CC BY
252
УДК 81'255
Е. В. Кулевская
Научный руководитель: кандидат филологических наук Н. А. Дудик Московский государственный лингвистический университет
ОБРАЗНОСТЬ В ТЕРМИНОЛОГИИ (НА ПРИМЕРЕ ПЕРЕВОДА ЮРИДИЧЕСКИХ ТЕРМИНОВ)
В статье рассмотрены дефиниции понятия термин, терминология, юридическая терминология, юридический термин. Делается попытка проанализировать слова-термины в научной речи. Образная и понятийная природа человеческого мышления дает возможность описать переходы от образной языковой формы к содержанию специального понятия, от имени к значению и смыслу, позволяет выйти на уровень абстрагирования и понимания терминов-знаков.
Термин, терминология, юридическая терминология, юридический термин, научный дискурс, образность в юридической терминологии.
The article presents definitions of term, terminology, legal/law terminology, legal/law term. The author attempts to analyse the linguistic form of terms in scientific speech. The figurative and conceptual nature of the human mind gives the opportunity to describe the transition from the figurative meaning to specific concepts, from the name to the meaning, and also allows for reaching the level of abstraction and understanding of terms.
Term, terminology, legal/law terminology, legal/law term, scientific discourse, figurative meaning in legal/law terminology.
Введение.
Обращение к данной теме вызвано интересом к процессам восприятия и понимания научных терминов разных областей знаний. Научная терминология, являясь по природе мотивированной, в своей языковой форме может быть доступна и понятна практически всем, имеющим определенный достаточно высокий уровень образования. Проникнуть внутрь ментальных процессов нам помогает лингвистическое моделирование, базирующееся на многофункциональности языка.
На сегодняшний день существует огромное количество определений термина. Данное явление объясняется тем, что термин представляет собой объект целого ряда наук, и каждая наука стремится выделить в нем признаки, которые являются наиболее существенными с ее точки зрения.
Приведем некоторые дефиниции понятия «термин», которые представлены в отечественной лингвистике.
Термин (предел, граница лат.): 1) в формальной логике - понятие, выраженное словом (философ.); 2) слово, являющееся названием строго определенного понятия // специальное слово и выражение, принятое для обозначения чего-нибудь в той или иной среде, профессии [17, с. 165]. По мнению Реформатского, в данных определениях произошло объединение терминологии, номенклатуры и специальной фразеологии, что следует дифференцировать [14, с. 165].
А. А. Реформатский относил к терминам «слова специальные, ограниченные своим особым назначением; стремящиеся быть однозначными как точное выражение понятий и название вещей» [13, с. 61]. Р. А. Будагов идет вслед за Реформатским и определяет термин как «слово со строго определенным значением... Термин стремится к однозначности (моно-семии)» [3, с. 23].
Терминологию обычно определяют как: 1) науку о терминах; 2) часть словарного состава языка, охватывающего специальную лексику; 3) систему обозначения научных и профессиональных понятий какой-либо одной области знания. Терминология каждой науки представляет собой систему, которая отличается от терминологии других наук не только содержанием понятий, выраженных терминами, но и чисто лингвистическими признаками.
Выделяя терминологический сектор, А. А. Реформатский отмечает, что «терминология - это замкнутый словарный контекст, границы которого обусловлены определенной социальной организацией действительности. В отличие от обыденной лексики терминология имеет социально-обязательный характер. Хотя термины любой научной терминологии четко противопоставлены общим словам, все же следует опасаться проникновения в терминологию обывательских смыслов слов» [14, с. 164-165]. Но далее там же мы находим: «Область терминологии, с одной стороны, замкнута, с другой - находится в непрерывном взаимодействии с обыденной речью. Всякое обыденное неслужебное слово может стать термином путем включения в специальный словарь по признаку точного соответствия с определенной социально организованной вещью. С другой стороны, всякий термин может вернуться в обыденную речь путем утраты точного соответствия с называемой вещью» [17, с. 165].
Словом «терминология» до недавнего времени обозначалась не только совокупность терминов какой-либо специальной области, но и сама наука о терминах. В настоящее время научная дисциплина, которая занимается исследованием данных языковых единиц, называется терминоведением.
