CC BY
46
УДК 37(571.1/5)«19»
Запорожченко Галина Михайловна
Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института истории Сибирского отделения РАН, [email protected], Новосибирск
образовательная и культурно-просветительная деятельность кооперации сибири начала xx века в концепте гражданского общества
Аннотация. Рассматривается культурно-просветительная и образовательная деятельность организаций потребительской кооперации Сибири. На широком круге источников показано, что ее неторговая деятельность создавала многочисленные возможности для общения, образования, попечительства, культурного досуга, благотворительности. Отмечается, что кооператоры преодолевали субсидиарный характер работы в культурной сфере, развивая самодеятельность. Многообразие форм, планомерность и целенаправленность неторговой деятельности позволяет считать кооперацию важной и наиболее массовой институцией формировавшегося в Российской империи в начале XX в. гражданского общества, важным критерием которого являлась способность граждан к самоорганизации на демократических началах.
Ключевые слова: потребительская кооперация, кооператив, культурно-просветительная деятельность, образование, гражданское общество, Сибирь.
Zaporozhchenko Galina Mikhailovna
Candidate of Historical Sciences, Senior Researcher, Institute of History, Siberian branch of the RAS, [email protected], Novosibirsk
educational and cultural-enlightening activity of cooperation of siberia in the beginning of xx century in the concept of civil society
Abstract. The author considers the cultural-enlightening and educational activity of the consumer cooperation organizations. Based on a wide range of sources the author shows that its non-trading activities created numerous opportunities for communication, education, guardianship, cultural and leisure activities, charity. It is noted that the cooperators overcame the subsidiary nature of the work in the sphere of culture, developing the initiative. The diversity of forms, their systematic nature and effects of non-tradable activities allows to consider cooperation as an important and the most popular institution of civil society, which was in the process of formation of the Russian Empire in the beginning of XX century.
Keywords: consumer cooperatives , cultural and educational activities, education, civil society, Siberia.
Общественно-политические изменения и социокультурные сдвиги рубежа ХХ-ХХ1 вв. в российском обществе стали фактором резкого повышения интереса к понятию «гражданское общество». «Гражданское общество сегодня является одним из центральных герменевтических ключей... Это понятие оказывается своего рода «знаком времени» или концептуальным кодом эпохи.» [1, с. 25]. Приведенное высказывание одного из авторитетных экспертов в этой области демонстрирует высокую степень актуализации концепта гражданского общества, кото-
рая была достигнута в нашей стране к концу XX в. На сегодняшний день исследователи гражданского общества пришли к определенному консенсусу относительно его «рабочего определения», наиболее распространенные формулировки которого («совокупность социальных связей или отношений», «сфера жизни общества», «социальное» или «социокультурное» пространство) подразумевают под собой концептуализацию «гражданского общества» в качестве определенного типа социальных отношений, практик, институтов и ценностей [12, с. 12]. В центр внима-
ния выдвигается общественная самоорганизация, занимающая область между семьей и государством, позволяющая сосредоточить внимание на таких категориях, как общественность, коммуникативность, самоуправление, благотворительность, гражданская инициатива - и их влияние на все общество и регулирование социальных конфликтов на основе консенсуса [16, с. 42]. Категория гражданского общества тесно связана с концептом модернизации, сконцентрированном на общественной мобилизации в целом и особенно инициативе социальных групп «снизу» [11, с. 15].
Применительно к отечественной истории одной из важных исследовательских задач является изучение гражданского общества в России в исторической перспективе. В целом исследователи придерживаются взгляда, что в царской России гражданское общество не могло окончательно сложиться, оно характеризуется как «незрелое», «незавершенное» [16, с. 43], «зачаточное», «аморфное», вплоть до утверждения, что в России «никогда не было гражданского общества» [1, с. 66]. В последние годы в рамках поворота от социальной истории к культурной истории был сформулирован тезис о том, что гражданское общество в России имело более широкое развитие, чем это было принято считать [17, с. 66-67]. Преодолевается долгое время господствовавшая в историческом дискурсе поляризация государства и общества, все большее внимание привлекает прежде недооцененная промежуточная сфера (филантропические, научные, экономические, профессиональные и культурные объединения и организации) [16, с. 46], акцент делается не на препятствиях развития гражданского общества в Российской империи, а на факторах способствовавших его становлению и некоторых реализованных возможностях.
Институциональным стержнем, ядром гражданского общества являются общественные организации («добровольные ассоциации») [1, с. 63-64]. Они трактуются как «территория или пространство» между государством, экономикой и частной сферой, где может развиваться динамическое действие. Автономная активность ассоциаций нацелена на создание общества полноправных граждан и установление по-
рядка, который гарантирует дискурсивный характер урегулирования конфликтов (вместо ограничительного или насильственного) [11, с. 15-16]. Процесс образования ассоциаций базируется на основных исторических предпосылках: развитии рыночных отношений и связанных с этим индивидуализации, партикуляризации и децентрализации, а также на воле к оформлению общественности вне сферы государственной опеки. Политической предпосылкой выступает наличие конституционно ограниченной государственной власти, допускающей ассоциации [11, с. 11; 30].
