CC BY
45
УДК 338.26.015:51
обоснование системы
сбалансированных количественных и качественных целевых ориентиров
устойчивого экономического роста и социального развития в контексте разработки современной региональной политики
Г.Н. СУХОРУКОВА,
кандидат экономических наук, доцент, заведующая кафедрой менеджмента E-mail: [email protected]
А.В. ЕВЧЕНКО,
кандидат экономических наук,
доцент кафедры менеджмента
E-mail: [email protected]
Курский филиал Российского государственного
торгово-экономического университета
В статье выявлены причины, содержание и последствия эволюции представлений в XXI в. о целях общественного прогресса в направлении актуализации разрешения приоритетных социальных проблем. В рамках концепции устойчивого развития в качестве объекта современного территориального управления представлен регион как целостная система, интегрирующая экономическую, социальную и экологическую подсистемы. Для региональной системы детерминированы целевые ориентиры и заданы условия устойчивого развития, уровень и динамику которого предложено измерять качественными и количественными показателями-индикаторами. Обосновано применение разработанных индикаторов в процессе разработки социально-экономической политики для целей территориального управления.
Ключевые слова: территориальное управление, устойчивое развитие, региональная социо-эколого-экономическая система, количественное и
качественное измерения развития, показатели и критерии развития региона, целевые ориентиры развития, региональная социально-экономическая политика
В начале XXI в. все более пристальное внимание экономистов всего современного мира стало уделяться исследованию в качестве позитивных примеров долгосрочного социального проектирования сформированных в разных странах национальных моделей социальной устойчивости общества: германской - «социального рыночного хозяйства», английской - «социального обеспечения», шведской -«государства благосостояния», японской - «экономического развития и обеспечения социальной устойчивости», американской - «позитивной социальной политики» [5]. Действительно, в современной рыночной среде в ряду имманентных условий
устойчивого экономического развития и факторов экономического роста (капитал, труд, технологии, сырьевые ресурсы, информация) заняло свое место и социальное благополучие как закономерный результат социального развития, основанного на системе социальных гарантий.
В свою очередь, к числу главных экономических тенденций современности, определяющих особенности управления социальным развитием и содержание социальной политики, можно отнести следующие: глобальное усиление значения рынка как способа производства и распределения ресурсов; повсеместное развитие социальной сферы и социальной политики при активном и непосредственном участии государства; перманентный рост сознательного регулирования социально-экономических отношений и формирование социально ориентированного устойчивого общества, обеспечивающего качественное воспроизводство человеческого потенциала.
Заметим, что в системах государственного регулирования экономически развитых стран немаловажное значение имеют региональные исследования, развитие которых актуализировалось вследствие возникновения широкого спектра вопросов управления социально-экономическим развитием регионов [1]. Так, например, в настоящее время практически во всех европейских странах в реализуемых национальных системах территориального управления именно социальные проблемы играют главенствующую роль. Примечательно, что общей для этих стран характерной чертой является активное участие общественности в процессах формирования и обоснования концепций, стратегий и программ регионального развития, к разработке которых широко привлекаются будущие исполнители планируемых мероприятий [7].
Отметим, что, хотя государственные планы в указанных странах и носят индикативный характер, они выполняют консолидирующую функцию объединения усилий различных субъектов (например, предпринимателей) в направлении, необходимом для всего общества. В этой связи специалисты часто отмечают, что популярность планирования в европейских странах (и в еще большей степени его успехи) объясняются тем, что общественное планирование выполняет следующие 3 сопряженные функции: улаживание конфликтов, возможность кооперации для достижения общих целей и управление будущим развитием. Таким образом,
новая парадигма регионального развития должна создаваться с опорой на системный подход к формированию нового мировоззрения через совокупность взаимообусловленных и взаимосвязанных политических, социальных, духовно-нравственных, информационных, экономических, экологических и иных процессов.