Основная часть.
Особое место среди специальных языков всегда занимал язык права. Его появление связывают, прежде всего, с огромным значением правовой системы в целом [8, с. 1-5]. В юридическом энциклопедическом словаре юридическими терминами называются «словесные обозначения государственно-правовых понятий, с помощью которых выражается и закрепляется содержание нормативно-правовых предписаний государства» [2, с. 644]. Также отмечается, что данные термины должны обладать следующими признаками: однозначность (точность), общедоступность, общеупотребительность и устойчивость. Сложно согласиться с данной формулировкой, так как часто, в силу специфики языкового сознания, носители языка не могут отличить юридический термин от общеупотребительного. В итоге, это приводит к тому, что представления и понятия искажаются, что, по сути, является недопустимым для языка права [8, с. 2].
Существует ряд работ, в которых исследуется юридическая терминология (Д. И. Милославская [9], Н. Г. Михайловская [10], С. П. Хижняк [20] и т. д).
Юридическая терминология относится к общественно-политической терминологии. По мнению С. П. Хижняка, данная терминология неоднородна, в ней можно выделить «терминологию права (закона) и терминологию правоведения (юриспруденции), такое деление, в свою очередь, связано с различными сферами функционирования юридической терминологии: официально-деловой и научной» [20, с. 6].
Далее автор уточняет, что терминология права -это терминология правоприменительной практики, а терминология правоведения это терминология правовой доктрины (науки о праве). Основной состав терминов правоведения и права является общим, различие же их в том, что, по мнению Хижняка, терминология правоведения сложней, чем терминология права, так как в ней употребляются термины, которые обозначают теоретические понятия, не встречающиеся в текстах законов (например, гипотеза, диспозиция и т. д.).
Также следует указать на то, что русская юридическая терминология возникла в Х веке именно как терминология права и была закреплена в древних законодательных актах, а терминология правоведения возникла лишь тогда, когда началось теоретическое осмысление правовой науки, а именно в XVIII веке. «Такое соотношение терминологии права и терминологии правоведения еще в большей степени затрудняет определение юридического термина и характера терминологичности различных номинативных единиц, используемых в юридической терминологии» [20, с. 7].
В текстах законов еще с древнейших времен были отмечены слова, которые относились и к общему языку, при этом некоторые из них употреблялись как термины, а другие как связующие элементы.
Юристы определяют юридический термин следующим образом: «Юридический термин - это слово или словосочетание, которое употреблено в законодательстве, является обобщенным наименованием
юридического понятия, имеющего точный и определенный смысл, и отличающийся смысловой однозначностью, функциональной устойчивостью» [11, с. 65].
Однако на практике юридический термин не обладает большинством из свойств, перечисленных выше. Но главное то, что юридическим термином можно считать только тот, который официально закреплен в законодательном акте. В таком случае возникает вопрос: можно ли считать номинативные единицы, которые не закреплены в законе, но используются в научной юридической литературе, юридическими терминами. Ответ заключается именно в разграничении юридических терминов и терминов права, так как отмечалось выше, они обладают как определенным сходством, так и некоторыми отличиями. Терминология правоведения включает в себя все термины права, хотя терминов правоведения больше. Терминам права присуща «формальная и семантическая вариативность», которая «отражает процесс терминотворчества». Часть номинативных единиц правоведения находится на периферии юридической терминологии и является одним из источников пополнения терминологии права [20, с. 8-10].
Вслед за Хижняком, мы под термином понимаем слово, соотнесенное с определенным понятием в системе понятий науки, отражающей явления надстроечного порядка и функционирующей в сфере законодательства, судопроизводства и т. д., то есть в официально-деловой сфере [20, с. 13]. Что касается терминологичности, то вслед за Хижняком, мы считаем, что терминологичным является любое слово или словосочетание, которое выступает в номинативной функции, а также обозначает ключевое понятие элемента правовой нормы (гипотезы, диспозиции, санкции).
