CC BY
84
ФИЛОСОФИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2011. № 4. С. 213-216.
УДК 111:329 Ю.В. Шкудунова
ОБЩЕСТВО, ГОСУДАРСТВО, ИНДИВИД В ПУБЛИЧНОЙ И ПРИВАТНОЙ СФЕРАХ
Рассматриваются проявления публичной и приватной сфер в триаде: общество, индивид, государство. Данная позиция позволит на практике повлиять на взаимодействие индивида и государства в обществе в целом.
Ключевые слова: общество, государство, индивид, публичность, приватность.
«Публичность» и «приватность» в рамках социальной философии и политической культуры - феномены как социально-психологические, так и культурно-исторические. Они являются одной из фундаментальных человеческих ценностей, представляя собой многоаспектные категории, и рассматриваются в рамках различных дисциплинарных направлений - психологии, социологии, лингвистики.
«Публичность» и «приватность» сопоставимы с понятиями «пространство», «дистанция», «территория». Территориальное поведение, дистанцированность и построение различных моделей пространства выступают как способы обеспечения приватности, включаясь в данное понятие как конкретные механизмы для достижения конечной цели - необходимого баланса личных и общественных интересов.
Таким образом, отмечается важность феномена приватности в поддержании нормального существования и сосуществования людей в социально-политической сфере и необходимость создания соответствующего баланса приватности для каждого человека как гражданина.
В социально-философском аспекте «приватность» рассматривается как механизм, регулирующий взаимоотношения индивида и общества, призванный скорректировать давление общества на отдельного человека. Смысл изучаемого понятия меняется вместе с эволюцией общественных форм, по мере их движения от простых к сложным. Так, примитивные общества отличаются превалированием коллективных интересов и меньшей потребностью в приватности как регулирующем факторе. Индивиды не сознают in abstracto, что они образуют общество, но каждый знает другого как члена общества, т. е. постижение целостного комплекса может реализоваться лишь в конкурсах, единичных содержаниях. Зиммель пишет, что снятие границ между Я и объектом рождает чувство освобождения, избавления от тупого давления вещи, проникновения Я вглубь вещей, реальность которых угнетала его [1]. Личность, которая не знает, кто она есть, все-таки может быть кем-нибудь - такая личность вполне пригодна для существования в ситуации непредвиденных случайностей и возможностей, благоприятных для нее, которые постоянно открывает стремительное изменение социального мира. Личность, опрометчиво поспешившая «выбрать себя», рискует оказаться в тупике, так как не способна адекватно реагировать на такое изменение, обнаружив определенную, в первую очередь нравственную, предвзятость и догматизм. Индивид как воплощение уникальных личностных характеристик не тождествен индивиду как члену группы. Членство в группе
© Ю.В. Шкудунова, 2011
определяется с точки зрения соответствия каких-то личностных черт групповым ценностям. То в индивиде, что не согласуется с этими ценностями, отрешается или подавляется. То, что имеет ценность с точки зрения идеалов и целей группы, наоборот, должно проявляться и развиваться. То, чем обладают все, легко доступно, отвечает низким интеллектуальным стандартам. Следовательно, групповая деятельность ведет к снижению уровня интеллектуальных достижений. Индивид, участвующий в жизни группы, жертвует какой-то частью своей личности, и в групповой деятельности принимает активное участие лишь часть, фрагмент его целостного Я. Следовательно, членство в группе предполагает способность индивида к «декомпозиции», расчленению своей личности на отдельные ее фрагменты (взаимопроникновение). Чем сплоченнее, своеобразнее группа, чем строже и однозначнее определены групповые нормы, тем меньше индивидуализированных характеристик демонстрируют ее члены. Группа всегда стремится защитить ценности, гарантирующие ее единство и сплоченность [2]. Развитие индивидуальности членов группы сопровождается уменьшением ее сплоченности и единства. И наоборот, чем меньше, замкнутее и своеобразнее группа, тем менее индивидуальны ее представители. Публичность - это пространственная и духовная границы, отделяющие индивида от принадлежащих ему вещей, перестающих быть частью его Я. То, что является деградацией для одного времени, является началом развития для другого. Публичный человек - это человек отчужденный от владения.
В отличие от них в современном постиндустриальном обществе человек все больше противопоставляется окружающему его «враждебному» миру. И приватность приобретает новые нюансы. Происходит рост физической приватности индивида, имеющий, с одной стороны, положительные аспекты - более эффективное обеспечение таких функций, как эмоциональная разрядка и индивидуальная автономность, а с другой, - характеризующийся такими отрицательными моментами, как технологизация общества, рост надзора государства над отдельными индивидами, феномен отчуждения.
