CC BY
25
УДК 373.1 ББК 74.202.5
ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ ДЕТЕКТИВ ПРОДОЛЖАЕТСЯ ИЛИ ПОСЛЕСЛОВИЕ К МОНОГРАФИИ О.Н. СМОЛИНА «ОБРАЗОВАНИЕ ДЛЯ ВСЕХ: ФИЛОСОФИЯ. ЭКОНОМИКА. ПОЛИТИКА. ЗАКОНОДАТ ЕЛЬСТВО». - 2-е изд. - М., «ИКЦ-АКАДЕМКНИГА», 2014. - 1120 С.
Белозерцев Евгений Петрович,
заслуженный деятель науки РФ, доктор педагогических наук, профессор, действительный член общественных российских академий (МАНПО, АВН, АИО), Почетный член Академии информатизации образования Республики Казахстан, член Союза писателей России. (г. Воронеж)
EDUCATIONAL DETECTIVE CONTINUES OR POSTSCRIPT TO THE MONOGRAPH OF O.N. SMOLIN «EDUCATION FOR ALL: PHILOSOPHY. ECONOMY. POLICY. THE LEGISLATION». - 2ND ED. - M., «ICC-AKADEMKNIGA», 2014. - 1120 P.
Belozertsev E.P., Honored scientist of the Russian Federation,
Doctor of pedagogical Sciences, Professor, member of the public
Russian academies (IASP, MSA, AEI),
honorary member of the Academy of Informatization
of education of the Republic of Kazakhstan,
member of the Union of writers of Russia
Мы по-прежнему убеждены: нам нужен новый курс образовательной политики. Это не политика мёртвого, бюрократического образования, нацеленного на бумаги, отчеты и формальные показатели и основанного на «педагогике обслуживания». Это политика образования живого, направленного на личность, основанного на педагогике сотрудничества и сотворчества.
(О.Н. Смолин)
23 декабря 2015 состоялось заседание Государственного совета по вопросам совершенствования системы общего образования. 2 января 2016 г. на сайте kremlin.ru был размещен перечень поручений по итогам обсуждения вопросов.
Что это означает? Ведь 29 декабря 2012 г. был принят, а в 1 сентября 2013 вступил в силу Федеральный закон «Об образовании в Российской
Федерации» (№ 273 - ФЗ). По времени - закон совсем новый, немыслимы й по объему - 404 стр., 111 статей, охватывает все уровни образования в стране. Может быть, это означает молчаливое согласие с теми, кто предупреждал: «вреда от закона будет много больше, чем пользы». Кто внимательно следил и следит за всем происходящим поняли: наступила экспансия ЕГЭ, само образование скукожилось до ЕГЭ. Принятый закон не только сохраняет в современном виде единый госэкзамен, но и переносит его механически в 9-й класс в виде так называемой ГИА - государственной итоговой аттестации. На практике это делалось и прежде, но эта практика возведена в закон. Но странно, что в последнее время даже идеологи ЕГЭ в лице ректора Высшей школы экономики Я.И. Кузьминова и высокопоставленные руководители образования в лице министра Д.В. Ливанова и председателя про-
фильного думского комитета В.А. Никонова признают необходимость реформирования ЕГЭ. Скажем иначе: закон не работает, он устарел, ещё не вступив в действие.
Обращает на себя внимание три поручения. Первое. Разработать комплекс мер, направленных на систематическое обновление содержания общего образования, на основе результатов мониторинговых исследований и с учетом современных достижений науки и технологий...
«Систематическое обновление содержания общего образования». Задача более чем нормальная. Но выполнима ли она при сегодняшнем, недействующем ФЗ? Выполнима ли она с учетом достижений науки? Как известно, руководители разного ранга в последние годы демонстративно игнорировали рекомендации науки, мнение отдельных ученых. Имеется множество фактов, когда наука подменяется мнением руководящего лица, руководители не обращаются к ученым, а некоторые из них - неспособны понять научно - аргументированную позицию.
Второе. Обеспечить формирование национальной системы учительского роста, направленную, в частности, на установление для педагогических работников уровней владения профессиональными компетенциями, подтверждающими результат аттестации, а также на учет мнения выпускников общеобразовательных организаций...
«Национальная система учительского роста» - как-то не по-русски. Что означает это? Ещё один факт, когда документ не понимается теми, кому он адресован. А что мы уже разрушили десятилетиями создававшуюся систему повышения квалификации и переподготовки учительских кадров?
Третье. Принять меры по снижению административной по нагрузки на образовательные организации, в том числе путем сокращения контрольно-надзорных мероприятий; по уменьшению нагрузки учителей, связанных с составлением ими отчетов, ответов на информационные запросы, направленные в образовательные организации, а также с подготовкой внутренней отчетности образовательных организаций.
Как выдох, можно сказать: наконец-то Президент понял, что так продолжаться не может! Но такой стиль руководства образованием насаждался несколько лет, начиная с Фурсенко и кончая Ливановым. При этом находились наиболее авторитетные граждане, которые предупреждали власть о серьезных последствиях.
Ж. Альферов. «Россия останется страной без будущего, если не изменит отношение к науке и образованию» (2007).
В. Караковский. «В образовании дела плохи, и причина здесь очевидна: безмерная власть чиновничества и бюрократии. Педагогика уходит от образования» (2009).
М. Поташкин. «Педагогический гламур, как способ ухода от реальных проблем» (2009).
В. Лизинский. «Инновация, как способ издевательства над школой, учителем и здравым смыслом» (2009).
Кому сегодня не понятно, что в результате насажденного стиля руководства образовательного учреждения, школы и вузы превращены в место, где учащие и учащиеся мешают администрации работать с «документооборотом».
О. Смолин «Федеральный закон об образовании - это крупный шаг по ложному (чтобы не сказать: порочному) пути бюрократизации образования.
Если в Законе РФ «Об образовании» 1992 г. содержалось 34 отсылочных норм, в новом законе их 184. Коллеги из Минобрнауки первоначально заявляли, что для его исполнения придётся принять 50 - 60 подзаконных актов; теперь предлагает принять более 100. Даже специалисты не успевают всё это читать. Даже управленцы не всегда могут понять тексты законов и подзаконных актов».
После принятия ФЗ безумие продолжается. Так, например, Государственная Дума приняла Федеральный закон от 21 июля 2014 г. №256-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам проведения независимой оценки качества оказания услуги организациям в сфере культуры, социального обслуживания, охраны здоровья и образования».
Данный закон предусматривает еще одну, причем очень сложную бюрократическую процедуру и при этом исключает из процесса общественные организации, которые реально участвуют в оценке качества нашего образования. Что нас ожидает? Помимо лицензирования, аккредитации, процедур контроля, ежегодного мониторинга, общественной аккредитации, профессионально-общественной аккредитации, проверок Роспотребнадзора, Роспо-жнадзора, прокуратуры и т. д., и т. п., и пр., учебные заведения ждет ещё так называемая независимая оценка качества образовательных услуг!
Как замечают многие, дальнейшее движение по этому ложному пути грозит нам крахом модернизации, да и страны в целом.
В связи с третьим поручением неизбежно возникают вопросы: как это поручение соотносится с ФЗ об образовании и ФЗ № 256 от 21 июля 2014 г.? Можно ли придумать меры против ФЗ и снизить административную нагрузку на образовательные ор-
247
ганы? Срок исполнения - 15 июня 2016. Менее чем за полгода можно придумать и принять «меры». Но на какой срок будут рассчитаны эти «меры» с тем, чтобы изменить насажденный стиль руководства образованием?
Вопросы, вопросы, вопросы.
Признаюсь не первый раз: все труднее и печальнее заниматься рефлексией на тему «стремительно деградирующего российского образования. Последнее «катится под откос», потому что в стране по-прежнему нет осмысленного его содержания, нет реальной переоценки ценностей и отсутствует интеллектуальная и нравственная потенция у элиты. Общество сегодня явно «деинтеллектуали-зировано» и «десоциологизировано», а руководства Минобрнауки поражено бациллой не только «несменяемости», «неротируемости», но и «неадекватности». А то обстоятельство, что не только российское, но и мировое образование «застряло в прошлом», оказавшись одной из наиболее инертных социально-экономических конструкций, не может служить ни извинением, ни утешением». [4, с. 605]
Очередную реформу (которая называется теперь модернизацией) российского образования задумала и настойчиво реализует официальная бюрократия, в чем многие усматривают прямую угрозу для безопасности государства. Известный ученый из Санкт - Петербурга Гладкий Юрий Никифоро-вич констатирует: « У большинства граждан выражение «реформа образования» вызывает подобие идиосинкразии по причине устойчивой ассоциации с лечебными мерами, производимыми «ржавой пилой» и «без наркоза». [4, с. 615]
В повседневной жизни человек погружен в многоглаголание, его сопровождают праздничное пустословие; часто слышит бессмысленные словосочетания, что не приносит ему пользы, мешает в потоке шумов вычленить полезный сигнал, смысл. На первый план прорываются манипулятивно-нар-котические технологии, преобразующие не саму действительность, а наше восприятие и мирочув-ствие, не само образование, а что думает индивид о происходящем вокруг образования. По существу речь идет о духовном кризисе, печальным знаком которого является болезнь языка. Лексика сжимается до числа слов, необходимых для выражения убогой нужды ее носителя.
