CC BY
816
Для корреспонденции
Бекетова Нина Алексеевна - кандидат химических наук, старший
научный сотрудник лаборатории витаминов и минеральных
веществ ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии»
Адрес: 109240, Россия, г. Москва, Устьинский проезд, д. 2/14
Телефон: (495) 698-53-30
E-mail: [email protected]
https://orcid.org/0000-0003-2810-2351
Бекетова Н.А., Павловская Е.В., Коденцова В.М., Вржесинская О.А., Кошелева О.В., Сокольников А.А., Строкова Т.В.
Обеспеченность витаминами детей школьного возраста с ожирением
ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии», Москва, Россия Federal Research Centre of Nutrition, Biotechnology and Food Safety, Moscow, Russia
Неадекватное потребление витаминов, отмечаемое у детей с ожирением, снижает активность иммунной системы, способствует усугублению обменных нарушений и развитию осложнений.
Цель работы - изучение обеспеченности витаминами и каротиноидами детей с ожирением.
Материал и методы. Оценена обеспеченность витаминами D, В2, С, А, Е и ß-каротином по их содержанию в сыворотке крови 50 детей (из них 36% мальчики) в возрасте 11-17 лет [медиана (Ме) - 14лет]с ожирением [Z-score индекса массы тела (ИМТ) >2,0; Ме - 2,86 SD].
Результаты и обсуждение. При отсутствии дефицита витамина С (аскорбиновая кислота >0,4 мг/дл) и хорошей обеспеченности витамином А (ретинол <30 мкг/дл у 8%) дефицит витаминов D [25(OH)D <20 нг/мл], В2 (рибофлавин <5 нг/мл) и ß-каротина (<10 мкг/дл) выявлялся у 62, 39 и 74% детей. Сниженная концентрация токоферолов (<0,8 мг/дл) обнаруживалась у 54% детей. Глубокий дефицит витамина D (<10 нг/мл) выявлен у 24% детей с Z-score ИМТ >2,86 (медиана показателя) и не обнаружен у детей с более низкой массой тела, у которых концентрация ß-каротина была выше в 1,5 раза (p<0,05). Ни один ребенок не был обеспечен всеми 5 изученными витаминами и ß-каротином. Полигиповитаминоз (сниженный уровень 3 витаминов и более) отмечен у 54% детей. Одновременно неоптимальный уровень в сыворотке крови аскорбиновой кислоты (<50 мкмоль/л), ß-каротина (<0,4 мкмоль/л) и соотношения а-токоферол/холестерин (<5,0 мкмоль/ммоль), ассоциированный с риском развития сердечно-сосудистых заболеваний, обнаружен у 28% детей. Между ИМТ и концентрацией 25(OH)D выявлена обратная связь (р=-0,313, р=0,027), между уровнем ß-каротина и атерогенного холестерина липопротеинов низкой плотности отмечена выраженная отрицательная корреляция (р = -0,514, p<0,001).
Для цитирования: Бекетова НА., Павловская Е.В., Коденцова В.М., Вржесинская О.А., Кошелева О.В., Сокольников А.А., Строкова ТВ. Обеспеченность витаминами детей школьного возраста с ожирением // Вопр. питания. 2019. Т. 88, № 4. С. 66-74. doi: 10.24411/0042-88332019-10043
Статья поступила в редакцию 24.05.2019. Принята в печать 15.07.2019.
For citation: Beketova N.A., Pavlovskaya E.V., Kodentsova V.M., Vrzhesinskaya OA., Kosheleva O.V., Sokolnikov A.A., Strokova T.V. Biomarkers of vitamin status in obese school children. Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 2019; 88 (4): 66-74. doi: 10.24411/0042-8833-2019-10043 (in Russian)
Received 24.05.2019. Accepted 15.07.2019.
Biomarkers of vitamin status in obese school children
Beketova N.A., Pavlovskaya E.V., Kodentsova V.M., Vrzhesinskaya O.A., Kosheleva O.V., Sokolnikov A.A., Strokova T.V.
Заключение. Высокая частота сочетанной недостаточной обеспеченности детей c ожирением витамином D и антиоксидантами - токоферолом и кароти-ноидами - свидетельствует о важности коррекции витаминного статуса для снижения риска развития метаболического синдрома.
Ключевые слова: дети, ожирение, дефицит витаминов, сыворотка крови, 25-гидроксивитамин D, рибофлавин, токоферолы, ретинол, в-каротин, аскорбиновая кислота
Inadequate intake of vitamins, noted in children with obesity, reduces the immune system activity, contributes to the metabolic disorders aggravation and may result in comorbidity.
The aim of the work was to study sufficiency with vitamins and carotenoids of children with obesity.
Material and methods. Examination of vitamin D, B2, C, A, E and в-carotene status in 50 children (male 36.0%) aged 11-17 years [median (Me) - 14 years] with obesity [Z-score body mass index (BMI) >2.0, Ме=2.86] by determining serum biomarkers has been conducted.
Results and discussion. All of the children had an adequate supply with vitamin C (ascorbic acid level >0.4 mg/dL). Low vitamin A status (retinol <30цg/dl) was revealed in 8% children. Deficiency of vitamin D [25(0H)D<20 ng/ml], vitamin B2 (riboflavin <5 ng/ml) and в-carotene (<10 цg/dl) was detected in 62.0, 38.8 and 74.0% of obese children. The percentage of persons with reduced vitamin E serum level (<0.8 mg/dl) was amounted 54.0%. A severe vitamin D deficit (<10 ng/ml) has been detected in 24.0% of children with Z-score BMI >2.86 (median value) and has not been observed in children with lower body weight, whose serum в-carotene median was 1.5 fold higher (p<0.05). No one was adequately supplied with all 5 studied vitamins and в-carotene. The combined deficiency of 3 or more vitamins took place in 54.0% of obese children. Synchronously suboptimal serum level of ascorbic acid (<50 pmol/l), в-carotene (<0.4 pmol/l) and a-tocopherol/cholesterol ratio (<5.0 pmol/mmol) which is a cardiovascular disease risk factor, has been found in 28.0% of children. BMI was inversely associated with 25(OH)D serum concentration (p = -0.313, р=0.027). There was a pronounced negative correlation between serum level of в-carotene and atherogenic LDL cholesterol (p=- 0.514, p<0.001).
Conclusion. The prevalence of combined vitamin D, tocopherol and carotenoids' inadequacy in obese children indicates the importance of vitamin status correction to reduce the risk of metabolic syndrome.
Keywords: obese children, vitamin deficiency, serum concentration, 25-hydroxy-vita-min D, riboflavin, tocopherols, retinol, beta-carotene, ascorbic acid
По данным мультицентрового обследования российских детей, распространенность ожирения, независимо от региона проживания, составляет в среднем 5,6% [1]. Наиболее выражен в последние годы был рост общей и первичной заболеваемости ожирением у подростков 15-17 лет, причем распространенность ожирения у мальчиков выше, чем у девочек [2, 3]. Ожирение в детском возрасте ассоциировано с нарушениями метаболизма углеводов и липидов, которые являются факторами риска развития сердечно-сосудистой патологии, сахарного диабета 2 типа, жирового гепатоза, бесплодия и других заболеваний [4].
