CC BY
110
из сочинений Чосера, то в словарной статье появлялась отсылочная помета.
Таким образом на основании проведенного лексикографического анализа словаря А. Ойцу-ми могут быть сделаны следующие выводы:
• мегаструктура словаря является традиционной и включает вводную часть и корпус;
• макроструктура представляет собой полный алфавитный словник, что говорит о следовании регистрирующему принципу при его формировании. Полнота описания словарного состава языка Чосера, безусловно, является положительной стороной справочника, так как литературное творчество писателя становится хронологически все более удаленным от современного пользователя, что вызывает острую потребность толкования всех лексических единиц из его языка;
• на уровне микроструктуры интеграция глоссария и конкорданса позволила объединить два самых ценных компонента словарной статьи писательского словаря — дефиницию и иллюстративный пример — в одном справочнике, что дает возможность пользователю применять один словарь для получения сведений о языке Чосера различного характера.
В заключение позволим себе выдвинуть предположение, что словари, предполагающие обработку большого массива данных, следует выпускать в электронном представлении, что сделает их более доступными и удобными для изучения. Печатная форма делает издание недоступным для большинства пользователей и немобильным для проведения исследования.
Примечания
1. Карпова О. М. Словари языка писателей. М., 1989. С. 27.
2. Авербух К. Я., Карпова О. М. Лексические и фразеологические аспекты перевода: учеб. пособие для студ. высш. учеб. завед. М., 2009. С. 101; Карпова О. М. Английская лексикография: учеб. пособие для студ. филол. фак. высш. учеб. завед. М., 2010. С. 69.
3. Benson L. D. A Glossarial Concordance to the Riverside Chaucer. 2 vols. L.; N. Y., 1993.
4. Карпова О. М. Словари языка Шекспира. Опыт историко-типологического исследования. XVIII-XX вв. Иваново, 1994. С. 37.
5. Oizumi A. A Lexical Concordance to the Works of Geoffrey Chaucer. 5 vols. Hildesheim, 2003.
6. Oizumi A. A Complete Concordance to the Works of Geoffrey Chaucer. 10 vols. Hildesheim, 1991-1992.
7. Karpova O. English Author Dictionaries (the XVIth-the XXIst cc.). Cambridge, 2011. P. 32.
8. Oizumi A. A Lexical Concordance to the Works of Geoffrey Chaucer. P. vii.
9. Benson L. D. The Riverside Chaucer. Oxford, 1987; 2008.
10. The Middle English Dictionary (MED) / еd. by H. Kurath (A-F), Sh. H. Kuhn (G-P), R. E. Lewis (Q-Z). Ann Arbor, 1952-2001. URL: http:// quod.lib.umich.edu/m/med/.
11. The Oxford English Dictionary Online (OED). 3d edn. / Chief ed. J. Simpson. Oxford, 2000. URL: http:// www.oed.com.
12. De Weever J. Chaucer Name Dictionary. A Guide to Astrological, Biblical, Historical, Literary, and Mythological Names in the Works of Geoffrey Chaucer. N. Y.; L., 1996. URL: http://www.columbia.edu/dlc/ garland/deweever/menu.htm.
13. Magoun F. P. Jr. A Chaucer Gazetteer. Chicago, 1961.
14. Карпова О. М. Английская лексикография. С. 66.
15. Foster E. E, Carey D. H. Chaucer's Church: A Dictionary of Religious Terms in Chaucer. Vermont; Aldershot, 2002.
16. Karpova O. English Author Dictionaries (the XVIth-the XXIst cc.). P. 28.
17. Григорович А. А. Полиграфические средства современного учебного словаря американского варианта английского языка (на материале "NTC's American English Learner's Dictionary" и "Collins COBUILD Advanced Dictionary of American English"): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Иваново, 2011.
18. Горбунов М. В. Принципы регистрации и лексикографического описания имен собственных в словарях английского языка для общих и специальных целей: дис. . канд. филол. наук. Иваново, 2011.
