Обязательства из деликтов в римском праве Текст научной статьи по специальности «Право»

ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ИЗ ДЕЛИКТОВ В РИМСКОМ ПРАВЕ1

© Климович А. В., 2008

А. В. КЛИМОВИЧ - кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права Юридического института ИГУ

Обязательства, возникающие вследствие причинения вреда, в юридической литературе традиционно называют деликтными. Это название происходит от латинского delictum, что означает всякое недозволенное действие, правонарушение, влекущее за собой какое-либо наказание.

Обязательства из деликтов — древнейший вид обязательств. Исторически они возникли раньше обязательств из контрактов и имели в своей основе отказ потерпевшего от мести (vindicta), опирающейся на принцип талиона («око за око, зуб за зуб»). Обычай мести в древние времена позволял потерпевшему самостоятельно, без обращения к властным структурам, привлечь к ответственности лицо, совершившее правонарушение, причинив ему адекватный вред. Право на месть, однако, не давало возможности требовать от виновного возмещения ущерба или уплаты штрафа, то есть не порождало обязательства правонарушителя перед потерпевшим.

С возникновением государства и связанным с этим развитием отношений собственности месть утратила характер справедливого и эффективного способа разрешения конфликтов, к тому же она вступила в противоречие с укреплением государственной власти, стремившейся установить общий порядок и свести к минимуму случаи допустимого произвола частных лиц. Поэтому месть постепенно стала заменяться возмещением вреда в форме уплаты штрафа.

Поначалу такая замена происходила на основании добровольного соглашения причинителя с потерпевшим, в котором последний отказывался от мести взамен на имущественное возмещение причиненного ущерба в размере определенного штрафа. Например, Законы XII таблиц допускали месть за членовредительство, если не было добровольного соглашения между сторонами. Такой откуп от мести в древности носил факультативный характер, зависел от воли сторон, поэтому не всегда порождал обязательство. Однако со временем для некоторых правонарушений закон стал устанавливать обязательность заключения договора о примирении, а также размер штрафов (compositio) потерпевшей стороне со стороны виновного. Потерпевший обязан был в таких случаях удовлетвориться взысканным с виновного штрафом, не прибегая к мести. Так, если для членовредительства, как было указано выше, Законы XII таблиц устанавливали возможность соглашения об уплате штрафа в качестве альтернативы мести, то для менее тяжких ранений штраф являлся уже обязательным и единственным юридическим последствием. Аналогично при задержании вора с поличным месть могла быть заменена соглашением о штрафе, если же вор не был пойман с поличным, месть была исключена, и он мог быть присужден только к уплате денежного штрафа.

Способ себя оправдал, поскольку, уменьшая произвол частных лиц, он содействовал укреплению государственной власти, стабилизации отношений собственности. Поэтому далее, по мере развития хозяйственной жизни в Риме и укрепления государственности, число составов правонарушений, требующих обязательного заключения соглашения об уплате штрафа, увеличивалось, и месть, таким образом, постепенно вытеснялась, пока не была полностью запрещена. Тем самым факультативная композиция уступила место реальной, которая в Законах XII таблиц уже преобладала.

В результате такой эволюции в древнеримском цивильном праве появилась категория частных деликтов (delicta privata), которые рассматривались

как противоправные посягательства на интересы частных лиц, влекущие за собой возмещение ущерба виновным лицом в пользу потерпевшего. Развитие товарно-денежных отношений, усиление роли денег в римском хозяйстве и изменения их покупательной способности заставили постепенно перейти от некогда твердо фиксированных частных штрафов (poena) к возмещению причиненных деликтом убытков, поскольку штраф не всегда мог в полной мере защитить нарушенные имущественные интересы потерпевшего. Наряду с исками, направленными на взыскание частного штрафа, заменившего древнейшую месть, появились другие иски, направленные на возмещение причиненных деликтом убытков в собственном смысле слова. В Институциях Гая соответственно этому различается три вида исков: 1) actiones poenales — штрафные иски,

2) actiones rei persecutoriae — иски, направленные на возмещение причиненных деликтом убытков, 3) actiones mixtae — смешанные иски, направленные одновременно и на взыскание штрафа, и на возмещение убытков.