В последнее десятилетие в мире идет активный поиск такой новой парадигмы развития общества -не сугубо экономической (как в прошлом), и даже не социально-экономической (как было еще недавно), а социо-эколого-экономической [6]. Впервые вопрос о необходимости поиска новой модели ци-вилизационного прогресса был поставлен в 1987 г. Всемирной комиссией ООН по окружающей среде и развитию, опубликовавшей доклад «За наше общее будущее». В этом докладе сформирован принцип «устойчивого развития» (более точно, самоподдерживающегося развития - sustainable development) как такая форма прогресса общества, которая одновременно и удовлетворяет потребности живущих ныне людей, и не ущемляет возможности обеспечивать существование будущих поколений.
В последующем на Всемирной конференции по окружающей среде и развитию 1992 г. была дана формулировка главной цели современной человеческой цивилизации: «Найти такие способы существования, которые позволили бы не только сохранять достигнутый уровень жизненного потенциала человечества, но и обеспечивали бы постоянное его увеличение на протяжении неопределенно долгого времени». Указанная цель подтверждена принятой на конференции «Повесткой дня на XXI век» [5].
Определим тесную связь между «устойчивым развитием» и «жизненным потенциалом». В самых различных сферах наблюдение за всеми проявлениями жизни - от простейших форм до человеческого общества - свидетельствует, что всякая живая система постоянно стремится к наращиванию своего жизненного потенциала, на который влияют численность популяции, репродуктивная способность (т.е. количество потомков), наличие пищи и ее запасов, набор полезных инстинктов, прикладных навыков, умений, знаний и пр. И чем выше этот уровень жизненного потенциала, тем больше у наблюдаемой популяции шансов сохранить свою жизнь и жизнь своего потомства. Следует отметить, что в системогенетике различают 3 типа процессов, протекающих в системе: созидательные процессы (развитие), застойные процессы (стагнация), раз-
рушительные процессы (деградация). Если система постоянно наращивает свой жизненный потенциал на протяжении заданного временого периода, то происходящие в ней процессы следует называть процессами устойчивого развития [4].
Так как основополагающим принципом перспективного развития всех стран и регионов в настоящее время становится принцип устойчивого развития, в свете рассмотренных выше представлений и положений в качестве объекта устойчивого развития авторами предлагается принять регион как целостную социо-эколого-экономическую систему. Структура такой системы может быть представлена 3 взаимосвязанными подсистемами: социальной (общество), экологической (природа региона), экономической (региональная экономика), каждая из которых выполняет в региональной социо-эколо-го-экономической системе свои функции [6]. Так, общество задает целевые установки развития экономической подсистемы и потребляет ее продукцию. Региональная экономика для реализации поставленных перед ней целей использует ресурсы природной подсистемы, после завершения производственного цикла отправляя в нее отходы. Природа региона под влиянием отходов, поступающих из социальной и экономической подсистем, изменяет свои свойства (в качестве среды обитания людей) и тем самым воздействует на общество.
Региональная социо-эколого-экономическая система характеризуется вполне определенной целенаправленностью своего функционирования и развития. В самом деле, если такая система функционирует, следовательно, в ней решается конечное число задач управления и с определенной точностью обеспечивается достижение целей управления. В этой связи, обсуждая проблемы развития общества на любом его уровне (от регионального до национального и, далее, планетарного) и формулируя задачи такого развития в территориальном управлении, прежде всего необходимо детерминировать его цели.
Здесь под целью управления авторами понимается желаемое, возможное и необходимое состояние рассматриваемой социо-эколого-экономической системы региона, которое должно быть достигнуто. Тогда в соответствии с общепринятой классификацией целей по степени их достижимости [7] удовлетворение потребностей населения региона следует отнести к краткосрочным целям (с временем достижения от 3 до 5 лет), причем сохранение
и накопление ресурсных запасов становятся актуальными уже для жизни последующих поколений (с временем достижения от 10 до 20 лет).