Наш современник, известный писатель Александр Казинцев, вынужден признать, что народ «лишают языка на бытовом, элементарном уровне. С грубой, я бы даже сказал наглой наглядностью, это проявляется в конструировании иноязычного сленга для избранных. Все эти «дискурсы» у интел-
лектуалов, «фьючерсы» у бизнесменов, «сомелы» у гурманов и «дайвинг» у богатеньких бездельников создают намеренно замкнутую языковую среду, агрессивно отторгающую «социально чуждых». Любопытно, что наряду с иноязычными заимствованиями эту среду формирует назойливое использование матерной лексики - выразительный штрих, характеризующий современную российскую элиту.
Но похищение языка не ограничивается изменением словарного состава. Те же СМИ пристрастно пересматривают ценностно-смысловые установки языка. Все или всё, выношенное народом, как выражение его понимания жизни, добра и зла, должного и запретного, подвергается неявной, но жесткой цензуре. Часто ли вы видите в печати слова «правда», «справедливость», «равенство», «солидарность» «социальная защита»? Да и само слово «народ» сплошь и рядом подменяется «населением», а то и «электоратом».
Погруженные в соответствующую языковую практику массы теряют возможность выразить свое недовольство, боль, свои требования. Они говорят о справедливости, а пресса и социальные верхи обвиняют их в «зависти». Пробуют заикнуться о своих правах, а им наклеивают ярлык «экстремистов». Пытаются уберечь от публичного разврата детей -«ретрограды». Тревожатся о судьбе Родины - «национал-патриоты» и даже «фашисты». У нас отобрали слова, поставили под подозрение их смыслы, объявили опасным вековой опыт, в этих смыслах воплощенный. Лишили возможности говорить о себе и быть услышанными». [5]
Языковой разлад непосредственно касается и той сферы, в которой учат, приобщают к родному слову. За последний десяток лет образование и все, кто имеют к нему отношение (считай - все общество!), обогатились такими новыми словами: стандарт, тест, ЕГЭ, надзор, полиция, образовательные услуги, модель, технология, конкурентоспособный учитель и др.
Все сложнее становится пробраться к сущности явления через предлагаемые слова. В свое время А.Н. Страхов отметил «удивительный ход нашего умственного прогресса, сегодня мы забываем то, что сделано вчера, и каждую минуту чувствуем себя так, как будто за нами нет никакого прошедшего - каждую минуту готовы начинать все сызнова.
Число книг и журналов, число читающих и пишущих возрастает с каждым годом; между тем, число установившихся понятий, - таких понятий, которые получили бы ясный и определенный смысл для большинства, для массы читающих и пишущих, - по-видимому, не только увеличивается, а даже уменьшается.
248 -I
Наблюдая, как в продолжение десятков лет на сцене нашего умственного мира фигурируют все одни и те же вопросы, постоянно поднимаемые и постоянно не делающие ни шагу вперед, - как одни и те же мнения, предрассудки, заблуждения повторяются без конца, каждый раз в виде чего-то нового, - как не только статья или книга, а целая деятельность иного человека, горячо и долго работавшего над известной областью и успевшего внести в неё некоторый свет, исчезает, по-видимому, без всякого следа, и опять бесконечной вереницей появляются всё те же мнения, все те же ошибки, те же недоразумения, та же путаница и бессмыслица. Наблюдая все это, можно подумать, что мы вовсе не развиваемся, не движемся вперед, а только топчемся на одном месте, вертимся в заколдованном кругу. «Мы растем, - говорил Чаадаев, - но не зреем». [11, с. 484].
Но есть среди публичных людей один человек, которого на протяжении многих лет отличает редкое для нашего времени постоянство философских, экономических, политических, законодательных взглядов на образование. Один, который последовательно отстаивает интересы отечественного образования. Это Олег Николаевич Смолин. Он стал автором или соавтором 58 законопроектов (из которых четыре стали федеральными законами) и бесчисленного множества поправок к ним, преимущественно в области образования, в т. ч. альтернативного правительственному проекту федерального закона «О народном образовании». Последний был поддержан 209 голосами депутатов Государственной Думы (при необходимости минимума 226 голосов), но, судя по Интернет-опросам, - абсолютным большинством образовательного сообщества. Он - абсолютный авторитет в среде образования РФ.
Начав размышлять над вторым изданием монографии О.Н.Смолина, убедился в том, что многое из главного было сказано в рецензии на первое издание; [1], [2, с. 82-93], [3, с. 6-34] мы имеем дело с монографией как отражением истории, культуры, современного состояния отечественной образовательной политики, как правдивой и искренней иллюстрацией призвания и служения образованию.
Как - то в публичной дискуссии с депутатом Государственной Думы Олег Николаевич признался: «Иногда в партию вступают по карьерным соображениям и тогда ей, как неудачной жене, периодически изменяют, - такое бывает с любыми партиями. А вот идее, как любимой женщине, изменить невозможно. Я служу идее и намерен ей служить и дальше».
Монография Смолина О.Н. (Образование -для всех: Философия. Экономика. Политика. За-
конодательство. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: ИКЦ «Академкнига», 2014. - 1120с., 16с.: цв. ил.) [10] представляет собой продолжение предыдущих аналогичных изданий, отдельных статей, интервью и, в некотором роде, подведение промежуточных итогов, в связи с чем он признается: «Однако здесь судьба человека, занимающегося социальным законодательством во время коренной ломки социально ориентированной общественной системы, мало отличается от участи многих, если не большинства политиков революционных эпох. А участь эта состоит в том, чтобы увидеть, в лучшем случае, несовпадение целей и результатов, а в худшем - прямое крушение планов и надежд.
Так и мне довелось в 1990-х гг. стать соавтором абсолютного большинства законодательных актов, принятых в области образования и действовавших до 2005 г. Вершинами этой работы считаю:
Закон РФ «Об образовании» в редакции 1992 г. (№ 3266-1 от 30 июля 1992 г.);
ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Закон РФ «Об образовании» (№ 12-ФЗ от 13 января 1996 г.) - фактически вторую редакцию того же закона;
ФЗ «О сохранении статуса государственных и муниципальных образовательных учреждений и моратории на их приватизацию» (в редакции № 71-ФЗ от 12 апреля 1999 г.).
В Госдуме третьего созыва (2000-2003) чаша весов образовательного законодательства уже колеблется между социальным и элитарным направлениями, а в Госдуме четвертого созыва (2004-2007) ясно побеждает антисоциальное направление. Его наиболее ярким выражением стал печально знаменитый Федеральный закон № 122 от 22 августа 2004 г. («о монетизации»), охарактеризованный мною в свое время как «погром в законе». За ним следует серия законодательных актов, выражающих политику контрреформы образовательного законодательства и отказ от свободы и социальных гарантий как ключевых ценностей образовательной политики. Этот процесс завершается Федеральным законом № 273 «Об образовании в Российской Федерации», вступившим в силу с 1 сентября 2013г.
Тем самым большинство достижений образовательного законодательства 1990-х гг., за исключением, пожалуй, прямого запрета на приватизацию системы образования, фактически уничтожены. Парламентарий же, вложивший все силы в разработку законов, призванных обеспечить свободу и социальные гарантии, подобно Сизифу вновь оказался в начале пути.
Что ж, остается повторить известную формулу: делай, что должно, и пусть будет, что будет!
I" 249
Либо перефразировать другую, не менее известную: бороться и искать, терять, но не сдаваться!..». [10, с.13]
Ключевая идея доктора философских наук, профессора, члена-корреспондента Российской академии образования, первого заместителя Председателя Комитета Государственной Думы ФС РФ по образованию О.Н. Смолина выражена в ее названии, но, в отличие от документов ООН и ЮНЕСКО, лозунг «Образование - для всех» применительно к России автор понимает, как обязанность государства обеспечить равные возможности и доступность высококачественного образования всем слоям населения.
Монография содержит разделы, расположенные по проблемно-хронологическому принципу, и является монографическим, полным, всесторонним, системным изложением результатов исследований по вопросам образовательной политики - от ее философских обоснований до разработки законопроектов и борьбы за их принятие в российских парламентах, депутатом которых автор избирается с 1990 года.
В настоящем издании показано, какие социальные силы ответственны за разрушение системы образования. Дано экономическое обоснование, подкрепленное изучением зарубежного опыта. Представлены идеи о том, что модернизация и национальная безопасность России возможны исключительно на базе приоритетного развития образования.
Монография будет интересна педагогам образовательных организаций всех типов, ученым, аспирантам, студентам и родителям, а также всем, кто интересуется судьбой российского образования.
Данная монография отличается от предыдущих в некоторых отношениях. Первое: объем. Новая монография превышает любую из прежних и по количеству печатных листов (70 п. л.).
Второе: отбор материала. Новое издание включает те тексты, которые, с одной стороны, дают представление об истории постсоветской образовательной политики и законодательства, а с другой -в той или иной степени объясняют ее современное состояние, т. е. сохраняют актуальность.
Третье: более детальная систематизация. Если в первом издании «Образование - для всех» было пять разделов, то во втором издании их 15. По возможности автор пытался дать представление обо всех сторонах сложного и комплексного предмета, которыми ему доводилось заниматься.
Четвертое: акцент на современность. Новое издание «Образование - для всех» содержит менее
половины работ из предыдущего и незначительную часть из сборника «Знание - свобода». Большую часть объема составляют публикации последующего периода либо в редких случаях значимые статьи 1990-х - начала 2000-х гг., по разным причинам не вошедшие в предыдущие издания.
