CC BY
313
УДК 93/94
Л. Б. Захарова
ОБНОВЛЕНЧЕСКИЙ РАСКОЛ 1920-х гг. В РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
Аннотация. Обновленческий раскол стал свидетельством становления новой коммунистической морали в обществе, попыткой определенной части русского православного духовенства «вписать» Церковь в жесткие идеологические рамки нового политического режима. Однако обновленчество, несмотря на активную поддержку Советской власти, угасло к середине 1930-х гг. и не стало мощной духовной силой и нравственно-религиозной основой морального сознания русского народа.
Ключевые слова: Русская православная церковь, Патриарх Тихон, обновленчество, Советская власть, 1920-е гг., общественное сознание.
L. B. Zakharova
RENOVASIONIST SCHISM OF THE RUSSIAN ORTHODOX CHURCH IN 1920s
Abstract. The Renovationist schism became the indication of the formation of the new Communist morality in society, an attempt of a certain part of the Russian Orthodox clergy «accommodate» the Church in the strict ideological framework of the new political regime. However, Renovationism, despite the active support of the Soviet government, was extinguished by the mid-1930s, and failed to become a strong spiritual power and the moral and religious basis of the moral consciousness of the Russian people.
Key words: Russian Orthodox Church, Patriarch Tikhon, Renovationism, Soviet power, 1920s, public consciousness.
Одной из особенностей морального сознания русского общества в начале 1920-х гг. стало противостояние Советской власти и Церкви, точнее -давление властей на Русскую православную церковь, обусловленное целым рядом факторов. Власть боялась укрепления авторитета Церкви в глазах народа, стремилась ее всячески дискредитировать. Главными причинами наступления на Церковь со стороны Советской власти было, во-первых, ее мощное влияние на моральное сознание народа, которое шло вразрез с марксистской идеологией и пропагандой большевиков и воспринималось как «конкурирующая» сила для коммунистической идеи в массовом сознании. Во-вторых, новой власти было необходимо оперативно уничтожить все прежние государственные институты, ассоциируемые в обществе с прежним укладом жизни, вековыми обычаями и традициями, - таким институтом была Церковь («Мы наш, мы новый мир построим» - слова пролетарского гимна). В-третьих, атеистическая идеология не вписывалась в традиционную религиозную картину мира, сложившуюся в общественном сознании («Религия - яд, береги ребят!» - призыв на плакате начала 1920-х гг.). В-четвертых, духовенство и священнослужители стали «классово чуждым элементом», и места в социальной структуре нового общества для них не было. В-пятых, Советская власть получила возможность, используя неограниченные администра-
тивные ресурсы, национализировать собственность и имущество, принадлежащие Церкви.
Раскол внутри самой Русской православной церкви произошел вследствие начавшегося церковно-реформаторского движения «обновленческой церкви» по инициативе священника А. И. Введенского [1-3], выступавшего против руководства Церковью Патриархом Тихоном, поддерживавшего новый политический режим и проводимые им преобразования. 15 мая 1922 г. депутация обновленцев, получивших негласную поддержку ГПУ НКВД РСФСР, была принята Председателем ВЦИК М. И. Калининым, на следующий день было объявлено об учреждении нового «Высшего Церковного Управления» (ВЦУ), состоявшего полностью из сторонников обновленчества.
29 мая 1922 г. в Москве была создана обновленческая группа «Живая церковь». Обновленцы (официальное самоназвание - Православная Российская церковь) возносили «многая лета благовернейшему Совнаркому», заменяли кресты на могилах красными звездами, развешивали в своих церквах и конторах лозунги: «Обновленческая церковь есть форма коллективизации народного духа на началах религии», «Разными путями, но мы идем к одной цели - к Царствию Божию - социализму на земле». В Бузулукском уезде Самарской губернии обновленцы переименовали свой собор в «пролетарский», а в Бугурусланском уезде - перекрасили в красный цвет свою церковь. Органы Советской власти повсеместно поддерживали обновленцев, видя в этом течении силу, способную серьезно подорвать изнутри Русскую православную церковь.
