CC BY
10
УДК 327
Э. Кулаи, М. Тишейар
Элахе Кулаи, профессор региональных исследований Тегеранского университета; e-maiL: [email protected] Мандана Тишейар, член научного совета Высшей школы Эко; Университет им. Алламе Табатабаи; e-maiL: [email protected]
ОБЗОР ОСНОВ СОТРУДНИЧЕСТВА МЕЖДУ ИРАНОМ И РОССИЕЙ В ЕВРАЗИИ НА ОСНОВЕ ТЕОРИИ НЕОРЕГИОНАЛИЗМА
Создается впечатление, что в эпоху глобализации, в самом сердце региональной конвергенции заложено противоречие. Вместе с тем факт, что в прошлые десятилетия политические акторы одновременно с принятием некоторых образцов глобализации и способов существования на международной арене сделали попытку переопределения своих интересов и идентификации в региональных рамках.
В данной работе мы постараемся рассмотреть некоторые особенности теорий неорегионализма и одновременно на отдельных примерах проанализировать их роль в создании соответствующих аналитических рамок для нового регионального сотрудничества между Ираном и Россией в Евразийском регионе. Таким образом, в статье будет предпринята попытка ответить на вопрос: каким образом Иран и Россия, несмотря на расхождения в определении совместных интересов на уровне двусторонних отношений, смогли прийти к идентификационной и нормативной конвергенции в рамках своего региона и начать сотрудничество.
Ключевые слова: неорегионализм; Иран; Россия; Евразия; сотрудничество; конкуренция.
Elaheh Koolaee
Professor, Department of RegionaL Studies, University of Tehran; e-maiL: [email protected]
Mandana Tishehya
FacuLty Member, ECO CoLLege, ALLameh Tabataba'i University; e-maiL: [email protected]
A REVIEW OF IRAN-RUSSIA COOPERATION IN THE EURASIAN REGION BASED ON NEW-REGIONALISM THEORY
The authors argue that Iran and Russia couLd have achieved a shared definition of identities and norms governing the patterns of their foreign reLations with taking advantage of regionaL convergent capabiLities. Based on this framework, the
two countries have tried to cooperate cLoser together in order to resoLve regional. probLems and have easiLy arrived at shared interests on a regionaL LeveL. This poLicy has become possibLe since the LeveL of anaLyzing the reLations between the two countries changed from a micro- LeveL biLateraL reLation into a more macro-LeveL one within a regionaL and internationaL context.
Key words: New RegionaLism; Eurasia; Iran; Russia; Cooperation; Competition.
Детальный анализ теорий неорегионализма наталкивает на мысль о том, что в эпоху глобализации в самом сердце региональной конвергенции заложено противоречие. Вместе с тем в прошлые десятилетия политические акторы сделали попытку пересмотреть свои интересы и идентификации их в региональных рамках. Именно поэтому теории неорегионализма, которые возникли в 1960— 1970 гг. в рамках теорий международных отношений, с 1990-х гг. уже после распада СССР, начали быстро развиваться и выходить за рамки базовых понятий. В настоящее время формирование структур и организаций в рамках неорегионализма создало благоприятную почву для того, чтобы страны не отставали от стремительного процесса глобализации и даже были бы способны задавать темп происходящим в мире процессам в различных сферах, включая политическую, экономическую, военную и культурную.
На практике мы видим отсутствие гармонии между действиями отдельных региональных исполнителей и звучанием общего «хора» глобализации. На самом деле, в некоторых регионах можно наблюдать как региональные и трансрегиональные державы не слишком стремятся «идти в ногу» с процессами глобализации, а лишь приспосабливаются к новым условиям миростроительства. Неорегионализм опирается на два элемента - предметную открытость и географическую гибкость, создает условия для формирования различных слоев регионального сотрудничества в рамках независимости и свободы от мировых процессов.
В данной работе предпринята попытка рассмотрения отношений между двумя крупными державами Евразийского региона -Ираном и Россией, а также остановиться на роли неорегионализма в сближении сфер сотрудничества между ними. При этом дается анализ особенностей неорегионализма на современном этапе. Основной вопрос данного исследования состоит в том, каким образом Иран и Россия, несмотря на расхождения в понимании национальных интересов и нестабильности двусторонних связей,
остаются друг для друга важными партнерами на Евразийском пространстве. Ответ на этот вопрос, который также является предметом данного исследования, состоит в том, что Иран и Россия, смогли воспользоваться потенциалом региональной конвергенции в рамках теорий неорегионализма и достигнуть общего согласия в вопросах идентификации и норм в области отношений с зарубежным партнером, а также начать в этих рамках более тесное сотрудничество для решения региональных проблем и достигнуть интеграции своих интересов на региональном уровне. А это может быть свойственно только высокому уровню двусторонних отношений.