УДК 820
М. А. Маслова
ОБРАЗ ИСТОРИЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ В ТВОРЧЕСТВЕ У. ТЕККЕРЕЯ
В статье рассматриваются исторические очерки и романы английского писателя XIX вУ. Теккерея, в которых представлены исторические деятели любимой автором эпохи XVIII в. Это и государственные деятели, и литераторы. Анализируются источники, которыми пользовался Теккерей для создания исторического фона, уточняется историческая концепция писателя-реалиста.
The problem of interpretation of historical sketches and novels of the famous English writer of the 19th century W. M. Thackeray and his favorite historical period of 18th century in the article in question. Characters of statesmen and writers are considered here. Sources for creation of historical background are analyzed, the historical concept of this writer realist is specified.
Ключевые слова: исторический персонаж, «частная» история, моральная оценка, эпоха XVIII в., Оксфорд, Болинброк, Мальборо, Стиль, Аддисон, Свифт.
Keywords: historical character, "private" history, the moral assessment, the age of 18 century, Oxford, Bolinbrok, Malboro, Style, Addison, Swift.
Особенностью художественной манеры У. Тек-керея, автора исторических романов и очерков,
© Маслова М. А., 2013
является стремление создать иллюзию реальности вымышленных персонажей. Этому служит прием соотнесения частной жизни этих персонажей и событий, действительно имевших место в истории, судьбы вымышленных персонажей переплетаются с судьбами реальных исторических лиц. Так, Генри Эсмонд («История Генри Эсмон-да», 1852) представлен непосредственным участником войны за испанское наследство (1701— 1713), оказывается втянутым в политические дебаты о престолонаследии, а среди его знакомых мы видим политических деятелей начала
XVIII века и известных литераторов той эпохи. Романист использует единый принцип создания образов вымышленных и исторических персонажей — это принцип частной «непарадной» истории. В «Генри Эсмонде» писатель развивает те принципы, которые были определены им в «Английских юмористах XVIII века» (1853), а позднее и в «Четырех Георгах» (1856). «Мне нравится, — писал Теккерей в очерках "Четыре Георга", — населять воображаемый мир былого его заурядными обитателями, и пусть это будут не герои <...> и не государственные мужи <...>, а просто люди, со своими заботами и удовольствиями [1].
Создавая образы исторических деятелей, Тек-керей стремился к достоверности в воссоздании их человеческого облика. Опорой в этом ему были исторические документы и воспоминания современников. В «Английских юмористах», посвященных той же эпохе, что и «История Генри Эсмон-да», Теккерей называет авторов, у которых он черпал сведения об интересующих его людях и времени. Среди них — биографии Свифта, написанные Т. Шериданом и В. Скоттом, «Жизнь Джонсона» Босуэлла, «Биографии английских поэтов» С. Джонсона, работы Т. Маколея, статьи «Зрителя» и «Болтуна», письма Болинброка, Стиля, Свифта. В письме Роулэнду Теккерей говорит о работе над романом и упоминает такие источники, как корреспонденции герцога Мальборо, «Мемуары» герцога Бервика, родственника Мальборо, работу А. Алисона «Военная биография Джона, герцога Мальборо» и «Дневник для Стеллы» Дж. Свифта [2].