Терминология права представляет собой специфическую систему, которая предопределяется использованием слова для обозначения ключевых элементов нормы права, а также развитием родовидовых отношений с другими терминами. Также необходимо отметить, что данная система характеризуется стремлением к однозначному употреблению, отсутствием эмоционально-экспрессивных и стилистических синонимов, проявлением оценочного фактора и не обязательным наличием у терминов дефиниций, что является для юридической терминологии характерным явлением. Сами юристы так объясняют факт наличия недефинированных терминов: «Дать надлежащую формулу, определяющую юридический термин, это иногда может иметь значение не меньшее, чем иное даже серьезное техническое открытие» [12, с. 132].
Предмет нашего внимания - это сопоставительный анализ юридической терминологии английского и русского языков, и очевидно, что подобное контра-стивное исследование связано с решением практических задач, а именно: с подбором межъязыковых лексических эквивалентов в двух сопоставляемых языках, что соответствует в терминах А. Д. Хаютина терминографическому направлению. Однако, конкретные прикладные задачи невозможно решить, не
рассмотрев, хотя бы кратко, основополагающие теоретические проблемы в области терминологии [22, с. 142-143].
Проводить сопоставительное исследование систем юридических терминов и понятий в английском и русском языках довольно сложно, так как сопоставляются не столько сами термины, сколько разные правовые системы (как известно, существуют глубокие различия между российским кодифицированным и англо-американским прецедентным правом, которые проявляются, в том числе, и на уровне терминологии). Словарное соответствие часто не дает правильного представления о лексической единице, так как за аналогичными терминами в двух языках стоят разные понятия или разный объем значения близких по смыслу понятий. Например, "prosecutor" переводится «прокурор», однако функции этих фигур в системах американского и российского права не совпадают, и американец, услышав слово "prosecutor", представляют себе нечто иное по сравнению с тем, что вкладывает в слово «прокурор» носитель русского языка [18, c. 68].
Для этого, прежде всего, необходимо определить статус термина в лексической системе языка и признаки, отличающие его от нетерминологических лексем. Ф. де Соссюр видит основное отличие терминов от общеупотребительных слов в следующем: «Слово как знак имеет немотивированную, произвольную природу, а термин - знак специальной семиотической системы, обладающей номинативно-дефинитивной функцией: номинативной потому, что термин (как слово) обозначает целый сложный фрагмент из общей системы смыслов» [15, с. 126-127].
При сопоставлении слова и термина можно выделить следующие особенности последнего:
1) соотнесенность значения не с отдельным предметом или явлением, а с классом или родом предметов или явлений;
2) соотношение не с бытовым понятием или общим представлением, а с научным или техническим понятием;
3) необходимость функционирования термина в рамках строго определенной терминосистемы; термин всегда член терминосистемы;
4) более высокая степень абстрагирования от действительности, вплоть до разрыва с ней;
5) связь термина с определенной профессиональной деятельностью, которая требует определенных знаний и обучения для употребления терминологической лексики [5, с. 43].
Приведенные отличия терминологии от общеупотребительной лексики выявлены языковедами. Интересно проанализировать, какие критерии выдвигают юристы при рассмотрении вопроса об отличительных признаках юридического термина. Обратимся к фундаментальному исследованию «Юридическая терминология: формирование и состав» С. П. Хижняка, в котором дается классификация признаков, предъявляемых к термину юристами. По мнению автора, термин должен быть:
1) единым, то есть употребляться в данном законе или ином нормативном акте в одном и том же
смысле, быть однозначным в пределах одной системы;
2) общепризнанным, а не изобретенным законодателем только для данного случая, недопустимо использование термина в каком-то особом смысле;
3) стабильным, т. е. смысл и значение термина не должны изменяться в зависимости от контекста;
4) логически связанным с другими терминами данной системы;
5) соотнесенным с профессиональной сферой употребления [20, с. 56].
Если сравнить рассмотренные выше группы признаков, то становится очевидным, что юристы и лингвисты понимают под термином несколько разные вещи, хотя имеются и сходные критерии. Понимание юристов значительно шире, так как они относят к категории терминов даже слова, которые в текстах законов употребляются в своем основном общелингвистическом значении. Подобные лексемы с точки зрения более строгого лингвистического подхода нельзя отнести к категории терминов, так как не имеется достаточных оснований для терминирования этих понятий.
