CC BY
110
Вестник Челябинского государственного университета. 2010. № 30 (211). История. Вып. 42. С. 123-127.
НАУЧНАЯ РЕФЛЕКСИЯ ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКИЙ ОПЫТ
С. В. Санников
ОБРАЗЫ ВЛА СТИ ЭПОХИ ВЕЛИКОГО ПЕРЕСЕЛЕНИЯ НАРОДОВ В ПРОИЗВЕДЕНИИ ВИДУКИНДА КОРВЕЙСКОГО «ДЕЯНИЯ САКСОВ»
В статье представлены результаты анализа содержательного измерения образов власти эпохи Великого переселения народов, содержащихся в произведении Видукинда Корвейского «Деяния саксов». Применение методов исторической антропологии позволило выявить новые составляющие данных образов, в том числе механизмы принятия и осуществления власти, институты управления, а также составляющие харизмы носителей власти и элементы символического значения.
Ключевые слова: публичная власть, королевская власть, образ, анализ, раннее средневековье.
Проблема выработки междисциплинарного подхода к изучению исторических образов власти приобретает сегодня большую актуальность в связи с возрастающим методологическим разнообразием в современной исторической науке. В числе наиболее перспективных методологических оснований изучения образов власти можно назвать семиотический, психологический, историкоантропологический, культурологический, искусствоведческий подходы. Возможности междисциплинарного синтеза в изучении образов власти обусловлены онтологической неоднородностью объекта исследования, комплексной структурой двух различных измерений данных образов - содержательного и психологического. Составляющие содержательного измерения образа короля и королевской власти, получающие отражение в раннесредневековой литературе, могут быть условно разделены на три основные группы:
1) характер господства (источники, способы легитимации, механизмы осуществления власти, методы удержания и укрепления власти);
2) составляющие персональной харизмы короля; 3) внешние атрибуты (потестарно-правовые символы) королевской власти. Психологическое измерение образа отражено в комплексе потестарных и политических мифологем, выражающих восприятие и трансляцию образа автором произведения.
В настоящем исследовании предлагается анализ содержательного измерения образов власти эпохи Великого переселения народов,
а в качестве основного источника использовано произведение Видукинда Корвейского «Деяния саксов»1, представляющее большой интерес в связи с тем, что в произведении Видукинда получает освещение институт власти не только королей, но и германских вождей данной эпохи. Это дает возможность рассмотреть соотношение различных форм власти в германских обществах эпохи Великого переселения народов, а также оценить эволюционный фактор в развитии института королевской власти2.
Текстуальный анализ произведения Видукинда позволяет выделить три категории носителей публичной власти в германском обществе эпохи Великого переселения народов, обозначаемые автором терминами ‘reges’, ‘duces’ и ‘principes’. Данные термины отражают не только потестарную иерархию, обнаруживающуюся в германских обществах эпохи Великого переселения, но и эволюционный фактор в развитии институтов публичной власти, о чем можно судить, исходя из прослеживающейся в произведении дистанции между социокультурными укладами различных германских обществ эпохи Великого переселения народов. В произведении получают отражение две основные модели организации власти в германских обществах эпохи Великого переселения народов - романизированная модель раннеклассовых германских «варварских королевств» (прежде всего, франкского и тюрингского) и традиционная германская военно-демократическая (сак-
сонская) модель, характерная для племенного общества. Автор отмечает отсутствие у саксов королевской власти, вместо которой присутствуют потестарные институты, основанные на харизматическом характере господства и практике военного предводитель-ства3. «Княжество всего народа (totius gentis ducatus) управляется также тремя князьями (tribus <...> principibus), которые довольствуются властью созывать войско (exercitus congregandi potestate) к определенному сроку, и эти народы, как нам известно, в зависимости от [своего] местоположения и названия обозначаются как восточные народы, ангарии и вестфалы. Если же возникает опасность общей войны, то, бросив жребий, избирают того, кому должны подчиняться все, чтобы не дробить руководства войной. Когда [война] проходит, каждый [народ] живет на равном [с другими] праве и по одинаковому [с другими] закону, довольствуясь собственной властью»4.