«Регионализм» - не новое понятие в литературе и международных отношениях. По крайней мере, в современном мире оно существует уже более пяти десятилетий. В различные исторические периоды были разные толкования этого понятия, каждое из которых отражало действительность структуры международной системы своего времени. Несомненно, разные взгляды на взаимодействие между политическими акторами одно из существенных препятствий к сотрудничеству и конвергенции. Кроме того, государства -это не бильярдные шары, которые могут занимать различные позиции вне географического региона, под влиянием которого они сформировались. У них нет права выбора присоединиться или нет к различным региональным образованиям. Эта действительность является существенным фактором, тормозящим регионализацию. Ведь не просто так большинство войн и конфликтов на протяжении истории случалось именно между странами-соседями [Buzan & Waever 2003; Miller 2005]. Но не только с помощью войн разрешались конфликты. История знает также случаи, когда страны прибегали к помощи других могущественных держав, чтобы уберечься от нападок со стороны какой-либо соседней крупной державы.
Споры между странами-соседями урегулировались также посредством создания союзов и объединений с целью плодотворного взаимодействия для удовлетворения. В этом случае войны и другие формы кровопролитий отходят на задний план, поскольку цена урегулирования конфликтов таким способом слишком высока. Прагматический взгляд на сотрудничество ради достижения общей безопасности и обеспечения интересов региональных игроков
путем конвергенции создает почву для формирования регионализма, помогает повысить региональную безопасность. Такое понимание регионализма дает странам своеобразную независимость от глобализации и растворения в ней, а также обеспечивает им спасительную гавань [Kelly 2007].
Несмотря на это, сам регионализм имеет различные подходы и формы проявления. Иногда государства с целью столкновения с внешней угрозой прибегали к конвергенции, иногда в знак протеста против несправедливого распределения власти и богатства между Севером и Югом использовали регионализм в качестве инструмента защиты своих прав. Известны случаи, когда страны в рамках политической и идеологической поляризации проникали внутрь какой-либо региональной структуры или объединения с целью недопущения проникновения противника в «зону своих интересов».
Иногда создание региональных образований основывалось на логике расширения рынка, который требовал, чтобы политические и экономические игроки выходили за национальные границы. Однако с вхождением на мировую торговую арену новых игроков, таких как многонациональные компании, находящихся под контролем нескольких отдельных государств, появилась потребность в новом подходе к регионализму, который вместо принципа монополизма стал бы приветствовать конкуренцию [Spindler 2002]. Особенно ярко это проявилось в начале 1990-х гг. после распада СССР. Тогда в рамках понятия «неорегионализм» и возникли новые объединения [Fawcett 1995; Hurrell 1995; Lake and Morgan 1997; Hettne Bjo'rn, Andra's Inotai andOsvaldo Sunkel 2000; Mansfield & Milner 1999].
Особенности нового подхода к регионализму стали проявляться в определении понятия региона и его многозначности. Страны стали не только менее зависимы от идеологических ограничений, но и их география перестала играть определяющую роль. Можно наблюдать, как во многие региональные организации вступают страны, не входящие в данный регион. Определение понятия «регион» также стало более гибким. Теперь в одном географическом регионе можно встретить различные формы регионализма, различные региональные формирования и организации на основе интересов стран-участниц.
Даже такие процессы, как глобализация и стремление к одно-полярности не могли помешать регионализму (а иногда даже помогли ему). На самом деле, в возникшем мировом порядке прослеживается, что мир не столько стремится к однополярности или многополярности, сколько к региональному формированию. При этом, традиционные политические силы, хотя и сохранили свою роль и функции, в то же время региональные игроки нашли возможность показать и себя.
На основе системных теорий, только крупные мировые державы могут оказывать влияние на различные регионы. Однако региональный подход делает акцент на роли более малых стран и регионов в политике сверхдержав. Это видно на примере малых и средних государств Западной Азии с точки зрения определения политического курса США в данном регионе. Регионализм может также противостоять существовавшему прежде колониальному и империалистическому взгляду и показывает, что небольшие страны и регионы также достойны играть существенную роль в мировых процессах [Р^И & 2003].
Кроме того, опыт войн США во Вьетнаме и СССР в Афганистане наглядно показал, что могучая держава не всегда может «сломить» малое государство. С этой точки зрения, сегодня, когда формируются новые объединения для борьбы с терроризмом, можно наблюдать, как, например, крупные державы не могут обойтись без сотрудничества с малыми евразийскими странами для осуществления своих планов. Именно поэтому для лучшего понимания региональной динамики необходим пересмотр обобщающих международных теорий.
