CC BY
58
В претерите действие рассматривается только в совершаемос-ти в прошлом [5]. Например: «Pierre arriva» (Пьер прибыл). Аналогом в русском языке для этой формы может являться время совершенной формы глагола, отвечающая на вопрос: что сделал? В претеритной форме действие выступает в целостности, все части такого действия едины и как бы замкнуты друг на друга [9]. Следуя нашей логике, в этой форме элементы действия представлены в отношениях одновременности и не разделены на полюса последовательности. Претерит имеет место тогда, когда событие ограничено временными рамками: действие полностью вписывается в определенный отрезок времени: Henri IV mourut en 1610 (Генри IV умер в 1610 году) [8]. Все действие как бы сосредоточенно в одном времени, одном полюсе совершае-мости - в 1610 году.
Если же прошлое действие представлено не только в со-вершаемости, но и в завершенной части, то оно выражается другой формой прошедшего -имперфектом (Imparfait). Имперфект характеризует действие часто не ограниченное во времени, не имеющее завершения или начала. «Pierre arrivait» (Пьер прибывал) [5]. В русском языке эта форма часто соответствует времени глаголов несовершенного вида, отвечающих на вопрос: что делал? Действие «прибывал» представлено не только инцидентным уровнем (хронотип а), но и декадентным (частица уходящего времени - та). Посредством декаденции действие выходит за пределы плоскости настоящего времени. Прошлые события развертываются на последовательные этапы, тем самым, разделяясь на полюса горизонтального измерения времени. Таким образом, здесь акты разделяются отношением последовательности, без отношения одновременности настоящего времени.
Приведенный анализ временных форм прошедшего и будущего времени представляет существенный интерес для вопроса о функциональном значении настоящего времени в знаковых системах.
Для форм претерита (passe simple) и простого будущего (futur simple) характерно то, что они выражают события прошлого и будущего (то есть не являются настоящим), однако находятся в плоскости настоящего времени. Процесс же декаденции «отсылает» действие за пределы плоскости настоящего времени, в результате чего реализуются формы имперфекта (imparfait) и гипотетического будущего (futur hypothetique). Данный меха-
Библиографический список
низм напрямую показывает функциональную роль настоящего времени в знаковой деятельности.
Только события, воплощенные в формат настоящего времени, оцениваются живыми организмами как актуальные, жизненно важные, реальные. Только настоящее способно организовать действие: оно выполняет мотивирующую функцию.
Очень ясно эти идеи выражены в философии А. Бергсона. Согласно Бергсону, прошлое само по себе бессильно, не может действовать. Для того, чтобы прошлое могло оказывать воздействие на внешний мир, оно должно спроецироваться в настоящее, перейти в формат восприятия, заимствуя у него свою жизненность [10].
В результате декаденции, действие вытесняется из плоскости настоящего: устраняется мотивирующая способность, «агрессивность» (выражение Г. Гийома) настоящего времени. Тем самым снижается реальность события. Будущее приобретает гипотетичный, вероятностный характер. В актах высказывания это часто используется для смягчения форм обращения. «Я хочу у вас узнать...» звучит категорично (настоящее), «Я бы хотел у вас узнать...» не несет прямого намерения, звучит мягче с вежливым оттенком. В основании этого лежат представления о временных отношениях, согласно которым, если действие (намерение) имело место в прошлом, то сейчас - в настоящем, оно может и не сохранять свою жизненную силу, свою актуальность.
Таким образом, в языковых знаковых системах структура настоящего времени представляет собой не линию, а развитую систему измерений. Эти измерения (вертикальный, горизонтальный презенс) образуют парадоксальную комбинацию одновременности и последовательности. «Задачей» настоящего является объединение (интеграция) временных полюсов истекшего и еще не осуществленного времени, но также и их разделение, поскольку без разделения они «сливаются» вместе.
Будучи едины в настоящем времени, измерения, выходя за его пределы, «распадаются». В претерите и простом будущем, действие целиком представлено в одном из полюсов: его элементы «слиты» в одно время (одновременность, без разграничения последовательности). В имперфекте и гипотетическом будущем присутствуют полюса завершенного и еще не осуществленного времени, однако они не интегрированы рамками настоящего (последовательность без одновременности настоящего времени).