В частном деликте можно выделить ряд элементов, наличие которых в совокупности порождали обязательство:

• совершение внешнего по отношению к потерпевшему действия (в более позднем, классическом праве также и бездействия);

• возникновение на стороне потерпевшего негативного последствия (вреда);

• наличие действительной причинноследственной связи между указанными действием и последствием;

• действие делинквента и причинение вреда должно быть противоправным;

• виновность делинквента в форме умысла (dolus, dolus malus) или неосторожности (culpa lata, culpa levis, culpa levissima). Ущерб, причиненный случайно (casus), в развитом римском праве освобождал от ответственности. Также и причинение ущерба под воздействием непреодолимой силы (vis major) снимало ответственность, при условии, что действию непреодолимой силы не предшествовала вина причинителя вреда;

• установление для делинквента неблагоприятных имущественных последствий противоправного действия (возмещение ущерба, штраф), применяемых судом по обращению потерпевшего.

Ответственность за последствия деликта была строго личной (только имуществом де-

линквента) и безусловной (давало возможность привлечь и должностное лицо, независимо от того, причинило ли оно вред в процессе исполнения своих властных полномочий или в качестве частного лица).

Деликты были обычным источником возникновения обязательств наряду с договорами. Однако обязательства из частных деликтов, в отличие от договорных обязательств и публичных деликтов, имели некоторые особенности:

• прежде всего, они не допускали наследования и были непередаваемы, за исключением, пожалуй, обогащения, полученного в результате совершения деликта наследодателем (в этом случае наследник отвечал в пределах такого обогащения). Обязательства из деликтов прекращались: в случае смерти потерпевшего — только в некоторых случаях (которые, образно выражаясь, «дышат местью»), в случае смерти правонарушителя — всегда, что объясняется, пожалуй, происхождением данного института от мести, которая по воззрению древних касалась, прежде всего, лично виновника и потерпевшего. Договорные же обязательства переходили как на наследников кредитора, так и на наследников должника, кроме договоров, в которых личность должника имела существенное значение (например, поручение);

• в деликтных обязательствах штрафная ответственность отличалась кумулятивной (накопительной) солидарностью, т. е. штраф взимался в полном размере с каждого из делинквентов, что, очевидно, могло приводить к значительному превышению полученного возмещения над убытками потерпевшего. Это тоже объяснимо идеями, на которых ранее основывалась месть. В договоре же имела место долевая или солидарная ответственность должников, но всегда в пределах ущерба;

• они были ноксальными — за деликты подвластных или рабов ответственность нес домовладыка (pater familias), он либо сам возмещал потерпевшему убытки, либо отправлял виновного на отработку долга. В договорах же домовладыка нес ответственность лишь при сделках, совершенных подвластными лицами или рабами с его согласия;

• они носили временный характер (tem-porarie) — действовали в течение одного года (за исключением обязательств древнейшего периода), в то время как договорные

обязательства были постоянными (perpetu-ae). Краткая годичная давность, погашавшая деликтное обязательство, также объясняется его происхождением от мести: ведь кто не мстил немедленно, предполагался простившим;

• субъектом правонарушения (деликта) могло быть признано только физическое лицо, причинившее вред также физическому лицу;

• вред подлежал возмещению даже в случае его причинения несовершеннолетним лицом (impuberes), в договорные же обязательства такие лица вступать не могли;

• виновного, обращаясь к государству, должен был преследовать сам пострадавший, что отличало частный деликт от публичного, где преследующей стороной, инициатором процесса выступало государство.

Классифицировать частные деликты римского права можно по различным основаниям. В историческом аспекте особое значение имеет их разграничение по времени возникновения. По этому основанию можно выделить две категории: частные деликты древнего права и преторские частные деликты.

Правонарушений, которые квалифицировались как деликты по древнему, цивильному праву (прежде всего, по Законам XII таблиц), было всего четыре — iniuria (обида), furtum (кража), rapina (грабеж), damnum iniuria datum (нанесение имущественного ущерба), — каждому из которых соответствовал определенный штрафной иск (actio poenalis).