Неадекватное потребление витаминов способствует усугублению обменных нарушений, снижает активность иммунной системы [5]. Исследование рациона более 2500 детей показало, что недостаточное потребление витаминов А, Е, РР, В6 и В12 достоверно коррелировало с повышенной массой тела [6]. Большинство исследований витаминного статуса детей с ожирением касается изучения взаимосвязи ожирения и наиболее распространенного среди российского на-
селения дефицита витамина й, метаболиты которого участвуют в регуляции иммунной системы, метаболических процессов, жировом обмене и взаимодействии с адипокинами жировой ткани [5, 7-9]. Показано, что недостаток витамина й у детей с ожирением является фактором риска развития инсулинорезистентности [5]. Эпидемиологические исследования свидетельствуют о том, что ожирение сопровождается снижением обеспеченности антиоксидантами - токоферолами и каро-тиноидами [10-12], что служит неблагоприятным фактором, существенно повышающим риск онкологических и кардиоваскулярных заболеваний, особенно в старшем возрасте [13, 14].
Цель исследования - изучение обеспеченности детей с ожирением витаминами й, В2, С, А, Е и р-каротином.
Материал и методы
В обсервационное поперечное исследование были включены 50 детей (мальчики - 36,0%) в возрасте
10-17 лет [медиана (Ме) - 14 лет] с ожирением; Z-score индекса массы тела (ИМТ) >2,0 (Ме - 2,86), поступивших на лечение в отделение педиатрической гастроэнтерологии, гепатологии и диетологии ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии».
Исследование было выполнено в соответствии со стандартами надлежащей клинической практики (Good Clinical Practice) и принципами Хельсинкской декларации. Протокол исследования был одобрен комитетом по этике ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии». Все родители (или представители) детей подписали информированное согласие на участие в исследовании.
Критерии исключения: возраст младше 10 и старше 17 лет, Z-score ИМТ <2, ожирение вследствие других эндокринных заболеваний, ожирение вследствие травм гипоталамо-гипофизарной области, прием витаминных или витаминно-минеральных комплексов.
Длительность течения ожирения в группе обследованных детей варьировала от 5 до 10 лет. Для оценки соответствия ИМТ (ИМТ = масса, кг/рост, м2) нормальным значениям для конкретного возраста и пола определяли стандартное отклонение SD (Z-score) данного показателя от индивидуальных показателей нормы с использованием программы WHO AnthroPlus (http:// who.int/childgrowth/software/en/).
Показатели липидного обмена: общий холестерин (ОХС), холестерин (ХС) липопротеинов низкой (ЛПНП) и высокой плотности (ЛПВП), триглицериды (ТГ), -определяли в сыворотке крови с использованием биохимического анализатора «Konelab 30i» (Thermo Clinical Labsystems, Финляндия).
Обеспеченность витаминами оценивали по их уровню в сыворотке крови, взятой натощак из локтевой вены. Концентрацию ретинола (витамин А), а- и у-токоферолов (витамин Е), ß-каротина определяли с помощью высокоэффективной жидкостной хроматографии, рибофлавина (витамина В2) - флуориметрически с использованием рибофлавинсвязывающего апобелка, аскорбиновой кислоты (витамина С) - визуальным титрованием реактивом Тильманса [15], 25-гидроксивита-мина D [25(OH)D] - иммуноферментным методом с использованием наборов «25-Hydroxy VitaminD EIA» (Immunodiagnotic Systems Ltd, Великобритания).
Экспериментальные данные обрабатывали с помощью статистических пакетов SPSS Statistics 22.0 (IBM, США) и Statistica for Windows 6.1 (StatSoft Inc., США). Количественные признаки имели распределение, отличное от нормального, в связи с этим для характеристики рассчитывали медиану (Me), 25-й и 75-й перцентиль. Для характеристики статистической взаимосвязи рассчитывали величину коэффициента корреляции Спирмена (р). Статистическую значимость различий выборок рассчитывали с помощью непараметрического U-критерия Манна-Уитни для независимых переменных, различий между процентными долями двух выборок - с помощью критерия Фишера. Различия между анализируемыми показателями считали статистически значимыми при р<0,05.
Результаты и обсуждение
У большинства обследованных детей ожирение сопровождалось осложнениями и сопутствующими заболеваниями. Метаболический синдром диагностирован у 11 (22%) детей; неалкогольная жировая болезнь печени -у 32 (64%), в том числе неалкогольный стеатогепатит -у 3 (6%) детей; артериальная гипертензия - у 10 (20%) детей. Наблюдалась высокая частота сопутствующей патологии желудочно-кишечного тракта: дисфункция билиарного тракта - у 86% детей, хронический гастро-дуоденит - у 10%, гастроэзофагеальная рефлюксная болезнь - у 8%. Гипергликемия натощак и/или нарушение толерантности к глюкозе по результатам стандартного глюкозотолерантного теста были выявлены у 8 (16%) детей.
Медиана Z-score ИМТ составила 2,86 (2,50; 3,12), обхвата талии - 95 (88; 106) см, бедер - 113 (105; 122) см; абдоминальное ожирение диагностировано у всех обследованных пациентов.
Изменения в липидном спектре сыворотки крови были диагностированы у 30 (60%) детей. Наиболее частым проявлением дислипидемии оказалось снижение уровня ХС ЛПВП (n=25), которое является одним из критериев диагностики метаболического синдрома в детском и подростковом возрасте; реже отмечалось повышение ОХС (n=6), ХС ЛПНП (n=3) и гипертриглицеридемия (n=4).
Для оценки влияния тяжести ожирения на витаминную обеспеченность все обследуемые были разделены на 2 подгруппы с величиной Z-score ИМТ <Ме и >Ме. Как видно из табл. 1, подгруппы были сопоставимы по полу, возрасту и показателям липидного обмена (р>0,05). Гендерный фактор и тяжесть ожирения не влияли на показатели липидного обмена у обследованных подростков. Однако клинико-лабораторные показатели у девочек имели более благоприятный профиль: Z-score ИМТ и уровень ТГ были ниже на 9,3 и 6,8%, а лица с ИМТ выше медианы, наоборот, имели концентрацию ТГ на 15% выше, однако различия не достигали уровня статистической значимости (p<0,10).
Согласно рекомендациям Международного общества эндокринологов (2011), оптимальной обеспеченности организма витамином D соответствует концентрация в плазме крови его метаболита 25(OH)D 30,0-100,0 нг/мл, сниженной концентрации - диапазон 20,0-29,9 нг/мл, дефициту - 10,0-19,9 нг/мл, глубокому дефициту витамина - <10 нг/мл [16].