Так, новый регионализм, представляющий собой разновидность осознанного построения идентификаций и норм в рамках создания новых объединений, считается новым политическим дискурсом на мировой арене. В этом новом дискурсе иногда определяются и наслаиваются друг на друга по несколько региональных идентификаций в рамках одной географической сферы. Одновременно регионализм может сформировать различные уровни взаимодействия с различными функциями, и в этом случае каждая страна, согласно своим интересам и потребностям, определяет свои региональные отношения по тому или иному вопросу на соответствующем
уровне. Таким образом, регион - это то, что мы под ним понимаем, а не то, что определено на географической карте или на основе только стратегических соображений. Из этого следует, что хотя география и является важным фактором, этот элемент приобрел большую гибкость и в любой момент его можно «переначертать» согласно потребностям идентификации и интересам стран.
Новые регионы не будут представлять собой только свободные экономические зоны или объединенные структуры, такие как Европейский союз, как это определялось прежними теориями международных отношений. При новом регионализме страны будут стремиться к решению внутренних проблем и повышению значимости своего места и уровня в мировой системе путем определения своих региональных отношений. Это обеспечивается путем формирования открытых и гибких регионов, объединенных по прагматическому принципу обеспечения интересов стран, направленных на региональную конвергенцию с политической, экономической, культурной или любой другой точки зрения.
Конечно, в мире не произойдет коренной революции, при которой регионы противостояли бы мировому порядку. Можно ожидать, что произойдет расконцентрация силы на международном уровне, и это произойдет не путем столкновений, а путем региональной конвергенции с окружающим миром [АеИагуа 1997]. При этом международные организации и структуры сыграют роль про-моутеров мировой региональной конвергенции.
Далее рассмотрим вопросы двустороннего сотрудничества между Ираном и Россией в области неорегионализма в эпоху глобализации.
Взаимоотношения между двумя странами - Ираном и Россией - насчитывают минимум пять столетий. Это взаимодействие претерпевало многочисленные взлеты и падения. Войны и вражда между соседями в различные исторические периоды приводили к частому недоверию друг к другу, конкуренции на региональном и на международном уровнях. Изучение двусторонних отношений между государствами со времен русских царей и Сефевидской и Каджарской династий вплоть до большевистского правления и династии Пехвели, а затем во времена установления исламской системы власти в Иране, способствуют лучшему пониманию добрососедских отношений между Ираном и Россией.
Тем не менее распад Советского Союза в начале 1990-х гг. и создание Российской Федерации стали почвой для формирования нового периода отношений между Ираном и Россией, имеющих огромный потенциал для дальнейшего взаимодействия. За последние десятилетия отношения Ирана и России в сфере политики носили в целом дружественный характер. Традиционными являются встречи лидеров внешнеполитических ведомств двух стран для обсуждения круга вопросов по международной тематике. Так, 6 июля 2018 г. «на полях» министерской встречи Совместной комиссии по Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД) по иранской ядерной программе Министр иностранных дел Российской Федерации С. В. Лавров провел встречу с Министром иностранных дел Исламской Республики Иран М. Д. Зари-фом. Тематика СВПД находилась в центре внимания. Министры также обсудили вопросы двустороннего взаимодействия с упором на реализацию договоренностей на высшем уровне об активизации торгово-экономического сотрудничества. Рассмотрены некоторые актуальные международные вопросы, в частности, продолжен обмен мнениями по сирийской проблематике, подготовке Пятого каспийского саммита (www.mid.ru).
Успешно развиваются торгово-экономические отношения между двумя странами. У Ирана и России есть ряд крупных проектов. Это и вторая, и третья очереди АЭС «Бушер», сооружение четырех энергоблоков ТЭС «Сирик» в провинции Хормозган и электрификация железнодорожного участка Гермсар-Инче-Бурун. На сегодняшний день, несмотря на угрозы со стороны США, нет очевидных препятствий для реализации этих проектов. Работа над ними продолжается в штатном режиме.
