CC BY
38
ГОСУДАРСТВЕННОЕ И РЕГИОНАЛЬНОЕ
УПРАВЛЕНИЕ
Мокин
Константин Сергеевич
Доктор социологических наук, профессор кафедры государственного управления и права (Высшая школа государственного управления) Балаковского филиала РАНХиГС
Konstantin S. Mokin
Doctor of Sociological Sciences, Professor at the Department of Legal Foundations of Public Administration (Higher school of public administration) of Balakovo branch of RANEPA
e-mail: [email protected] Барышная
Наталия Александровна
Кандидат политических наук, доктор социологических наук, профессор кафедры государственного управления и права (Высшая школа государственного управления) Балаковского филиала РАНХиГС
Natalia A. Baryshnaia
Candidate of Political Sciences, doctor of Sociological Sciences, Professor at the Department of Legal foundation of the Public Administration (Higher school of public administration) of Balakovo branch of RANEPA
e-mail: [email protected] УДК 314
Общественное восприятие миграции в контексте социальных отношений: миграция - ресурс или угроза?*
Public perception of migration in the context of social relations: migration - a resource or a threat
По материалам исследований, проведенных в рамках проекта «Механизмы обеспечения гражданского согласия в многоэтничных государствах: российский и зарубежный опыт» (грант РНФ №15-18-00099), рассматриваются основные тенденции в структуре общественного восприятия мигрантов со стороны местного населения (на примере Саратовской области). Дается оценка демографическим и этносоциальным процессам региона. На основе эмпирических данных обосновывается значимость интеграционного потенциала населения Саратовской области. Предлагаются выводы и рекомендации по совершенствованию гармонизации межэтнических отношений в регионе.
Ключевые слова: этническая идентичность, миграция, демография, социальная политика, адаптация, интеграция, упреждение социальных конфликтов.
Based on the materials of the research conducted within the framework of the project «Mechanisms for ensuring civil consent in multi-ethnic states: Russian and foreign experience» (grant of the RNF № 15-18-00099", the main trends in the structure of public perceptions of migrants from the local population are considered (by the example of the Saratov region). Estimation of demographic and ethno-social processes in the region is given. On the basis of empirical data, the significance of the integration potential of the population of the region is substantiated. Conclusions and recommendations on improving the harmonization of interethnic relations in the region are given.
Keywords: ethnic identity, migration, demography, social policy, adaptation, integration, anticipation of social conflicts.
*Статья выполнена в рамках проекта «Механизмы обеспечения гражданского согласия в многоэтничных государствах: российский и зарубежный опыт» (грант РНФ №15-18-00099. Рук. - Филиппова Е.И.).
Тема миграции, мигрантофобии, проблема беженцев из стран Центральной Азии и Северной Африки в современной политической, экономической и социально-культурологической повестке дня вышли на первый план [1]. Несмотря на то, что миграционные процессы сопровождали человеческую цивилизацию на протяжении всей ее истории, политическое и социально-экономическое значение актуализировалось лишь во второй половине XX века и в начале нынешнего столетия [2].
Современные транспортные технологии, «разрывы» в международном миграционном законодательстве, «особенности» натурализации, адаптации и интеграции в различных регионах мира породили новую международную миграционную систему В ее основе лежит апелляция к правам и свободам человека, осознание значительной частью населения себя членами общечеловеческого сообщества [3].
По результатам обзора аналитических материалов [4] можно сделать вывод, что артикулируемые масс-медиа «страхи и угрозы», что мигранты отнимают работу у местных жителей, снижают их заработную плату, являются бременем для сферы социальных сервисов (медицина, пенсионный фонд и т.д.), являются дополнительным источником расходов для местного налогоплательщика (гражданина) - как минимум преувеличены, но эти фобии являются одним из ключевых факторов, формирующих отношение местных жителей к мигрантам, а с другой стороны, негативно влияют на миграционную привлекательность региона [5]. Фактически, миграционные и финансовые потоки являются ключевым аспектом развития как локальной территории, так и страны в целом.
Можно с полной уверенностью сказать, что демографическая характеристика современной России определена развитием городских агломераций. Результаты многолетних всероссийских и региональных исследований показывают, что именно современные города (и в первую очередь, мегаполисы) являются «точками притяжения» миграционных перемещений (это касается как межрегиональной, внутристрановой миграции, так и внешней миграции) [6].