Как видно из данных табл. 2, дети с меньшим ИМТ были лучше обеспечены витамином D: у них концентрация 25(OH)D была выше на 7,4%, чем у подростков с Z-score ИМТ >2,86, не достигнув уровня статистической значимости (p<0,10). У детей с Z-score ИМТ >2,86 глубокий дефицит витамина D обнаруживался чаще (p<0,05): примерно у каждого 4-го ребенка, в то время как у лиц с меньшим ИМТ глубокий дефицит не выявлялся (табл. 3). Девочки были обеспечены витамином хуже: сниженная концентрация 25(OH)D отмечена в 2,2 раза
Таблица 1. Антропометрические параметры и биохимические показатели липидного обмена у детей с ожирением, Ме (25-75-й перцентиль)
Показатель Подгруппа
пол обследуемых Z-score ИМТ
мужской женский Р <Ме# >ме Р
Количество обследованных (п), мальчики/ девочки 18 32 - 6/19 12/13 >0,05
Возраст, годы 13,5 (12,0-15,0) 14,0 (12,0-15,8) 0,720 13,0 (12,0-15,0) 14,0 (12,0-16,0) 0,596
ИМТ, кг/м2 34,2 (27,5-38,9) 31,7 (30,2-33,8) 0,245 29,2 (26,1-32,4) 35,7 (32,7-39,0) <0,001
/-эсоге ИМТ 3,11 (2,58-4,00) 2,82 (2,41-2,98) 0,080 2,50 (2,14-2,73) 3,12 (2,98-4,07) <0,001
ХС общий, ммоль/л 4,33 (4,12-5,00) 4,09 (3,74-4,53) 0,179 4,07 (3,61-4,63) 4,27 (4,06-4,57) 0,352
ХС ЛПВП, ммоль/л 1,00 (0,90-1,13) 1,10 (0,90-1,30) 0,301 1,10 (0,90-1,30) 1,00 (0,90-1,15) 0,596
ХС ЛПНП, ммоль/л 2,99 (2,47-3,30) 2,72 (2,32-3,18) 0,233 2,72 (2,25-3,12) 2,98 (2,58-3,26) 0,218
ТГ, ммоль/л 0,88 (0,80-1,42) 0,82 (0,57-1,03) 0,058 0,80 (0,62-0,96) 0,92 (0,68-1,38) 0,062
П р и м е ч а н и е. Здесь и в табл. 2 и 3: Ме# - медиана 1-эооге ИМТ составила 2,86; расшифровка аббревиатур дана в тексте.
чаще (р<0,05), а оптимальная - в 5,4 раза реже (р<0,05), чем у мальчиков (см. табл. 3). Уровень 25(0Н)0 соответствовал оптимальному лишь у каждого 10-го ребенка, был снижен (20,0-29,9 нг/мл) у каждого 3-го обследованного; дефицит (10,0-19,9 нг/мл) выявлен у половины пациентов; глубокий дефицит (<10,0 нг/мл) - у 12%. Высокая частота обнаруженной сниженной обеспеченности витамином 0 согласуется как с данными о его широком распространении среди детей и подростков, проживающих в регионе выше 60° северной широты, вне зависимости от массы тела [7], так и с данными литературы об эндемичном характере недостатка этого микронутриента при ожирении [5, 8, 9].
Между ИМТ и концентрацией 25(0Н)0 в сыворотке крови обнаружена статистически значимая обратная связь: р=-0,313 (р=0,027), что согласуется с данными об отрицательной корреляции между обеспеченностью детей этим витамином и жировой массой тела [7, 17].
Критерию оптимальной обеспеченности витамином В2 соответствовала концентрация рибофлавина в сыворотке крови >10 нг/мл, сниженной - диапазон 5,09,9 нг/мл, дефициту - содержание <5,0 нг/мл [18]. Из данных табл. 2 и 3 видно, что мальчики были обеспечены витамином хуже: медиана концентрации рибофлавина была меньше примерно на 26,0% (р=0,06), чем у девочек; оптимальная обеспеченность витамином отмечалась у 21,9% девочек и не выявлялась у мальчиков (р<0,05). Хотя эпидемиологическое исследование рациона подростков 11-19 лет, по данным метода 24-часового воспроизведения питания, не выявило гендерных различий в потреблении витаминов В1, В2 и ниацина [6], представляло интерес изучить особенности рациона детей с ожирением, особенно в отношении частоты потребления молочных продуктов, которая, как отмечалось, положительно коррелировала с обеспеченностью детей витамином В2, оцененной неинвазивным методом по уровню экскреции рибофлавина с мочой [19].
Таблица 2. Концентрация витаминов в сыворотке крови детей с ожирением, Ме (25-75-й перцентиль)
Показатель Группа
пол обследуемых ¿^адге ИМТ
мужской женский Р <Ме# >Ме# Р
25(ОН)Э, нг/мл 21,1 (11,2-25,9) 17,9 (12,8-21,9) 0,407 19,0 (15,6-25,0) 17,6 (10,7-22,1) 0,087
Рибофлавин, нг/мл 4,7 (3,8-6,4) 5,9 (4,4-8,9) 0,060 5,4 (4,0-8,0) 5,6 (4,2-7,7) 0,696
Аскорбиновая кислота, мг/дл 1,05 (0,85-1,23) 1,00 (0,80-1,20) 0,451 1,00 (0,75-1,30) 1,00 (0,80-1,20) 0,428
Ретинол, мкг/дл 45,9 (38,4-53,7) 42,1 (33,8-54,9) 0,578 41,7 (33,8-51,8) 45,4 (35,7-58,1) 0,277
Р-Каротин, мкг/дл 5,8 (3,9-10,3) 8,1 (6,0-10,7) 0,122 9,3 (6,4-11,5) 6,1 (4,3-8,8) 0,023
Токоферолы, мг/дл 0,76 (0,66-0,83) 0,78 (0,65-0,91) 0,992 0,76 (0,63-0,87) 0,76 (0,67-0,90) 0,741
а-токоферол 0,73 (0,64-0,81) 0,73 (0,61-0,89) 0,769 0,72 (0,61-0,84) 0,73 (0,65-0,88) 0,580
у-токоферол 0,020 (0,020-0,029) 0,022 (0,020-0,035) 0,143 0,021 (0,020-0,034) 0,021 (0,020-0,032) 0,494
Токоферолы/ОХС, мкМ/мМ 4,1 (3,4-4,5) 4,3 (3,9-4,7) 0,241 4,3 (3,8-4,7) 4,2 (3,6-4,7) 0,560
а-токоферол/ОХС 3,9 (3,3-4,4) 4,1 (3,8-4,5) 0,279 4,2 (3,8-4,4) 4,1 (3,5-4,6) 0,749
у-токоферол/ОХС 0,12 (0,10-0,16) 0,14 (0,12-0,19) 0,075 0,14 (0,11-0,19) 0,12 (0,11-0,18) 0,295
Токоферолы/ТГ, мкМ/мМ 20,1 (12,5-23,3) 22,1 (18,3-29,3) 0,074 22,1 (18,4-28,6) 19,9 (12,4-27,8) 0,138
а-токоферол/ТГ 19,5 (12,1-22,6) 20,9 (17,7-27,5) 0,113 20,8 (17,8-25,5) 19,4 (12,1-26,7) 0,207
у-токоферол/ТГ 0,58 (0,36-0,83) 0,77 (0,52-1,04) 0,043 0,74 (0,57-0,99) 0,56 (0,35-0,87) 0,068
Расшифровка аббревиатур дана в тексте.
Таблица 3. Частота обнаружения сниженной и оптимальной концентрации витаминов в сыворотке крови детей с ожирением, п (%)
Согласно принятым критериям, оптимальной обеспеченности организма витамином С соответствует уровень аскорбиновой кислоты в сыворотке крови >0,70 мг/дл, сниженной - диапазон 0,40-0,69 мг/дл, дефициту - <0,4 мг/дл [20]; соответствующие градации для витамина А составили: концентрация ретинола >30 мкг/дл, 20,0-29,9 мкг/дл, <20,0 мкг/дл [21].
