CC BY
33
ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
Обязательное обучение грамоте — основа образовательной политики на Дальнем Востоке в 20-40-е годы XX века*
П.Ю. Павлов
В работе рассматривается формирование и особенности развития системы обучения элементарной грамоте взрослого населения Дальнего Востока в 1920 - 40-е годы как части общеобразовательной политики советского государства.
Ключевые слова: Дальний Восток, 1920 - 40-е годы, обязательное обучение грат те, взрослое население, культурное развитие, географические и социальные зоны
Программа формировании советской общеобразовательной школы, ее основная концепция, сформулированная в конце 1918 - начале 1920 гг., были направлены на создание «советской системы образования», предполагающей на первом этапе осуществить переход от «сословной» школы к «народной». Советская школа должна была обеспечивать не только выполнение задачи формирования нового социокультурного пространства, но и помочь преодолеть выходцам из рабоче-крестьянской среды культурный разрыв с представителями бывших имущих классов и интеллигенции. VIII съезд РКП(б) в принятой программе партии ставил задачу превратить систему образования из инструмента, обеспечивающего классовое господство буржуазии, «в орудие коммунистического перерождения общества» [1, с. 20 - 21]. Такая цель превращала общеобразовательную школу в политико-воспитательное учреждение, формирующее человека социалистического общества. Эта задача стала главной, охватывающей все стороны обучения и воспитания, речь шла именно о приоритете воспитания перед обучением. В первую очередь предполагалось воспитывать борцов, продолжателей революционных традиций, и только во вторую очередь - лю-
дей, обладающих определенными знаниями и умениями. Для эффективного решения этой задачи нужно было очистить человеческое сознание от старых культурно-идеологических ценностей [9, с. 97]. Дети и подростки, наименее связанные со старым укладом, были наиболее приемлемым материалом для такого воздействия. Это прекрасно понимали политики того времени, что не означало исключения из поля такого воздействия взрослого населения [5, с. 464 - 465]. Элементарная грамота позволяла обеспечить индоктринацию через печатную пропаганду. При таком подходе обучение грамоте взрослых являлось составной частью новой системы общего образования, которая должна была стать светской, единой и трудовой.
Требование введения единой школы не было чем-то новым, передовая часть российских педагогов [8, с. 42 - 46] еде задолго до октябрьского переворота выступала за преемственность между различными типами школ. Такой подход предполагал создание единой образовательной системы от дошкольного воспитания до высшего учебного заведения. Взрослое население, получившее образование через различные учреждения ликбеза, могло продолжить свое дальнейшее образование в общеобразовательных
Павлов Петр Юрьевич - канд. ист. наук, доцент кафедры истории и юриспру" денции Амурского гуманитарно-педагогического государственного университета (г. Комсомольск-на-Амуре). E-mail: [email protected]
школах вплоть до получения высшего образования. Таким образом, школы обучения взрослых элементарной гра-мотности изначально включались в единую общеобразовательную систему как ее начальный элемент. Единство школы выразилось и в ее огосударствлении, государство приняло на себя всю полноту руководства образованием, изъяв его из ведения местного самоуправления. В результате, советская школа стала, в большей степени, государственным учреждением, чем дореволюционная.
Ликвидация неграмотности в центральной части РСФСР началась после издания Декрета Совнаркома «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР» от 26 декабря 1919 г. Для руководства ликбезом был образован специальный орган - Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации безграмотности (ВЧКАикБез). Под ликвидацией неграмотности следует понимать не только обучение грамоте взрослого населения в возрасте от 8 до 50 лет и идейно-политическое воспитание, но и введение обязательного начального образования детей школьного возраста. Последняя составляющая являлась важнейшей предпосылкой эффективности ликбеза, в противном случае общее количество неграмотных постоянно пополнялось за счет естественного прироста населения, не имеющего возможности обучаться в школе. На Дальнем Востоке постоянное воспроизводство контингента неграмотных являлось следствием не только естественного прироста населения, но и переселенческой политики государства на дальневосточные территории.