Большой фактический материал об эпохе королевы Анны Теккерей черпает из воспоминаний Свифта, отразившихся в «Дневнике для Стеллы» (1766). «Дневник» отличается интересом к повседневной жизни, на фоне которой и выступают исторические лица. Именно подобным «опытом Свифта воспользовался исторический роман
XIX века и прежде всего У. Теккерей» [3].Текке-рей часто рисует Эсмонда во время приятельской пирушки за бутылкой вина в обществе Стиля и Аддисона, Гарли и Сент-Джона, подобно Свифту, который подробно пишет, где, когда и с
кем он обедал. У реального Свифта и вымышленного Эсмонда много общих знакомых. Суждения Эсмонда о его знакомых часто перекликаются с замечаниями Свифта из «Дневника». И Свифт, и Теккерей дают выразительные портреты министров, возглавивших торийский кабинет в годы правления королевы Анны. Генри Сент-Джон, виконт Болинброк (1678—1751), был человеком разносторонне одаренным, в 22 года — член парламента, в 26 — военный министр, в 32 — государственный секретарь. Роберт Гарли, граф Оксфорд и Мортимер (1661—1724), был прекрасно образован, проницателен и политически мудр. Свифт неоднократно подчеркивает достоинства своих покровителей: «Я почитаю мистера Сент-Джона самым выдающимся молодым человеком из всех, каких я когда-либо знавал — ум, одаренность, красота, проницательность, образованность и превосходный вкус; он лучший оратор палаты общин, восхитительный собеседник, чрезвычайно любезный и с прекрасными манерами, щедр и презирает деньги» [4]. Его похвал заслуживает и мистер Гарли: «.самый бесстрашный из людей и менее всего склонен падать духом», к тому же «слишком бескорыстен» [5]. В хвалебном духе выдержаны характеристики Сент-Джона и Гарли и в эссе из журнала «Исследователь». В № 26 Свифт пишет, что Гарли «в частной беседе непринужден и прост, широко образован сам и широкой рукой помогает и содействует образованию; неустрашим от природы; неустанно печется об интересах государя и государства, несмотря на препоны. Дальновиден, умеет предусмотреть последствия хода вещей. Надежен в дружбе и незлопамятен во вражде.» [6]. Однако это лишь одна сторона всесильных министров. Втягиваясь в партийные распри, Свифт обнаруживает, что между двумя лидерами существует явное соперничество, открывает новые черты в облике министров. Свифт замечает, что Гарли часто бывает беспечен в критических ситуациях, а Болинброк ссорится со своими единомышленниками. Из-за партийных склок, честолюбия и соперничества министров страдают интересы государства, изнывает под бременем военных поборов народ, откладывается заключение Утрехтского мира, и Свифт приходит в уныние от «тысячи непостижимых вещей, происходящих в государственных делах» [7]. Наконец, Свифт не скрывает, что первые лица государства беспощадно расправляются со своими политическими противниками. Лорд-канцлер люто ненавидел герцога Мальборо, и своим падением герцог «обязан именно этому больше, нежели любым своим промахам». Оценивая подобный шаг Оксфорда, Свифт говорит о сведении личных счетов [8]. С каждым письмом облик этих людей становится все более объемным. Перед нами не только ум-
ные и коварные политики, но и люди, не лишенные человеческих слабостей и пороков: Гарли и Сент-Джон — любители выпить, Сент-Джон — «изрядный повеса».
