CC BY
239
13. Модестов В. Университетский вопрос // Наблюдатель. — 1882. — № 1. — С. 46—47.
14. См.: В.Н. Ученый диспут в Москве в связи с университетским вопросом // Вестник Европы. — 1876. — № 6. — С. 900—905.
15. Мякотин В. Диспут и ученая степень // Русское богатство. — 1897. — № 7. — С. 11.
16. Водовозов В. Прискорбное событие в истории С.-Петербургского университета // Неделя. — 1896. — № 50.
17. Шершеневич Г.Ф. О порядке приобретения ученых степеней. — Казань, 1897. — С. 1—33.
18. См.: СергеевичВ.И. Порядок приобретения ученых степеней // Северный вестник. — 1897. — № 10. — С. 1—19.
19. ВведенскийА.И. О магистерских диссертациях. — СПб., 1901. — С. 2—12.
20. Слиозберг Г. К вопросу о реформе юридического образования // Вестник права. — 1901. — № 4—5. — С. 278.
21. См.: Кричевский Г.Г. Ученые степени в университетах дореволюционной России // Ученые степени в России XVIII в. — 1918 г: Сборник научных статей: В 2 ч. — Вып. 1. — М., 1996. — Ч. 1. — С. 6—39.
A.A. Демичев
Демичев Алексей Андреевич — профессор кафедры гражданского права и процесса Нижегородской академии
МВД России, доктор юридических наук, кандидат исторических наук, профессор
E-mail: aadem@bk.ru
Образ адвоката Ф.Н. Плевако в российском общественном сознании второй половины XIX — начала XX века (по материалам исторических анекдотов)
В статье на основе изучения комплекса дореволюционных анекдотов предпринимается попытка реконструирования образа известного российского адвоката Ф.Н. Плевако в общественном сознании второй половины XIX — начала XX века.
In article on the basis of studying of a complex of pre-revolutionary anecdotes is undertaken attempt of reconstruction of an image of known Russian lawyer F.N. Plevako in public consciousness of second half XIX-has begun XX century.
Анекдот является специфическим историческим источником, отражающим историческую действительность в несколько не привычном для обыденного восприятия свете. Представляя собой явление фольклорного характера, анекдот позволяет уяснить не столько факты прошлого, сколько представить его образы, видимые современниками.
В данной статье мы на основе изучения комплекса дореволюционных анекдотов реконструируем образ одного из известнейших российских адвокатов XIX — начала XX века — Ф.Н. Плевако, каким он представлялся современникам.
Федор Никифорович Плевако (1842—1908) закончил юридический факультет Московского университета. Свою практическую деятельность он начал в Московском окружном суде в должности секретаря, а с 1866 года в новых, пореформенных, судебных учреждениях выступал в качестве адвоката. Наибольшую известность Ф.Н. Плевако принесло участие в деле о «Клубе червонных валетов», деле игуменьи Митрофании, деле Качки, деле о Морозовской стачке и других. О Плевако как весь-
ма популярном человеке в Москве упоминает и такой знаток московской жизни второй половины XIX века, как Владимир Гиляровский1.
Ф.Н. Плевако отличался высоким уровнем профессионализма и умением вести полемику. Как отмечает В.И. Смолярчук, «Ф.Н. Плевако прославился на всю Россию своим ораторским дарованием, и долгие годы слыл московским златоустом. Его личность сделалась легендарной, и ни о ком не ходило столько анекдотов и мифов, сколько о нем»2.
О Плевако до нас дошло более десятка анекдотов, некоторые из них имеют различные варианты. Федор Никифорович далеко не всегда по малозначимым делам специально готовил речи и писал их тексты3. Отсюда и то, что «история сохранила различные варианты речей и поступков Плевако»4. С другой стороны, органической особенностью анекдота является растущая из его фольклорных корней вариативность. В научной литературе верно отмечается, что «как фольклорный жанр анекдот просто не может иметь канонического текста»5. По этой причине нередко один и тот же сюжет доходит до нас в нескольких разных вариантах.
Анекдот № 1 (вариант 1)6
Судили священника. Он сознался во всех преступлениях. Товарищи-адвокаты в шутку сказали Плевако:
— Ну-ка, Федор Никифорович, выступи его защитником. Тут, брат, уж и ты ничего не сможешь сделать.
— Ладно! Посмотрим.
И выступил.
Все бесспорно, уцепиться совершенно не за что. Громовая речь прокурора. Очередь Плевако.