На восточных окраинах России ликвидация неграмотности началась еще в период ДВР. Трудности политического и экономического характера не позволили эффективно организовать эту работу и к осени 1922 г. количество учреждений, занимающихся обучением грамоте взрослого населения, резко совратилось. После вхождения Дальневосточной республики в состав РСФСР к этой работе пришлось подходить заново. Своей телеграммой Дальневосточное бюро ЦК РКП(б) предписывало развернуть подготовительную Рв&иу по ликвидации неграмотности. Подробный план был намечен в циркуля-
ре № 329, разосланном 11 декабря 1922 г. всем губкомам партии ДВО [Государственный архив Амурской области, далее ГААО, ф. 9, оп. 2, д. 41, л. 10 - 23]. В начале следующего года местные партийные и советские органы разработали собственные планы политико-просветительной работы среди населения. 12 - 14 января 1923 г. работала V Амурская губернская партийная конференция. Важнейшей задачей она определила усиление политико-просветительской работы среди населения, а главным направлением этой работы являлось обучение грамоте, в первую очередь, самой работоспособной части населения в возрасте 16-50 лет с одновременным идеологическим воспитанием в духе преданности советскому государству и коммунистической партии. В деревне эта работа должна была осуществляться через школьную систему, через ликпункты и избы-читальни. В первую очередь предполагалось провести работу по ликбезу среди членов компартии и комсомольцев, с этой целью были организованы кружки и проведен трехмесяч-ник по распоряжению Дальбюро РКП/б/ [ГААО, ф. 9, оп. 2, д. 41, л. 23 - 24].
Обучение взрослого населения представляло собой комплексную работу, осуществляемую посредством расширения сети школ на территории Дальнего Востока и обучения как можно большего количества детей школьного возраста в начальной школе с одновременным обучением взрослого населения через сеть ликпунктов, школ малограмотных, школ взрослых повышенного типа, изб-читален. Для успешного выполнения этой работы необходимо было обеспечить значительные финансовые вложения и недопущение рецидива неграмотности, что было возможно только с введением обязательного начального образования и достаточно высокого качества обучения. В противном случае значительная часть выпускников ликпунктов теряла приобретенные навыки чтения, письма и счета, если они не находили применения. Проблема социальной востребованности образованного населения, особенно в сельской местности, являлась главной причиной медленной реализации программы ликвидации неграмотности. В 20-е гг. XX в. на Дальнем Востоке не су-
ществовало серьезной необходимости в грамотности, население региона не видело нужды в образовании.
В 1923 г. количество грамотных проживающих на Дальнем Востоке в возрасте от 7 лет и выше в городской местности составляло 62%, а в сельской местности
- 35,5%. Особенно высоким был процент неграмотного женского населения - 55% и 20,9% соответственно [11, с. 26 - 27]. К тому же, обучение грамоте этой части общества вызывало серьезное сопротивление, особенно в деревне. В своей передовице «Учитель и общество «Долой неграмотность» от 12 декабря 1924 г. газета «Амурская правда» констатировала отношение основной массы сельских жителей к образованию их дочерей: «к чему ей грамота - горшки мыть и детей плодить она может и без грамоты».
К апрелю 1923 г. Дальневосточный отдел народного образования (ДальОНО) разработал основные положения программы по ликвидации неграмотности. На основании программы элементарным навыкам чтения и письма в обязательном порядке обучались члены партии и профсоюзов. Устанавливались сроки обучения и определялись объемы учебных программ по чтению, письму и счету. Предписывалось установить сокращенный рабочий день для учащихся. Всем губернским политпросветам Дальневосточной области предписывалось приступить к организации работ по ликбезу и организовать учет неграмотного населения в возрасте 14 - 30 лет, на эти возрастные рамки приходилось наибольшее количество неграмотного трудоспособного населения. К осени 1923 г. проводимые работы по обучению взрослых не дали существенных результатов, но властные органы попытались форсировать темпы обучения. 28 октября 1923 г. Дальневосточный революционный комитет на основании решения ВЦИК и СНК издает Постановление № 636 [Государственный архив Хабаровского края (далее - ГАХК), ф. 58, оп. 1, д. 22, л. 60], установившее предельный срок на ликвидацию неграмотности - 7 ноября 1927 г. В марте 1924
г. организуется Дальневосточное добровольное общество «Долой неграмотность» (ОДН), которое возглавил председатель Дальревкома Я.Б. Гамарник. Обучение
взрослых грамоте берется под партийный контроль, а организационные вопросы ликбеза передаются в ведение Дальневосточных учреждений политпросвета. Работа по ликвидации неграмотности взрослого населения рассматривалась как необходимое условие политического воспитания масс, поэтому было принято решение пересмотреть весь состав работников просвещения [ГАХК, ф. 58 оп.1, д. 85, л. 62а]. При губернских ОНО были созданы комиссии по политической проверке работников образования. Персональный состав комиссий определялся губернскими комитетами партии [ГАА0, ф. 9, оп. 2, д. 180, л. 296 - 29в]. С ц* лью активизации работы по ликвидации неграмотности в губерниях и уездах Дальневосточной области были созданы чрезвычайные комиссии по ликвидации неграмотности (ГрамЧК).
