CC BY
18
ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ СТРАТЕГИИ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ: ФОРМИРОВАНИЕ МЕНТАЛЬНЫХ СТРУКТУР БЕЗОПАСНОСТИ
В.В. ГОРЛИНСКИЙ,
кандидат философских наук, доцент кафедры института специальной связи и защиты информации
Научная специальность: 09.00.11 — социальная философия
E-m ail: gvvl 004@gm ail. com Рецензент: кандидат философских наук, доцент Пучков О.О. Научный консультант: доктор философских наук, профессор Ананьин В.А.
Аннотация. Автором обосновывается необходимость разработки и внедрения системы образования в интересах устойчивого и безопасного развития. В статье проанализировано содержание ментального паттерна безопасности как фактора безопасного и устойчивого развития и концепта профессионального образования.
Ключевые слова: образование, ментальный паттерн безопасности, ценности, устойчивое развитие.
EDUCATIONAL STRATEGY OF SUSTAINABLE DEVELOPMENT: FORMATION THE MENTAL STRUCTURES OF THE SAFETY
VV GORLINSKY,
candidate of philosophical sciences, associate professor of institute of special communication and information security
Annotation. The author the necessity of the development and introduction of the system education for the safety and the sustainable development is grounded. The article analysis contented the mentality pattern of the safety as a factor for it's the security and the sustainable development and as a concept of the professional education. Keywords: education, mentality pattern of the safety, values, sustainable development.
Вызовы ХХ1 в., проявляющиеся в повышении социальной напряженности и рискогенности социума, возрастании масштабов антропогенных катастроф, терроризма и необоснованного насилия, требуют переосмысления роли образования как фактора безопасности и устойчивого развития. В Стратегии Европейской экономической комиссии ООН для образования в интересах устойчивого развития, принятой в 2005 г. в Вильнюсе, была сформулирована цель, заключающаяся в создании новой модели образования, способного обусловить выживание человеческой цивилизации. Современное образование, по взглядам аналитиков, должно воплощать опережающую подготовку человека к решению кризисно-катастрофических проблем и перехода на путь устойчивого развития, выполнять функцию опережающего развития и формирования антикризисного поведения личности [1, с. 90].
Факторами, обусловливающими необходимость разрешения поставленной проблемы, являются рост влияния на сознание информационного насилия и терроризма, повышение интенсивности суггестивного влияния с использованием новых информационных технологий, информационная экспансия коммерческой рекламы, манипуляция массовым сознанием в политических и коммерческих интересах различных групп, усиление
психологической зависимости от информационных технологий. Влияние на сознание и подсознание становится основным методом достижения интересов для различных социальных структур, в том числе и криминального характера. Таким образом, перед научно-педагогическим сообществом встает задача разработки концептуальных основ образования в интересах устойчивого развития, в том числе и в сфере подготовки специалистов для структур национальной безопасности.
Целью статьи является анализ структуры ментального паттерна безопасности как концептуальной основы, определяющей направленность и содержание образования в интересах безопасного и устойчивого развития общества.
Актуальность статьи обусловлена потребностью в научном обосновании основ реформирования профессионального образования в интересах безопасности и устойчивого развития в целях подготовки специалистов, обладающих профессиональными знаниями и навыками, умеющих анализировать риски и предупреждать опасности, способных к адаптации и эффективной деятельности в экстремальных ситуациях.
В основании механизма предотвращения антропогенных угроз, на наш взгляд, находится проблема поиска новых возможностей и способов влияния на соз-
нание, поведение и поступки человека в кризисных и чрезвычайных ситуациях. Один из эффективных путей, расширяющих возможности влияния на поведение и профессиональную деятельность в сфере поддержания общественной безопасности — формирование и активизация средствами образования ментальных структур, определяющих поведение и способы деятельности человека в чрезвычайных ситуациях.