1.
Шингаров, Г.Х. Время, действие, бытие и семантика: метафизические основания глагольного времени. Настоящее время // Вестник Мурманского государственного технического университета. - 2013. - № 2. - Т. XVI.
Мочалов, К.С. Настоящее время в знаковой системе условного рефлекса: механизм его становления и роль в организации структуры знака-сигнала // Вестник Бурятского государственного университета. - 2012. - № 14а.
Анисимова, Н.П. Историко-эпистемологический анализ французских семантических теорий: дисс. ... д-ра филол. наук. - Тверь, 2002. Аристотель. Физика // Собр. соч.: в 4 т. - М., 1981. - Т. 3.
Гегель, Г.В.Ф. Философия природы // Энциклопедия философских наук. - М., 1975. - Т. 2.
Реферовская, Е.А. Философия лингвистики Гюстава Гийома. Курс лекций по языкознанию. - СПб., 1997.
Гийом, Г. Принципы теоретической лингвистики. - М., 1992.
Гак, В.Г. Теоретическая грамматика французского языка. - М., 2000.
Martin R. Temps et aspect. - Paris, 1971.
10. Бергсон А. Материя и память. - Мн., 1999. Bibliography
1.
Shingarov, G.Kh. Vremya, deyjstvie, bihtie i semantika: metafizicheskie osnovaniya glagoljnogo vremeni. Nastoyathee vremya // Vestnik Murmanskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta. - 2013. - № 2. - T. XVI.
Mochalov, K.S. Nastoyathee vremya v znakovoyj sisteme uslovnogo refleksa: mekhanizm ego stanovleniya i rolj v organizacii strukturih znaka-signala // Vestnik Buryatskogo gosudarstvennogo universiteta. - 2012. - № 14a.
Anisimova, N.P. Istoriko-ehpistemologicheskiyj analiz francuzskikh semanticheskikh teoriyj: diss. ... d-ra filol. nauk. - Tverj, 2002.
Aristotelj. Fizika // Sobr. soch.: v 4 t. - M., 1981. - T. 3.
Gegelj, G.V.F. Filosofiya prirodih // Ehnciklopediya filosofskikh nauk. - M., 1975. - T. 2.
Referovskaya, E.A. Filosofiya lingvistiki Gyustava Giyjoma. Kurs lekciyj po yazihkoznaniyu. - SPb., 1997.
Giyjom, G. Principih teoreticheskoyj lingvistiki. - M., 1992.
Gak, V.G. Teoreticheskaya grammatika francuzskogo yazihka. - M., 2000.
Martin R. Temps et aspect. - Paris, 1971.
10. Bergson A. Materiya i pamyatj. - Mn., 1999.
Статья поступила в редакцию 15.11.13
2.
2.
УДК 211.2
Rykova S.A. THE IMAGE OF GOD AS THE IMAGE OF THE OTHER IN CULTURE. This article is devoted of importance to be jealous of God image in culture. The author tries to understand reasons that make a person to agree with God's rules and try to perceive the supernature. It is prove the necessity to respect a variety of different religious ideology in the world.
Key words: image of God, image of the Other, religious tolerance.
С.А. Рыкова, ассистент каф. философии и психологии института управления Владивостокского гос. университета экономики и сервиса, г. Владивосток, E-mail: belle_12@list.ru
ОБРАЗ БОГА КАК ОБРАЗ ДРУГОГО В КУЛЬТУРЕ
В статье обосновывается необходимость сохранения и передачи образа Бога в культуре. Производится попытка указать на причины принятия культурой или отдельной личностью божественных законов, стремления к познанию сверхъестественного. Говорится об уважении к разнообразию религиозных представлений. Ключевые слова: образ Бога, образ Другого, религиозная толерантность.