Он медленно поднялся — бледный, взволнованный. Речь его состояла всего из нескольких фраз. И присяжные оправдали священника.
Вот что сказал Плевако:
— Господа присяжные заседатели! Дело ясное. Прокурор во всем совершенно прав. Все эти преступления подсудимый совершил и сам в них сознался. О чем тут спорить. Но я обращаю ваше внимание вот на что. Перед вами сидит человек, который тридцать лет отпускал вам на исповеди ваши грехи. Теперь он ждет от вас: отпустите ли вы ему его грех?
И сел.
Присяжные оправдали подсудимого.
Анекдот № 1 (вариант 2)7
Судили как-то одного попа за какую-то провинность. У Плевако перед судом поинтересовались, велика ли его защитная речь? На что он ответил, что вся его речь будет состоять из одной фразы. И вот, после обвинительной речи прокурора, требовавшего приличного наказания, настала очередь защиты. Адвокат встал и произнес:
— Господа!Вспомните, сколько грехов отпустил вам батюшка за свою жизнь, так неужели мы теперь не отпустим ему один единственный грех?!!!
Реакция зала была соответствующей. Попа оправдали.
Анекдот № 1 (вариант 3)8
Судили священника. Набедокурил он славно. Вина была доказана. Сам подсудимый во всем сознался. Поднялся Плевако. «Господа присяжные заседатели! Дело ясное. Прокурор во всем совершенно прав. Все эти преступления подсудимый совершил и сам в них признался. О чем тут спорить? Но я обращаю ваше внимание вот на что. Перед вами сидит человек, который тридцать лет отпускал вам на исповеди грехи ваши. Теперь он ждет от вас: отпус -тите ли вы ему его грехи». Священника оправдали.
Анекдот № 1 (вариант 4)9
Однажды он [Ф.Н. Плевако] защищал пожилого священника, обвиненного в прелюбодеянии и воровстве. По всему выходило, что подсудимому нечего рассчитывать на благосклонность присяжных. Прокурор убедительно описал всю глубину падения священнослужителя, погрязшего в грехах. Наконец, со своего места поднялся Плевако. Речь его была краткой: «Господа присяжные заседатели! Дело ясное. Прокурор во всем совершенно прав. Все эти пре-
ступления подсудимый совершил и сам в них признался. О чем тут спорить? Но я обращаю ваше внимание вот на что. Перед вами сидит человек, который тридцать лет отпускал вам на исповеди грехи ваши. Теперь он ждет от вас: отпустите ли вы ему его грех?»
Нет надобности уточнять, что попа оправдали.
Анекдот № 2 (вариант 1)10
В Калуге, в окружном суде, разбиралось дело о банкротстве местного купца. Защитником купца, который задолжал многим, был вызван Ф.Н. Плевако. Представим себе тогдашнюю Калугу второй половины XIXвека. Это русский патриархальный город с большим влиянием старообрядческого населения. Присяжные заседатели в зале — это купцы с длинными бородами, мещане в чуйках и интеллигенты доброго, христианского нрава. Здание суда было расположено напротив кафедрального собора. Шла вторая седмица Великого поста. Послушать «звезду адвокатуры» собрался весь город. Федор Никифорович, изучив дело, серьезно приготовился к защитительной речи, но «почему-то» ему не давали слова. Наконец, около 5 часов вечера председатель суда объявил:
— Слово принадлежит присяжному поверенному Феодору Никифоровичу Плевако.
Неторопливо адвокат занимает свою трибуну, как вдруг в этот момент в кафедральном соборе ударили в большой колокол — к великопостной вечерне. По-московски, широким размашистым крестом Плевако совершает крестное знамение и громко читает: «Господи и Владыко живота моего, дух праздности... не даждь ми. Дух же целомудрия... даруй мне... и не осуждати брата моего...». Как будто что-то пронзило всех присутствующих. Все встали за присяжными. Встали и слушали молитву и судейские чины. Тихо, почти шепотом, словно находясь в храме, Ф.Н. произнес маленькую речь, совсем не ту, которую готовил: «Сейчас священник вышел из алтаря и, земно кланяясь, читает молитву о том, чтобы Господь дал нам силу "не осуждать брата своего". А мы в этот момент собрались именно для того, чтобы осудить и засудить своего брата. Господа присяжные заседатели, пойдите в совещательную комнату и там в тишине спросите свою христианскую совесть, виновен ли брат ваш, которого судите вы? Голос Божий через вашу христианскую совесть скажет вам о его невиновности. Вынесите ему справедливый приговор». Присяжные совещались пять минут, не больше. Они вернулись в зал, и старшина объявил их решение:
— Нет, не виновен.
