CC BY
35
УДК 331. 101.4
ОГРАНИЧЕННОСТЬ КЛАССИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ РЫНКА ТРУДА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКЕ
А.Е.Колмаков1, Н.Е.Федотова2
Иркутский государственный технический университет, 664074, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Проведен анализ современного российского рынка труда с целью проследить взаимосвязь между основными параметрами, характеризующими рынок труда по аналогии с теми зависимостями, которые используются в западной экономической мысли. Ил.4
Ключевые слова: рынок труда, кривая Филипса, рациональные ожидания, рационализм индивида.
LIMITATION OF A LABOUR MARKET CLASSICAL MODEL IN CONTEMPORARY RUSSIAN ECONOMICS A.E. Kolmakov, N.E. Fedotova
Irkutsk State Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, 664074
The authors carried out the analysis of Russian contemporary labour market with the aim to track the interrelations between basic parameters characteristic of the labour market by analogy with dependencies used in western economic ideas. 4 figures
Key words: a labour market, a Phillips curve, rational expectations, rationalism of an individual.
Цель настоящей работы - проследить взаимосвязь между основными параметрами, характеризующими рынок труда по аналогии с теми зависимостями, которые используются в западной экономической мысли. Прежде всего имеются в виду простая модель Филипса, теория адаптивных ожиданий, теория рациональных ожиданий, зависимость между уровнем дохода и темпом миграции. Мы стоим на той точке зрения, что выводы западных ученых, которые (выводы) считаются в настоящий момент теоретически обоснованными, могут быть перенесены на российскую почву с известными ограничениями. Эти ограничения могут существенно ослабить теоретически обоснованные зависимости вплоть до того, что они окажутся несущественными. Прежде всего обратим внимание на то, что простейшая модель Филипса еще не нашла своего подтверждения в экономике России. Напомним, что модель Филипса постулировала четкую негативную зависимость между темпом инфляции (у самого А. Филипса - темп роста денежной заработной платы) и уровнем безработицы. Классическая форма кривой Филипса представлена на рис. 1.
И хотя модель Филипса дискредитировала себя в 70-е годы ХХ века, некоторые элементы гипотезы оказались более живучими. В частности, в модели адаптивных ожиданий, пришедшей на смену простой модели Филипса, Милтон Фридмен предполагал наличие не единственной кривой Филипса, а целого семейства кривых (рис. 2), соответствующих определенному темпу ожидаемой инфляции.
В то же время в данной модели он не отрицал негативной зависимости между темпом инфляции и уровнем безработицы. Понадобились достаточно жесткие допущения относительно основных параметров
поведения людей, чтобы сформулировать модель рациональных ожиданий, в которой функция безработицы уже не зависит от темпа инфляции.
Рис. 1. Простая модель Филипса
Как теория рациональных ожиданий, так и теория адаптивных ожиданий верны только при очень жестких допущениях, главным из которых является предположение о полной занятости на фоне, на котором протекают инфляционные процессы и изменения на рынке труда. Откуда бы ни стартовал рынок труда, он всегда вернется к значениям, равным естественному уровню безработицы. При этом значении темпы инфляции могут сильно варьировать. Если же мы откажемся от этой предпосылки, т.е. предположим, что в исходный момент времени рынок труда находился далеко от уровня полной занятости, то модель рациональных ожиданий теряет свою предсказательную силу. Попробуем верифицировать теорию рациональ-
Уолмаков Александр Евгеньевич, доцент кафедры МЭ
Kolmakov Alexander Evgenjevich, an associate professor of the Chair of Management and Economy
2Федотова Наталья Евгеньевна, старший преподаватель кафедры ОИП, сот.тел.: 89086529459, e-mail: [email protected] Fedotova Natalja Evgenjevna, a senior lecturer of the Chair of General Engineering Training, tel.: 89086529459, e-mail:
ных ожидании, опираясь на статические данные, характеризующие экономику России в 1992-2007 гг. (рис. 3).
я я а
я я
Ж -
ч о и
«1 «2 «3
Уровень безработицы, %
Рис. 2. Монетаристская интерпретация кривой Филипса
Достаточно трудно совместить на одном графике данные об инфляции и безработице в России за весь период существования рыночной экономики (начиная с 1992 г.). Это обусловлено гиперинфляцией 19921993 гг. Поэтому на графике нами использованы две шкалы для измерения инфляции: логарифмическая шкала, характеризующая Российский рынок труда в период 1992-1998 гг. (основанием логарифма выбрано 1,1 - минимальный индекс роста цен за данный период (1997г.)) и ортодоксальная шкала измерения для характеристики рынка труда начиная с 1999 г.