Итак, при анализе социально-психологических характеристик публичности и приватности отмечаются их общественный характер и важность влияния соци-
альных факторов на содержание данных феноменов. Интересы всех должны равномерно учитываться при равном внимании к неприкосновенности каждого индивида (и любой жизненной форме). Хабермас, анализируя работы Вебера, приходит к выводу, что «утрата свободы» и «утрата смысла» в условиях социальной дезинтеграции являются экзистенциальными вызовами для отдельных личностей [3]. «Только сильному субъекту, настроенному на самого себя, может в счастливых случаях удасться противопоставить рационализированному, а следовательно, раздробленному обществу, жизненный проект, учреждающий единство. С героическим мужеством отчаяния решительный индивид, наблюдая за неразрешимыми социальными конфликтами, может в лучшем случае осуществить свободу в своей частной жизни, в рамках собственной биографии». Надежда на способность к сопротивлению со стороны сильного индивида выглядит, по мнению Хабермаса, как пережиток миновавшей либеральной эпохи. Индивиды ощущают возрастающее бремя решений или соглашений, которые теперь приходится принимать или выторговывать им самим. Принудительная «индивидуализация» заставляет сразу и обнаруживать, и создавать новые правила социального регулирования.
В политической культуре степень приватности и публичности будет зависеть от политической активности граждан при господстве определенной политической системы. Государство - это прежде всего план работ и программа сотрудничества. Оно собирает людей для совместного дела. Государство, каким бы оно ни было - первобытным, античным, средневековым или современным, - это всегда приглашение группой людей других людских сообществ для совместного осуществления организации нового типа общественной жизни. Государство и программа жизни, программа человеческой деятельности и поведения - понятия неразделимые. Различные классы в государстве рождены теми отношениями, на которых ведущая группа строит сотрудничество с другими. В XIX в. главные функции государства заключались в поддержании общественного порядка, обороноспособности и обеспечении условий для экономического развития. Сегодня правительства, к смущению многих, вовлечены в целый ряд функций, который, помимо традиционных, включает образование, здраво-
Общество, государство, индивид в публичной и приватной сферах
215
охранение, поддержание доходов определенных сегментов населения, радио и телевещание и многое другое. В развитых индустриальных демократиях существенная предпосылка коллективистского этноса широко и бесспорно принята как элитами, так и всем населением. Эта предпосылка гласит: коммунальные цели, такие как перераспределение общественного богатства, содействие экономическому росту и защита слабых, должны и могут быть достигнуты только посредством государства. В продолжение XIX в. науки о духе в своих национальных границах все еще плавно смыкались с коммуникационными потоками образованной публики и механизмами освоения ею государственных традиций. Как правило, дистанции между историческими науками и публичным процессом передачи традиций увеличивались. В те годы из коммуникативных связей, вышедших за пределы национальной публичности, культурными элитами было создано «обоюдоострое» национальное сознание - сознание солидарности. Именно в коллективной идентичности коренится государственная гражданская солидарность. Солидарность формирует сила народа, которая зависит от до-политического базиса доверия, присущего «зрелому» сообществу, которое представители народа как бы получают в наследство вместе со своей социализацией. Но заметна тенденция к отгораживанию, которая связывается с конструктивным выделением все новых коллективных жизненных форм и индивидуальных жизненных проектов, истощая этим ресурсы гражданской солидарности.
Сегодня люди в качестве народных и трудящихся масс существуют в трансформированных границах, но их непросто удержать в рамках новационных ценностей. С одной стороны, они в курсе новостей и событий, могут высказываться, многое видят, знают, говорят и т.п. Это -база их самовыражения, самоотнесенно-сти происходящего с жизнью (самобыти-ем). С другой, - всеобщая нивелирующая политика делает социально-человеческий мир однородным. Тогда речь идет именно о «массе», поскольку никто в ней не выделяется. Если народ государства преобразуется в нацию граждан, которые самостоятельно распоряжаются своими судьбами, то можно говорить о демократическом самоопределении.
На этом фоне существует проблема национальной безопасности, националь-
ных интересов и национальных конфликтов в публичной сфере. Требуется новое осмысление федеративных отношений. Волнующие общественность вопросы становятся предметом рассмотрения, проясняются приоритетность и очередность их решения. Приоритетными являются такие вопросы, как государственная поддержка социальной сферы, ориентация экономической политики на новые технологии, сохранение и развитие фундаментальной науки, коррекция внешней политики с учетом национальных интересов России. Слабая кристаллизация групповых интересов, аморфность формирующейся социальной структуры, неразвитость институтов гражданского общества,
- все это объясняет слабость в России артикуляции общественных интересов в публичной сфере.