Как юристы, так и лингвисты отмечают независимость термина от контекста, при этом значение термина раскрывается в его дефиниции, а не в контексте, как это происходит с общеупотребительной лексикой. Таким образом, слово переходит из общелитературного языка в язык профессиональный и становится элементом терминосистемы [21, с. 126128].
В. П. Коровушкин отмечает также, что «принцип терминологической адекватности предполагает, что операционные термины и стоящие за ними понятия определяются таким образом, чтобы достигалась наибольшая адекватность в обозначении сопоставляемых языковых фактов. Дефиниции таких понятий должны быть общими для сравниваемых языков, так как явления, описанные одними терминами, но имеющие разное содержание, теряют свою достоверность» [7, с. 42].
Образность терминологии на первый взгляд звучит парадоксально, так как мы все привыкли к постулату о термине как знаке научного или технического понятия, в котором ничего эмоционального и экспрессивно окрашенного не остается. Ведь специальное понятие состоит из предметных, классифицирующих признаков денотативного характера. И, действительно, в референте термина-знака нет никакой экспрессии, а есть только указание на связи с другими такими же родственными понятиями и на место среди них. Но это уже потом, когда мы входим в терминологическое поле и «думаем» этими специальными понятиями. А на начальной стадии восприятия термина, особенно нового термина или термина незнакомой области знания, мы пытаемся понять его, опираясь на образность его словесной формы [16].
Таким образом, в рамках задачи декодирования образной формы лексики в научном дискурсе мы «просеиваем» все потенциальные термины через три «сита»:
1) слова, реализующие свое образное прямое значение независимо от того, встречаются ли они как самостоятельные слова или используются в словосочетаниях;
2) слова, образная составляющая значения которых выполняет функцию родовидового или содержательного признака специального понятия в данном контексте. Здесь мы имеем дело с терминами, созданными из обычных и специальных слов по существующим моделям терминообразования, в основе которого лежит метонимический или метафорический перенос признака. В этом случае образная составляющая переходит в логическую. Признак образного значения становится признаком специального понятия;
3) собственно термины, лексическая форма которых однозначно закреплена за специальными, как правило, базовыми понятиями данной предметной области. Мы их воспринимаем как «чистые» термины, содержание которых известно специалистам и раскрывается только в научной дефиниции. Слушатель или знает, или не знает научный термин. Но за лингвистической формой закрепляется целостный «образ» специального понятия. При этом образная природа термина обеспечивает понимание термина, немотивированного для слушателя, когда по ходу лекции термин поясняется, толкуется и определяется через образные лексические единицы [16, с. 46-48].
Присутствие подобной лексики (образных и оценочных лексических единиц) может существенным образом повлиять на звучание научного текста, которому, как правило, не свойственна образность и экспрессия. Научное изложение рассчитано на логическое, а не на эмоциональное чувственное восприятие [6, с. 154].
Говоря об экспрессивных средствах языка, необходимо отметить, что, по утверждению многих исследователей, их употребление не свойственно научному стилю. Эмоциональная окрашенность речи не способствует достижению точности, логичности, объективности и абстрактности изложения. Однако, как утверждает И. Р. Гальперин, «это не значит, что в научных произведениях вообще не встречается образная речь. Образность в научной прозе - это средство проявления индивидуальной манеры изложения, которое само по себе не является обязательным для стиля научной прозы. Образность обычно усиливает, оттеняет уже аргументированную логически мысль» [4, с. 424].
Сущность языка проявляется в трех функциях: коммуникативной, когнитивной и кумулятивной. Взаимодействие логического и образного в языке попытаемся проследить на материале терминологии, как особой лексики языка, семантика которой совмещает образную картину мира и специальное знание. «Понимание» языка науки обеспечивается, прежде всего, спецификой семантики термина-знака, способностью одновременно реализовать образный языковой план выражения и понятийный план содержания.
