CC BY
249
УДК 347.5
ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ПО ПРЕДуПРЕЖДЕНИЮ ПРИЧИНЕНИЯ ВРЕДА В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ РОССИИ
© Климович А. В., 2016
Иркутский государственный университет, г. Иркутск
Исследуется обязательство по предупреждению причинения вреда, возникающее в результате удовлетворения иска, предусмотренного ст. 1065 ГК РФ; рассматривается основание данного обязательства, его элементы, особенности его правовой квалификации, анализируются вопросы его соотношения с деликтным обязательством.
Ключевые слова: обязательство по предупреждению причинения вреда; деликт; квазиделикт.
1. Вопреки своему расположению в главе 59 ГК РФ [1] («Обязательства вследствие причинения вреда») статья 1065 посвящена прежде всего предотвращению будущего вреда — в тех случаях, когда чья-либо деятельность создает реальную опасность его наступления. Актуальность проблемы предупреждения причинения вреда чаще связывают с осуществлением хозяйствующими субъектами производственной деятельности по использованию различных форм энергии или сложных технологий, учитывая и то, что ее опасность может стать очевидной еще при планировании строительства какого-либо экологически грязного объекта (АЭС, химзавод, АЗС и т. п.). Вместе с тем к данной проблеме право подходит шире, ставя перед собой задачу предотвращения вреда от любой опасной деятельности, кем бы она ни осуществлялась и в чем бы ни заключалась.
С принятием первой части ГК РФ [2], в третьем абзаце ст. 12 впервые появилась норма, позволяющая защитить субъективное гражданское право путем пресечения действий, не только нарушающих это право (этим ограничивалась ст. 5 ГК РСФСР 1964 г. [3]), но даже создающих всего лишь угрозу его нарушения. Впоследствии, с принятием второй части ГК РФ, это правило получило развитие в п. 1 ст. 1065.
Чем было обусловлено принятие этой нормы? Когда субъект осуществляет какую-либо деятельность, представляющую опасность только для него, лишь он сам и определяет целесообразность ее осуществления, приостановления или прекращения, поскольку он один несет риск ее возможных неблагоприятных последствий. Если же опасность начинает распространяться и
на других лиц, такая деятельность, даже осуществляемая правомерно, перестает быть частным делом ее субъекта, и государство, осуществляя функцию защиты публичных интересов, должно предоставить любому лицу возможность оградить себя от угрозы причинения такой деятельностью вреда, заявив требование о ее запрещении. Эта возможность и предусмотрена в п. 1.
2. Ключевое понятие положений ст. 1065 ГК РФ — «деятельность» как возможная или фактическая причина вреда. Ввиду отсутствия в самой статье какого-либо уточнения, надо полагать, что речь идет о любом вреде — как имущественном, так и моральном, способном возникнуть в результате указанной деятельности. Можно выделить ряд общих и специальных признаков и особенностей такой деятельности, способных повлиять на судебное решение по иску о ее запрещении.
Так, в п. 1 ст. 1065 ГК РФ, содержащем общее правило, говорится о деятельности, которая по своему характеру может быть любой, но при этом она обязательно должна быть опасной, создающей опасность причинения вреда. Как буквально следует из общей нормы п. 1, факт опасности причинения вреда в будущем является единственным основанием для предъявления иска о запрещении создающей такую опасность деятельности. Согласно разъяснению Верховного Суда РФ, в случаях, «когда самовольно возведенный объект, не являющийся новым объектом или недвижимым имуществом, создает угрозу жизни и здоровью граждан, заинтересованные лица вправе на основании п. 1 ст. 1065 ГК РФ обратиться в суд с иском о запрещении деятельности по эксплуатации данного объекта»
[4]. Такая опасность должна быть реальной, т. е. предполагать неизбежность наступления вреда в будущем при сохранении характера рассматриваемой деятельности и сопровождающих условий ее осуществления. Эта реальность требует убедительного подтверждения прежде всего соответствующими специалистами и экспертами. Бремя доказывания как самой опасности причинения вреда в будущем, так и ее реальности, а также необходимости запрещения опасной деятельности лежит на истце.