20,0 у т 40,0
18,0 -•
Е 16,0--
I 14,0-
I 5 12,0 -• з 5
I Л 10,0-
I 5 8,0 -•
"I 6,0 -• ¡Г
о 4,0-2,0 -•
0,0 -•
5,2 5,9 6,6 6,9 7,2 7,8 7,9 8,1 9,0 9,5 9,7 10,6 11,8 12,6 13,2 Уровень безработицы по методологии МОТ, %
■ Уровень инфляции 1992-1998 гг.(логарифми' Уровень инфляции 1999-2007 гг.(ортодс
Рис. 3. Взаимосвязь между уровнем инфляции и уровнем безработицы в России в 1992-2008 гг.
Любопытным представляется возникновение классических очертаний кривой Филипса в российской экономике в последние два года. Среди прочего это может означать, что российский рынок труда пришел в состояние полной занятости. С этого момента можно говорить о том, что в российской экономике возникли условия для проявления связи, положенной в основу модели Филипса. Попутно это означает, что естественный уровень безработицы в России 7-7,5%, поскольку начиная с этого момента снижение уровня безработицы начинает сопровождаться ростом уровня инфляции. Остается только подождать некоторое время (2-3 года), чтобы российский рынок труда подтвердил или опроверг наше предположение.
Также (согласно рис. 3) мы видим, что с 1999 г. модель Филипса как будто бы превращается в свою противоположность: снижение темпов инфляции при-
водит к уменьшению численности безработных. Поскольку логичного объяснения такому феномену не существует, постольку можно предположить, что существуют другие факторы, влияющие на уровень безработицы. Предположим, что такими факторами являются темпы экономического роста. Взаимозависимость между темпом экономического роста и темпом прироста занятости проиллюстрирована на рис. 4.
15
е 10
о
л
§ 5
^ И
£ Е 0
£ -5
-/ 'теп. «ггт А ■
11 > < гН
1993 19 9 4 19 54961997 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007
Г/
| I Темп прироста реального ВВП, % ф Темп прироста занятости, %
-Полиномиальный тренд (Темп прироста занятости, %)
_ _ Полиномиальный тренд (Темп прироста реального ВВП)
Рис. 4. Взаимозависимость между темпом прироста
реального ВВП и темпом прироста занятости в России
Очевидно, что темпы экономического роста оказывают достаточно сильное влияние на уровень безработицы в состоянии, когда экономика находится далеко от уровня полной занятости. Самое главное состоит в том, что, как показывает данный пример, мы не можем выбрать один единственный критерий для оценки рациональности в поведении индивида. По-видимому, существует набор таких критериев и индивид будет пользоваться тем или иным из них в зависимости от конкретной ситуации, в которой он находится. Как мы видим, в состоянии полной занятости люди начинают реагировать на уровень реальной заработной платы; в состоянии, далеком от полной занятости, они реагируют на наличие вакансий. Можно предположить, что в некоторых ситуациях люди будут реагировать на изменение номинальной заработной платы, на возможность обретения жилья и т.д.
Прежде всего, следует принять во внимание различие в приоритетах экономического поведения индивидов. Стоит выделить два аспекта проблемы:
1. Какое место в иерархии ценностей россиянина и индивида, представляющего развитую рыночную экономику, занимает такая категория, как доходы от труда.
2. Второй аспект касается ценности статуса работающего человека.
Можно предположить, что в оценке первого компонента индивиды не отличаются друг от друга, считая собственность на свой труд основным источником дохода. Ценность дохода от труда в глазах индивида зависит во многом от того, насколько доступны для него альтернативные формы получения дохода и насколько актуальна для него проблема получения дохода. Очевидно, что в развитой экономике существуют способы получения дохода, не связанные с эксплуатацией принадлежащих индивиду трудовых ресурсов, например доходы от собственности. Гораздо большее значение имеет развитая система социальных гарантий, позволяющая уклоняться от труда на протяжении длительного времени. Наконец, необходимо принять во внимание наличие сбережений, которые действуют
-10
-15
шкала)
в сторону увеличения среднего периода безработицы.
Что касается ценности статуса работающего человека, то, по-видимому, она имеет больший вес для россиянина. Это следует хотя бы из того, что работа по найму являлась атрибутом российского домохозяйства на протяжении более чем 60-ти лет. Помимо этого, социальные традиции России обуславливают негативное отношение россиян к лицам, не придающим высокого статуса трудовой деятельности. Между тем, концепция добровольной безработицы, являющаяся одним из краеугольных камней теории рациональных ожиданий, базируется на предположении о чисто экономическом (внестатусном) алгоритме принятия решения по продаже труда со стороны индивида.