Показательным примером может быть термин bar1 и его русские соответствия, которые являются словами разного семантического объема. Online Etymology Dictionary предлагает следующие значения слова bar: late 12 c., "stake or rod of iron used to fasten a door or gate", from O. Fr. barre (12 c.) "beam, bar, gate, barrief'. Meaning "bank of sand across a harbour or river mouth" is from 1580s, probably so called because it was an obstruction to navigation. Behind bars "in prison" is attested by 1934, U.S. Bar - "whole body of lawyers, the legal profession", 1550s, a sense which derives ultimately from the railing that separated benchers from the hall in the Inns of Court. Students who had attained a certain standing were "called" to it to take part in the important exercises of the house. After c. 1600, however, this was popularly assumed to mean the bar in a courtroom, which was the wooden railing marking off the area around the judge's seat, where prisoners stood for arraignment and where a barrister stood to plead. As the place where the business of court was done, bar in this sense had become synonymous with "court" by early 14 c.; bar c. 1300, "to fasten (a gate, etc.) with a bar", from bar (1); sense of "to obstruct, prevent" is recorded by 1570s. Expression bar none "without exception" is recorded from 1866 [24].
Обращаясь к Black's Law Dictionary, который традиционно считается авторитетным юридическим словарем в области права в США, находим дефиницию bar в юридическом дискурсе: bar, n. (14 c) 1. In a courtroom, the railing that separates front area, where court business is conducted, from the back area, which provides seats for observers; by extension, a similar railing in a legislative assembly <the spectator stood behind the bar>. 2. The whole body of lawyers qualified to practice given court or jurisdiction; the legal profession, or an organized subset of it; 3. A particular court or system of courts <case at bar>. 4. BAR EXAMINATION <Pen-darvis passed the bar>. 5. A barrier to or the destruction of a legal action or claim the effect of a judgment for the defendant <a bar to new lawsuit>. 6. A plea arresting a law or legal claim <the defendant filed a bar>. 7. Patents. Statutory preclusion from patentability, based on publication, use, sale, or other anticipatory activity that occurred before an invention's critical date and thereby negated the invention's novelty. 8. Trademarks. Statutory preclusion of certain marks from listing on the Principal Register. Bar, vb. (16 c) to prevent or prohibit, esp. by legal objection <the statute of limitations barred the plaintiff's wrongful death claim> [23].
Англо-русский полный юридический словарь предлагает следующие дефиниции: 1) барьер, за которым находится суд; часть судебного помещения, находящаяся за барьером; 2) барьер, отделяющий место заседаний законодательного органа; 3) суд в полном составе; судебное присутствие; 4) адвокатура; коллегия адвокатов; 5) пресекать, прекращать, преграждать, исключать, запрещать; покрывать давностью, погашать; 6) прекращающий/аннулирующий
1 Данные примеры были найдены нами в ряде юридических текстов, в частности касающихся эстоппель.
фактор; 7) возражение ответчика, являющееся достаточной защитой против иска [1].
Таким образом, образность сохраняется только в первом и втором значениях.
Используя Online Etymology Dictionary, рассмотрим значения юридического термина estoppel: estoppel (n.) 1530s, from Old French estopail, literally "bung, cork," from estoper (see estop); estop (v.) 1530s, from Anglo-French estopper "to stop, bar, hinder" (especially in a legal sense, by one's own prior act or declaration), from Old French estoper "plug, stop up, block; prevent, halt" (also in obscene usage), from estope "tow, oakum", from Latin stuppa "tow" (used as a plug); see stop (v.) [24].
Black's Law Dictionary определяет данный термин следующим образом: estop, vb. (15 c) to bar or prevent by estoppel. Estoppel, n. (16 c) 1. A bar that prevents one from asserting a claim or right that contradicts what one said or done before or what has been legally established as true. 2. A bar that prevents the relitigation of issues. 3. An affirmative defense alleging good-faith reliance a misleading representation and an injury or detrimental change in position resulting from that reliance [23].
Далее обратимся к Англо-русскому полному юридическому словарю: estop - лишать права возражения, лишать сторону права ссылаться на какие-либо факты или отрицать какие-либо факты; estoppel - лишение права возражения, лишение стороны права ссылаться на какие-либо факты или отрицать какие-либо факты; процессуальный отвод [1].
Образность в переводе, скорее всего, будет потеряна.