В течение лета 1924 г. Дальневосточный отдел народного образования совместно с Дальполитпросветом и обществом «Долой неграмотность» разработали план работы на 1924 - 1925 учебный год. Занятия предполагалось начать с 1 ноября, а в течение года обучить 20% неграмотных, в первую очередь, возраста 18
- 35-ти лет. В деревне первоочередные возрастные рамки снижались до 16 - 21-го года. На территории ДВО во всех волостях организовывались опорные ликпун-кты как центры по организации ликбеза, политико-просветительной и методической работы при обучении взрослых элементарной грамотности. В уездных городах и крупных населенных пунктах создавалось по одному инструктивному ликпункту и по 2 - 3 - в губернских центрах [ГАХК, ф. 58, оп. 1, д. 42, л. 132]. В уездных политпросветах вводилась штатная единица специального работника по ликвидации неграмотности, в волостях создавались центры политпросвета, которыми становились волостные опорные избы-читальни [Государственный архив Российской Федерации (далее - ГАРФ), Ф-2306, оп. 69, д. 100, л. 2].
Согласно подготовленному плану в ДВО, в течение 1924 - 1925 учебного года планировалось обучить 31 тыс. человек. По губерниям была установлена следующая раскладка: Забайкальская
губерния - 11900 человек, Приморская
губерния - 11500 человек, Амурская губерния - 7600 человек [ГАХК, ф. 58, оп. 1 д. 85, л. 62а]. Необходимо отметить, что рекомендованные в плане цифры губернскими комитетами РКП/б/ были несколько увеличены [ГААО, ф. 9, оп.
2, д. 180, л. 108]. Таким образом, уже с момента начала ликвидации неграмотности и малограмотности, проявилась негативная сторона этой работы - штурмовщина. Проблема нехватки учителей ликбеза решалась за счет привлечения учительства к обучению взрослого населения. Такая практика получила широкое распространение в деревне. «Амурская правда» в октябре 1924 г. писала: «Какие задачи ставит советская власть перед учителем в деревне? Прежде всего, нужно ликвидировать неграмотность в деревне, чтобы каждый крестьянин мог самостоятельно разбираться во всех тех вопросах, какие выдвигаются перед ним советской властью и коммунистической партией. Это важная, трудная и сложная задача, требующая от учителя упорного труда и высокого осознания своего гражданского долга».
Устанавливаемые планами контрольные цифры обучения взрослого населения изначально являлись завышенными. При существующей сети ликпунктов и изб-читален [Российский государственный исторический архив Дальнего Востока, далее РГИАДВ, ф. 2422, оп. 1, д. 431, л. 12 - 16], незначительном финансировании, нежелании значительной части населения учиться - это было нереально, особенно в сельской местности. В деревне невозможно было выдержать учебный год, осенние и весенние полевые работы отвлекали работоспособную часть населения от учебных занятий. Понимая, что количество ликпунктов и педагогических кадров не позволяет выполнить план обучения взрослых, ликбез стали проводить но принципу индивидуально-группового обучения. Каждому желающему предлагали индивидуально обучать одного -двух человек или собрать группу от 2 до 30 человек и научить их элементарным навыкам чтения, письма и арифметики. К осени 1925 г. стало совершенно очевидным, что ликвидировать неграмотность к 10-й годовщине Октябрьской революции невозможно, в такой ситуации закрытая
коллегия Наркомпроса приняла решение обратиться в ЦК партии с ходатайством о назначении более отдаленного срока [ГАРФ, ф. 2306, оп. 69, д. 494, л. 1]. Срок полной ликвидации неграмотности был перенесен к моменту введения всеобщего начального обучения.
