CC BY
32
Филология. Текстология
DOI: 10.31862/2500-2953-2022-3-9-26 Я.Б. Яхонтова
Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, 119991 г. Москва, Российская Федерация
Образ ласточки
в греческом календарном фольклоре от античности до наших дней
Работа посвящена исследованию образа ласточки в древне- и новогреческом весеннем календарном фольклоре. Цель работы: на основании методологии этнолингвистического анализа Н.И. Толстого, а также анализа композиции и мотивов календарных песен, предложенного Т.А. Агапкиной, рассмотреть структуру греческих закличек, приуроченных к встрече весны и первой ласточки. Обрядовые элементы наделены продуцирующей (яйцо, листья плюща) и переходной (образы ласточки, моря, пустыни) символикой. Структура и символика обряда, а также обрядового текста сохранились от античности до наших дней, что указывает на диахроничность и непрерывность греческой культуры, а присутствие образа ласточки в календарном фольклоре других стран балканского языкового союза может свидетельствовать о наличии некоего общего фракийского субстрата. Ключевые слова: ласточка, встреча весны, весенние обряды, народный календарь, продуцирующая символика, бинарные оппозиции
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Яхонтова Я.Б. Образ ласточки в греческом календарном фольклоре от античности до наших дней // Рема. к 1пета. 2022. № 3. С. 9-26. DOI: 10.31862/2500-2953-2022-3-9-26
© Яхонтова Я.Б., 2022
Контент доступен по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License The content is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 International License
DOI: 10.31862/2500-2953-2022-3-9-26 Ya.B. Yakhontova
Lomonosov Moscow State University, Moscow, 119991, Russian Federation
The figure of the swallow in Greek calendar folklore from antiquity to the present day
The paper presents the study of the figure of the swallow in the ancient and modern Greek spring calendar folklore. The paper aims at exploring the structure of the Greek ritual texts, associated with the meeting of spring and the first swallow with regard to the methodology of the ethnolinguistic analysis by N.I. Tolstoy, as well as the analysis of the composition and motives in calendar songs proposed by T.A. Agapkina. Ritual elements have producing symbols (egg, ivy leaves) and transitional symbols (images of a swallow, sea, desert). The structure and the symbolism of the rite, as well as the ritual text, have been preserved from antiquity to the present day, which indicates diachronicity and continuity of the Greek culture. The presence of the figure of a swallow in the calendar folklore of other countries of the Balkan sprachbund (Balkan language area) may serve as an argument for a common Thracian substrate.
Key words: swallow, meeting of spring, spring rites, folk calendar, producing symbols, binary oppositions
FOR CITATION: Yakhontova Ya.B.The figure of the swallow in Greek calendar folklore from antiquity to the present day. Rhema. 2022. No. 3. Pp. 9-26. (In Rus.) DOI: 10.31862/2500-2953-2022-3-9-26
Образ ласточки обладает широкой символикой в мифологическом ш и фольклорном контексте. Ласточка может олицетворять божеств (боги-^ ню Исиду в египетской мифологии, Иисуса Христа - в христианской о символике), а также символизировать начало весны и выполнять роль § посредника между миром живых и миром мертвых в контексте весен© ней календарной обрядности [Топоров, 1988, с. 39]. Ф.А. Елоева в рабо-
1те «"Ласточка" Одиссея Элитиса, или Роль одного поэтического текста
в жизни страны» упоминает о связи греческой ласточки с мотивом воскресающего и умирающего бога - «шумерского Думмузи, арамейского Таммуза, египетского Осириса. В античной традиции - это культы Адониса и Персефоны» [Елоева, 2009, с. 68].
Настоящая работа посвящена подробному исследованию образа ласточки в античном и современном греческом календарном фольклоре. Цель работы: рассмотреть основные греческие мифологические мотивы, связанные с ласточкой, и проанализировать, как они интерпретируются в новогреческом календарном фольклоре, а именно в обряде встречи весны и первой ласточки.
В качестве методологии выбран семиотический анализ, общий структурный анализ ритуала А.К. Байбурина [Байбурин, 1993, с. 38-213], а также элементы этнолингвистического анализа и картографирования Н.И. Толстого [Толстой, 1995Ь, с. 41-43]. При анализе композиции и мотивов обрядовых текстов используется методология Т.А. Агапки-ной, изложенная в монографии «Этнографические связи календарных песен» [Агапкина, 2000, с. 7-17].
Для описания обрядов привлекались все доступные источники, в том числе печатные и электронные, однако основной базой данных послужил фольклорный архив кафедры византийской и новогреческой филологии филологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, собранный в результате полевой работы студентов и преподавателей кафедры в Греции с 1999 по 2020 гг. и включающий материалы из сел восточной части Мани, Перахоры (Аттика), Дарнашских сел (Серрес), с. Колиндрос (Пиерия), Комотини, понтийского села Триллорио (Комотини), островов: Родоса, Карпатоса, Крита, Кипра и Кефалонии.
Работа построена следующим образом: рассматриваются античные представления о встрече весны и первой ласточки, а затем представляется структура новогреческих обходных обрядов с чучелом ласточки, а также примеры обрядов и обрядовых текстов, зафиксированных в различных регионах Греции.
