CC BY
70
УДК 821.1 61.1
ОБЩЕКУЛЬТУРНЫЙ КОНТЕКСТ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ НОВЕЙШЕЙ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
THE GENERAL CULTURAL CONTEXT IN THE MODERN RUSSIAN LITERATURE
© 2017
Н.В. Калмыкова N.V. Kalmykova
В статье использование общекультурного контекста рассматривается как одна из особенностей развития новейшей русской литературы. «Общекультурный контекст» понимается как совокупность различных видов контекста: музыкального, исторического и др. Данное явление рассматривается на примере романов «Зелёный шатер» Л. Улицкой, «Географ глобус пропил» А. Иванова, «Терракотовая старуха» Е. Чижовой. Анализируется использование в данных произведениях различных видов общекультурного контекста, определяется роль его включения в художественный текст.
Ключевые слова: общекультурный контекст; новейшая литература; филологический контекст; культурно-исторический контекст; исторический контекст; музыкальный контекст.
The article refers to the use of the general cultural context as one of the features of the development of modern Russian literature. The term "general cultural context" is considered as a collection of different types of context: musical, historical, political and others. This phenomenon is analysed in the following novels: "The Green Tent" by Lyudmila Ulitskaya, "The Geographer Globe Drunk" by Alexei Ivanov, "The Terracotta Woman" by Elena Chi-zhova. The paper analyzes the types of general cultural context used in these works and defines its role in fiction.
Keywords: general cultural context; modern literature; philological context; cultural and historical context; historical and political context; musical context.
Любой текст новейшей русской литературы включает систему различных культурных кодов и символов, с помощью которых он был зашифрован. Часто подобная шифровка происходит посредством использования определенного контекста. Встречающиеся в произведениях литературы ссылки на произведения искусства (художественные тексты, музыкальные композиции, театральные постановки, скульптуры, картины), а также исторические реалии, вошедшие в сознание культурного человека, можно объединить понятием «общекультурный контекст». Именно он зачастую является основой раскрытия образов персонажей, создает внутренний мир произведения и делает его неповторимым.
Важнейшей составляющей такого контекста в произведениях новейшей литературы является филологический контекст. «Последняя Ева» А. Берсеневой, «Умница, красавица» Е. Колиной, «Качество жизни» А. Слаповского, «Училка» Н. Терентьевой,
«Черновик» М. Нянковского, «Люди в голом» А. Аствацатурова, пьеса М. Осипова «Русский язык и литература» - во всех этих книгах актуален филологический контекст, обращающий читателя к миру литературы. Во многом эта тенденция вызвана тем, что с ранних лет именно через литературу: басни Крылова, сказки Пушкина, рассказы Тургенева - начинается заполнение нашего внутреннего мира и приобщение к культуре.
Незамысловатое название романа Алексея Иванова «Географ глобус пропил», казалось бы, сразу дает полную характеристику героя. Однако, прочитав первые главы, мы с удивлением замечаем у главного героя - безнравственного по своим поступкам Служкина - некое сходство с хорошо знакомым нам с детства поэтом.
«Само имя центрального героя - Виктор Сергеевич Служкин, безусловно, созвучно имени великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина. Это соответствие не случайно - в романе есть
эпизод, "поддерживающий" логику анаграммы» [1, с. 64]. («Анаграмма - литературный приём, состоящий в перестановке букв или звуков определённого слова (или словосочетания), что в результате даёт другое слово или словосочетание» [2, с. 38].)
Не случайно сын бывшей одноклассницы Служкина Лены Анфимовой не может отчетливо произнести фамилии Таты -дочери Виктора Служкина:
- А мне Андрюша говорил: «Тата Шушкина, Тата Шушкина»..., - рассказывает Лена. - Я думала - Шишкина или Сушкина... - Или Пушкина» [3, с. 137].
Служкин довольно часто цитирует строки из стихотворений Пушкина, но -переделывая их на свой лад: «Но долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я литрой пробуждал.» [3, с. 58]. Или: «Жег глаголом, да назвали балаболом» [3, с. 42] - явная отсылка к пушкинскому «Пророку», с которым, видимо, главный герой себя ассоциирует. В шутку иногда он оставляет за собой право называться «великим поэтом»: «Это не я сказал, а другой великий поэт» [3, с. 96].
