CC BY
265
УДК 343.4 ББК 67
ОБЪЕКТИВНАЯ СТОРОНА ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ПРЕДУСМОТРЕННОГО СТ. 183 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: ЗАКОНОДАТЕЛЬНАЯ КОНСТРУКЦИЯ И НАУЧНОЕ ТОЛКОВАНИЕ
СЕРГЕЙ ДМИТРИЕВИЧ ПЕТРОЧЕНКОВ,
преподаватель кафедры уголовного права и криминологии Рязанского филиала Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, кандидат юридических наук E-mail: sedm-09-07@yandex.ru
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Анализируется действующее законодательство, учебная и научная литература рассматриваются признаки, характеризующие объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 183 Уголовного кодекса Российской Федерации. Указывается на несовершенство законодательной конструкции, рассматриваются научные позиции специалистов в области уголовного права, предлагаются пути дальнейшего совершенствования законодательства.
Ключевые слова: банковская тайна, коммерческая тайна, налоговая тайна, статья 183 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Annotation. Based on the analysis of the current legislation, educational material and scientific literature the signs characterizing the objective side of the crime, stipulated by article 183 of the criminal code of the Russian Federation, are considered. The imperfection of the legal construction is pointed out, scientific positions of specialists in the field of criminal law are considered, and ways of further improvement of the legislation are suggested.
Keywords: bank secrecy, commercial secret, tax secrecy, article 183 of the Criminal Code of the Russian Federation.
Ответственность за незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, установлена ст. 183 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) [1].
Норма данной статьи в зависимости от конструкции объективной стороны содержит два вида преступления:
1. Собирание сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну.
2. Незаконные разглашение или использование сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, без согласия их владельца лицом, которому она была доверена или стала известна по службе или работе.
В первом случае субъект преступления — общий. Во втором — специальный (лицо, которому сведения доверены или стали известны по службе). Не останавливаясь на вопросе субъекта преступления, обратим внимание на конструкцию объективной
стороны. В первом случае лицо собирает сведения «путём похищения документов, подкупа или угроз, а равно иным незаконным способом». Во втором случае сведения доверены или известны по службе, и объективная сторона выражена действиями в форме их разглашения или использования.
Состав преступления, предусмотренного ч.ч. 1, 2 ст. 183 УК РФ — формальный. Преступление окончено с момента совершения указанных в диспозиции статьи действий.
Как уже ранее указывалось, собирание сведений (ч. 1 ст. 183 УК РФ) должно быть осуществлено незаконными способами. Законные способы не образуют состава указанного преступления. К ним относится перечень любых, не ограниченных законом действий. По мнению А.В. Бриллиантова, информация считается собранной законно: 1) если она разглашена её владельцем; 2) к которой есть свободный доступ; 3) получена лицом при осуществлении исследований или систематических наблюдений; 4) получена от её
обладателя на основании договора или другом законном основании [2, с. 585].
Незаконные способы собирания сведений могут быть различны. Влияют ли они на уголовно-правовую характеристику преступления? Для ответа на данный вопрос разберем указанные в диспозиции статьи способы (похищение документов, подкуп, угрозы), обратимся к учебной и научной литературе.
Способы похищения документа (тайный, открытое изъятие, путём применения насилия либо обмана, злоупотребления доверием) уголовно-правового значения не имеют [3, с. 487].
Принимая во внимание данное обстоятельство, вполне логично сделать вывод о том, что способ похищения не влияет на квалификацию и не требует дополнительной квалификации по норме, предусматривающей ответственность за хищение.
Подкуп — это возмездная сделка, в результате которой лицо незаконно передает информацию, которую обязано хранить в тайне. Поэтому подкупом не является получение сведений у собственника информационного массива, составляющего тайну, за вознаграждение [3, с. 487].
Подкуп, осуществляемый в отношении должностного лица либо лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, квалифицируются по совокупности со ст. 291 УК РФ и соответственно ст. 204 УК РФ [2, с. 585].
Таким образом, подкуп как способ совершения преступления может влиять на квалификацию преступления по совокупности с указанными составами.
Что касается угрозы как способа совершения преступления, то УК РФ, а следовательно и его толкование, изложенное в учебной литературе, как правило, не конкретизирует виды угроз, считая, что они не влияют на квалификацию преступления.
Так, в учебном пособии под редакцией М.П. Журавлева и С.И. Никулина изложена следующая позиция: «Угроза как способ совершения преступления включает угрозу убить, причинить вред здоровью, имуществу, чести и достоинству, другим законным правам и свободам личности, а также причинить иной вред» [3, с. 487].
С мнением можно согласиться только частично. Представляется, что угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью не охватывается составом рассматриваемого преступления и потому требует дополнительной квалификации по ст. 119 УК РФ.
Иные незаконные способы собирания сведений могут заключаться в фотографировании, копировании документов или компьютерных программ, содержащих охраняемую законом тайну [3, с. 487].