В античной мифологии впервые образ ласточки встречается в мифе § о сестрах Прокне и Филомеле. Миф о ней локализуется либо в Фоки- ° де, либо во Фракии. Филомела, дочь царя Афин, была в гостях у своей ^ сестры Прокны, жены царя Фокиды Терея. Терей подверг Филомелу ^ насилию и, чтобы скрыть свое преступление, вырвал у нее язык. Фило- к мела рассказала об этом сестре вышивкой на ткани. Разъяренная Прокна о убила своего сына от Терея, Итиса, и накормила мужа его мясом. Зевс ° превратил Филомелу в ласточку, Прокну - в соловья, а Терея - в удода @ [Зелинский, 1922, с. 89].
Дж. Фрезер описывает, как поступали древние гречанки с дикими ласточками, пойманными в доме: «они поливали их маслом и отпускали на волю с целью отвести несчастье от дома» [Фрезер, 2001, с. 223].
Представления о ласточке как о вестнице весны впервые фиксируются на «Пелике с ласточкой» мастера Евфрония (Аттика, VI-V вв. до н. э.). На ней изображены двое сидящих мужчин, указывающих на летящую ласточку: «Ласточка, вот она, ласточка!» - восклицает один. «Да, клянусь Гераклом!» - отвечает другой. А мальчик кричит: «Вот она!» Мастер добавил: «Наступает весна» [Соколов, 1980, с. 124].
Образ ласточки как вестницы весны в античности описывается в «Фастах» Овидия следующим образом:
Ты мне скажи, почему новый год начинается в холод, Разве не лучше ему в путь отправляться весной? Все зацветает тогда, обновляется год в эту пору, И набухают опять почки на ветвях кустов; Каждого дерева ветвь покрывается свежей листвою, И разрастается вновь злаков трава на земле; Сладостным пением птиц оглашается воздух согретый, Прыгает и по лугам весело резвится скот. Солнце играет, а к нам прилетает ласточка в гости И начинает лепить снова под крышей гнездо; Поле приемлет сошник и опять обновляется плугом. Этот и надо бы срок года считать новиной!
(пер. Ф. Петровского)1
Обходной обряд, посвященный встрече первой ласточки на Родосе, описывается в 200 г. до н. э. у Афинея: дети обходили дома с чучелом ласточки, за что получали угощение. Провозглашая приход весны, они исполняли следующую закличку:
НАв' цАве /eAiSöiv KaXäq &paq ауоиаа, каАоис; ¿viaumuc;, ¿ni уаатера Aeukü, ¿ni vära ^¿Aaiva. naAaßav аи прокикХе1
¿к movoq OlKOU
o'ivou te 6enaarpov тирои te rnvuarpov. Kai nupva /EAi6av Kai AEKißhav
оик änaßEiTai потЕр' аты^Ес; ц Aaßä^Oa. Ei ^¿v ti SäaEic; Ei бе цц, оик ¿аао^Ес;.
1 Публий Овидий Назон. Элегии и малые поэмы / Сост. и предисловие М.Л. Гаспарова. М., 1973. С. 239.
"Н тт в6pav фёры^е; ц то uп¿рвuроv ц тт утагка тт ёаы жвц^¿vаV ^1кра реу ¿ат1, рабгы; vlv огаоце;. Ъу 8г1 т1 ф£р№, цеуа п ферок;. 'Ауо1у' то1уе тт в6раv X£ХlS6vi ои уар yероvте; ¿а^, аХХа паба.
'Прилетела, прилетела ласточка,
принесла хорошую погоду
и хорошие годы,
брюшко белое,
спинка черная.
Вынеси инжирный пирог
из своего дома,
принеси кубок вина
и корзину с сыром.
И подсушенный,
и поджаренный хлеб
любит ласточка.
Отдать его ей или самим угоститься? Если ты нам дашь -
а если откажешь, не найти тебе покоя, -мы захватим дверь, и порог, и хозяйку, которая в доме, она маленькая, ее легко поднять. А если угостишь нас, правильно сделаешь. Открывай, открывай дверь ласточкам, мы же не старики, мы дети2.'
Новогреческий обычай встречать первую ласточку и устраивать обходные обряды первого марта распространен в Греции повсеместно и, по терминологии А. Ван Геннепа, является переходным: «в категорию церемоний перехода входят церемонии, которые сопровождают и, в зависимости от обстоятельств, подтверждают смену года, сезона, месяца» [Ван Геннеп, 1999, с. 161]. Структура обряда такова: дети обходят дома деревни с чучелом ласточки, исполняя заклички x¿Хl6оvíа^ата, ^артцага трауоивга 'мартовские песни' (из экспедиции в Дарнашские села, 2015 г.)3, каХаута тщX£ХlSovа; 'ласточкины колядки'4 [ЕиропоиЛои, Е 1996, а. 81] (Кардица, Серрес), каХаута тщ ауог^ц; 'весенние колядки' § (Кардица, Крит), в которых поется о прилете ласточки из-за моря и при- Ь ходе весны. На примере колядки, зафиксированной в Филиппуполи ^
2 Здесь и далее переводы с греческого выполнены автором статьи.
3 Здесь и далее при описании лексемы в скобках указана местность, в которой она фик-
4 В статье термин «колядка» применяется к греческим весенним закличкам.
[M¿Yaí, 1976, 136]
сируется.
х ©
(нынешний Пловдив, в данный момент находится в Болгарии), мы можем рассмотреть структуру весенних греческих закличек.