В научной печати последних лет можно встретить работы, посвященные вопросам религиозной толерантности и нетерпимости. Специалисты говорят о необходимости проявления уважения к представителям других религиозных конфессий, о поддержании основ национальных религиозных культур, о перспективах развития светской и религиозной культур. СМИ полны примеров конфликтов, возникающих на религиозной почве: верующие и атеисты спорят о ценности и необходимости религии, каждый настаивает на своих убеждениях. Современные философы, культурологи, социологи, непрестанно поднимают вопрос о месте религии в культуре. При этом трудно сегодня найти культуру, где отсутствовали бы так или иначе сформулированные представления о сверхъестественном, где бы их не утверждали и поощряли или, наоборот, отвергали и боролись с ними.
Наметившиеся тенденции к глобализации мирового пространства (экономического, политического, образовательного), появившаяся свобода передвижения и коммуникации, необходимо приводят к проблемам, связанным с отсутствием терпимости к различию религиозных воззрений, своеобразию этических норм. В связи с этим, нам показалось возможным рассмотреть вопрос о роли существующего образа Бога в культуре, о его ценности для отдельной культуры и ее представителей, об отношении представителей одной культуры к собственным религиозным идеалам, а также к идеалам других культур.
Развитость культуры или отдельной личности по отношению к вопросам толерантности, на наш взгляд, проявляется в существовании свободного осмысленного выбора в пользу уважения другой стороны, принятию права Другого на инаковость. Мысль о том, что всякая культура, для своего существования нуждается в смыслах, оформляющих ее в единое целое, неких этических стандартах, нормах жизни, закрепленных в религиозных и философских трактатах, позволяет сформировать уважительное отношение к каждой этической норме, к каждой религии, как к попытке высказать, с помощью имеющихся средств, главную идею, способную структурировать всякое существование в единое целое.
Так же, как это необходимо культуре, для цельного развития личности, для удержания смысла существования, даже в самых критических ситуациях, необходимо нечто, что связывало бы мысли, чувства, понятия, поступки человека в единое целое, необходимо то, что выше и сильнее всех внешних влияний. Философия, религия, занимаются поиском подобных смыслов, предоставляя возможность личности, культуре, обрести ощущение стабильности собственного бытия.
Б.Спиноза, например, говоря о роли воззрений личности на природу сверхсущего, уравнивает понятие природного, как некоего всеобщего порождающего всесовершенного целого, и божественного [1]. Принимая его идеи, мы в данной работе под сверхъестественным, божественным, будем понимать различные религиозные воззрения на природу сверхчувственного бытия (например, теистические, пантеистические, анимистические и другие, подлинное познание которых остается для человечества недостижимым).
Примем идею, что первоначально понятие о сверхъестественном возникает как воплощенный образ превышающей человека силы. Возникает вопрос, почему вследствие развития знаний о мире человечество не отказывается от идеи Бога, но сохраняет и транслирует ее от поколения к поколению. Вероятно, идея божественного несет в себе важные смыслы для существующих в мире культур.
Предположим в этой связи, что образ Бога (понятие о сверхъестественном) формируется культурой в ответ на необходимость осознания своего Другого, как некоего совершенного
идеала, судьи, свидетеля мыслей, поступков, существования личностей и цивилизаций. С этой позиции, видимый нами мир физических явлений и процессов может восприниматься как несовершенный, как тот, который только стремиться реализовать совершенный замысел Бога о нем. В этой концепции Бог может рассматриваться в качестве высшего эталона для подражания. Бог есть тот, от которого человечество (или весь вещественный мир в целом) должно себя отличить для собственного развития и совершенствования.
Можно видеть, что тенденция к большей секуляризации культуры отмечается в технически и информационно более развитых обществах, а также тех, где политические (создание идеологий), экономические идеалы (экономический успех, культ денег, культ всевозрастающего потребления) посредством принуждения или убеждения заменяют собой религиозные.
Понятие о сверхсущем, как об идеальном оригинале, формируется народом веками, образ божественного мира с его законами и требованиями к человеку формулируется культурой в соответствии с умонастроениями ее представителей, с учетом местной специфики и особенностей. Идеи сделать культуру светской в государстве политическими методами, отвергая всякое понятие о Боге, могут привести к духовному голоду народа и к провалу такой идеологии без высших идеалов. Идеологический вакуум всегда требует заполнения, и там, где происходит подмена религиозных идеалов политическими (кодексом строителя коммунизма, например), система способна разрушить сама себя изнутри. Политика и религия оказываются невзаимозаменяемыми и не должны стремиться к этому.