1. Iniuria — личная обида, повреждение чужих материальных и личных ценностей. В классическом праве обида понималась очень широко и фактически включала в себя любое умышленное правонарушение, направленное против личности. Обида могла быть нанесена как физическими действиями (например, телесное повреждение), так и словесно (оскорбление) либо знаками, кроме того, она могла быть нанесена прямо или косвенно (например, путем оскорбления близкого родственника) — но в любом случае нарушала достоинство или телесную неприкосновенность потерпевшего. Таким образом, речь шла о возмещении только физического или морального вреда, но не имущественного. Самым тяжким видом обиды считалось членовредительство (повреждение руки, ноги, глаза), менее тяжким — ранения, еще менее — побои. Осо-

бо выделялось оскорбление, поскольку при его квалификации учитывалась зависимость оскорбления от душевного состояния потерпевшего.

Наказанием за обиду был штраф. В древнейшую эпоху его размер был строго фиксированным для каждого вида iniuria. К тому же actio iniuriarum предоставлялся только в отношении тех случаев iniuria, которые были предусмотрены Законами XII таблиц: membrum ruptum (членовредительство, повреждение конечностей), os fractum (повреждение внутренней кости, тяжкое телесное повреждение), iniuria (любое иное личное оскорбление). Инфляционные процессы, ограниченность предусмотренных законом случаев обиды, а также необходимость справедливо учесть субъективные обстоятельства обиды заставили постепенно отказаться от этой системы. Поэтому в период империи размер штрафа стал определяться с учетом обстоятельств дела — истец получил возможность сам обосновывать размер своей претензии, а претор (при iniuria atrox) либо судья in iudicio (при иных случаях iniuria) лишь корректировали его сообразно действию, месту и личности. Претор начал давать потерпевшему специальный иск — actio ini-uriarum aestimatoria (оценочный иск из личной обиды). На квалификацию обиды как тяжкой или менее тяжкой стал влиять не только собственно вред, но и место нанесения обиды (например, публично или наедине), характер действия (обычное действие или с выраженным пренебрежением и т. п.). В понятие iniuria претор включил моральный вред, нанесенный чести или достоинству лица, что постепенно стало основным содержанием рассматриваемого деликта.

Учитывалось также постоянство личного восприятия чужих действий. Иначе говоря, однажды не предъявив иск по поводу, например, пощечины, в дальнейшем лицо утрачивало право предъявлять кому-либо иск по поводу такого же действия — как бы предполагалось, что, отказавшись от предъявления иска, лицо признавало отсутствие обидного для себя характера указанного действия. Таким образом, в случае с iniuria высокая степень индивидуальной обоснованности была связана с повышенной требовательностью в отношении правосознания, которое исключало произвольное прощение чужих посягательств на личность.

Наконец, actio iniuriarum, помимо того, что являлся штрафным, приносил правонарушителю бесчестье (infamia).

2. Furtum — кража, незаконное изъятие движимой вещи с целью извлечения прибыли из самой вещи (furtum proprietatis) либо из пользования (furtum usus) или владения (furtum possessionis) ею. Таким образом, в римском праве понятие кражи рассматривалось несколько шире, чем в настоящее время, так понималось любое умышленное действие, направленное на извлечение из вещи незаконных имущественных выгод против воли собственника или носителя иного вещного права. Поэтому к ней относили как собственно кражу, так и различные формы хищения (например, присвоение, растрата), более того — противоправное владение или пользование чужим имуществом (например, со стороны хранителя в отношении вещи поклажедателя либо когда простой держатель вещи выдавал себя за владельца). Наконец, также и сам собственник мог совершить кражу своей вещи (furtum suae rei), отобрав ее у законного владельца (например, у залогодержателя).

В древнее время вор, застигнутый на месте преступления или у которого вещь была найдена при обыске, наказывался бичеванием и отдавался во власть потерпевшего. В случае ночной (furtum nocturnum) или вооруженной кражи (qui se telo defendit) вора можно было убить на месте, достаточно было засвидетельствовать сопротивление, созвав соседей. Наиболее строго карались посягательства на вещи, находящиеся в общественной собственности. С другой стороны, не считалось кражей присвоение бесхозной вещи.

