесок, разгроме станционного буфета и лавок поселка близ ст. Евстратовка. Благодаря исключительно инициативе и распорядительности начальника Лискинского отделения подполковника Ширинкина, буйствую-
щий эшелон был задержан на ст. Лиски, поезд отцеплен, буйствовавшие новобранцы в числе 12 человек опознаны, арестованы и порядок восстановлен» [48].
24 сентября объявлена благодарность унтер-офицеру Лискинского отделения ст. Евстратовка Ивану Барсукову «за умелую распорядительность, благодаря чему унтер офицеру Барсукову при содействии военной охраны, удалось оградить торговок с лотков от разграбления съестных припасов буйствующим эшелоном ратников ополчения, прибывшими 13 сего сентября с п. 13 и восстановить и сохранить порядок на станции [49].
В 1915 году в связи с осложнением обстановки («бесчинства» проезжающих ратников второго разряда, самовольно отлучившихся нижних чинов) начальник гарнизона г. Воронежа генерал-майор Тимновский 26 сентября приказал начальнику 66 бригады об увеличении состава команды, наряжаемой на станцию Воронеж до 20 человек [50].
Приказом № 559 от 29 октября для несения дозорной службы ежедневно назначались на станцию Воронеж - 2 унтер-офицера и 20 рядовых, на станцию Воронеж-2 - 1 унтер-офицер и 14 рядовых [51]. В целях прекращения самовольных отлучек и более успешного задержания нижних чинов, следующих по железной дороге без отпускных и проездных билетов, согласно приказу командующего Московским военным округом за № 943 по согласованию с начальником Воронежского жандармского отделения был выработан порядок сопровождения поездов на участке Графская - Воронеж -Давы-довка. Предписано командирам частей увеличить наряд на ст. Воронеж до 40 человек.
Поезда №№ 3, 4, 5, 6, 9 и 10 на протяжении указанного участка сопровождались жандармским унтер-офицером и 4 нижними чинами из состава наряда. В пути они проводили проверку правильности отпускных и проездных документов у воинских нижних чинов [52].
Успех воинских перевозок и состояние общественного порядка во многом зависело от четкой работы железнодорожников. Ежегодно начальниками и управляющими железных дорог издавались приказы по обеспечению порядка
при массовой перевозке новобранцев и нижних чинов, увольняемых в запас.
Так, например, управляющий Рязанско-Уральской железной дорогой в октябре 1908 г. приказал тщательно оборудовать вагоны для зимней перевозки, с современным и достаточным освещением и отоплением и их следованием без опозданий [53].
«В текущем году, - отмечается в приказе 1913 г., - впервые значительная часть новобранцев и запасных проследует пассажирскими поездами, без захода на продовольственные пункты, причем будет иметь место пересадки с воинских поездов на пассажирские и товарно-пассажирские, а в некоторых случаях и с пассажирских поездов на воинские... Необходимо принять меры к обеспечению потребного количества мест в пассажирских поездах и подготовке подвижного состава на тех станциях, на которых, согласно выписок из планов перевозок, предстоят пересадки новобранцев и запасных с пассажирских поездов в воинские» [54].
При мобилизации железнодорожных служащих со дня обнародования высочайшего Манифеста о мобилизации армии и до особого распоряжения правительства, все служащие на казенных и частных железных дорогах, занимающие должности, поименованные в особом списке, за исключением лиц, достигших пятидесятилетнего возраста, подчинялись действию правил «Положения о железнодорожных служащих в военное время».
Эти лица не имели права оставлять службу и по требованиям министерства путей сообщения исполнять служебные обязанности на других дорогах.
Правления частных железнодорожных обществ обязаны беспрекословно исполнять все требования министерства путей сообщения об откомандировании служащих на другие железные дороги и о пополнении недостающего личного состав на своей дороге.
Выбранным для командировки лицам железными дорогами составлялись списки по особой форме и направлялись местным заведующим передвижением войск и начальникам жандармских полицейских управлений.