Для захвата церковного управления на местах в епархии России было направлено 56 уполномоченных ВЦУ. Им вменялось в обязанность «изгнание монахов», т.е. архиереев православного направления, из архиерейских домов, создание обновленческих епархиальных управлений, изъятие храмов у православных. Исследователь православной истории Самарского края А. Г. Подмарицын отмечает, что «появление обновленчества в Самаре -не искусственный, не занесенный из Москвы вирус. Либеральное и просоциалистически настроенное духовенство существовало в епархии еще до революции... Неурожаи, страшный голод плюс политика большевиков, решивших воспользоваться этими событиями, чтобы уничтожить. духовенство путем репрессий и разделений, послужили благодатной почвой для появления обновленческих идей в Самаре. Какое-то время. практически вся епархия стояла на позициях ВЦУ» [4, с. 99].
В самарской газете «Коммуна» был опубликован своего рода манифест самарских обновленцев - письмо сельского священника Частухина, содержащее основные постулаты «живой церкви», в частности: «Как граждане мы не можем не сказать, что из всех существующих форм правления - власть Советская одна является действительной выразительницей и верной защитницей интересов трудящихся, что новой лучшей формы еще не знает человечество» [5, с. 175].
Несмотря на то, что Патриарх Тихон 18 мая 1922 г. был вынужден временно сложить свои полномочия и ВЦУ под давлением властей поддержали авторитетные архиереи - митрополит Сергий (Страгородский), архиепископы Евдоким (Мещерский) и Серафим (Мещеряков), собрание духовенства и верующих г. Самары, состоявшееся 6 июня в трапезной церкви Иверского
монастыря и посвященное событиям в Москве, решило не признавать ни одного из обновленческих течений и не допускать до служения священников-обновленцев [6, с. 106].
Упорная борьба обновленцев с тихоновцами окончилась тем, что в Самаре за обновленцами остались только Вознесенский кафедральный собор с протоиереем Стрельниковым и протодиаконом Руновским, Покровская церковь с Чубукиным и лагерная с Львовым. «Коммуна» писала 22 июля
1922 г.: «Сейчас в Самаре имеется два епархиальных управления. Первое от ВЦУ и второе - самовосстановившееся старое правление, в лице протоиерея Колесникова, псаломщика Клименко, священника Губарева и др. (все тихоновского толка). 20 июля тихоновское епархиальное управление посетило представителей ВЦУ и предложило им передать все дела по епархии и сложить свои полномочия. Живоцерковники отказались покинуть свои посты без санкции центра. Спор между двумя епархиальными управлениями продолжался несколько часов, но спорящие ни к какому выводу не пришли» [5, с. 176].
Самарское духовенство в своей массе, включая самарского епископа Анатолия и сызранского епископа Павла, осталось верным Патриарху Тихону. ВЦУ, пользующееся всемерной поддержкой ГПУ, постановлением 24 августа 1922 г. предложило епископу Павлу (Гальковскому) покинуть пределы Самарской губернии с полным отстранением от церковных дел. Епископ Павел был уволен на покой без права жительства в пределах Самарской епархии [5, с. 178]. В начале 1924 г. он был осужден за «антисоветскую деятельность», находился в заключении в Таганской тюрьме Москвы, в марте был отправлен в ссылку. 24 февраля 1923 г. был арестован епископ Анатолий (Грисюк). В информационной сводке «О состоянии православных церковников» ОГПУ отчитывалось: «Ввиду удаления из Самарской губернии видных тихоновцев последняя потеряла всякую возможность на успех своей работы и в конце концов совсем затихла. Местные обновленцы, которые в период тихоновщины окончательно растерялись, приступили к более оживленной работе и к сбору своих распыленных сил. В уездах работа обновленческого движения двигается медленно» [7, с. 384]. Таким образом, очевидно, что, несмотря на всяческую поддержку обновленческой церкви из Москвы и политическое и идеологическое давление, позиции традиционной Русской православной церкви и ее верующих - сторонников патриарха Тихона оказались гораздо сильнее.
