CC BY
169
УДК 159.9:316
Майн Надежда Владимировна
Институт психологии Российской Академии наук, г. Москва
nadejda.main@gmail.com
ОБРАЗЫ РОДИТЕЛЕЙ У ПОТЕНЦИАЛЬНЫХ УСЫНОВИТЕЛЕЙ: ЭМПИРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
Представлены результаты эмпирического исследования связи характеристик родительских образов с выраженностью психопатологической симптоматики и мотивацией усыновления у приемных родителей. Обосновано значение для будущего качества приемной семьи особенностей родительской идентичности, которая является результатом идентификации с родительскими образами. Выявлены основные группы мотивов усыновления и выделена мотивация, которая является неблагоприятной в плане качества приемной семьи.
Ключевые слова: образы родителей, психопатологическая симптоматика, родительская идентичность, идентификация, мотив усыновления, качество приемной семьи.
Рост числа усыновляемых детей одновременно с большим количеством их возвратов в детские дома (по данным Комитета Госдумы по делам семьи, женщин и детей за последние два года их число составило около 30 тысяч), а также частота ситуаций плохого обращения с приемными детьми в семьях делает особенно актуальной необходимость изучения факторов, влияющих на качество приемной семьи, то есть ее успешность или неуспешность, с целью выделения более четких критериев отбора кандидатов в усыновители, а также для разработки мероприятий по медико-психолого-социальному сопровождению таких семей.
Основной фокус внимания исследователей сосредоточен на анализе предикторов плохого качества приемной семьи и выявлении противопоказаний для усыновления. К настоящему моменту установлено, что выраженность психопатологической симптоматики у кандидатов в усыновители, склонность к жестокости и насилию, аддикциям [16; 24], степень психотравматизации негативно влияет на качество приемной семьи. Признана также значимость мотива усыновления для будущего качества приемной семьи [11; 23, с. 576-577]. Мотив усыновления является основанием, на котором формируется приемная семья. Он определяет роль каждого члена семьи и содержит в себе сценарий будущих отношений между родителями и ребенком.
Перспективной представляется оценка не только индивидуальных особенностей усыновителей, но также родительской пары в целом, выявление сильных и слабых сторон семьи, ее ресурсов для помощи ребенку в адаптации в новой обстановке, преодолении последствий пережитого им травматизма [8, с. 47]. В последние десятилетия все больший интерес вызывают особенности родительского функционирования, которое является реализацией родительской идентичности. Введено даже понятие «родительство» [21, с. 107-110], по аналогии с «материнством» и «отцовством», для описания различных сторон переживания себя и функционирования родителей в этой роли. Формирование и индивидуальные особенности родительс-
кой идентичности - один из центральных вопросов семейной психологии [2, с. 336; 9, с. 77-81]. Становление родительской идентичности происходит, прежде всего, через процесс идентификации с собственными родителями и неразрывно связано с тем, какие внутренние образы отца, матери и родительской пары сформировались у человека. Идентификация - бессознательный процесс отождествления себя с важными фигурами, их чертами характера, особенностями поведения, взглядами, вкусами. С момента рождения ребенок сталкивается с определенным типом взаимодействия с ним, с особенностями ухода, заботы, вербальными и невербальными, сознательными и бессознательными посланиями, исходящими от первичного окружения. Постепенно у него складываются определенный тип привязанности [3], внутрипсихические образы родителей и происходит идентификация с этими образами. Ребенок становится свидетелем и участником семейной конфигурации, строит с каждым из родителей и с родительской парой определенный тип отношений, который формирует его бессознательную схему, сценарий взаимоотношений между полами и поколениями [25, с. 162-165], который может быть структурирующим или патологичным и обязательно включает также межпоколен-ческие сценарии, нередко окрашенные травматизмом [19, с. 119-129; 22, с. 6-7]. Несмотря на процесс дезидентификации и появления новых идентификаций с другими объектами, который осуществляется на протяжении всей жизни, идентификации с родительскими образами остаются самыми важными, базовыми, поскольку именно они участвуют в формировании внутрипсихических структур (Я, Сверх-я, Идеал-я) [15, с. 472-477], которые определят в дальнейшем динамику психической жизни, ее конфликтность и адаптивность, выбор объектов любви и привязанности, тип отношений, которые строятся с партнером, способы совладания с тревогами и разрешения конфликтов и отражаются в особенностях текущего психического состояния и выраженности психопатологической симптоматики.