Одновременно с предоставлением списка железная дорога направляла в ЖПУ предварительные оповещения и призывные повестки, которые чинами жандармской полиции вручались командируемым служащим немедленно, а призывная повестка по особому распоряжению.
Сборные пункты для отправки партий служащих определялись на станциях пребывания комендантов или начальников отделений ЖПУ. Определялись маршруты следования.
По объявлению мобилизации немедленно ЖПУ железных дорог телеграфным распоряжением подведомственным чинам поступала команда о вручении призывных повесток служащим и наблюдение за тем, чтобы каждый служащий отправлялся на сборный пункт.
Одновременно с вручением повесток чины ЖПУ сообщали начальникам станций список лиц, которым вручены повестки и номера поездов, в которых командируемые обязаны следовать до сборного пункта.
Виды на жительство назначенных в командировку служащих, немедленно по объявлению мобилизации направлялись дорогой в местное жандармское управление.
Командируемые служащие, имеющие срочные виды на жительство, а также не имеющие видов из местных жителей, жандармское полицейское управление дороги отправления выдавало особые свидетельства с правом проживания по ним в местах командирования до возращения на дорогу постоянного служения или получения затем нового паспорта.
Свидетельства эти, а также бессрочные виды командируемых, направлялись ЖПУ той дороги, на которую служащие командированы.
Служебные билеты или свидетельства на бесплатный проезд выдавались начальником станции через станционного жандармского унтер-офицера.
Во время проводимых частичных мобилизаций Управлению военных сообщений неоднократно приходилось сталкиваться с фактами неправильного представления железнодорожными агентами на учет комендантов станций нижних чинов запаса, служащих на железных дорогах. Военное министерство, идя навстречу нуждам железных дорог, в ущерб сво-
им интересам, освобождало большое число нижних чинов запаса от призыва в войска. Но злоупотребления стали носить массовый характер.
В 1905 году Управление военных сообщений обратилось с просьбой в штаб Корпуса жандармов об оказании жандармскими чинами содействия заведующим передвижением войск и комендантам станций в раскрытии таких злоупотреблений.
Примечание
1. См.: Свод военный постановлений 1869 г. кн. 2. изд. 1907 г. ст.ст. 622, 630-637.
2. См.: Свод военный постановлений 1869 г. кн. 2. изд. 1907 г. ст.ст. 153-169.
3. См.: Свод военный постановлений 1869 г. кн. 1. изд. 1907 г. приложение к ст. 622 (Прим.).
4. См.: Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ) собр. 3. Т. 5. №2891.
5. См.: Свод военный постановлений 1869 г. кн. 3. изд. 1890 г. ст.ст. 466-505.
6. См.: Караев, Г.Н. Возникновение службы военных сообщений на железных дорогах России (1851-1878 гг.)/ Г.Н. Караев. - М., 1949. С.32-40.
7. См.: Собрание узакононений и распоряжений правительства № 158 ст. 647 за 1878 г., № 56 ст. 394 за 1880 г., № 52 ст. 409 за 1888 г., ПСЗ (3) Т. 16 № 1297, ПСЗ (3) Т., Сборник действующих постановлений, изданных в порядке ст. 87 основных государственных законов. Петроград 1915 ст. 986.
8. Циркуляр шефа жандармов 28 августа 1871 г. № 31 в Сб.министерских постановлений и общих правительственных распоряжений МПС по железным дорогам СПб., 1874. С. 120-121.
9. См.: Караев, Г.Н. Возникновение службы военных сообщений на железных дорогах России (1851-1878 гг.)/ Г.Н. Караев.- М., 1949. С. 96-98.
10. См.: Тимофеев, Л.А. Обязанности жандармской железнодорожной полиции по жандармско-полицейской части. 2 изд., перераб. и дополн./ Л.А. Тимофеев.-СПб., 1912. С. 843-846.
11. Там же. С. 804.
12. Там же. С. 803.
13. Там же. С. 803.
14. Там же. С. 820.
15. Там же. С. 832.
16. См.: Всеподданейший отчет о деятельности главных управлений Военного министерства, вызванной войною с Японией в 1904-1905 гг. СПб.,1912. С.60.