Пятое отличие монографии: целостно представлены философско-экономические и политические основания развития отечественного образования, и поведение законодателей при принятии государственных решений по вопросам образования; дискуссия государства в лице парламентских партий и общественных организаций современной России, поведение отдельных личностей в контексте дискуссий об образовании. Другими словами, монография - историко-куль-турологический источник изучения состояния современного российского образования и понимания перспектив его развития; серьезное подспорье учебным курсам в подготовке магистрантов и аспирантов; зафиксированное изложение новейшей истории России, свидетельство падения (надеюсь, временного) образовательного уровня населения.
Любознательному читателю предлагаю содержание монографии с тем, чтобы он смог найти свою тему в фундаментальном труде.
Вместо введения: автор обращается к читателю, предисловие к первому и ко второму изданию В.А. Садовничего.
Раздел 1. Философия образования и образование новой социально-философской парадигмы.
Социально-философские основания стратегии модернизации России: роль образования и науки. Сокровище - для всех: ответы О.Н. Смолина на вопросы журнала «Свободная мысль». Культура без человека? Или о том, кто виноват. Образование - не камера хранения? Пять уроков Ломоносова. Спасет ли российскую школу «новый учитель»?
Раздел 2. Ценности образования и образование ценностей.
Там русский дух?.. «Национальная идея» и российская образовательная политика. Российская национальная доктрина образования и «национальная идея»: к постановке проблемы. Наследие Ивана Ефремова и ценностные ориентации российской национальной доктрины образования. Воспитание в контексте федеральной образовательной политики: некоторые идеологические и нормативно-правовые аспекты. Духовная катастрофа: симптомы и диагноз. Патриотизм - последнее прибежище? Историческое образование: политика и право. «Уголовка» или всё же образование? Ксенофобия как зеркало русской «демократии». «Я русский выучил...» Литература в школе: зрим в корень. Культура православная - образование светское. Религиозное просвещение.
250 -ЦР-
Раздел 3. Экономика образования и образование экономики: создание и бытие.
Законодательное регулирование экономики образования как идеологическая проблема. Финансирование образования: уровень и механизмы. Президентские законы: «хвост» и «грива» образования. Иммущественный фетишизм. Самое дорогое в мире образование.
Инвестиции в образование: требуются перемены. Образование не стало бюджетным приоритетом. Думские страсти по бюджету. «Комиссия по пессимизации»: образование. Повторение пройденного. Горбатый мост и «горбатая» Дума. Проект бюджета-2007: какие «сёстры» без «серег»? Трехлетний бюджет: «крысе» подложили «свинью»? Вот тебе, бабушка, и Кудрин день! Бюджет образования 2011-2013: имитация роста. Бюджет 20122014: бедное, бедное образование. Налоговая петля для образования. Налоговые льготы для образования: попытка не пытка.
Почему интеллигенция остается нищей. Реформа зарплаты: если образование - приоритет, почему учитель станет беднее? Супермонетаризм: деньги есть, зарплаты не будет. Отпуск на огороде. Интеллигенция «на голодном пайке»: в 2005-2007гг. реальная зарплата в бюджетной фсере почти не выросла. «Товарищ волк кушает?.. » Новая система.. .труда без зарплаты. Ласточки - хвостом вперед? Наказание за образование. Еще раз о пенсионном стаже. Досрочные пенсии: новая законодательная инициатива. Образование: женское лицо. Коммунальная реформа добралась до учителя. Статус учителя: исполнение закона или новый закон? Бастующая интеллигенция: норма или аномалия? Гражданин - учитель или учитель - гражданин?
Студент к барьерам? Современный студент: статус и социальные гарантии. Стипендии: хотели как лучше. Возьмет ли студент четыре барьера? Вперед по дороге, ведущей? Тройной справа: сколько вузов и студентов останется в России?
Раздел 4. Образовательная политика и политическое образование: просветы и тупики. Политика в области образования и образовательная политика: содержание понятий. Образование и национальная безопасность России. Радикальная трансформация российского общества как социально-политический контекст образовательной политики. Российская революционная катастрофа конца XX века. Демократические и авторитарные тенденции в российском политическом процессе.
Раздел 5. Из истории радикальных трансформаций российского образования. Основные этапы образовательной политики и образовательной реформы в 1980-2000-х гг. Программы реформ в «лихие девяностые»: до основания, а зачем? Основные элементы правительственной стратегии «реформирования» образования в революционный период (первая половина 1990-х годов). Концепция очередного этапа реформирования образования: позиция парламентского комитета. Образовательно-политические программы 2000-х: десятилетие новое, а курс? «Чем человек образованнее, тем он полезнее своему Отечеству». Образовательно-политический аспект в рамках «Программы Грефа». Программа
модернизации российского образования до 2010 года: проект Госсовета и его «секвестрование» правительством. Стратегия модернизации российского образования: альтернативы и законодательное обеспечение. Ликвидация конституционных прав под лозунгом их защиты. Приоритеты образовательной политики: статус педагога, чистота эксперимента, здоровый консерватизм реформ. Премьер в Думе: детям «не светит». Удвоенная отставка: перспективы образования. Приватизация в образовании: зеленый свет? Крестики-нолики, или еще раз о приоритетах и перспективах отечественного образования. Июньские новеллы образовательной политики: вектор или маневр? Образовательная политика: «левый поворот» или сигнал поворота? Образовательный Госсовет: «война за наследство». Модернизация образования: преодолевать или опираться? Президентские послания: кому и куда? Образование: послание президента не состоялось вторично. «Ну кому это надо?» Обещанного -три года? Третье послание образованию: цыплят по осени. Послание будущим детям? «Школа не имеет права быть ветхой»? Почти всё - кроме главного.
Раздел 6. Политика управления и управление образовательной политикой. Управление образованием в контексте образовательной политики. Управление учреждениями образования в контексте образовательной политики. Российское образование: социально-политические управленческие проблемы. Платон с Ньютоном мне друзья, но истина дороже. Поборы в образовании: нужны ли изменения в законе? Не всякий труд создает человека. Расстрелять не дадим - похороним заживо! Исчезнет сельская школа - исчезнет Россия. Педагогическое образование: обновление без разрушения. Не бывает негосударственных детей и студентов. ЕГЭ: панацея или погибель? «ЕГЭ» для думского Комитета. ЕГЭ: дрессировка на безграмотность? ЕГЭ: системная ошибка или ошибочная система? Его ЕГЭ: кто и кому указывает дороги. «Кванты света превращаются в глюкозу» еще раз о ЕГЭ - 2013. Образовательный процесс: содержание и организация. Закон о школьном стандарте: есть повести печальнее на свете. Непредсказуемый стандарт и стандартная предсказуемость. Новый БУП: дискуссия в Думе. Всё начинается с учебников. Будет ли учебник доступен каждому? Еще одни «похороны». НВП возвращается? Улучшенный стандарт: скальпель вместо гильотины? Образовательные технологии: проблемы электронного обучения. Компьютер учителя не заменит. Проблемы и перспективы развития законодательства о дистанционных образовательных технологиях. Развитие электронного обучения: мировой контекст и Россия. Нормативное регулирование использования информационных систем, электронных образовательных и информационных ресурсов в системе образования: современное состояние и проблемы. Россия перед электронным нашествием?
Раздел 7. Образование: законодательство и законодатели. Федеральное законодательство как фактор образовательной политики первого постсоветского десятилетия: логика, типология и пределы влияния. Закон РФ «Об образовании»: эволюция концепции.
"Ь
251
«Братская могила»: Третья Госдума накануне контрреформы образовательного законодательства. Российское образовательное законодательство: перспективы Третьей Государственной Думы. «Братская могила». Сначала - для социальных законов, а затем - для социально незащищенных людей? Закон о питании школьников под вопросом. «Погром в законе»: «законотворческая» деятельность Госдумы четвертого и пятого созывов. Новая Дума.но не про образование. Погром в законе. Образовательное законодательство: очередная реформа или разгром? Контрреформа образования: итоги летних законодательных баталий. Новая ситуация в образовательном законодательстве: федеральная и региональная компетенции. Образование через всю жизнь. нецелесообразно? Ниже среднего. И только на бумаге. «Фунты» и комбинаторы. Подмена. Надежды юношей питают? «Комендантский час» в мирное время? Бюджетная сфера выпадает в аут? Как аукнется АУ? «Ломка»: последний раз про АУ АУ, БУ и КУ: бюджетная сфера «выпадает в аут»?
Раздел 8. Образование лиц с ограниченными возможностями здоровья: привилегии во имя равенства. Почему возможности не равны? Правовые проблемы реализации права инвалидов на образование в современной России. Совершенствование законодательства Российской Федерации по вопросам обеспечения права инвалидов на образование. Образование и трудоустройство инвалидов в контексте развития человеческого потенциала. Когда привилегии - путь к равенству. Интернациональный подход к инвалидности: Конвенция о правах инвалидов и российское законодательство. Конвенция ООН о правах инвалидов: риски и надежды.
Разделов 9. «Так кто есть кто, так кто был кем...»: парламентское измерение образовательной политики. Политика в образовании. Выборы. Любовь зла. Думский «подарок» в День учителя. Думские образовательные перспективы: оптимистический пессимизм. Парламентское измерение образовательной политики: реальные позиции фракций и депутатских групп в Госдуме второго-четвертого созывов.