Отсутствие королевской власти у саксов прослеживается также и в описанном Виду-киндом установлении союзнических отношений между франками и саксами, субъектами которых выступают, с одной стороны, «народ саксов» (populus saxonum), с другой - король франков (rex francornm) Теодорих: «Саксы <...> послали [в помощь Тиадорику] девять вождей (duces)», «народ саксов (populus <...> saxonum) <...> послал нас к тебе, и вот мы здесь»5. Носителями публичной власти в саксонском обществе выступают упомянутые «вожди» (duces), деятельность которых связана во многом с выполнением функции военного предводительства.
Характеризуя модель публичной власти саксонского вождя, описанную в произведении Видукинда, необходимо отметить эпизод с избранием саксами военного вождя Гата-гата, известного среди германцев многими доблестями (virtutum), за которые он получил имя «патриарха» или «отца отцов» (pater patrum)6. Власть данного вождя носила, очевидно, харизматический характер и основывалась на способности вождя воодушевить своих соплеменников на опасное военное предприятие. Видукинд, описывая события эпохи военного противостояния саксов и тю-рингов, вкладывает в уста вождя слова следующего содержания: «Следуйте за мной, как за [своим] предводителем (sequimini me ducem), ручаюсь своей седой головой, что
произойдет так, как я говорю»7. Последовав, согласно свидетельству Видукинда, данному призыву, саксы в ходе сражения бросились на штурм «во главе с вождем (precedente duce)»8, что отражает традиционную для германских обществ модель военного предводительства, согласно которой вождь должен превзойти всех храбростью в ходе сражения.
Характер празднования одержанной победы и чествований вождя подчеркивает представление о сакральном характере харизмы вождя: «Три дня они провели, празднуя победу, делили добычу, [взятую] у врагов, хоронили останки убитых, восхваляли до небес вождя (celebrantes laudibus ducem in caelum), восклицая, что божественный дух (divinum ei animum) и небесная добродетель (caelestemque virtutem) присущи этому [вождю], который благодаря своей стойкости (sua constantia) дал им возможность добиться такой победы»9. Сакральный характер харизмы вождя подкрепляется привлечением специфических потестарных символов, в числе которых автор упоминает священное знамя (signum), на котором были изображены «лев, дракон и, кроме того, летящий орел»9.
Власть описанных автором вождей опирается на дружину, часть которой постоянно сопровождает своего вождя. Видукинд сообщает, что на помощь королю франков Теодориху прибыло девять вождей саксов, каждого из которых сопровождало войско в тысячу воинов (cum singulis milibus militum)10. При этом, входя на территорию военного лагеря короля франков, вожди оставались в сопровождении сотни воинов (cum centenis militibus)10, составлявших, по всей видимости, старшую дружину и личных телохранителей вождя.
Характеризуя отношения между вождями саксов и королем франков, автор невольно переносит на них реалии IX-X вв. н. э., вкладывая в уста саксонских вождей обращение к франкскому королю Теодориху следующего содержания: «Народ саксов (populus <...> saxonum) предан тебе, послушен твоим повелениям (et tuis parens imperiis) и послал нас к тебе, и вот мы здесь, готовые на все, что только укажет твоя воля»10. Данная модель отношений также испытывает на себе сильное влияние героической дружинной этики эпохи Великого переселения народов, поскольку отношения между вождями саксов и королем франков описываются автором как имитирующие связь между вождем и его дружинника-
ми: «[Саксы. - С. С.] готовые и победить твоих [Теодориха. - С. С.] врагов, и умереть за тебя, если на то будет судьба; ведь ты знаешь, что и для саксов нет иной цели, как желать победы или распрощаться с жизнью, и мы не можем оказать большей почести друзьям, чем презреть ради них смерть, и ты убедишься на примере, что мы согласны на все»10.