Велико бывает разочарование человека, посвятившего свою жизнь таким политическим идеалам, когда следующее поколение стремиться их развенчать или он сам осознает их нежизнеспособность. За этим следует глубокий кризис и болезненная переоценка ценностей. С традиционными религиозными идеалами обычно такого не случается: человек, выбравший свой духовный путь, способен двигаться по нему всю жизнь, так как выбранный им идеал (Бог, истина, природа) уже есть высшее совершенство, которое нельзя превзойти или опровергнуть.
Уничтожение идеи Бога в культуре, таким образом, не ведет к прогрессу цивилизации, а, напротив, способствует снижению планок: когда идеал Бога замещает человек, пусть даже самый совершенный, это ведет к деградации, в том числе нравственной (вспомним, что эпоху Возрождения от нравственного падения спасала религия).
Приведем в пример современную американскую культуру: значительный процент заболеваний в стране связан с неумеренной, несбалансированной диетой, и в результате, государство вынуждено тратить на лечение граждан огромные суммы. В чем причины такой невоздержанности? Можно предположить, что изменились идеалы, удовольствие от служения идее всеобщего блага, например, или идее справедливости и любым другим более высоким, сменилось идеей служения себе и удовлетворения своих собственных чувств.
Как человек, так и культура требуют рамок для своего развития (даже сельскохозяйственная культура, требуя постоянного ухода, может развиваться только в рамках ограниченного пространства, иначе она мельчает и превращается в сорную траву), важно, однако, чтоб эти рамки не превращались в кандалы темниц, чтоб следование требованиям религии не было навязано человеку (или культуре) системой и не являлось способом манипулирования.
Многие религиозные системы говорят о самоограничении, о контроле чувств, так как не каждый человек без таких подсказок культуры может прийти к этому самостоятельно. Неумерен-
ность во всем приводит к дисбалансу как в отношениях с внешней природой, так и со своим собственным телом. Этическая самодисциплина влияет на все, что делает человек: дышит, планирует, функционирует. От нее зависят его отношения с окружающими и отношение к самому себе. Если человек не знает границ дозволенного, не устанавливает их себе сам, то дозволенным оказывается все, а это верный путь к саморазрушению. Вероятно, в роли таких рамок могли бы выступать законы светской этики или личные этические требования, однако, не многие способны сформулировать свои нравственные законы и строго их придерживаться или самостоятельно прийти к безусловной ценности кантовского «категорического императива», например. Безусловно, что заповеди, этические законы, говоря о любови, снисхождении, терпении, сострадании к другим, способны совершенствовать отношения между людьми в обществе.
H.Бердяев в работе «О достоинстве христианства и недо-стоинстве христиан» [2], говоря о нравственной высоте и недостижимости идеалов христианства, подтверждает идею необходимости для культуры подобных стандартов для реализации идеи непрерывного совершенствования: чем выше и недостижимее планка, тем больший у культуры потенциал для движения вперед.
Рассмотрим, что дает вера в Бога отдельной личности и обществу в целом. Избегая разговора о высоких материях (просветление, спасение, достижение святости, обретение рая и другое), предположим, что может принести человеку вера с утилитарной точки зрения. Вера наделяет ощущением причастности миру, избавляет от одиночества, вносит новый смысл в отношения человека с другими людьми, так как все это разнообразие отношений превращается (вторя словам Матери Терезы) в отношения между человеком и Богом.
Вера дает человеку возможность ощущать себя в связи, ценность которой превышает всякие другие отношения: как, например, ценность одиночества превышают отношения любящих людей, так отношения с Богом обесценивают все прочие.