Из идентификаций с образами родителей формируется так называемый «внутренний» роди-
тель [17], ответственный за ощущение внутренней опоры, чувство доверия миру. Он поддерживает, утешает, критикует, влияет на способность уважать, любить и заботиться как о себе, так и об окружающих. Появление ребенка активизирует не только деятельность «внутреннего» родителя, но и переживания «внутреннего» ребенка, который может вступить в конкуренцию с реальным ребенком. Также появление ребенка провоцирует воспроизведение пережитых отношений родитель-ребенок, часто с инверсией ролей, когда ребенку приходится играть роль взрослого по отношению к своему родителю [20].
Таким образом, характер образов собственных родителей, представлений о взаимоотношениях родительской пары и родителей с ребенком является важным элементом в понимании особенностей родительской идентичности усыновителей и может быть расценен как один из предикторов будущего качества приемной семьи.
Целью настоящего исследования стало исследование образов родителей у потенциальных усыновителей. В качестве гипотезы выступило предположение о том, что характеристики родительских образов у усыновителей соотносятся с выраженностью психопатологической симптоматики и мотивом усыновления, которые являются факторами, потенциально влияющими на качество приемной семьи.
Задачи исследования:
1. Выявить и описать образы родителей у потенциальных усыновителей.
2. Выявить связь между характеристиками родительских образов и выраженностью психопатологической симптоматики.
3. Определить различия в характеристиках родительских образов в зависимости от мотива усыновления.
Выборка: В исследовании приняло участие 54 потенциальных усыновителя - слушателей Школ приемных родителей г. Москвы. 71% обследуемых составили женщины и 29% - мужчины. 70% состоят в браке и 30% - люди одинокие. Средний возраст усыновителей составил 39, 39±8,43 года. Среднее количество лет, затраченное на образование, составило 14,25 лет.
Методики исследования:
1. Полуструктурированное интервью использовалось для выявления качественных характеристик родительских образов, отношений с каждым из родителей, а также родителей между собой, которые оценивались по шкале: хорошие или нейтральные и плохие. Также в ходе интервью выявлялся мотив усыновления.
2. Опросник оценки выраженности психопатологической симптоматики SCL-90-R (Symptom Check List-90-Revised), позволяющий оценивать паттерны психопатологических признаков у здоровых лиц [10].
Опросник состоит из 90 утверждений, отражающих наличие определенных соматических и психологических проблем. Оценка и интерпретация результатов производится по 9 основным субшкалам, которые объединяют определенные группы симптомов: соматизации, обсессивности-компуль-сивности, межличностной сензитивности, депрессии, тревожности, враждебности, фобической тревожности, паранойяльных тенденций, психотизма. Интегральными показателями являются индекс наличного симптоматического дистресса (PSDI), являющийся мерой интенсивности состояния, соответствующей количеству симптомов; общий индекс тяжести симптомов (GSI), который является индикатором текущего состояния и глубины расстройства, интенсивности переживаемого дистресса и общее число утвердительных ответов (PST), то есть общее количество симптомов.
З.Для выявления субъективных родительских образов, сценариев и конфликтов, связанных с родителем и родительской парой использовалась методика ТАТ (Тест Тематической Апперцепции). Стимульный материал представляет собой изображение определенных сцен, ситуаций, при этом некоторые из них являются нейтральными, то есть дают пространство для проекции испытуемым его собственного эмоционального наполнения, тогда как другие изображают ситуации конфликта, и тогда диагностически важным является то, способен ли испытуемый «увидеть» этот конфликт, его осознать и вербализовать.
В соответствии с целями данного исследования были отобраны следующие таблицы для интерпретации испытуемыми [7]:
Таблица 2. Деревенская сцена: на переднем плане молодая женщина с книгой в руках, вдали мужчина работает в поле, женщина постарше смотрит на него - выявляет представление испытуемого о семейных отношениях.