Установленные цели региональной социо-эко-лого-экономической системы неизбежно вступают между собой в противоречия, из которых наиболее существенными являются два:
1) классическое противоречие между потреблением и накоплением (или инвестициями). Как главный источник удовлетворения постоянно растущих потребностей населения рост потребления вступает в конфликт с необходимостью обеспечить в будущем высокий уровень производства, что возможно лишь при постоянных инвестициях в его развитие. Значит, государству в лице федеральной и региональной властей необходимо постоянно выдерживать баланс в территориальном управлении между потреблением и накоплением, осуществляя регулирующие воздействия на экономические механизмы;
2) новое противоречие между глобальной необходимостью сохранения ресурсов для будущих поколений и объемами их использования для целей текущего производства и потребления. Здесь актуализируется проблема количественного измерения и сравнительного сопоставления уровней общественного развития, в свою очередь являющаяся частью еще более масштабной проблемы - возможности анализировать и прогнозировать изменения образа жизни населения с учетом степени развитости и специфических особенностей каждого региона и, далее, программировать и проектировать необходимые для его прогрессивного изменения мероприятия.
В этой связи важный методический вопрос, предстающий перед исследователями-регионалис-тами, заключается в необходимости разработки соответствующего инструментария для количественного измерения и определения целей общественного развития в территориальном управлении. Действительно, социальная подсистема региона должна иметь как качественное, так и количественное измерения, каждое из которых является вполне самостоятельным элементом региональной системы и требует отдельного исследования.
В качестве количественной меры состояния региональной социальной подсистемы предлагается применять интегральный социально-экономический индикатор «Уровень жизненного потенциала» (УЖП) населения. В пользу такого шага говорит
такой основной аргумент - значимость населения как трудового ресурса для экономического воспроизводственного процесса и как источника антропогенной нагрузки на природную среду в регионе [1].
Так как жизненный потенциал отдельного человека может быть измерен продолжительностью его предстоящей жизни, а жизненный потенциал семьи - суммарной продолжительностью предстоящей жизни ее членов (т.е. числом человеко-лет, которое могут прожить все члены семьи в ее нынешнем составе), для оценки потенциала региона или страны в целом следует определять суммарную продолжительность будущей жизни всего ныне живущего населения.
Если назвать людьми «данного поколения» всех людей, живших (независимо от их возраста) в конце прошлого года в исследуемом регионе, то, имея статистические данные о смертности людей различных возрастных групп, можно определить, через сколько лет в живых останутся 50% людей данного поколения. Согласно распространенной статистической методике, это количество лет k и считается индексом средней продолжительности жизни населения региона в данное время. Заметим, что эта широко используемая в современной статистике величина не может считаться достаточным критерием для оптимального управления, ведь в ней не учитывается механический прирост населения. Более того, значение данного показателя не зависит от того, как живет половина населения -на него не влияет смертность людей в возрасте, превышающем k лет (а по определению таковых всегда 50% населения).
По подобной же методике (с некоторой ее модификацией) может быть измерена и величина УЖП. Отличие заключается в учете численности населения всех возрастных групп, включая и те категории, значения возраста в которых выше средней ожидаемой продолжительности жизни в регионе. Кроме того, в измерениях учитывается не только смертность, но и механическая убыль или прирост населения за год. В результате методическая последовательность определения уровня жизненного потенциала населения региона принимает следующий вид.
Примем численность населения по данным за предшествующий год равной чел. Как указано выше, людьми «данного поколения» будем называть всех живущих в регионе (вне зависимости от
их возраста) на момент наступления нового года. Далее, условимся считать, что все показатели механического и естественного движения населения в наступившем году будут такими же, как и в предшествующем. В конечном итоге, к концу начавшегося года численность населения станет равной N чел., каждый из которых перейдет в следующую возрастную категорию. При этом все дети, которые родятся в следующем году, уже не войдут в состав людей «данного поколения» («данное поколение» в будущем году будет начинать отсчет со второй возрастной группы). При условии сохранения на том же уровне показателей смертности и механического прироста населения можно определить численность каждой возрастной группы и далее общую численность «данного поколения» к концу следующего года в количестве Ы2 чел.