Закличку открывает зачин, в котором сообщается о прилете ласточки:
XeAi6öva пёраоЕ an' rrj Маирп ваАаооа Екатое Kai ЛаЛцое Kai уАика кеАацбцое.
[AnoöToAiSou, 1934-1935, ö. 225]
(Ласточка прилетела из-за черного моря. Села, и защебетала, и сладко запела.)
Затем ласточка возвещает о приходе весны, о наступлении марта и конце февраля:
noiövav прытоАаАцое; tov прытокоАо Ki e^ä;. Мартц, Мартц цои ка№, rni Ф^арц yoßepe, к1 äv фАоующ к1 av ттктоц; rnAornipi da цирюц; к1 äv xiovwn; m äv шкюц; näAiv ävoi^n в' avßwqc;.
[Там же, с. 226]
'О ком она впервые заговорила?
О первом ученике и о нас.
Март, Март, мой хороший,
и прекрасный Февраль,
даже если ты будешь гореть и жарить,
то запахнешь летом,
даже если будешь сыпать снегом
и погода будет плохой,
то опять расцветешь к весне.'
обращаются к хозяйке и просят, чтобы она вынесла
Е6 rnArj vоlкокupä. ßäAe Tä тпкш оои Kai от0 опт rni отц x^pa ^a ебы, пои 'pßa^e rnpa фер' ежооохты auyä yiä e^ä; Tä теооepa, m s^na от0 кеAAäpi оои.
[Там же]
Далее ряженые
¡5 им яйца:
'А ты, хорошая хозяйка, надень свои обувки, и в дом, на место, куда мы сейчас пришли, принеси двадцать восемь яиц для нас четверых, ступай в свой погреб.'
В обмен на угощение ряженые желают всех благ хозяевам и жителям дома, также используя противопоставление «пусть в дом войдет Март и уйдут вон вши и блохи»:
ОХо уеш К1' оХо хара, атоv аф£vтr|, т^ кира, т' аХХа уш т6v баакаХо. Ета паба ка( атои; yоvеí;, а' оХои; тои; тои; аuyyеvеí;. Меаа Мартц;, о^ои фиХХо1 о{,' охтро^ аа; тр^у' оí акиХо1, цеаа фíХоl, цеаа фт^ш каí харе;, хоро^ паlхvíSш.
Kаí фето; каí тои хр6vоu каí тои хр6vоu це тщ иуе1'а; аа;. Лц^.
[АпоатоА18ои, 1934-1935, а. 226]
'Здоровье и радость
хозяину и хозяйке,
а всё остальное учителю,
детям и родителям
и всем их родственникам.
Пусть войдёт Март, а уйдут блохи,
пошли вон, враги, пусть вас съедят собаки,
пусть войдут друзья, пусть [к нам] придет изобилие,
радость, танцы и игры.
В этом и в следующем году будьте здоровы. Аминь.'
Таким образом, композиция колядки состоит из зачина, сообщения о приходе весны, просьбе об угощении, величальной или пожелатель-ной части. В колядках различных сел композиционные части могут отсутствовать или следовать в другом порядке, также несколько отличаться могут мотивы и символика. Так, в с. Метра дети обходят дома с чучелом ласточки, украшенным листьями плюща, которые символизируют приход весны и возвращение природы к жизни, и исполняют следующую песню:
Мартц; ца; црте, каí каХы; ца; црте. Та орп тв^оте оí кацпо1 ХоиХоиб^оте
та /eAiSövia ¿p/ouvrai Kai näve onq фыАщ muq. Mäprq, Мартц цои ка№, Kai AnpiAq Aaцnep¿, тц Aa^npq iäq ¿yepeq, rov nanä iaq ¿oeßeq. Мпцке itfvaq. SäAaooa, QäAaooa тцv жpaoe. Ъттое Kai AäAqoe omö профцтои тцv auAtf. Käi' auyä oapaкooтä, Kai nouAiä пevтщooтä, vä vт6ooule то Mäpтц, nouvai yepovтäкl, nouvai mim^Ki. 'О^ы tyuAAoi novnKoi, M¿oa tfAioq Kai xapä, Kai KaArf voiKOKepä.
[Хоирцои^шбои, 1938, ö. 313-314]
'Март к нам пришел,
Добро пожаловать!
Горы расцветают,
луга покрываются цветами,
прилетают ласточки
и летят по своим гнездам.
Март, март мой хороший,
и светлый Апрель,
ты принес нам Пасху,
уважил нашего попа,
Наступил месяц. Море,
море она перелетела,
села и начала щебетать
во дворе пророка,
чтобы нести яйца сорокадневные,
чтобы вылуплялись птички
на Пятидесятницу,
давайте оденем Март,
который старичок,
который голенький.
Пошли вон, вши и блохи!
Пусть войдет солнце и радость,
и хорошая хозяйка!'
§ Хозяйка угощала ряженых пирожками и яйцами, а те давали ей вза-
о мен листья плюща, которые нужно было поставить в куриные гнезда, § «чтобы куры лучше неслись» [Хоир^ои^шбои, 1938, а. 314]. Здесь март Э представлен в образе старика, который, вероятно, противопоставлен детям, поющим колядки.
В с. Силиврия существует поверье, что ласточка прилетает на Благовещение. Увидев первую ласточку, произносят следующий текст:
XeXi6övi yupioe rnAornipi цирюе. Лфка оико Kai oтaф6Äl Kai отаир0 Kai AixviOTqpi к' цАва к' qupa тц фаАш ц' пои Trjv фиАау' ц кера ц'.