Теоретическими предпосылками осмысления ментальных структур безопасности являются, во-первых, концепт ментальности, обоснованный представителями школы «Анналов», получивший дальнейшее развитие в работах А. Гуревича, В. Заболоцкого, М. Поповича. Ментальность рассматривается как устойчивая духовная структура, образующая определенные культурные форматы восприятия и осмысления мира, поведения и деятельности. Во-вторых, это концепции социальной установки Д. Узнадзе и А. Леонтьева, диспозиций В. Ядова и Г. Андреева, идеи коллективного бессознательного Э. Фрома и К.-Г. Юнга. В третью группу включены идеи, заложенные основателями гештальт-психологии М. Вертгеймером, К. Коффкой и В. Келлером. Ими было разработано учение о гештальтах (нем. gestalt—форма, образ, структура) как устойчивых психических структурах, придающих смыслы и определяющих целостность психического восприятия. Идеи гештальтпсихологии получили свое развитие в синергетике в концепте «паттерна» (англ. pattern — образец, модель, схема, рисунок, узор), рассматриваемого в качестве упорядоченной, уравновешенной структуры, определяющей параметры порядка процессуальности. В эту группу входят идеи П. Бурдье о «габитусе» как встроенном в психику комплексе моделей и схем реагирования на различные ситуации, структурирующие социальные практики человека. Концепты «смысловых структур» жизненного мира Э. Гуссерля, «ментальных структур» К. Леви-Стросса и «символического порядка» Ж. Лакана.
Основанием для выявления составляющих процесса конституирования ментального паттерна безопасности является структура личностных диспозиций. Понятие диспозиций используется в работе для характеристики системы связей и отношений, влияющих на выбор личностного вектора поведенческой стратегии в кризисных и чрезвычайных ситуациях, возникающих в повседневной жизни и профессиональной деятельности. Структура личностных диспозиций социально-безопасного поведения характеризуется системой взаимосвязей, образующихся между личностными и групповыми по-
требностями и интересами безопасности; направленностью социальной активности, обусловленной ценностными ориентациями, аттитюдами (ценностными отношениями), голосом совести и подсознательными побуждениями; социальными поведенческими паттернами и психологическими гештальтами, фиксирующими относительно устойчивые формы поведения в экстремальных ситуациях; психологической и социальной готовностью к преодолению опасностей, ролевыми установками и статусными ожиданиями; локусом контроля и уровнем рефлексии.
Следствием продолжительной интенсивной динамики и интенциональной напряженности процессов, происходящих в сознании и на подсознательном уровне, является становление ментального паттерна безопасности как относительно устойчивой структуры, обусловливающей формы осмысления, реагирования и поведения личности в кризисных и чрезвычайных ситуациях.
Структура ментального паттерна безопасности рассматривается в работе как результат длительного, многоактного процесса становления, интеграции и функционирования сознательного и подсознательного под-структурных уровней человеческой психики, обусловленного степенью ролевой и статусной включенности в социальные процессы и потребностями в безопасности. Это открытая структура, конфигурация которой определяется «точкой сборки», обусловленной конкретным местом, временем, формой мотивации поведения в экстремальной ситуации.
Принципы организации и протекания процессов, образующих структуру паттерна, имеют двойственную природу: социально-организованную и самоорганизующуюся. Сознательный уровень характеризуется рациональным, предсказуемым, осознанным, целенаправленным и преимущественно управляемым протеканием поведенческих реакций и социально-безопасной деятельности. Этот уровень детерминации может рассматриваться как телеологический, обусловленный социальной потребностью в безопасности. Уровень неосознанного и подсознательного в ментальной структуре характеризуется, преимущественно, непредсказуемостью, стихийностью и спонтанностью психологических реакций, проявляющихся в нестандартных ситуациях. Это скрытый от сознания уровень самоорганизации, важнейшей функцией которого является формирование внутренней мотивации поведения, основанной на обратных, отрицательных, корректирующих связях.
Для описания характеристик сознательного уровня подструктуры ментального паттерна безопасности нами используется понятие «модус безопасности». Категория «модус» (с лат. мера, образ, способ) была введена в философию Платоном для описания свойств предмета, присущих ему не постоянно, а лишь в некоторых состояниях. Модус безопасности—это номинация, выражающая обусловленное ситуацией проявление активности сознания. Его конституирование в сознании происходит, с одной стороны, в условиях доминирования интенций, направленных на сохранение безопасности, с другой, — проявления ощущений страха, тревожности, уязвимости. Данный феномен представляет собой относительно устойчивую ментальную подструктуру, образующуюся в сознании под влиянием потребностей, знаний и представлений о безопасности, внешних объективных условий, отражающих степень рисков и угроз для жизни, профессиональных требований к поддержанию безопасности, опыта преодоления стихийных бедствий, социальных катастроф и др.