Подчас, достижение успеха ради его самого приносит с собой разочарование, что можно наблюдать в развитых странах, где высок процент совершенных самоубийств. В движении вперед ради самого движения люди утрачивают смысл, а вместе с ним уходит и ощущение ценности собственного существования. Подлинность целей и смыслов культуры или отдельной личности проверяется кризисами. Цель, превосходящая границы существования личности или культуры, находящаяся за пределами ее смерти, жизнеспособна и стоит того, чтобы быть избранной. Религии заявляют о таких целях, наполняя смыслом человеческую жизнь. Говоря об исполнении божественных предначертаний, религия предлагает наивысшие образцы следования: опыт святых, подвижников, мучеников и аскетов.
С точки зрения Бенедикта Спинозы, обретение подлинных законов Бога не требует директив священных писаний и церковных институтов, разум способен привести человека к принятию «естественного божественного закона», определяя, что для него есть подлинное благо следовать ему по доброй воле, осознавать, что исполнение закона, единственный путь к обретению душевной гармонии. Это свободный выбор личности, обусловленный размышлением и усмотрением сути вещей, а не следование законам, на которые указывают священные писания, лишь потому, например, что в результате выбора между добром и злом (должным и недолжным), первое было избрано как приносящее плоды, избавляющее от кары Божьей, из страха или преклонения перед авторитетами.
Попробуем распространить идеи Б. Спинозы о том, какое значение имеет для личности принятие «естественного божественного закона», а для культуры - сохранение и передача высших религиозных идеалов [1, с. 88-89].
I. Совершенство личности состоит в том, чтобы быть слугой Бога и даже его рабом, постигая совершенство мира в не-противоречии законам природы. Тогда человек, благодаря тому, что он часть творения всесовершеннейшего существа, способен развивать заложенный в нем огромный потенциал, тогда как без Бога, и того, что им предоставлено всему живому, человек мог бы очень мало или почти ничего. Ни один гениальный живописец не мог бы стать таковым, не видя он прекрасные пейзажи за окном, не обладая врожденной способностью чувствовать гармонию цветов (если бы это было не так, то всякий после должной тренировки мог добиться блестящих результатов), не имея необходимых природных соединений для создания красок. Со-
временное стремление отдельного человека и человечества как целого противопоставить себя всему прочему миру, обособиться, настаивая на своем превосходстве, как правило, приводят к разрушительным последствиям.
2. Человек после совершения великого дела не становится самонадеянным: Если бы человек, или культура, приняли бы себя совершенными, и заявили, что ни в чем ином кроме самого себя не нуждаются, этим самым они прекратили бы свое дальнейшее развитие. Вера дает человеку возможность уйти от эгоизма, тщеславия и гордыни: если все возможности, средства достижения целей, все, что существует - от Бога, то нет разницы, великое дело человек совершил или малое, гениален он или бесталанен, он не лучше других и другие не лучше его, каждый вносит свой посильный вклад в общее дело - например, дело служения Богу (такая общая цель формулируется индивидуально в каждой религии, в каждой культуре). Ни один человек, ни одна культура в этом случае не могут объявить себя и свои идеалы выше другой, настаивая на уважении вклада каждого (в случае с мировыми культурами, вклада в развитие человечества в целом).
3. Признание идеи, что природа, творимая Богом, совершенна, ведет личность к любви и снисхождению к ближним, позволяет видеть в несовершенстве характера или поступках других людей лишь модусы, видоизменения, совершенной природы, позволяет искать и справляться с причинами этих видоизменений (помогать другим и себе, «приводя в лучшее состояние», как говорит Б.Спиноза), а не настаивать на несовершенстве личном или других и ненавидеть их за это.
4. Осознание себя только частью божественного мира содействует благу не только личному, но и общественному. Например, всякий, кто имеет право судить (правитель, судья, начальник, отец, взрослый) не станет принимать чью-то сторону из спорящих, исходя из личных симпатий или сулимой выгоды, но только из любви и сострадания ко всему живому, подчиняясь законам справедливости. Такой судья выносит вердикт и наказывает без ненависти ко спорящим сторонам, ведь его целью является «исправление обоих». Он наказывает не затем, чтобы указать на порок и несовершенство, но для того, чтоб предоставить шанс оступившемуся поступать по-другому.