[£шцоиАп SapavTii, 1939, ö. 31]
'Ласточка вернулась, летом запахло.
Я оставила инжир и виноград, крест и вилы.
Я прилетела и нашла гнездышко, которое берегла5 хозяйка.'
В данном случае инжир, виноград и вилы являются символами осенних календарных праздников [MEyac;, 1976, ö. 233]. Ласточка также говорит «я оставила крест», т.к. она улетела осенью и «оставила» праздник Воздвижения Креста Господня (Тц; и^ыоеы; той Етаирои) [Там же, с. 236]. Эта осенняя символика противопоставлена приходу весны.
Подобный текст фиксируется в с. Кастаньес, однако там упоминается клевер, который является символом весны (в Греции он растет только весной, когда прилетают ласточки):
Лфка оико rni oтaф6Äl rni отаир0 rni Äixvimjpi црва к' цира т0 тр^иАМ nav' отои цахащои тц цитц тогр, то{р, то{р, то{р, тогр.
[£шцоиАп SapavTii, 1939, ö. 31-32]
'Я оставила инжир и виноград, к
крест и вилы. Е
гг 6 °
Я прилетела и нашла клевер g
на кончике ножа. Ь
Чирик-чирик, чирик-чирик.' ^
ск
X
I—
--о
5 Считалось, что нельзя портить ласточкины гнезда или ловить ласточек, чтобы § не выпадали волосы [£тсфоиАг| £apavir|, 1939, ö. 31]. §
6 Когда прилетала ласточка, клевер срезали под корень кончиком ножа и отваривали Ö вместе с остальными травами [£тацоиАг| SapavTii, 1939, ö. 31].
В с. Аграфа (Фессалия) пели:
Афка, аико каг атащбш кг атааирб кг аvвqцоuvíтаа, уираа таои, беv та @рща Матар-Матар, Лíатар-Лíатар.
[M¿Ya^, 1950, о. 20]
'Я оставила инжир и виноград и крест, и стог сена, я вернулась и не нашла этого, чирик-чирик, чирик-чирик.'
В с. Меленитси (Серрес) колядующие упоминали в текстах, которые исполняли, фигуру школьного учителя, вероятно, потому что он организовывал детские обходные обряды:
XеЛlб6vа ¿рхетаь ап' тц Маирц ваЛаааа ваЛаааа епераае, екатае ка1 ЛаЛцае ЛаЛпае вааЛка ураццата пои цаваlvаv та па1бш атоv баакаЛо ЛаакаЛо; ца; еатеЛ vа ца; быаете пте аиуа, ет беv ца; быаете аиуа аа; паíрvоuце т^ кАаааарш
[Враооп, 1995, о. 50]
'Ласточка прилетает из-за Чёрного моря, море перелетела, села и запела, пропела царские буквы, которые учили дети у учителя.
Учитель нас отправил, чтобы вы нам дали пять яиц, а если не дадите нам яйца, мы у вас заберем несушку.'
В с. Сианна (Родос) обрядовый текст представлен следующим образом:
XeäiSövi пёта^е,
X qvpev nüpyov ki ёкатае,
о ^ к' ехацоке№6цае:
о ь Мартц, Мартц цои каМ,
Kai AnpiAq ваицаатё,
CK oaoi '^ei; oi цавцтё;
X |_ ^adq^voi ещеате
о ^ о v'ayopaZou^ev ефта,
X va nouÄou^ev ¿екаефта.
© To Kpaai це; ато noTqpi,
Kai та аика ато ^av^Äi
18
ка1 т'аиуа це; ото каЛав1. Аоате ца; т^ 6рvlва ца;, цП ца; уер'о 6аакаЛ6; ца; к' е/ете то крща ца; ка1 т^ ацаpтíаv ца;. Пои пты пои т' аvaфЛlа аа; е/е1 ц1а перютера. Луо^ете т^ пбрта аа; vа поuцеv каЛцапера.
[Ауаотаошбп, 1910, о. 4-5]
'Прилетела ласточка,
нашла башню и села,
и громко защебетала:
Март, Март, мой хороший,
и прекрасный Апрель,
сколько нас учеников,
все мы ученые -
купим семь,
продадим семнадцать.
Вино в стакане,
инжиры в платке,
а наши яйца в корзине.
Дайте нам несушку,
чтобы нас не отлупил наш учитель,
а то вы будете виноваты
за ту беду, что с нами случилась.
У вас на чердаке
находится голубка.
Откройте дверь,
чтобы мы сказали «Добрый вечер».'
На Крите ряженые соединяют тростинки так, что они образуют крест, и украшают его ветками деревьев, цветами, колосьями пшеницы и ячменя, миндалем, бобами, мартовским оберегом. Эта конструкция называется каЛаут(атра7. Перед входом в дом ряженые разбрасывают бусины и исполняют следующие тексты: к
х
'О^ы уиЛЛо1 ка1 корyюí °
бфцбе; ка1 цпоvтlкоí Ь
коЛюаире; ка1 Aшк6vш ^
vа уирЦете ат' а6р1а8. ^
X
о
--о
7 №атора Е. Мартш^ | Мартг|^. URL: http://41dimotikoher.blogspot.com/2014/04/blog- § post.html ©
8 Там же.