Таблица 6ВМ. Невысокая пожилая женщина стоит у окна спиной к высокому молодому мужчине с виноватым или смущенным выражением лица -выявляет отношения с материнской фигурой.
Таблица 7ВМ. Седовласый мужчина смотрит на молодого мужчину, который глядит в пространство - выявляет отношение взрослого мужчины к отцу или авторитетному лицу.
Таблица 7FG. Женщина сидит на кушетке рядом с девочкой, разговаривая или читая ей. Девочка держит в руках куклу и смотрит в сторону - выявляет отношение между матерью и дочерью.
Таблица 10. Голова женщины на плече мужчины - выявляет отношения между мужчиной и женщиной, иногда - скрытую враждебность к партнеру (если в рассказе тема расставания), а также отношение к потере объекта любви.
Таблица 12FG. Портрет молодой женщины, скрюченная старая женщина в платке гримасничает позади - выявляет отношение к матери.
Обработка результатов исследования осуществлялась с помощью программного пакета «Statistica 6,0». Выполнялись следующие методы статистической обработки: анализ данных описательной статистики, анализ значимости различий с использованием критерия Манна-Уитни; анализ значимости различий в пропорциональном соотношении признака с помощью статистики Фишера.
Результаты исследования.
1. Анализ характеристик родительских образов у потенциальных усыновителей, полученных на основе полуструктурированного интервью, позволил определить модальность отношений с родителями: позитивные отношения и негативные, конфликтные. У большей части потенциальных усыновителей образ матери и отношения с матерью являются хорошими (59% и 61% соответственно), тогда как образ отца, отношения с отцом и отношения между родителями часто описываются ими как плохие или конфликтные (54%, 56% и 61% соответственно). При этом эти различия не достигают статистически достоверного уровня.
Анализ представлений о родительской паре, характера взаимоотношений с родителями, проведенный с использованием методики ТАТ показал следующее. Количество усыновителей, которые видят возможность конфликта с материнской фигурой примерно такое же, как тех, кто такой возможности не видит (53% и 47%). В целом в выборке небольшое количество усыновителей видят в соответствующем стимульном материале ТАТ конфликт с родителем своего пола (17%). В описании картинок, выявляющих характер отношений внутри родительской пары большая часть испытуемых (59%) говорит об отношениях мужчины и женщины, тогда как остальные (41%) видят вместо этого отношения матери и сына или двух мужчин. 11% обследуемых описывают сюжет расставания пары (неважно какой), а 26% описывают отношения в паре как ситуацию любовного треугольника.
Таким образом, примерно половина потенциальных усыновителей имеет плохие образы отца, матери, плохие отношения с ними и большая часть
усыновителей описывает отношения между родителями как плохие или конфликтные. Можно предположить, что эта группа усыновителей имеет конфликтные идентификации с родительскими образами и родительской парой, что неизбежно отразится на их родительском функционировании.
Чтобы быть «хорошим» родителем важно, среди прочего, иметь хороших «внутренних» родителей, что обеспечит возможность воспринимать и относиться к ребенку как к отдельной личности, индивидуальности, дать ему его собственное место в генеалогии рода и не нагружать его задачами «лечения» проблем родителей, замещения, разрешения конфликтов и проработки травматизма предшествующих поколений. В случае приемной семьи ситуация осложнена наличием серьезного психического травматизма у ребенка, подспудным присутствием его «плохих родителей», с которыми усыновители вступают в конкуренцию и которых опасаются, как обладателей «реальных» прав на ребенка [18]. Отсутствие в психике усыновителя образа хороших родителей и счастливой родительской пары и идентификация с конфликтным сценарием отношений между мужчиной и женщиной и родителей с ребенком может стать препятствием в формировании удовлетворяющих отношений как с противоположным полом, так и с ребенком [5, с. 308].
Половина усыновителей имеет трудности в интеграции материнского образа и конфликтного отношения к ней, тогда как установлено, что именно идентификация с матерью определяет тип привязанности, играет особую роль в формировании «внутреннего» родителя и родительской идентичности [1, с. 48-52; 4].