Добровольным ассоциациям в историографии уделялось наименьшее внимание в сравнении со всеми элементами, которые составляли гражданское общество в России и способствовали его развитию (культура печатного слова и пресса, университеты, городское самоуправление, земства, судебная система, экономической рост, урбанизация, профессионализация, либеральное движение) [3; 14;15]. Кооперативные организации в данном дискурсе лишь упоминались [8, с. 7, 223; 9, с. 182-187; 10, с. 259-260; 13, с. 9]. Задача статьи состоит в изучении деятельности организаций потребительской кооперации дореволюционной Сибири в аспекте проблем формирования структур гражданского общества. Исходя из критериев гражданского общества (пространство, акция и цель [11, с. 16]), акцент будет сделан на содержании и направленности культурно-просветительной и образовательной миссии кооперации.
Потребительские кооперативы, являясь общественно-торговыми организациями, отличались от прочих добровольных ассоциаций (сообществ единомышленников, которые объединяли граждански ответственных членов, преследовавших универсальные интересы) тем, что объединяли граждан для защиты своих индивидуальных экономических интересов. Действуя на основе устава (микроконституции) и оперируя такими понятиями, как представительство, выборы и подотчетность, кооператив способствовал преодолению индивидуального эгоизма членов. Проходя эту школу общественности, пайщики учились связывать свои частные и коллективные интересы с универсальными целями образования, просвещения,
благотворительности полагая, что «конечная цель народного хозяйства не может выражаться ни в рублях, ни в копейках, она заключается в человеке»*. Известный теоретик кооперативного движения И. В. Емельянов, изучавший кооперацию как проблему теоретической экономики, свободную от ее эмоционального социореформистского толкования, характерного для большинства западноевропейских и отечественных трудов [4, с. 53], сформулировал положение о том, что единственным исчерпывающим и неоспоримым критерием кооперативного характера организаций является их совокупная (кооперативная) структура [4, с. 263]. Вместе с тем в России идеологи кооперативного движения придавали кооперации в дополнение к практическому (экономическому) глубокий социотерапевтический смысл.
Догоняющий тип модели индустриального развития России в начале XX в. обусловил запаздывание её качественных изменений по сравнению с Западной Европой. В Российской империи в гораздо большей степени ощущался недостаток доступного для малообеспеченных слоев населения школьного и внешкольного образования, организации досуга в области светской культуры. В Сибири ситуация усугублялась удаленностью от культурных центров и отсутствием земства. Огромные расстояния, неграмотное на 9/10 население оттесняли Сибирь на периферию культурных процессов. Городские культурно-просветительные общества частной инициативы из-за отсутствия средств и специальных платных работников не справлялись с задачами, которые ставили им растущие культурные запросы населения.
Движение потребительской кооперации в Сибири, начавшееся на рубеже веков, усилилось в 1911-1912 гг. и стало массовым в годы Первой мировой войны, влияние которой на культурную деятельность было неоднозначным. Продовольственная разруха выдвигала на первый план чисто хозяйственные задачи интенсификации торгово-закупочной деятельности. Однако, как утверждали кооператоры, именно «кошмар войны заставил взглянуть на свою жизнь» и осознать важность культурно-просветительной работы. Она была нужна как самой
* Кооперативная жизнь. 1914. № 6. С. 434.
кооперации, поскольку создавала прочные повседневные связи между потребительным обществом и всеми сторонами бытовой и культурной жизни пайщиков, укрепляя кооперативную организацию, так и обществу в целом. Жители Новониколаевска писали: «Духовная пища трудовому люду также постоянно необходима как свет, хлеб и вода. Бесплатная читальня с книгами и газетами по кооперации принесёт большую пользу в борьбе с пьянством, которое существует в значительной степени потому, что для рабочего люда нет ни библиотек, ни вечерних и праздничных занятий и чтений, никаких других культурных учреждений**.
На общих собраниях потребительских кооперативных организаций, иногда после острых дискуссий, принимались постановления о создании культурно-просветительных комиссий и денежных фондов, отчисления в которые достигали половину и более от прибыли, особенно в рабочих кооперативах (красноярская «Самодеятельность», читин-ский«Трудовой союз»,тайгинский«Труд»)***. Тенденция состояла в неуклонном росте статей расходов на культурно-просветительные цели и пополнении их за счет прибыли от посторонних покупателей и части дивидендов пайщиков. Средства шли на выписку газет и журналов кооперативного и общего характера, создание Народных домов, организацию библиотек, чтений, спектаклей, досуговых мероприятий, перечислялись в фонды кооперативного университета им. А. Л. Шанявского в Москве, предполагаемого в Иркутске Восточносибирского университета, на материальное обеспечение местных школ и училищ, стипендии, теплую одежду и завтраки учащимся. В период войны обязательной статьей расходов являлись пожертвования в пользу семей запасных, раненых, беженцев [5, с. 204-218].