Совершенно очевидно, что без интервенции государством частной сферы не обойтись. Вопрос лишь о степени вторжения. Чтобы иметь демократическую публичную политику, общество должно размышлять, побуждая государство воспринимать и сублимировать публичный интерес во всем многообразии его частных проявлений. В понимании демократии особую роль играет культурная рационализация: вследствие процессов секуляризации и развития современного знания единство разума распалось для современных субъектов на частичные рациональности, которые эмпирически всегда переплетены друг с другом, но в ходе логического рассуждения могут быть отделены друг от друга. Это означает для субъектов возможность принципиального различия между морально-практическими вопросами, политической властью, инструментальными ориентациями и личностными предпочтениями. Так, в определенной связи стратегии сохранения власти могут быть выделены и подвергнуты публичной критике с точки зрения их морально-практического содержания. В то же самое время для субъектов очевидно тесное переплетение сложных образцов рациональности в реальной жизни. Они, по меньшей мере, потенциально обладают компетентностью для различения и правильного применения этих интересов или дискуссий о них.
Общественные дискурсы приобретают резонанс при условии широкого, активного и в то же время не централизованного участия. Для этого необходимо, чтобы за всем этим стояла эгалитарная политическая культура, в своем форми-
ровании свободная от всяких привилегий, интеллектуальная во всем своем объеме. Заурядная, эгалитарная массовая культура обладает трезвой рассудительностью. Политическая коммуникация должна подпитываться семантическим потенциалом. Коммуникации, дебаты в рамках добровольных и временных ассоциаций о политических отношениях, политических и морально-практических вопросах и своих интересах - далеко не полный перечень действий частных лиц в публичной сфере. Дискуссионная арена является пересечением публичной и частной сфер. Проявление частной сферы выступает в форме формулировки претензий и потребностей, проблем и предложений их решения, которые адресуются как требования в отношении государства. Члены общества должны быть максимально вовлечены в социально-политический процесс, содействовать развитию гражданской культуры и солидарности. Очевидно, при таких масштабах функций и задач публичной политики для разработки ее стратегии и способов реализации государство нуждается в глубоком проникновении в систему потребностей и интересов общества. Каким бы гигантским и разветвленным ни был государственный аппарат, он не в состоянии справиться с этой проблемой. Все острее ощущается необходимость активного включения самого общества в процессы формирования публичной политики и управления.
Публичная сфера должна выполнять функции, обеспечивающие влияние общества на власть. Поэтому с полным правом можно сказать, что публичная сфера
- ключевое звено демократического развития общества.
Смысл постоянного функционирования публичной сферы в том, чтобы воздействовать на государственную политику, придавать ей публичный характер, выражающий общенациональные интересы, а не эгоистические интересы отдельных групп.
При потребности осуществлять контроль за экономическим развитием в целом государство выступило в роли информативного функционера, не только отслеживая и реагируя на социальную реальность, но и инициируя и конструируя изменения в ней. В результате этих
процессов частные институты, обслуживающие экономическую жизнь, становились «полупубличными», а государство и социальные институты стали единым функциональным комплексом, не делимым по критериям публичного и приватного. В итоге экономика, в основе своей приватная сфера, не только интегрировалась в публичную сферу, утратив некоторые свои черты, но и привнесла не свойственные ей элементы в публичную жизнь.
Публичная сфера представляет собой зону тесного взаимодействия общественных интересов граждан и публичной политики государства. Развитость этой сферы определяется степенью готовности населения к формированию гражданских структур, стимулирующих публичную деятельность. От этого зависит, в какой мере дела общества становятся делом народа. Институты гражданского общества: негосударственные ассоциации, объединения, союзы - должны играть роль иммунитета в российском обществе. Гражданское общество без публичной сферы не в состоянии выйти за пределы сугубо частных интересов, соединить их с публичными, общенациональными. В свою очередь, публичная сфера находит в гражданских инициативах и организациях естественную опору. Однако становление зрелого гражданского общества - длительный исторический процесс, который потребует в России не одного десятилетия. Тем не менее и в нынешнем состоянии, при всей их слабости, гражданские институты способны всерьез противостоять авторитарным поползновениям, подчинить публичную сферу, поскольку без такого противостояния невозможно и их собственное выживание и развитие.
Таким образом, публичная политика, выступая определенным средством реализации власти, нацелена на народ и напрямую зависит от совокупности ценностных универсалистских и императивных ориентаций индивидуального сознания.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Ионин Л. Г. Георг Зиммель - социолог. М. :
Наука, 1981. С. 64.
[2] Weber M. Economy and Society. Berkeley, 1971.
Vol. 2.
[3] Хабермас Ю.Политические работы. М. : Прак-
сис, 2005. С. 131.