Второе различие касается предположения М. Фридмена о том, что работники ориентируются не на денежный, а на реальный уровень заработной платы, принимая решение о продаже труда. Что касается первой половины 90-х годов ХХ века, то, учитывая темп инфляции в России, с одной стороны, и диффузию цен и заработной платы - с другой, трудно предположить, что россияне были способны осуществить сложные математические расчеты с целью определения реального уровня заработной платы. Иное дело -2000-е годы, когда инфляция стала умеренной настолько, что процедура соотнесения темпа роста денежной заработной платы и цен стала достаточно простой.
В соответствии с классической гипотезой Филипса снижение темпа инфляции должно приводить к увеличению уровня безработицы, но в действительности мы этого не наблюдаем. Для объяснения этого эффекта мы можем выдвинуть дополнительные две гипотезы: либо решающее значение имело то обстоятельство, что реальная заработная плата в этот период все-таки возрастала, что побуждало россиян увеличивать предложение труда. Попутно заметим, что признание этой гипотезы, равное признанию того факта, что экономика России далека от состояния полной занятости и, следовательно, значительная часть нынешней безработицы не может быть классифицирована как естественная, а является вынужденной безработицей. Отсюда возникает еще один вопрос: в чем причины столь длительного периода приспособления российского рынка труда. Ответ на этот вопрос мы попытаемся сформулировать позже. Что же касается позитивной связи между темпом инфляции и уровнем безработицы, то для объяснения этого феномена может быть использован тезис о стимулирующем воздействии низких темпов инфляции на экономическую дина-
йу Л
мику. Согласно этой идее — < 0 при высоких зна-
йр
чениях йр и — > 0 при умеренных значениях йр. йр
Теперь попытаемся ответить на вопрос о причине медленного темпа приспособления российского рынка труда к изменяющимся условиям спроса и уровню заработной платы. Западная модель рынка труда основана на гипотезе о мгновенном приспособлении уровня безработицы к уровню заработной платы. Это является отражением классической гипотезы об абсо-
лютной гибкости рыночных цен. С известной долей условности эта гипотеза может быть принята как достоверная для рынка труда в развитых странах, но ошибочно было бы экстраполировать параметры этой модели на российский рынок труда, где многие параметры являются если и не абсолютно жесткими, то достаточно негибкими. Прежде всего, это относится к уровню заработной платы и цен. В силу пространственной протяженности России различные регионы отличаются друг от друга по уровню цен и заработной платы. Поэтому эти параметры могут сильно варьировать даже внутри одного региона. По этой причине не совсем верно говорить о едином российском рынке труда. Скорее можно говорить о множестве децентрализованных рынков. Эта неоднородность экономического пространства России приводит к крайней неэластичности рынка труда. В частности, решение индивида о перемещении принадлежащих ему трудовых ресурсов в другие регионы может быть сопряжено со значительными издержками, характер которых не вытекает из специфики труда. Эти издержки вызваны различием в условиях приложения труда и условиях жизнедеятельности индивида. Прежде всего, мы имеем в виду разницу цен на жилье. В России дифференциация цен на жилье не позволяет компенсировать издержки перемещения трудовых ресурсов. Если даже предположить, что более высокие цены на жилье компенсируются в новом регионе более высокой заработной платой, то в дополнение к этому необходим достаточно развитый рынок, на котором обращалось бы вторичное жилье, жилье, сдаваемое в наем, либо рынок доступных ипотечных ресурсов. Таких ключевых элементов, обеспечивающих мобильность трудовых ресурсов, мы не находим в экономике России.