Многоплановый облик Оксфорда и Болинб-рока вырисовывается и у Теккерея. Оба в числе знакомых Эсмонда не один раз вместе сидели за столом, а Сент-Джону Эсмонд даже поверял свои печали. У Теккерея Болинброк остроумен и непринужден в беседе, «подкреплял свои суждения десятками удачных цитат из латинских и греческих источников (знанием которых любил щегольнуть)» [9], так же как у Свифта, неравнодушен к женскому полу и любит пожить в свое удовольствие. Государственный секретарь знаком со многими литераторами своего времени. Но если Свифт помогает Гарли и Сент-Джону прежде всего как друзьям, потому что это соответствует его убеждениям, не допуская мысли, что его используют как наемного писаку, то Теккерей вскрывает другую сторону подобной «дружбы», говоря, что для Сент-Джона сочинители были той «породой людей, <...> которую он тиранил с ожесточением, несколько удивительным в человеке, постоянно твердившем о своем уважении к этой профессии» [10]. По мнению Эсмонда, Бо-линброк использовал талант памфлетистов в пору партийных распрей и был беспощаден к противникам. Если для Свифта значимость политической деятельности Оксфорда и Болинброка прежде всего в прекращении кровопролитной войны и заключении мира (к чему справедливо считал себя причастным и Свифт), то для Теккерея основа их политической деятельности — личные честолюбивые планы, а средства этой политики — подкуп, угроза, принуждение. В тщеславии и суетности упрекает Сент-Джона Эсмонд: «. какой только лести вы не нашептываете в уши королевской фаворитке! Сколько дней вы проводите в тряской карете! Сколько часов выстаиваете на своих подагрических ногах, как смиренно преклоняете колени, вы, непомерной гордости человек <...> как льстите, прислуживаетесь, едва ли не молитесь недалекой женщине (королеве)» [11]. Что касается «бессребреника» Гарли ( каковым его считает Свифт), то, по мнению Теккерея, он умеет заботиться о собственной выгоде не хуже Болинброка: «Какой бы король ни взошел на престол, Харли намеревался сам править страной от его имени» [12]. Судя по «Дневнику» и памфлету «О гражданском духе вигов» (февр. 1714), в котором виги обвинялись в связях с претендентом, Свифт вряд ли предполагал, что со Стюартом гораздо крепче связан Болинброк. Теккерей же прямо заявляет, что двойную игру вели оба министра: «У Сент-Джона и Харли для сторонников принца всегда имелся в избытке запас ласковых слов и щедрых обещаний под-
держки...» [13] Однако замечание Свифта по поводу постоянных разногласий Болинброка со своими единомышленниками — «если Болинброк станет противником, с ним хлопот не оберешься» — как бы предопределяет вывод Теккерея: «Из всего поведения милорда Болинброка явствовало. что положиться на него нельзя» [14]. Сущность теккереевской трактовки образов первых людей государства можно выразить кратким отзывом о них Т. Маколея в очерке «Война за наследство в Испании» (1833): «Гарли был напыщенный мелочный человек. Сент-Джон — блестящий плут» [15]. Разочарованный в общественной деятельности, столкнувшись с суетностью и тщеславием политиков, Генри Эсмонд понимает, что «им было решительно все равно, какая из сторон одержит верх и кому достанется английская корона, только бы самим получить высокие посты» [16].
Одна из видных политических фигур в годы правления королевы Анны — герцог Мальборо, Джон Черчилль (1650—1722). Прославленный полководец, главнокомандующий английскими войсками в войне с Францией, он одержал ряд крупных побед: при Бленхейме, Рамильи, Мальплаке. Для многих он был воплощением славы и доблести. Теккерей и Свифт признают его талант полководца, личную храбрость и вместе с тем рисуют Мальборо как беспринципного карьериста и чрезвычайно корыстного человека. Сведения о Мальборо Теккерей мог почерпнуть из «Истории Англии» Т. Маколея, из труда Дж. Макфер-сона «Достоверные документы, содержащие тайны истории Великобритании» (1775). Теккерей выдерживает портрет Мальборо в духе Маколея, который, как и Свифт, подчеркивает его продажность и корысть. Для Маколея Мальборо — человек, «который корыстолюбием и низостью отличается не менее, чем даровитостью и храбростью <. > и общественная жизнь