5. Познание законов Бога, способно избавить личность от печали, отчаяния, зависти, страха и прочих дурных страстей. Подлинное «истинное познание» предоставляет возможность обрести знания о добре и зле, истине и лжи, позволяя не увлекаться низменными страстями. Б.Спиноза так формулирует эту мысль: «когда мы знаем и наслаждаемся лучшим, то худшее не имеет власти над нами» [1, с. 90].
6. Принятие Бога за высшее благо, совершенство и причину всякого существования, приводит личность к попытке осознать и согласиться с законами мироздания, позволяя себе радостно следовать им, избавляясь от страха перед сверхъестественным, спокойно принимая факт своей смертности. Б.Спи-ноза утверждает: человек, пока он часть природы, должен следовать ее законам. Это и есть богослужение. Пока он делает это, он счастлив.
Рассмотрим, какую ценность имеет образ Бога для культуры? В архитектуре, например, первые более высокие или более сложные конструкции предназначались для совершения религиозных обрядов (мегалиты, пирамиды, курганы, прекрасные храмы, церкви и соборы часто превосходили по высоте и убранству прочие сооружения). Если бы ранние представления о сверхъестественном у человечества отсутствовали, оно, вероятно, ограничилось бы постройкой хозяйственных и жилых помещений.
Существует точка зрения, что подлинные произведения искусства появляются на свет, когда художник творит не для себя, не для человечества, но в восхищении и преклонении перед божественным совершенством. Ее сторонники утверждают, например, что высшие образцы живописи, зодчества, литературы могут быть созданы во времена господства религии в культуре, светская же архитектура, поэзия или музыка есть только пародии на подлинно духовное искусство, отсылающее к высшим смыслам.
Приведем пример, с 1311 года по 1884 год самыми высокими постройками в мире были религиозные сооружения: Линкольнский собор Девы Марии в Англии (1311 г.), церковь святого Олафа в Эстонии (1549 г.), церковь Святой Марии в Германии (1625 г.), Страсбургский собор во Франции (1647 г.), собор Святого Николая в Германии (1874 г.), Руанский собор во Франции
(1876 г.), Кёльнский собор в Германии (1876 г.). С конца XIX века, только светские постройки удостаивались подобных титулов. 1884 г. - Монумент Вашингтона в США, 1889 г. - Эйфелева башня, Франция, Затем, Соединенные Штаты Америки захватили лидерство в постройке самых высоких небоскребов. Сегодня, самый высокий небоскреб, с помещениями, предназначенными под квартиры, магазины, рестораны, офисы, отели, выстроен в Саудовской Аравии.
Все эти современные колоссальные сооружения, памятники человечества самому себе, гению человеческой, а не божественной мысли, еще один способ упиваться собственной силой и величием (другие способы демонстрации величия: использование ядерного оружия, эксперименты с генетически модифицированными продуктами и прочие попытки человека преступить естественные законы природы, сопровождающиеся непредвиденными последствиями). Подобные грандиозные сооружения могут символизировать замену системы ценностей в современном мире. Затмевается значимость идей божественных, высшие нравственные ценности сменяются человеческими, сиюминутными, подстраивающимися под законы спроса и предложения.
В наши дни, новые высотные здания, заполонившие крупные города, почти всегда напоминают заостренные вверх параллелепипеды из стекла и бетона. Эти архитектурные постройки не несут эстетической ценности, их созерцание ничего не дает развитию вкуса. Те горожане, которые не могут больше оставаться в этой эстетически мертвой урбанистической среде, вынуждены (если у них есть такая возможность) переселяться в поисках красоты линий и форм, естественного природного пейзажа за окном.
Люди объединяются в сообщества, переезжают из города в город, из одних стран в другие, выбирая те пространства для
Библиографический список
жизни, ритм и законы которых вторят их собственным. Сегодня наше общество - калейдоскоп культур, где одних привлекает успех и материальное благополучие, других, тепло семейного очага, третьих, частая смена событий, впечатлений и ролей. И задачи, которые стоят перед локальными и мировой культурами, учесть и сохранить неповторимость каждого, позволить каждой личности, каждой культуре, искать свой путь развития, а задачи мирового сообщества - обеспечить их бесконфликтный диалога, учить уважению каждой точки зрения.