Настораживает большой процент усыновителей, имеющих весьма неопределенные представления о родительской паре, об отношениях мужчины и женщины. Большую значимость для них представляют отношения матери и ребенка или даже однополые отношения.
2. Анализ связи между характером образов родителей, отношений с ними и между родителями, выявленными на основании данных интервью
Характер отношений с матерью
Рис. 1. Характеристики образов родителей и выраженность психопатологической симптоматики
Рис. 2. Внутрипсихические конфликты, связанные с родительскими фигурами и выраженность психопатологической симптоматики
и выраженностью психопатологической симптоматики показал следующее: усыновители, оценивающие отношения между своими родителями как плохие или конфликтные имеют значимо более высокие показатели по шкалам тревожности (р=0,05), межличностной сензитивности (р=0,01), интенсивности переживаемого дистресса GSI (р=0,03) и общим количеством симптомов PST (р=0,04) по сравнению с теми усыновителями, которые оценивают отношения между своими родителями как хорошие или нейтральные. При этом обследуемые, которые оценивают отношения между родителями как хорошие или нейтральные, значимо чаще имеют хорошие образ матери (р=0,04) и отношения с матерью (р=0,05), хорошие образ отца (р=0,0001) и отношения с отцом (р=0,001) по сравнению с теми, кто оценивает эти отношения как плохие или конфликтные. Рисунок 1 иллюстрирует выявленные связи.
Таким образом, именно характер отношений между родителями, а не с каждым родителем в отдельности связан с выраженностью психопатологической симптоматики. При этом характер отношений между родителями связан с образами родителей и характером отношений с ними. Например, образ отца и отношения с ним тем хуже, чем хуже отношения между родителями.
Полученные данные подтверждают теоретические представления многих авторов о важной роли для формирования психики идентификации с родительскими фигурами и особенно с характером отношений в родительской паре [13, с. 498-502]. Так, М. Кляйн сформулировала эти представления в концепции «хорошей первосцены», в которой родители соединены в отношениях любви и творят потомство, идентификация с которой у ребенка станет основой будущих удовлетворительных отношений в паре и со своим ребенком [5].
3. Анализ связи между характером образов родителей, выявленным на основании методики ТАТ и выраженностью психопатологической симптоматики показал следующее. Усыновители, у которых определяется конфликт с материнской фигурой, имеют более низкие показатели по шкалам тревожности (р=0,009), соматизации (р=0,04), межличностной сензитивности (р=0,01) и дополнительной шкале (р=0,01), у них меньше количество симптомов (р=0,02) и меньшая интенсивность переживаемого дистресса (р=0,03) по сравнению с теми, кто этого конфликта не видит. Это можно интерпретировать как принятие возможности конфликтных отношений с матерью испытуемыми, что говорит о достаточной интегрированности материнской фигуры в ее положительных и отрицательных аспектах с формированием целостного объекта. Значимость такой интеграции для психологического развития индивида подчеркивала М. Кляйн и описала ее как достижение «депрессивной позиции». Депрессивная позиция является этапом в психологическом развитии ребенка, она формируется в период второго полугодия жизни, когда для него возможной становится интеграция любви и ненависти к матери [6].
Усыновители, которые имеют сценарий расставания мужчины и женщины, имеют более высокие показателями по шкалам тревожности (р=0,02), дополнительной шкале (р=0,02) и большее количество симптомов (р=0,05) по сравнению с остальной выборкой. Такой сценарий может свидетельствовать о наличии у усыновителей образа конфликтной родительской пары, но также о возможной агрессии, зависти в отношении родительской пары с желанием ее разрушить.
Усыновители, у которых определяется конфликт с родительской фигурой своего пола, имеют боль-
Таблица 1
Мотивы усыновления (в %)
Сострадание, поделиться тем, что имеют 26
Невозможность иметь своих детей 39
Решить личностные и семейные проблемы, нежелание самой рожать 17
Заменить умершего ребенка 9
Желание иметь ребенка при отсутствии партнера 9
шее количество симптомов психического дистресса (р=0,03) и более высокие показатели по шкале межличностной сензитивности (р=0,02). Рисунок 2 иллюстрирует выявленные связи.