В более позднем праве саморасправа над вором была запрещена. Юридические последствия деликта сводились к ряду исков. Прежде всего, потерпевшему давался иск о возврате похищенного (condictio furtiva). Собственник похищенной вещи имел в своем распоряжении также виндикационный иск. Condictio furtiva, которой можно было заменить виндикацию, была легче в процессуальном смысле: если в виндикационном процессе от истца требовалось доказать его права собственности на спорную вещь, то с кондикцией истцу достаточно было доказать факт кражи у него вещи ответчиком. Кроме того, кондикция была выгоднее тем, что позволяла в случае, если вор сбыл вещь, истребовать полученное при этом обогащение.

Кроме изъятия у вора похищенной вещи (или обогащения от нее) посредством con-dictio furtiva потерпевший также мог дополнительно взыскать с помощью другого иска (actio furti) штраф, размер которого (степень кратности) зависел от вида furtum.

В рамках данного состава различались следующие подвиды кражи:

• Furtum manifestum — открытая, явная кража, в которой открытость, согласно наиболее распространенной трактовке, предполагала, что правонарушитель застигнут на месте преступления. Первоначально в качестве наказания вора можно было убить, во-ра-раба сбрасывали со скалы, свободных бичевали и отдавали в рабство, малолетних наказывали телесно. Позднее был предусмотрен штраф в четырехкратном размере стоимости вещи. Со временем выделился в категорию публичных деликтов.

• Furtum nec manifestum — неявная, тайная кража, которой считалось любое иное похищение имущества. Предусматривала штраф в двойном размере стоимости вещи.

С точки зрения последствий и санкций к явной или неявной краже (в зависимости от того, был ли вор пойман с поличным) приравнивался грабеж (rapina), который лишь в 76 г. до н. э. преторским эдиктом был выделен в самостоятельный деликт, наказываемый четырехкратным штрафом. Связано это было с тем, что грабитель, как правило, успевал сбежать и поэтому отвечал только в двукратном размере, т. е. меньше обычного вора, застигнутого на месте преступления, что было очевидно несправедливо.

• Furtum conceptum — кража, обнаруженная при ритуальном обыске (самим потерпевшим в присутствии свидетелей) дома подозреваемого. Наказывалась штрафом в тройном размере от стоимости краденого имущества, даже если подозреваемый и не знал о нахождении краденой вещи в его доме. Также со временем такая кража стала публичным деликтом. Отказ подозреваемого подвергнуться домашнему обыску рассматривался как furtum prohibitum и наказывался штрафом в четырехкратном размере.

• Furtum oblatum — скрытая кража, когда вещь подбрасывалась или сбывалась другому лицу с целью спрятать ее или сокрыть подлинного вора. За данный деликт подбросивший вещь отвечал перед тем, кому подбросил или сбыл, после того, как последний понес ответственность по actio furti concepti. Наказывалась штрафом в тройном размере стоимости краденого.

• Rapina — грабеж, под которым понималось открытое завладение чужой вещью с применением насилия. В 76 г. до н. э. эдиктом претора Лукуллы этот частный деликт был выделен из состава furtum. Был установлен специальный иск actio vi bonorum raptorum, направленный против грабежей, совершаемых вооруженными бандами. В дальнейшем действие этого иска путем расширительного истолкования было распространено на все случаи грабежа, независимо от его объекта и кем бы он ни был совершен. Несмотря на преторские корни и сохранившийся характер квалифицированной кражи этот деликт приобрел самостоятельный характер и традиционно рассматривается среди деликтов цивильного права.

В качестве наказания он предусматривал штраф в четырехкратном размере стоимости разграбленного имущества. Однако по истечении года со дня грабежа ответственность виновного ограничивалась лишь размером причиненного ущерба.

Согласно Юстиниану (I. 4, 6, 19) этот иск считался смешанным (actio mixta), то есть преследующим и имущественные и штрафные интересы, что исключало кумулятивную конкуренцию его с нештрафными исками.