Чувствительной темой для обеих стран является вопрос о санкциях. Ослабление санкционного режима со стороны США позволило иранцам наладить более активные экономические связи, прежде всего со странами Европы. Однако сейчас, когда американцы вышли из СВПД и давят на своих союзников и не только, естественно, что позиции оппонентов СВПД в Иране заметно укрепились. Никаких претензий к Ирану со стороны России в плане соблюдения СВПД до сих пор не было - это фиксировалось МАГАТЭ. Об этом говорил в своем интервью 20 июля 2018 г. Посол России в Иране Л. С. Джагарян инфрмационному агентству «Интерфакс»
(www.mid.ru). В этой связи российский посол заявил, что в России никогда не признавали законными односторонние санкции. Это общеизвестный факт, всем это хорошо известно. «Естественно, мы с озабоченностью наблюдаем за процессом постепенной им-плементации этих санкций. Мы наблюдаем с озабоченностью за тем, как крупные европейские компании покидают Иран, потому что они боятся попасть под рестрикции... сейчас мы тоже должны внимательно продумать, как эти санкции могут сказаться на тех российских экономических операторах, которые осуществляют или будут осуществлять свою экономическую деятельность в Иране. Причем это взаимовыгодное сотрудничество. Имеется в виду «Росатом», который давно и очень успешно работает на иранском рынке - мы сейчас полным ходом ведем работу по сооружению второй очереди Бушерской атомной электростанции. Это и «Тех-нопромэкспорт», у которого проект по сооружению ТЭС «Сирик» в провинции Хормозган, и РЖД, которая ведет проект по электрификации железной дороги Гармсар - Инче Бурун, и российские нефтегазовые компании, которые имеют свой интерес. В первую очередь речь идет о компании «Зарубежнефть», которая подписала контракт с иранской стороной. Естественно, нас это заботит, беспокоит, но мы полны решимости, продумать пути, которые каким-то образом обезопасят интересы наших компаний», - подчеркнул посол России в Иране (www.mid.ru).
После распада СССР предполагалось, что на Евразийском пространстве начнется новая большая игра, в которой не только крупные мировые державы, но и сильные соседи данного региона, такие как Китай, Иран, Турция, Россия и Индия, начнут тесно соревноваться за повышение своего культурного, экономического, военного и политического влияния на новые независимые государства. Хотя это и случилось, но не в таких крупных масштабах. На самом деле, соседние страны попытались не столько конкурировать друг с другом, сколько добиться стабильности в новоиспеченных странах и таким путем предотвратить распространение опасности внутри своих границ. Они занялись образованием структур по обеспечении стабильности и поиском путей для мирного сожительства в регионе, чтобы таким образом обеспечить и свои интересы.
С началом 2000-х гг. Иран и Россия более прежнего дают понять, что с учетом совместных интересов и следуя прагматическому
внешнеполитическому курсу они отдают предпочтение региональному сотрудничеству в различных сферах. Россия с точки зрения Ирана все также остается могущественным стратегическим игроком, не сдающим свои позиции среди сверхдержав, заседающих в ООН и имеющих право вето. Эта страна по-прежнему обеспечивает часть вооружения, необходимого Ирану, а также реализует иранскую ядерную программу в Бушуре и других городах. Иран для России также является сильной региональной державой, имеющей «сильные карты в руке». Поэтому как для использования потенциала Ирана в продвижении региональных интересов, так и для сдерживания этой страны с целью предотвращения угрозы интересам России на региональном уровне, необходимо, чтобы отношения Ирана и России развивались в рамках региональных структур.
Таким образом, региональная взаимозависимость, возникшая в этом уголке мира в рамках региональных структур и организаций, отлично иллюстрирует дружественный подход сильных стран евразийского региона с целью продвижения общих интересов и безопасности.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Acharya Amitav. Regional Military-Security Cooperation in the Third World: A Conceptual Analysis of the Relevance and Limitations of ASEAN // Journal of Peace Research. 1997. Vol. 29. P. 7-21. Buzan Barry, and Waever Ole. Regions and Powers; The Structure of
International Society, Cambridge: Cambridge University Press, 2003. Fawcett Louise. Regionalism in Historical Perspective // Regionalism in World Politics, edited by Louise Fawcett, and Andrew Hurrell. Oxford: Oxford University Press, 1995. HettneBjo'rn, Andra'sInotai, & Osvaldo Sunkel, eds. The New Regionalism and
the Future of Security and Development, N. Y. : St. Martin's Press, 2000. Hurrell Andrew. Explaining the Resurgence of Regionalism in World Politics //
Review of International Studies. 1995. Vol. 21. P. 331-358. Kelly Robert E. Security Theory in the "New Regionalism" // International
Studies Review. 2007. Vol. 9. P. 197-229. Lake David & Patrick Morgan. The New Regionalism in Security Affairs // Regional Orders: Building Security in a New World, edited by David Lake, and Patrick Morgan, University Park: Pennsylvania State University Press. 1997.
Mansfield Edward & Helen Milner. The New Wave of Regionalism //
International Organization. 1999. Vol. 53. P. 589-627. Miller Benjamin. When and How Regions Become Peaceful: Potential Theoretical Pathways to Peace // International Studies Review. 2005. Vol. 7. P. 229-267.
Pugh Michael, and Waheguru Sidhu, eds. The United Nations and Regional
Security: Europe and Beyond, Boulder: Lynne Rienner Publishers, 2003. Spindler Manuela. New Regionalism and the Construction of Global Order. CSGR Working. March 2002. Paper No. 93/02.