Полученные данные подтверждают представления об особой роли именно материнского образа и отношений с матерью в формировании психических структур и психологических защит ребенка, которые уже во взрослом возрасте будут определять особенности психического функционирования человека и выраженность психопатологической симптоматики. Результаты анализа представленности мотивов усыновления в изучаемой выборке представлен в таблице 1.
В целом, можно выделить альтруистические мотивы, когда усыновляют ребенка с целью реализовать свой родительский потенциал и хотят поделиться с ним накопленным опытом, знаниями, материальным состоянием. С другой стороны, такие мотивы усыновления, как желание заменить умершего кровного ребенка или заполнить внутреннюю пустоту, улучшить отношения в семье, можно расценить как эгоистические. Очевидно, что положение ребенка в семье и отношение к нему будут сильно различаться в зависимости от мотива усыновления.
4. Анализ характера родительских образов у усыновителей в зависимости от мотива усыновления выявил следующие значимые различия. Те, кто хочет усыновить ребенка с целью решения своих психологических проблем или наладить отношения в семье, по сравнению со всей выборкой реже имеют хорошие отношения между родителями (р=0,007) и хорошие отношения с матерью (р=0,04). Таким образом, исходя из полученных данных можно предположить наличие у обследуемых с желанием усыновить ребенка для решения своих психологических проблем идентификаций как с конфликтными родительскими фигурами, так и с конфликтными отношениями между родителями, что ставит под вопрос качество их функционирования в качестве родителей и способности решать специфические задачи, связанные с воспитанием травмированного ребенка. Тогда как усыновители с мотивом сострадания чаще других имеют хороший образ матери и отношения с ней. А вот те, кто не имеет пары, чаще других имеют плохой образ отца и плохие отношения с ним.
Анализ различий между группами мотивов усыновления в характере сценариев и конфликтов, свя-
занных с родительскими фигурами, выделенных с помощью ТАТ показал, что усыновители с мотивом решения своих психологических проблем за счет усыновления реже, по сравнению со всей выборкой, отмечают тему конфликта с материнской фигурой в картинках, где этот конфликт присутствует (р=0,055). Усыновители, не имеющие возможности иметь своих детей, чаще, по сравнению со всей выборкой, проецируют сюжет отношений мужчины и женщины, то есть пары (р=0,05), на соответствующую картинку. И именно эту группу составляют семейные пары, с хорошими отношениями между собой и желанием иметь возможность воспитывать ребенка.
Таким образом, можно предположить, что усыновители, желающие с помощью ребенка решить свои психологические проблемы, имеют сложности в интеграции чувств любви и ненависти в отношении материнской фигуры, а значит и в отношении других объектов, что определенно можно рассматривать как негативный предиктор в плане качества приемной семьи.
Выводы:
1. Проведенное теоретико-эмпирическое исследование установило, что характеристики образов родителей у будущих усыновителей сопряжены с выраженностью психопатологической симптоматики и мотивацией усыновления.
2. Было выявлено, что большая часть потенциальных усыновителей имеют хороший образ матери и хорошие отношения с матерью, примерно половина имеют хороший образ отца и хорошие отношения с ним, и у большей части обследуемых отношения между родителями являются плохими или конфликтными.
3. Связь между характером родительских образов и выраженностью психопатологической симптоматики опосредована характером отношений между родителями: чем они лучше, тем лучше и образы родителей, и отношения с ними, и тем менее выражены интенсивность переживаемого дистресса, межличностная сензитивность и тревожность, то есть показатели, касающиеся сферы межличностного общения.
4. Наличие у усыновителей целостного образа матери с интеграцией конфликтных чувств к ней положительно коррелирует с меньшей выраженностью соматизации, тревожности, межличностной сензитивности, интенсивностью переживаемого
дистресса и общим количеством симптомов. Показана связь между наличием конфликта с родителем своего пола и высоким показателем межличностной сензитивности, интенсивностью переживаемого дистресса и общим количеством симптомов. Наличие внутрипсихического сценария конфликтных отношений внутри родительской пары коррелирует с более высокими показателями по шкалам тревожности, дополнительной шкале и большим количеством симптомов психического дистресса.