которого, несмотря на ослепительный блеск гения и славы, представляет собою чудовищную картину всякого рода гнусностей» [17]. Свифт в характеристике Мальборо краток: « Он, без сомнения, подлец и никаких других заслуг, кроме военных, не имеет». Главный порок «великого» полководца — корыстолюбие: «Он ненасытен, как сама преисподняя» [18]. Теккерей расширяет характеристику Мальборо, но выстраивает её в том же контрастном ключе: с одной стороны, талант полководца, с другой — ненасытная жадность. Вдовствующая виконтесса Каслвуд дает полководцу убийственную характеристику: «Этот прожженный плут и изменник милорд Мальборо кого хочешь продаст» [19]. Постоянную неприязнь к герцогу испытывал командир Эсмонда — генерал Уэбб (действительное историческое лицо). Один из эпизодов романа служит новым штрихом к
портрету Мальборо. 28 сентября 1708 года соединение союзников конвоировало транспорт с боеприпасами и продовольствием для войск, осаждавших город Лилль. Союзники были атакованы французскими войсками. И только благодаря умелому командованию Уэбба все атаки французов были отбиты. Теккерей подробно описывает это сражение перед замком Винендаль и подчеркивает важность этой победы для дальнейшего хода войны: «следствием винендальской операции <...> явилось взятие Лилля, освобождение Брюсселя <...> также возвращение славных городов Гента и Брюгге.» [20] Однако секретарь Мальборо мистер Кардонелл в своем донесении герцогу приписал эту заслугу Кэдогану, любимцу герцога. Мальборо не пожелал восстановить справедливость в отношении Уэбба. Этот же позорный эпизод имеет в виду Дж. Арбетнот, друг и современник Свифта, в памфлете «Искусство политической лжи» [21]. Теккерей объясняет причины бесчестного поведения Мальборо: герцогу не выгодна победа Уэбба, так как лишала его солидной мзды, обещанной французами в случае снятия осады Лилля. Теккерей анализирует причины военных успехов Мальборо и видит их в равнодушии и хладнокровии герцога, в его неспособности к любви и ненависти, страху и жалости: «Он всегда оставался спокоен, холоден и непреклонен, как судьба. Он столько же был способен на величайший подвиг храбрости или хитроумнейший расчет, сколько и на гнуснейшую подлость», война для него «являлась игрой не более волнующей, нежели бильярд» [22]. Подобное «величие», с точки зрения Теккерея, бесчеловечно, безнравственно и никак не соответствует его пониманию героического. Текке-рей иронизирует и на счет венценосных особ, изображая их как обычных людей в обыденной жизни. Мы, собственно, ничего не узнаем о королеве Анне как о государыне, разве только то, что она игрушка в руках герцогини Мальборо, а затем пришедшей ей на смену Эбигэйл Мэщем. Страной управляют фавориты королевы, и их политические симпатии определяют руководящую роль одной из партий. Королева страдает от постоянных приступов болезни и «подчас принимает господина секретаря, осоловев от чересчур обильных закусок и возлияний» [23]. Теккереев-ская королева Анна — «краснолицая, разгоряченная женщина», которая сама правит лошадьми во время охоты, как бы списана со свифтовс-кой. Свифт, часто бывавший при дворе, ограничивается лишь репликами о государыне: Анна посещает скачки, держит скаковых лошадей и «охотится иногда, сидя в коляске, запряженной одной лошадью, которой правит самолично и притом правит неистово, как йеху» [24]. Герой Тек-керея «имел счастье» не только лицезреть Пре-
тендента, но и общаться с ним. Близкое знакомство приводит к разочарованию в личности монарха. Эсмонд убеждается, что принца из Сен-Жермена интересовала только корона, а не страна, которая давалась вместе с ней. Не обладал молодой Стюарт ни особым умом, ни талантами. У Эсмонда рождается сомнение, будет ли ценным приобретением Иаков Стюарт для его родины, если он проводит дни и ночи в обществе собутыльников и любовницы. Писатель отмечает и привлекательные черты принца: способность к раскаянию, отвагу в бою, великодушие. Но, обозревая предыдущую историю Англии, Эсмонд приходит к выводу, что род Стюартов — обреченный род, «не умевший защитить свои права иначе, как с помощью предательства, с помощью тайных интриг и недостойных пособников» [25].