Анекдот № 2 (вариант 2)11
Великому русскому адвокату Ф.Н. Плевако приписывают частое использование религиозного настроя присяжныхзаседателей в интересах клиентов. Однажды он, выступая в провинциальном окружном суде, договорился со звонарем местной церкви, что тот начнет благовест к обедне с особой точностью.
Речь знаменитого адвоката продолжалась несколько часов, и в конце Ф.Н. Плевако воскликнул: «Если мой подзащитный не виновен, Господь даст о том знамение!»
И тут зазвонили колокола. Присяжные заседатели перекрестились. Совещание длилось несколько минут, и старшина объявил оправдательный вердикт.
Смешанный вариант анекдотов № 1 и 212
Однажды Плевако защищал священнослужителя. Свою речь он специально подгадал ко времени, когда в близлежащей церкви бьют колокола. Он сказал: «Мой подзащитный всю жизнь отпускал ваши грехи. Отпустите же ему его единственный грех. И видит Бог, он не виновен!» И тут раздался колокольный звон.
Присяжные оправдали подсудимого.
Анекдот № 313
Старушка украла жестяной чайник стоимостью дешевле пятидесяти копеек. Она была потомственная почетная гражданка и, каклицо привилегированного сословия, подлежала суду присяжных. Защитником старушки выступил Плевако. Прокурор решил заранее парализовать влияние защитительной речи Плевако и сам высказал все, что можно было сказать в защиту старушки: «Бедная старушка, горькая нужда, кража незначительная, подсудимая вызывает не негодование, а только жалость. Но — собственность священна, все наше гражданское благоустройство держится на собственности, если мы позволим людям потрясать ее, то страна погибнет».
Поднялся Плевако:
— Много бед, много испытаний пришлось претерпеть России за ее больше чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двунадесять языков обрушились на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь, теперь... Старушка украла старый чайник ценою в тридцать копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно.
Присяжные оправдали подсудимую.
Обратим внимание, что истории № 1 и 3, а также приведенный ниже анекдот № 4 были зафиксированы в виде текста не очевидцами событий. Так, В.В. Вересаев ссылается на то, что приведенные им случаи (о священнике и о старушке, укравшей чайник) ему поведал адвокат, бывший в молодости (!) помощником Ф.Н. Плевако14. А ведь еще не факт, что рассказчик своими глазами видел произошедшее, а не слышал об этом от коллег.
Известный юрист Б.С. Утевский, хотя и был лично знаком с Ф.Н. Плевако, но, по собственному признанию, ни разу не слышал его судебных речей, а описанный им случай (анекдот № 4) слышал от адвоката Н.П. Карабчевского, бывшего с Ф.Н. Плевако в дружеских отношениях15.
Анекдот № 416
Однажды Плевако защищал владелицу небольшой лавчонки, полуграмотную женщину, нарушившую
правила о часах торговли и закрывшую торговлю на 20 минут позже, чем было положено, накануне какого-то религиозного праздника. Заседание суда было назначено на 10 часов. Суд вышел с опозданием на 10 минут. Все были налицо, кроме защитника — Плевако. Председатель суда распорядился разыскать Плевако. Минут через 10 Плевако, не торопясь, вошел в зал, спокойно уселся на месте защиты и раскрыл портфель. Председатель суда сделал ему замечание за опоздание. Тогда Плевако вытащил часы, посмотрел на них и заявил, что на его часах только пять минут одиннадцатого. Председатель указал ему, что на стенных часах уже 20 минут одиннадцатого. Плевако спросил председателя:
— А сколько на ваших часах, ваше превосходительство?
Председатель посмотрел и ответил:
— На моих 15 минут одиннадцатого.
Плевако обратился к прокурору:
— А на ваших часах, господин прокурор?
Прокурор, явно желая причинить защитнику неприятность, с ехидной улыбкой ответил:
— На моих часах уже 25 минут одиннадцатого.
Он не мог знать, какую ловушку подстроил ему
Плевако и как сильно он, прокурор, помог защите.