Безусловно, это лишь неполный перечень «иных
незаконных способов», к которым следует отнести технические способы посягательства. Например, получение искомых сведений при помощи специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, или с использованием неправомерного доступа к компьютерной информации. В указанных случаях способ получения сведений будет влиять на квалификацию преступления. В случае незаконного получения сведений путём неправомерного доступа к компьютерной информации, действия виновного необходимо квалифицировать по совокупности ст. ст. 183 и 272 УК РФ. В случае использования для получения указанных сведений специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации также необходимо давать правовую оценку по ст. 138.1 УК РФ, предусматривающей ответственность за незаконный оборот специальной техники.
Как уже ранее указывалось, ч. 2 рассматриваемой статьи содержит другой состав преступления — незаконные разглашение или использование указанных сведений без согласия их владельца. Незаконное разглашение сведений — это передача или сообщение хотя бы одному лицу (не имеющему законного к ним доступа) сведений, составляющих коммерческую, банковскую или налоговую тайну, в любой возможной форме (устной, письменной, в том числе с использованием технических средств). Например, операционист кредитной организации рассказывает знакомому предпринимателю, сколько денежных средств находится на счетах банка у его конкурента [2, с. 585].
Что касается ответственности за незаконное использование, то под ним обычно понимается «их применение в любой форме и сфере (предпринимательская, бытовая). Например, использование такой информации при совершении сделок, регистрации коммерческих организаций и с их финансово-хозяйственной деятельности» [2, с. 585].
В данном случае форма разглашения или использования сведений действительно может быть любой и не влияет на квалификацию преступления.
Квалифицирующими признаками преступления, предусмотренного ст. 183 УК РФ, являются совершение преступления из корыстной заинтересованности, причинение крупного ущерба (ч. 3 ст. 183 УК РФ) или тяжких последствий (ч. 4 ст. 183 УК РФ). Составы указанных преступлений по конструкции материальные. Преступление считается оконченным с момента наступления общественно опасных последствий.
При этом, если «тяжкие последствия» однозначно отнесены законодателем к ч.ч. 2 или 3 ст. 183 УК РФ, то применительно к «крупному ущербу» и «ко-
рыстной заинтересованности» в ч. 3 применена формулировка «те же деяния, причинившие...», что не позволяет сделать однозначный вывод об отнесении данного квалифицирующего признака к ч.ч. 1 и 2 или только к ч. 2. Такая формулировка создает почву для вынужденной научной дискуссии.
По этой проблеме Б.В. Волженкин справедливо отметил, что «такой конструкцией законодатель загадал правоприменителю совсем ненужную загадку: относятся ли слова «те же деяния» к деяниям, описанным в ч. 1 и в ч. 2 этой статьи или только в ч. 2?» [4, с. 476].
Постараемся разобраться в данном вопросе. С одной стороны трудно представить, что собирание сведений само по себе, без их дальнейшего разглашения или использования может причинить какой-либо ущерб. Вместе с тем, указанное действие может привести к их дальнейшему разглашению или использованию с последующим причинением крупного ущерба. Кроме того, собирание сведений может быть совершено из корыстной заинтересованности. Возможно, нет смысла использовать ограничительное толкование закона, если УК РФ не соотносит напрямую ч. 3 исключительно с ч. 2 ст. 183 УК РФ? Тогда признаки, указанные в ч.ч. 3, 4 могут являться квалифицирующими как для преступления, предусмотренного как ч. 1, так и ч. 2 УК РФ. С другой стороны, законодатель не указал и другое: отношение квалифицирующих признаков к обеим частям статьи, как например это сделано в ст. 209 или 210 УК РФ, где норма статьи содержит два отдельных состава, а квалифицирующие признаки прямо отнесены как к ч. 1, так и к ч. 2.
В научном мире по данному вопросу также нет определенности.
Большинство авторов учебной и научной литературы, комментариев к УК РФ считают, что ч. 3 относится только к преступлению, предусмотренному ч. 2 указанной статьи [2, 5, 6, 7, 8].
Часть авторов не связывают ч. 3 с какой-либо определенной частью статью, обходя этот вопрос вниманием [9, 10].
Другие авторы полагают, что ч. 3 применима, как к ч. 1, так и к ч. 2 ст. 183 УК РФ [11, 12].
Сложившаяся ситуация привела к тому, что и в правоприменительной практике нет единства по данному вопросу. Некоторые суды признают лицо виновным за незаконное собирание сведений, совершенное из корыстной заинтересованности [13]. Другие — не применяют корыстную заинтересованность в качестве квалифицирующего признака и в аналогичной ситуации применяют ч. 1 ст. 183 УК РФ [14].