'Пошли вон, вши и блохи, змеи и мыши, ящерицы и халциды, возвращайтесь в горы.'
О Мартц; црве це харе; ка1 це броа1е; уецато;, 6Ла та ¿хуц та кака vа цц tyаvr| ц фаvlа vты;,
фиЛЛо1 ка1 коруо^ 6ф1бе; ка1 цпоvтlкоí коЛюаире; ка1 Л1ак6та,
апои т' афеvтlкоu то атрыца. То хеЛl66vl vа 'рхета1, ато апт vа фыЛеиуе1, ка1 vа той 8í8ете вроуц vа паíрvеl vа цюевуе1 vа ща^е1 е1; т^ ерццо, vа е^а1 фортыц¿vо, vа трые1 vа еифрамета1 к1 аит6 то pЛоцц¿vо быте ка1 ца; тоv к6по ца;, 6,т1 е^а1 о орюц6; аа; ка1 о Хрют6; ца; пттоте vа е^а1 о роцв6; аа;, Xр6vоu; поЛЛои; vа аете, птта еuтuхlац¿vоl аыцапка ка1 фихша vа еíате еuтuхlац¿vоl.9
'Пришел Март, полный радости и прохлады,
и пусть он не будет показывать всех плохих животных.
Пошли вон, вши и блохи, змеи и мыши,
ящерицы и халциды,
пошли вон из-под хозяйского матраца.
Пускай придет ласточка и совьет гнездышко в доме,
чтобы вы ее кормили и чтобы [потом] она улетела,
чтобы, когда она полетит в пустыню, она имела вес,
чтобы она ела и была довольна, благословенная,
воздайте и нам за наш труд, что сами пожелаете,
и пусть Христос всегда вам помогает,
живите много лет, будьте всегда счастливы
и душой, и телом.'
CK
X |_
о ^
о
ь £
CK
X |_
о ^
о
X ©
Пустыня, вероятно, в данном тексте является метафорой загробного мира, куда ласточка улетает, а затем возвращается с приходом весны, а потому обладает переходной символикой.
В настоящее время обряд встречи весны и первой ласточки в Греции существует в виде реконструкции: в школах и локальных культурных сообществах первого марта устраивают праздник встречи весны, в рамках которого изготавливают чучело ласточки и поют мартовские колядки.
Образ ласточки встречается также в традициях других балканских народов. В греческих похоронных песнях о сооружении могилы ласточка призвана передавать сообщение от мертвых к живым, т.к. ей отводится роль посредника между «верхним» и «нижним» миром, поскольку она
9 Папа6йкг| Z. KaAavra тг^ avoi^K URL: http://iscreta.gr/2017/03/%CE%BA%CE%AC% CE%BB%CE%B1%CE%BD%CF%84%CE%B1-%CF%84%CE%B7%CF%82-%CE%AC%C E%BD%CE%BF%CE%B9%CE%BE%CE%B7%CF%82/
наделена способностью летать по горизонтали и по вертикали, а также обладает речью [Цивьян, 2008, с. 272-273]. В Болгарии и Македонии ее прилет приурочен к Благовещению или дню Сорока мучеников [Гура, 1997, с. 624]. Ласточка на Балканах наделена речью и считается ученой птицей: в Хорватии верят, что она знает латынь, и передают ее пение латинскими словами, в болгарских песнях их называют граматици 'ученые, книжники', в Сербии про начитанных людей говорят, что «они умудрены, как ласточка» [Там же, с. 630].
Также с ласточкой связан ряд этиологических легенд. В Пловдиве существовала легенда, согласно которой в ласточку превратилась девушка, выданная замуж за солнце или за разбойника, а потом сбежавшая [Там же, с. 619]. В некоторых югославских легендах она представлена в виде сестры, оплакивающей смерть брата, две другие сестры которой с горя превратились в кукушку и змею [Там же]. Возможно, что эти легенды восходят к мифу о Прокне и Филомеле. Повсюду на Балканах первого марта существует традиция повязывать на запястье «Мартеницу» - браслет из красной и белой нитей, согласно поверью, призванный защитить от солнца. Т.В. Цивьян подчеркивает связь ласточки с балканскими бело-красными оберегами: подобно ласточке, «Мартеница» двуцветна, и это контрастное сочетание цветов олицетворяет «свет и тьму, наш мир и нижний мир [Цивьян, 2009, с. 48-49]. В Софийском округе, увидев первую ласточку, детям на запястье повязывают красную нить, «чтобы ребенок был здоров» [Гура, 1997, с. 626]. У восточных славян существует традиция бросать камушек вслед первой ласточке, «чтобы не было прыщей, веснушек и солнечных ожогов» [Там же, с. 619].