Судебное следствие закончилось очень быстро. Свидетели подтвердили, что подсудимая закрыла лавочку с опозданием на 20 минут. Прокурор просил признать ее виновной. Слово было предоставлено Плевако. Речь длилась две минуты. Он заявил:
— Подсудимая действительно опоздала на 20 минут. Но, господа присяжные заседатели, она женщина старая, малограмотная, в часах плохо разбирается. Мы с вами люди грамотные, интеллигентные. А как у нас обстоит дело с часами? Когда на стенных часах 20 минут, у господина председателя — 15 минут, а на часах господина прокурора — 25. Конечно, самые верные часы у господина прокурора. Значит, мои часы отставали на 20 минут, и потому я на двадцать минут опоздал. А я всегда считал свои часы очень точными, ведь они у меня золотые, мозеровские.
Так если господин председатель, по часам прокурора, открыл заседание с опозданием на 15 минут, а защитник явился на 20 минут позже, то как можно требовать, чтобы малограмотная торговка имела лучшие часы и лучше разбиралась во времени, чем мы с прокурором?
Присяжные совещались одну минуту и оправдали подсудимую.
Скорее всего, в основе многих историй о Ф.Н. Плевако лежат подлинные уголовные дела, в которых он принимал участие в качестве адвоката. Естественно, в дальнейшем первоначальные сюжеты искажались и были приукрашены фольклорной традицией. Тем не менее, сопоставление стиля Ф.Н. Плевако, отраженного в анекдотах, со стилем Ф.Н. Плевако, зафиксированным в его опубликованных судебных речах, позволяет утверждать, что сквозь призму анекдота выступает образ реального человека — адвоката Федора Никифоровича Плевако.
Приведем несколько фрагментов выступлений Ф.Н. Плевако в громких уголовных делах.
Фрагмент № 1 (по делу игуменьи Митрофании)17
«Темные люди... Они охотно вступили в темное дело и скрылись от опасности, выдав одну игуменью, рассчитывая, не спасет ли ее сан и положение, не удастся ли ей каким-нибудь способом обмануть правосудие и выйти чистой. А если это свершится? О! Тогда выползут они из своих нор и, осмеивая слабость правосудия, начнут рвать в куски чужое добро и уже не спрячутся, а гласно будут заявлять свое место жительства, может быть, придадут ему блеск и роскошь на добытые средства».
Фрагмент № 2 (по делу о «Клубе червонных валетов»)18
«С трибуны обвинения, откуда подсудимые привыкли слышать слово, от которого леденеет кровь в их жилах, слово, от которого умирает надежда увидеть дом и семью и когда-нибудь встретить светлое утро свободного дня свободным человеком, с этой трибуны Мазурин услыхал другое слово — животворящее, воскрешающее. Как звуки порванных цепей узника, как слово дружбы и любви оно в его душе: ему верят, что он невиновен, ему верят, что руки его не совершали бесчестного дела, ему возвращают незапятнанное имя, это счастье, ценность которого люди постигают только тогда, когда им грозят отнять его, разорвать, смять, погрести под тяжестью общественного приговора».
Читая анекдоты, можно увидеть, что «фирменный» стиль Ф.Н. Плевако в них нашел достаточно явное отражение. Особенно это характерно для анекдотов № 3 и 4.
Остановимся подробнее на анализе анекдотов, где главным героем является Ф.Н. Плевако.
Практически все дела, отразившиеся в анекдотах, — уголовные, и все они разбирались с участием присяжных заседателей. Именно в суде присяжных у представителей адвокатуры и имелись наибольшие возможности в проявлении своего красноречия. Собственно славу адвокату приносили уголовные дела, а доходы — дела гражданские. Однако слава и доходы — вещи взаимосвязанные. Чем известнее был адвокат, тем больше клиентов к нему обращалось, тем выше были его заработки.
Вердикт присяжных заседателей во многом зависел от того, чья речь была убедительнее: прокурора или адвоката. Кроме того, при вынесении вердикта в соответствии со статьей 804 Устава уголовного судопроизводства 1864 года присяжные заседатели должны были определять «вину или невиновность подсудимого по внутреннему своему убеждению, основанному на обсуждении в совокупности всех обстоятельств дела»19.
А внутреннее убеждение как раз и формировалось в результате увиденного и услышанного в суде, а также собственных представлений присяжных о справедливости.