Как видно из табл. 2 и 3, дети были хорошо обеспечены этими витаминами: медиана и межквартильный размах концентрации биомаркеров находились в диапазоне нормальных величин. Дефицит витамина С не выявлялся, что согласуется с данными о его высоком поступлении с рационом у детей с ожирением, превышающем 150 мг/сут [22]. При этом, однако, примерно у каждого 10-го ребенка уровни ретинола и аскорбиновой кислоты не достигали оптимальной величины (см. табл. 3). У 36,0% детей с ожирением содержание аскорбиновой кислоты в крови было <50 мкмоль/л (0,88 мг/дл), что, по данным эпидемиологических исследований, повышает риск развития сердечно-сосудистых заболеваний [13].
Сниженный уровень ретинола выявлялся только у девочек. С учетом повышенной секреции адипоцитами жировой ткани ретинолсвязывающего белка ЯВР4, обеспечивающего транспорт ретинола в кровь и участвующего в формировании инсулинорезистентности [23], для адекватной оценки обеспеченности пациентов с ожирением витамином А перспективно использовать величину концентрации ретинола, соотнесенную с уровнем ЯВР4.
Биохимическими критериями дефицита и сниженной обеспеченности витамином Е были, соответственно, концентрация в сыворотке крови токоферолов <0,5 и <0,8 мг/дл [24], соотношение а-токоферол/ОХС <2,2 и <4,8 мкМ/мМ [25]. Абсолютная концентрация в сыворотке крови а- и у-токоферолов не зависела от пола детей и степени ожирения (см. табл. 2). Содержание у-токоферола составило <3% от уровня а-витамера, что значительно меньше показателя, отмечаемого у подростков за рубежом (>10% [26]) и, по-видимому, связано с преимущественным потреблением россиянами подсолнечного масла, содержание в котором у-токоферола примерно в 30-70 раз ниже по сравнению с таковым в традиционных для рациона жителей Европы, США и Японии маслах: рапсовом, кукурузном, соевом (30-60 мг/100 г) [27]. Благодаря этому дефицит витамина Е не выявлялся. При этом абсолютная концентрация токоферолов не достигала оптимальной у каждого 2-го ребенка (см. табл. 3), тогда как у взрослых пациентов с ожирением и сердечно-сосудистыми заболеваниями концентрация токоферолов находилась в пределах нормы [28].
Для адекватной оценки обеспеченности витамином Е дополнительно рассчитывали соотношение уровней токоферолов и ОХС в сыворотке крови. При выражении содержания токоферолов в расчете на ОХС недостаток витамина Е выявлялся в 1,5 раза чаще (см. табл. 3), чем по абсолютным величинам. По соотнесенным с уровнем липидов показателям видно, что у мальчиков его концентрация, нормализованная по содержанию ОХС и ТГ, была ниже соответственно на 14,3 (р<0,10) и на 24,7% (р<0,05), чем у девочек (см. табл. 2). У детей с ожирением с увеличением ИМТ отмечалась тенденция снижения соотнесенной с уровнем ТГ концентрации у-токоферола, которая, как полагают, служит биомаркером риска развития сердечно-сосудистых заболеваний [29].
В литературе имеются ограниченные сведения о критериях адекватного поступления с пищей р-каротина: оптимальным был уровень в плазме крови подростков >40 мкг/дл [30], дефицитным - <5 мкг/дл (0,09 мкмоль/л) [31]; по данным эпидемиологических обследований, снижение риска развития сердечно-сосудистых заболеваний отмечается при достижении концентрации р-каротина 0,4 ммоль/л (21,5 мкг/дл) [13].
Лабораторная референсная граница оптимальной концентрации р-каротина составила >20 мкг/дл [15], сниженной концентрации соответствовал диапазон 10,0-19,9 мкг/дл, дефициту - 5,0-9,9 мкг/дл, глубокому дефициту - <5,0 мкг/дл.
Показатель Пол ¿^ад^ ИМТ
мужской женский <Ме# >Ме#
25(ОНнг/мл
<10,0 3 (16,7) 3 (9,4) 0 (0,0) 6 (24,0)*
10,0-19,9 5 (27,8) 20 (62,5)* 15 (60,0) 10 (40,0)
20,0-29,9 7 (38,9) 8 (25,0) 7 (28,0) 8 (32,0)
>30 3 (16,7) 1 (3,1)* 3 (12,0) 1 (4,0)
Рибофлавин, нг/мл
<5,0 9 (52,9) 10 (31,2) 10 (41,7) 9 (36,0)
5,0-9,9 8 (47,1) 15 (46,9) 10 (41,7) 13 (52,0)
>10,0 0 7 (21,9)* 4 (16,6) 3 (12,0)
Аскорбиновая кислота, мг/дл
0,4-0,69 2 (11,1) 4 (12,5) 4 (16,0) 2 (8,0)
>0,88 14 (77,8) 19 (59,4) 17 (68,0) 16 (64,0)
Ретинол, мкг/дл
20,0-29,9 0 4 (12,5)* 3 (12,0) 1 (4,0)
>30,0 18 (100) 28 (87,5) 22 (88,0) 24 (96,0)
Токоферолы (сумма), мг/дл
0,50-0,79 11 (61,1) 16 (50,0) 13 (52,0) 14 (56,0)
>0,80 7 (38,9) 16 (50,0) 12 (48,0) 11 (44,0)
а-Токоферол/ОХС, мкмоль/ммоль
2,2-4,7 15 (83,3) 27 (84,4) 22 (88,0) 20 (80,0)
>4,8 3 (16,7) 5 (15,6) 3 (12,0) 5 (20,0)
в-Каротин, мкг/дл
<5,0 8 (44,4) 5 (15,6)* 3 (12,0) 10 (40,0)*
5,0-9,9 6 (33,3) 18 (56,3) 14 (56,0) 10 (40,0)
10,0-19,9 3 (16,7) 7(21,9) 6 (24,0) 4 (16,0)
>20,0 1 (5,6) 2 (6,3) 2 (8,0) 1 (4,0)
П р и м е ч а н и е. * - статистически значимые различия (р<0,05) между процентными долями двух выборок согласно критерию Фишера.
Как видно из табл. 2 и 3, медиана концентрации р-каротина находилась в диапазоне, соответствующем дефициту микронутриента. У детей с большим Z-score ИМТ (>2,86) его уровень в крови был ниже на 34,4% (р=0,023), а количество пациентов с глубоким дефицитом, напротив, было в 3,3 раза больше (р<0,05). Глубоко сниженный уровень р-каротина выявлялся в 3 раза чаще (р<0,05) у мальчиков (у каждого 2-го обследованного). Лишь 3 из 50 детей были оптимально обеспечены этим микронутриентом. Между уровнем р-каротина и атеро-генного ХС ЛПНП обнаружилась выраженная обратная связь (табл. 4).
Сниженная обеспеченность жирорастворимым витамином й и каротиноидами трактуется как результат их адсорбции жировой тканью [10, 11, 32, 33]. В то же время было показано, что ожирение сопровождается снижением уровня каротиноидов не только в сыворотке (плазме) крови, но и в жировой ткани [31, 33]. Содержание р-каротина в изолированных адипоцитах пациентов с избыточной массой тела и ожирением была в 2 раза меньше по сравнению с показателем у лиц с нормальной массой тела [34].