Характерным стало явление, когда органы советской печати, выполняя указания из центра, предоставляли газетные полосы в распоряжение обновленческого духовенства («Коммуна» периода июня-сентября 1922 г. публиковала на первой-второй страницах материалы о событиях, разворачивающихся в Церкви как в Москве, так и в Самарской епархии). Газета широко освещала ход развития в Самаре обновленческого движения, печатала отчеты о съездах и соборах «Живой церкви». В государственных типографиях Самары беспрепятственно публиковались сочинения видных обновленцев, календари, пропагандистская литература.
29 апреля 1923 г. в Москве состоялся очередной обновленческий собор (в это время патриарх Тихон находился в заключении в Донском монастыре в Москве), который высказался в поддержку Советской власти и объявил
о низложении Патриарха Тихона, лишении его сана; ВЦУ было преобразова-
но в Высший церковный совет - ВЦС (а в августе 1923 г. ВЦС был преобразован в Священный Синод).
Итак, несмотря на активную агитацию и идеологическую пропаганду обновленческого движения, самарское духовенство и верующие остались сторонниками Русской православной церкви и Патриарха Тихона. Председатель епархиального управления (обновленческого) протоиерей М. М. Алексеев признавал: «Здесь, в Самаре, состоялись бурные собрания духовенства и мирян, на которых определенно выяснилось, что огромное большинство темной и введенной в заблуждение массы стоит за патриарха Тихона и против обновленческой церкви».
Сразу после освобождения из-под ареста Патриарх Тихон сам возглавил борьбу с обновленчеством. Вскоре после получения в Самаре текста послания Патриарха Тихона от 15 июля 1923 г., в котором он откровенно рассказал, какими методами действовали обновленцы, обманным путем захватывая власть в Церкви весной-летом 1922 г., Самарское епархиальное управление (организационно-управленческая структура обновленческой церкви) прервало служебную связь с ВЦУ 27 июля 1923 г.
В конце 1923 г. у обновленцев появился свой епископ с титулованием «Самарский». Сохранилось отношение Самарского епархиального управления (обновленческого) за № 120 от 5 февраля 1924 г. за подписью председателя епископа Александра Анисимова с просьбой о регистрации Устава епархиального управления, одобренного Собором 1923 г. К этому же времени относится список членов СЕУ, представленный на регистрацию в отдел управления: епископ Александр, протоиерей Спасо-Преображенской церкви М. Алексеев, протоиерей Всехсвятской церкви А. Малицкий, диакон Никольской (бывшего мужского монастыря) церкви Н. И. Муравецкий и священник той же церкви М. А. Никольский (временно исполняющий должность уполномоченного Священного Синода) [4, с. 86-87].
Губернский адмотдел постоянно переправлял в ГубГПУ доклады и докладные записки обновленческого епископа Александра и его епархиального управления, в которых содержалась информация об «антисоветских и антигосударственных» речах и «делах» духовенства, не признающего власть обновленцев каноничной. Государство дало разрешение обновленцам на печатание антиправославных воззваний, запрещая в то же время печатание православным текста разрешительной молитвы.
Однако поддержка Патриарха Тихона в среде прихожан, православных верующих и общественное мнение в целом были столь сильны, что власти вынуждены были использовать дополнительные административные меры содействия обновленческой церкви. Самгубисполком предписывал уездным исполкомам не чинить препятствий в чтении епископом Александром Анисимовым на их территории лекций. 14 февраля 1924 г. в своем заявлении в ГубГПУ он просил разрешения на проведение лекций на тему «Тихон или Священный Синод» во время своей предполагаемой поездки по епархии. Резолюция уполномоченного ГубГПУ на заявлении такова: «Будьте так добры дать справку на руки Е. Александру, что ему разрешается в связи с поездкой проводить диспут». Президиум самгубисполкома направил предписание на имя президиумов Бугурусланского и Мелекесского исполкомов о нечине-нии препятствий епископу Самарскому Александру читать лекции в «пределах указанных уездов».