Второй срок ликвидации неграмотности взрослого населения так же оказался нереальным, к 1928 г. стало ясно, что завершить ликвидацию неграмотности к моменту введения всеобуча не удастся. Противоречие между планируемыми результатами и осуществляемым финансированием было главной причиной провала планов. Особо отрицательную роль сыграла формирующаяся политика «остаточного» принципа финансирования культуры. Неразрешимым являлось противоречие между временем ликвидации неграмотности и количеством неграмотного населения, которое на Дальнем Востоке постоянно пополнялось за счет переселенцев и спецконтингента. В процесс обучения грамоте легко втянулись те слои населения, которые хотели учиться, а подавляющая часть взрослых, особенно в деревне, не видела необходимости в грамоте. В результате, обучение взрослого населения стало принимать характер штурмовщины и кампанейщины, что существенно повлияло на качество работы. Комсомольцы, демобилизованные красноармейцы, крестьяне, зачастую сами умевшие едва читать и писать, были не в состоянии обеспечить качество учебного процесса (РГИАДВ, ф. 2422, оп. 1, д. 538, л. 42 - 46). Индивидуально-групповой метод являлся ярким показателем недостатка финансирования и погони за количеством, а не качеством обучения. При этом, призывы средств массовой информации форсировать темпы культурного строительства вообще отодвинули проблему качества на второй план. Школы малограмотных, в которых взрослое население должно было проходить дальнейшее обучение, превращались в школы повторного обучения грамоте.
По официальным статистическим данным общее количество грамотного населения на Дальнем Востоке к концу 20-х гг. составило чуть более 36%. В своем докладе «Культурное строительство на Дальнем Востоке» заведующий Дальоно
А.А. Лобов отмечал, что неграмотных в возрасте 16-35 лет насчитывается 204 тыс. человек, а ежегодно обучается около 15 тыс. человек. «При таком темпе работы на ликвидацию неграмотности нам потребуется 12-14 лет» [4, с. 2-3]. Постановлением от 11 июня 1928 г. «О ликвидации неграмотности в ДВК» [3, с. 24] Дальневосточный крайком ВКП(б), понимая невозможность выполнения программы полной ликвидации неграмотности, упразднил существовавшую систему обучения взрослого населения. Краевые органы власти приняли решение о массовом внедрении группового и индивидуального обучения под лозунгом: «Каждый грамотный должен обучить одного неграмотного» [10, с. 98]. Так было положено начало штурмовщине и ажиотажу в ликвидации неграмотности, что стало прямой причиной снижения качества обучения. Нехватка средств стала восполняться административной организацией различных массовых кампаний по ликбезу и энтузиазмом населения. Мобилизация общественности имела целью выкачать и без того скудные денежные средства населения на ликвидацию неграмотности в форме «добровольных пожертвований». В 1928 г. в Москве возникла новая форма массового участия общественности в деле ликвидации неграмотности - культпоход. Эта инициатива приняла массовый характер в Дальневосточном крае. С помощью административно-командных мер предпринимались попытки укрепить общество «Долой неграмотность» и расширить его сеть созданием дополнительных ячеек.
В конце 20-х гг. ликбез был окончательно превращен в школу политического воспитания населения, завершилась окончательная трансформация ликбеза от образовательного направления к идеологическому. Изучаемые буквы связывались с набором слов, имеющих определенное смысловое значение, что тренировало особую схему восприятия окружающей действительности. Идеологизировался даже счет, букварь предлагал производить различные арифметические действия с численностью большевистской партии в разные годы. Грамотность населения органически связывалась с преимуществами общественного устройства определенного типа. В
образовательной политике стала проводиться четкая классовая линия [2, с. 60
- 62]. Обучать грамоте классово-чуждь1е слои населения было признано преступным. Выполнять эту установку в сельской местности было практически невозможно, что подтверждали комплексные проверки округов края [ГАХК, ф. 704 оп. 1, д. 38, л. 12 - 14]. Желание учиться^ в первую очередь, проявляли зажиточные крестьяне. В период коллективизации и раскулачивания сельский житель практически произвольно переходил в разряд классово-чуждых элементов, не подлежавших обучению грамоте. Учет неграмотного населения носил неточный характер, зачастую учетные данные умышленно занижались или завышались. Приток переселенцев на Дальний Восток увеличивал количество неграмотных. К лету 1931 г. грамотность взрослого населения ДВК составила 65%. Этот показатель являлся примерным, так как был исчислен, а не получен в результате статистических исследований.