Проанализировав вышеперечисленные обрядовые тексты, мы можем сделать следующие выводы о символике и этнолингвистической географии обряда встречи первой ласточки:
Образ ласточки в древне- и новогреческой календарной обрядности символизирует посредника, приносящего новую жизнь, обновление, весну и Пасху «из-за черного моря» [Елоева, 2009, с. 66-67]. Ласточка может летать по горизонтали и по вертикали, она наделена речью, § а также сочетает в себе черный и белый цвета. Согласно Т.В. Цивьян, ° это позволяет отвести ей роль «медиатора» между верхним и нижним § мирами [Цивьян, 2008, с. 272-273]. Летая за море и из-за моря, ласточка ^ совершает «путь туда-обратно», «маршрут Харона», перевозчика умер- ^ ших душ через реку [Цивьян, 1999, с. 347-348]. о
В рассмотренных закличках мы можем рассмотреть следующие § бинарные оппозиции, которые выделяют Н.И. Толстой [Толстой, @ 1995а, с. 151-166], а также В.Н. Топоров и В.В. Иванов [Иванов, Топоров,
1965, с. 65-180]: чет - нечет (колядующие просят у ласточки или у хозяйки четное количество яиц, а компонет «чет» ассоциируется с достатком [Иванов, Топоров, 1965, с. 91]), верх - низ и юг - север (ласточка может летать по горизонтали и по вертикали), море - суша (ласточка прилетает «из-за черного моря»), весна - зима (в закличках в Филиппуполи и с. Метра апеллируют к месяцам Марту и Февралю), белый - черный (ласточка двуцветна), свой - чужой, внешний - внутренний (колядующие исполняют тексты на пороге дома, не заходя внутрь, а затем просят хозяйку вынести из дома угощение, чтобы совершить ритуальный обмен, также в конце колядок звучит призыв, чтобы дом покинули вши и блохи, а здоровье и радость вошли внутрь). Данные оппозиции можно обобщить как противопоставление «жизнь - смерть», «мир живых - мир мертвых». Граница между этими мирами стирается благодаря посредничеству ласточки и контакту колядующих с хозяйкой дома, и контакт между двумя мирами является метафорой вечной жизни и, как следствие, изобилия и плодородия [Цивьян, 2008, с. 271].
Прочие элементы закличек (яйцо, клевер и листья плюща) также обладают продуцирующей символикой. Вероятно, не случайно колядующие совершают ритуальный обмен именно с хозяйкой дома, олицетворяющей женское плодородное начало. Зеленые листья плюща которые ряженые дают хозяйке (с. Метра), являются метафорой прихода весны и оживания природы. Животные, которых ряженые призывают «пойти вон из дома» (вши, блохи, мыши, змеи, ящерицы), известные также и в славянской мифологии, являются хтоническими животными [Агапкина, 2002, с. 53-54], которые выходят из-под земли и могут быть опасны для людей во время переходного периода. Вероятно, их образы противопоставлены не только весне и радости, которые должны «войти в дом», но и образу самой ласточки: Т.В. Цивьян упоминает, что в иерархии мирового дерева птицы занимают верх/крону, а хтонические животные - низ/корни [Цивьян, 2008, с. 240].
В рассмотренных колядках можно выделить следующие мотивы:
1) прилет ласточки, которая сносит яйца;
2) прилет ласточки, которая приносит весну/лето и Пасху;
° 3) наступление месяца марта, который приносит весну/лето и Пасху;
4) ласточка щебечет о буквах и о местном учителе; ^ 5) учитель посылает ряженых, чтобы они попросили яиц у хозяйки;
к 6) христианские мотивы («Пусть Христос вам всегда помогает»,
о о. Крит).
В одной закличке может встречаться сразу несколько мотивов, они @ не приурочены к определенному ареалу и универсальны для всех реги-
1онов Греции. Можно выделить и некоторые локальные особенности
о
в мотивах колядок: в селах Силиврия, Кастаньес, Кессани в текстах упоминаются вилы (вероятно, потому что в начале весны вилами отделяли злаки от соломы), в с. Кастаньес упоминается «клевер на кончике ножа» (в пояснении к обрядовому тексту данная строчка объясняется тем фактом, что в начале весны кончиком ножа срезают дикие травы для приготовления блюда из вареной травы «хорта», и клевер входит в состав этого блюда), в с. Силиврия ласточка прилетает в гнездо, «которое берегла для нее хозяйка», что связано с запретом портить ласточкины гнезда, нарушение которого грозит выпадением волос. Нетипичной с точки зрения структуры и образности является колядка, записанная на Крите: она начинается с изгнания из дома блох, мышей и змей, а затем колядующие призывают хозяев «накормить ласточку, чтобы она довольная вернулась в пустыню». В древней колядке, записанной на Родосе, также присутствует призыв накормить ласточку. Стоит отметить, что образ ласточки, прилетающей «из-за черного моря», характерен для северных регионов, в прочих исследуемых регионах не уточняется, откуда она прилетела, в с. Силиврия ласточка прилетает «из пустыни», а на Крите она должна вернуться в пустыню.
Рассматривая образ ласточки как вестницы весны на балканском фоне, можно отметить, что ласточка в других балканских традициях представлена как птица, приносящая весну, а также как ученая птица, наделенная речью. Новогреческий обряд встречи первой ласточки имеет немного отличий от древнегреческого: структура и символика обрядов полностью совпадают, обрядовые тексты тоже близки с точки зрения структуры и содержания. В новогреческих обрядах роль «медиатора» выполняет все та же ласточка, дети просят у хозяйки также яйца, инжир и вино (Родос), конструкцию с ласточкой они также украшают листьями плюща или другими растениями и цветами. Новогреческий обрядовый текст, наиболее близкий к древнему, фиксируется на Родосе, однако структура и мотивы универсальны для всех новогреческих текстов. Древнегреческая колядка была зафиксирована на Родосе, однако традиция встречать первую ласточку также имеет широкое распространение в Северной Греции. Вероятно, это обусловлено тем, что миф о Фило- § меле, превращенной в ласточку, локализовался на территории Фокиды ° и Фракии. Также возможно, что именно поэтому ласточка прилетает ^ «из-за черного моря» в колядках северных регионов - потому что там ^ она воспринимается как гость из другого мира. Такая близость грече- к ской традиции к античной свидетельствуют о непрерывности и диахро- о ничности греческой культуры. Также присутствие образа ласточки ° в поверьях и легендах Балкан может свидетельствовать о наличии неко- @ его общего фракийского субстрата.