Раздел 10. Не так страшен кризис, как антикризисные меры? Российское образование 2009-2011 гг.: помогут ли АКМ? Антикризисные меры: парламентская и внепарламентская борьба.
Раздел 11. Битва законов. Проект интегрированного закона об образовании: «эффект сороконожки»? Высшее образование в проекте интегрированного закона: «слабые» умрут - «сильные» останутся? «Паровоз для машиниста» или «локомотив для всех»? Просить у власти хлеб? Два законопроекта - две концепции образовательной политики. Сравнительная таблица. Версия 1. Чтобы цвела страна. Проект закона «Об образовании в Российской Федерации»: версия - третья, курс - прежний. Два законопроекта - две концепции образовательной политики. Сравнительная таблица. Версия 3. Новый закон для новой политики. Шанс еще есть. Два законопроекта - две концепции образовательной политики. Сравнительная таблица. Первое чтение. Искусство возможного: 18 предложений к проекту ФЗ «Об образова-
нии в Российской Федерации». Законопроект - лучше, закон - новые угрозы регионам. Рак в законе. PR на собственных грехах.
Раздел 12. Правительство новое, а политика? Последняя улыбка «чеширского кота». Бог прощает грехи, но не прощает глупости! Шанс окончить школу живым. Температуру - спидометром? Татьянин день: «подарки» власти. Неэффективность вузов или неэффективность мониторинга? «Знание» 2013: образовательно-политическое завещание. Алло, мы ищем таланты? «Дорожная карта» «паленого» образования. Высшее образование накануне потрясений: заочный диалог с министром. Гипотеза не подтвердилась. Закон о единомыслии: политический «Холуин» или коммерческий проект? Минимальная заработная плата: не «всё поделить», но «делиться надо». Меньше «кудриномики» - больше социальных прав.
Раздел 13. Российская образовательная политика: международный контекст. Глобализация и культурная самобытность - для всех! Проблемы законодательного обеспечения формирования единого образовательного пространства Российской Федерации и СНГ. Молодость моя - Белоруссия! «Вана Таллин»: русское образование. Южная Коррея: образовательный тигр. Британская школа: «фабрика» отношений. ЕГЭ: турецкая защита. «Берег турецкий»: дистанционное образование. Образовательная политика в Западной Европе и постсоветской России: конвергенция и дивергенция? Болонский процесс и российское законодательство. Российская концепция модернизации образования в контексте европейского опыта.
Раздел 14. «Образование - для всех»: от идеи к движению. Российский форум «Образование - для всех»: поиск альтернативы. Декларация «Образование для всех» (2005г.). От форума к чрезвычайному съезду? Дадим стране еще один шанс! КРОС - всерьез? Национальный проект «Образование - для всех»: 12 базовых элементов. ВПК: требуется новый курс. России нужна новая образовательная политика. КРОН: попытка объединения интеллигенции. Декларация «Образование -для всех» (2013 г.)
Раздел 15. Прогнозы и перспективы. Российское образование в 2020-м: программа для долгожителей? Образовательная программа - 20120: «кроссворд» разгадан не вполне. Образование и просвещение: «Русь, куда ж несешься ты»? Некоторые социально-философские и политико-образовательные проблемы.
Вместо послесловия. Об авторе и его учителях -от автора и не только (М.Т. Когут). «Рода я не княжеского.». Арифметика судьбы. Слово коллегам и друзьям. Биографическая справка.
Вопросы, вопросы, вопросы.
Вопросы, что естественно, имеются и к монографии О.Н. Смолина. Адресуя образование всем, Олег Николаевич обращается к философам, экономике и экономистам, политике и политикам, законодательству и законодателям. Он не обращается к педагогике и педагогам. Таково первое впечатление
252
от прочтения титульной страницы монографии. И это настораживает. В связи с этим несколько соображений.
Образование - фундаментальное приоритетное понятие любого народа во все времена. Образование рассматривается как феномен, ноумен, процесс, система, среда, и как историко-культурное наследие.
Если мы хотим из этого наследия извлечь «урок» (т. е. получить что-то педагогически ценное, проективное), следует рассматривать его (наследие) как историко-педагогический источник и востребовать в этом качестве; в зависимости от наших конкретных нужд (а они в самом широком смысле известны - преодолеть духовный кризис, обрести духовное здоровье) этот источник можно трактовать как социально-педагогический, фило-софско-педагогический, психолого-педагогический, литературно-педагогический, военно-педагогический, музыкально-педагогический и т. д. Обязательно педагогический, потому что задачи стоят научения, извлечения уроков, воспитания посредством отчета, прежде всего самим себе вырасти, стать гражданином, превратиться в настоящих профессионалов, самореализоваться в семье. Культивирование отношения к наследию как духовному явлению, как педагогическому источнику позволяет наследие «оживить», актуализировать, включить в профессиональную повседневность, поняв и оценив полножизненность процессов на кафедре, на факультете вуза.
Педагогика - гуманитарная наука, интегрирующая знания о развивающемся человеке в изменяющемся мире, наука об образовании.
Обращение к духовному наследию отечественных мыслителей прошлого позволяет с учетом исторической перспективы предложить решение целого ряда проблем современной педагогики, одна из которых - обновление российского образования - проявляется сегодня в большом разнообразии педагогических подходов, моделей, технологий. К сожалению, процесс этого обновления страдает определенной спорадичностью - новшев-ства интегрируются в вузовскую жизнь частями, по отдельности, вне связи с культурными ценностями, традициями и исторически сложившейся средой.
Один из наиболее авторитетных педагогов В.А. Сластенин перед самым своим уходом от нас, как завещание, написал: «Наиболее чувствительный удар наносится психолого-педагогическому образованию, а, в конечном счете, массовой школе. Глубина специальной (предметной) подготовки служит безошибочным критерием профессиональной компетентности учителя. Вместе с тем, нельзя
не видеть, что специфика педагогического образования, отличающая его от подготовки специалистов другого типа, заключается в том, что научный материал, осваиваемый будущим педагогом (факты, закономерность, понятия, теории, мировоззренческие выводы, а также аппарат «своей» науки), выполняет его деятельности инструментальную функцию, то есть выступает в качестве средства и механизма воздействия на формирующуюся личность растущего человека, на становление его духовных потребностей и профессиональных намерений. В этих условиях крайне важно раскрыть, например, педагогику в качестве специальной области гуманитарного знания, с присущими ему ценностями, субъект - субъектным, принципиально-диалогическим отношением к предмету своего изучения. Без коррекции с этих позиций содержания педагогического образования неизбежно ускорение развития ущербного, догматического мышления у студентов. Существующая сегодня определенная инфальтивность по отношению к философским, духовно-нравственным основаниям педагогической деятельности объясняет преимущественную ориентацию будущих специалистов на рационализированный выбор средств, приемов, форм педагогического воздействия, отсутствия сколь-нибудь продуманных мер, побуждающих будущих учителей к осмыслению образовательного процесса как сферы их морального творчества, смысложизненного, мировоззренческого самоопределения. [8, с. 5-6]
Российскому обществу еще предстоит осмыслить, понять все трагические последствия секуляризованной России, секуляризованного образования, секуляризованного человека. При этом мало иметь ввиду, что доминирующая сегодня так называемая демократическая и либеральная интеллигенция настойчиво продолжает прежнюю линию - поиск антироссийской модели устройства нашего общества.
Реформы последних лет, так называемые инновации в образовании и педагогике, продолжают, углубляют процесс секуляризации: образование для человека без духовной составляющей; педагогика без связей с идеями святоотеческой и опытом народной педагогики. Ложь продолжается.
Обращаясь к культурному наследию России, вникая в исторические, философские, археологические, фольклорные, литературные, педагогические произведения, приходим к выводу о том, что не обращать внимания на религиозный компонент нашего бытия не просто ошибочно, но и методологически не верно, более того, и невежественно. Любые варианты аргументации, исключающие
253
веру из тем научной дискуссии приводят к неправильным выводам, ложным подходам и неадекватным методам, что свидетельствует о секуляризованном знании.
Отметим, что религия и философия в отношении к педагогике занимают особую позицию в гуманитарном знании, поскольку педагогике, в сущности, нужно философское и религиозное обоснование, то есть связывание с целостной жизнью. Педагогика, привилегия к религиозному корню, благодаря догматико - канонической стабильности, заведомо избавлена от множества антиномий, неопределенностей и несуразиц, связанных с обоснованием цели и принципов воспитания, разработкой и иерархичным выстраиванием ведущих категорий и т.д. Православное христианство предлагает нам целостный взгляд на человека, культурно-образовательную среду и особенности ее организации, специфику взаимодействия в схемах типа «Мир и человек», «Бог - человек», «человек - человек», «человек - окружающая среда» и т.д.
Мы имеем богатейшее наследие святых отцов церкви, любомудров, религиозных философов, ученых различных отраслей знаний. Оно, к великому сожалению, существует объективно независимо от нас, не узнанное большинством и не полюбившееся многим из нас.
Наследие, может быть каким угодно разнообразным и богатым, но если мы о нем лишь знаем и помним, но не обращаемся к нему, не востребуем, оно, даже будучи осовременено яркими обложками и красивыми словами, все равно будет лежать мертвым грузом. Жизнь, культура, образование, которые нам предшествовали, становятся живой традицией лишь тогда, когда мы в них действительно нуждаемся.