Последнему, рассматриваемому нами в данной статье, термину bind соответствует следующая дефиниция в Online Etymology Dictionary: Old English bindan "to tie up with bonds" (literally and figuratively), also "to make captive; to cover with dressings and bandages" (class III strong verb; past tense band, past participle bunden), from Proto-Germanic *bindan (cognates: Old Saxon bindan, Old Norse and Old Frisian binda, Old High German binten "to bind", German binden, Gothic bindan), from PIE root *bhendh- "to bind" (see bend). Intransitive sense of "stick together" is from 1670s. Of books, from c. 1400 [24].
Black's Law Dictionary определяет данное слово так: bind, vb. (15 c) 1. To firmly tie, restrain, or confine with a cord, chain, or the like <to bind a prisoner>. 2. To impose one or more legal duties on (a person or institution) <the contract binds the parties> <courts are bound by precedents>. 3. To place (oneself) under constraint or duty to perform <he bound himself to deliver the goods on that day>. 4. To make obligated by means of a binder. See BINDER. 5. Hist. To indenture; to legally obligate to serve <to bind an apprentices> [23].
Англо-русский полный юридический словарь: bind обязывать, связывать обязательством, создавать обязательство [1].
Можно сделать вывод, что в данном случае образность частично сохраняется.
Выводы.
В связи с этим, по нашему мнению, существует насущная необходимость проводить не просто сопоставительный анализ отдельных терминов и описывать способы их перевода с английского языка на русский или с русского языка на английский, а провести комплексное контрастивное исследование терминологических систем по отдельным отраслям права.
Литература
1. Англо-русский полный юридический словарь / сост. А. С. Мамулян. - М., 1993.
2. Большой юридический энциклопедический словарь / под ред. А. Б. Барихина. - М., 2004.
3. Будагов, Р. А. Введение в науку о языке / Р. А. Бу-дагов. - М., 1958.
4. Гальперин, И. Р. Очерки по стилистике английского языка / И. Р. Гальперин. - М., 1958.
5. Головин, Р. Ю. Лингвистические основы учения о терминах / Р. Ю. Головин, Б. Н. Кобрин. - М., 1987.
6. Губарева, О. Н. Сопоставительный анализ способов метадискурсивной организации англоязычных и русскоязычных научно-учебных текстов по экономике: дис. ... канд. филол. наук / О. Н. Губарева. - М., 2011.
7. Коровушкин, В. П. Основы контрастивной социо-лектологии / В. П. Коровушкин. - Череповец, 2005. - Ч. I.
8. Малюкова, Е. В. Различные подходы к определению понятия «термин» и «терминология» в юрислингвистике / Е. В. Малюкова // Материалы международной заочной научно-практической конференции «Современные тенденции общественных наук: политология, социология, философия». - Новосибирск, 2011. - С. 1-5.
9. Милославская, Д. И. Системное описание юридической терминологии в современном русском языке: дис. ... канд. филол. наук / Д. И. Милославская. - М., 2000.
10. Михайловская, Н. Г. О формировании и функционировании юридической лексики / Н. Г. Михайловская // Терминология и культура речи. - М., 1981. - С. 110-123.
11. Пиголкин, А. С. Язык закона / А. С. Пиголкин. - М., 1990.
12. Полянский, Н. Н. О терминологии советского закона / Н. Н. Полянский // Проблемы социалистического права. - М., 1938. - №5 - С. 132.
13. Реформатский, А. А. Введение в языковедение / А. А. Реформатский; под ред. В. А. Виноградова. -М., 1996.
14. Реформатский, А. А. Мысли о терминологии / А. А. Реформатский // Современные проблемы русской терминологии. - М., 1986. - С. 163-198.
15. Соссюр, Ф. де. Труды по языкознанию / Ф. де Сос-сюр. - М., 1977.
16. Табанакова, В. Д. Логическое и образное в научном дискурсе / В. Д. Табанакова // Вестник Челябинского государственного университета. - 2011. - №24 (239). -С. 46-48.
17. Толковый словарь русского языка / под ред. Д. Н. Ушакова. - М., 2004.
18. Томсон, Г. В. Немецкий язык. Курс юридического перевода (гражданское и торговое право) / Г. В. Томсон. -М., 2004.
19. Хаютин, А. Д. Термин, терминология, номенклатура / А. Д. Хаютин. - Самарканд, 1972.
20. Хижняк, С. П. Юридическая терминология: формирование и состав / С. П. Хижняк. - Саратов, 1997.