Эпоха Анны богата именами известных и талантливых литераторов. О некоторых из них полковник Эсмонд лишь упоминает в своих мемуарах (Конгрив, Поуп, Гэй), о других говорит более подробно, высказывает суждения о их произведениях или отдает им на суд свои собственные литературные опыты. Стиль, Аддисон, Свифт привлекают внимание Теккерея прежде всего как люди, его интересует их образ жизни, поведение в кругу семьи, знакомых, отношения друг с другом. На восприятие Теккерем личностей Аддисона и Стиля повлияли суждения Т. Маколея. В 1852 г. вышел отдельным изданием очерк Маколея "Life and Writings of Addison", который был написан еще в 40-е гг. Маколей явно отдает предпочтение Адди-сону, отводя Стилю лишь вторую роль: «Истинная гармония качеств, точная середина между суровыми и человеческими добродетелями, постоянное соблюдение всех законов не только нравственной честности, но и нравственной грации и достоинства отличают его от всех людей <...> в высоком отделе литературы <...> он не имел равного» [26]. Теккерей же симпатизирует более Стилю. Отдельные замечания о Свифте и Аддисоне Теккерей заимствует у Свифта. Облик самого Свифта у Теккерея довольно спорный и все-таки соприкасающийся с тем, что вырисовывается из писем самого Свифта.
По-человечески привлекателен у Теккерея Ричард Стиль, Ученый Дик, как зовут его друзья. И в бедности, и в долговой тюрьме «был все тот же Дик Стиль, добряк, славный малый, весельчак и мот» [27]. Дик вел беспорядочную жизнь, дрался на дуэлях, напивался до бесчувственного состояния, воспламенялся моментально от женских чар, был слишком расточителен, а потом со свойственным ему чистосердечием каялся и писал нравоучительное рассуждение «Христианский герой». Сходную характеристику дает Стилю Маколей: «У него был мягкий нрав, горячее сердце, живой характер, сильные страсти и шаткие правила. Он
всю жизнь грешил и раскаивался» [28]. Природная доброта и сочувствие к ближнему этого человека заставляют Теккерея лишь добродушно посмеиваться над его излишней ленью, непрактичностью, пристрастием к выпивке и зависимостью от жены. Эти же черты характера отмечает у Стиля и Свифт. Но то, что Теккерей изображает с юмором, Свифт изображает язвительно: «Его дражайшая супруга самым постыдным образом помыкает им <...> я не знаю общества, докучнее этого господина, пока он не осушит хотя бы бутылку <. > я не помню и двух случаев, когда бы он явился, как было условлено» [29]. Свифта связывала со Стилем и Аддисоном дружба, но постепенно она рушится под грузом взаимных политических претензий. Свифт, как и Маколей, симпатизирует Аддисону, неоднократно сожалея, что партийные распри отдаляют их друг от друга, и признается: «Я все же не знаю никого, кто был бы мне хоть вполовину так приятен, как он» [30]. Теккерей изображает Аддисона более осторожным и рассудительным по сравнению со Стилем, сдержанным в проявлении чувств и прагматичным. Аддисон учтив и обходителен с друзьями, и все же в его отношениях со Стилем чувствуется покровительственный тон. Он честолюбив и мечтает о славе, так как считает, что «честная зависимость от кого-либо не в укор честному человеку». Теккерей выражает сомнение в успехе и благоденствии, достигнутых не без помощи меценатов, когда автор волей-неволей зависит от капризов патрона [31]. Теккерей ценит в писателе внутреннюю свободу, и в этом плане ему ближе Стиль. Карьера Стиля шла не так гладко, как у Аддисо-на. Он не имел ни таких связей, ни таких покровителей, как его друг. Да и потом, когда, добившись популярности, получил при помощи вигов место редактора официальной правительственной газеты (London Gazette) в 1707 г., чувствовал себя несвободным. Стиль не был так осторожен и прагматичен, как Аддисон, он явно пренебрег помощью лидера торийской партии мистера Гарли, когда лишился места редактора газеты.