Итак, все дела, ставшие фабулами приведенных в нашей статье анекдотов, рассматривались судом присяжных. При этом в большинстве случаев, поддавшись на красивые речи адвоката, заседатели выносят оправдательные вердикты (в некоторых анекдотах про вердикты просто ничего не говорится). И это при том, что фактическая сторона дела ни у кого не вызывает сомнения: священник сознался в своих преступлениях (анекдот № 1), защитник не отрицает факты кражи чайника старушкой (анекдот № 3), опоздания подсудимой (анекдот № 4), убийства (анекдот № 5).
Анекдот № 5 (вариант № 1)20
Судили горбуна за убийство брата. Адвокатом был Плевако. Он встал и сказал: «Господа судьи, господа присяжные заседатели!» И замолчал. Через некоторое время повторил обращение и вновь замолчал. Потом снова. Наконец, судья, потеряв терпение, воскликнул: «Адвокат! Судьи и присяжные давно вас слушают!» И Плевако ответил: «Видите, я трижды обратился к вам с одной и той же фразой и вызвал ваше возмущение. А мой подзащитный на протяжении тридцати лет слышал от брата одно и то же слово: Горбун! Горбун! Горбун! Он не выдержал и убил его». После такой речи горбуна оправдали.
Анекдот № 5 (вариант № 2)21
Однажды попало к Плевако дело по поводуубий-ства одним мужиком своей жены. На суд адвокат пришел, как обычно, спокойный и уверенный в успехе, причем безо всяких бумаг и шпаргалок. И вот, когда дошла очередь до защиты, Плевако встал и произнес:
— Господа присяжные заседатели!
В зале начал стихать шум. Плевако опять:
— Господа присяжные заседатели!
В зале наступила мертвая тишина. Адвокат снова:
— Господа присяжные заседатели!
В зале прошел небольшой шорох, но речь не начиналась. Опять:
— Господа присяжные заседатели!
Тут в зале прокатился недовольный гул заждавшегося долгожданного зрелища народа. А Плевако снова:
— Господа присяжные заседатели!
Началось что-то невообразимое. Зал ревел вместе с судьей, прокурором и заседателями. И вот, наконец, Плевако поднял руку, призывая народ успокоиться.
— Ну вот, господа, вы не выдержали и 15 минут моего эксперимента. А каково было этому несчастному мужику слушать 15 лет несправедливые попреки и раздраженное зудение своей сварливой бабы по каждому ничтожному пустяку?!
Зал оцепенел, потом разразился восхищенными аплодисментами. Мужика оправдали.
Несомненно, Ф.Н.Плевако выступает в анекдотах как тонкий психолог, умеющий произвести впечатление на группу (в частности, коллегию присяжных заседателей). Но в то же время он циничен.
Особенно ярко это проявляется в анекдотах № 1, 2, 5, и, конечно, в № 6.
Анекдот № 622
Плевако имел привычку начинать свою речь в суде фразой: «А ведь могло быть и хуже». И какое бы дело не попадало адвокату, он не изменял своей фразе. Однажды Плевако взялся защищать человека, изнасиловавшего свою дочь. Зал был набит битком, все ждали, с чего начнет адвокат свою защитительную речь. Неужели с любимой фразы? Невероятно, но Плевако встал и хладнокровно произнес: «Господа, а ведь могло быть и хуже...». И тут не выдержал сам судья. «Что, — вскричал он, — скажите, что может быть хуже этой мерзости?» «Ваша честь, — спросил Плевако, — а если бы он изнасиловал Вашу дочь?»
В анекдоте № 1 Ф.Н. Плевако стал не просто оправдывать признавшегося подсудимого-священника, но и сделал это на спор. В анекдоте № 2 адвокат подгадал свою речь к колокольному звону, оказавшему мощное воздействие на религиозных присяжных. В анекдоте № 5 он оправдал убийство, вызвав обычное раздражение у заседателей, экстраполируя это раздражение и на потерпевшего в разбираемом деле. В анекдоте № 6 Ф.Н. Плевако перевел разбираемую проблему в личностную плоскость, использовал этически недопустимый прием перевода образа несчастья одного человека на другого, в данном случае — на судью, точнее, его дочь. Полагаем, что цинизм Ф.Н. Плевако является следствием профессиональной деформации правосознания. К сожалению, многие адвокаты и сегодня следуют иезуитскому принципу «цель оправдывает средства».
Следует отметить, что, вопреки распространенному мнению23, как такового остроумия в речах Ф.Н. Плевако вовсе и нет. Кроме цинизма в них присутствует не остроумие, а некая едкость, сарказм. Типичным примером этому может служить фрагмент анекдота № 3: «Но теперь, теперь... Старушка украла старый чайник ценою в тридцать копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно». Тем не менее, совсем в остроумии Ф.Н. Плевако отказать нельзя. Примером здесь может служить анекдот № 7.