Как-то в свое время Павел Флоренский с сожалением говорил в том смысле, что современные ученые выстраивают тюрьму из терминов. Наши современники - ученые продолжают и довольно интенсивно эту тенденцию - научный зуд по производству «этаких словечек», не задумываясь о последствиях. Чем больше новых понятий придумывает человек, тем более он дробит смыслы, загоняет себя на зону, удаляясь все дольше и дольше от Истины.
Многие педагоги, в свою очередь, быстренько превратились в «послушников» и стали разрабатывать «иноземные» понятия применительно к отечественному образованию, тем самым пренебрегая историко - культурным наследием, а скорее всего, предавая его. В одном из университетов, выросшем из педагогического института III категории защитили кандидатскую диссертацию, в которой извест-
ный композитор превращен в дидакта современной педагогики, а в докторской диссертации, соглашаясь с тем, что образование есть услуга, предложили модель конкурентноспособного учителя. Подобным автором не ведомо, что наследие - в первую очередь «явление духовной жизни».
Новейший период педагогической науки под влиянием различных обстоятельств можно охарактеризовать как «методологическое вольнодумство и безопасность». В педагогических исследованиях некоторые авторы уклоняются от анализа реальных процессов, большинство занимаются моделированием подобно тому, как некоторые руководители рождают «семулякры»: абстрактные учащие и учащиеся погружаются в придуманную обстановку, а затем «исследователь» изучает их в виртуальной среде; наиболее послушные из них готовы изучать все, что им будет заказано; отказываются от наследия и придумывают «новые» понятия, безосновательно расширяют их смыслы, заменяют ими многое из того, что было наработано ранее. В результате - очевидное расхождение между замутненными намерениями и парадоксальными результатами.
Педагогика находится между состоявшимся прошлым и возможным будущим. Состоявшееся прошло - это определенная идеология, баланс, равновесие, стабильность, статичность, неизменность, неподвижность, предсказуемость и, как следствие, рекомендации на все случаи жизни. Возможное будущее - это неопределенная идеология, дисбаланс, отсутствие равновесия, стабильности и статичности, изменчивость, подвижность, непредсказуемость, одним словом, движение. В начале XXI века мы, к сожалению, все еще нуждаемся в более совершенной педагогике, способной размышлять, опираться на такую философию педагогического знания, которая стремилась бы найти методологию изучения развивающегося человека в сложном противоречивом мире.
Несмотря на справедливую критику, педагогика - гуманитарная наука о Человеке и его образовании - располагает достаточным потенциалом для спокойного, бесконфликтного совершенствования отечественного образования, соединяя позвонки традиций и инноваций.
Для этого нам всем необходимо преодолеть сознательно исковерканные понятия, извращенные замыслы, изощренную ложь и возвратиться к забытым или забываемым словам русского языка, имеющим сакральное знание для всего общества, будущего отечества, ибо эти слова про вековечные ценности нашего образования. В образование должен вернуться здравый смысл и все должны вспомнить, что главный смысл - стратегическая
254
цель, конечный результат образования - не технология, модель, ЕГЭ, а развивающийся человек; образование функционирует и развивается благодаря человеческому фактору, мировоззренческим основаниям истории и культуры России в прошлом, в настоящем, в будущем.
Прочтение монографии и размышления о прочитанном позволило отказаться от первого впечатления (см. стр. 19). Все содержание, все настроение монографии, обращено к учителю, к преподавателям вузов, руководителям образования разного ранга, родителям. В монографии присутствует факт, пример, образец жизнедеятельности человека в предлагаемых обстоятельствах.
Приведу следующий пример. Евгений Максимович Примаков, ученый, политик, дипломат, общественный деятель, в 2011 году опубликовал свою работу под названием «Мысли вслух». (М.: Российская газета, 207 с.) [7]
Признается: «наступил такой период в моей жизни, когда все сильнее чувствую потребность высказаться по важным вопросам пережитого страной в XX веке и ее способности вписаться в реалии XXI столетия. Вопросы эти далеко не простые: была ли случайной революция 1917 года; какие коррективы внесло историческое развитие в известные постулаты марксизма - ленинизма; на каких путях произошла и происходит эволюция мирового социализма; какое место в истории человечества заняла конвергенция двух общественно - политических систем; почему распался Советский Союз; есть ли будущее у СНГ; можно ли считать, что модернизация российской экономики не обязательно должна сопровождаться демократизацией общественной жизни; превалирует ли национальное над общечеловеческим в нашей стране; каково соотношение между внешними и внутренними угрозами и вызовами для современной России; в чем причина сложной ситуации на Северном Кавказе и каковы пути стабилизации обстановки в этом регионе?» [7, с. 5].
Евгений Максимович действительно высказал свое мнение по целому ряду жизненноважных и непростых вопросов. Большинство ответов на эти вопросы касаются образования и просвещения. О чем этот пример? Государственно мыслящий человек в современных обстоятельствах рано или поздно, но обязательно обращается к образованию; ему не обязательно заявлять об этом, для него это обращение - естественно, ибо он - не декларирует, он - государственник! Это пример о том, что Смолин О.Н. - не одинок, он продолжает добрую традицию отечественной культуры.
Все свои размышления о различных аспектах современного российского образования О.Н. Смо-
лин выстраивает на фоне перечня и раскрытия сущности отечественных катастроф, произошедших в 1990-х гг., и в значительной степени не преодоленных до настоящего времени.
Катастрофа социально-экономическая: рекордный по глубине и продолжительности для мирного времени истории XX в. Экономический кризис и «обвал» в ключевых отраслях производства.
Катастрофа финансовая: многократное сокращение бюджета, лавинообразный рост внешнего долга, гиперинфлянция в революционный период, вывоз капитала, на протяжении ряда лет, сопоставимый с величиной федерального бюджета.
Катастрофа социотехнологическая: опережающее падение уровня инвестиций, выбытие основных фондов и рост аварийности. В отличие от других, эта катастрофа наиболее ярко проявилась в постреволюционный период и стала результатом, с одной стороны, экономического и финансового кризисов, а с другой - инвестиционной политики.
Катастрофа социальная (в узком смысле слова): падение уровня жизни; обесценивание честного труда; рост социального неравенства; распространение бедности; массовая детская беспризорность; массовая безработица.
Катастрофа социально-демографическая: «русский крест». Эта катастрофа производна от других и, быть может, наиболее опасна.
Катастрофа геополитическая: крушение СССР как сверхдержавы. Потеряны примерно треть территории и около половины населения страны; проявляются попытки формирования однополяр-ного мира со стороны оставшейся сверхдержавы; существуют перекрестные угрозы национальной безопасности России. Первые признаки воссоединения России с исторически принадлежавшими ей территориями наметились в 2014 г., однако ценою нарастания других составляющих геополитической катастрофы.
Катастрофы интеллектуальная и духовно-нравственная - обе эти катастрофы предполагают специальное исследование. Названы следующие признаки интеллектуальной катастрофы в современной России: «кризис чтения»; падение численности и профессионализма «интеллектуалов»; массовое закрытие учреждений образования, науки и культуры; разрушение научных школ, «утечка мозгов» и падение уровня населения; угроза исчезновения интеллигенции как особой социокультурной группы.
Автор замечает: говорить о том, что страна в настоящее время вышла из интеллектуальной катастрофы, явно преждевременно; более того, в образовательной политике преобладают, скорее, не
255
просветительские, а контрпросветительские тенденции.
Духовно-нравственная катастрофа по глубине и длительности значительно превзошла интеллектуальную. Вот некоторые ее составляющие: криминализация общества; наркотизация населения; эпидемия болезней, вызываемых антисоциальным поведением; замещение в массовом сознании социальных и патриотических ценностей антисоциальными и антипатриотическими.
Автор утверждает: поскольку базовой характеристикой любой социально-политической революции как исторической ситуации является аномия, т.е. радикальное разрушение прежней системы норм и ценностей, поскольку, в частности, моральная сфера общества поддается нормативно-правовому регулированию едва ли не менее всех других, духовно-нравственная катастрофа началась одной из первых и едва ли не опережала другие. Выход же из нее, как свидетельствуют данные социологии и статистики, происходит крайне медленно.
Исследование позволило О.А. Смолину выделить основные периоды образовательной политики и образовательного законодательства постсоветской России, которые соответствуют периодам политического процесса в целом.
1. 1984 - 1991 гг.: реформы образования реформирования страны. «Пограничными знаками» периода избраны, с одной стороны, последняя образовательная реформа периода «административного социализма», а с другой - разрушение вместе с СССР советской системы образования и начало существования образовательной системы Российской Федерации.
2. 1992 - 1995 гг. В качестве границ периода предлагается рассматривать, с одной стороны, переход от образовательной системы СССР к аналогичной системе РФ, действующей к тому же в рыночно - капиталистических условиях, а с другой стороны - вступление в силу в январе 1996 г. Второй редакции Закона РФ «Об образовании».
3. 1996 г. - осень 1998 г. Границами периода выступают, с одной стороны, избрание Госдумы второго созыва, где доминировали, не имея большинства, левопатриотические фракции, и вступление в силу второй (наиболее социально ориентированной) редакции Закона РФ «Об образовании»; с другой стороны - приход к власти правительства Е. Примакова и назначение заместителем председателя правительства по социальным вопросам В. Матвиенко, а министром образования РФ - В. Филиппова.