Как видно из данных табл. 4, между уровнем а-токоферола и ОХС, а также ТГ обнаруживается положительная корреляция, что отражает механизм его транспорта в составе липопротеидов крови. Для у-токоферола такая связь отсутствовала, что объясняется большим сродством токоферолсвязывающего белка к а-токоферолу [35].
Данные эпидемиологических обследований свидетельствуют, что одновременно оптимальные концентрации антиоксидантов в плазме крови (а-токоферол/ОХС >5,0 мкмоль/ммоль, р-каротин >0,4 мкмоль/л, аскорбиновая кислота >50 мкмоль/л) обеспечивают снижение риска сердечно-сосудистых заболеваний [13]. Только у 1 ребенка все показатели обеспеченности витами-нами-антиоксидантами были оптимальными. Одновременно неоптимальный уровень аскорбиновой кислоты, а-токоферола/ОХС и р-каротина обнаруживался у 28,0% детей, двух этих показателей (в основном а-токоферола/ ОХС и р-каротина) - у 60,0% пациентов, одного из антиоксидантов - у 10,0%, независимо от пола детей и Z-score ИМТ.
Среди детей с ожирением не оказалось ни одного ребенка, адекватно обеспеченного всеми витаминами. Сниженный уровень в сыворотке крови одновременно двух показателей витаминного статуса выявлялся у каждого 3-го ребенка, 3-4 (полигиповитаминоз) - у каждого 2-го подростка (см. рисунок).
Сравнить частоту выявления полигиповитаминозных состояний у детей с ожирением с частотой обнаружения сочетанного недостатка >3 витаминов среди здоровых детей того же возраста не представляется возможным, поскольку перечень определяемых витаминов у здоровых детей неинвазивными методами (витамин С и витамины группы В) не совпадает с таковым у детей с ожирением (витамины А, Е, В2, й и р-каротин).
Таблица 4. Корреляция Спирмена (р) показателей обеспеченности витамином Е и липидного обмена детей с ожирением
Показатель витаминнои обеспеченности Показатель липидного обмена
ОХС ХС ЛПНП ХС ЛПВП ТГ
а-Токоферол 0,481* 0,278 0,143 0,353**
у-Токоферол 0,109 0,128 0,140 -0,221
Р-Каротин -0,006 -0,514* -0,226 0,100
Пр и м е ч а н и е. * - р<0,001; ** - р<0,05. Расшифровка аббревиатур дана в тексте.
Заключение
В целом результаты исследования свидетельствуют о широком распространении у детей с ожирением сниженной концентрации в крови не только витамина й, но и жирорастворимых антиоксидантов - витамина Е и р-каротина. Мальчики были хуже обеспечены витамином В2 и р-каротином, девочки - витаминами А и й. Примерно такая же обеспеченность витаминами характерна и для здоровых детей-москвичей [36, 37].
Одной из причин недостатка витаминов у детей с ожирением может быть дисбаланс микронутриентов в рационе. Так, обследование рациона 117 детей с ожирением выявило сниженное потребление витаминов В1, В2, ниа-цина у 67,2; 46,1; 66,7% детей и избыточное - витамина С [22]. Отмечается, что потребление витаминов-анти-оксидантов, как правило, низкое у детей с ожирением, может быть предиктором субклинического воспаления, которое коррелирует с компонентами метаболического синдрома [38].
Высокая частота выявления недостатка витамина Е и р-каротина у обследованных в совокупности с данными литературы об ухудшении показателей антиокси-дантного статуса у детей с ожирением, триглицериде-мией и инсулинрезистентностью [4, 10, 11] указывают на перспективность использования показателей соче-танной обеспеченности организма витамином й, токо-
50
% 40
^30
20
10
34,0 / * 30,0
/ л 24,0
12,0
0 / |
/ / ^ /
Обеспечены 1
2 3
Дефицит витаминов
Относительное количество (%) детей с ожирением, обеспеченных всеми витаминами и со сниженной концентрацией в сыворотке крови 1-4 витаминов
0
4
феролами и каротиноидами для оценки риска развития метаболического синдрома. Одновременно эти результаты указывают на необходимость оптимизации витаминного статуса детей, особенно на фоне применяемых редуцированных по калорийности диет, приводящих к снижению потребления жирорастворимых витаминов.
Сведения об авторах
Финансирование. Научно-исследовательская работа по подготовке рукописи проведена за счет средств субсидии на выполнение государственного задания в рамках Программы фундаментальных научных исследований Президиума РАН.
Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие конфликтов интересов.
ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии» (Москва, Россия):
Бекетова Нина Алексеевна (Beketova Nina A.) - кандидат химических наук, старший научный сотрудник лаборатории витаминов и минеральных веществ E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0003-2B10-2351
Павловская Елена Вячеславовна (Pavlovskaya Elena V.) - кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник отделения педиатрической гастроэнтерологии, гепатологии и диетологии E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0002-4505-397X
Коденцова Вера Митрофановна (Kodentsova Vera M.) - доктор биологических наук, профессор, главный научный сотрудник лаборатории витаминов и минеральных веществ E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0002-52BB-1132
Вржесинская Оксана Александровна (Vrzhesinskaya Oksana A.) - кандидат биологических наук, ведущий научный сотрудник лаборатории витаминов и минеральных веществ E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0002-B973-B153
Кошелева Ольга Васильевна (Kosheleva Olga V.) - научный сотрудник лаборатории витаминов и минеральных веществ
E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0002-52BB-1132
Сокольников Андрей Арнольдович (Sokolnikov Andrey A.) - кандидат биологических наук, старший научный сотрудник
E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0003-1B0B-652X
Строкова Татьяна Викторовна (Strokova Tatyana V.) - доктор медицинских наук, профессор РАН, заведующая отделением педиатрической гастроэнтерологии, гепатологии и диетологии E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0002-0762-0B73
Литература
Тутельян В.А., Батурин А.К., Конь И.Я., Мартинчик А.Н., Углицких А.К., Коростелева М.М. и др. Распространенность ожирения и избыточной массы тела среди детского населения РФ: мультицентровое исследование // Педиатрия. Журнал им. Г.Н. Сперанского. 2014. Т. 93, № 5. С. 28-31. Стародубова А.В., Стародубов. В.И. Тенденции, возрастные и региональные особенности заболеваемости ожирением населения Российской Федерации в 1992-2012 гг // Про-филакт. медицина. 2017. Т. 20, № 6. С. 32-40. doi: 10.17116/ profmed201720632-40
Дедов И.И., Мельниченко Г.А., Бутрова С.А., Савельева Л.В., Бодавели О.В., Буйдина Т.А. и др. Ожирение у подростков в России // Ожирение и метаболизм. 2006. Т. 3, № 4. С. 30-34. doi: 10.14341/2071-8713-5141
Kelsey M.M., Zaepfel A., Bjornstad P., Nadeau K.J. Age-related consequences of childhood obesity // Gerontology. 2014. Vol. 60, N 3. P. 222-228. doi: 10.1159/000356023
Reyman M., Verrijn Stuart A.A., van Summeren M., Rakhshan-dehroo M., Nuboer R., de Boer F.K. et al. Vitamin D deficiency in childhood obesity is associated with high levels of circulating inflammatory mediators, and low insulin sensitivity // Int. J. Obes. (Lond.). 2014. Vol. 38, N 1. P. 46-52. doi: 10.1038/ijo.2013.75
10.