Итерационное повторение описанной процедуры для каждого последующего года позволит нам получить последовательность величин N1, Ы2, N4, Л5, ... и так до тех пор, пока не закончится жизнь последних представителей «данного поколения». Суммирование этих величин даст N человеко-лет, которое в целом проживет это поколение. Разделив величину N на исходную численность населения Л0, получим общую характеристику уровня жизненного потенциала населения за прошедший год, применимую как для целей регионального менеджмента, так и в межрегиональных сравнениях в территориальном управлении (для регионов с различной численностью населения) [4]:
у = N
Ужп N •
(1)
Сравнение УЖП с широко применяемым в мировой и в меньшей степени в отечественной практике критерием «качества жизни» как меры общественного развития показывает, что при кажущейся близости между понятиями «жизненный потенциал» и «качество жизни» имеются принципиальные отличия. Качество жизни обычно измеряется уровнем благосостояния, здоровья, образования, свободы, а также возможностями социального, духовного и физического развития людей. Так как этот критерий прямо побуждает людей к неограниченному росту потребления ради сиюминутного собственного удовольствия и практически не ориентирован на будущее, то стремление людей к росту качества жизни вступает в объективное противоречие с целями самосохранения и продолжения рода и в конечном итоге ведет к падению жизненного потенциала
каждой семьи и, тем самым, общества в целом (на уровне региона, страны, планетарном). Так, например, рождение очередного ребенка требует перераспределения ресурсов и средств, доступных семье, неизбежно приводит к снижению качества жизни ее отдельных членов.
Часто в качестве меры общественного развития предлагаются такие близкие к «качеству жизни» критерии, как предложенный в конце 1980-х гг. уже упоминавшейся Всемирной комиссией ООН по окружающей среде и развитию индекс человеческого развития (Human Development Index) или индекс развития человеческого потенциала, величина которых определяется величиной среднедушевого валового внутреннего продукта, средней продолжительностью жизни людей, образовательным уровнем населения [3]. Такие (или подобные им) показатели в лучшей степени, чем показатели качества жизни, отражают состояние социо-эколого-экономических систем всех уровней, но они также ориентируют людей на ценности текущей жизни, тогда как Всемирная конференция по окружающей среде и развитию провозгласила приоритет критериев, ориентированных не только на настоящее, но и на будущее, на самосохранение человечества и рост его жизненного потенциала. В этой связи именно управление по критерию УЖП способно ориентировать всех людей на заботу не только о собственном настоящем, но и о будущем (своем и своих потомков), не отвергая при этом стремления к высокому качеству жизни.
Определяемый по изложенной методике показатель УЖП интегрирует практически все аспекты жизни общества и отдельных жителей региона: состояние региональной экономики, развитие систем здравоохранения и правопорядка, политическую стабильность, уровень культуры и образованности населения, уверенность в завтрашнем дне и социальное спокойствие и др. В этой связи заметим, что на оцениваемую величину уровня жизненного потенциала в наибольшей степени влияет численность людей самого молодого возраста. Ведь чем больше родилось детей в прошедшем году, тем выше УЖП этого поколения. Одновременно определяемый показатель N характеризует, как общество сохраняет жизнь людей всех возрастов, насколько жизнь в исследуемом регионе привлекательнее (или менее привлекательна), чем в других.
Принципиально важным является то, что для практического внедрения в территориальное управ-
ление оценки состояния региона (как целостной со-цио-эколого-экономической системы) по предлагаемому индикатору УЖП не потребуется сбора новых статистических данных. Нужно уже имеющиеся традиционно собираемые данные обрабатывать по предлагаемой несложной методике. В региональном менеджменте это позволит на более высоком уровне организовывать постоянный мониторинг величины жизненного потенциала населения и на этой основе оперативно и объективно оценивать результаты реализуемых в регионе политики, стратегии, концепции и программ развития.
Наряду с количественным показателем Ужп социальная подсистема региона должна иметь и качественное измерение. В этих целях нами разработан еще один интегральный социально-экономический индикатор - «Уровень социального развития» (УСР) региона. Этот комплексный показатель характеризует степень достижения целевых нормативов, численные значения которых отражают желаемый уровень удовлетворения потребностей регионального населения.