4. Осень 1998 г. - март 2004 г. Данный период в образовательной политике совпадает с пребыванием в роли министра образования В. Филиппова.
Относительная самостоятельность образовательной политики по отношению к политическому процессу в целом проявилась в данном случае наиболее ярко.
5. Весна 2004 г. - август 2013 г.: контрреформирование образования вообще и образовательного законодательства, в особенности.
6. 1 сентября 2013 г. - по настоящее время: вступление в силу Федерального закона № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации»; завершение контрреформы образовательного законодательства.
О.Н. Смолин осознает, понятия «реформы» и «контрреформы» имеют оценочный характер, и в этой связи разъясняет свою позицию. Солидаризируясь с гегелевским пониманием общественного прогресса как прогресса свободы, он исходит из того, что в образовательной политике и образовательном законодательстве прогрессивные реформы связаны с увеличением объема свободы и социальных гарантий для участников образовательного процесса, а контрреформы (регресс) - с его уменьшением.
Вот к какому выводу приходит исследователь и непосредственный участник законодательного процесса.
Монография была опубликована через год после вступления в силу ФЗ № 273, и поэтому читателю важно было понять отношение О.Н. Смолина к действующему закону. В монографии дается всесторонний критический анализ Федерального закона от 29 декабря 2012 г. № 273; автор убедительно доказывает, что закон неизбежно разворачивает вспять российскую систему образования, содействует её духовному поражению. Автор обосновывает необходимость нового курса образовательной политики с учетом историко - культурного контекста России, современных тенденций, происходящих в мире.
Оценивая Закон по большому счету, автор утверждает, что он страдает четырьмя тяжелыми и вряд ли изменчивыми заболеваниями. «Во-первых, он пустой. Это инструкция, написанная чиновниками для самих себя, в которой они делят между собой функции и полномочия. Во-вторых, не считая того, что предусмотрено Конституцией, закон не содержит государственных гарантий развития образования и социальных гарантий для тех, кто учится и учит. Единственное исключение - положение о средней зарплате учителя. Ни родители, ни студенты, ни большинство педагогов в законе себя не найдут. В-третьих, на каждый шаг вперед в законе приходится примерно три шага назад. В-четвертых, секрет успешной образовательной политики в следующем: нужно соединить лучшие отечественные традиции
256 Л
с новейшими образовательными технологиями. Напротив, новый закон еще более разрушает первые и тормозит развитие вторых. Тем самым он не обеспечивает не только необходимого стране, как воздух, научно-образовательного прорыва, но и любимой нашими властями конкурентноспособности отечественного образования.
Подобно раку, пятящемуся членистоногому, закон толкает вспять российскую систему образования; а вместе с тем, подобно онкологическому заболеванию, он будет способствовать глубокому духовному поражению нашей образовательной системы, которое именуется идеологией формалистического, бюрократического, «мертвого» образования.
... Дальнейшее движение по этому ложному пути грозит нам крахом модернизации, да и страны в целом». [9, с. 391, 393]
Смолин О.Н. не только критикует, но он берет на себя ответственность и на базе основательно проведенного исследования формулирует гипотезу, отдает себе отчет в том, что если эта гипотеза будет принята в качестве основы, управленческих решений, то социально-экономическую и внутреннюю политику России в целом ожидают значительные изменения: одним из главных философско-экономических оснований стратегии модернизации современного общества (в том числе, разумеется, и российского) должен стать социально-образовательный детерминизм, который выступает не отрицанием, но новой фазой развития детерминизма социально-экономического, ибо означает не отказ от признания определяющей роли экономической сферы в развитии общества, но признание ведущей роли образования в развитии современной экономики как фундамента общественной жизни.
К великому сожалению, отсутствуют какие-либо предпосылки к тому, чтобы прислушались к выводам, размышлениям, доказательствам, рабочей гипотезе О.Н. Смолина. Дело в том, что в монографии приводятся документированные факты подлинных намерений в образовательной политике «партии власти»: продолжает контрреформу образования, шаг за шагом сокращая в этой сфере и свободу, и социальные гарантии.
На стр.68 монографии читаем: «голосования по ключевым законам, законопроектам и правкам в Госдуме четвертого созыва в целом подтверждают тенденции, проявившиеся в думах прежних созывов, а именно:
• наиболее последовательную позицию в защиту правда граждан на образование и образовательной системы страны занимала фракция КПРФ;
• второе место по результатам голосований принадлежало фракции «Родина», превратившейся
затем в «Справедливую Россию». Причем само это превращение, связанное с изменением статуса партии в направлении от относительной оппозиции ко второму эшелону «партии власти», привело к ухудшению в целом результатов голосований по вопросам образования и понижению уровня его поддержки;
• позиция фракции ЛДПР отличалась крайней нестабильностью и менялась даже в течение прохождения через парламент одного и того же законопроекта. Несмотря на отдельные «всплески социальности», несмотря на то, что лидер ЛДПР чрезвычайно активно работает с молодежью и пытается сформировать соответствующий имидж, в абсолютном большинстве случаев по значимым вопросам ЛДПР голосовала вместе с «Единой Россией». Всё это и не позволяет отнести партию ни к защитникам образования, ни, тем более, к образовательной-политической оппозиции;
• фракция «Единая Россия» последовательно поддерживала элитаристский курс образовательной политики и контрреформы образовательного законодательства, причем не только (и не столько) по причине правых политических взглядов большинства ее членов, но в силу самой политической роли партии и фракции как «приводногоремня» исполнительной власти».
Странное зрелище представляют, в свою очередь, исполнительная власть - министры образования. За 25 лет новой России у нее перебывало 7 министров образования, каждый из которых «внес свой вклад» в смутные времена XXI века.
Днепров Э.Д. (1990-1992), первый министр образования новой России, который ввел новую «демократическую моду», признавшись в том смысле, что не знает, что такое школа, но его просит Ельцин и он станет министром; это он в России «деполи-тизировал образование», а находясь в зарубежной аудитории, обещал мировому сообществу поменять менталитет россиян через образование.
Ткаченко ЕВ. (1992-1996) и Кинелев В.Г. (1996-1998) продолжали руководить министерством, управленческими решениями упорно доказывая, что не знают и не любят школу.
Тихонов А.Н. (февраль - сентябрь 1998 г.) - случайный министр исполнял обязанности 7 месяцев.
Фурсенко А.А. (2004-2012) более всех остальных задержался на посту министра, отметился делами так, что студенты забрасывали его яйцами, участники Рождественских чтений не позволили ему в Кремлевском дворце озвучить заготовленный доклад, президент отчитывал его как двоечника -второгодника по всем каналам ТВ; многочисленные негативные публикации подтверждали отторжение министра от образовательного и научного сообще-
257
ства. Такого факта в истории, культуре и образовании России не было.
Министр откровенно ломал сложившуюся отечественную систему образования и приспосабливал её к чужим, заморским образцам. Цель модернизации образования сформулировал цинично просто: «Недостатком советской системы образования была попытка формировать человека-творца, а сейчас задача заключается в том, чтобы взрастить квалифицированного пользователя результатами творчества других». Это была позиция, его глубинные убеждения. Годом ранее он в интервью Первому каналу телевидения говорил, что «учить людей использовать существующие знания и достижения не менее важно, чем готовить «творцов», создающих что-то новое». Он и в других выступлениях не раз утверждал, что «творцы не всегда и не везде нужны». Иными словами, министр обрывал заранее крылья подрастающему поколению россиян. Человек конфликтный, упрямый, он и покидая свою должность, посетовал на то, что ему «не всегда удавалось добиться, чтобы меня услышали и поняли», и еще горевал о том, что у него было недостаточно времени для того, чтобы довести до ума свои задумки» [6, с. 8-10].
Сегодняшний министр образования Ливанов Д.В. (май 2012 - н / вр.) отличился тем, что, только начав исполнять обязанности, получил выговор от Президента; исправляя свою оплошность, явно поторопился и опубликовал результаты мониторинга деятельности 502 федеральных государственных образовательных учреждений высшего профессионального образования и 930 их филиалов.
С момента опубликования этого, так называемого рейтинга, как-то все перекосилось в российском доме. Вспомнилось выступление Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси год назад на ученом Совете ВГУ, когда он вынуждено соединил в своем выступлении «образование» и «оборону». И если Патриарх соединил эти два слова метафорично, то молодое поколение вынужденно заявлять абсолютно конкретное намерение.
Одним из первых на результаты мониторинга отозвался Алексей Казак, председатель российского профсоюза студентов, юрист. В интернете появилась статья с таким названием: «Рейтинг неэффективности вузов неадекватен и опасен для страны» (2 ноября 2012, 10 час 47 м).
«Война», которая объявлена российскому образованию, закончится для «агрессора» полным и безоговорочным поражением. Мы не позволим развалить то, что годами создавалось во имя людей. Российский профсоюз студентов, совместно со своими союзниками, заявляет о готовности вести борьбу за права российских граждан на образование и равен-
ство всех перед законом и намерен отразить любые атаки на эти права, от кого бы они не исходили».
Вот вам один из результатов деятельности об-разованцев - представителей элиты современной России. Как не раз уже бывало, победил здравый разум, и студентам не пришлось воевать.