Несмотря на провал предшествующих программ обучения взрослых, был принят НОВЫЙ, еще более нереальный, ПАЯВ обучения грамоте населения в возрасте 16 - 50 лет - к 1 января 1932 г. При строгом проведении классовой линии, которая не допускала значительную часть деревни к обучению, в докладе «О развитии и достижениях Советского строительства за десятилетие (1922 -1933 гт.)» Дальневосточный краевой исполком определил общее количество неграмотных среди взрослого населения края на уровне 18%. Так был сделан вывод о преодолении массовой неграмотности взрослого населения и необходимости [РГИАДВ, ф. 2413, оп. 4, д. 572, л. 48 - 50] считать в дальнейшем основной задачей ликвидацию малограмотности. Этот вывод не отражал реального положения из-за слабой качественной работы по обучению взрослого населения, рецидива неграмотности, доходившего до 30%. Всеобщее начальное обучение достигнуто не было, в результате, общее количество неграмотных постоянно увеличивалось, Медленно осуществлялась ликвидация неграмотности и малограмотности малых народностей Дальнего Востока. Отсутствие собственной письменности ЯВг
лялось серьезным препятствием в этой работе. К концу 1933 г. была закончена первичная разработка письменности на 9 языках. Алфавит для этих языков был создан на латинской основе. Практика показала, что латинизированная письменность сдерживает дальнейшее обучение населения. Эта письменность очень трудно применялась в повседневной жизни, приходилось изучать русский алфавит. Только перевод весной 1937
г. письменности малых народов ДВК на основу русского алфавита ускорил ликвидацию неграмотности. Вместе с тем, перемена графики делала неэффективной ликвидацию неграмотности в предшествующие годы.
16 января 1936 г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР издали постановление о безусловном обучении до конца 1936 - 37 учебного года всего взрослого населения в возрасте до 50 лет. Однако развернутая энергичная деятельность носила формальный характер [ГАХК, ф. 704, оп. 1,
д. 34, л. 38 - 42; 98 - 100]. Угроза невыполнения плана становилась все более реальной, пытаясь исправить угрожающее положение, Наркомпрос изменил критерии определения грамотности. Малограмотными стали считаться лица, умевшие читать и писать без массового пропуска букв, способные производить простейшие арифметические действия. В результате этого административного решения, существенное количество малограмотных перешло в разряд грамотных. Завершить ликвидацию неграмотности в планируемые сроки так и не удалось, наступило время искать виновных. Назначенный в мае 1937 г. заведующим ДальОНО И. И. Костиков в своем докладе обвинил в просчетах прежнее руководство краевого отдела образования, которое «прикрывало разлагающую работу орудовавших в органах народного образования врагов народа, срывавших обучение неграмотных» [ГАХК, ф. 704, оп. 1, д. 37, л. 3].
К концу 30-х гг. XX в. отсутствие всеобщего начального образования и рецидив неграмотности стали практически неисчерпаемыми резервами воспроизведения неграмотного населения. На Дальнем Востоке установились стойкие географические и социальные зоны неграмотности: сельская местность, мало-
населенные районы и малоимущие слои населения. В целом, следует отметить, что результаты развития образовательных процессов на Дальнем Востоке в 30-е гг. нельзя оценить однозначно [6, с. 47 - 49]. За этот период в крае были достигнуты действительно значительные успехи в подъеме общеобразовательного уровня населения (как детского, так и взрослого), создана новая, более разветвленная и многопрофильная сеть учебных заведений начального, среднего и высшего звена. Эти сдвиги были обусловлены не только осознанием ценности образования как важного и необходимого обществу социального института [7, с. 124 - 129]. В условиях жесткой политической и экономической конкуренции двух систем, форсированное развитие образования, наряду с «подстегиваемым» развитием промышленности и сельского хозяйства, рассматривалось в качестве средства преодоления страной надвигающегося военно-политического мирового кризиса.
Начало Великой Отечественной войны вынудило направить все силы на борьбу с врагом и временно отказаться от больших планов в области народного образования, в том числе и от обучения грамоте взрослого населения. Необходимость концентрации финансовых средств на оборону привела к сокращению ассигнований на школьное строительство и текущий ремонт школьных зданий, что вело к закрытию школ. По официальным данным, на территории Дальнего Востока в 1942 - 43 учебном году более 5 тыс. детей школьного возраста не обучалось в школе, они пополняли контингент неграмотного населения. Обучение грамоте взрослого населения возобновилось с 1944 - 45 учебного года [ГАХК, ф. 137, оп. 14, д. 14, л. 30], но сеть ликпунктов была практически ликвидирована в годы войны, поэтому пришлось восстанавливать ее заново. Ликвидация неграмотности теперь не носила массового характера (как в довоенный период), по причинам естественной убыли населения, военных потерь, естественного оттока жителей [ГАХК, ф. 353, оп. 6, д. 15, л. 61 - 63] в центральные районы страны после 1943 г. ликбез как самостоятельная система начальной общеобразовательной подго-
товки просуществовал на Дальнем Востоке до начала 50-х гг.