Пытаясь разрешить данное противоречие, рас-
смотрим первоначальную редакцию статьи. Она состояла из двух частей. Часть первая предусматривала ответственность за собирание сведений, составляющих коммерческую или банковскую тайну в целях разглашения либо незаконного использования этих сведений. Часть вторая криминализировала незаконные разглашение или использование указанных сведений без согласия их владельца, совершенные из корыстной или иной личной заинтересованности и причинившие крупный ущерб [15]. Таким образом, оба квалифицирующих признака, предусмотренных ч. 3 современной редакции ст. 183 УК РФ изначально законодателем были отнесены только к разглашению и использованию. Но означает ли их выделение в отдельную часть принадлежность только к ч. 2 или имеет место юридическая неточность?
Однозначного и единственно правильного ответа на этот вопрос, пожалуй, не существует. Считаю правильным придерживаться мнения большинства специалистов, учитывая при этом историческую принадлежность квалифицирующих признаков, указанных в ч. 3 ст. 183 УК РФ, исключительно к незаконным разглашению и использованию сведений, составляющих банковскую, налоговую или коммерческую тайну. То есть соотносить корыстную заинтересованность и крупный ущерб исключительно с ч. 2 ст. 183 УК РФ. Кроме того, с позиции правоприменителя всегда лучше придерживаться правила, согласно которому лучше не наказать виновного, чем привлечь к ответственности невиновного. Это является ещё одним доводом в пользу применения ч. 3 в качестве квалифицирующего признака только ч. 2 ст. 183 УК РФ.
Помимо указанной проблемы достаточно противоречива позиция законодателя по вопросу субъекта преступления, где для ч. 1 указан общий субъект, а для ч. 2 — специальный. В случае совершения преступления в результате совокупности действий по собиранию и использованию (разглашению) лицо, не являющееся специальным субъектом, несет ответственность только за собирание, но не за использование или разглашение. Кроме того, если сбор сведений совершило одно лицо, а разглашение или использование — другое, также не являющееся специальным субъектом, то ответственность несет только лицо, собиравшее сведения.
Недостатки действующей законодательной конструкции очевидны. Их необходимо устранить на законодательном уровне. Для разрешения указанных противоречий предлагаю в ч. 1 ст. 183 УК РФ указать расширенный перечень запрещенных действий: «незаконные собирание, разглашение или использование сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, без согласия их владельца».
А во второй части указать: «Те же действия, совершенные лицом, которому эти сведения были доверены или стали известны по службе или работе или с использованием служебного положения». В этом случае ч. 2 являлась бы не отдельным составом, а квалифицирующим признаком преступления. Особо квалифицирующие признаки, указанные в ч.ч. 3,4 ст. 183 УК РФ, безусловно, относились бы к единому составу преступления. На практике это бы привело к единому правоприменению и исключило ненужные дискуссии.
Литература
1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 25. Ст. 2954 (с послед. изм. и доп.).
2. Уголовное право России. Части общая и Особенная: учебник / под ред. А.В. Бриллианто-ва. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Проспект, 2016. — 1184 с.
3. Уголовное право. Общая и Особенная части: учебник / под общ. ред. М.П. Журавлева и С.И. Никулина. — 3 изд., перераб. и доп. — М., 2014. — 784 с.
4. Волженкин Б.В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2007. — 765 с.
5. Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учебник / М.П. Журавлев [и др.]; под ред. А.И. Рарога. — 8-е изд., перераб. и доп. — М.: Проспект, 2014. — 784 с.
6. Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации / С.А. Боженок, Ю.В. Грачева, Л.Д. Ермакова [и др.]; отв. ред. А.И. Рарог. — 10-е изд., перераб. и доп. — М.: Проспект, 2014. — 960 с.
7. Артемов В.В. Незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, в уголовном праве России:. дис. ...канд. юр. наук: 12.00.08. — М., 2011. — 206 с.
8. Иванченко Р.Б. Уголовно-правовая защита коммерческой, налоговой или банковской тайн: дис. .канд. юр. наук: 12.00.08. — М., 2003. — 254 с.
9. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / К.А. Барыше-ва, Ю.В. Грачева, Г.А. Есаков [и др]. — 6 изд. перераб. и доп. — М.: Проспект, 2015. — 592 с.
10. Уголовное право Российской Федерации / С.В. Алексеев. — Ростов н/Д: Феникс, 2010. — 413 [1] с.
11. Уголовное право. Общая и Особенная части: учебник для бакалавров / В.Б. Боровиков, А.А. Смердов; под ред. В.Б. Боровикова. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Издательство Юрайт; ИД Юрайт, 2014. — 717 с.
12. Уголовное право. Особенная часть: учебник для бакалавров / И.Я. Козаченко, Г.П. Новоселов. — М.: Издательство Юрайт.2014. — 857 с.
13. Архив Октябрьского районного суда г. Кирова. Приговор от 14.01.2011. Дело № 1-315. URL: http:// RosPravosudie.com (дата обращения 29.08.2016).
14. Архив Советского районного суда г. Липецка. Постановление по делу № 1-158/12. URL: http:// RosPravosudie.com (дата обращения 29.08.2016).
15. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 года № 63-Ф3, первая редакция, исходный текст документа (без изменений и дополнений). URL: http:// pravo.levonevsky.org (дата обращения 23.08.2016).