В связи с этим, особая чрезвычайно интересная и малоинтересная тема о министрах просвещения (образования). А. Цирульников назвал их министрами, которые никому не нужны. Резко? Парадоксально? Справедливо или нет? Советую почитать «Из тайных архивов русской школы» (Издательство «Педагогика - Пресс», 1992) с тем, чтобы понять автора и найти ответы на вопросы [12].
Не так все мрачно. И здесь имеются оптимистические факты - некоторые министры отваживались демонстрировать истинную любовь к Отечеству, показывали искреннюю заинтересованность в делах народного образования. Так, граф Алексей Кириллович Разумовский, будучи министром народного просвещения (1810-1816 гг.) пишет царю письмо, в котором предсказывает большую беду российскому обществу, ибо семейным воспитанием и обучением занимались иноземные учителя.
Сергей Семенович Уваров был министром народного просвещения России с 1833 по 1849 год. В начале своей карьеры Уваров обращается к императору со своего рода меморандумом, в котором излагает свою «живейшую потребность открыть сердце» монарху, «повергнуть к его стопам исповедание веры», изложение принципов, которыми он намеревается руководствоваться в своей деятельности, получить из рук императора мандат на реализацию собственных замыслов. Не стоит видеть в первых фразах меморандума только дежурные формулы или ритуальную лесть, к которым Уваров был, как известно, более чем склонен. Профессиональный карьерист и опытный администратор, он был, однако, одушевлен исключительно амбициозным проектом постепенного изменения через институты народного просвещения умонастроений большинства подданных империи и, в сущности, собирался таким образом формировать будущее России. «Или Министерство народного просвещения не представляет собой ничего, или оно составляет душу административного корпуса», - обращается он к Николаю, явно не опасаясь смутить своего адресата отчетливо выраженными претензиями на идейное лидерство во всем правительстве аппарате. И надо сказать, что нужный результат был Уваровым достигнут: основные положения его письма получили одобрение императора.
Соображения, высказанные в письме государю, приобрели статус официальной государственной
доктрины. Знаменитая уваровская триада «православие - самодержавие - народность», позже названная «теорией официальной народности», служила на протяжении долгих десятилетий государственной идеологией Российской империи. Отношение к триаде разное: для одних - выступает в качестве своего рода боевого лозунга, служа магической «формулой русской культуры»; для других - изображение национального застоя, культурной реакции и исторического прозябания на задворках мировой цивилизации. Существенно, однако, что этот политический и культурный манифест, предложенный некогда России, продуман и сформулирован был министром народного просвещения. Факт исключительный в контексте всего происходящего в современной России.
А. Цирульников в своей книге приводит факт, когда гражданин России отказывается от предложения занять пост министра, полагая, что не справится. В свете сегодняшних дней трудно поверить? Но какая радость - и такое в истории бывало.
Взрывом бомбы у Михайловского дворца закончена светлая эпоха Александра II. Начинается новая. Какой она будет? Идет смена правительства. На место министра просвещения многие пророчат Александра Павловича Николаи. Умерен, ровен в общении со всеми, исключительно воспитан («старый лицеист начала сороковых»), честен, когда-то был товарищем министра, прекрасно знает дело. Лучшей кандидатуры не найти. Обер-прокурор Светлейшего Синода Константин Петрович Победоносцев рекомендует его государю. Готовятся к представлению, но в это время государь получает письмо.
«Причиной, по которым и по совести и в полном сознании громадного долга своего, - пишет барон Николаи, - не считаю себя способным исполнить обязательности министра просвещения с должным успехом, следующие:
Позволю себе думать, что всякое новое царствование, особенно в такое время быстрого движения умов, которое мы переживаем, но при новых назначениях на высшие государственные должности избирать деятелей в среде людей достаточно ещё молодых, чтобы они могли бы быть представителями настоящего и будущего, но недавно прошедшего. Принадлежа по времени своего воспитания и начала своей общественной деятельности к первой половине царствования императора Николая I, я по своему образу мыслей, по своим взглядам и убеждениям, принадлежу к эпохе, давно прошедшей, к школе совершенно иной...
Переделать себя на седьмом десятке жизни я не могу, и поэтому в таком щекотливом деле, как народное образование, должно, по необходимости, должно быть в разладе с современными потребно-
стями. Люди моего времени могут быть советниками. Они представляют собой консервативный элемент традиций, но деятелями новыми они быть не способны».
Примечательное послание просвещенного патриота России к нам, сегодня живущим, моим современникам, размышляющим об образовании и тех, кто руководит, точнее, осуществляет функции менеджера.
Жаль, чрезвычайно жаль, даже стыдно в этом признаться, но найдем силы и признаемся: дистанция огромного размера разделяет Министров России разных эпох.
Собственных разрушителей имеет в последний период и Россия. Это они не извлекают должных, полезных уроков для России; неумело реформируют систему образования, не учитывают ее сущностные характеристики и особенности; публично ее насилуют постоянными попытками привнести на нашу землю опыт Запада. Это они заявляют одно, а делают другое. Это при них министерство образования стало секретным, ибо малый круг людей знал о тех докладах и обещаниях, которые они делали за рубежом. Это они сделали так, что громадной России не нужно стало министерство, отвечающее за школу и учителя. Это в новой России появилась такая инновация - назначаемый министр признается в том, что он не знает школы, настойчиво это доказывает. Что только не делали с ними (такого в истории нашего образования еще не бывало): молодежь забрасывала яйцами; солидная публика в кремлевском дворце на Рождественских чтениях не захотела слушать; президент отчитывает его как провинившегося ученика; а уж столько критических статей? - ан нет, продолжают выполнять функции министра. Такая печальная участь - министр отторгнут образовательным сообществом. Министр-инноватор, ведет себя как ликвидатор.
Похоже на мистику, но. наказывается тот народ, который позволяет глумиться над присущим ему образованием, слабеет государство, которое перестает отвечать за воспитание и обучение нового поколения граждан. И все же многочисленные дискуссии последних лет, успехи практических работников в ряде территорий - воспитателей, учителей, вузовских преподавателей - убеждают в том, что воссоздание отечественного образования возможно в современной России. Для этого необходимо, соединив образ, смысл и волю, разработать концепцию, доктрину и программу образования в РФ; это обсуждается давно, начиная с 1993 года на Всемирном Русском Народном Сборе (ВРНС), в многочисленных публикациях, теперь - в монографии О.Н. Смолина.
259
Не знают, не слышат, не исполняют. Недостойное зрелище. Кому они служат? Может быть, они и есть «приводные ремни» нашего образования, находящегося под внешним контролем? (См.: Четверикова О.Н. Разрешение будущего. Кто и как разрешает суверенное образование в России. М., 2015)
Знает ли сегодняшний министр, что предложения О.Н. Смолина, его позиция известна и поддерживается большинством образовательного сообщества? В конце концов, это дело министра. А читатели журнала должны знать о результатах одного социологического исследования. Название монографии говорит само за себя: «Реформа образования глазами профессионального сообщества: опыт социологического исследования» (Москва: Институт социологии РАН, 2014). Авторы: Хагуров Т.А., Остапенко А.А.
В монографии (совместная работа Института социологии РАН и Кубанского государственного университета) проведен сравнительный анализ результатов двух всероссийских социологических исследований (осень 2011 г. - весна 2012 г. и март - апрель 2014 г.) отношения школьных и вузовских педагогов к результатам реформ последних лет в сфере среднего и высшего образования.
Первым опросом был охвачен 41 регион РФ, было собрано 1560 анкет, после выбраковки к анализу были допущены 1106. Второй опрос проходил в 37 регионах РФ, приняли участие почти 900 человек, к анализу допустили 836 заполненных анкет.
Среди респондентов большую часть традиционно составили женщины - 77 %, мужчины, соответственно, - 23 %. Уровень образования респондентов: 63 % - имеют высшее образование; 35 % - научную степень, в том числе 10 % докторов наук. Лишь 1,5 % опрошенных имеют среднее специальное образование. Среди респондентов преобладают люди среднего и старшего возраста, стаж работы -свыше 20 лет.
Общий замысел опроса состоял в том, чтобы отследить двухгодичную динамику общего восприятия ситуации в образовании представителями профессионального педагогического сообщества, голос которого руководители образования, похоже, перестали слышать окончательно.
Учитывая основательность и масштабность организации исследования, содержательность и адекватность задаваемых вопросов, корректность комментариев, следует признать, что проведенное исследование воспринимается как реальное, действительное, эмоционально-рациональное отношение субъектов образования к происходящему в России за последние годы. Другими словами, репрезентативность проведенного исследования позволяет утверждать: мы имеем дело с ответственным мнением профессионального сообщества, а не декларируемыми представителями федеральных, региональных, местных властей результатами реформ. Только один сюжет из проведенного исследования.
Какой период переживает отечественное образование в настоящее время? (в%)
Варианты ответов Всего в 2014 г. Всего в 2012 г.
Расцвет 0,9 0,8
Подъем 5,3 6,4
Застой 6,0 3,6
Упадок 15,3 25,6
Кризис 53,5 53,6
Выход из кризиса 8,6 Вариант не предлагался
Затруднились ответить 5Д 4,8
Другое 5,3 5,2
Итого 100 100
Таблица хорошо показывает, как воспринимается в педагогическом сообществе нынешняя ситуация в образовании. Наиболее популярные ответы - «кризис», «упадок» и «застой», порядок - 80 %. Процент оптимистов, воспринимающих ситуацию как «расцвет» или хотя бы «подъем», крайне мал.