Методические аспекты измерения и оценки уровня социального развития региона детально излагались авторами в предшествующих работах [2]. В рассматриваемом таксономическом показателе реализована матрица данных, включающая стандартизованные значения свойств-признаков. Само значение УСР как степени «близости» фактического социального образа к эталонному определяется по расчетной формуле:
У = 1 -
СР 1 п ' 1 C
(2)
где d,o =
Ё(xj - xj)2
j=1
С = x + 2Sd;
1 *
x=-Ё d0;Sd = t i=i
-Ё (dо - x)2
х.. - реализация]-го свойства в 7-м регионе; х0. - реализация ]-го свойства в эталонном объекте.
Взятые совместно и применяемые в рамках системы сбалансированных количественных и качественных целевых ориентиров устойчивого экономического роста и социального развития предлагаемые индикаторы-критерии УЖП и УСР способны изменить представления о приоритетах современной региональной политики, учитывающей
,=1
реалии XXI в. В этой связи смещение приоритетов управления регионами в сторону оценки уровня жизненного потенциала населения может позволить многие знакомые явления увидеть в новом свете. Так, становится предельно ясно, что пока еще преждевременно говорить о том, что пройдена нижняя точка кризиса. Несмотря на некоторый рост российской экономики, население большинства регионов и страны в целом продолжает сокращаться, число смертей превышает число рождений, состояние здоровья населения неуклонно ухудшается.
По мнению авторов, это объясняется не только финансово-экономическими условиями и состоянием здоровья репродуктивной части населения, но и социально-психологической ориентацией на достижение и поддержание высокого качества жизни (в том числе и за счет сокращения количества детей в семье). В конечном итоге, все вместе перечисленные факторы ведут к тому, что, по данным долгосрочных демографических прогнозов, количество трудоспособного населения России в целом, а значит, и уровень жизненного потенциала, будут сокращаться всю первую половину XXI в. Выходит, что к середине века нас останется не более 100 млн чел. [1]. Вместе с тем пока представляется неясным, по каким причинам этот уровень мог бы начать расти, если ныне действующие социальные ориентиры сохранятся без изменения.
В частности, в свете рассмотренных представлений для преодоления такого катастрофического положения требуется тотальная перестройка принципов инвестиционной политики в территориальном управлении: имеющиеся средства нужно направлять в проекты, напрямую влияющие на стабилизацию и улучшение демографической ситуации в регионах. Сказанное относится не только к хозяйственно-экономическим или, например, здравоохранительным проектам, но также и к проектам в сфере духовно-нравственного оздоровления общества путем переориентации общественного сознания с лозунга «бери от жизни все» на лозунг «думай не только о себе» (к тому же имеющаяся в отдельных регионах практика свидетельствует, что демографические процессы являются не такими инерционными, как это порой кажется) [3].
Из всего вышесказанного следует, что в качестве главных целевых ориентиров модернизации современной региональной политики целесообразно провозгласить постоянное увеличение жизненного потенциала населения регионов при условии роста уровня социального развития. Таким образом, совместное использование этих критериев - УЖП и УСР - в рамках системы сбалансированных количественных и качественных ориентиров устойчивого экономического роста и социального развития обеспечит установление правильных ориентиров в региональном менеджменте и предоставит в руки аппарата территориального управления надежный и удобный инструментарий для оперативного мониторинга и контроля за результатами своей деятельности.
Список литературы
1. Алдохина Т.П., Евченко А.В. Ресурсный потенциал рынка труда региона: формирование, распределение и использование. Старый Оскол: Тонкие наукоемкие технологии, 2010. 240 с.
2. Евченко А.В., Есенкова Г.А., Шугаева О.В. Концептуальные основы исследования социально-экономического потенциала территорий в условиях разработки стратегии регионального развития // Известия Юго-Западного государственного университета. Серия «Экономика. Социология. Менеджмент». 2012. Вып. 2. С. 46-53.
3. Евченко А.В., Столбов А.Г. Управление экономическим и социальным развитием субъекта Федерации с учетом внутрирегиональной асимметрии: теория и практика. Апатиты.: КНЦ РАН, 2006. 245 с.