Торшин И.Ю., Громова О.А., Лиманова О., Егорова Е.Ю., Сардарян И.С., Юдина Н.В. и др. Роль обеспеченности микронутриентами в поддержании здоровья детей и подростков: анализ крупномасштабной выборки пациентов посредством интеллектуального анализа данных // Педиатрия. Журнал им. Г.Н. Сперанского. 2015. Т. 94, № б. С. б8-78. Тодиева A.M., Никитина И.Л., Каронова Т.Л., Васильева Е.Ю., Буданова М.В. Витамин D и метаболический статус у детей и подростков с ожирением // Вопр. детской диетологии. 2013. Т. 11, № 3. С. 15-21.
Громова О.А., Торшин И.Ю., Лиманова О.А., Гришина Т.Р., Громов А.Н. Обеспеченность витамином D и метаболические нарушения: систематический анализ фундаментальных и доказательных исследований по проблемам избыточной массы тела и сахарного диабета // Фарматека. 2014. № 20. С. 27-38.
Pereira-Santos M., Costa P.R., Assis A.M., Santos C.A., Santos D.B. Obesity and vitamin D deficiency: a systematic review and meta-analysis // Obes. Rev. 2015. Vol. 1б, N 4. P. 341-349. doi: 10.1111^.12239
Strauss R.S. Comparison of sernm concentrations of alpha-tocopherol and beta-carotene in a cross-sectional sample
1.
б.
2.
7
8.
4
9
of obese and nonobese children (NHANES III). National Health and Nutrition Examination Survey // J. Pediatr. 1999. Vol. 134. P. 160-165.
11. Molnar D., Decsi T., Koletzko B. Reduced antioxidant status in obese children with multimetabolic syndrome // Int. J. Obes. 2004. Vol. 28. P. 1197-1202. doi: 10.1038/sj.ijo.0802719
12. Codoner-Franch P., Tavarez-Alonso S., Simo-Jorda R., Laporta-Martin P., Carratala-Calvo A., Alonso-Iglesias E. Vitamin D status is linked to biomarkers of oxidative stress, inflammation, and endothelial activation in obese children // J. Pediatr. 2012. Vol. 161, N 5. P. 848-854. doi: 10.1016/j.jpeds.2012.04.046
13. Gey K.F. Vitamins E plus C and interacting conutrients required for optimal health. A critical and constructive review of epidemiology and supplementation data regarding cardiovascular disease and cancer // Biofactors. 1998. Vol. 7, N 1-2. P. 143-174.
14. Aune D., Keum N., Giovannucci E., Fadnes L.T., Boffetta P., Greenwood D.C. et al. Dietary intake and blood concentrations of antioxidants and the risk of cardiovascular disease, total cancer, and all-cause mortality: a systematic review and dose-response meta-analysis of prospective studies // Am. J. Clin. Nutr. 2018. Vol. 108, N 5. P. 1069-1091. doi: 10.1093/ajcn/nqy097
15. Спиричев В.Б., Коденцова В.М., Вржесинская О.А., Бекетова Н.А., Харитончик Л.А., Алексеева И.А. и др. Методы оценки витаминной обеспеченности населения. М. : Аль-текс, 2001. 68 с.
16. Национальная программа «Недостаточность витамина D у детей и подростков Российской Федерации: современные подходы к коррекции». М. : ПедиатрЪ, 2018. 96 с.
17. Павловская Е.В., Строкова Т.В., Сурков А.Г., Багаева М.Э., Коденцова В.М., Сокольников А.А. Обеспеченность витамином D детей с ожирением // Вопр. детской диетологии. 2018. Т. 16, № 5. С. 16-22. doi: 10.20953/1727-5784-2018-5-16-22
18. Спиричев В.Б. Обеспеченность витаминами детей в России // Вопр. питания. 1996. Т. 65, № 5. С. 45-53.
19. Макарова С.Г., Вржесинская О.А., Коденцова В.М., Пере-верзева О.Г., Леоненко С.Н., Турти Т.В. и др. Экскреция водорастворимых витаминов (С, Вь В2 и В6) с мочой у здоровых детей дошкольного и школьного возраста: одномоментное исследование // Вопр. соврем. педиатрии. 2018. Т. 17, № 1. С. 70-75. doi: 10.15690/ vsp.vl7il.l857
20. Коденцова В.М., Вржесинская О.А., Спиричев В.Б. Изменение обеспеченности витаминами взрослого населения Российской Федерации за период 1987-2009 гг. (к 40-летию лаборатории витаминов и минеральных веществ НИИ питания РАМН) // Вопр. питания. 2010. Т. 79, № 3. С. 68-72.
21. Sommer A., Davidson F.R. Assessment and control of vitamin A deficiency: the Annecy Accords // J. Nutr. 2002. Vol. 132, N 9. Suppl. P. 2845S-2850S. doi: 10.1093/jn/132.9.2845S
22. Павловская Е.В., Строкова Т.В., Сурков А.Г., Зубович А.И., Багаева М.Э., Кутырева Е.Н. Характеристика фактического питания у детей с избыточной массой тела и ожирением // Вопр. питания. 2015. Т. 84, № S5. С. 58.