5. Среди мотивов усыновления особенно выделяется желание посредством усыновления ребенка решить свои психологические проблемы или проблемы в семье. В этой группе усыновителей отношения между родителями и с матерью хуже, чем в других группах мотивов; при этом они реже имеют целостный образ матери с интеграцией конфликтных чувств к ней. То есть этот мотив усыновления является особенно тревожным в плане качества приемной семьи.
Библиографический список
1. Бион У. Р. Научение через опыт переживания. - М.: Когито-Центр, 2008. - 128 с.
2. Болотова А.К., Молчанова О.Н. Психология развития. - М.: Издательский дом Высшей школы экономики, 2012. - 526 с.
3. Боулби Дж. Привязанность. - М.: Гардари-ки, 2003. - 477 с.
4. Винникотт Д. Игра и реальность. - М.: Институт общегуманитарных исследований, 2002. -288 с.
5. Кляйн М. Ранние стадии эдипова конфликта // Психоаналитические труды. Т. 1. - Ижевск: ИД ERGO, 2007. - 374 с.
6. Кляйн М. Некоторые теоретические выводы, касающиеся эмоциональной жизни младенца // Развитие в психоанализе. - М.: Академический проект, 2001. - 512 с.
7. Леонтьев Д.А. Тематический апперцептивный тест. 2-е изд., стереотипное. - М.: Смысл, 2000. - 254 с.
8. Махнач А.В., Прихожан А.М., Толстых Н.Н. Психологическая диагностика кандидатов в замещающие родители. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2013. - 219 с.
9. Николаева Е.И. Психология семьи. - СПб.: Питер, 2013. - 336 с.
10. ТарабринаН.В. Психология посттравматического стресса. - М.: «Когито-Центр», 2007. - 268 с.
11. Филькина О.М. Мотивы создания замещающих семей у потенциальных приемных родителей / Т.Г. Шанина, О.Ю. Кочерова, Л.А. Пыхтина, Е.А. Воробьева, Е.Л. Витрук, Н.В. Долотова, Е.А. Матвеева // Системная интеграция в здравоохранении. - 2009. - № 4 (6). - C. 54-65.
12. Фрейд З. О нарциссизме // Очерки по психологии сексуальности. - Минск: Поппури, 1997. - 480 с.
13. Фрейд З. Психология масс // Лекции по введению в психоанализ. - М.: ЭКСМО-пресс, 2001. -С. 473-527.
14. Фрейд З. Из истории одного детского невроза // Психоаналитические этюды. - Минск: Попурри, 1998. - С. 179-269.
15. Фрейд З. Я и Оно // Очерки по психологии сексуальности. - Минск: Попурри, 1997. - С. 455-478.
16. Berry M. Adoption Disruption. Adoption policy and special needs children. R.J. Avery (Ed.). Wesport, CT: Auburn House, 1997. - P. 77-106.
17. Blanchard A.M., Decherf G. Le devenir parent // Psychiatrie française. - 2008. - № 3.- P. 52-67.
18. Eldridge S. Parents de cœur. - S.A.: Édition Albin Michel, 2003.
19. Faimberg H. Le télescopage des générations. À propos de la généalogie de certaines identifications // Transmission de la vie psychique entre générations / Éds. R. Kaes. - Paris: Edition Dunod, 1993. - Р. 59-82.
20. Geissmann C. La capacité à être mère. // Geissmann C., Houzel D. (eds.). L'enfant, ses parents et le psychanalyste. - Paris: Bayard Editions, 2000. -P. 219-229.
21. Houzel D. La transmission psychique. - Paris: Odide Jacobe, 2010.
22. Kaes R. Transmission de la vie psychique entre générations. - Paris: Dunod, 1993.
23. Lebovici S., Soulé M. La connaissance de l'enfant par la psychanalyse. - Paris: PUF, 2007.
24. Rosenthal J.A. Outcomes of adoption of children with special needs // The Future of Children. - 1993. - ^ 1. - P. 77-88.
25. Roussillon R. Manuel de psychologie et de psychopathologie clinique générale. - Paris: Masson, 2007.