Основными функциями модуса безопасности является мобилизация духовных, интеллектуальных, психических и физических способностей человека, направленных на сохранение устойчивости психики в экстремальных ситуациях, предупреждения и противодействия угрозам, адекватной, осмысленной реакции на возникающие риски, поддержание социально-безопасного, здорового образа и стиля жизни.
В структурном отношении модус безопасности представляет собой единство когнитивного, эмотивно-го и поведенческого компонентов. Рассмотрим содержание этих составляющих, насколько это позволяет формат работы. Когнитивный компонент представляет собой единство теоретической и повседневной форм осмысления безопасности, семантической и аксиологической составляющих. Теоретический (рациональный) уровень модуса безопасности включает совокупность научных знаний, функционирующих в формах идей, теорий, концепций, принципов, закономерностей и понятий, отражающих представления о должном в контексте разрешения проблем безопасности общества. Это уровень конституирования подструктуры, определяющей интеллектуальные параметры порядка функционирования модуса безопасности. Теоретические знания о безопасности базируются на: системе общенаучных, социально-гуманитарных и специальных знаний, вписывающихся в научную картину мира и свидетельствующую об универсальном характере социально-
природных процессов; общей природе кризисных явлений; способах прогнозирования, предупреждения, предотвращения угроз, снижения уровня рисков; концепциях общественной, гражданской, экономической, политической, военной, террористической, информационной, технологической, экологической, ядерной и другой безопасности, образующих теорию национальной безопасности; теории безопасности жизнедеятельности человека как системы знаний о безопасности взаимодействия человека с техносферой, социальной и природной средами.
Следствием усвоения и системного осмысления компонентов рационального уровня модуса безопасности является формирование рациональной когнитивной парадигмы безопасности. Понятие когнитивной парадигмы безопасности рассматривается нами как способ приобретения знаний, теоретических, методологических и аксиологических установок, стандартов разрешения познавательных задач, в соответствии с которыми конституируется знание о безопасности как в научном, так и историко-культурном контексте.
На обыденном уровне сознания, на основе личного и коллективного опыта столкновения с угрозами для жизни и здоровья, складываются и функционируют представления и стереотипы массового сознания о способах поддержания личной безопасности в повседневной жизни, как правило, в формах здравого смысла. Такие знания носят характер эмпирических представлений о возможных угрозах и путях их предупреждения в конкретных, бытовых жизненных ситуациях. Культурными формами сохранения и трансляции обыденных знаний и представлений о безопасности выступают социальные традиции, обычаи, народные пословицы и поговорки, функционирующие в качестве культурных сценариев поведения и деятельности.
Характерная особенность этой формы знания—тот факт, что пласт представлений о безопасности является одним из древнейших в истории знания, возникший в результате осмысления опыта борьбы человека за выживание и отраженный в мифологической символике вечной борьбы жизни со смертью. К представлениям о безопасности человек шел через переживания трагических утрат в своей жизни, вызванных войнами, стихийными бедствиями, эпидемиями, социальными катаклизмами. Охват обыденным сознанием проблем борьбы за выживание проходит через противопоставление смыслов зла, смерти, горя, страдания, несчастья, бессилья, вражды, войны, стихийных бедствий и эпидемий та-
ким понятиям, как благо, добро, жизнь, мир, согласие, счастье, сила, защищенность и др. Источником обыденных знаний о безопасности является коллективный опыт защиты своего существования конкретным этносом, народом или нацией, выраженный и закрепленный в социальных нормах, обычаях и традициях. Результатом систематизации и комплексного осмысления обыденных представлений о значимости безопасности для человеческого существования и ее содержании является повседневная когнитивная парадигма безопасности.