История образования на Дальнем Востоке несет на себе отпечаток влияния многих факторов социально-политического, экономического, идеологического характера, присущих развитию советского общества в целом. Своеобразное положение Дальнего Востока наложило «региональный» отпечаток на задачи, темпы, сроки и итоги развития общего образования, в целом, и ликбеза, в частности. Для обеспечения интенсивного экономического развития региона, укрепления его обороноспособности сюда постоянно перемещались значительные людские потоки (гражданские лица, военнослужащие, заключенные лагерей). Через общеобразовательную школу и систему ликвидации неграмотности взрослого населения на Дальнем Востоке приходилось решать и специфические задачи, которые не были определяющими для других регионов страны. Низкая плотность населения, наличие малочисленных коренных народов, национальных меньшинств, накладывали свой отпечаток на развитие общего образования. Социально-экономические противоречия на Дальнем Востоке не проявлялись с такой остротой как в центральных регионах, влияние большевиков в обществе было незначительным. Поэтому образовательная политика на восточных окраинах в большей степени была ориентирована на политиковоспитательный аспект, задача советизации здесь имела не меньшее значение, чем в национальных окраинах. Все это являлось причиной отставания региона от средних общесоюзных темпов решения ключевых задач культурного развития. Несмотря на значительные успехи в обучении взрослого населения, Дальний Восток входил в группу территорий, где доля неграмотности значительно превышала среднюю цифру по РСФСР.
Литература и источники:
1. Балашов, Е. М. Школа в российском обществе 1917 - 1927 гг.: становление
«нового человека» / Е. М. Балашов. — СПб.; «Дмитрий Буланин», 2003. - 238 а
2. Котомкина, Е. А. Из истории народного образования в России в 1917 -1932 годах / В. А. Котомкина. - Тверь ; «Лилия Принт», 2002. - 244 с.
3. Кузнецов, М. С. Дальневосточная партийная организация в борьбе за осуществление задач культурной революции: (1928 - 1937 гг.) / М. С. Кузнецов. -Томск: ТГУ, 1971.- 388 с.
4. Лобов, А А. Культурное строительство на Дальнем Востоке / А. А. Лобов // Тихоокеанская звезда. - 1928. - 30 мая.
5. Луначарский, А. В. О народном образовании. Статьи и речи за период 1917 - 1929 гг. / А. В. Луначарский. - К: АПН РСФСР, 1958. - 443 с.
6. Павлов, П. Ю. Общее образование на Дальнем Востоке в 20-е~50-е гг. XX в.: основные этапы развития / П. Ю. Павлов // История освоения Россией Приамурья и современное социально-экономическое состояние региона : материалы Международной научно-практической конференции, Комсомольск-на-Амуре, 14-15 апреля 2006. В 2 т. Т. 1. - Комсомольск-на-Амуре : Комсом. н/А. гоапед.ун-т, 2006. -С. 43 -52.
7. Поздняков, А. Н. Власть, общество и школьные реформы в России (конец XIX
- начало XXI веков) / А. Н. Поздняков / под. ред. проф. Ю. Г. Голуба. - Саратов: Сарат. ун-т, 2005. - 264 с.
8. Порхова, Т. М. Становление и развитие системы управления народным образованием Российской империи в XIX
- начале XX вв. : историография проблемы / Т. М. Порхова. - М. :*Франтэра», 2004. - 73 с.
9. Рассел, Б. Практика и теория большевизма / Б. Рассел. - М. : Наука,, 1991. -128 с.
10. Советская культура в реконструктивный период. 1928 - 1941. - М.: Наука, 1988. - 608 с.
11. Статистический ежегодник. 1923
- 25 гг. 1-я часть. - Хабаровск, 1925. -86 с
* Статья подготовлена при поддержке гранта РГНФ 09-01-88102 а/Т.