Важно отметить, что, несмотря на декларируемые органами власти позитивные достижения в области демографии, остаются серьезные проблемы воспроизводства экономически активного населения, особенно на региональном уровне.
В частности, например, в Саратовской области отмечается стабильный процесс «хронической» депопуляции.
Табл.1. Численность населения Саратовской области, РФ (на 01.01. каждого года)1
1897 1926 1928 1959 1970 1979 1987 1989
2 405 829 1990 /2 897 363 /2 971 500 \2 162 751 /2454 083 /2 559 977 /2 616 000 /2 686 483 1997
1991 1992 1993 1994 1995 1996
/2 697 733 /2 705 042 /2 707 547 /2718 415 /2 724 629 /2 734 819 /2 736 461 \2 725 785
1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005
\2 721 776 \2 719 990 \2 710 645 \2 699 385 \2 668 310 \2 663 481 \2 643 553 \2 625 728
2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013
\2 608 315 \2 595 315 \2 583 808 \2 572 866 \2 521 892 \2 519 282 \2 508 754 \2 503 305
2014 2015 2016 2017
\2 496 552 \2 493 024 \2487 529 \2480 237
1 По данным Росстата по Саратовской области http://srtv.gks.ru
Таким образом, естественная убыль по данным статистики за полный 2016 год (за счет разницы в уровне рождаемости и уровне смертности) составила 7,4 тыс. чел (в 2015-ом - 6,7 тыс.). Родилось 27,3 тыс. чел. (годом ранее - 28,7 тыс.), умерло 34,7 тыс., в том числе 200 младенцев. Таким образом, коэффициент депопуляции остается значением более 1,57.
При этом, наблюдается высокий объем миграционного оттока из региона в другие регионы. Миграционные устремления жителей региона достаточно четко выражены. Основным детерминирующим фактором является экономическая целесообразность переезда в другие регионы России. Так, 14% опрошенных заявили о своем желании уехать в другой регион на длительный срок или на постоянное проживание. Безусловным лидером в выборе территории будущего проживания выступает г. Москва и Московская область, на втором месте стоит г. С.-Петербург и на третьем - южное направление (Краснодар, Ростов-на-Дону, Крым и т.д.). Главным аспектом миграционной активности (миграционной привлекательности) являются значительный уровень доходов в этих городах (территориях), условия и качество жизни.
Основными выталкивающими факторами для местного населения являются высокий риск потери работы, сокращение реального сектора экономики, где занята основная часть населения, снижение уровня заработной платы при значительном росте стоимости услуг, товаров и цен на продовольственные и промышленные товары.
Табл.2. Планируете ли Вы уехать в другой населенный пункт, регион или другую страну на длительный срок или на постоянное жительство? (%)2
По итогам 2017 года прогнозируется увеличение транзитных перемещений через регион с целью пересечения государственной границы. Увеличение потока связано с тем, что недавно был ужесточен контроль на границах с Украиной - в Белгородской и Брянской областях. Поэтому поток развернулся в нашу сторону, так как контрольный пункт «Озинки» является для них наиболее удобным и близким. Те, кто за 90 сут. законного нахождения на территории страны не успел оформить документы, чтобы продлить срок своего пребывания, делают такой вояж: доезжают до сотрудников погранслужб, регистрируются и возвращаются назад в Россию.
Таким образом, можно сделать промежуточный вывод, что миграционные процессы - это в настоящее время единственный способ восполнить стареющее экономически активное население региона.
Важно также отметить структурные характеристики миграционных процессов [7]. Убывают из региона: лица в возрасте 28-45 лет, имеющие средне-специальное или высшее образование, практический опыт работы. В потоке выбывших доминируют мужчины (55-57%), женщины (45-43%), имеющие социальный багаж (социальный статус), знающие язык, имеющие опыт коммуникации и переездов в другие города и достаточно адекватно оценивающие свои возможности на внутрироссийском рынке труда. Прибывают в регион: лица в возрасте 32-48 лет, в основном мужчины (75-80%), практически не имеющие социального багажа, опыта коммуникации в российском обществе, значительная часть прибывших (более 70%) не владеет либо очень плохо владеют русским языком, имеет минимальный набор профессиональных навыков, образование неполное среднее или среднее (по российским стандартам). Данная группа оценивает свой труд по минимальным региональным расценкам, что позволяет им демпинговать по заработной плате.