21. Чиронова, И. И. Сопоставительный анализ юридических терминов в английском и русском языках: возмож-
ности и перспективы / И. И. Чиронова // Вопросы филологических наук. - 2007. - №6 (29). - С. 126-128.
22. Чиронова, И. И. Теоретические основы анализа юридической терминологии / И. И Чиронова // Современные гуманитарные исследования. - 2007. - №6. - С. 142148.
23. Garner Bryan. Black's Law Dictionary. 10th Edition. -Thomson West, 2014.
24. Online Etymology Dictionary. - URL: http://www. etymonline.com/
УДК 82-1/-9
А. Н. Ларионова
Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Н. В. Володина
Череповецкий государственный университет
АВТОРСКОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ КАК ЖАНР («МОИ ЛИТЕРАТУРНЫЕ И НРАВСТВЕННЫЕ СКИТАЛЬЧЕСТВА» А. А. ГРИГОРЬЕВА)
В статье рассмотрены основные жанровые особенности авторского предисловия как элемента художественного текста на примере предисловия к воспоминаниям А. А. Григорьева «Мои литературные и нравственные скитальчества». В рамках исследования были использованы работы ведущих отечественных и зарубежных литературоведов, рассматривающих авторское предисловие как компонент художественного текста, определяемый его эстетической природой и входящий в общий авторский замысел о мире, изображенном в произведении.
Авторское предисловие, рама произведения, герой воспоминаний, читатель.
The article considers the main genre features of the author's preface as an element of a literary text on the example of the preface to A.A. Grigorev's memoirs "My literary and moral wandering". The author deals with the works of leading Russian and foreign literary critics, considering the author's preface as a component of a literary text, determined by its aesthetic nature and included in the total author's intent about the world depicted in the work.
Author's preface, work frame, hero of memoirs, reader.
Введение.
Исторические изменения жанровых форм в литературе - одна из важнейших проблем современного литературоведения. Наряду с традиционными формами литературного мышления, авторское предисловие, прошедшее длительную историю развития, отличается многообразием своих конкретных, уникальных воплощений.
Особое значение предисловия к художественному произведению было обозначено - в отечественной литературе - еще древнерусскими авторами, которые использовали его как важнейший ресурс в установлении контактов со своими читателями. Современное литературоведение определяет предисловие как «регулярный фактор», «вечную форму <...> выражения разного рода отношений по поводу произведения или книги», «оно сопутствует неизменно литературе, начиная с древности и до наших дней.» [11, с. 100].
Основная часть.
В настоящее время активизировалось внимание исследователей к так называемым «затекстовым» структурам, к каковым относят и предисловие - в комплексе с именем автора, заглавием произведения, подзаголовком, посвящением, эпиграфом. Предполагается, что указанные структуры «в своем системном отношении становятся основой смыслообразования», а значит, могут считаться «заглавием» произведения
[13, с. 39]. Кроме того, предисловие рассматривается и в ряду форм, определяемых как «рама произведения»: наряду с именем автора, заглавием, подзаголовком, посвящением, эпиграфом, оглавлением, послесловием, авторскими примечаниями, предисловие выполняет «организующую роль» - «придает произведению характер завершенности, усиливает его внутреннее единство, <. > обнаруживает присутствие автора в произведении, его ориентацию на определенного адресата» [9, с. 848]. При этом рамочные компоненты предлагается рассматривать «не по отдельности, а в их связи друг с другом и с основным текстом произведения, так как в художественном целом выполняемые ими функции могут перераспределяться» [9, с. 849].
Иное понимание предисловия, «как феномена художественного сознания и способа создания литературно-художественной реальности» [8, с. 219] связано с вопросом интенциональности предисловия, которое у читателя чаще всего ассоциируется с автором произведения, авторской концепцией мира и художественного творчества. Д. С. Лихачев определил процесс художественного «познания» как «подсказывание» читателю того, в чем заключается дух и суть авторского творения: «В искусстве познающий (слушатель, читатель, зритель) творит вместе с автором или помимо автора, но по его подсказке» [10, с. 11]. М. М. Бахтин называл автора «авторитетным руководителем» читателя, «активным руководителем