Теккерей не случайно уделяет внимание Ад-дисону и Стилю, ранним английским просветителям. Ему близка их манера поучать, развлекая, чтобы «назидание стало приятным, а развлечение — полезным» [32], привлекает их добродушный юмор. Теккерею становится близка в 50-е гг. позиция стороннего наблюдателя жизни, которую Стиль и Аддисон постулируют в первом номере «Зрителя»: «.я обитаю в мире скорее как зритель, наблюдавший людей, чем как участник их жизни <...> Никогда не выказывал я пылкого пристрастия ни к одной из партий и намерен стоять в равном удалении от обоих станов. всегда и везде я был сторонним наблюдателем, зрителем» [33]. И в лекциях об английских юморис-
тах, и в «Эсмонде» Теккерей говорит о своем предпочтении добродушного юмора злой сатире. Он признает величие Свифта, но подчеркивает, что его герою «был противен бранчливый тон» и «злые нападки Свифта, искусно рассчитанные на то, чтобы очернить и... унизить» [34]. Называя Свифта гением, а его талант блистательным, Теккерей дает ему нелестную характеристику как человеку. Ему неприятны его амбиции, покровительственные замашки со слабыми и льстивые речи перед сильными, его надменность и злобное отношение к человечеству. С другой стороны, Свифт напоминает ему «поверженного и одинокого исполина, Прометея, терзаемого коршуном и стонущего от боли» [35]. Возможно, Теккерей понял трагизм судьбы этого гения с аналитическим умом, лишенного иллюзий, и вместе с тем честолюбивого. Свифт со сдержанной горечью признается Стелле: «Возвратиться без какого-либо почетного вознаграждения было бы слишком унизительно» [36]. Портреты Стиля, Аддисона, Свифта в «Истории Генри Эсмонда» выдержаны в тех же тонах, что и в «Английских юмористах». В тексте лекций и романа есть буквальные совпадения. Теккерей выделяет главное в портретах и мироощущении этих писателей: у Свифта это «презрение к человечеству», у Аддисона — «снисходительный тон» и «скептическое спокойствие», у Стиля — сострадание, искренние слезы и сочувствие [37].
Таким образом, задача У. Теккерея как исторического романиста обусловлена морально-этическим подходом к истории и его интересом к разнообразным проявлениям человеческого характера. Отвергая историю «героев» и «героических дел», он пользуется единым принципом в обрисовке исторических и вымышленных персонажей.
Примечания
1. Теккерей У. Собрание сочинений: в 12 т. М., 1974-1980. Т. XI. С. 522-523.
2. Thackeray W. M. The Letters and private papers in 4 vol. Ed. By G.N. Ray. Cambridge, 1945-1946. V. III. P. 446-448.
3. Ингер А. Г. Доктор Джонатан Свифт и его «Дневник для Стеллы» // Свифт Дж. Дневник для Стеллы. М., 1981. С. 518.
4. Свифт Дж. Дневник для Стеллы / пер. А. Г. Ингер и В. Б. Микушевича. М., 1981. С. 230.
5. Там же. С. 111, 137.
6. Англия в памфлете. Английская публицистическая проза начала XYIII века. М., 1987. С. 252.
7. Свифт Дж. Указ. соч. С. 323.
8. Там же. С. 82, 263.
9. Теккерей У. История Генри Эсмонда / пер. Е. Калашниковой. М., 1989. С. 336.
10. Там же. С. 368.
11. Там же. С. 336.
12. Там же. С. 420.
13. Там же. С. 387.
14. Там же. С. 442.
15. Маколей Т. Полное собрание сочинений. СПб., 1861-1865. Т. II. С. 208.
16. Теккерей У. История... С. 420.
17. Маколей Т. Указ. соч. Т. 8. С. 92.
18. Свифт Дж. Указ. соч. С. 275, 74.
19. Теккерей У. История. С. 188.
20. Там же. С. 289.
21. Англия в памфлете. С. 275.
22. Теккерей У. История. С. 233-234, 279.
23. Там же. С. 336, 15.
24. Свифт Дж. Указ соч. С. 183.
25. Теккерей У. История. С. 191.