Таким образом, можно сделать вывод, что миграционные перемещения в/из регион(а) характеризуются неравномерным качеством экономически активного населения. «Вымываются» из региона квалифицированные рабочие кадры, ИТР, а замещаются мигрантами, часто не имеющими даже средней квалификации и испытывающими трудности с социализацией в новом для них сообществе.
2 По данным проекта «Механизмы обеспечения гражданского согласия в многоэтничных государствах: российский и зарубежный опыт» (грант РНФ .№15-18-00099. Рук. - Филиппова Е.И.)
1). Да, в другой населенный пункт этого региона (указать н.п.)
2). Да, в другой регион (указать)
3). Да, в другую страну (указать)
4). Нет
5). Затрудняюсь ответить
3,5 8,0 2,5 77,0 9,0
Важно отметить, что адаптация и интеграции мигрантов (инокультурных) протекает в весьма сложных отношениях с принимающим (местным) населением.
Для оценки общественного мнения о мигрантах, приемлемых механизмов и способов их интеграции в принимающее сообщество была реализована серия исследовательских проектов, в том числе и при поддержке EAWARN [8].
Несмотря на доминирующий дискурс, где мигранты представлены едва ли не угрозой существующему социальному, культурному и экономическому укладу жизнедеятельности местного населения, респонденты отмечают нейтрально-сдержанное отношение к мигрантам. Так, треть опрошенных заявила, что никогда не сталкивались с мигрантами, 42% - очень редко, и 24 % респондентов отметили, что имеют относительно частый контакт с мигрантами.
Табл. 3 В своей повседневной жизни общаетесь ли Вы с трудовыми мигрантами? Если, да, то как часто - каждый день, или каждую неделю, или каждый месяц, или реже? (%)
1). Да, в другой населенный пункт этого региона (указать н.п.) 3,5
2). Да, в другой регион (указать) 8,0
3). Да, в другую страну (указать) 2,5
4). Нет 77,0
5). Затрудняюсь ответить 9,0
Важно также заметить, что в обыденном понимании жителей региона «видимый» мигрант - это, в первую очередь, фенотипически отличный человек, говорящий на другом языке, и его поведение отличается от общепринятых канонов и социальных норм общения. Гражданство (наличие паспорта, знание языка) часто не является ключевым маркером «своего». Азербайджанец, приехавший в страну в период распада СССР и проживший в городе более 25 лет, имеющий высшее образование, но фенотипично отличный от общей массы - все равно - «мигрант». Казах, к облику которых все привыкли в приграничном районе, чаще считается «своим». Таким образом, восприятие мигрантов строится чаще всего на существующем дискурсе, артикулируемом федеральными, региональными и местными СМИ.
На вопрос, отнимают ли приезжие из других государств рабочие места у местных жителей, почти четверть респондентов (22%) убежденно разделили эту точку зрения. Однако 40% отметили, что сами «местные» не хотят занимать эти рабочие места (как правило, малооплачиваемые и малопрестижные), и еще почти треть респондентов согласилось и с первым, и вторым доводом.
Табл.4. Как Вам кажется, приезжие из других государств отнимают работу у местных
жителей?(%)
1). Приезжие отнимают работу у местных жителей 22,0
2). Местные жители сами не хотят занимать некоторые рабочие
места 39,7
3). И то, и другое 29,7
4). Другой ответ 1,7
5). Затрудняюсь ответить 7,0
Важно также заметить, что в обыденном понимании жителей региона «видимый» мигрант - это, в первую очередь, фенотипически отличный человек, говорящий на другом языке и его поведение отличается от общепринятых канонов и социальных норм общения. Гражданство (наличие паспорта, знание языка) часто не является ключевым маркером «своего». Азербайджанец, приехавший в страну в период распада СССР и проживший в городе более 25 лет, имеющий высшее образование, но фенотипично отличный от общей массы - все равно - «мигрант». Казах, к облику которых все привыкли в приграничном районе, чаще считается «своим». Таким образом, восприятие мигрантов строится чаще всего на существующем дискурсе,
артикулируемом федеральными, региональными и местными СМИ.
На вопрос отнимают ли приезжие из других государств рабочие места у местных жителей почти четверть респондентов (22%) убежденно разделили эту точку зрения. Однако 40% отметили, что сами «местные» не хотят занимать эти рабочие места (как правило, малооплачиваемые и малопрестижные), и еще почти треть респондентов согласилось и с первым, и вторым доводом.