Философия, религия, искусство, наука, дают свои варианты движения по этому пути, совершенствуясь, предлагая новые смыслы и цели. При этом нет никакой необходимости выкорчевывать образ Бога из культуры (какой бы светской она не стремилась быть), так как это еще одна необходимая составляющая духовного здоровья общества.
Образ Бога, уникальный для каждой культуры, есть символ наличия смыслообразующей духовной основы развития культуры, веры в высшие идеалы, высшие ценности. Может быть, не все представители мировых культур должны быть верующими, тем более религиозными фанатиками, настаивающими на истинности только своей религии, но, как нам кажется, необходимо бережно относиться к религиозным ценностям своей культуры, уважать ценности других, стремясь к созиданию, а не разрушению.
Таким образом, сформулированный культурой образ Бога, способен обеспечить экологичное (в гармонии с законами мироздания) развитие, с осознанием необходимости ограничений и запретов. Дает возможность отличить себя от Бога, как от своего Другого, чтобы иметь возможность сверяться с высшими идеалами, не опуская, а, наоборот, приподнимая планку, на пути к совершенствованию.
1. Спиноза, Б. Краткий трактат о Боге, человеке и его счастье; Богословско-политический трактат: пер. с лат. и гол. / вступ. ст. и коммент. А.М. Кривули. -М., 2000.
2. Бердяев, Н.А. О достоинстве христианства и недостоинстве христиан [Э/р]. - Р/д: http://krotov.info/library/02_b/berdyaev/1928_024.htm Bibliography
1. Spinoza, B. Kratkiyj traktat o Boge, cheloveke i ego schastje; Bogoslovsko-politicheskiyj traktat: per. s lat. i gol. / vstup. st. i komment. A.M. Krivuli. -M., 2000.
2. Berdyaev, N.A. O dostoinstve khristianstva i nedostoinstve khristian [Eh/r]. - R/d: http://krotov.info/library/02_b/berdyaev/1928_024.htm
Статья поступила в редакцию 29.09.13
УДК 101.1:316.
Ushakova E.V., Sapelkin V.S. PHILOSOPHICAL ASPECTS OF FORMATION OF LEGAL CATEGORIES IN POSTINDKSTRIALN THE WORLD. In article gnoseological ways of formation of legal categories on the basis of system and philosophical approach and scientific and philosophical categories of a modern scientific picture of the world are investigated.
Key words: scientific and philosophical categories, legal categories, sotsio-sphere, globalization.
Е.В.Ушакова, д-р филос. наук, проф., проф., зав. каф. «Философии и биоэтики» Алтайского гос. медицинского университета, г. Барнаул; В.С. Сапелкин, аспиратнт, Алтайский гос. технический университет им. И.И. Ползунова, г. Барнаул, E-mail: kikt2011@mail.ru sapelkinv@gmail.com
ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ ФОРМИРОВАНИЯ ПРАВОВЫХ КАТЕГОРИЙ В ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОМ МИРЕ
В статье исследуются гносеологические пути формирования правовых категорий на основе системно-философского подхода и научно-философских категорий современной научной картины мира.
Ключевые слова: научно-философские категории, правовые категории, социосфера, глобализация.
В любом исследовании, особенно общего и всеобщего (философского) характера краеугольную роль играют понятия. Понятия объекта, предмета исследования - это узловые точки познания, тот «ментальный каркас», который в целом определяет цели, задачи, эффективность и эвристичность любого творческого познавательного процесса. Вспомним, что по В.И. Ленину, дать определение вещи, значит, подвести его под другое, более широкое определение. Понятие отражает главные общие признаки
группы сходных предметов. Наиболее общие понятия постижения той или иной области реальности называются категориями. Категории могут быть: научные, культурологические, этические, эстетические, религиозные и пр. Предельно общие категории -философские. Они отражают всеобщие признаки предметов, или вещей мира - объективного и субъективного, материально-вещественного (атомно-молекулярного) и материально-энергийного (субатомного), реального и виртуального миров.