Семантическая или смысловая составляющая когнитивного компонента модуса сознания включает представления, сформированные в сознании на основе предыдущих уровней, о процессах образования, движения, изменения и функционирования смысловых образов безопасности. В основе целостного понимания безопасности находятся первичные смыслы, функционирующие в качестве метасмысла безопасности. По В. Библеру, такие базисные смыслы выполняют функцию универсального «кода» человеческой культуры, обеспечивающего осмысление ее локальных феноменов. В соответствии с данным подходом, метасмысл безопасности рассматривается нами как феномен сознания и компонент модуса безопасности, включающий в себя, как бы в свернутом виде, закодированные в ценностных смыслах, приобретения исторического опыта человечества в борьбе за свое выживание и преодоление стихийных бедствий, гуманитарных и экологических катастроф.
Значение метасмысла безопасности заключается в обеспечении синтеза и конституирования локальных смыслов в сознании человека, раскрывающих значимость защищенности человеческой жизни в природной, социальной, технико-технологической средах проявления человеческой активности, готовности к деятельности в экстремальных и критических ситуациях, связанных с социальным насилием, умением их предупреждать и эффективно разрешать социальные конфликты. Смысловую структуру безопасности образуют социальные смыслы: социальный порядок, надежность, устойчивость, гармоничность, адаптивность, жизнестойкость.
Конституир ов ание аксиологической составляющей сознания происходит на основе исторически сложившихся смыслов и социальных потребностей в безопасности. На основе жизненного опыта и в результате педагогического воздействия в сознании формируются ценностные приоритеты, ориентация на которые способствует сохранению личностной и коллективной безопасности. По своей сути ценностные ориентации
представляют собой духовные параметры порядка кон-ституирования и функционирования модуса безопасности в сознании человека.
Ценности, обусловливающие жизнестойкость, консолидацию, адаптивность, безопасность, защищенность общества и правопорядок, формировались на протяжении всего исторического развития как результат осмысления и закрепления в культуре трагического опыта борьбы человечества за сохранение своего существования. Вследствие интериоризации в индивидуальном сознании, они приобретают характер внутренних ориен-таций, аттитюдов, убеждений, личностных интересов. Ценности, направленные на защиту жизни, сохранение здоровья и благополучия, поддержание личной и коллективной безопасности, рассматриваются мыслителями в качестве источника смыслообразующей основы поведения и деятельности.
При этом, высшие, духовно-нравственные ценностные ориентации образуют стержень сознания, обеспечивающий устойчивость психики, необходимую в экстремальных условиях деятельности человека. Духовно-нравственные, традиционные и социальные ценности делают окружающий мир предсказуемым, упорядоченным, социально защищенным. Ценностные ориентации, обусловливающие коллективную и индивидуальную безопасность, закрепляются методами воспитания в сознании будущего специалиста в качестве аттитюдов — устойчивого ценностного отношения к профессиональным и бытовым рискам, угрозам жизни, требованиям безопасности. Система ценностных ориентаций, обусловливающих индивидуальную и коллективную безопасность, разработана автором в монографии «Философия безопасности и устойчивого человеческого развития: ценностное измерение» [2, с. 271—277].
Таким образом, ценностные ориентации, отражающие личностные цели, направленность интересов, предпочтения, влечения, установки в сфере личной и коллективной безопасности, представляют собой внутрилич-ностные, ментальные условия функционирования безопасности в качестве социальной цели развития социума. В совокупности с соответствующими нормами и установками они образуют аксиологическое ядро модуса безопасности в сознании человека.
В активном и целенаправленном влиянии системы образования на формирование когнитивной составляющей в структуре модуса безопасности автор видит одно из важнейших направлений подготовки специалистов в сфере обеспечения национальной безопасности.
Эмотивный компонент модуса безопасности характеризуется взаимовлиянием интенций, эмоций и чувств, влияющих на мотивацию социально-безопасного поведения и профессиональной деятельности в сфере обеспечения личной и коллективной безопасности. Она включает предпочтения, влечения, ожидания, актуализирующие направленность поведения и деятельности на формирование социально-безопасных практик, эмоции и чувства, определяющие доминирующую направленность мышления, поведения и деятельности в ситуациях повышенного риска для жизни.