• Damnum iniuria datum — противоправное уничтожение или повреждение без извлечения имущественной выгоды для делинквента чужого недвижимого имущества либо той категории движимого имущества, которое в древности относилось к разряду манципируемых вещей (строения, рабы, скот). Как предполагающий высокую степень обобщения, этот состав был практически неизвестен в древнейшую эпоху, если не считать упомянутые в Законах XII таблиц самовольную вырубку деревьев, поджог хлеба или дома, нанесение повреждения чужому рабу. Романисты иногда называют его «аквилианский ущерб», поскольку этот частный деликт был выделен из состава iniuria и получил самостоятельную трактовку в 286 г. до н. э. законом Аквилия (lex Aquilia). Закон устанавливал ответственность: 1) за убийство чужого раба или животного; 2) за ущерб, причиненный второстепенным кредитором основному кредитору путем прощения долга из стипуляции;

3) за ранение раба или животного либо уничтожение или повреждение чужой вещи. Важным условием его квалификации было причинение вреда damnum corpori datum — физическим предметом и телесной связью.

Кроме того, необходимо было отсутствие умысла, связанного с посягательством на личность потерпевшего или с намерением получить имущественную выгоду.

В случае убийства раба или животного вред подлежал возмещению в размере наивысшей их цены в последний до убийства год. При деликте, совершенном второстепенным кредитором, освободившим от обязательства должника, он отвечал в размере суммы долга, от которого должник был освобожден. В случае ранения раба или животного либо повреждения вещи размер возмещения определялся исходя из их наивысшей стоимости в последний месяц до совершения деликта. Делинквент отвечал за любую форму вины, даже за легкую небрежность, но степень вины учитывалась при определении итогового размера возмещения. Несколько делинквентов несли солидарную ответственность.

В юстиниановском праве возможность применения lex Aquilia достигла наибольшей объективной и субъективной широты. Если первоначально он защищал от данного деликта только собственника вещи, то с развитием классической юриспруденции и преторского права иски стали предоставляться и законным владельцам, узуфруктуариям, а также, иногда, лицам, имевшим обязательственное право требовать передачи им вещи. Кроме того, ответственность за этот деликт стала наступать не только за физическое причинение вреда имуществу, но и, по аналогии, в иных случаях (например, оставление чужого раба без пищи, обращение в бегство чужих животных и т. п.). Возмещению подлежал не только прямой ущерб, но и косвенный, связанный с лишением выгод, которые мог бы иметь хозяин поврежденной вещи. Например, при ранении раба с утратой им способности работать, возмещались и затраты на лечение, и предполагаемая, но не полученная прибыль от его работы. Вследствие такого расширения иск перестал носить штрафной характер и приобрел направленность на возмещение внедоговорного вреда, чем, думается, было заложено основание современного принципа генерального деликта.

Казуистический характер древнейшего права в рассматриваемой области был существенно смягчен положениями, выработанными претором и юристами. За счет претор-ского права круг деликтов (и соответствующих им деликтных исков) постепенно и

постоянно расширялся за счет новых составов. Романисты обычно выделяют следующие виды преторских частных деликтов.

1. Dolus malus — «злой умысел», предусматривал особую ответственность за вымогательство, мошенничество и обман кредиторов. Лицо, вымогающее какое-либо имущество у другого, подлежало ответственности в виде возвращения полученного в результате вымогательства и уплаты штрафа в четырехкратном размере стоимости возвращаемого. Мошенничество имело место, когда лицо своими противоправными действиями вызывало заблуждение другого лица в момент совершения сделки либо в период существования обязательства, в результате чего другому лицу причинялся ущерб. Данный деликт предполагал возмещение только убытков без каких-либо дополнительных санкций. Обман кредиторов квалифицировался, когда должник, стремясь искусственно уменьшить размер принадлежащего ему имущества и, тем самым, сохранить его от взысканий кредиторов, совершал дарственные акты. В таких случаях для защиты своих интересов кредиторам дано было право оспаривать подобные дарственные сделки должника. Иск был направлен как на самого должника, так и на его одаряемого.

Иск, установленный претором Аквилием Галлом в 66 г. до н. э. против данного деликта (actio de dolo), помимо штрафного характера приводил к бесчестью (infamia) правонарушителя. Предъявить его можно было в течение года с момента совершения деликта. Он также был ноксальным (предъявлялся к домовладыке виновного), непереходным. Давался лишь при отсутствии у потерпевшего иного процессуального средства для получения возмещения. Кроме того, иск относился к категории arbitraria, т. е. предусматривал оправдание ответчика, если он добровольно до суда удовлетворял требования истца.