Социокультурный уклад саксов и франков представлен автором как антагонистический: «Франки с удивлением смотрели на [этих] людей [саксов. - С. С.], превосходящих [их] телесно и духовно. [Франки] дивились и невиданной одежде [саксов], и [их] оружию, и длинным волосам, ниспадавшим на плечи, [но] больше всего большой твердости духа... [Среди франков] нашлись такие, которые говорили, что франки не нуждаются в таких союзниках, [как саксы], это, говорили [они], необузданная порода людей, и если [они] заселят эту землю, то нет сомнения, что они -именно те, которые когда-нибудь сокрушат державу франков»10.
Королевская власть в королевстве франков носит наследственный характер, и король имеет возможность оставить после себя наследника из числа своих сыновей, о чем можно судить, исходя из свидетельства Видукинда
о том, что король франков (rex Francorum) Гуго, умер, «не оставив в качестве наследника (heredem regni) никого, кроме единственной дочери по имени Амальберга»10. В то же время общественное устройство франков носит следы еще не вполне изжитых военно-демократических традиций. В частности, наследником трона может стать только наследник мужского пола, а отсутствие законного наследника дает общественному собранию полномочия по выбору будущего короля из числа представителей королевского рода: «Народ франков <...> избрал своим королем (ungunt sibi in regem) сына [умершего короля], по имени Тиадорик, рожденного от наложницы»10. Необходимо отметить, что процедура избрания короля хорошо известна автору и по позднейшим примерам (эпохи Генриха и Оттона). Характеризуя статус правителя франков, Видукинд использует выражение ‘назначенный королем’ (designatus rex), а решение об избрании Теодориха королем характеризуется автором как «мнение народа франков», являющееся легитимным источником власти в оценке представителей других германских королевств. В частности,
король тюрингов Ирминфрид, давая ответ послу франков, отмечает, «что он согласен с мнением народа франков, что он не хочет нарушать его согласие»10.
Важным фактором внешней легитимности королевской власти является происхождение короля, в соответствии с действующим у германских народов представлением о сакральной значимости королевского рода. В частности, дочь короля франков Хлодвига и королевы Хродехильды Амальберга настаивала на том, «чтобы королевство перешло к ней по праву наследства (quia sibi regnum cessisset iure hereditario), так как она дочь короля и дочь королевы. Тиадорик же всего-навсего лишь его [Ирминфрида] раб (suum servum), ибо рожден от наложницы (ex concubina natum)»10. Родство могло становиться основой политического альянса, как можно заключить из фрагмента ответа короля тюрингов Ирминфрида послу франков о том, «что он не отказывает Тиадорику ни в дружбе (amicitiam), ни в родстве (et propinquitatem)»10.
Важную роль в администрации короля играют некие «друзья» (amici), неоднократно упоминаемые Видукиндом при описании механизма принятия решений германским королем. В частности, во время общения с франкским послом король тюрингов Ирмин-фрид говорит, что «свой ответ, который касается дел [всего] королевства, он хочет отложить до того времени, когда будут присутствовать его друзья (in amicorum)»10. Беседа с послом продолжается, когда были «собраны князья (principibus) и ближайшие друзья (et necessariis amicis)»10. При этом указанные князья и друзья короля выступают в роли советников, которые дают королю рекомендации по вопросам войны и мира. Данный институт, по всей видимости, может считаться проявлением военно-демократических традиций, что подтверждается примером короля франков, который, преследуя в военном походе врага, также проводит совет в присутствии вождей (congregatis ducibus) и военных предводителей (ac militum principibus), интересуясь мнением войска (exercitus) о том, целесообразно ли преследовать врага или вернуться на родину10. Необходимо при этом отметить, что в числе советников короля франков присутствуют и зависимые люди, в частности, Видукинд отмечает, что Теодорих имел раба, к советам которого он также нередко прислушивался. Роль рабов и вольноотпущенников
в окружении германского короля является признаком, указывающим на начинающееся перерождение военно-демократических традиций в патримониальные традиции, характерные для раннесредневековой германской государственности.