Анекдот № 724
Старый анекдот гласит о том, что однажды к московскому «златоусту» явился именитый купец с каким-то весьма неприятным делом. Плевако после «оскультации» и ознакомления с делом, во время чего купец сидел ни жив ни мертв, наконец молвил: «Ну, что же, дело ничего, дело можно и обернуть!» — «Ужбудь, Федор Никифорович, отцом-благодетелем! Не оставь!» — «Благодетельствовать я тебе не буду, а давай аванс!» Купец глаза вылупил: «Это что же такое, Федор Никифорович, аванс?» — «Ах, ты, чудак! Задаток знаешь?» — «Ну, вестимо, знаю!» — «Таквот, аванс вдвое больше!»
Обратим внимание, что остроумие адвоката носит здесь весьма прагматичный характер.
При всем сказанном выше Ф.Н. Плевако нельзя отказать в эрудированности: «Много бед, много испытаний пришлось претерпеть России за ее больше чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двунадесять языков обрушились на нее, взяли Москву» (анекдот № 3), а также в умении загонять противника в логические ловушки (анекдот № 4). О широком кругозоре Ф.Н. Плевако свидетельствует анекдот № 8.
Анекдот № 825
Плевако любил защищать женщин. Он вступился за скромную барышню из провинции, приехавшую в консерваторию учиться по классу пианино. Случайно остановилась она в номерах «Черногории» на Цветном бульваре, известном прибежище пороков, сама не зная, куда с вокзала завез ее извозчик. А ночью к ней стали ломиться пьяные гуляки. Когда двери уже затрещали, и девушка поняла, чего от нее домогаются, она выбросилась в окно с третьего этажа. К счастью упала в сугроб, но рука оказалась сломана. Погибли розовые мечты о музыкальном образовании.
Прокурор занял в этом процессе глупейшую позицию:
— Я не понимаю: чего вы так испугались, кидаясь в окно? Ведь вы, мадемуазель, могли бы разбиться и насмерть!
Его сомнения разрешил разгневанный Плевако.
— Не понимаете? Так я вам объясню, — сказал он. — В сибирской тайге водится зверек горностай, которого природа наградила мехом чистейшей белизны. Когда он спасается от преследования, а на его пути — грязная лужа, горностай предпочитает принять смерть, но не испачкаться в грязи!..
Несомненно, Ф.Н. Плевако — блестящий оратор, в совершенстве владеющий приемами полемической борьбы, умеющий остро и умно вести спор, применяя при этом различные риторические приемы. В частности, из анекдотов № 1 и 3 видно применение приема ведения дискуссии, выражаемой формулой «Да, но...».
Из анекдотов № 4 и 6 следует, что адвокат грамотно использует прием провокации, вызывая своими действиями раздражение судьи и присяжных заседателей, провоцируя судью на желаемые фразы, на которые ответ уже заготовлен заранее. Провокация видна и в анекдоте № 9, когда проститутка попадает на уловку адвоката и выдает себя с головой.
Анекдот № 926
Защищает он [Ф.Н. Плевако] мужика, которого проститутка обвинила в изнасиловании и пытается по суду получить с него значительную сумму за нанесенную травму. Обстоятельства дела: истица утверждает, что ответчик завлек ее в гостиничный номер и там изнасиловал. Мужик же заявляет, что все было по доброму согласию. Последнее слово за Плевако.
«Господа присяжные! — заявляет он. — Если вы присудите моего подзащитного к штрафу, то прошу из этой суммы вычесть стоимость стирки простынь, которые истица запачкала своими туфлями».
Проститутка вскакивает и кричит: «Неправда! Туфли я сняла!!!».
В зале хохот. Подзащитный оправдан.
Еще одним примером удачной провокации со стороны Ф.Н. Плевако является история, нашедшая отражение в анекдоте № 10.
Анекдот № 1027
Один русский помещик уступил крестьянам часть своей земли, никак это юридически не оформив. Через много лет он передумал и отобрал землю обратно. Возмущенные крестьяне устроили беспорядки. Их отдали под суд. Жюри присяжных состояло из окрестных помещиков, бунтовщикам грозила каторга. Защищать их взялся знаменитый адвокат Плевако. Весь процесс он молчал, а в конце потребовал наказать крестьян еще строже.