Особо следует отметить, что возможность предъявления указанного иска не ставится законом в зависимость от следующих факторов: противоправного характера самой этой опасной деятельности; вины ответчика или вообще какого-либо осознания им ее опасности; наличия в указанной деятельности предусмотренных в ст. 1079 ГК РФ признаков источника повышенной опасности. Субъективная и объективная оценка деятельности ответчика (т. е. его вина и противоправность его поведения) может повлиять лишь на возможность присоединения к требованию о запрещении опасной деятельности еще и требования о возмещении причиненного ею вреда, при его наличии. Кроме того, противоправный характер деятельности позволяет говорить прежде всего о прекращении опасной деятельности, а не о ее приостановлении.
Деятельность, о которой говорится в статье, может быть не только опасной (создающей опасность причинения вреда в будущем), но, одновременно с этим, и вредоносной (уже причинившей определенный вред). Согласно п. 2 ст. 1065 ГК РФ это позволяет в рамках одного иска соединить два самостоятельных требования — к деликтному требованию присоединить рассматриваемое требование о запрещении опасной деятельности, т. е. требование о возмещении уже причиненного вреда дополнить требованием о предупреждении будущего вреда. Следует, однако, отметить необходимость расширительного толкования такой возможности, применяя ее не только в отношении опасной производственной деятельности (как это буквально предусмотрено в п. 2), но и в отношении любой иной опасной деятельности.
В п. 2 установлено специальное правило, касающееся только «производственной» деятельности. Квалификация опасной деятельности как производственной имеет важ-
ное практическое значение — она влияет на саму возможность реализации рассматриваемого способа защиты — возможность запрещения судом только производственной (но не какой-либо иной) опасной деятельности ставится законом в зависимость от соблюдения общественных интересов. Производственный характер деятельности сама ст. 1065 ГК РФ связывает, в частности, с «эксплуатацией предприятия или сооружения». Понятие предприятие ст. 132 ГК РФ раскрывает как используемый для осуществления предпринимательской деятельности имущественный комплекс, представляющий собой единый объект недвижимости, в состав которого могут входить «все виды имущества, предназначенные для его деятельности, включая земельные участки, здания, сооружения, оборудование, инвентарь, сырье, продукцию, права требования, долги, а также права на обозначения, индивидуализирующие предприятие, его продукцию, работы и услуги (коммерческое обозначение, товарные знаки, знаки обслуживания), и другие исключительные права, если иное не предусмотрено законом или договором». Понятие сооружение прямо в законе не раскрывается, но из сопоставительного анализа упоминающих его норм оно может быть определено как прочно связанный с землей объект недвижимости (ст. 130 ГК РФ), эксплуатируемый как самостоятельно, так и в совокупности с другими объектами (ст. 132, 133.1 ГК РФ). В контексте ст. 1065 ГК РФ «производственная деятельность» предполагает ее осуществление хозяйствующим субъектом в качестве предпринимательской (выражающейся в форме пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг), причем независимо от того, имеет ли этот субъект соответствующий ей статус.
3. Статья 1065 ГК РФ ввела в гражданское законодательство сравнительно новый для отечественной цивилистики институт — институт обязательств по предупреждению причинения вреда. Его самостоятельность подтверждается тем, что регулируемое им правоотношение имеет отличное от других основание, объект, субъектный состав и содержание.
Требует уточнения основание возникновения данного обязательства. Важная особенность ст. 1065 ГК РФ выражается в том, что меры по предупреждению вреда в соответствии с ней могут быть приняты только судом. Наличие опасности причинения
вреда в будущем выступает лишь основанием к иску о запрещении создающей такую опасность деятельности. Само обязательство возникает со вступлением в силу решения суда об удовлетворении требования о прекращении или приостановлении опасной деятельности ответчика.