Могущество короля оценивается в представлении Видукинда обширностью державы (imperium), силой войска (militum manus), количеством оружия (arma) и другого военного имущества (belli copias)10. Во время военных походов и других мероприятий короля сопровождает дружина (comitatus). Небольшая дружина (raro comitatu), по свидетельству Ви-дукинда Корвейского, сопровождала короля тюрингов во время его бегства с семьей после понесенного поражения от франков11.
Характеризуя модели поведения носителя королевской власти, необходимо отметить, что одной из составляющих образа короля в произведении Видукинда выступает «королевское достоинство» (regalem dignitatem), нередко упоминаемое автором при описании действий носителя королевского титула. Это качество, по всей видимости, соответствует определенной модели поведения, подразумевающей милостивое и уважительное отношение к собственным подданным и представителям других германских королевств. В частности, король тюрингов Ирминфрид, «как это соответствовало королевскому достоинству (regalem <...> dignitatem), милостиво ответил послу, что он согласен с мнением народа франков».
В произведении Видукинда Корвейского содержится описание личных качеств, ассоциируемых автором с мужской харизмой12, в числе которых он называет смелость (...vir audax), мужество (fortis manu), быстрый ум (acutus consilio), упорство (pertinax), и способность убеждать окружающих13. В числе поведенческих моделей германского нобилитета эпохи Великого переселения народов, описанных в произведении Видукинда Кор-вейского, обращает на себя внимание эпизод с убийством короля Ирминфрида его придворным Ирингом, подкупленным королем франков Теодорихом. Сюжет данного убийства во многом перекликается, на мой взгляд, с описанным в произведении Григория Турского убийством короля франков Сигиберта, совершенном при участии его сына Хлодериха, подкупленного обещаниями короля Хлодвига. Описанный Видукиндом Корвейским король
франков Теодорих сначала склоняет Иринга к совершению убийства общаниями награды, стремясь «остаться как бы непричастным к убийству [Ирминфрида]»14, а затем (подобно тому, как Хлодвиг, готовясь к расправе над Хлодерихом, публично дистанцируется от убийства Сигиберта, заявляя, что «во всем этом я совершенно не виновен»15), предъявляет убийце следующее обвинение: «Совершив такое преступление, ты стал ненавистным всем людям, [и] пусть тебе, убившему своего господина, будет открыта дорога для ухода от нас; мы не хотим разделять ни твоего позора, ни участи»16. Большой интерес представляет окончание данной истории, решенное в духе «варварской» героической традиции, когда раскаявшийся в совершенном преступлении Иринг мстит за своего господина, совершая убийство короля франков Теодориха, а после этого исполняет характерный для обычного права северогерманских народов ритуал, укладывая тело своего господина на труп убитого врага, символизируя, таким образом, совершение кровной мести. Освобождение Иринга из западни, в которой он оказался, совершенное им при помощи оружия, также носит героический характер, и перекликается с известным освобождением Фритигерна и его дружинников из рук римских солдат. Данные сюжеты, характерные для германского эпоса эпохи Великого переселения народов, завершаются сообщением Видукинда о том, что «предание [об этом] распространилось настолько, что именем Иринга, которым его называли, до сих пор именуют млечный путь на небе»16.