23. Yang Q., Graham T.E., Mody N., Preitner F., Peroni O.D., Zabolotny J.M. et al. Serum retinol binding protein 4 contributes to insulin resistance in obesity and type 2 diabetes // Nature. 2005. Vol. 436. P. 356-362. doi: 10.1038/nature03711
24. Péter S., Friedel A., Roos F.F., Wyss A., Eggersdorfer M., Hoffmann K. et al. A systematic review of global alpha-tocopherol status as assessed by nutritional intake levels and blood serum
concentrations // Int. J. Vitam. Nutr. Res. 2015. Vol. 85, N 5-6. P. 261-281. doi: 10.1024/0300-9831/a000281
25. Thurnham D.I., Davies J. A., Crump B.J., Situnayake R.D., Davis M. The use of different lipids to express serum tocopherol: lipid ratios for the measurement of vitamin E status // Ann. Clin. Biochem. 1986. Vol. 23, N 5. P. 514-520. doi: 10.1177/000456328602300505
26. Chai W., Novotny R., Maskarinec G., Le Marchand L., Franke A.A., Cooney R.V. Serum coenzyme Q10, a-tocopherol, y-tocopherol, and C-reactive protein levels and body mass index in adolescent and premenopausal females // J. Am. Coll. Nutr. 2014. Vol. 33, N 3. P. 192-197. doi: 10.1080/07315724.2013.862490
27. Schwartz H., Ilainen V., Piironen V., Lampi A.-M. Tocopherol, tocotrienol and plant sterol contents of vegetable oils and industrial fats // J. Food Compos. Anal. 2008. Vol. 21, N 2. P. 152-161. doi: 10.1016/j.jfca.2007.07.012
28. Кошелева О.В., Бекетова Н.А., Коденцова В.М., Переверзе-ва О.Г., Сокольников А.А., Ворожко И.В. и др. Оценка витаминного статуса пациентов с артериальной гипертензией и ожирением // Вопр. диетологии. 2016. Т. 6, № 2. С. 22-29. doi: 10.20953/2224-5448-2016-2-22-29
29. Mathur P., Ding Z., Saldeen T., Mehta J.L. Tocopherols in the prevention and treatment of atherosclerosis and related cardiovascular disease // Clin. Cardiol. 2015. Vol. 38, N 9. P. 570-576. doi: 10.1002/clc.22422
30. Stenzel A.P., Carvalho R., Jesus P., Bull A., Pereira S., Saboya C. et al. Serum antioxidant associations with metabolic characteristics in metabolically healthy and unhealthy adolescents with severe obesity: an observational study // Nutrients. 2018. Vol. 10, N 2. pii: E150. doi: 10.3390/nu10020150
31. PalmerA.C., Siamusantu W., Chileshe J., Schulze K.J., Barffour M., Craft N.E. et al. Provitamin A-biofortified maize increases serum p-carotene, but not retinol, in marginally nourished children: a cluster-randomized trial in rural Zambia // Am. J. Clin. Nutr. 2016. Vol. 104, N 1. P. 181-190. doi: 10.3945/ajcn.116.132571
32. Wortsman J., Matsuoka L.Y., Chen T.C., Lu Z., Holick M.F. Decreased bioavailability of vitamin D in obesity // Am. J. Clin. Nutr. 2000. Vol. 72, N 3. P. 690-693. doi: 10.1093/ajcn/72.3.690
33. Osth M., Ost A., Kjolhede P., Stralfors P. The concentration of p-carotene in human adipocytes, but not the whole-body adipocyte stores, is reduced in obesity // PLoS One. 2014. Vol. 9, N 1. Article ID e85610. doi: 10.1371/journal.pone.0085610
34. Bonet M.L., Canas J.A., Ribot J., Palou A. Carotenoids and their conversion products in the control of adipocyte function, adiposity and obesity // Arch. Biochem. Biophys. 2015. Vol. 572. P. 112-125. doi: 10.1016/j.abb.2015.02.022
35. Traber M.G. Vitamin E regulatory mechanisms // Ann. Rev. Nutr. 2007. Vol. 27. P. 347-362. doi: 10.1146/annurev. nutr.27.061406.093819
36. Коденцова В.М., Вржесинская О.А. Витаминизированные пищевые продукты в питании детей: история, проблемы и перспективы // Вопр. дет. диетологии. 2012. Т. 10, № 5. С. 31-44.
37. Берестовская В.С., Ларичева Е.С., Хлехлина Ю.В. Внесезонная недостаточность витамина D3 у детей и подростков Москвы // Клин. лаб. диагностика. 2012. № 12. С. 5-7.
38. Zimmermann M.B., Aeberli I. Dietary determinants of subclinical inflammation, dyslipidemia and components of the metabolic syndrome in overweight children: a review // Int. J. Obes. (Lond.). 2008. Vol. 32, suppl. 6. P. S11-S18. doi: 10.1038/ijo.2008.202
References
Tutelyan V.A., Baturin A.K., Kon' I.Ya. Martinchik A.N., Uglitskikh A.K., Korosteleva M.M., et al. Prevalence of overweight and obesity in child population of Russia: multicenter study. Pedi-atriya. Zhurnal im. G.N. Speranskogo [Pediatrics Journal named after G.N. Speransky]. 2014; 93 (5): 28-31. (in Russian) Starodubova A.V., Starodubov V.I. Obesity trends and age-related and regional features in the Russian Federation in 1992-2012. Profilakticheskaya meditsina [Preventive Medicine]. 2017; 20 (6): 32-40. doi: 10.17116/profmed201720632-40 (in Russian)
Dedov I.I., Mel'nichenko G.A., Butrova S.A., Savel'eva L.V., Bodaveli O.V., Buydina T.A., et al. Obesity in adolescents in Russia. Ozhirenie i metabolism [Obesity and Metabolism]. 2006; 3 (4): 30-4. doi: 10.14341/2071-8713-5141 (in Russian) Kelsey M.M., Zaepfel A., Bjornstad P., Nadeau K.J. Age-related consequences of childhood obesity. Gerontology. 2014; 60 (3): 222-8. doi: 10.1159/000356023
Reyman M., Verrijn Stuart A.A., van Summeren M., Rakhshan-dehroo M., Nuboer R., de Boer F.K., et al. Vitamin D deficiency
i.
3
4
2
in childhood obesity is associated with high levels of circulating inflammatory mediators, and low insulin sensitivity. Int J Obes (Lond). 2014; 38 (1): 46-52. doi: 10.1038/ijo.2013.75
6. Torshin I.Y., Gromova O.A., Limanova O.A., Egorova E.Y., Sardaryan I.S., Yudina N.V., et al. Role of micronutrients sufficiency in health maintaining of children and adolescents: analysis of a large scale sample of patients through data mining. Pediatriya. Zhurnal im. G.N. Speranskogo [Pediatrics Journal named after G.N. Speransky]. 2015; 94 (6): 68-78. (in Russian)
7. Todieva A.M., Nikitina I.L., Karonova T.L., Vasil'eva E.Yu., Budanova M.V. Vitamin D and the metabolic status in obese children and adolescent. Voprosy detskoy dietologii [Problems of Pediatric Nutrition]. 2013; 11 (3): 15-21. (in Russian)
8. Gromova O.A., Torshin I.Yu., Limanova O.A., Grishina T.R., Gromov A.N. Vitamin D concentrations and metabolic disorders: systematic analysis of the fundamental and evidence-based studies on the problem of overweight and diabetes mellitus. Farmateka [Pharmateca]. 2014; (20): 27-38. (in Russian)
9. Pereira-Santos M., Costa P.R., Assis A.M., Santos C.A., Santos D.B. Obesity and vitamin D deficiency: a systematic review and metaanalysis. Obes Rev. 2015; 16 (4): 341-9. doi: 10.1111/obr.12239
10. Strauss R.S. Comparison of serum concentrations of alpha-tocopherol and beta-carotene in a cross-sectional sample of obese and nonobese children (NHANES III). National Health and Nutrition Examination Survey. J Pediatr. 1999; 134: 160-5.
11. Molnar D., Decsi T., Koletzko B. Reduced antioxidant status in obese children with multimetabolic syndrome. Int J Obes. 2004; 28: 1197-202. doi: 10.1038/sj.ijo.0802719
12. Codoner-Franch P., Tavarez-Alonso S., Simo-Jorda R., Laporta-Martin P., Carratala-Calvo A., Alonso-Iglesias E. Vitamin D status is linked to biomarkers of oxidative stress, inflammation, and endothelial activation in obese children. J Pediatr. 2012; 161 (5): 848-54. doi: 10.1016/j.jpeds.2012.04.046
13. Gey K.F. Vitamins E plus C and interacting conutrients required for optimal health. A critical and constructive review of epidemiology and supplementation data regarding cardiovascular disease and cancer. Biofactors. 1998; 7 (1-2): 143-74.