Возможность удовлетворения иска и, тем самым, возложения на ответчика обязанности приостановить или прекратить опасную деятельность не ставится законом в зависимость от наличия условий гражданско-правовой ответственности. Необходимо лишь, чтобы возникновение обязательства приостановить или прекратить опасную производственную деятельность не противоречило более значимым общественным интересам. Причем эти интересы учитываются для приостановления или прекращения именно производственной, а не какой-либо иной деятельности. Некоторым ориентиром для уяснения понятия «общественные интересы» может служить их определение в ранее действовавшем Градостроительном кодексе РФ 1998 г. [5], который рассматривал общественные интересы в области градостроительной деятельности как интересы населения городских и сельских поселений, других муниципальных образований в обеспечении благоприятных условий проживания, ограничения вредного воздействия хозяйственной и иной деятельности на окружающую среду градостроительными средствами, улучшения экологической обстановки, развития инженерной, транспортной и социальной инфраструктур городских и сельских поселений и прилегающих к ним территорий и сохранения территорий объектов историко-культурного и природного наследия.
Специфику имеет и субъектный состав данного обязательства. Одной из сторон обязательства является лицо, осуществляющее или имеющее намерение осуществлять в будущем деятельность, создающую опасность причинения вреда. В этой роли могут выступать как юридические, так и физические лица. Причем юридические лица могут быть в любой организационно-правовой форме — как коммерческими, так и некоммерческими организациями. Статус индивидуального предпринимателя для гражданина также не имеет значения. В рассматриваемом обязательстве эту сторону можно назвать потенциальным причинителем вреда. В процессе она выступает ответчиком, а должником в обязательстве она ста-
новится со вступлением в силу решения суда о запрещении опасной деятельности. Другой стороной — потенциальным потерпевшим — является лицо, которому может быть причинен вред, т. е. существует реальная опасность его причинения в будущем. Это также может быть любое юридическое или физическое лицо. Кредитором в обязательстве он становится также со вступлением в силу указанного решения суда. По смыслу закона не исключена возможность участия в обязательстве на любой стороне и публично-правовых образований в лице их органов и должностных лиц. Причем в качестве истца публичный субъект может выступать и как потенциальный потерпевший, чьему имуществу угрожает опасность, и как блюститель общественных интересов, действующий в интересах неопределенного круга лиц.
Объектом обязательства по предупреждению причинения вреда, исходя из наиболее распространенной в гражданском праве трактовки объекта обязательственного правоотношения, следует признать действия потенциального причинителя вреда, направленные на приостановление или прекращение им деятельности, создающей опасность причинения вреда в будущем. Сами материальные и нематериальные блага, которые могут подвергнуться вредоносному воздействию вследствие опасной деятельности, являются объектом этих действий.
Содержание обязательства составляют права и обязанности его сторон. Субъективное право потенциального потерпевшего заключается в возможности требовать устранения опасности причинения вреда, т. е. запрещения опасной деятельности. Такое требование может исходить от граждан и юридических лиц. Оно может быть заявлено и органом власти в рамках его полномочий в интересах неопределенного круга лиц. Примером такого рода может служить иск о прекращении экологически вредной деятельности, заявленный Государственным комитетом по охране окружающей среды Иркутской области к ОАО «Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат» [6]. Иск о запрещении потенциально опасной деятельности может заявить также прокурор [7]. На практике, в частности, может быть организован и сбор подписей. Однако при этом истцом в суде, а впоследствии и стороной в обязательстве, может выступить каждый подписавшийся в отдельности, а не группа лиц. Требование
потенциального потерпевшего направлено на запрещение деятельности возможного причинителя, что может заключаться в ее приостановлении (например, до ввода в эксплуатацию очистных сооружений) либо полном прекращении (если вредоносные последствия не могут быть исключены из этой деятельности). Субъективная обязанность потенциального причинителя вреда заключается в необходимости приостановить или прекратить свою опасную деятельность в соответствии с решением суда.
Как самостоятельный вид, обязательство по предупреждению причинения вреда, наряду с деликтными и кондикционными, входит в категорию внедоговорных охранительных обязательств. Его можно определить как относительное гражданское правоотношение, в котором лицо, осуществляющее (или намеренное осуществлять) деятельность, создающую опасность причинения вреда в будущем, обязано по решению суда приостановить или прекратить такую деятельность, а лицо, для которого существует опасность причинения этого вреда, вправе в судебном порядке требовать запрещения указанной деятельности [8].