Табл.4. Как Вам кажется, приезжие из других государств отнимают работу у местных
жителей?(%)
1). Приезжие отнимают работу у местных жителей 22,0
2). Местные жители сами не хотят занимать некоторые рабочие
места 39,7
3). И то, и другое 29,7
4). Другой ответ 1,7
5). Затрудняюсь ответить 7,0
Как следствие, респонденты видят мигрантов в самых «нижних» отраслях городской и региональной экономики - уборка и другие услуги ЖКХ (40%), строительство и дорожные работы (36%), сельское хозяйство (27%), работа по найму у граждан (13%). Тем не менее, почти четверть опрошенных (24%) твердо заявили, что ни в никаких профессиях мигранты не нужны. Последняя группа представлена, в основном, старшим поколением жителей города и его окрестностей.
Табл.5. В каких профессиях следует использовать труд иностранных мигрантов в Вашем
регионе? (%)
1). Уборка и другие жилищно-коммунальные услуги 38,7
2). Использовать в строительстве, дорожных работах 36,0
3). Охрана парковок, магазинов 9,3
4). Торговля 11,3
5). Общественный транспорт 4,0
6). Заводы, фабрики 11,3
7). Сельское хозяйство 27,3
8). Кафе, рестораны, гостиницы 5,7
9). Медицина, социальные услуги 4,0
10). Работа по найму у граждан (на приусадебных участках, няни в
семьях и др.) 13,0
11). Ваш вариант 3,3
12). Ни в каких профессиях мигранты не нужны 23,7
13). Затрудняюсь ответить 4,7
Тем не менее, в общем объеме, 72% респондентов высказались о потенциальной необходимости использования труда мигрантов в регионе.
Важно отметить, что восприятие мигрантов как низкокачественной, дешевой и безропотной рабочей силе, сформированное существующим дискурсом, проявляется в разного рода полукриминальных практиках найма, жестоких условиях работы, невыплачивании заработной платы («они же бессловесные, куда они пойдут без документов..»)
Мифологизация миграции и связанных с ней (чаще всего негативных) ассоциаций/коннотаций, как правило, выражается в оценке «этнической/миграционной преступности». Почти 20% опрошенных убеждены в том, что мигранты совершают преступления гораздо чаще, чем местные жители. Однако больше половины (64%) убеждены, что нет особых различий по уровню преступности между мигрантами и местными жителями.
3 Важно отметить, что в системе МВД сохранилась «традиция» фиксировать не только абстрактные паспортные данные, но и «национальность» в случае фиксации правонарушений. На основе подобных данных, презентуемых в СМИ, формируется образ «мигрант-преступник».
Табл.6. Иностранные трудовые мигранты чаще совершают преступления, чем местные
жители? (%)
1). Мигранты чаще совершают преступления, чем местные жители 19,3
2). Нет особых различий между мигрантами и местными по уровню
преступности 64,0
3). Другой ответ 3,0
4). Затрудняюсь ответить 13,7
Интеграция мигрантов в социально-культурное, общественно-политическое поле локального сообщества связана с определенными трудностями как для самих мигрантов, так и для принимающего населения. В этом отношении одним из инструментов инклюзии является как привлечение мигрантов к участию в общественной жизни сообщества (квартала, района города, села), так и информирование мигрантов о правилах поведения, практиках использования общественного транспорта, отношений между людьми (повседневным этикетом). Более 35% респондентов считают, что оптимальным способом интеграции в жизнь сообщества - было бы активное участие в общественной/публичной жизни, еще столько же считают, что можно совместить и участие в жизни сообщества, и предоставить мигрантам информационные материалы (листовки, буклеты и т.д.). Очень часто респонденты отмечали необходимость создания специализированных центров по поддержке в адаптации мигрантов как на базе учебных заведений, так и на базе НКО.
Табл.7. Как информировать мигрантов о местных традициях и культуре? (%)
1). Раздать мигрантам информационные листовки 8,0
2). Привлекать мигрантов к участию в общественной
жизни 34,7
3). И то, и другое - листовки и привлекать к участию 34,7
4). Другой ответ 2,0
5). Ничего не нужно делать 8,7
6). Затрудняюсь ответить 12,0
Одним из ключевых «камней преткновения» в процессе взаимодействия «мигрант-местный житель» является требование к знанию русского языка. Отмечая значимость русского языка как маркера отношений между инокультурными мигрантами и местным населением, можно отметить следующее. Более трети (36%) респондентов считают, что необходимо обучать инокультурных трудовых мигрантов русскому языку, но, при этом, не артикулируя условия и возможности обучения. Почти такая же часть опрошенных (30%) отметила тоже согласием, но при условии, что все затраты на обучение будут нести сами мигранты. А почти 20% респондентов заявили, что обучать языку («тратить время, деньги») можно лишь при условии, что мигранты ориентированы на постоянное проживание в России.