17. Государственный архив Воронежской области (ГАВО) Ф. 6, оп. 1, д.605<<а>>, л.1.
18. ГАВО Ф.6, оп.1, д. 605 <<а>>'л. 8.
19. ГАВО Ф.6, оп.1, д. 605 <<а>>'л. И.
20. ГАВО Ф.6, оп.1, д. 605 <<а>>'л. 13-15.
21. ГАВО Ф.6, оп.1, д. 605 <<а>>'л. 17.
22. ГАВО Ф.6, оп. 1, д. 605 <<а>>'л. 24.
23. ГАВО Ф.6, оп.1, д. 605 <<а>>'л. 25.
24. ГАВО Ф.6, оп.1, д. 605 <<а>>'л. 23.
25. ГАВО Ф.6, оп. 1, д. 605 <<а>>>л. 28.
26. ГАВО Ф.6, оп. 1, д. 605 <<а>>'л. 29.
27. ГАВО Ф.6, оп.1, д. 605 <<а>>> л. 34.
28. ГАВО Ф.6, оп.1, д. 605 <<а>>'л. 35.
29. ГАВО Ф.6, оп.1, д. 605 <<а>> л. 36.
30. ГАВО Ф.6, оп.1, д. 605 <<а>>л. 41.
31. ГАВО Ф.6, оп.1, д. 605 <<а>>'л. 44.
32. ГАВО Ф.6, оп.1, д. 605 <<а>>'л. 48.
33. ГАВО Ф.6, оп.1, д. 605 <<а>>'л. 49.
34. Саратовский листок от 28 января 1905 г. № 15.- С. 2, ст. 7.
35. См.: Вестник путей сообщения 1905 г. № 49-50.- С.7, 11.
36. Высший подъем революции 1905-1907 гг. Вооруженные восстания. Ноябрь-декабрь 1905 г. Ч. 2 Под ред. Сидорова А.Л.-М.,1955.- С. 895.
37. Там же.-С. 940,943.
38. Там же.-Ч. 1.С. 127.
39. В день 6-8 поездов
40. ГАВО Ф.6, оп. 1. д. 2855 лл. 36-39.
41. См.: Тимофеев, Л.А. Обязанности жандармской железнодорожной полиции по жандармско-полицейской части. 2 изд., перераб. и дополн./ Л.А. Тимофеев.-СПб., 1912.- С. 813.
42. См. Например: Греков, А. Правовое положение армии в государстве./ А. Греков. - СПб.: Изд-во Т-ва Березовского, 1908.- С. 44.
43. См.: Тимофеев, Л.А. Обязанности жандармской железнодорожной полиции по жандармско-полицейской части./Л.А. Тимофеев.- СПб., 1912.- С. 821.
44. Собрание узакононений и распоряжений правительства № 304, 5 ноября 1914 г., ст. 2847.
45. ГАВО Ф.И-213. оп.1. Приказы начальника Воронежского ЖПУ-ЛЛ. 14-15.
46. См.: Сидоров, А.Л. Железнодорожный транспорт России в первой мировой войне и обострение экономического кризиса в стране./ А.Л. Сидоров // Исторические записки Т.26. 1948. - С. 15.
47. Приказ от 13.08.1914 г. № 213. ГАВО Ф.И-213 . оп.1.
48. ГАВО Ф.И-213, оп. 1. Приказы начальника Воронежского ЖПУ № 143 от 13 августа 1915 г. Л. 143.
49. Там же. Л. 156.
50. ГАВО Ф.И-6, оп.1, д. 1854. Л. 19.
51. ГАВО Ф.И-6, оп.1, д. 1854. Л. 21.
52. ГАВО Ф.И-6, оп. 1, д. 1854. Л. 26.
53. Приказ управляющего Рязанско-Уральской железной дорогой от 14 октября 1908 г. № 142. Б.Н.Б.Г.
54. Приказ управляющего Рязанско-Уральской железной дорогой от 9 января 1913 г. № 228. Б.Н.Б.Г.