4. Несмотря на самостоятельность, очевидна связь рассматриваемого обязательства с деликтным. Связующим звеном выступает прежде всего категория вреда, который в обоих обязательствах понимается одинаково — как неблагоприятные для субъекта гражданского права последствия, возникающие в результате нарушения или умаления какого-либо его имущественного или неимущественного блага. Однако в случае деликта вред реален, он уже наступил, известен или, по крайней мере, определим его характер, а также размер (для имущественного вреда) или степень (для морального вреда). В рассматриваемом же обязательстве вреда еще нет, его юридически значимые параметры можно лишь предполагать, реальна лишь только опасность его наступления. Связь проявляется также в том, что обязательство по предупреждению причинения вреда может предшествовать деликтному, и в случае своей нереализо-ванности оно либо трансформируется в деликтное (когда угроза вреда приводит к его причинению), либо дополняется деликт-ным обязательством (когда угроза вреда приводит к его причинению и при этом продолжает сохраняться). Кроме того, оба обязательства могут существовать одновре-
менно — если длящаяся опасная деятельность уже причинила вред и продолжает его причинять или угрожает новым вредом, потерпевший вправе требовать не только возмещения причиненного ему вреда, но и приостановления или прекращения вредоносной деятельности для предотвращения вреда будущего. Оба требования могут быть заявлены как в одном иске, так и раздельно, несмотря на возможную некоторую общность их доказательственной базы.
Возможно, именно связь рассматриваемых обязательств с деликтными породила мнение (А. П. Сергеев), согласно которому с иском о запрещении деятельности, создающей опасность причинения вреда, «соотносимы основные правила о деликт-ных обязательствах, если только иное не вытекает из существа заявленных требований», и что, в частности, противоправность потенциально вредоносной деятельности, а также вина ответчика должны презюмиро-ваться [9]. Иное, однако, утверждает И. Ш. Файзутдинов, по мнению которого «вина ответчика в рассматриваемых правонарушениях, в отличие от деликтных и других гражданско-правовых обязательств, не презюмируется» [10]. С. М. Корнеев, в свою очередь, создание опасности причинения вреда также рассматривает как правонарушение, а возложение обязанности приостановить или прекратить опасную деятельность — как санкцию за него [11]. Некоторая противоречивость данных точек зрения вызывает необходимость выяснить юридическую природу обязательств по предупреждению причинения вреда, а именно: является ли оно мерой гражданско-правовой ответственности?
5. Очевидно, что само по себе осуществление объективно опасной деятельности закон не считает противоправным, поскольку в противном случае любую эксплуатацию источника повышенной опасности (даже с соблюдением всех норм безопасности) следовало бы рассматривать как противоправное поведение [12]. Думается, в какой-то мере именно поэтому опасность причинения вреда, согласно ст. 1065 ГК РФ, является лишь основанием к иску, имеющему превентивный характер. Обязательство же ответчика приостановить или прекратить опасную деятельность возникает только со вступлением в силу решения суда об удовлетворении соответствующего искового требования. Из этого следует, что зако-
нодатель обусловливает возложение обязанности в данном случае не наличием таких условий ответственности, как вина и противоправность поведения, а необходимостью защитить охраняемые законом интересы, которые хоть и не нарушены к моменту предъявления иска, но неизбежно будут нарушены, если не вмешаться.
Кроме того, гражданско-правовой ответственности присущ такой характерный признак, как наличие дополнительного имущественного обременения для правонарушителя, которое может проявляться в виде возложения на него дополнительной гражданско-правовой обязанности или лишения принадлежащего ему субъективного гражданского права. В обязательстве по предупреждению причинения вреда данный признак не усматривается.