— Зачем? — не понял судья.
— Чтобы неповадно им было верить слову русского дворянина, — сказал Плевако.
Часть крестьян была оправдана, остальные получили незначительные наказания.
В приведенной выше истории Ф.Н. Плевако делает неожиданный ход, прося строго наказать крестьян. Такая просьба явно диссонирует с функцией защитника, что не может не вызвать удивления судьи. А вот когда прогнозируемое адвокатом удивление наступает, то следует парадоксальная аргументация такой просьбы: «Чтобы неповадно им было верить слову русского дворянина». Ясно, что вынести строгое решение после такого аргумента означает показать себя весьма недалеким человеком, что судье, естественно, совершенно ни к чему.
Блестяще Ф.Н. Плевако мог формировать нужный эмоциональный фон в зале судебного заседания. Делал он это как путем применения указанных выше приемов, правильно подобранных слов, «бьющих» по чувствам (например, в анекдоте № 4: «Но, господа присяжные заседатели, она женщина старая, малограмотная, в часах плохо разбирается. Мы с вами люди грамотные, интеллигентные...»), так и за счет яркого выражения собственных эмоций. Примером последнего может служить анекдот № 8, где адвокат дает гневную отповедь прокурору на его «непонимание» ситуации. Вот только остается открытым вопрос: действительно ли защитник так близко к сердцу принимает обстоятельства дела, действительно ли он разгневан и насколько искренне переживает за жертву? Каким бы ни был ответ на этот вопрос, в любом случае желаемого эффекта Ф.Н. Плевако достигает.
Подводя итоги статьи, отметим, что дореволюционные анекдоты позволяют нам несколько по-иному представить образ Ф.Н. Плевако, нежели это вытекает из анализа формулярных списков и иных документов, содержащих только сухую фак-
тическую информацию. Сквозь приведенные нами истории проступают черты реального человека, обладающего и положительными и отрицательными качествами. В любом случае Ф.Н. Плевако предстает перед нами человеком умным и эрудированным, осознающим свою значимость опытным оратором.
Примечания
1. См.: Гиляровский Вл. Москва и москвичи. — М., 1981. — С. 306.
2. Смолярчук В.И. Гиганты и чародеи слова. (Русские судебные ораторы второй половины XIX — начала XX века). — М., 1984. — С. 202.
3. Это нашло отображение и на уровне фольклора. Так, в одном из анекдотов (№ 5, вариант 2), который будет приведен полностью в тексте данной статьи позже, прямо говорится, что Ф.Н. Плевако пришел в судебное заседание «как обычно, спокойный и уверенный в успехе, причем безо всяких бумаг и шпаргалок».
4. Смолярчук В.И. Указ. соч. — С. 200.
5. Курганов Е. Похвальное слово анекдоту. — СПб., 2001. — С. 13.
6. См.: Вересаев В.В. Собрание сочинений: В 4 т. — М., 1985. — Т. 4. — С. 118.
7. Понедельник. — 2007. — 23 апреля — 6 мая (также см.: www.peoples.ru/state/lawyers/plevako/facts.html).
8. www.timesaver.ru/articles/a1252.php. Мы полагаем, что использование анекдотов, опубликованных в Интернете, корректно, даже если на сайте отсутствуют ссылки на первоисточник, откуда они изначально были взяты. Дело в том, что «Интернет, — как верно полагает Е. Курганов, — оказался для анекдота идеальной средой, которая позволяет сохранять тексты в полной неприкосновенности, не меняя при этом характер и природу анекдота» (Курганов Е. Указ. соч. — С. 9).
9. www.orator.biz/?print=1&s=41&d_id=265
10. www.timesaver.ru/articles/a1252.php (также см.: Корнилов А. Православный адвокат // Православное слово. — Н. Новгород, 2001. — № 12 (193).
11. www.orator.biz/?print=1&s=41&d_id=265
12. К сожалению, источник опубликования данного анекдота мы указать не можем, так как его мы именно слышали. Анекдот — фольклорный жанр, учитывая это, полагаем, что приведение услышанного, а не прочитанного анекдота является вполне корректным.
13. См.: Вересаев В.В. Указ. соч. — С. 118—119.
14. См. там же. — С. 117—118.
15. См.: Утевский Б.С. Воспоминания юриста: Из неопубликованного. — М., 1989. — С. 6, 159.