Особенность эмотивной составляющей — дихотомический принцип ее функционирования. Психическим феноменам страха, ужаса, бессилия, уязвимости, угнетенности, порождаемыми опасностями, противостоят ощущения силы, могущества, защищенности, выражающие доминанту безопасности в сознании человека.
В связи с тем, что человек шел к обыденному пониманию угроз своей жизни через переживание тревожности, страха, опасения, ужаса перед возможностью смерти, эти экзистенциалы стали выполнять функции сигнализации подсознания, психологического индикатора приближающейся опасности. Для неподготовленного сознания они несут в себе угрозу формирования фобий, панических настроений и аффектов. Этому способствует тенденция к снижению роли традиционных ценностей, вытеснению духовных и нравственных смыслов потребительскими приоритетами. Одно из таких проявлений в массовом сознании — феномен «демонизации опасностей», порождаемый современным взрывом в развитии технологий, а так же, «катастрофизации» сознания как проявления панического страха перед угрозой тотального уничтожения жизни. Конструктивными элементами сознания, нивелирующими проявления «ка-тострофизации» и позитивно влияющими на поведение людей в экстремальных ситуациях являются эмотивные составляющие модуса безопасности: осторожность, предусмотрительность, внимательность, ответственность, моральность поведения и законопослушность.
Определяющими эмотивными доминантами феномена безопасности, формируемыми средствами образования, являются чувства личной ответственности, совести, долга, побуждение к миру, конструктивному, толерантному, ненасильническому и справедливому разрешению конфликтных ситуаций, направленность на диалог и поиск консенсуса.
Поведенческий компонент модуса безопасности содержит осознанно сформированные и закрепленные на
подсознательном уровне психологические программы, установки, профессионально-ролевые навыки поведения и деятельности в чрезвычайных ситуациях. Это сценарии, образующие систему психологической самозащиты в виде алгоритма поведенческих реакций человека на возникающие угрозы, негативные факторы окружающей природной и социальной среды.
В основании подструктуры поведенческого компонента находятся элементарные фиксированные установки, формирующиеся на основе знаний и представлений о социальных и профессиональных нормах безопасности, стереотипов мышления, в результате усвоения социального опыта и специальной профессиональной подготовки. У. Эко подчеркивает значимость установок для сохранения безопасности человеческого существования: «Каждый человек живет в рамках данной ему культурной модели и истолковывает опыт в соотнесении с миром воспринятых и усвоенных им форм: устойчивость такого мира принципиально важна, чтобы он мог разумно действовать среди вызовов со стороны окружения и организовывать стимулы, порожденные внешними событиями, в совокупность органического опыта. Поэтому сохранение всей совокупности наших установок, не подвергая их беспорядочным изменениям, является одним из условий нашего существования как разумных существ» [3, с. 160, 161].
Установки, формируемые системой профессионального образования, рассматриваются как устойчивые стандарты восприятия, мышления, взаимоотношений, поведения и деятельности специалистов в чрезвычайных ситуациях, определяемые рамками профессиональных требований. Установка на безопасность представляет собой упрощенную схему реакций человека, социальной группы на типичную опасную или чрезвычайную ситуацию и сочетает в себе ориентации, оценки, отношения, правила, нормы поведения и профессиональной деятельности. В системе установок аккумулируется жизненный опыт, привычки, настроения, социальные и правовые нормы, направленные на сохранение и защиту жизни, здоровья, коллективной безопасности в чрезвычайных и кризисных ситуациях.
Таким образом, конституирование и функционирование модуса безопасности является следствием целенаправленного учебно-воспитательного процесса.
Вместе с тем, как было отмечено выше, структура ментального паттерна безопасности конституируется в результате взаимодействия сознательного и бессознательного подструктурных уровней человеческой пси-
хики, обусловленных потребностями в поддержании безопасности. Анализ влияния подсознания на поведение человека осуществляется в работе исходя из устоявшегося понимания «бессознательного» как совокупности активных психических образований, состояний и процессов человека, неосознаваемых им без применения специальных методов. По взглядам З. Фрейда, К.-Г. Юнга, Э. Фрома, А. Гелена, именно в бессознательном скрываются истоки девиации, немотивированной агрессии, деструктивного человеческого поведения.