Так, образ ласточки в греческом обряде встречи весны сохранился от античности до наших дней, в настоящий момент обряд существует в виде реконструкции на школьных и официальных праздниках. Сохранилась также общая структура обряда и обрядового текста, общая символика (листья плюща, яйца, инжир, вино). Эта продуцирующая символика указывает нам на семантику смерти и воскрешения, обновления и вечной жизни и принадлежность обряда к культу умирающего и воскресающего бога, а сходство между древним и современным обрядом -на диахроничность и непрерывность греческой культуры.
о
о
о
Библиографический список / References
Агапкина, 2000 - Агапкина Т.А. Этнографические связи календарных песен. Встреча весны в обрядах и фольклоре восточный славян. М., 2000. [Agapkina T.A. Etnograficheskie svyazi kalendamykh pesen. Vstrecha vesny v obryadakh i folklore vostochnykh slavyan [Ethnographic connections of calendar songs. The meeting of spring in the rituals and folklore of the Eastern Slavs]. Moscow, 2000.]
Агапкина, 2002 - Агапкина Т.А. Мифопоэтические основы славянского народного календаря. Весенне-летний цикл. М., 2002. [Agapkina T.A. Mifopoeticheskie osnovy slavyanskogo narodnogo kalendarya. Vesenne-letnii tsikl [Mythopoetic foundations of the Slavic folk calendar. Spring-summer cycle]. Moscow, 2002.]
Байбурин, 1993 - Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. СПб., 1993. [Ritual v tradicionnoj kulture. Strukturno-semanticheskij analiz vostochnoslavyanskih obryadov [Ritual in traditional culture. Structural and semantic analysis of East Slavic rites]. St. Petersburg, 1993.]
Ван Геннеп, 1999 - Ван Геннеп А. Обряды перехода. М., 1999. [van Gennep A. Obryady perekhoda [Les rites de passage]. Transl. from French. Moscow, 1999.]
Гура, 1997 - Гура А.В. Символика животныгх в славянской народной традиции. М., 1997. [Gura A.V. Simvolika zhivotnyh v slavyanskoj narodnoj tradicii [The symbolism of animals in the Slavic folk tradition]. Moscow, 1997.]
Елоева, 2009 - Елоева Ф.А. «Ласточка» Одиссея Элитиса, или Роль одного поэтического текста в жизни страны // Мартеница. Marji^or. Март'^. Verore... (Материалы Круглого стола 25 марта 2008 года) / Отв. ред. И.А. Седакова. М., 2009. С. 62-71. [Eloeva F.A. "Swallow" by Odysseus Elitis, or The role of one poetic text in the life of the country. Martenitsa. Marfi§or. Mart's. Verore... (Materialy Kruglogo stola 25 marta 2008 goda). I.A. Sedakova (ed.). Moscow, 2009. Pp. 62-71.
¡5 (In Rus.)]
Зелинский, 1922 - Зелинский Ф.Ф. Античный мир. Т. 1. Петроград, 1922. [Zelinskii F.F. Antichnyi mir [Ancient world]. Vol. 1. Petrograd, 1922.]
Иванов, Топоров, 1965 - Иванов В.В., Топоров В.Н. Славянские языковые моделирующие семиотические системы. М., 1965. [Ivanov V.V., Toporov V.N. g Slavyanskie yazykovye modeliruyushchie semioticheskie sistemy [Slavic language i| modeling semiotic systems]. Moscow, 1965.]
© Соколов, 1980 - Соколов Г.И. Искусство Древней Греции. М., 1980.
1[Sokolov G.I. Iskusstvo Drevnei Gretsii [Art of Ancient Greece]. Moscow, 1980.]
Толстой, 1995а - Толстой Н.И. Бинарные противопоставления типа правый -левый, мужской - женский // Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995. С. 151-166. [Tolstoi N.I. Binary oppositions of the type right - left, male - female. Ocherki po slavyanskoi mifologii i etnolingvistike. Moscow, 1995. Pp. 151-166. (In Rus.)]
Толстой, 19956 - Толстой Н.И. Проблемы реконструкции древнеславян-ской духовной культуры // Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995. С. 41-43. [Tolstoi N.I. Problems of reconstruction of the ancient Slavic spiritual culture. Ocherki po slavyanskoi mifologii i etnolingvistike. Moscow, 1995. Pp. 41-43. (In Rus.)]
Топоров, 1988 - Топоров В.Н. Ласточка // Мифы народов мира / Под ред. С.А. Токарева. Т. 2. М., 1992. С. 39. [Toporov V.N. The Swallow. Mify narodov mira. S.A. Tokarev (ed.). Vol. 2. Moscow, 1988. Pp. 39. (In Rus.)]
Фрэзер, 2001 - Фрэзер Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии / Пер. с англ. М. Рыклина. Т. 2. М., 2001. [Frazer J.G. Zolotaya vetv: Issledovanie magii i religii [The Golden Bough: A study in magic and religion]. Transl. from English M. Ryklina. Moscow, 2001.]