Опираясь на результаты исследования, можно констатировать, что Саратовская область, несмотря на эпизодические конфликты и стычки между местным населением и мигрантами является достаточно устойчивой к проявлению радикальных форм мигрантофобии. Население региона демонстрирует в целом (несмотря на отдельные стычки и бытовые конфликты) достаточно высокий потенциал позитивного взаимодействия
Возможности этнокультурной реализации (язык, народные промыслы) мигрантов и членов их семей одобряют почти половина (47%) респондентов. Нейтрально на возможности культурной самореализации новых членов сообщества смотрят 37% опрошенных.
Тем не менее, как было сказано выше, население в целом позитивно - нейтрально оценивает стремление мигрантов к интеграции и аккультурации и, соответственно, - к диффузии культур.
Так, в частности, более 40% опрашиваемых поддерживают идею об обучении языков тех стран, откуда приезжают мигранты. Еще столько же оценивают эту возможность нейтрально. С одной стороны, это достаточно большой показатель мультикультурной приемлемости культурного разнообразия, но с другой стороны, - значительная часть населения исследуемой территории сама является в прошлом мигрантами, в том числе, из стран Центральной Азии. Возможно, столь высокий уровень запроса на изучение родных
языков и культур является ремиссией полуторного и второго поколения иммигрантов.
Таким образом, настрой местного населения на взаимную интеграцию по данным исследования составляет более 45%, против принятия мигрантов и их последующей аккультурации выступает лишь 10% опрошенных. 45% респондентов заняли нейтральную позицию, либо воздержались от ответа.
Не уменьшая значимость в формировании гражданской идентичности общеразделяемых ценностей, символов, паттернов поведения и взаимоотношений, считаем, что одним из ключевых аспектов взаимной интеграции выступает язык как маркер межэтнического взаимодействия и критерий формирования общенациональной гражданской идентичности.
Подавляющее большинство в ежедневном общении используют русский язык (92%), и лишь 8% респондентов указали язык общения с близкими и знакомыми как «другой». В основном, это языки народов бывшего СССР - татарский, башкирский, казахский, которые используются в семьях, внутри «своего круга». Причинами отказа от публичной артикуляции «своего языка», как правило, выступает аргумент, что бытовым языком общения выступает русский язык как основное средство коммуникации.
Соответственно, с «невидимостью» локальных языков, а также способов публичной презентации себя как «гражданина страны», уровень негативного отношения к себе как носителю языка, религии, национальности достаточно низок. Более 72% опрошенных позиционируют себя как граждан России. Однако 9% респондентов желают видеть представителями «отдельной» национальности, и боле 15% ассоциируют себя с регионом («мы волжане», мы из-под Саратова» и т.д.), связывают себя с историей этой территории, социальными связями, традициями и обычаями.
Табл.8. Как Вас должны воспринимать окружающие в повседневной жизни, как гражданина России, или как представителя отдельной национальности, или как жителя
определенного региона? (%)
1). Как гражданина страны 72,1
2). Как представителя отдельной национальности 9,3
3). Как жителя определенного региона 15,6
4). Другой ответ 0,8
5). Затрудняюсь ответить 2,2
Таким образом, можно сделать следующие выводы:
Во-первых, миграционные устремления жителей сообщества остаются достаточно высокими. При этом основным аспектом реализации миграционных устремлений выступает социальный (в том числе, профессионально-образовательный) потенциал, а также личные/семейные связи, позволяющие минимизировать период адаптации в новых территориально-социальных условиях.
Во-вторых, несмотря на собственный миграционный опыт, жители местного сообщества начинают стремиться к «встречному» движению к нынешним мигрантам, но при этом почти полностью перекладывая затраты по интеграции и адаптации на плечи самих иностранных трудовых мигрантов. В подавляющем большинстве предполагаются лишь односторонние усилия - со стороны мигрантов, однако, в отличие от прошлых лет становится все более ярким вектор взаимного, диффузного движения, при котором происходит взаимное изменение ценностно-мотивационных установок и паттернов поведения как со стороны мигрантов, так и местного населения.