Отсюда обязательства по предупреждению причинения вреда не могут быть отнесены к мерам ответственности [13]. Так, Ю. К. Толстой, анализируя тенденции развития законодательства в области обязательств из причинения вреда, относит требования, предусмотренные в ст. 1065 ГК РФ, к мерам воспитательно-предупредительного воздействия, которые дополняют гарантийно-компенсационные меры и иные средства, используемые для внедоговорного возмещения вреда. Развивая эту мысль, пожалуй, еще правильнее будет рассматривать их как превентивную меру защиты субъективных гражданских прав. Это вполне соотносится и с существующим в цивилистике мнением (например, Н. Д. Егоров) о необходимости различать меры гражданско-правовой ответственности и иные предусмотренные законом способы защиты гражданских прав [14].
Указанные обстоятельства не позволяют применять к обязательствам по предупреждению причинения вреда нормы о деликт-ных обязательствах. Такое применение если и возможно, то лишь в порядке аналогии закона (п. 1 ст. 6 ГК РФ) в силу пока еще недостаточной разработанности нового обязательственно-правового института.
6. Статье 1065 ГК РФ, определяющей приостановление или прекращение опасной деятельности в качестве меры защиты гражданских прав, корреспондирует ряд норм природоохранного законодательства, в которых, однако, приостановление или прекращение деятельности субъектов иногда рассматривается в качестве санкции за
совершенное правонарушение, что предполагает для таких случаев применение соответствующих норм административного законодательства.
Так, ст. 41 Водного кодекса РФ [15] допускает в качестве меры защиты приостановление или ограничение водопользования в случае, в частности, «угрозы причинения вреда жизни или здоровью человека». Причем в определенных случаях такое приостановление осуществляется исполнительными органами государственной власти или органами местного самоуправления в пределах их компетенции в соответствии с федеральными законами, а ограничение устанавливается нормативными правовыми актами исполнительных органов государственной власти, нормативными правовыми актами органов местного самоуправления или решением суда.
В отличие от этого, ст. 34 Федерального закона от 10 января 2002 г. № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» [16] предусматривает в качестве санкции за нарушение требований в области охраны окружающей среды приостановление (п. 2) или полное прекращение (п. 3) по решению суда размещения, проектирования, строительства, реконструкции, ввода в эксплуатацию, эксплуатации, консервации и ликвидации зданий, строений, сооружений и иных объектов. Согласно ст. 56 этого закона деятельность, осуществляемая с нарушением природоохранных требований, может быть ограничена, приостановлена или прекращена в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.
Такой порядок установлен в ст. 3.12 («Административное приостановление деятельности») Кодекса РФ об административных правонарушениях [17]. Согласно ему эта санкция устанавливается только судом на срок до 90 суток и при условии, что менее строгий вид административного наказания не сможет обеспечить достижения цели административного наказания. Такое приостановление заключается во временном прекращении предпринимательской деятельности осуществляющих ее лиц, а также эксплуатации агрегатов, объектов, зданий или сооружений, осуществления отдельных видов деятельности (работ), оказания услуг. Оно применяется в случае угрозы жизни или здоровью людей, возникновения эпидемии, эпизоотии, заражения (засорения) подкарантинных объектов карантин-
ными объектами, наступления радиационной аварии или техногенной катастрофы, причинения существенного вреда состоянию или качеству окружающей среды либо в случае совершения административного правонарушения в области оборота наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров; в области противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма; в области установленных в соответствии с федеральным законом в отношении иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных организаций ограничений на осуществление отдельных видов деятельности; в области правил привлечения иностранных граждан и лиц без гражданства к трудовой деятельности, осуществляемой на торговых объектах (в том числе в торговых комплексах); в области порядка управления, в области общественного порядка и общественной безопасности, а также в области градостроительной деятельности.
7. Таким образом, сформулированное в ст. 1065 ГК РФ обязательство не является мерой ответственности, поскольку не обладает присущими ей признаками. Его также нельзя относить к деликтным, поскольку основания возникновения сравниваемых обязательств, а также их направленность явно различны: одно возникает из факта причинения вреда и направлено на его полное возмещение (п. 1 ст. 1064 ГК РФ), другое — из факта наличия опасности причинения вреда в будущем и направлено на запрещение деятельности, создающей такую опасность (п. 1 ст. 1065 ГК РФ).