16. См. там же. — С. 159—160.
17. См.: Суд присяжных в России: Громкие уголовные процессы 1864—1917 гг. / Сост. С.М. Казанцев. — Л., 1991. — С. 154.
18. См. там же. — С. 258—259.
19. ПСЗ 2. — Т. XXXIX. — № 41476. — Ст. 804.
20. Данный анекдот также известен нам только из устного источника.
21. Понедельник. — 2007. — 23 апреля — 6 мая (также см.: www.timesaver.ru/articles/a1252.php).
22. Антология юридического анекдота / Сост. В.М. Баранов, П.П. Баранов, З.Ш. Идрисов. — 2-е изд. — Н. Новгород, 2001. — С. 37.
23. См., например: Суд присяжных в России: Громкие уголовные процессы 1864—1917 гг. / Сост. С.М. Казанцев. — Л., 1991. — С. 25.
24. См.: Кугель А.Р. (Homo novus). Литературные воспоминания (1882—1896 гг.). — Пг.; М., 1923. — С. 101.
25. www.timesaver.ru/articles/a1252.php
26. www.orator.biz/?print=1&s=41&d_id=265
27. www.gazeta.lv/story/10316.html
Ю.А. Короткова
Короткова Юлия Андреевна — старший преподаватель кафедры гражданско-правовых дисциплин Муромского
филиала Владимирского государственного университета
E-mail: julijak2005@rambler.ru
Структура и судебные функции провинциальных магистратов в России
в первой четверти XVIII века (по материалам Владимирского и Муромского магистратов)
В статье рассматриваются структура и судебные функции магистратов в провинциальной России в первой четверти XVIII века. На основе анализа законодательных актов и архивных материалов исследуются магистраты городов Владимира и Мурома.
In the article a structure and judicial functions of city councils is examined in provincial Russia in the
first fourth of XVIII century. On the basis of analysis of legislative acts and archived materials the city councils of cities of Vladimir and Muroma are probed.
В период правления Петра I в России стали создаваться многочисленные новые административно-судебные учреждения. В их число входили и магистраты и ратуши. Магистраты и ратуши являлись органами местного городского управления, а также осуществляли судебные функции.
В данной статье мы попытаемся проанализировать устройство и судебные полномочия магистратов провинциальной России в первой четверти XVIII века. В качестве предмета исследования нами избраны Владимирский и Муромский городовые магистраты, так как они позволяют сформировать достаточно ясное представление об устройстве магистратов во всех российских провинциях. В 1708 году Петр I разделил Россию на восемь губерний. Тогда Владимир вошел в состав Московской губернии, а Муром — в состав Казанской.
Создание ратуш и магистратов задумывалось Петром I как средство ограничения судебного произвола воевод и ограничения их полномочий на местах вообще.
Ратуши должны были быть созданы во всех российских городах, за исключением сибирских, где из-за недостатка посадских людей бурмистры не могли быть избраны. Как говорится в Указе от 27 октября 1699 года, «в Сибирских некоторых городах посадских людей нет, а в которых есть и те людишки худые, скудные, ссыльные, и за тем, в бурмистры выбирать некого»1.
На практике же ратуши не были созданы не только в городах Сибири, но и во многих городах европейской части России. Например, не было создано ни одной ратуши на территориях, которые в конце XVIII века вошли во Владимирскую губернию.
В 1720 году ратуши были заменены магистратами, а для наблюдения за ними учредили в Санкт-Петербурге Главный магистрат2. В 1721 году был издан Регламент Главному магистрату, где указывалось, что «во всех городах порядочный магистрат учредить <...> оный добрыми уставами и ограждениями снабдить <...> того смотреть чтоб было правосудие <...> добрую полицию учредить <...> купечество и мануфактуры размножать»3. Через несколько лет — в 1724 году была принята Инструкция магистратам. В ней говорилось: «Президент и магистрата члены обще и каждый особо, имеет паче всего Его Императорскому Величеству и Ея Величеству государыне Императрице и высоким наследникам верные, честные и добрые люди и слуги быть, пользу и благополучие его всяким образом и по всей возможности искать и поспешествовать, убыток, вред и опасность отвращать и благовременно о том объявлять и об учреждении граждан и о произведении добрых порядков как надлежит по состоянию в достойное правление приводить с таким осмотрением, чтоб простирала-ся государственная польза»4.
Как свидетельствуют архивные материалы, Владимирский магистрат состоял из президента,