В-третьих, анализ результатов исследований убедительно показывает, что в доминирующем дискурсе мигранты воспринимаются как своего рода необходимый, но, пока еще побочный трудовой ресурс. Предложенная респондентам модель создания системы центров поддержки и обучения мигрантов показывает, что, несмотря на свою востребованность, в определенной части она будет способствовать не столько интеграции, сколько сепарации.
В-четвертых, появление мигрантов в малооплачиваемых, невостребованных местным населением сегментах рынка труда не вызывает негатива, поскольку укладывается в сформированную дискурсом модель социальных отношений «местное население-мигрант». Данная модель отношений не предусматривает прямой конкуренции мигрантов и местного населения за высокооплачиваемые места и не несет (со стороны мигрантов) угрозы социальному, экономическому, культурному и политическому статусу большинства.
Данная модель строится из стремления большинства сделать мигрантов «невидимыми» в публичной сфере, и отчасти, направлена исключительно на прагматическое использование «дешевой рабочей силы», без предоставления мигрантам равных с большинством прав, свобод и возможностей.
В пятых, в условиях сохраняющейся динамики миграционных процессов и роста этнокультурного разнообразия, появления новых форм (ре)презентации этнокультурных меньшинств, появления этнически окрашенных сегментов рынка (торговля, малый бизнес, автосервис и т.д.) приемлемым вариантом видится использование имеющихся наиболее эффективных инструментов этнокультурной политики (например, региональных и местных СМИ), которые позволили бы расширить интеграционный потенциал местных жителей за счет расширения представлений плюсов культурного, этнического и лингвистического разнообразия.
В шестых, Саратовская область, несмотря на эпизодические конфликты и стычки между местным населением и мигрантами, является достаточно устойчивой к проявлению радикальных форм мигрантофобии. Население региона демонстрирует в целом (несмотря на отдельные стычки и бытовые конфликты) достаточно высокий потенциал позитивного взаимодействия. Органам региональной и местной власти необходимо перейти от декларативных целей формирования единой гражданской нации к реализации конкретных мероприятий и действий, в частности, возможно отказаться от точечных фольклорно-культурных мероприятий с охватом в 10-200 человек, в основном представителей официально зарегистрированных НКА, и прейти к масссовым мероприятим с участием школьников (и их родителей), студентов - проведению тематических общерегиональных конкурсов, или, например проведению «Года национальных культур в Саратовской области» и так далее.
Библиографический список
1. Migration Policy Debates// http://www.oecd.org/migration/Is-this-refugee-crisis-different.pdf
2. «Миграция XXI век» в электронном формате// http://mirpal.org/migrjournal.html
3. Labour Market and Wage Developments in Europe 2017// ISBN 978-92-79-71903-5 ISSN 2443-6771 doi:10.2767/06473 KE-BN-17-001-EN-N
4. Мукомель В.М. Ксенофобия и мигрантофобия в контексте культуры доверия//Мир России. 2014. №1, с. 131-166
5. Мокин К.С. , Барышная Н.А./ Миграционная политика России: вызовы и угрозы современности// Актуальные проблемы современности: наука и общество,2014,№1.с.7-10.
6. Миграция в России: потоки и центры притяжения// http://www.demoscope.ru/weekly/2014/0595/ tema03.php. // Демоскоп Weekly/ ISSN 1726-2887
7. Мокин К.С. Местные о мигрантах: надо пройти весь путь, чтобы стать «своим»//Социальные факторы этнической нетерпимости (итоги междисциплинарного исследования) /Ред. Степанов В.В., Тишков В.А. -М.: ИЭА РАН, 2014. с. 103-121
8. СЕТЬ ЭТНОЛОГИЧЕСКОГО МОНИТОРИНГА И РАННЕГО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ КОНФЛИКТОВ (EAWARN) - общественная научно-аналитическая организация, учрежденная Институтом этнологии и антропологии Российской академии наук в 1993 г. с целью изучения этнического, культурного и религиозного разнообразия в общественно-политическом контексте. Организация объединяет ученых более, чем из 40 регионов Российской Федерации и постсоветских государств. Организация публикует ежегодные доклады об этнополитической ситуации в России и сопредельных государствах на основе мониторинга и специальных исследований. Директор Сети этномониторинга - академик РАН - В.А.Тишков. [email protected].