14. Aune D., Keum N., Giovannucci E., Fadnes L.T., Boffetta P., Greenwood D.C., et al. Dietary intake and blood concentrations of antioxidants and the risk of cardiovascular disease, total cancer, and all-cause mortality: a systematic review and dose-response meta-analysis of prospective studies. Am J Clin Nutr. 2018; 108 (5): 1069-91. doi: 10.1093/ajcn/nqy097
15. Spirichev V.B. Kodentsova V.M., Vrzhesinskaya O.A., Beketo-va N.A., Haritonchik L.A., Alekseeva I.A., et al. Methods for evaluation of vitamin status. Moscow: Al'teks, 2001: 68 p. (in Russian)
16. The national program «Vitamin D deficiency in children and adolescents of the Russian Federation: modern approaches to correction». Moscow: Pediatr, 2018: 96 p. (in Russian)
17. Pavlovskaya YeV., Strokova T.V., Surkov A.G., Bagaeva M.E., Kodentso-va V.M., Sokol'nikov A.A. Vitamin D status in obese children. Voprosy detskoy dietologii [Problems of Pediatric Nutrition]. 2018; 16 (5): 16-22. doi: 10.20953/1727-5784-2018-5-16-22 (in Russian)
18. Spirichev V.B. Vitamin provision of children in Russia. Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 1996; 65 (5): 45-53. (in Russian)
19. Makarova S.G., Vrzhesinskaya O.A., Kodentsova V.M., Perever-zeva O.G., Leonenko S.N., Turti T.V., et al. Urinary excretion of water-soluble vitamins (C, B1, B2, and B6) in healthy children of preschool and school age: a cross-sectional study. Voprosy sovre-mennoy pediatrii [Problems of Modern Pediatrics]. 2018; 17 (1): 70-5. doi: 10.15690/vsp.v17i1.1857 (in Russian)
20. Kodentsova V.M., Vrzhesinskaya O.A., Spirichev V.B. The alteration of vitamin status of adult population of the Russian Federation in 1987-2009 (To the 40th anniversary of the Laboratory of vitamins and minerals of Institute of Nutrition at Russian Academy of Medical Sciences). Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 2010; 79 (3): 68-72. (in Russian)
21. Sommer A., Davidson F.R. Assessment and control of vitamin A deficiency: the Annecy Accords. J Nutr. 2002; 132 (9, suppl): 2845S-50S. doi: 10.1093/jn/132.9.2845S
22. Pavlovskaja E.V., Strokova T.V., Surkov A.G., Zubovich A.I., Bagaeva M.Eh., Kutyreva E.N. Characteristic of the actual nutrition of children with overweight and obesity. Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 2015; 84 (S5): 58. (in Russian)
23. Yang Q., Graham T.E., Mody N., Preitner F., Peroni O.D., Zabo-lotny J.M., et al. Serum retinol binding protein 4 contributes to insulin resistance in obesity and type 2 diabetes. Nature. 2005; 436: 356-62. doi: 10.1038/nature03711
24. Péter S., Friedel A., Roos F.F., Wyss A., Eggersdorfer M., Hoffmann K., et al. A systematic review of global alpha-tocopherol status as assessed by nutritional intake levels and blood serum concentrations. Int J Vitam Nutr Res. 2015; 85 (5-6): 261-81. doi: 10.1024/0300-9831/a000281
25. Thurnham D.I., Davies J.A., Crump B.J., Situnayake R.D., Davis M. The use of different lipids to express serum tocopherol: lipid ratios for the measurement of vitamin E status. Ann Clin Biochem. 1986; 23 (5): 514-20. doi: 10.1177/000456328602300505
26. Chai W., Novotny R., Maskarinec G., Le Marchand L., Franke A.A., Cooney R.V. Serum coenzyme Q10, a-tocopherol, Y-tocopherol, and C-reactive protein levels and body mass index in adolescent and premenopausal females. J Am Coll Nutr. 2014; 33 (3): 192-7. doi: 10.1080/07315724.2013.862490
27. Schwartz H., Ilainen V., Piironen V., Lampi A.-M. Tocopherol, tocotrienol and plant sterol contents of vegetable oils and industrial fats. J Food Compos Anal. 2008; 21 (2): 152-61. doi: 10.1016/ j.jfca.2007.07.012
28 Kosheleva O.V., Beketova N.A., Kodentsova V.M., Pereverzeva O.G., Sokolnikov A.A., Vorozhko I.V., et al. Assessment of vitamin status in obese patients with arterial hypertension. Voprosy dietologii [Problems of Dietology]. 2016; 6 (2): 22-9. doi: 10.20953/22245448-2016-2-22-29 (in Russian)
29. Mathur P., Ding Z., Saldeen T., Mehta J.L. Tocopherols in the prevention and treatment of atherosclerosis and related cardiovascular disease. Clin Cardiol. 2015; 38 (9): 570-6. doi: 10.1002/clc.22422
30. Stenzel A.P., Carvalho R., Jesus P., Bull A., Pereira S., Saboya C., et al. Serum antioxidant associations with metabolic characteristics in metabolically healthy and unhealthy adolescents with severe obesity: an observational study. Nutrients. 2018; 10 (2). pii: E150. doi: 10.3390/nu10020150
31. PalmerA.C., Siamusantu W., Chileshe J., Schulze K.J., Barffour M., Craft N.E., et al. Provitamin A-biofortified maize increases serum p-carotene, but not retinol, in marginally nourished children: a cluster-randomized trial in rural Zambia. Am J Clin Nutr. 2016; 104 (1): 181-90. doi: 10.3945/ajcn.116.132571
32. Wortsman J., Matsuoka L.Y., Chen T.C., Lu Z., Holick M.F. Decreased bioavailability of vitamin D in obesity. Am J Clin Nutr. 2000; 72 (3): 690-3. doi: 10.1093/ajcn/72.3.690
33. Osth M., Ost A., Kjolhede P., Stralfors P. The concentration of p-carotene in human adipocytes, but not the whole-body adipocyte stores, is reduced in obesity. PLoS One. 2014; 9 (1): e85610. doi: 10.1371/journal.pone.0085610
34. Bonet M.L., Canas J.A., Ribot J., Palou A. Carotenoids and their conversion products in the control of adipocyte function, adiposity and obesity. Arch Biochem Biophys. 2015; 572: 112-25. doi: 10.1016/j.abb.2015.02.022
35. Traber M.G. Vitamin E regulatory mechanisms. Ann Rev Nutr. 2007; 27: 347-62. doi: 10.1146/annurev.nutr.27.061406.093819
36 Kodentsova V.M., Vrzhesinskaya O.A. Vitamin-enriched food products in nutrition of children: background, problems and prospects. Voprosy detskoy dietologii [Problems of Pediatric Nutrition]. 2012; 10 (5): 31-44. (in Russian)
37 Berestovskaya V.S., Laritcheva Y.S., Khlekhlina Yu.V. The off-season vitamin D3 deficiency of in children and adolescents of Moscow. Klinicheskaya laboratornaya diagnostika [Clinical Laboratory Diagnostics]. 2012; (12): 5-7 (in Russian)
38 Zimmermann M.B., Aeberli I. Dietary determinants of subclinical inflammation, dyslipidemia and components of the metabolic syndrome in overweight children: a review. Int J Obes (Lond). 2008; 32 (suppl 6): S11-8. doi: 10.1038/ijo.2008.202