Цивьян, 1999 - Цивьян Т.В. Движение и путь в балканской модели мира. М., 1999. [Tsivyan T.V. Dvizhenie i put v balkanskoi modeli mira [Movement and path in the Balkan model of the world]. Moscow, 1999.]
Цивьян, 2008 - Цивьян Т.В. Язык: тема и вариации. Т. 1. М., 2008. [Tsivyan T.V. Yazyk: tema i variatsii [Language: Theme and variations]. Moscow, 2008.]
Цивьян, 2009 - Цивьян Т.В. Многоликий балканский март // Мартеница. Marfi^or. Март\. Verore... (Материалы Круглого стола 25 марта 2008 года) / Отв. ред. И.А. Седакова. М., 2009. С. 48-52. [Tsivyan T.V. The many-sided Balkan March. Martenitsa. Marfi§or. Mapi'q. Verore... (Materialy Kruglogo stola 25 marta 2008 goda). I.A. Sedakova (ed.). Moscow, 2009. Pp. 48-52. (In Rus.).]
AnooroXiSou, 1934-1935 - AnooroXiSou K.M. TpaYouSia twv 9iXmnounoXvrwv ката 19ov aiwva // Apxeiov тои вракжои XaoYpa9iKou Kai yXmooikou e^oaupou. Т. 1. Ae^va, 1934-1935. 2. 145-467. [Apostolidoy K.M. Songs of the Philippupolians during the 19th century. Arxeion toy thrakikoy laografikoy kai glwssikoy thhsayroy. Vol. 1. Athens, 1934-1935. Pp. 145-167. (In Greek)]
Враооп, 1995 - Враооп M. AaoYpa9iKq epeuva ото x«pi6 MeXevvroi 2eppwv. Ko^oTqvq, 1995. [Brassh M. Laografikh ereyna sto xwrio Melenitsi Serrwn [Folklore research in the village of Melenitsi, Serres]. Komotini, 1995.]
Гер|Л8п^, 1972-1973 - Гер|Л8п^ A. Та Tavoxwpa A. 0ракп^ // 0рак1ка. Т. 46. Ae^va, 1972-1973. [Germidhs A. The village of Ganochora in Eastern Thrace. Thrakika. Vol. 46. Athens, 1972-1973. (In Greek)] |
MeYa^, 1950 - MeYa^ A.r. Епет^рц тои XaoYpa9iKou apxeiou. Т. 5. Ae^va, 1950. ° [Megas A.G. Epethris toy laografikoy arxeioy [Yearbook of the folklore archive]. (3 Vol. 5. Athens, 1950.] ¡g
MeYa^, 1976 - MeYa^ A.r. EXXqviKai eоpтaí Kai ёв1|ш XaiKi^ Xaтpeía^. Ae^va, ^ 1976. [Megas A.G. Ellhnikai eortai kai ethima laikhs latreias [Greek rites and customs E of popular worship]. Athens, 1976.] g
nanaxpicroSouXou, 1960 - nanaxpioroSouXou П. Та eXXqviKd Ypа|т|штa т6v ц IH' Kai 10' aiwva от^у 0ракп // Apxeiov тои epaKiKou XaoYpaqiiKou Kai yXmo- © oiKou e^oaupou. Т. 25. Aeiva, 1960. 2. 65-111. [Papaxristodoyloy P. The Greek
letters of the 18th and 19th centuries in Thrace. Arxeion toy thrakikoy laografikoy kai glwssikoy Thhsayroy. Vol. 25. Athens, 1960. Pp. 65-111. (In Greek)]
ЕацоиЛп 2apavTq, 1936 - 2a|ioûÀn 2apaviq E. Парабооец T^ç 0рак^ // 0ра-кжа. T. 7. A8qva, 1936. 2. 211-258. [Samoylh Saranth E. Traditions of Thrace. Thrakika. Vol. 7. Athens, 1936. Pp. 211-258. (In Greek)]
ЕхацоиХп 2apavTq, 1936 - ЕхацоиХп 2apaviq E. Д^цопка ipaYoûôia iqç 0ра-Kqç // 0рак1ка. T. 11. A8qva, 1939. 2. 1-281. [Saranth E. Folk songs of Thrace. Thrakika. Vol. 11. Athens, 1939. Pp. 1-281.]
2иропоиЛои, 1996 - 2nuponoûÀou А. Виаата q Kpqviôa 2eppwv. Ko^oi^vq, 1996. [Spyropoyloy A. Bitasta h Krhnida Serrwn [Vitasta or Krinida of Serres]. Komotini, 1996.]
Хоирцои^шбои, 1938 - Хоирцои^шбои K. To Toaxq iqç enapxiaç Meipwv // 0рак1ка. T. 9. A8qva, 1938. [Xoyrmoyziadoy K. The Tsachi of the province of Meters. Thrakika. Vol. 9. Athens, 1938. (In Greek)]
Статья поступила в редакцию 07.12.2021 The article was received on 07.12.2021
Сведения об авторе / About the author
Яхонтова Яна Борисовна - аспирант кафедры византийской и новогреческой филологии филологического факультета, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова
Yana B. Yakhontova - graduate student at the Department of Byzantine and Modern Greek Philology of the Faculty of Philology, Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russian Federation
E-mail: [email protected]