Источником непредсказуемого поведения человека и социальных групп, в кризисных и экстремальных ситуациях, является, согласно К.-Г. Юнгу, «коллективное бессознательное» и «архетипы сознания» — глубинные психологические структуры, несущие элементы стихийности и непредсказуемости в поведении человека. Человеческий опыт, сформированный в столкновениях с природными, гуманитарными катастрофами и критическими ситуациями закладывался на подсознание в качестве архетипов восприятия, психических реакций и алгоритмов действий. Архетипы рассматриваются Юн-гом как универсальные модели активности, произвольно определяющие человеческое мышление и мотивы. Архетипы проявляют себя в формах нерефлексируемых установок, склонностей, обусловливающих проявление человеческой активности, в том числе и неадекватное, деструктивное поведение. Архетипы формируются на мифологической основе, образуя коллективную память человеческого рода, сохраняясь в «тайниках человеческой души» [4, с. 92, 93]. Понятие архетипа нашло свое дальнейшее развитие в работах Д. Бадовского, П. Гуре-вича, В. Ильина, О. Панарина и др. Архетипы интерпретируются как «надличностные ментальные матрицы», «динамичные ментальные стереотипы группового опыта», имеющие характер саморефлексивной системы. Пробуждение архетипов с непредвиденными социальными последствиями, по мнению исследователей, происходит в периоды повышения социальной активности. Угроза «теневой» стороны человеческой активности заключается в выходе из-под контроля разума массовых форм социального протеста, порождении немотивированного насилия, детонации социального взрыва.
Следует подчеркнуть, что ведущий фактор, снижающий, нейтрализующий и даже предотвращающий влияние теневой стороны человеческой активности, по мнению исследователей, — способность к рефлексии. Рефлексия как свойство развитого морального сознания, высвечивая теневые стороны подсознания, помогает
увидеть, что скрывает наше сознание в ситуации выбора. В данной статье рефлексивность можно рассматривать как одно из условий конституирования ментального паттерна безопасности на основе интеграции структур осознанного и рефлексируемого бессознательного.
Таким образом, можно говорить о двоякой роли бессознательного в функционировании паттерна безопасности. С одной стороны, это влияние архетипов как сформированных в прошлом форм поведенческих реакций в кризисных для жизни ситуациях, мобилизующее сущностные человеческие силы. С другой стороны, это возможность проявления агрессивных, деструктивных или панических реакций вследствие активизации архаических культурных программ. Блокировка таких программ становится возможной сознанием с развитыми способностями самоанализа, рефлексии, самоконтроля. В целом, позитивная роль бессознательного в функционировании ментального паттерна безопасности определяется такими его функциямикак адаптация сознания к чрезвычайным ситуациям; интуитивное предупреждение о возникновении угрозы для жизни; мобилизация способностей к интуитивному принятию решения; мобилизация воли и сущностных человеческих сил в кризисной для жизни ситуации.
Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что важнейшей задачей образования в интересах безопасности является развитие у будущих специалистов ментального паттерна безопасности, представляющего собой основу формирования интеллектуальной, моральной, психологической и профессиональной готовности человека к деятельности в условиях возрастающего риска, экологических, техногенных и антропогенных опасностей, способностей их прогнозирования, моделирования, предупреждения и преодоления.
Знание и учет особенностей конституирования и функционирования ментального паттерна безопасности позволяет использовать его в качестве концептуальной основы, определяющей направленность и содержание образования в интересах безопасного и устойчивого развития общества, осуществлять управление безопасностью общества «мягкими» методами.
Литература
1. Урсул А.Д. Опережающее образование как методология, теория и механизм национальной безопасности России в ХХ1 в. // Безопасность Евразии. 2005. № 4 (18).
2. Горлинський В.В. Фiлософiя безпеки i сталого людсь-кого розвитку: щншсний вимiр: монографiя. Киев, 2011.
3. Эко У. Открытое произведение. СПб., 2004.
4. Юнг К.-Г. Аналитическая психология: прошлое и настоящее. М., 1995.