Чем выше уровень образования отвечающих,
тем скептичнее ими воспринимается ситуация. Характерно, что общее восприятие ситуации в сравнении с ответами 2012 года почти не изменилось.
Каковы причины такого состояния образования в современной России и такого настроения субъектов образования? Дело в мифологемах, создающих иллюзию какой-то легитимности и необхо-
260 -
димости произошедших реформ. О каких мифологемах идет речь?
Это мифологема, построенная на смешении понятий «образование» и «подготовка».
Авторы монографии вынуждено возвращают нас к изначальным смыслам слов «образования» и «подготовка». Ещё древние греки различали «тех-нэ» - навык, умение, практическое искусство и «логос» - знание, смысл, знание. Разница между ними очевидна: практическим навыком овладевают, к истине - логосу приобщаются. Приобщиться к логосу означало принять некую матрицу мышления, понимания и рассуждения, сформировать ум по образу. Но образование не исчерпывалось только интеллектуальным развитием. По определенному образу (канону, матрице) формировались и душевно-нравственные качества: мужество, доброта, правдивость, способность воспринимать и чувствовать прекрасное. И, наконец, телесная природа человека тоже подвергалась образованию, отсюда ,палестры и гимнасии, состязания и игры.
Античность сформулировала классическую цель образования - всестороннее развитие человека, сформированность (по образу!) его интеллектуальных, душевных (эмоциональных), морально-волевых и физических качеств. Эта способность понимать, чувствовать и действовать определенным ОБРАЗОМ и называлась образованием. И все понимали, что это то, что дается на всю жизнь. Это не означает, что человек, получивший хорошее образование, в дальнейшем ничему не учился. Напротив, он мог и должен был овладевать многими новыми навыками и умениями, но это была уже профессиональная подготовка. Способность же самостоятельно осваивать новые знания и навыки как раз и формировалась в процессе образования. Такова была точка зрения классической философии.
Классические положения античной педагогики были развиты христианством. Принципиально новое христианское понимание Истины наполнило античные образовательные формы. Истина есть Бог, а Бог есть Любовь (Добро) и Красота. Образ обрёл конкретные черты Христа и святых. Но это содержание ничуть не устраняло прежней идеи образования: человек формируется по Образу и далее способен следовать по жизни самостоятельно.
Вопрошание остается, что даёт человеку образование? По большому счёту вот что: понимание важных Истин; способность правильно рассуждать; способность чувствовать, понимать и ценить Любовь и Красоту; способность к нравственному (а значит волевому) поведению (Добро); готовность к выполнению базовых социальных ролей - мужчины или женщины (этому нужно учиться, о чем
сегодня часто забывают), отца или матери, друга и соратника, в каком-либо деле.
Авторы справедливо считают, что компетенции (модное словечко) - вторичны и выстраиваются на образовательном фундаменте. Отсюда, принцип фундаментальности - обеспечить этот самый фундамент как базу понимания, рассуждения, поведения и чувства. Цели образования по большому счету сводятся к развитию (разбуживанию, научению) в ребенке Любви к знаниям, труду и людям и формированию, соответственно, социально и лич-ностно значимых качеств: любознательности, трудолюбия, человеколюбия и жизнелюбия.
В этом, по нашему мнению, сосредоточены мировоззренческие основания отечественного образования. Нам нельзя допустить нарушение сложившегося в России принципа: сначала - ценностно-мировоззренческая и интеллектуально-волевая составляющая, затем инструментально-деятельный. Другими словами: сначала - понимать и любить, затем - действовать; объединяется и то, и другое в контексте Образа.
Собственные ответы респондентов на данный вопрос были таковы:
- в процессе решения накопившихся задач;
- видимость реформ (каждая реформа ухудшает качество образования);
- возврат к Сталинскому режиму - культ Путина;
- время перемен, время поиска новых идей, концепций в образовании, правда не всегда удачных;
- демонтаж;
- если выбирать один ответ, то «кризис», но при этом идёт активный поиск выхода из ситуации, осуществляются интенсивные стихийные перемены;
- кризис, т. е. период «лицемерия и ханжества», других слов нет, этап «над пропастью во лжи»;
- медленный черепаший расцвет в сфере технологичности процесса образования и упадок в сфере нравственности и глубины образования;
- надеюсь после возвращения некоторых традиционных форм экзаменов начнется выход из кризиса;
- нет стабильности;
- отдельные попытки выхода из кризиса совершаются в разных местах;
- переломный момент: болезненное «приживание» ЕГЭ, реформирование вузов;
- переносим последствия авантюры ЕГЭ, пожинаем первые результаты выпуска недоучек - бакалавров, тенденции снижения качества высшего образования;
- переходный (2 одинаковых ответа);
- период реорганизации;
- период реформ;
- период целенаправленного уничтожения образования путем государственной политики;
- поиск путей развития;
- пока еще всё не развалилось, но это дело времени;
- полная неразбериха;
261
- попытка подстроить российское образование под европейский стандарт;
- противоречивое состояние: есть и подъем и упадок;
- развал;
- скрытые попытки снижения уровня образования;
- сознательной уничтожение на фоне потребности коренных изменений (вектор этих изменений направлен не туда, куда следовало бы, не на решение коренных проблем, а на имитацию бурной деятельности; в мутной воде легче рыбку-денежку ловить);
- судя по бурным дискуссиям на педагогических форумах, период переосмысления не только содержания, но и смыслов и ценностей образования;
- упадок, т. к. бюрократизм, бумагомарательство;
- эволюционный виток вперед.
Свободные ответы респондентов дают четко понять, что среди наиболее активной части педагогов преобладают те, кто критично относятся к последствиям основных реформаторских инициатив в отечественном образовании. Есть небольшой процент «нейтралов», характеризующих ситуацию в терминах «переходный период», «период реформ» и т. п. И совсем ничтожное число оптимистов никак не уравновешивает общего негативного настроения. Претензии педагогов таковы: утрата лучшего отечественного опыта, некритичное заимствование западных стандартов, бюрократизация, формализм, коррупция.
Образование современной России существуют в трех перекосившихся измерениях.
Для некоторых отечественное образование постепенно, но уверенно превращается в артефакт, когда традиционные, свойственные нашей истории и культуре характеристики возникают только в ходе историко-педагогических исследований. Мне иногда кажется, что для определенной части народа, его руководителей, в особенности, определенного отряда ученых образование уже стало артефактом. Что-то очень важное мы не хотим понять, хотим умолчать, оболгать на фоне разговоров об уважительном отношении к истории. Но, наверное, не все помнят или, может быть, не все знают предупреждения В.О. Ключевского: «История учит даже тех, кто у нее не учится, она их проучивает за невежество и пренебрежение».
Миф! Для тех, кто «модернизирует» отечественное образование; кто старается соответствовать всем требованиям Болонского соглашения; кто лишен дара соединить с интеллектуальным трудом свою профессиональную деятельность; кто не соглашается с тем, что образование онтологично, диалогично, компенсаторно, объединительно, охра-
нительно, оно одновременно и феномен, и ноумен; кто корпоративно-партийные или фракционные интересы, мотивы, указания путает с государственной заботой, ответственностью, обязанностью развития образования для всех граждан страны.
Реальность! Для тех, кто историко-культурное наследие считает своим, образование воспринимает как духовное задание человеку; кто любит и потому оберегает все самое лучшее в отечественном образовании; кто стремится убедить правительство и общественность в том, что образование - феномен истории и культуры нашего народа: не понимать сущностные характеристики образования - значит, быть дремучим гражданином; не знать закономерности образования - значит, работать непрофессионально: не учитывать рекомендации науки, научно-педагогических школ в управлении образованием - значит, вредить всему обществу и государству.
Литература:
1. Белозерцев, Е.П. Образование как детектив или послесловие к монографии Олега Николаевича Смолина «Берегиня^777^Сова», Воронеж, 2010, №5 (7).
2. Белозерцев, Е.П. Образование как детектив или послесловие к монографии Олега Николаевича Смолина «Педагогика», Москва 2011, №10, с. 82-93.
3. Белозерцев, Е.П. Судьба российского образования сквозь призму социальной политики государства «Психолого-педагогический поиск», Рязань, 2011, №1(7), с. 6-34.
4. Гладкий, Ю.Н. Гуманитарная география. Научная экспликация. СПб., 2010.
5. Казинцев, А. Возвращение масс. Наш современник. М., 2010.
6. Леонов, Н.С. Муки образования. Русский дом, №9, 2012, с. 8-10.
7. Примаков, Е.М. «Мысли вслух». М.: Российская газета, 207 с.
8. Сластенин, В.А. Педагогическое образование: вызовы XXI века. Доклад на международной научно-практической конференции и «Педагогическое образование: вызовы XXI века» Москва, 16-17 сентября 2010. Москва. 2010, с. 5-6.
9. Смолин, О.Н. Рак в законе: первые симптомы/ Бере-гиня^777^Сова 2015. №2 (25). С. 391;393.
10. Смолина, О.Н. Образование - для всех: Философия. Экономика. Политика. Законодательство.: Монография - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: ИКЦ «Академкнига», 2014. - 1120с., 16с.
11. Страхов, А.Н. Критическая статья об И.С. Тургеневе и Л.Н. Толстом. / / А.Н. Страхов. СПб. 1884, с. 484.
12. Цирульников, А. Из тайных архивов русской школы. / Изд. «Педагогика - Пресс», 1992.