Еще одна «пушкинская аллюзия» -Роза Борисовна, завуч школы, в которой работает Служкин. Называя свою непосредственную начальницу «Угрозой», герой романа как будто намекает на банальную рифму (поэтический штамп), неоднократно высмеянную А.С. Пушкиным: розы / слезы / морозы / угрозы.
Филологический контекст, таким образом, служит созданию яркого, противоречивого и сложного образа Виктора Служкина, в котором соединены приземленное и поэтическое, безнравственное и высокодуховное.
Литература как часть культуры становится полноправным героем романа Л. Улицкой «Зелёный шатер».
Созданию особого настроя для восприятия текста читателем служит эпиграф романа: «Не утешайтесь неправотою времени. его бесчеловечности недостаточно, чтобы, не соглашаясь с ним, тем уже и быть человеком» [4, с. 3]. Эти строки были взяты из письма Б. Пастернака к В. Шаламову от
9 июля 1952 года. Их смысл заключается в том, что человек, считающий себя «правым», должен не просто не соглашаться с проявлениями тоталитаризма, но - бороться за свою правду и свободу.
Исторический фон романа - эпоха хрущевской оттепели с ее драматизмом, ужесточение борьбы с инакомыслием в 1970-е годы.
«"Неправоту" этого времени обнажает русская литература», именно она становится связующим центром для всех персонажей «Зеленого шатра» [5, с. 87].
Можно заметить, что литературный контекст в романе обладает положительной коннотацией и выступает в качестве символа духовности, нравственности, а историко-политический - символом приземленности и аморальности. Примером такого соотношения контекстов служит рассказ о судьбах главных персонажей.
Трое школьных друзей, чья судьба сложилась трагично, еще в школе называли свой тройственный союз «троицей». Евангельский контекст играет здесь особую роль: он является и символом единства и согласия, и знаком страданий, выпавших на долю друзей, принесших себя в жертву времени.
Все входящие в «троицу» увлечены различными видами искусства: рыжий еврей Миха хочет связать жизнь с литературой, вследствие чего поступает на филологический факультет; для Ильи главным увлечением становится воссоздание исторической памяти в фотографиях; для Сани отдушиной становится музыка. Главным знатоком русской культуры и истории является учитель литературы Виктор Юлье-вич Шенгели, с появлением которого в души Михи, Сани и Ильи входит не только любовь к русскому Слову, но и понимание истинного смысла русской Истории.
Сегодня многие писатели в качестве центрального героя произведения выбирают именно филолога. Назовем романы «Бог дождя» М. Кучерской, «Рахиль» А. Геласи-мова, «Крошки Цахес» и «Терракотовая старуха» Е. Чижовой, «Последняя Ева» А. Берсеневой, «Умница, красавица» Е. Ко-
Н.В. Калмыкова
линой, пьесу «Русский язык и литература» М. Осипова, «Училка» Н. Терентьевой. Именно с образом учителя-филолога связано в произведениях не только движение сюжета, но и воплощение представлений автора о положительном герое.
Виктор Юльевич Шенгели водил молодых героев романа по многим историческим и литературным местам Москвы, знакомя их с историей декабризма, романтизма, реализма, символизма, модернизма. Мальчики как будто видели прошлое в событиях, изображенных в произведениях русской литературы разных авторов - от А.С. Грибоедова до И.А. Бродского. Для Л.Е. Улицкой были важны «вписанность персонажей в историю» и чувство личной причастности к историческому процессу, выраженное мыслями Михи: «Не в подворотне живем, в истории. И Пастернак по этому переулку ходил каких-то двадцать лет тому назад. А сто пятьдесят лет тому -Пушкин... И мы тут проходим, огибая лужи» [4, с. 144].
Для каждого из главных героев искусство становится источником духовной жизни, выходом из потрясающей своей бесчеловечностью реальности.
Вместе с литературным и историческим в романе представлен культурно-исторический фон. Например, глава «Тень Гамлета» начинается со сцены генерального прогона спектакля Театра на Таганке, состоявшегося 29 ноября 1971 года. Л. Улиц-кая не датирует в тексте этого события, не называет имен Ю. Любимова, Д. Боровского, Ю. Буцко. Она пишет: «Театр, Режиссёр ... хмурый художник ... молодой поджарый композитор ...» [4, с. 300] -с уверенностью, что ее читатель сумеет сопоставить то, что сказано, с тем, что ему известно о культурной жизни, и таким образом углубить смысл сказанного.