Положение Самарской епархии, признающей Патриарха Тихона своим главой, было нестабильно из-за частой смены правящих архиереев вследствие арестов. 18 сентября 1923 г. арестовали епископа Анатолия, его преемника епископа Бугурусланского Алексия (Орлова) (26 августа 1937 г. осужденного тройкой при УНКВД по Южно-Казахстанской области за «антисоветскую деятельность» и приговоренного к расстрелу, а 4 сентября 1937 г. расстрелянного близ города Чимкента), которого сменил на этом посту в конце
1923 г. епископ Вольский Петр (Соколов). В начале 1924 г. самарской епархией непродолжительное время управлял епископ Мелекесский Павел (Введенский), но вскоре был арестован и в апреле 1924 г. уже оказался в московской Бутырской тюрьме. С ноября 1924 до конца 1925 г. Самарской епархией управлял в сане епископа Мелитопольского, викария Таврической епархии епископ Сергий (Зверев). Несмотря на короткий срок пребывания в Самаре, ему удалось сплотить все православные общины епархии и нанести обновленчеству ощутимый удар.
Во время подготовки к Собору 1925 г. обновленцы направили к епископу Сергию комиссию для переговоров, но он не принял пришедших, а через третье лицо ответил: «Не нахожу надобности вести переговоры с вашим управлением и принять поэтому депутацию не нахожу нужным» [5, с. 188]. После этого обновленцы разослали по епархии «Воззвание к духовенству и мирянам Самарской епархии, принадлежащим к Православной российской церкви, но уклоняющимся от общения со Священным Синодом и его Епархиальным органом - Самарским Епархиальным Управлением» и «Открытое письмо епископу Сергию (Звереву)», в котором он обвинялся, например, в том, что отказывался дискутировать с обновленцами по вопросам религии [6, с. 128-130].
Но ни духовенство, ни миряне не стремились сблизиться с обновленцами, напротив, во время поездок епископа Сергия по епархии с православием воссоединялись новые приходы, до того числившиеся обновленческими [8, с. 3-25]. Если в 1925 г. Самарская обновленческая епархия насчитывала в своем ведении 190 храмов, 2 епископа, 164 священника, 45 диаконов [6, с. 111-123], то через два года только 6 храмов, в том числе 3 - в Самаре.
К концу 1925 г. большая часть приходов уже находилась под юрисдикцией владыки Сергия (в конце 1925 г. епископ Сергий был отстранен от управления Самарской епархией; в ноябре 1937 г. он был расстрелян). И хотя обновленческое движение в Самаре еще теплилось несколько лет (последний храм обновленцев в этом городе был закрыт в 1937 г.), жизнь показала, что народ отверг «демократию» в церковной жизни, а власти поняли: ставка на раскол Русской православной церкви не оправдала себя.
В этой связи нельзя не согласиться с исследователем православной истории Самарского края А. Г. Подмарицыным в том, что «обновленчество, несмотря на поддержку властей, которые помогли получить им наиболее удобно расположенные храмы (в Самаре - три собора, включая кафедральный, и два кладбищенских храма) и помогали, насколько это было возможно, противостоять «реакционерам»-тихоновцам, не смогло долгое время удерживать на своей стороне верующие массы. Главный просчет «религиозных» политиков заключался в том, что внешнее сходство обновленческих и православных храмов отнюдь не означало идентичности и равнозначности совер-
шаемого в них» [6, с. 132-134]. В итоге к концу 1920-х гг. обновленческое движение, инспирированное и поддерживаемое Советской властью, фактически исчезло, а Русская православная церковь сохранила свое значение в духовной жизни народа.
Обновленческий раскол стал свидетельством становления новой коммунистической морали в обществе, попыткой определенной части русского православного духовенства «вписать» Церковь в жесткие идеологические рамки нового политического режима. Однако обновленчество, несмотря на активную поддержку Советской власти, угасло к середине 1930-х гг. и не стало мощной духовной силой и нравственно-религиозной основой морального сознания русского народа. Обновленчество, кроме того, не оправдало надежд власти на поддержку большевистского режима со стороны духовенства и Русской православной церкви.