4. Загоруйко Н.Г. Прикладные методы анализа данных и знаний. Новосибирск: ИМ СО РАН, 1999. 270 с.
5. ЛаринаН.И., КисельниковА.А. Региональная политика в странах рыночной экономики. М.: Экономика, 1998. 172 с.
6. Моделирование социо-эколого-экономи-ческой системы региона / под ред. В.И. Гурмана и Е В. Рюминой. М.: Наука, 2003. 176 с.
7. Морозова Т.Г., Пикулькин А.В., Тихонов В.Ф. и др. Прогнозирование и планирование в условиях рынка. М.: Юнити-Дана, 1999. 318 с.
Priorities of Russia
JUSTIFICATION OF BALANCED QUANTITATIVE AND QUALITATIVE TARGETS SYSTEM FOR SUSTAINABLE ECONOMIC GROWTH AND SOCIAL DEVELOPMENT IN CONTEXT OF MODERN REGIONAL POLICY
Galina N. SUKHORUKOVA, Andrei V. EVCHENKO
Abstract
The article considers the reasons, content and implications of ideas evolution about the goals of social progress in XXI century towards priority social problems resolution. The authors present a region as a holistic system, integrating economic, social and environmental subsystems within the concept of sustainable development. The paper offers to measure a level and dynamics by qualitative and quantitative indicators for a regional system. The work reveals application of the indicators developed in development of socio-economic policy for territorial control.
Keywords: territorial management, sustainable development, regional socio-ecological-economic system, quantitative and qualitative dimensions, indicators and criteria, development of region, targets of development, regional socio-economic policy
References
1. Aldokhina T.P., Evchenko A.V. Resursnyi potent-sial rynka truda regiona: formirovanie, raspredelenie i ispol'zovanie [Resource potential of the region's labor market: formation, distribution and use]. Stary Oskol, Tonkie naukoemkie tekhnologii Publ., 2010, 240 p.
2. Evchenko A.V., Esenkova G.A., Shugaeva O.V. Kontseptual'nye osnovy issledovaniia sotsial'no-ekonomicheskogo potentsiala territorii v usloviiakh razrabotki strategii regional'nogo razvitiia [Conceptual basis of research of socio-economic potential of territories in the conditions of development of regional development strategy]. Izvestiia Iugo-Zapadnogo gosudarstvennogo universiteta. Seriia "Ekonomika. Sotsiologiia. Menedzhment" - News of South-Western
State University. Series "Economy. Sociology. Management", 2012, iss. 2, pp. 46-53.
3. Evchenko A.V., Stolbov A.G. Upravlenie ekonomicheskim i sotsial'nym razvitiem sub"ekta Federatsii s uchetom vnutriregional'noi asimmetrii: teoriia ipraktika [Management of economic and social development of subject of the Federation according to intraregional asymmetry: theory and practice]. Apatity, IMSB RAS Publ., 2006, 245 p.
4. Zagoruiko N.G. Prikladnye metody analiza dannykh i znanii [Applied methods of analysis of data and knowledge]. Novosibirsk, IM SB RAS Publ., 1999, 270 p.
5. Larina N.I., Kisel'nikov A.A. Regional'naia politika v stranakh rynochnoi ekonomiki [Regional policy in the market economy countries]. Moscow, Ekonomika Publ., 1998, 172 p.
6. Modelirovanie sotsio-ekologo-ekonomicheskoi sistemy regiona [Modeling of socio-ecological-economic system of a region]. Moscow, Nauka Publ., 2003, 176 p.
7. Morozova T.G., Pikul'kin A.V., Tikhonov V.F. i dr. Prognozirovanie i planirovanie v usloviiakh rynka [Forecasting and planning in market conditions]. Moscow, Iuniti-Dana Publ., 1999, 318 p.
Galina N. SUKHORUKOVA
Kursk Branch of Russian State Trade and Economic University, Kursk, Russian Federation [email protected]
Andrei V. EVCHENKO
Kursk Branch of Russian State Trade and Economic University, Kursk, Russian Federation [email protected]