Наконец, необходимо выяснить, насколько оправдано использование при анализе поведения индивида в экономике России гипотезы о рациональных ожиданиях. Формулируя данную гипотезу, М. Фридмен предполагал, что правительство и вообще инстанции, регулирующие экономику, располагают той же информацией, что и индивиды, принимающие решение о сделке на рынке труда; что правительство и индивиды одинаково оценивают имеющуюся информацию и что они делают одинаковые выводы. В этом случае индивиды легко могут предсказать ближайшие действия правительства и заранее предпринять меры, которые сделают политику правительства неэффективной. В частности, автор теории рациональных ожиданий считал, что населению известна озабоченность правительства высоким уровнем безработицы и те меры (экспансионистская денежная политика), которые оно предпримет для возвращения рынка к равновесному состоянию. Известны населению и последствия такой политики - соизмеримый рост цен и денежной заработной платы, что не изменит уровень реальной заработной платы. Поэтому население не увеличивает предложение труда в ответ на увеличение денежной заработной платы. Эта конструкция мало реалистична даже для развитой экономики, что же касается экономики России, то здесь мы не находим предпосылок для существования теории рациональных ожиданий на всех уровнях сознания индивидов. Как показывают социальные опросы, да и просто эконо-
мическая практика, россияне в подавляющем большинстве своем не осведомлены о той информации, которой располагает правительство. По опросам «Левада-центра» 85% россиян не осведомлены о темпах инфляции. Существование плоской шкалы налогообложения избавило россиян от необходимости узнавать совокупный уровень своего годового дохода. Очевидно, что без знания этих ключевых параметров индивид не может сделать вывод об уровне своей реальной заработной платы и характере ее изменения. Интуитивная оценка изменения уровня реальных доходов, которой пользуются россияне, сопряжена с ошибками чисто психологического характера. Россияне склонны занижать уровень своих реальных доходов в истекшем периоде, что во многом объясняется традициями пессимизма, сложившимися в период «большого спада» 90-х годов прошлого века. Точно так же россияне не осведомлены о характере торгового баланса страны, о динамике ВНП и состоянии бюджета страны. Поэтому в большинстве своем не могут делать предположения относительно политики прави-
тельства и Центрального банка. Более того, они даже не знают, каким набором инструментов располагает правительство для осуществления этой политики. Еще меньше выражена склонность россиян к принятию решений, способных скорректировать их благосостояние в периоды времени, выходящие за рамки текущего. В частности, правом на выбор фонда, управляющего пенсионными средствами, к концу 2007 года воспользовалось 3% россиян из имеющих возможность это сделать. И это несмотря на то, что Внешэкономбанк, который распоряжается их средствами, неизменно находится в нижней части рейтинга доходности использования пенсионных средств. Отчасти виной этому - традиция социального иждивенчества и экономической пассивности, выработанная у россиян в период господства социалистической экономики. В то же время определенную долю вины несет и правительство, которое лишь в последнее время начало предоставлять населению возможность самостоятельно влиять на уровень собственного благосостояния.
УДК 331
РЕФОРМИРОВАНИЕ СИСТЕМЫ МЕЖБЮДЖЕТНЫХ ОТНОШЕНИЙ РФ КАК ОБЪЕКТИВНОЕ УСЛОВИЕ ПОВЫШЕНИЯ ЭФФЕКТИВНОСТИ УПРАВЛЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННЫМИ МУНИЦИПАЛЬНЫМИ ФИНАНСАМИ
М.В.Лишин1
Иркутский государственный технический университет, 664074, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Представлено, что межбюджетные отношения - один из основных факторов, влияющих на социально-экономическое развитие государства. Библиограф. 6 назв.
Ключевые слова: финансовые ресурсы, Бюджетный кодекс, бюджетирование, ориентированное на результат.
REFORMING OF THE SYSTEM OF INTERBUDGETARY RELATIONS OF THE RUSSIAN FEDERATION AS AN UNBIASED CONDITION TO INCREASE THE EFFICIENCY OF STATE MUNICIPAL FINANCES MANAGEMENT M.V. Lishin
Irkutsk State Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, 664074
The author presents interbudgetary relations as one of the main factors influencing social and economical development of the state. 6 sources
Key words: financial resources, a Budgetary Codex, result oriented budgeting.
Межбюджетные отношения - один из основных факторов, влияющих на социально-экономическое развитие государства. От того, насколько эффективно и целесообразно распределены обязанности и финансовые ресурсы для их выполнения бюджетами, зависит возможность государства выполнять свои функции, а населения - быть обеспеченным бюджетными услугами.
Динамика изменений в этой сфере в последние годы достаточно положительна, о чем говорит, в первую очередь, принципиальное изменение системы бюджетирования на основе внедрения системы бюджетирования, ориентированного на результат (БОР).
В целом, мы можем выделить 2 основные линии
реформирования системы межбюджетных отношений РФ:
• реформирование законодательной базы;
• изменения, связанные с внедрением БОР.
Еще несколько лет назад одной из главных проблем межбюджетных отношений в России являлось несовершенство базового нормативного акта бюджетного законодательства - Бюджетного кодекса РФ. Было очевидно, что Бюджетный кодекс РФ не определяет предмет, цели, условия и правовые формы межбюджетных отношений, не закрепляет правовых основ разграничения бюджетной компетенции между федерацией и ее субъектами. В нем отсутствовало понятие бюджетного федерализма, его содержание и принци-
1Лишин М.В., аспирант. Lishin M.V., a postgraduate.