Представляет интерес идея Ю. К. Толстого о возможности отнесения обязательств по предупреждению причинению вреда к категории квазиделиктных (quasi ex delicto) [18], известной еще римскому праву, но прямо не востребованной отечественной цивилистикой. Для сравнения: однопорядковая с ней категория квазидоговорных обязательств (quasi ex contractu), хоть также не известна нашему действующему законодательству, представлена в нем такими самостоятельными институтами, как обязательства вследствие неосновательного обогащения (гл. 60 ГК РФ), обязательства из действий в чужом интересе без поручения (гл. 50 ГК РФ). Это вселяет надежду, что и институт обязательств по предупреждению вреда, получив в ГК РФ законодательное закрепление, будет развиваться и дальше. q
1. Собр. законодательства РФ. 1996. № 5. Ст. 410.
2. Собр. законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
3. Ведомости Верхов. Совета РСФСР. 1964. № 24. Ст. 406.
4. О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав : постановление Пленума Верхов. Суда РФ № 10, Пленума Высш. Арбитраж. Суда РФ № 22 от 29 апр. 2010 г. // Рос. газ. 2010. 21 мая.
5. Собр. законодательства РФ. 1998. № 19. Ст. 2069.
6. Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 14 октября 1999 г. № А19-10220/98-9-Ф02-1752/99-С2 // Гарант [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
7. См., напр.: Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 24 ноября 1999 г. № А78-1870-529у-Ф02-1992/99-С2 // Там же.
8. См.: Климович А. В. Обязательства по предупреждению причинения вреда — новый вид обязательств в гражданском праве // Государственно-правовое развитие Сибири : материалы науч.-практ. конф. / отв. ред. С. И. Шишкин. Иркутск, 2003. С. 144.
9. См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая (постатейный) / под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М., 2005.
10. См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / отв. ред. О. Н. Садиков. 3-е изд. М., 1998.
11. См.: Гражданское право. Т. 2, полут. 2 / отв. ред. Е. А. Суханов. М., 2000. С. 384-385.
12. Некоторые объекты изначально признаются законодательством опасными производственными объектами — см., напр., ст. 2 Федерального закона от 21 июля 1997 г. № 116-ФЗ «О промышленной безопасности опасных производственных объектов» // Собр. законодательства РФ. 1997. № 30. Ст. 3588.
13. Иного мнения придерживается К. Б. Ярошенко (см.: Гражданское право России. Обязательственное право : курс лекций / отв. ред. О. Н. Садиков. М., 2004. С. 799).
14. См.: Гражданское право. Т. 1 / под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. 5-е изд. М., 2000. С. 536.
15. Собр. законодательства РФ. 2006. № 23. Ст. 2381.
16. Собр. законодательства РФ. 2002. № 2. Ст. 133.
17. Собр. законодательства РФ. 2002. № 1 (ч. 1). Ст. 1.
18. См.: Гражданское право. Т. 3 / под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. С. 19.
список литературы
Гражданское право России. Обязательственное право : курс лекций / отв. ред. О. Н. Садиков. — М. : Юрист, 2004. — 845 с.
Гражданское право. Т. 1 / под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. — 5-е изд. — М. : Проспект, 2000. — 930 с.
Гражданское право. Т. 2, полут. 2 / отв. ред. Е. А. Суханов. — М. : Бек, 2000. — 769 с.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / отв. ред. О. Н. Садиков. — 3-е изд. — М. : ИнфраМ-Норма, 1998. — 781 с.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая (постатейный) / под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. — М. : ТК Велби, Проспект, 2005. — 848 с.
Obligations to Prevent of Harm in Civil Law of Russia
© Klimovich A., 2016
The article studies the obligation to prevent of harm occurring as a result of satisfaction of the action provided for in Article 1065 of the Civil Code; considered the foundation of the obligation, its elements, features of its legal qualification, analyzed its relation to tort obligation.
Key words: obligation to prevent of harm; delict; qua-sidelict.