В крупных городских кооперативах действовали драматические кружки и ставились спектакли. Досуговые мероприятия кооперативов, которые в Новониколавске и Омске сложились в систему клубных вечеров****, оставляли глубокие впечатления у участников атмосферой товарищеского единения.
** Голос Сибири. 1916. 14 сентября.
*** Союз потребителей. 1916. №№ 35-36. С. 1348.
**** Голос Сибири. 1916. 3, 21, 30 дек.
Благотворность подобных мероприятий, «вносящих светлый луч в повседневную обыденщину», была особенно очевидна для населения городских окраин.
Одна из первоочередных задач состояла в содействии народному образованию. Школьные курсы для взрослых были организованы кооперативами Новониколаевска, Красноярска, Енисейска, Тайги, Боготола и др. В 1915 г. школу для детей организовали кооператоры Анжерских копей Томской губ.* В 1916-1917 гг. была создана 6-класс-ная кооперативная школа в Мариинске**. Повсеместно кооперативами финансировались мероприятия обществ попечения о народном образовании, проводились лекции по кооперации для пайщиков и кооперативных служащих, училищ, торговых школ, учительских семинарий, высших женских курсов в Томске [6, с. 82-83]. Важной чертой культурных мероприятий являлся их агитационный характер, открывавший доступ как пайщикам, так и посторонним.
В деревне культурная работа кооперации получила меньшее развитие. По данным Восточносибирского общества сельского хозяйства в 1915 г. в Енисейской губ., например, находилось лишь несколько кооперативных зданий для библиотек и спектаклей: «По большим селам (далеко не по всем) раза два-три в год устраиваются театральные представления, о музыкально-литературных вечерах не слышно, чтений очень мало, кинематограф пока еще в области пожеланий. Для взрослого населения ничего (или почти ничего) в смысле приобретения знаний не сделано»***. В Забайкальской обл. по данным 1916 г. из 63 кооперативов лишь в пяти были организованы библиотеки, фонд Народного дома, лекции. В 47,6% потребительных обществах никогда не делалось ассигнований на культурную работу. Последние, составляя суммы от 2 до 495 руб., чаще не превышали 20- 40 руб., в среднем 28,6 руб. на одно обследованное общество или 3,97% от прибыли, в то время как рабочие кооперативы
Г\1—1 1 ****
отчисляли в среднем 271 руб. на общество .
В совокупности своих форм и особенно-
* Союз потребителей. 1915. № 32. С. 1157.
** Сибирская деревня. 1917. № 1-2. С. 42.
*** Сибирская деревня. 1915. № 6. С. 6.
****Союзпотребителей.1916. № 35-36. С.1348.
стей культурно-просветительная деятельность кооперации Сибири начала XX в. отражала важные формационные проблемы российской истории, связанные с социокультурным расколом общества, патерналистским менталитетом и общинными традициями крестьянства, гипертрофированной ролью государства, дефицитом квалифицированных кадров и финансов. Она развивалась медленно из-за отсутствия опыта, подготовленных кадров, правовых ограничений, слабости материальной базы. Рост отчислений на культурные цели не скрывал факта незначительности этих сумм в абсолютном выражении, терявших свою ценность под воздействием инфляции военного времени. Выбранные в кооперативах культурно-просветительные комиссии в большинстве случаев если и не уклонялись от работы, то не знали, как к ней приступить. Заслуга достижений в культурной области принадлежала энтузиастам кооперативного дела, среди которых часто были политссыльные или политически ангажированные лидеры кооперативного актива (эсеры, социал-демократы). Разнообразие, активность и полнота культурно-просветительной работы повсеместно декларировались и протоколировались, но в действительности самодеятельность часто подменялась субсидиями и пожертвованиями в пользу объектов социальной помощи. В целом, за исключением наиболее крупных обществ потребления в Красноярске, Иркутске, Чите, Верхнеудинске, Нижнеудинске, Томске, Новониколаевске, Омске, Тайге -остальные городские кооперативы только в конце 1916 г. начали приступать к планомерной работе в неторговой области. Как справедливо писала газета «Сибирская жизнь»: «Сибирская кооперация уже пережила начальную стадию чисто хозяйственного приложения сил и пошла правильным, но ещё не очень широким путём развития культурно-просветительнойдеятельности»*****.