С музыкальным контекстом связана сюжетная линия Сани, его бабушки, Лизы и некоторых других персонажей романа. Процитируем: «Колосов расширял границы учебных курсов гармонии, истории музыки . открывая перед ними новую, самоновейшую музыку . А совсем рядом по ко-
ридорам консерватории уже ходили местные авангардисты - Эдисон Денисов, София Губайдуллина, Альфред Шнитке.» [4, с. 318]. Вновь налицо авторский расчёт на «своего» читателя. Можно смело утверждать, что мощные историко-литературный, собственно филологический, а также музыкальный контексты романа становятся одним из сюжетоформирующих элементов.
Таким образом, общекультурный контекст позволяет создать в «Зеленом шатре» особый фон для восприятия исторического времени, становится важной частью характеристики героев и направляет построение сюжета романа.
Роман Елены Чижовой «Терракотовая старуха» также можно назвать «филологическим». Здесь крайне важен литературный и - шире - культурный контекст, активно ведётся языковая игра, мощно развиваются темы литературы и языка.
Главная героиня романа Татьяна Андреевна - преподаватель-филолог. Всю свою жизнь она пропускает через призму великой русской литературы, находя решение жизненных проблем на страницах произведений Достоевского, Толстого и других классиков. Но устоявшееся миропонимание главной героини, ее культурный и литературный опыт оказываются неактуальными в современном обществе. «Родители Татьяны, записав в свои родители великих русских писателей, проживают счастливую жизнь, покинув безмятежный мир застоя до перестройки (главное, до перестройки литературы). Их дочери не повезло, литература перестала укрывать от перестроившейся жизни» [6, с. 14].
В финале романа ученик Татьяны Андреевны Иван, который был готов войти в мир великой литературы и духовного богатства, отказывается от этого и улетает на чемпионат мира по футболу. Сама героиня эволюционирует. Она начинает уподоблять себя «терракотовой старухе» - статуэтке, изображающей старуху с большим животом, которая Татьяне видится беременной (потому что она стара) мертвым ребенком.
В исторический контекст романа данное сравнение проецирует на историческую
эпоху, отраженную в произведении. Терракотовая старуха соотносится с советской цивилизацией, мертвое неродившееся чадо - с постсоветским человеком. Несостоятельность советских идеалов привела к тому, что именно «ею, терракотовой старухой, и начинает ощущать себя бывший советский интеллигент» [6, с. 17]. В то же время филологический контекст «помогает читателю воспринять главную героиню "Терракотовой старухи" такой, какой она является действительно, а не с точки зрения обывателя» [7, с. 25].
М. М. Бахтин писал, что текст «не равняется всему произведению в его целом». Он не равен произведению в статусе «эстетического объекта». По мысли ученого, в произведение входит и его «необходимый внетекстовый контекст». Произведение «как бы окутано музыкой интонационно-ценностного контекста, в котором оно понимается и оценивается» [8, с. 223]. Это восприятие, этот контекст меняются от века к веку. Изучение специфики контекста в произведениях современной литературы позволяет глубже и точнее воспринимать и оценивать их содержание.
* * *
1. Москвина Е.А. Мотивы русской классической литературы в романе А. Иванова «Географ глобус пропил» // Культура и текст. 2014. № 3. С. 60-75.
2. Пузырёв А.В. Анаграммы как явление языка: Опыт системного осмысления : доклад по опубликованным работам на соискание ученой степени доктора филологических наук. Саратов : СГУ им. Н.Г. Чернышевского, 1995. 38 с.
3. Иванов А. Географ глобус пропил. СПб. : Азбука-аттикус, 2012. 384 с.
4. Улицкая Л. Зелёный шатёр. М. : Эксмо, 2013. 592 с.
5. Попова И. М., Губанова Т. В. Концептуальность выражения «поэзия - ворованный воздух» в романе Л.Е. Улицкой «Зелёный шатер» // Научно-методический электронный журнал «Концепт». 2014. № 13. С. 86-90. URL: http://e-koncept.ru/2014/14665.htm.
6. Панн Л. Елена Чижова. Терракотовая старуха. Волки или овцы // Знамя. 2012. № 2. С. 10-19.
7. Некрасова И.В. Разнообразие способов сюжетостроения в новейшей русской литературе // Спецпроект: анализ научных достижений : материалы VII международной научно-практической интернет-конференции. Раздел «Филологические науки. Литературоведение». Киев, 14-15 июня 2012 г. Киев ; Днепропетровск : ЧГТУ, 2012. С. 23-27.
8. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М. : Искусство, 1979. 445 с.