26. Маколей Т. Указ. соч. Т.5. С. 60.
27. Теккерей У. История. С. 201.
28. Маколей Т. Указ. соч. Т. 5. С. 98.
29. Свифт Дж. Указ. соч. С. 38, 78.
30. Там же. С. 47, 59, 204.
31. Теккерей У. История. С. 256.
32. Англия в памфлете. С. 111.
33. Там же. С. 101.
34. Теккерей У. История. С. 373, 247.
35. Там же. С. 371.
36. Свифт Дж. Указ. соч. С. 153.
37. Теккерей У. Собрание сочинений. Т. УН. С. 610612.
УДК 812
А. Ю. Миронина, О. Н. Сибиряков
ПРАГМАТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ПЕРЕВОДА ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ТЕКСТОВ
В статье рассматриваются понятие общественно-политического текста и его особенности, прагматическая адаптация исходного текста, прагматический аспект перевода общественно-политических текстов, анализируется прагматический потенциал политически корректных эвфемизмов в исходном и переводном текстах публичных выступлений Барака Обамы.
The article deals with the concept of social and political text and its characteristics, pragmatic adaptation of source texts and pragmatic aspect of social and political texts translation. It analyses the pragmatic potential of politically correct euphemisms in source and target texts of B. Obama's public speaking.
Ключевые слова: общественно-политический текст, прагматическая адаптация, прагматический аспект перевода, политическая корректность, политически корректный эвфемизм.
Keywords: social and political text, pragmatic adaptation, pragmatic aspect of translation, political correctness, politically correct euphemism.
Изучение прагматических аспектов перевода составляет одну из центральных задач теории перевода, так как любое высказывание создает-
© Миронина А. Ю., Сибиряков О. Н., 2013 114
ся с целью произвести на получателя перевода определенный коммуникативный эффект.
Профессия переводчика имеет многовековую историю, но несмотря на это современные лингвисты считают, что перевод общественно-политических текстов вызывает некоторые сложности. В частности, наибольшая сложность возникает, когда перед переводчиком встает задача адаптировать текст для рецепиента перевода, то есть провести прагматическую адаптацию исходного текста. Поскольку перевод по сравнению с оригиналом предназначен для иного рецептора, возникает необходимость в прагматической адаптации исходного текста с учетом той реакции, которую то или иное высказывание может вызвать у иноязычного читателя.
По мнению В. Н. Комиссарова, важнейшую часть любой коммуникации составляет осуществление прагматического воздействия на реципиента перевода. Следует отметить, что от выбора переводчиком тех или иных средств в процессе перевода исходного текста зависит, будут установлены нужные прагматические отношения между рецептором перевода и самим текстом перевода или нет. «Влияние на ход и результат переводческого процесса необходимости воспроизвести прагматический потенциал оригинала и стремления обеспечить желаемое воздействие на Рецептора перевода называется прагматическим аспектом или прагматикой перевода» [1].
В силу желания добиться точности и адекватности переводного текста переводчику приходится выбирать и выделять компоненты смысла, требующие точной и полной передачи, наряду с теми компонентами, которые нужно опустить. Таким образом, перед переводчиком встают задачи использовать широкий ряд синтаксических и лек-сико-семантических трансформаций, «поскольку задачей адекватного перевода является не воспроизведение высказывания в той форме, в которой оно было представлено в оригинале, а реализация при помощи тех или иных средств языка перевода сходной прагматической или иллокутивной цели» [2].
Процесс перевода условно делят на два этапа. На первом этапе переводческого процесса, который подразумевает выступление переводчика в качестве рецептора, он старается получить из исходного сообщения как можно больше информации, что невозможно без обширных фоновых знаний, которыми также обладают носители языка исходного сообщения. А. Д. Швейцер утверждает, что «применительно к переводу важность учёта прагматического компонента обусловлена различиями в общественной практике, а также в культурно-исторических традициях разных языковых коллективов» [3]. Таким образом,