Неторговая деятельность создавала многочисленные пространства для общения, образования, попечительства и культурного досуга. В рамках первичных кооперативных организаций набирало силу сплочение различных социальных групп, направленное на осознание заботы о будущем социума, парти-
***** Сибирская жизнь. 1916. 24 сент.
ципацию с идеей общего блага. Это способствовало выработке новых норм поведения и ценностей, расширение интеллектуального и духовного горизонта индивида, формированию гражданской и индивидуальной идентичности. Динамику этому процессу придавало бурное кооперативное строительство и вовлечение новых слоев населения (женщин, профессионально обученной интеллигенции, крестьянства). Неторговая деятельность кооперативов проводилась в тесном сотрудничестве с местными общественными, научными и культурными организациями и под идейным руководством (инструкторы, периодическая печать) Московского союза потребительных обществ, что обеспечивало общность ментальных процессов в центре и на окраинах и укрепление локальных платформ гражданской самодеятельности. В политике культурного наставничества сибирских кооперативов отчетливо проявилась связь экономического успеха с социальной интеграцией, что позволяет считать кооперацию важной и наиболее массовой институцией гражданского общества, формировавшегося в Российской империи в начале XX века.
Библиографический список
1. Брэдли Дж. Гражданское общество и формы добровольных ассоциаций: опыт Росси в европейском контексте // Гражданская идентичность и сфера гражданской деятельности в Российской империи. Вторая половина XIX -начало XX века. - М.: Рос. полит. энциклопедия (РОСПЭН), 2007. - 302 с. - С. 63-99.
2. Голенкова З. Т. Гражданское общество в России // Социологические исследования. -1997. - № 3. - С. 25-36.
3. Дегальцева Е. А. Общественные неполитические организации Западной Сибири (1861--1917). - Бийск Изд-во Алтайского гос. тех. Ун-та, 2002. - 287 с.
4. Емельянов И. В. Экономическая теория кооперации. Экономическая структура кооперативных организаций. - Тюмень: ТОГИРРО, 2005. (Вашингтон, 1948). - 304 с.
5. Запорожченко Г. М. Городская и рабочая потребительская кооперация Сибири в 1864-1917 гг. -Новосибирск: Ин-т истории СО РАН, изд-во
«Сибпринт». 2004. - 260 с.
6. Запорожченко Г. МОбразовательная деятельность городской и рабочей потребительской кооперации Сибири в начале XX в. // Вестник Томского университета. - 2011. - №№ 349. -С. 81-84.
7. Кекуатов К. В. Кооперация и право. Сб. заключений юрисконсульта Московского народного банка. - М.: Ком. о сел. ссудосберегат. и пром. т-вах при Моск. о-ве сел. хоз-ва, 1914. - 250 с.
8. Ким Чан Чжин. Государственная власть и кооперативное движение в России - СССР (1905-1930). - М.: ИРИ РАН, 1996. - 250 с.
9. Корелин А. П. Кооперация и кооперативное движение в России (1861-1913 гг.) // Россия в XIX-XX вв. - М., 1998. - С.182-188.
10. Лубков А. В. Война. Революция. Кооперация. - М.: Прометей, 1997. - 261 с.
11. Пиетров-Эннкер Б., Ульянова Г. Н. Модернизация, гражданское общество и гражданская идентичность: о концепции книги // Гражданская идентичность и сфера гражданской деятельности в Российской империи. Вторая половина
XIX - начало XX века. - М.: Рос. полит. энциклопедия (РОСПЭН), 2007. - 302 с. - С. 9-34.
12. ПроскуряковаН. А. Концепт «гражданское общество» и историки: препринт WP 19/2012/01 Серия WP 19 Исторические исследования.- М., Изд. дом Высшей школы экономики, 2012. - 40 с.
13. Соболев А. В. Кооперация: экономические исследования в русском зарубежье. - М.: Изд-торг. Корпорация «Дашков и К°», 2012. - 364 с.
14. Степанский А. Д. Общественные организации в России на рубеже XIX-XX вв. - М.: МГИ-АИ, 1982. - 91 с.
15. Туманова А. С. Самодержавие и общественные организации в России: 1905-1917 гг. -Тамбов: Изд-во Тамбовского гос. ун-та, 2002. -487 с.
16. Хефнер Лутц. В поисках гражданского общества в самодержавной России. 1861-1914 гг. Результаты международного исследования и методологические подходы // Гражданская идентичность и сфера гражданской деятельности в Российской империи. Вторая половина XIX - начало
XX века / Отв. редакторы Б. Пиетров-Эннкер, Г. Н. Ульянова. - М.: Рос. полит. энциклопедия (РОСПЭН), 2007. - 302 с. - С. 35-60.
17. Хильдемайер Манфред. Образованный слой и гражданское общество: развитие в России до 1917 года в сравнительном отношении // Образованный человек в представлениях и социальной действительности. - М.: ИВИ РАН, 2001. - 312 с.