2. Metus — угроза применения силы, которая представляла собой противоправное действие физического или психического характера, побуждающее другое лицо совершить определенную сделку или фактическое действие. Хотя сделка и не признавалась недействительной, согласно эдикту претора Октавия (первая половина I в. до н. э.), лицу, которому в результате совершенных им под влиянием угрозы действий

был причинен вред, предоставлялся иск actio quod metus causa, позволявший в течение года взыскать с виновного штраф в четырехкратном размере, а по истечении года — в размере ущерба. Помимо штрафного характера, иск являлся arbitraria, нок-сальным, пассивно непереходным. Он мог быть предъявлен и третьим лицам, не участвовавшим в насилии, но получившим от него выгоду (actio in rem scripta). Наследник виновного также отвечал по данному иску, но лишь в пределах незаконного обогащения.

3. Servus corruptus — «совращение раба», квалифицировался в случае вредного влияния на чужих рабов, приводившего к ухудшению их профессиональных или моральных качеств, в частности — к совершению ими проступков. Против виновника претор давал штрафной иск, позволявший взыскать двойной размер разницы, на которую уменьшилась стоимость раба.

Преторскими эдиктами предоставлялись иски и против иных деликтов: осквернение могил, злоупотребление при взимании налогов, предоставление землемером ложных данных о размере участка и т. д.

Потерпевшему от любого из вышеназванных деликтов предоставлялось право предъявить соответствующий именно этому деликту иск. Истцу и поступали денежные штрафы, взыскиваемые в установленном для частного судопроизводства порядке. Кстати говоря, аналогично древнеримскому штрафу за совершенный деликт институт платы за убийство, насилие или увечье известен и другим, возникшим позднее древним правовым системам — например, вира в древнерусском праве, кун в праве тюркских народов, вергельд в правовых обычаях германских племен.

Кроме приведенной классификации частных деликтов по природе причиненного вреда их можно разделить на имущественные и личные (причиненные телесной целостности человека, его чести, свободе, морали).

Со временем от частных деликтов отделилась группа деликтов (убийства, некоторые насильственные действия и др.), нарушающих интересы не только частных лиц, но и государства в целом. Например, согласно закону Корнелия (lex Cornelia de iniuriis) в 81 г. до н. э., наиболее тяжкие случаи iniuria, которые предполагали pul-sare, verberare, vi domum introire («уда-

рять, избивать, силой врываться в дом»), стали подвергаться уголовному преследованию. Такие деликты влекли за собой телесные наказания (иногда и смертную казнь) или имущественные взыскания, поступающие, однако, не потерпевшему или его семье, а в доход государства. Дела по ним возбуждались и разрешались по специальным правилам уголовного судопроизводства. Поначалу потерпевший мог выбирать между гражданским иском и уголовным преследованием, позднее уголовный процесс стал возбуждаться независимо от воли потерпевшего. Все подобные случаи образовали категорию публичных деликтов (indicia publica, crimina, позднее для них также был придуман термин delicta publica), а выработанные при этом нормы в дальнейшем легли в основу уголовного права.

Принципиальной особенностью римского права является то, что, несмотря на значительные изменения в системе частных деликтов, произошедшие с древнейших времен до периода империи, в нем так и не было разработано общего принципа (принципа генерального деликта), в силу которого

подлежал бы возмещению всякий вред, причиненный противоправным деянием. Действие признавалось деликтом, и против него предоставлялся иск, только если оно было отнесено к числу таковых цивильным или преторским правом. Существовал определенный круг деликтов, который постоянно пополнялся. И хотя единого понятия деликта не было, в ходе исторического развития обязательств из отдельных частных деликтов сложились некоторые черты, общие для всех деликтных исков. Эти черты в той или иной степени были положены в основу института обязательств из причинения вреда в различных странах, в том числе и в российском гражданском праве (глава 59 ГК РФ). И

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Доклад, сделанный на XI Коллоквиуме романистов стран Центральной и Восточной Европы и Азии, 1—3 ноября 2007 г., г. Крайова (Румыния).