Список литературы
1. Введенский, А. И., митроп. Судьба веры в бога в борьбе с атеизмом / митроп. А. И. Введенский // Мысль. - 1922. - № 2. - С. 3-20.
2. Луначарский, А. В. Христианство или коммунизм. Диспут с митрополитом А. Введенским / А. В. Луначарский. - Л., 1926. - 75 с.
3. Луначарский, А. В. Идеализм или материализм. Диспут 21 сентября 1925 г. / А. В. Луначарский. - Л., 1926. - 75 с.
4. Подмарицын, А. Г. Очерки истории Самарской епархии / А. Г. Подмари-цын. - Самара : Книга, 2008. - 151 с.
5. Якунин, В. Н. История Самарской епархии / В. Н. Якунин. - Тольятти : МНХ, 2011. - 625 с.
6. Подмарицын, А. Г. Взаимоотношения Русской православной церкви и государственных органов в Самарском регионе: 1917-1941 гг. : дис. ... канд. ист. наук / Подмарицын А. Г. - Самара, 2006. - 252 с.
7. Архивы Кремля. Политбюро и церковь. 1922-1925 гг. Кн. 2. - Новосибирск ; М., 1998. - 454 с.
8. Кириченко, О. В. Монахини и чернички как организаторы народного противодействия церковному обновленчеству в 1930-е годы / О. В. Кириченко // Традиции и современность : научный православный журнал. - 2006. - № 4. - С. 3-25.
References
1. Vvedenskiy, A. I., mitrop. Sud'ba very v boga v bor'be s ateizmom / mitrop. A. I. Vvedenskiy // Mysl'. - 1922. - № 2. - S. 3-20.
2. Lunacharskiy, A. V. Khristianstvo ili kommunizm. Disput s mitropolitom A. Vvedenskim / A. V. Lunacharskiy. - L., 1926. - 75 s.
3. Lunacharskiy, A. V. Idealizm ili materializm. Disput 21 sentyabrya 1925 g. / A. V. Lunacharskiy. - L., 1926. - 75 s.
4. Podmaritsyn, A. G. Ocherki istorii Samarskoy eparkhii / A. G. Podmaritsyn. -Samara : Kniga, 2008. - 151 s.
5. Yakunin, V. N. Istoriya Samarskoy eparkhii / V. N. Yakunin. - Tol'yatti : MNKh, 2011. - 625 s.
6. Podmaritsyn, A. G. Vzaimootnosheniya Russkoy pravoslavnoy tserkvi i gosu-darstvennykh organov v Samarskom regione: 1917-1941 gg. : dis. ... kand. ist. nauk / Podmaritsyn A. G. - Samara, 2006. - 252 s.
7. Arkhivy Kremlya. Politbyuro i tserkov'. 1922-1925 gg. Kn. 2. - Novosibirsk ; M., 1998. - 454 s.
8. Kirichenko, O. V. Monakhini i chernichki kak organizatory narodnogo protivo-deystviya tserkovnomu obnovlenchestvu v 1930-e gody / O. V. Kirichenko // Traditsii
i sovremennost' : nauchnyy pravoslavnyy zhurnal. - 2006. - № 4. - S. 3-25.
Захарова Людмила Борисовна кандидат исторических наук, доцент, кафедра гуманитарных и правовых дисциплин, Самарская академия государственного и муниципального управления
(г. Самара, ул. Стара Загора, 96) E-mail: zakharova_luda@mail.ru
Zakharova Lyudmila Borisovna Candidate of historical sciences, associate professor, sub-department of humanitarian and legal disciplines, Samara Academy of Public and Municipal Administration (Samara, 96 Stara Zagora str.)
УДК 93/94 Захарова, Л. Б.
Обновленческий раскол 1920-х гг. в Русской православной церкви /
Л. Б. Захарова // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2013. - № 1 (25). - С. 52-58.