Большую ценность также представляет содержащееся в произведении Видукинда описание отдельных потестарно-правовых символов, использовавшихся для легитимации власти в раннесредневековых германских обществах, восходящих, вероятно, к эпохе Великого переселения народов. В частности, автором подробно описан процессуальный потестарно-правовой символ избрания короля, отличающийся от древнегерманской традиции поднятия на щите и соответствующий, по всей видимости, второй процессуальной составляющей из выявленных мной в произведении Павла Диакона двух составляющих ритуала возведения в королевское достоинство. В соответствии с описанием Видукинда Корвейского избрание короля происходило в присутствии герцогов (duces), начальни-
ков областей (prefectorum principes) и других предводителей (cum caetera principum militum), которые, собравшись в тронном зале, сажали избираемого вождя на трон (in solio), протягивали к нему руки и «торжественно обещали ему свою верность и помощь против всех врагов»17. Путем совершения этого обычая, как сообщает Видукинд, герцоги сделали его королем «по своему обычаю»17 (more suo fecerunt eum rege). Вторая часть данного ритуала, сопровождавшаяся выведением избранного короля к народу и обращением к ним с вопросом «если вам это избрание по душе, то покажите это, подняв правую руку к небу»17, является явным указанием на связь данного обычая с эпохой военной демократии, когда вооруженное войско одобряло избрание короля ударами своего оружия. Отсутствие оружия в качестве одного из условий легитимности народного собрания, в свою очередь, указывает на произошедшие изменения в социальных практиках германцев эпохи становления ранних форм феодальной государственности.
Таким образом, произведение Видукинда Корвейского «Деяния саксов» дает возможность изучить широкий спектр особенностей содержательного измерения образов власти эпохи Великого переселения народов. В работе автора содержатся сведения, характеризующие механизмы принятия и осуществления власти, институты управления, а также составляющие харизмы носителей власти и элементы символического значения. Презентация содержательного измерения образов власти эпохи Великого переселения народов в произведении Видукинда Корвейского отличается высокой реалистичностью и информативностью, что позволяет рассматривать данное произведение в качестве одного из важнейших источников для изучения потестарных институтов традиционных европейских обществ эпохи раннего средневековья.
Примечания
1 Widukindi monachi Corbeiensis Rerum gestar-um Saxonicarum libri III. Русскоязычный перевод: Видукинд Корвейский. Деяния саксов / пер. Г. Э. Санчука. М., 1975.
2 Представленный в произведении Видукинда образ власти эпохи Великого переселения на-
родов вплоть до настоящего времени остается не вполне исследованным. Одним из первых к текстуальному анализу образов власти, представленных в произведении Видукинда, обратился Рудольф Кёпке (Kopke, R. Widukind von Korvei. Berlin, 1867), в исследовании которого получили освещение образы короля (konig), герцога (herzog) и королевского служащего (reichsbeamte), однако в центре внимания автора находятся образы X столетия (Генриха. Оттона и др.). В отечественной исторической науке к вопросу характеристики образа короля, представленного в произведении Виду-кинда, обратился переводчик и исследователь Г. Э. Санчук, отметивший в комментарии к русскоязычному изданию произведения Ви-дукинда, что слово rex в словаре автора «обозначает господина королевства (dominator regni), отличительными качествами которого являются “maiestas” (достоинство), “potestas” (власть), наличие двора, расположенного во дворце резиденции (“ipolatium”)» (см.: Виду-кинд Корвейский. Деяния саксов. Прим. 67).
3 Более подробно о характере организации власти у саксов и англов см.: Селицкий, А. И. Проблема генезиса королевской власти у англосаксов // Человек. Природа. Общество. Актуальные проблемы : материалы 11-й между -нар. конф. молодых ученых (27-30 дек. 2000 г.). СПб., 2000. С. 317-328.
4 Res gestae saxonicarum (I, 14).
5 Res gestae saxonicarum (I, 9).
6 Res gestae saxonicarum (I, 12).
7 Res gestae saxonicarum (I, 11).
8 Res gestae saxonicarum (I, 11).
9 Res gestae saxonicarum (I, 12).
10 Res gestae saxonicarum (I, 9).
11 Res gestae saxonicarum (I, 11).
12 Характерно, что носитель данных качеств, некто Иринг, стал, по свидетельству Виду-кинда, героем народного эпоса (Res gestae saxonicarum I, 13).
13 Res gestae saxonicarum (I, 9).
14 Res gestae saxonicarum (I, 13).
15 Турский, Г. История франков. М., 1987. С. 58.
16 Res gestae saxonicarum (I, 13).
17 Res gestae saxonicarum (II, 1).
